ны, и поэтому я проехал в гараж, оставил  ее там и вместе
с  Лэдлоу пешком вернулся  домой. Провожая его в кабинет  Вулфа, я на всякий
случай шел позади.  Дело в  том, что Лэдлоу был  одним из  лиц,  связанных в
прошлом с Фэйт  Ашер и, следовательно, возможно, имевших какой-то мотив к ее
убийству, и поэтому  подозреваемым.  Ну, а  если  человек  однажды  совершил
убийство, невозможно предсказать, на что он решится.
     Однако вначале Лэдлоу не пошевелил не то чтобы пальцем, но даже языком,
а  молча стоял у стола Вулфа.  Секунд через  пять я понял,  что он  или  так
взбешен, или так  напуган, или  то  и  другое  вместе, что потерял дар речи.
Убедившись в этом, я взял его под руку, подвел к  красному кожаному креслу и
усадил.
     - Ну-с, сэр? - нарушил молчание Вулф.
     Лэдлоу,  волнуясь,  прежде  всего  пригладил  волосы, хотя  теперь  ему
следовало бы уже знать, что это была напрасная трата времени и энергии.
     - Возможно, что я и не прав, -  прохрипел он. - Я искренне надеюсь, что
это  так.  Это вы сообщили  письмом окружному прокурору,  что я отец ребенка
Фэйт Ашер?
     - Нет, - поджимая губы, ответил Вулф. - Я такого письма не посылал.
     Лэдлоу повернул голову ко мне.
     - А вы?
     - Конечно, нет.
     - Но вы или Гудвин рассказывали кому-нибудь?
     - Совершенно очевидно, - заявил Вулф, -  что  вы сейчас расстроены и  к
вам следует относиться  с  известным снисхождением. Должен напомнить, что за
последнее время не произошло ничего, освобождающего мистера Гудвина или меня
от нашего обязательства сохранить в секрете  все наши беседы. Если  же нечто
подобное произойдет, мы прежде всего поставим в известность вас.  Я полагаю,
что сейчас вам следует уйти и немного успокоиться.
     -  Черта с  два, успокоишься тут!  - Лэдлоу потер ладони о подлокотники
кресла и, не сводя глаз с Вулфа, продолжал: - Значит, вы не посылали письма.
Ладно.  Сегодня  утром  я поехал от  вас  в  свою  контору,  где  секретарша
сообщила, что мне несколько раз звонили из окружной прокуратуры. Я сейчас же
позвонил туда, и мне велели немедленно явиться. Так я и сделал. Меня провели
к прокурору Боуэну, который спросил, не  хочу ли я  изменить свои предыдущие
показания о том, что до вечера во вторник никогда не встречался с Фэйт Ашер.
Я  ответил отрицательно.  Тогда прокурор предъявил мне письмо, полученное по
почте.  Оно  было напечатано на  машинке, без подписи, и  в нем  говорилось:
"Стало ли вам  известно, что отцом ребенка Фэйт Ашер  является Эдвин Лэдлоу?
Поинтересуйтесь  его поездкой в Канаду в прошлом году". Боуэн  не  дал мне в
руки письмо, а лишь подержал перед глазами.
     - Да, конечно, такое письмо, даже если  оно и лживо, заслуживает  того,
чтобы посмотреть на него, - проворчал Вулф. - Вы растерялись?
     - Нет!  Клянусь  Богом, нет! Я не думаю, что решение о том, какой линии
поведения  мне   следует  придерживаться,  пришло  ко  мне,  пока  я  сидел,
уставившись  на  письмо,  решение  о  том,  что  мне  делать,  я,  очевидно,
подсознательно  принял еще раньше. Прочитав письмо, я был слишком  ошеломлен
для  того,  чтобы  принимать  какие-либо   решения,  а   лишь  подумал,  что
единственно правильным будет не отвечать  на  вопросы вообще, и именно так я
поступил.  Правда, я  все же заявил, что автор  письма клеветник, что я имею
полное  право выяснить  его личность, но для  этого мне  потребуется письмо.
