м Манхэттена.
Если вы не  увлекаетесь  прогулками,  вам не понять,  что, гуляя пешком,  вы
видите людей,  и все остальное  совершенно иначе, чем  из  окна  машины. Вот
поэтому-то,  приведя себя  в  порядок,  позавтракав  и прочитав в  "Нью-Йорк
таймс" о Дине Атли  то, что и так уже  было мне известно, я позвонил Вулфу в
оранжерею по внутреннему телефону  и  сказал, что  ухожу по  личным делам  и
вернусь только к полудню.
     Разумеется,  я вовсе  не  собираюсь утверждать,  что, гуляя, вы  вообще
можете узнать многое о встречающихся вам прохожих; вы узнаете лишь кое-что о
том или ином человеке.  Вот, например, в то утро я узнал кое-что о девушке в
сером  клетчатом  костюме, зацепившейся каблуком за решетку на Второй авеню.
Ни одна  моя знакомая девушка,  может быть, даже  ни одна девушка в мире, не
вела  бы себя  так,  как  эта.  Однако  мне не  следовало  бы  начинать  эти
разглагольствования о  пользе прогулок,  если бы я  не хотел объяснить,  как
произошло, что в  четверть двенадцатого я зашел  в кафе  при аптеке на  углу
Пятьдесят  четвертой  улицы и Восьмой авеню, сел у  стойки и  заказал стакан
молока. Едва я успел сделать глоток, как тип, примостившийся на стуле рядом,
обратился к официанту:
     - Чашку кофе, Сэм. Ты слыхал о Джимми Вэйле?
     - Где же я могу слыхать о нем? Все,  что  я слышу  здесь, это: "подавай
живее!" А что с ним?
     -  Умер. Только  что  сообщили по радио.  Его  нашли  мертвым  на полу,
придавленным  статуей...  Помнишь, ведь я хорошо знал Джимми до того, как он
женился на миллионах. Да, да, я хорошо знал его.
     -  Ну, этого  я  не  помню,  - отозвался  Сэм, ставя чашку  кофе  перед
собеседником. - Но все же его жаль.
     Допив  молоко, я  зашел в кабинку телефона-автомата,  вытащил монету  и
собирался уже опустить  ее, но передумал. Конечно, иногда можно ограничиться
и  разговором по телефону,  но сейчас  этого может  оказаться  недостаточно.
Сунув  монетку  в  карман,  я  прошел  еще  кварталов  семнадцать,  вошел  в
отделанный мрамором вестибюль, на лифте поднялся на двенадцатый этаж, кивнул
дежурной секретарше в приемной и прошел в кабинет  Лона Коэна,  находившийся
через две двери  от  кабинета  издателя  "Газетт"; на  дверях кабинета  Лона
висела дощечка с его фамилией, но без указания должности. Я не помню случая,
чтобы  я  зашел к  нему,  когда  бы он  не разговаривал  по телефону,  и мой
нынешний приход тоже не составил исключения.
     Продолжая  разговаривать, он бросил взгляд на меня, а я сел у его стола
и отметил  про себя, что невыспавшимся его назвать  нельзя, хотя от Сола  мы
ушли  вместе в третьем часу  ночи.  Закончив разговаривать, он повернулся ко
мне и покачал головой.
     - Извини, пожалуйста, что я выиграл. Я могу одолжить тебе денег.
     Вчера, кроме Сола, только он остался в выигрыше.
     - Не  хочу разорять тебя, - ответил я. - Центов десять мне  достаточно,
чтобы прожить неделю. Но прежде всего, что там с Джимми Вэйлом?
     - Ага! -  Он  наклонил  голову набок. - Что  Вулф, ищет работу  или уже
работает?
     - Ни то, ни другое. Меня это интересует лично. Гуляя по улице, я слышал
кое-что. Разумеется, можно подождать выхода газет, но такой уж я любопытный.
Так что же с Джимми Вэйлом?
