тился  на
колени, скользнул  рукой за платье, подержал с десяток  секунд  и ничего  не
почувствовал.
     Сзади раздался голос Сола:
     - Я здесь.
     Я поднялся с колен, подошел к телефону на своем столе и, набирая номер,
сказал Солу.
     -  Никого  не  выпускать.  Ничего не  трогать. Держать двери  открытыми
только для доктора Волмера.
     После  двух   гудков  трубку  подняла  дежурная  медицинская  сестра  и
соединила меня с доктором Волмером. Я закричал ему:
     -  Док, это Арчи Гудвин.  Приезжайте  быстрее. Задушена  женщина... Да,
задушена.
     Я  положил трубку,  потом потянулся к  местному телефону  и  позвонил в
оранжерею.   После  недолгого  ожидания  услышал  в   трубке  отрывистый   и
раздраженный голос Вулфа:
     - Я в  кабинете. Вам лучше спуститься вниз. Будущий клиент, о котором я
говорил вам, -  женщина, -  лежит передо мной на полу задушенная. Похоже, ей
уже ничем не поможешь, но я все-таки вызвал Волмера.
     - Ты не шутишь? - спросил Вулф.
     -  Нет. Спуститесь  и  посмотрите на  нее. Потом  можете  задавать  мне
вопросы.
     Ответа  не  последовало -  он  резко  бросил  трубку.  Я  достал тонкую
бумажную салфетку, оторвал уголок и аккуратно прикрыл рот и ноздри Синтии.
     Из прихожей доносились голоса. Один  из  гостей прорвался в кабинет.  В
тот момент, когда послышался крик, он находился в гардеробе вместе с Фрицем.
Это  был коренастый и широкоплечий мужчина  с пронизывающим взглядом  темных
глаз и руками, напоминающими скорее лапы гориллы. Когда он заговорил со мной
от двери,  его голос звучал решительно. Но ему  пришлось замолчать, когда он
подошел достаточно близко, чтобы рассмотреть то, что лежало на полу.
     - О, только не это, - хрипло сказал он.
     - Да, сэр, - согласился я.
     - Как это случилось?
     - Мы не знаем.
     - Кто она?
     - Мы не знаем.
     Он  с трудом отвел взгляд от Синтии  и  встретился  глазами  со мной. Я
оценил его выдержку. И в самом деле это было жуткое зрелище.
     - Тот тип у дверей не пропускает нас, - заявил он.
     - Но это невозможно, сэр. Вы сами видите, почему.
     - Да, конечно. Тем  не менее он не сводил с меня глаз. - Но нам  ничего
не  известно  об   убийстве.  Меня  зовут  Карлайл,  Хоумер  Н.  Карлайл.  Я
заместитель исполнительного директора "Норт Америкэн Фудз Компани". Моя жена
действовала  чисто импульсивно; ей хотелось увидеть кабинет  Ниро Вулфа. Она
открыла дверь и вошла. Моя жена сожалеет о том, что сделала, и я тоже. У нас
назначена встреча, и я не вижу причин оставаться здесь.
     - Я тоже сожалею, - ответил я, -  хотя бы по  той простой причине, если
нет никаких других, что  ваша  жена  первой обнаружила  тело.  Нам  придется
гораздо хуже, чем вам, ведь труп  найден здесь, в вашем кабинете.  Поэтому я
полагаю... Хэлло, док.
     Волмер,  войдя и на  ходу  кивнув  мне,  разложил на  полу  свой черный
портфель  и опустился на колени  перед  убитой. Доктор  тяжело дышал. Он жил
ниже по улице, и пройти ему пришлось не более двухсот ярдов, но за последнее
время  доктор  заметно прибавил  в весе.  Хоумер  Н.  Карлайл стоял с плотно
сжатыми  губами  и  наблюдал. Только  я последовал его  примеру,  как  вдруг
услышал шум спускавшегося лифта.
     Выйдя  а  прихожую,  я  изучил  обстановку. Около  выхода  Сол  и  Фриц
утихомиривали  даму в  каракулевом  пальто,  уже  известную мне  как  миссис
Карлайл. Из  кабины лифта  вышли Ниро Вулф и миссис Милт  Орвин. Еще четверо
сходили  по  лестнице: Джин  Орвин,  полковник Перси Браун,  Билл  Мак-Наб и
мужчина  средних лет  с пышной копной  черных волос. Я остался возле двери в
кабинет, чтобы задержать всех четвертых на лестнице.
     Когда  Вулф  направился  ко  мне,  к  нему бросилась  миссис Карлайл  и
схватила его за руку:
     - Я только хотела посмотреть на ваш кабинет! Я хочу уйти! Я не...
