ости за
оскорбление... Нашли ли вы что-нибудь полезное в бумагах Эшби?
     - Нет.
     - Поскольку вы  работаете в корпорации,  почему вы бросились к  выходу,
когда услышали наши шаги?
     -  Потому  что  я сразу  решил,  что это она... мисс Кокс.  Вот и решил
обойти кругом и посмотреть, что она будет делать.
     -  Ясно... Так  вот, вы ошибаетесь в отношении  меня и Ниро  Вулфа,  но
зачем об этом толковать,  пусть время покажет...  Меня обыскать будет проще,
если я подниму кверху руки.
     И я поднял их к голове.
     - Если станете щекотать, сделка не состоится.
     Он не оказался таким неловким, как я  предполагал, и ничего не  оставил
без внимания. Даже  полистал мою записную книжку. При известной практике  из
него получился бы неплохой сыщик.
     Закончив осмотр, он сказал  "олл-райт"  и вернулся к своему стулу, я же
оделся и двинулся  к двери. Мисс Кокс уже  стояла у выхода в пальто и шляпе.
Очевидно, она  решила сама  выпроводить  меня  из  здания.  Они с  Бушем  не
обменялись ни единым словом после того, как она выкрикнула "Ох, это вы?", да
и  наша с ней "беседа" ограничилась несколькими самыми необходимыми фразами.
Я отворил дверь и вышел  следом за ней, в  лифте она нажала на кнопку, после
чего неожиданно дотронулась кончиками пальцев до моего рукава и проворковала
"Я хочу  пить" таким голосом, который совершенно не вязался с  ее вздернутым
подбородком. Это была несомненная атака.
     -  Имейте  совесть, -  воскликнул я, -  сначала Буш  без предупреждения
превращается  в свирепого  бульдога, теперь вы в  обольстительную  сирену. Я
теряюсь.
     - Только не вы!
     Все тот же кокетливый тон.
     - И я не обольстительница. Просто я поняла, что  вы собой представляете
или  каким  вы можете  быть...  в  определенных обстоятельствах.  Мне  стало
любопытно,  а когда женщине хочется  что-то узнать... Я просто сказала,  что
хочу пить. А вы нет?
     Я приподнял двумя пальцами ее  упрямый подбородок, заглянул в  глаза  и
сказал:
     - Умираю от жажды, дорогуша!
     Лифт остановился.
     Через час  девять минут, сидя за угловым  столиком в  "Чарльз Грилл", я
пришел к выводу, что выбросил на ветер семь долларов из денег Вулфа. "Порыв"
мисс Кокс был великолепно  разыгран, но  излишне  краток. Сделав  всего пару
глотков из первого бокала, она деловито спросила:
     -  Когда это вы успели "раньше"  спросить Энди Буша, почему он здесь? Я
не знала, что вы встречались...
     Я  не возражаю, когда меня  пытается перехитрить  эксперт,  тут уж  кто
окажется находчивей, но  это  было возмутительно. Я изображал повесу, утолял
ее  жажду на деньги Вулфа, поскольку никакие  расходы нельзя было отнести на
счет клиента,  я обхаживал  эту нахалку  до тех пор,  пока теплилась надежда
вытянута из нее  что-то полезное,  затем сунул ее в такси и отправился домой
пешком, чтобы  наполнить  легкие  холодным  декабрьским  воздухом.  Ровно  в
половине одиннадцатого я поднимался по семи  ступенькам нашего крыльца. Вулф
по моим расчетам должен был находиться в постели.
     Но он не спал.
     В кабинете раздавались голоса, когда я вешал пальто и шляпу на вешалку.
Узнал  я и голоса,  и  стук моей  пишущей машинки. Я пересек холл  и вошел в
кабинет. Вулф восседал за своим  столом, Эльма что-то  печатала за моим, Сол
Пензер занимал красное кресло, а Фред Даркин одно из желтых.
     Я  стоял.  На  меня никто  не  обратил  внимания. Наверное потому,  что
говорил Вулф:
     - ...но чем скорее,  тем лучше, естественно. Это должно быть достаточно
убедительно для  меня,  а через  меня  и для полиции, но  не обязательно для
судьи  и присяжных заседателей. Вы  будете сюда звонить приблизительно через
час,  обнаружили ли вы  что-либо  или нет. Одному  из  вас, возможно,  потом
понадобится второй. Арчи большую часть дня будет отсутствовать, ему придется
вместе  с мисс  Вассоз  заняться  организацией похорон  ее отца,  но обычные
ограничения относительно времени от  девяти  до одиннадцати и от четырех  до
семи  отменяются. Звоните немедленно,  если у  вас появятся новости. Я  хочу
завершить это дело как  можно  быстрее. Не забывайте, что вы  будете тратить
мои собственные деньги, за эту работу мне счет некому посылать. Арчи,  выдай
каждому из них по пятьсот долларов.