     - Он покойник.
     - Это я уже слышал. Что произошло?
     - Его нашли... Ты слыхал о библиотеке Гарольда Ф.Теддера?
     - Да. Со статуями.
     -  Он  был  там  обнаружен  мертвым сегодня  в девять часов  утра.  Его
падчерицей  Маргот Теддер.  На  него свалилась статуя  Бенджамина Франклина,
копия бронзовой  статуи  Франклина,  сделанной  Джоном  Томасом  Маклином  и
находящейся  в Филадельфии.  Я не  знаю, есть ли  у  нас фотографии, но если
хочешь, сейчас выясню.
     - Спасибо, не нужно. Каким образом статуя оказалась на Вэйле?
     - Если бы  мы  только знали  об  этом,  и  знали  первыми! У  тебя есть
какая-нибудь версия?
     - Нет. Что вам известно еще?
     - Чертовски мало,  по существу  ничего. Я могу  сейчас позвонить  нашим
репортерам, но очень сомневаюсь, чтобы они знали больше. У нас по этому делу
сейчас работают  пять  человек,  но  ты  же хорошо  знаешь,  как  ведут себя
полицейские и прокурор, когда  речь идет о богатых людях. Они  даже не рычат
на нас, у них рты словно заклеены.
     -  И все  же  вы должны знать  хоть что-нибудь. Ну, например, когда это
случилось.
     - Пока  нам и это неизвестно, но к выпуску,  выходящему в три часа дня,
мы будем знать.
     Раздался  звонок телефона,  Лон взял  трубку,  послушал, дважды  сказал
"да", четырежды "нет", и, кончив разговаривать, снова обратился ко мне.
     - Ну, а  теперь твоя очередь говорить, Арчи. Или ты, или Вулф работаете
по этому делу. Вчера утром секретарша миссис Вэйл была обнаружена  мертвой в
кювете  в  графстве  Вестчестер,  сегодня  утром  найден  мертвым  в   своей
библиотеке муж миссис Вэйл, и тут  же у меня появляешься ты -  не звонишь по
телефону,  а  приходишь  сам.  Несомненно,  кто-то  поручил  Вулфу  провести
расследование. Когда?  Вчера?  И  что  расследовать?  Обстоятельства  смерти
секретарши?
     -  Я  мог  бы  дать  тебе  материал, которого хватит на  целую газетную
полосу.
     -  Согласен  и на половину.  И кстати, не  пытайся гипнотизировать меня
своими стальными  глазами  -  я человек  нервный. Тебе  известно,  кто  убил
секретаршу?
     - Нет. Я  думал, что знаю, однако сейчас вижу, что дело обстоит не так.
Сведения,  которыми  я  располагаю,  могут стать известными  в любую минуту,
поможет быть и нет. Если я сообщу их тебе сейчас, ты должен будешь сохранять
все  в  секрете  до  тех  пор,  пока  не  получишь  от  меня  разрешения  их
опубликовать,  если, разумеется,  они  не  станут  тебе  известны  без моего
участия. Все это сугубо между нами - Вулф даже не знает, что я здесь.
     - Хорошо, я буду держать все в секрете.
     - Честно?
     - Да. Я буду молчать, если такие же сведения не  станут известны помимо
тебя.
     - В таком  случае возьми карандаш и бумагу.  Джимми Вэйл ожидали  домой
из-за города в воскресенье вечером,  но он не вернулся. В  понедельник утром
миссис  Вэйл  пришло  по  почте письмо,  в котором говорилось, что она может
получить своего мужа обратно за пятьсот тысяч долларов  и что ей позвонит по
этому делу мистер Нэпп. Я сфотографировал письмо и могу дать тебе фотокопию,
если ты  поможешь мне так пометить  карты  в колоде,  чтобы я вернул деньги,
проигранные  Солу.  Ведь  неплохо  будет,  если  только  одна  ваша   газета
опубликует фотокопию этого письма, а?