     Когда она  наступала на Вулфа,  быстро и  бессвязно  бормоча, я отметил
одну деталь: ее  каракулевое пальто было  расстегнуто,  и под  ним  свободно
свисали концы пестрого шарфа из травчатого шелка. Поскольку по  меньшей мере
половина женщин  на  приеме носила  такие шарфы, я упомянул о нем только для
того, чтобы  быть  добросовестным и  сознаться  в  том, как я неравнодушен к
подобным деталям.
     Вулф, который за этот день слишком часто сталкивался с женщинами, чтобы
остаться невозмутимым, отпрянул в сторону, но миссис Карлайл  повисла на его
руке. Она была  мускулистой  и  плоскогрудой, как спортсменка, и дело  могло
дойти до  схватки между ней и Вулфом, который весил  в два раза  больше, чем
его противница, и был сильнее  раза в четыре,  если бы Сол не пришел  ему на
помощь, встав между ними. Это не сделало миссис Карлайл менее красноречивой,
но Вулф, уже не обращая на нее внимания, подошел ко мне:
     - Доктор Волмер уже прибыл?
     - Да, сэр.
     Заместитель исполнительного директора вышел из кабинета со словами:
     - Мистер Вулф, меня зовут Хоумер Н. Карлайл, и я настаиваю...
     - Заткнитесь, - рявкнул Вулф. На пороге кабинета он оглядел собравшихся
и язвительно процедил: - Любители цветов... Вы говорили мне, мистер Мак-Наб,
об избранном круге искренних и преданных цветоводов. Пф!.. Сол!
     -  Отведи  их  в столовую и  не  выпускай  оттуда. Не  позволяй  никому
прикасаться к чему-либо возле этой двери, особенно к  дверной ручке... Арчи,
пойдем со мной.
     Он вошел в кабинет. Последовав за ним, я аккуратно прикрыл дверь ногой,
не оставив щели,  но и не затворив ее полностью. Когда  я повернулся, Волмер
мужественно выдерживал хмурый взгляд Вулфа.
     - Ну и что? - спросил Вулф.
     - Мертва, - ответил Волмер. - Смерть от удушения.
     - Как давно?
     - Не знаю, но  не больше часа или двух. Два часа - предел,  но,  скорее
всего, меньше.
     Вулф окинул труп на полу  все тем же хмурым взглядом и снова повернулся
к доктору.
     - Отпечатки пальцев?
     - Нет.  Шею  ниже подъязычной кости  перетянули какой-то  повязкой.  Не
тугой и не узкой, а чем-то мягким, вроде куска ткани, - например, шарфом.
     Вулф резко повернулся ко мне:
     - Ты не сообщил в полицию?
     - Нет, сэр. -  Я скосил глаза на Волмера. - Мне нужно  кое-что  сказать
вам.
     -  Я тоже так думаю.  - Он повернулся  к Волмеру.  -  Вас  не затруднит
оставить нас на некоторое время? И побыть в гостиной?
     Волмер колебался: он был явно задет.
     -  Как  врач, вызванный  засвидетельствовать  насильственную  смерть, я
здесь больше ни одному дьяволу не нужен. Конечно, я мог бы сказать...
     - В таком случае отойдите в угол и заткните уши.
     Волмер так и  поступил. Он пошел в темный  дальний  угол,  образованный
выступом ванной, зажал ладонями уши и наблюдал за нами.
     Я обратился к Вулфу, понизив голос:
     - Я сидел  здесь, когда она вошла. Либо она была очень перепугана, либо
мастерски разыграла  спектакль. По-видимому, это все же  был не спектакль, и
теперь я думаю, что мне следовало предупредить Сола и  Фрица. Однако то, что
я думаю, уже не имеет никакого значения. В  октябре прошлого года женщина по
имени Дорис Хаттен была убита, точнее, задушена в своей квартире. Убийцу так
и не нашли. Припоминаете?
     - Да.
     - Она утверждала, что была подругой Дорис Хаттен, находилась в тот день
в ее  квартире и видела  человека, который задушил  Дорис, и что сегодня  он
тоже был здесь. Потом сказала -  убийца понял, что  она  узнала его - только
потому, что была страшно перепугана, - и решила просить помощи у вас - чтобы
вы предупредили  убийцу, что нам все  известно и что ему лучше оставить ее в
покое.  Нечего и говорить,  что  я не пошел на  это. Я  знаю,  вы не  любите
осложнений  и  предпочитаете обойтись без них, но  в  конце она нащупала мое
слабое место, сказав, что получает удовольствие от моего общества, поэтому я
считаю правильным передать дело полиции.