     Отпирая ящик сейфа  с наличными,  я про  себя  подумал,  что  последнее
замечание Ниро  Вулфа прозвучало  более драматично, чем  было на самом деле,
поскольку данная сумма будет отнесена  на статью "деловых затрат"  и понизит
таким образом облагаемую налогами  сумму доходов. Конечно, может  случиться,
что придется что-то доплатить Солу и Фреду  (Сол Пензер  получил  по  десять
долларов в час как лучший оперативник мира, а Фред Даркин, который хотя и не
достиг класса Сола, но все же был выше среднего уровня - семь с половиной).
     К  тому  времени,  как  я  отсчитал  деньги  пяти,  десяти  и  двадцати
долларовыми  купюрами,  Сол  и  Фред  были уже  на  ногах,  готовые  бежать.
Инструктаж закончился.
     Я  сказал  Вулфу,  что привез план  офиса  Мерсера, если  это может  им
помочь,  но  он ответил, что нет. Тогда я сказал,  что им, возможно, полезно
узнать, что я  застал в кабинете Эшби  Эндрю Буша, но  и тут снова раздалось
точно такое же "нет".
     Очевидно, мой вклад в общее дело ограничивался проводами Сола и Фреда к
выходу,  что  я и проделал с соответствующими  шуточками,  которыми  принято
обмениваться среди старых приятелей.
     Когда   я   вернулся  в   офис,  Вулф   уже  выкарабкался   из   своего
кресла-великана, но Эльма продолжала сидеть за пишущей машинкой.  Я протянул
ему план, он посмотрел на него.
     И тут же возвратил.
     - Удовлетворительно. Кто тебя впустил?
     - Мисс Кокс. Должен ли я отчитаться или же вы шагнули вперед с Саулом и
Фредом?
     - Докладывай.
     Он внимательно выслушал  мой ответ, но когда я  закончил, просто кивнул
головой.  Никаких   вопросов.  Сказал,  что   мисс   Вассоз   печатает  суть
состоявшейся  у них беседы, пожелал спокойной ночи и  пошел  к  лифту. Эльма
успокоила меня, что  сейчас закончит, может быть, мне интересно почитать.  Я
взял готовые  листы и уселся  в красное кожаное кресло. Четыре страницы были
напечатаны через два интервала, без полей, которые я непременно оставляю, но
чисто и аккуратно, без ошибок и подтирок. Все четыре  были посвящены ее отцу
или,  вернее, тому, что  он ей рассказывал в разное время о своих клиентах и
"Мерсерз  Боббинз" и о Фрэнсис Кокс. Было похоже,  что покойный  Пит делился
решительно всем со своей дочерью, сообщал ей и факты и собственные мысли.
     Деннис  Эшби:  Пит  о нем  немного думал.  По всей  вероятности, просто
считал  постоянным источником доллара с четвертью  за  неделю.  Когда  Эльма
сообщила отцу,  что  стараниями Эшби фирма была вызволена  из ямы, в которой
находилась уже продолжительное время, Пит заметил, что, возможно, ему просто
повезло.  Я  уже  описывал  его реакцию на  слова  дочери  о том,  что  Эшби
пригласил ее  с  ним отобедать в ресторане и  сходить на шоу; теперь к этому
было добавлено, что он предупредил, что  если у нее будут неприятности из-за
такого человека, как Эшби, значит она ему не дочь.
     Джон Мерсер: Не такой аккуратный клиент, как Эшби, потому что часть дня
он  проводил  на  фабрике  в  Джерси, но  Пит  был за  него  обеими  руками.
Джентльмен и настоящий американец. Впрочем,  как сказала Эльма, ее отец  был
страшно благодарен Мерсеру за то, что тот предоставил по его просьбе хорошее
место для нее.
     Эндрю Буш: Мнение  Пита о Буше изменялось от  недели к неделе. До того,
как  Эльма начала  работать...  Но  какой прок  от  этих сведений, ведь  они
ограничивались тем, что Эльма считала нужным повторить из рассказов ее  отца
о человеке,  который  всего лишь вчера попросил ее стать его женой. Такое не
может не  оказать  влияния  на отношение девушки.  Наверное,  она  ничего не
приукрасила, но кто знает, что опустила.