     - Да за  это я помогу тебе пометить десять колод... даже сотню? Арчи, а
ты не морочишь мне голову?
     - Нет.
     - Боже мой, это же сенсация!
     - Нэпп позвонил ей днем в  понедельник, велел  собрать требуемую сумму,
сложить в чемодан, сунуть в багажник ее голубой машины и во вторник в десять
вечера быть  в ресторане  "Фоулер"  на Тридцать третьем  шоссе.  Она  так  и
сделала. В ресторане  "Фоулер" ее позвали  к телефону и  предложили раскрыть
телефонный справочник в том месте, где начинаются фамилии с буквы "зет". Там
оказалась записка с дальнейшими указаниями. У меня нет...
     - Здорово!  - воскликнул  Лон,  карандаш  которого  буквально  летал по
бумаге.
     - Да, неплохо. Не прерывай меня, я тороплюсь. У меня нет фотокопии этой
записки,  но есть ее текст,  который я списал  с  подлинника.  Записка  была
отпечатана на пишущей машинке. В соответствии с указаниями, содержавшимися в
этой записке, миссис Вэйл некоторое  время ездила на  машине и к одиннадцати
часам приехала в ресторан "Жирный теленок".  Там ее опять позвали к телефону
и велели посмотреть телефонный  справочник,  на  букву  "у".  Новая записка,
новые  указания.  Выполняя их,  она приехала  на  Седьмое шоссе,  оттуда  на
Тридцать пятое шоссе, потом на Сто двадцать третье, по которому приехала  на
узенькую и каменистую Старую Рудничную дорогу. Как только на машине....
     - Дина Атли! Ее тело было найдено на этой дороге!
     - Не прерывай. Как только на машине, следовавшей за ней,  несколько раз
потухли  и  зажглись подфарники,  миссис Вэйл остановилась, вышла  и достала
чемодан из  багажника.  Из  сопровождавшей  ее  машины вышел  человек,  лицо
которого, за исключением глаз, было чем-то закрыто,  взял чемодан, велел ей,
нигде не останавливаясь, вернуться домой и молчать обо всем происшедшем. Она
так  и сделала.  Вчера  утром, примерно  в  половине восьмого  утра,  из  их
загородного  имения  позвонил  Джимми  Вэйл.  Он   сообщил,  что  похитители
отпустили его живым  и невредимым и что он приедет, как только приведет себя
в порядок и поест. Вэйл так же сказал, что похитители предложили ему молчать
обо всем происшедшем в течение сорока восьми часов. Я не  знаю, когда именно
Вэйл вернулся к себе домой на Пятое авеню. Но, наверное, около десяти часов.
     Я встал.
     - Ну вот  и все.  Мне нужно идти.  Если ваша  газетенка  напечатает без
моего разрешения хотя бы намек на это,  я напишу  письмо  вашему редактору и
скормлю  твой язык кошкам.  В  случае моего  разрешения  печатать -  в ваших
сообщениях  не должны упоминаться  ни  Ниро  Вулф, ни  я.  Если  сведения  о
похищении появятся до  того,  как  я  разрешу  их  печатать,  все  равно  вы
обскачете все другие газеты, так как располагаете подробностями, которых нет
больше ни у кого. Пока.
     - Минуточку! - вскочил Лон. - Ты же понимаешь, какая это сенсация! Если
тут что-нибудь не так, я могу погореть.
     - Конечно. Но в таком случае ты не сможешь пометить для меня карты.
     - И все это абсолютно достоверно?
     - Одно из двух - или все это абсолютно достоверно, или же миссис Вэйл -
чистопородная лгунья и почти наверное  - убийца. Но если  она расправилась с
Диной Атли, кто же тогда убил Джимми Вэйла? Не Бенджамин же Франклин.
     Я опять хотел направиться к двери.
     - Черт  тебя возьми, подожди! - схватил меня за руку Лон.  - Во вторник
вечером Дина Атли была в машине с миссис Вэйл?