Однако мне не дали даже копии. А выйдя из прокуратуры, я  обнаружил за собой
слежку.
     - Вы там ни в чем не признались?
     - Ни в чем.
     - Даже не подтвердили, что ездили в Канаду?
     - Нет. Я вообще не ответил ни на один вопрос.
     - Удовлетворительно, - одобрил Вулф.  - Вполне удовлетворительно. Такое
развитие событий, мистер Лэдлоу, можно приветствовать. Мы, наконец...
     - Приветствовать? - взвизгнул наш клиент. - Приветствовать?
     - Конечно.  Мы, наконец,  понудили  кого-то к действиям. Если еще могло
существовать хотя бы слабое сомнение, что мисс Ашер убита, а  не покончила с
собой,  теперь  и  оно  окончательно  исчезло.  Все,  с  кем мы  беседовали,
категорически утверждали, что до этого злополучного приема не были знакомы с
мисс Ашер, но теперь  ясно, что один из них  лгал и  теперь вынужден  начать
действовать. Разумеется, пока еще  нельзя  полностью исключать, что виновным
являетесь  вы,  но я полагаю, что это крайне маловероятно. Мне кажется более
предпочтительным  считать,  что настоящий убийца решил  предпринять шаги для
отвлечения нашего внимания, и это весьма обнадеживающе.
     - Боже мой! Но они же знают теперь обо мне!..
     - Не больше того, что уже знали. Прокуратура ежедневно получает десятки
анонимок, и там хорошо понимают, что большинство из них  не стоит выеденного
яйца. Ваш отказ отвечать на вопросы естественен, поскольку нельзя ожидать от
человека  вашего  положения,  чтобы  он   занял   какую-либо   позицию,   не
посоветовавшись предварительно с адвокатом.  Обстановка ясна,  очень ясна...
Конечно, следствие  предпримет все  необходимые  меры  для того, чтобы найти
факты, подтверждающие содержание письма, но вполне резонно предполагать, что
ими располагает  только отправитель письма, и если он попытается сообщить их
-  он  в наших руках. Разумеется, нам  придется повозиться с  ним, но тем не
менее он  будет  в  наших  руках. - Вулф посмотрел на настенные часы. - Само
собой разумеется, что мы тоже не будем сидеть сложа руки, дожидаясь этого. У
меня есть  полчаса. В среду утром  вы сказали мне, что  абсолютно  никто  на
земле не знал о вашем... романе  с мисс Ашер, однако теперь известно, что вы
были   неправы.  Мы   должны   проанализировать  буквально  каждую   минуту,
проведенную  вами в ее  обществе, кто вас мог  видеть или слышать? В  четыре
часа я вас  покину, но мистер  Гудвин продолжит беседу. Начните с того  дня,
когда мисс Ашер впервые обратила на себя ваше внимание в цветочном магазине.
Был ли там кто-нибудь из ваших знакомых?
     Вулф, начиная подобный допрос и заставляя кого-то припоминать буквально
все  детали  прошлого,  - становился  хуже  самой  придирчивой  домохозяйки,
стремящейся во что бы  то ни стало найти пылинку,  не  замеченную служанкой.
Однажды  Вулф  расспрашивал  шофера о его  поездке в  Нью-Хейвен и  обратно,
которая  имела место полгода  назад,  и просидел с ним целых восемь часов, с
девяти вечера  до рассвета. Правда,  на этот раз он не был так придирчив, но
тоже ничего не упускал.  До четырех часов, когда настало время ему удалиться
в оранжерею на свидание с орхидеями, он успел переговорить  о первой встрече
Лэдлоу  с Фэйт Ашер, двух ужинах  - в ресторане Вудбина  в Вестчестере  и  у
Хенке на Лонг-Айленде, а также о ленче у Джейдо на Шестьдесят девятой улице.