     Филип  Хоран: Ничего. Эльма лишь подтвердила  его  заявление о том, что
Пит никогда не чистил обуви  Хорану и, по всей вероятности, никогда с ним не
встречался.
     Фрэнсис  Кокс:  У  меня  создалось ощущение, что Эльма слегка притушила
краски,  но  все равно характеристика была отрицательной. Общее впечатление,
что мисс Кокс была зазнайкой  и  деспотом. По всем признакам, она никогда не
пыталась очаровать Пита.
     -  Я не  понимаю,  зачем это  нужно, -  пожаловалась  Эльма,  когда  мы
подкололи ее листочки и выбросили копирку, - Он задал мне  тысячу вопросов о
том, что мой отец говорил про них.
     - Разрази  меня  гром,  - ответил я,  - если я знаю. Я ведь всего  лишь
исполнитель его воли, но если ответ явится мне во сне, утром я вам скажу.

     Глава IX

     В половине  четвертого днем в пятницу, когда Сол  Пензер разыскивал то,
что Пит Вассоз написал на стене пальцем,  смоченным в  собственной  крови, я
находился  у  обочины  дороги  перед  греческой  ортодоксальной  церковью на
Седар-стрит,  сидел во  взятом напрокат лимузине вместе с Эльмой Вассоз и ее
тремя подружками.  Катафалк  с  гробом медленно двигался впереди,  мы должны
были следовать за  ним  до кладбища  где-то на окраине Бруклина. Я предложил
ехать на седане,  официально  принадлежавшем Вулфу, но практически  моем, но
нет, ее устраивал только лимузин черного  цвета. Я  спросил у Эльмы, не надо
ли  ей вернуть часть долларов из той пачки, которая хранилась в нашем сейфе,
но она  ответила,  что заплатит за похороны  отца из собственных сбережений.
Значит, таковые у нее имелись.
     Я не веселился бы даже если бы это была свадьба, а не похороны, раз Сол
и Фред где-то что-то  делали. Я не имел представления где и  что,  но каково
было мне  при  этом  целый  день  сопровождать девушку по  ее  личным делам,
девушку, в  отношении которой у меня не было никаких планов  ни для души, ни
для дела. Вулф посчитал, что Эльме опасно одной куда-то ехать, поэтому я был
избран в качестве ее стража.
     Я бы предпочел отправить вместо себя оперативника, самому же остаться в
офисе. И Вулф великолепно знал, чего я хочу. Еще бы,  Сол и Фред  занимались
настоящим  делом,  ибо Вулф не  стал бы  выбрасывать на  ветер  семнадцать с
половиной долларов  в  час  плюс  расходы, если бы  не  существовало  веских
оснований ожидать, что миссия этих двоих  окончится успешно. Но у  нас часто
бывают подобные  споры, так  что я не  стал возражать  Вулфу,  зная, что это
ничего не даст, в особенности потому, что я получал  инструктаж во время его
завтрака.
     Вот  так  и  получилось,  что  я провел весь день, выполняя обязанности
телохранителя, и моему подавленному  настроению  ни капельки  не помогло то,
что  "тело",  которое я  охранял, весило  всего  сорок  пять  килограммов  и
принадлежало привлекательной  девушке  с  печальным  личиком. Я  не возражаю
против проявления сочувствия, когда мои  мысли ничем другим не заняты, но на
этот раз они были с Саулом и Фредом. И это было крайне мучительно, поскольку
мне не  было известно, где  они находятся. Не сомневаюсь, что  подруги Эльмы
посчитали меня ни рыбой, ни мясом.
     Когда мы наконец возвратились в  Манхэттен, развезя девушек по домам, и
арендованный лимузин  остановился перед старым кирпичным  особняком, стрелки
часов приближались уже к шести. С водителем расплатилась Эльма.
     Поднявшись вместе с ней по ступенькам, а отметил, что поскольку входная
дверь еще не заложена болтом, значит никакого взрыва не произошло. Но, войдя
внутрь,  я  увидел,  что  кое-кого  к  нам  занесло,  ибо на вешалке  висело
несколько знакомых мне вещей: три мужских пальто и три шляпы разных цветов.
     Взяв у Эльмы ее пальто, я сказал:
     -  Поднимайтесь-ка  сразу  к  себе  и ложитесь  отдохнуть.  В  кабинете
сборище, инспектор Кремер, Сол Пензер и Фред Даркин.
     - Но что случилось? Почему они?..
     - Один Господь Бог знает и,  возможно, мистер  Вулф.  Вы измучены. Если
хотите...