     -  Нет,  и  это исключено  в  обеих  версиях.  Машина  Дины  Атли  тоже
обнаружена на Старой Рудничной дороге.
     Я вышел, спустился на лифте и пешком вернулся в наш старый особняк, так
как сейчас на такси я не доехал бы быстрее. Вулф сидел  за письменным столом
и наливал себе пиво.
     -  Добрый день,  -  поздоровался  я.  -  Вы  слушали по радио последние
известия в двенадцать часов?
     - Да.
     - В них сообщалось о Джимми Вэйле?
     - Да.
     Я подошел к своему столу и сел.
     - Я  забежал сюда  с тем,  чтобы  предоставить  вам  удовольствие лично
уволить меня. Я  нарушил ваши  распоряжения  и не оправдал  вашего доверия -
только  что  рассказал  Лону  Коэну о  похищении  Джимми  Вэйла.  Правда,  я
договорился с ним,  что он опубликует  это  только после получения  от  меня
соответствующего разрешения и вообще совершенно не упоминал вас. Поскольку я
ухожу  не  сам, а вы  увольняете меня, мне следует получить  с  вас выходное
пособие в размере двухмесячного жалования.
     Вулф отпил пиво и спросил:
     - Очередной вздор?
     - Нет, сэр,  я говорю серьезно. Я,  конечно, скажу вам, если пожелаете,
почему я так поступил, но не для оправдания, а для вашего сведения. Хотите?
     - Да.
     - Обстановка слишком накалилась. Мне  стало известно многое такое, чего
вы  не знали. Вы  не  поинтересовались, что  именно  стало  мне  известно  в
Уайт-Плейнс;  вы отдавали себе  отчет в том, что при возвращении я виделся с
миссис Вэйл, но также не пожелали спросить у меня, что я узнал там. Из того,
что...
     - Я не отказывался выслушать тебя.
     - Чепуха! Вы не хуже меня понимали, как складывается обстановка. Однако
вы заявили, что нас не касается  все  происшедшее  с Диной Атли,  что нас не
интересует это... Нужно ли, чтобы я развивал эту тему дальше?
     - Нет.
     - Ну,  хорошо. Так  вот,  все, что мне  удалось узнать,  привело меня к
предположению,  что  Джимми Вэйл  украл себя  сам,  убил Дину Атли и  теперь
морочит нам голову. Меня  это  поставило перед определенной дилеммой. Должен
ли  я был униженно обратиться  к вам и просить: мистер Вулф, не будете ли вы
добры отложить книгу, не  позволите ли рассказать вам,  что произошло вчера,
чтобы вы могли решить, что делать дальше. Я мог бы обратиться к вам, если бы
спустились из  оранжереи в одиннадцать  часов, и вам прекрасно известно, как
мне хотелось сделать  это. Однако  я не намеревался просиживать  здесь штаны
все утро, ожидая вашего появления, и  вышел погулять, а в восемнадцать минут
двенадцатого  услыхал, как один  человек  сказал  другому,  что  Джимми Вэйл
обнаружен мертвым на полу той самой библиотеки, в которой я был вчера днем.
     Не услыхав ожидавшейся мною бурной реакции Вулфа, я продолжал:
     - В какое же положение меня ставило это? Уголовная полиция скоро узнает
(если  уже  не  узнала), что  вчера  днем  я  побывал  в доме  четы  Вэйл  и
разговаривал со всей этой проклятой семейкой.  Может  быть, на  пороге у нас
уже стоит Кремер. Если я  отвечу  на  его вопрос, что делал там, я тем самым
нарушу наше обязательство перед миссис Вэйл, а если уклонюсь от ответа,  мне
грозит  тюрьма  или,  как   минимум,   аннулирование  разрешения  заниматься
детективной практикой. Я понимал,  что  делу никак  не  поможешь, если приду
сюда  и скажу:  мистер  Вулф, ради бога,  если вас  даже не  интересует  эта
история, позвольте  мне рассказать вам, что произошло, так как я влип.  Да и
что вы могли  сделать? Я решил, что должен выкручиваться сам, пошел и сделал
то, что  вы велели мне  не делать -  рассказал Лону Коэну о похищении. После
этого я вернулся сюда  и,  решив,  что ни  Кремера, ни  Стеббинса  тут  нет,
поскольку  полицейская машина не  стояла перед  домом, вошел. Ну,  а  теперь
увольняйте  меня, я моментально удалюсь. Можете спорить с кем угодно хоть на
тысячу долларов, что уже завтра утром меня никто не найдет.