     Я  продолжал разговор в течение  часа с лишним, следуя более или  менее
modus  operandi*   Вулфа,   но  не  сказал  бы,  чтобы   это  доставило  мне
удовольствие.  Я  все  время  думал,  что с  таким  же  успехом  можно  было
ограничиться единственным вопросом: "За время, проведенное вами с мисс Ашер,
включая Канаду, видели ли вы кого-нибудь или разговаривали с кем-нибудь, кто
знал вас ранее?" Судя по  ответам Лэдлоу, видеть их  вместе могли многие, но
он не знал об  этом. Помимо ресторанов, она трижды  ездила с ним на машине в
дневное время по городу. Утром в день поездки в Канаду он оставлял мисс Ашер
в  машине  перед  своим  клубом,  куда  заходил,  чтобы  дать  там  какое-то
поручение.

     * Здесь - методу (лат.).

     Продолжая  беседу, мы разбирали третий  день  их  пребывания в  Канаде,
где-то в Квебеке, когда раздался звонок в дверь. Выйдя в прихожую и взглянув
через  одностороннее  стекло,  я  обнаружил, что  за дверью стоит  инспектор
Кремер из уголовной полиции.
     Меня это не очень удивило,  так как я знал,  что  у него были основания
для  визита,  если  Лэдлоу  интересовал  его  достаточно  серьезно.  Так  же
подсознательно, как  ранее это проделал Лэдлоу, я принял необходимое решение
- взял с вешалки его шляпу и пальто, вернулся в кабинет и сообщил:
     - Пришел инспектор Кремер, разыскивающий вас. Вам нужно уйти  через эту
дверь. Быстро и...
     - Но как он мог...
     -  Не важно, как!  -  Снова послышался  звонок. -  Да  шевелитесь, черт
возьми!
     Лэдлоу встал и прошел за мной на кухню. Фриц стоял у  стола и возился с
уткой.
     - Мистер Лэдлоу намерен покинуть нас через черный ход  и  хочет сделать
это как  можно  скорее.  У меня нет  времени  провожать его на крыльце  ждет
Кремер. Проводи нашего клиента и помни, что ты не видел его.
     Фриц и Лэдлоу  направились к черному ходу. Как только за ними закрылась
дверь, послышался новый звонок  из парадного. Я не  спеша подошел,  набросил
цепочку и только после этого чуточку приоткрыл.
     - Вероятно, вам нужен я,  не так ли? - вежливо  поинтересовался я через
щель. - Ведь вам известно, что с четырех до шести мистер Вулф занят.
     - Откройте, Гудвин!
     - Хорошо, но на некоторых  условиях. Вы же хорошо знаете, что с четырех
до шести я могу принимать посетителей, желающих видеть только меня.
     - Да, знаю. Откройте.
     Я  решил,  что он  согласен  с  моими условиями. Кроме  того, вовсе  не
исключалось,  что какой-нибудь  тип,  например  сержант Пэрли  Стеббинс, уже
находится  на пути к нам с ордером на  обыск,  и тогда обстановка  несколько
смягчится, если я пущу Кремера в дом без ордера.
     -  Пожалуйста, если вы хотите видеть меня, - сказал я и,  сняв цепочку,
распахнул дверь
     Кремер вошел, промаршировал через прихожую и направился в кабинет.
     Я закрыл дверь, пошел за ним, но в кабинете его уже не оказалось...
     - Где Лэдлоу? - рявкнул он, появляясь из двери в соседнюю комнату.
     - Кто? - с  оскорбленным видом  переспросил  я -  Фамилия  эта довольно
распространенная, но здесь нет человека с такой фамилией. Очевидно, вы...