     Выражение ее лица  остановило меня, она  стояла лицом к двери. Я быстро
повернулся. На ступеньках крыльца  виднелись Джон Мерсер, палец которого был
протянут к кнопке звонка, позади него Фрэнсис Кокс и Филип Хоран.
     Я велел Эльме поскорее уходить  и  обождал открывать дверь, пока она не
скрылась за поворотом лестницы.
     Значит,  Вулф  считал,  что решение  найдено,  думал я,  принимая  вещи
посетителей и провожая их к кабинету.
     Сколько  раз  приводилось  мне  видеть,  как  рискует  Вулф,  уличая  в
преступлении человека, против которого у него были не доказательства, а лишь
на  секунду  мелькнувший  вдали  их кончик, когда  на  карту была поставлена
огромная сумма денег  или же когда разоблачение  не  сулило никаких доходов,
как  в данном случае, кроме уже  истраченного доллара.  Я убежден,  что Вулф
способен устроить  подобный спектакль вообще без всяких солидных  оснований,
из одной амбиции.
     Он знал, что я дома, потому что когда раздался звонок,  Сол появился  в
дверях кабинета и видел, как я впустил гостей. У меня было намерение сходить
на  кухню  и  устроиться  там  со  стаканом молока,  чтобы  показать,  как я
оскорблен. Ведь если бы я присоединился к пришедшим, я превратился бы просто
в  зрителя,  а  представление могло  оказаться  достойным порицания. Пока  я
раздумывал, как поступить, на ступеньках появился новый гость - Эндрю Буш.
     Поскольку я собственноручно вычеркнул его имя из списка подозреваемых и
считал, что Вулф сделал то же самое, его приход  мог означать только то, что
нас  ожидает настоящее разоблачение, все  или  ничего, так сказать "карты на
стол!". Поэтому я  вместе с  Бушем вошел в кабинет. И убедился, что сбор был
полным.
     Джоан Эшби примостилась на кушетке неподалеку от моего  стола, эффектно
кутаясь в  норковую шубку, за  которую,  по всей вероятности,  еще  не  была
выплачена ее полная стоимость. Кремер восседал в красном кожаном кресле, Сол
и Фред отошли к огромному глобусу. Мерсер, Хоран и мисс Кокс сидели в желтых
креслах, поставленных рядком против стола Вулфа, четвертое ожидало Буша.
     Когда я пробирался к своему  месту, Ниро Вулф  недовольно заметил Бушу,
что  тот  опоздал, и выслушал  в ответ  что-то  невразумительное. Его  голос
перекрыл бас Кремера, который потребовал, чтобы пришла Эльма Вассоз.
     Но Вулф покачал головой:
     - Нет, инспектор. Вы здесь, если можно так выразиться, из милости. И вы
будете либо  молча  слушать, либо немедленно уйдете,  как было договорено. Я
предупредил по телефону,  что вы не можете претендовать на право  официально
вмешиваться  в  мои действия,  поскольку  полиция  прекратила  расследование
единственной  насильственной смерти  в вашем видении, с которой  связаны эти
люди. Прекратила давно. Вы согласились со мной. А теперь хотите уйти?
     -  Приступайте, -  пробурчал Кремер,  -  но Эльма  Вассоз должна  здесь
присутствовать.
     - Для чего ее подвергать лишним переживаниям? В случае необходимости ее
можно будет сразу же позвать.
     Взгляд Вулфа переместился на Мерсера.
     - Мистер Мерсер, вам я поручил  по  телефону привезти сюда мисс Кокс  и
мистера Хорана. Подумал, что мы  сумеем  достичь взаимопонимания в отношении
предпринятых мисс Вассоз шагов. Мне казалось целесообразным пригласить также
миссис Эшби и мистера  Буша. Сегодня  моя позиция значительно тверже, нежели
вчера. Тогда я только знал, что мистер Вассоз не убивал Денниса Эшби, теперь
я уже знаю, кто это сделал. Я вкратце сообщу вам...
     Кремер не выдержал:
     -  Теперь я здесь официально. Вы заявляете,  что можете назвать убийцу?
Откуда вам известно, что Вассоз не убивал Эшби?
     Вулф ощерился:
     - Вы же дали мне слово. Молча слушайте или уходите.
     - Я хочу услышать ответ на мой вопрос.
     - Если бы вы меня не прерывали, все было бы гораздо быстрее. Наберитесь
терпения и слушайте. Всему свое время. Я же говорю по существу дела, вы один
мне мешаете.