     Я встал.
     - Сядь! - рявкнул Вулф.
     -  Ни  в  коем случае! Каждую  минуту  тут могут появиться  Кремер  или
Стеббинс.
     - Я откажусь принять их.
     -  Полицейские  установят наблюдение  за домом,  а затем  Кремер  вновь
приедет сюда уже с ордером прокуратуры. - Я направился к двери.
     - Довольно! Вернись! - крикнул Вулф. - Ну, хорошо, ты не оставляешь мне
никакого выбора, и я должен признать, что нас касается и интересует все, что
произошло с мисс Атли. Доложи все полностью.
     - Почему я должен докладывать, если вы уже уволили меня?
     - Никто тебя не увольнял. Докладывай, черт тебя возьми!
     -  Слишком  поздно,  мне все  равно  помешают.  В  любую  минуту  может
раздастся звонок.
     Вулф сердито взглянул вначале  на меня, потом на стенные часы, затем на
свои кулаки  и  только после  этого  поднялся, вышел  в прихожую и  крикнул:
"Фриц!" В  дверях  кухни показался Фриц. Вулф  снял свое  пальто с вешалки и
повернулся к нему.
     - Ты уже начал готовить мидии?
     - Нет, сэр, я только...
     - Пока не открывай. Мы с Арчи уходим и  вернемся только завтра к обеду.
Дверь в дом все время держи закрытой.
     Фриц от изумления разинул рот и только пролепетал:
     - Но... но...
     - Если кто-нибудь спросит нас,  ты ответишь,  что не знаешь, где  мы, и
это  будет действительно  так. - Он наконец попал в рукава пальто, которое я
держал для него. - Обед завтра - в обычное время.
     - Но вы должны взять с собой хотя бы небольшой саквояж с...
     -  Как-нибудь обойдусь.  Предупреди  Теодора. Тебе  известно, что такое
ордер  прокуратуры на обыск? Если явятся полицейские с таким ордером, впусти
их, но будь все время с ними.
     Я  уже  успел надеть пальто и распахнул дверь.  Спускаясь с крыльца,  я
спросил: "Нужна машина?",  но Вулф ответил  отрицательно,  и  сопровождаемый
мною, направился  в  сторону  Девятой  авеню.  Пройдя  несколько  шагов,  он
остановился у старого каменного особняка,  очень похожего на наш.  На звонок
Вулфа дверь открыла темноволосая красивая женщина, которой мы иногда вот уже
лет десять посылаем орхидеи. Она была несколько удивлена нашим появлением.
     - Мистер Вулф? Мистер Гудвин? Пожалуйста, входите. Вам нужен доктор?
     Мы вошли.
     -  Да,  но не как врач, - ответил Вулф.  - Очень ненадолго, и мы вполне
можем поговорить с ним здесь.
     - Да, да, конечно, - волнуясь, сказала женщина. Меня она знала, так как
иногда я здесь  бывал:  Вулфа  же она  видела  впервые,  так  как  в  случае
необходимости  он вызывал доктора Волмера к себе домой. Женщина вышла, через
минуту появился  доктор Волмер - низенький человечек с  большим  лбом, почти
без подбородка, с вечно печальным выражением лица. Как-то однажды он наложил
мне двадцать два шва на боку, куда меня пырнул ножом один тип.