     Кремер, не  отвечая, бросился в  прихожую.  Я не  стал  тратить  сил  и
кричать  ему вслед, так как берег их  для подъема по  лестнице. Поднимался я
сразу же позади него. Кремер был лишен чести и благовоспитанности, и меня не
удивило  бы,  если  бы  он,  свернув  на первой площадке налево,  ворвался в
спальню  Вулфа  или влетел бы в мою комнату, однако он  миновал их, следуя в
оранжерею под крышей.
     Не  знаю,  почему Кремер  терпеть не  может орхидей - потому ли, что их
любит Вулф, или же он просто дальтоник, однако в тех немногих случаях, когда
я видел его в оранжерее, он не обращал на орхидеи ни малейшего внимания.
     Дверь  из  прихожей оранжереи  в  парники как обычно  была закрыта. Как
только Кремер распахнул ее, я обошел его и, повысив голос, громко объявил:
     - Мистер Кремер сказал, что пришел переговорить со  мной.  Как только я
впустил его в дом, он  помчался в  кабинет, затем в соседнюю комнату,  после
чего  принялся  орать: "Где  Лэдлоу?", а  после моего  ответа, что  никакого
Лэдлоу у  нас  нет,  бросился к лестнице. Очевидно,  ему  так нужен какой-то
Лэдлоу, что в горячке он забыл о правилах приличия.
     Теодор Хорстман, мывший  цветочные горшки  в  ванне,  обернулся,  чтобы
бросить взгляд  на  Кремера,  но сразу же вернулся к  своему  занятию. Вулф,
рассматривавший всходы орхидей в  горшках на стеллажах, сердито посмотрел на
меня и уставился на Кремера.
     - Вы помешаны? - ледяным тоном справился он.
     Кремер остановился и ответил Вулфу не менее раздражительным взглядом.
     - Когда-нибудь... - начал он.
     - Что когда-нибудь? Когда-нибудь к вам вернется рассудок?
     - Вы опять суете нос в  наше дело, -  заявил  Кремер, сделав два шага к
Вулфу. - Гудвин ухитрился выдать самоубийство за убийство, и вы тоже тут как
тут. Вчера вас посетили эти девицы,  сегодня утром  мужчины. Сегодня  Лэдлоу
был вызван в окружную  прокуратуру, где ему кое-что предъявили и потребовали
объяснений,  но он отказался  отвечать  и прямо  из прокуратуры направился к
вам. Я знаю, что он побывал у вас. Вот поэтому я и приехал, чтобы...
     -  Не  будь вы  инспектором  полиции, - вмешался  я, - Мне  пришлось бы
сказать,  что это ложь, а так я  согласен назвать это ошибкой. Вы не знаете,
что он побывал у нас.
     - Я знаю, что он взял такси и дал таксисту ваш адрес. Обнаружив, что за
ним наблюдают, он вышел из такси, позвонил по телефону-автомату  и  в другом
такси  подъехал  к  зданию,  занимающему целый квартал  с выходами на другие
улицы. Он вошел через одну  дверь и вышел на другую улицу.  Совершенно ясно,
куда он направился, ибо ничего другого я предполагать не могу.
     -  Вот  и получается,  что вы  не знаете о его  визите  к нам, а только
предполагаете.
     - Хорошо, хорошо,  пусть так! -  Кремер  сделал еще шаг к  Вулфу. -  Вы
видели Эдвина Лэдлоу в течение последних трех часов?
     -  Нет, но  это уже переходит всякие  границы! - воскликнул Вулф. -  Вы
знаете,  как строго я придерживаюсь своего расписания и как не  терплю любые
попытки  помешать моему отдыху. И тем не менее  вы проникаете  обманом в мой
дом,  а  затем врываетесь сюда  с вопросом,  задавать  который, а  тем более
ожидать ответ на  него у  вас нет  никакого  права. Более  того, в  подобной
обстановке   и   при  сложившихся  обстоятельствах  я   вообще  не   намерен
разговаривать  с вами о  чем  бы  то  ни  было. - И  Вулф, продемонстрировав
Кремеру свою широченную спину, занялся цветами.