     Вулф повернулся к остальным:
     - Я уже сказал, что  сообщу вам вкратце, как мне удалось  это выяснить.
Мисс  Вассоз  явилась   ко  мне  во  вторник   вечером,  дабы  поручить  мне
расследование гибели ее отца. Она сказала, что кто-то оклеветал  ее полиции,
убедив стражей закона, что ее совратил мистер Эшби, а когда ее отец узнал об
этом, он  убил Эшби, затем покончил с собой; что  все это  неправда;  что ее
отец  называл меня величайшим  человеком  в мире;  поэтому  она просит  меня
выяснить и установить правду.  В  оплату она  предложила мне  все долларовые
купюры, около пятисот штук, которыми я рассчитывался за работу с ее отцом на
протяжении трех с лишним лет.
     Он повернул руку ладонью вверх.
     -  Очень хорошо. Если мисс Вассоз на самом деле вела себя  недостойно и
если именно  ее  поведение толкнуло ее  отца сначала на убийство, а потом на
самоубийство,  что  заставило  ее обратиться ко мне, "величайшему человеку в
мире", по мнению  ее отца, то есть к человеку, которого невозможно провести,
и  предложить мне весьма солидную для нее  сумму за установление истины? Это
было непостижимо. Поэтому я ей поверил.
     Он снова повернул руку ладонью вниз.
     -  Я  не  стану  притворяться,  будто меня  заставили  действовать  эти
доллары, пафос дочерней преданности или моя непреодолимая страсть к истине и
справедливости. Я был страшно оскорблен. В понедельник,  накануне того  дня,
когда ко мне обратилась мисс Вассоз,  мистер Кремер заявил, будто я способен
выгородить  заведомого убийцу  для того,  чтобы избежать хлопот  по  розыску
другого  чистильщика обуви.  А на  следующий  же  день, в  среду,  он сказал
мистеру Гудвину, что меня обвела вокруг пальца  проститутка. И выставил  его
из кабинета. Вот почему...
     - Я его не выставлял!
     Вулф игнорировал этот крик души.
     -  Вот почему мистер Кремер  присутствует здесь.  Я мог  бы  пригласить
окружного прокурора или попросить  его кого-нибудь прислать, но я предпочел,
чтобы мистер Кремер все услышал собственными ушами. Авось, это пойдет ему на
пользу во всех отношениях.
     -  Я  здесь,  и  я  слушаю,  -  буркнул  Кремер,  уши  которого  начали
предательски гореть.
     Вулф повернулся непосредственно к нему.
     -  Да,  сэр.  Я  опускаю  юридические действия, которые  я  посоветовал
предпринять мисс Вассоз: это был  всего лишь повод  войти  в контакт с этими
людьми. Я считал необходимым лично познакомиться с этими людьми,  потому что
уже тогда  имелся сильный намек относительно личности убийцы. И у  вас тоже,
мистер Кремер.
     - Если вы имеете в виду намек на кого-нибудь, помимо Вассоза, вы сильно
ошибаетесь.
     - Не спорьте. Наполовину вы услышали его от меня, остальное вам сообщил
мистер  Гудвин, когда пересказал  дословно содержание  разговора с  мистером
Вассозом утром в понедельник. Тогда он сказал, что  кого-то видел... Вернее,
он сказал, будто говорил, что было  бы, если бы он сообщил полицейскому, что
он  кого-то видел. Что  за  праздное  любопытство? Совершенно  очевидно, что
мистер Вассоз на самом деле кого-то видел. Кроме того в тот  вечер он сказал
дочери,  что  кое-что  он утаил  и  от  меня,  и  от полиции,  и  собирается
отправиться ко мне назавтра за советом по этому поводу. Дочери он не пожелал
объяснить, в чем дело. Несомненно, это очень сильный намек.
     - Намек на что?
     - Значит, он знал,  или думал, что знает, кто убил Эшби. Где и когда он
видел этого человека, можно только предположить, но  весьма вероятно, что он
заметил  его выходящим из кабинета Эшби. Не входящим, а выходящим. Вы знаете
данные о времени не хуже меня, а то и лучше. Питер Вассоз должен был видеть,
как  он  оттуда  выходил   как  раз  в  тот  момент,  когда  есть  основания
предполагать, что этот человек находился в кабинете, когда Эшби вывалился из
окна. И это был  человек, которого Вассоз не пожелал разоблачить, так как он
или  любил  его или  испытывал  чувство благодарности. Тут  у  меня  имеется
преимущество  перед  вами. У  нас выработалась  привычка  обсуждать  и