     -  Ба, кого я вижу!  -  воскликнул доктор, подходя  к нам. - Проходите,
проходите.
     -  Мы  явились,   доктор,  -  заявил   Вулф,  -  в   расчете  на   ваше
гостеприимство.  Нам  нужна  комната,  кровати  для  ночлега  и  еда,  чтобы
просуществовать до утра. Вы можете выручить нас?
     Волмер был не испуган, а прямо-таки ошеломлен.
     - Конечно... конечно... Для вас? Для вас, Арчи?
     -  Да.  Мы  должны  были  сбежать  из  дома,  так как  ожидали довольно
неприятного  визитера. Завтра он будет уже не столь  неприятен. Если вам это
уж слишком неудобно...
     - Что вы, что вы! - улыбаясь, прервал его доктор. - Я польщен, я считаю
это честью. Правда, я опасаюсь, что еда  у меня... У меня же нет  Фрица. Вам
нужна комната с телефоном?
     - Нет.
     - В таком случае... одну минуточку - у меня в кабинете пациент.
     Волмер  вышел,  и  минуты через  две вместо него появилась темноволосая
женщина, Элен Джиллард.  Она пригласила нас пройти с ней, пытаясь  держаться
так,  словно  для  нее  было  привычкой  встречать  двух  соседей,  внезапно
явившихся с просьбой приютить их на ночь и покормить. Элен Джиллард  провела
нас в  комнату  на  втором  этаже с двумя окнами и  большой  кроватью, стены
комнаты  покрывали фотографии яхт,  футболистов,  мальчиков и  девочек.  Сын
доктора - Биль Волмер, которому  я  когда-то  показывал как  брать отпечатки
пальцев, находился сейчас в школе-интернате.
     - Вы спуститесь поесть или подать вам сюда? - спросила Элен.
     - Позднее, - ответил Вулф. - Спасибо. Мистер Гудвин скажет вам.
     - Но может быть, все же принести сюда?
     Вулф ответил отрицательно, и Элен  ушла, оставив  дверь открытой, и мне
пришлось встать, чтобы  закрыть ее. Мы сняли пальто, я повесил их на плечики
в шкаф. Вулф принялся осматриваться  вокруг, но это оказалось бесполезным. В
комнате  стояло всего  три кресла, с сиденьями, слитком узкими для  него. Он
подошел к кровати,  сел  на краешек, снял  башмаки,  улегся,  закрыл глаза и
скомандовал:
     - Докладывай!

     Глава 6

     - Но я все же хочу знать, где вы с Гудвином были и что делали в течение
последних  двадцати четырех часов?  -  заявил  инспектор Кремер,  сидевший в
красном  кожаном  кресле, вынимая изо рта  изжеванную  сигару. Разговор этот
происходил в 12.35 дня в пятницу.
     Единственное  затруднение, лишавшее нас возможности  правдиво  ответить
ему, состояло  в том, что он сейчас же послал бы полицейского проверить наши
слова,   а   мы   не   могли  расплачиваться  с  доктором  Волмером  за  его
гостеприимство  такой черной неблагодарностью.  Говоря  о гостеприимстве, не
могу не признать, что я-то выспался прекрасно в предоставленной мне комнате,
но Вулфу пришлось помучиться.  Хотя там были книги для чтения, но ни  одного
подходящего  для  него кресла не нашлось, а  лежа  он  читать  не может.  Не
оказалось там  пижамы соответствующего размера, и он  вынужден  был спать  в
нижнем белье; еда была хоть и неплохая, но  не  для такого гурмана,  как он;
пиво, лишь одного  сорта, да  и не  того, какое он всегда  пьет;  всего  две
подушки,  причем на одной он  спать не  мог - низко,  а  на  двух  - слишком
высоко; полотенца  или слишком  маленькие,  или  слишком большие; м