     -  Я полагаю, - сочувственно обратился  я к Кремеру, - что единственный
выход у вас - получить ордер на обыск и  прислать сюда банду своих подручных
для поисков доказательств пребывания  Лэдлоу у нас, вроде пепла  сигарет той
марки, которую он обычно курит и так далее. Я знаю, почему вы так  настроены
против нас. Вы  не можете забыть тот день, когда появились у нас с ордером и
целой толпой шпиков в поисках женщины, по имени Клара Фокс, но  тогда вам не
удалось  найти ее, а позднее  вам  стало известно, что она  находилась вот в
этой комнате  в ящике, покрытом циновкой из папоротника, которую мистер Вулф
поливал из лейки. Вот вы и думали, что если вы ворветесь сюда до того, как я
подам сигнал  тревоги,  Лэдлоу окажется здесь,  но так как его  тут нет,  вы
попали впросак, и у вас нет оснований  требовать от Вулфа  ответа - обсуждал
ли  он  здесь   с  Лэдлоу  то,   о  чем  Лэдлоу  отказался  разговаривать  в
прокуратуре... Кстати,  следует снимать  пальто, когда входишь в дом. Иначе,
выйдя на улицу, вы можете простудиться. Я веду подобный разговор, чтобы дать
вам возможность взять себя в  руки. Да,  конечно,  Лэдлоу был здесь  сегодня
утром, вместе  с другими, но вам,  очевидно, известно  об этом.  Однако, вне
зависимости от того, кто сообщил вам о его якобы вторичном визите, вы должны
были бы...
     Кремер резко повернулся и, сопровождаемый мною, направился к выходу.


11

     В пять минут  седьмого позвонил Сол Пензер. По заведенному порядку наши
помощники, выполняя то или иное  поручение, звонили нам в полдень и в начале
седьмого,  чтобы  доложить  о  своих  успехах и  неудачах и  получить  новые
указания.  Сол  сообщил, что звонит из телефона-автомата  и баре на  Бродвее
около Восемьдесят шестой  улицы. Вулф, только что спустившийся из оранжереи,
оказал ему честь, протянув руку к трубке параллельного аппарата, стоявшего у
неги на письменном столе.
     - Пока  что,  - доложил  Сол, - мы  только  разведываем. Марджори  Бетц
проживает вместе с миссис  Элен Ашер по известному вам адресу на Восемьдесят
седьмой улице. Миссис Ашер является квартирохозяйкой. Под одним из шаблонных
предлогов  мне удалось встретиться с Марджори Бетц, но  ничего  я от  нее не
узнал. Миссис Ашер уехала вечером в среду; Марджори Бетц неизвестно, где она
сейчас и  когда вернется. Мы разговаривали с двумя лифтерами, хозяином дома,
пятью соседями, четырнадцатью продавцами  из ближайших магазинов и лавок,  с
водителем  такси, который часто  возит миссис  Ашер, а  сейчас Орри пытается
связаться со служанкой, ушедшей в половине шестого. Вам нужны приметы миссис
Ашер?
     Вулф сказал - нет, а я одновременно с ним - да.
     - Ладно, - смилостивился Вулф, - сделайте ему одолжение.
     - Ей около  сорока лет, так как одни говорят, что ей года тридцать три,
а  другие -  лет сорок пять. Рост примерно  пять с  половиной  футов, вес  -
фунтов сто двадцать, голубые,  близко  расположенные глаза,  овальное лицо с
хорошим  цветом  кожи,  два  года назад  волосы светло-каштановые,  а теперь
совсем  светлые.  Одевается  хорошо,  но  несколько  крикливо.  Встает около
полудня. Ненавидит давать на  чай. Определенной работы не имеет, но нехватки
денег никогда  не испытывает. Часто встречается с различными мужчинами: есть
ли у нее муж, никто не знает и никто его не видел. Шесть опрошенных знают ее
дочь Фэйт и хорошо относятся к ней, но уже около четырех лет не видели ее, а
миссис Ашер никогда о ней не упоминает.
     - Несомненно, этого для Арчи достаточно, - проворчал Вулф.
     - Слушаюсь сэр. Следует ли нам продолжать работу?
     - Да.
     - Ладно. Я подожду результатов разговора Орри со  служанкой. Если он не
узнает  ничего полезного, я попробую реализовать некоторые  из  возникших  у
меня идей. Ну, например, мисс  Бетц может отлучиться куда-нибудь вечером,  а
замок ее квартиры довольно прост.
     - А как обстоит дело с водителем такси, который обычно  обслуживает ее?
- спросил я. - Он не возил ее куда-нибудь в среду вечером?
     - Я с ним не разговаривал.  Его видел Фред,  которому он сообщил, что в
среду никуда с ней не ездил. По мнению Фреда, он не лжет.
     - Ну,  а что, если  замок окажется более  сложным, чем вам  кажется?  -
вмешался я.  -  Я мог  бы  подъехать с  набором ключей  и  инструментов,  мы
посовещались бы и...
     - Нет! - решительно прервал меня Вулф. - Ты будешь нужен здесь.
     Вулф не нашел  нужным  разъяснить, для чего я буду  нужен, а  сразу же,
после  того,  как мы  положили трубки, спросил,  как я отделался от  Лэдлоу.
Затем он потребовал,  чтобы я подробно доложил ему, о чем  мы  беседовали  в
течение часа с четвертью. Результаты этого разговора полностью исчерпывались
фразой, что это была пустая  трата времени, однако Вулф расспрашивал меня до
самого ужина.
     После ужина, вернувшись  в  кабинет и уже было взявшись  за книгу, Вулф
решил  все же  немного потрудиться, возможно  потому,  что увидел  выражение
моего лица.
     - Черт возьми! - заявил он,  откладывая  книгу. - Я хочу видеть  миссис
Ашер не только потому, что у нее были плохие отношения с дочерью. Не следует
упускать из вида тот факт, что она исчезла.
     - Да, да, сэр. Но я ведь ничего не сказал.
     - Но судя по  выражению твоего лица, ты что-то подумал. Я  полагаю,  ты
размышлял над тем обстоятельством,  что мы получили два расплывчатых  намека
об авторе анонимки в прокуратуру.
     - Ни над чем я не размышлял, это ваш удел. О каких намеках вы говорите?
     -  Тебе хорошо известно. Ну,  во-первых, Остин Бэйн сказал  Лэдлоу, что
видел  Фэйт Ашер в "Приюте Грантэма". Правда, он  не  назвал ее, и Лэдлоу не
считает, что в его  тоне или в манере разговора содержался какой-либо намек,
но все же иметь это в виду следует. Конечно,  расспрашивать Бэйна нельзя, во
всяком случае - пока, так как тем самым ты выдал бы нашего клиента.
     - Хорошо, мы возьмем это на заметку, - кивая, ответил я. - Ну, а второй
намек?
     -  Мисс  Грантэм.  Она отказалась  выйти замуж за  Лэдлоу  под  нелепым
предлогом, что он  плохо танцует. Правда, женщины постоянно объясняют те или
иные свои поступки прямо-таки фантастическими причинами, не отдавая  отчета,
насколько  они  нелепы, но в  этом  случае мисс  Грантэм понимала  нелепость
такого объяснения. Если подлинная причина отказа состояла  просто в том, что
он ей не нравился, безусловно,  она придумала бы что-нибудь  поубедительнее,
если она, конечно, не презирает его. Она презирает или ненавидит его?
     - Нет.
     -  Так  зачем  же  оскорблять  его?  Это же  оскорбление  для  мужчины,
решившегося  на