     - Так сделай это. Черт возьми!
     Я  подошел к телефону  и стал  набирать номер -  Уоткинс 9-8241. Доктор
Волмер покинул свой  угол. Вулф  не находил себе места. Он нервно расхаживал
возле своего стола, а потом грузно опустился в громадное, сделанное на заказ
кресло; прямо  напротив него на полу лежало тело - после секундного раздумья
он  состроил  гримасу,  вскочил на ноги, издал звук, похожий на тот, который
испускает  раненый  вепрь, и,  перейдя в  другую половину комнаты  к книжным
полкам, принялся рассматривать их содержимое.
     Но даже такое невинное занятие ему не удалось довести до конца. Когда я
кончил  звонить  и  повесил трубку,  из прихожей донесся какой-то непонятный
шум.  Бросившись к  выходу, я подцепил ногтями косяк  двери и, распахнув ее,
сразу понял, в чем дело. В дверной проем столовой на противоположной стороне
прихожей пытались втиснуться сразу несколько человек. Позади меня к гостиной
бежал Сол Пензер.
     Около  входной  двери  полковник  Перси  Браун  одной рукой придерживал
Фрица, а другой тянулся к дверной ручке.  Фриц, который выполнял обязанности
шеф-повара и домоуправителя, как  считалось,  не был силен  в акробатике, но
сейчас блестяще опроверг это заблуждение. Упав на пол, он неожиданно схватил
полковника за ноги и дернул их на себя.
     Через секунду подбежали я и  Сол с пистолетом; кроме того, нашу сторону
принял тот самый гость с внушительной шевелюрой.
     - Дуралей,  - сказал я полковнику, когда он  сел. - Если ты переступишь
порог, Сол подрежет тебе крылышки из этой штуковины.
     -  Естественная  реакция,  -  с  каким-то  особым  выражением  произнес
черноволосый  гость.  -  Давление  превысило  допустимые  пределы, и  он  не
выдержал. Я психиатр.
     -  Тем  лучше  для  вас.  -  Я  взял  его  за  локоть  и  развернул.  -
Возвращайтесь к остальным  и присматривайте за ними.  И не забудьте включить
себя в их число.
     - Это незаконно, - заявил полковник Браун, с трудом вставая на ноги.
     Сол сгонял в одно стадо разбредшихся гостей.
     Фриц тронул меня за рукав.
     - Арчи, я должен спросить у мистера Вулфа насчет обеда.
     - Ты  совсем спятил, - грубо сказал я. - К обеду здесь будет еще больше
людей, чем днем.
     - Но ему надо поесть, и ты знаешь об этом.
     - Молодец, - сказал я  и похлопал его по плечу.  - Прости мне  скверные
манеры, Фриц. Я очень расстроен.  Я только что  собственными руками  задушил
молодую девушку.
     - Пф, - сказал он презрительно.
     - С таким же успехом это мог сделать ты, - заявил я.
     Раздался звонок в дверь. Это было первое появление полицейских.

     На  мой  взгляд,   инспектор   Кремер  допустил  один   промах.  Вполне
естественно,  что  эксперты  должны  сфотографировать  комнату,   в  которой
произошло  убийство.  Что  они,  впрочем,  и  сделали.  Однако,   не  считая
исключительных случаев, на это не должна  уходить  целая  неделя. Для нашего
кабинета  достаточно и  пары часов. В  действительности так  и получилось. К
восьми  часам  эксперты  все  закончили. Тем не  менее Кремер, как последний
болван,  в  присутствии  Вулфа  отдал  приказ опечатать  кабинет до  особого
распоряжения. Он знал, что  Вулф по  крайней мере три  сотни вечеров в  году
проводит в нем, это и  явилось настоящей причиной того, что толкнуло Кремера
на такой безрассудный шаг.
     Это  было  ошибкой. Если  бы он  проявил больше благоразумия, Вулф  мог
обратить его внимание на  одно обстоятельство, как только сам его заметил, и
Кремер, таким образом, избежал бы многих неприятностей.
     Они оба узнали подробности дела в  один  и тот же момент -  от меня. Мы
прошли в  столовую  сразу после  того,  как в кабинете появились эксперты, а
гостей под охраной проводили в гостиную,  - и я  рассказал о своей  беседе с
Синтией Браун.  Все, что  годы, проведенные мной  в качестве помощника  Ниро
Вулфа, могли сотворить  со мной или из меня, - они сотворили, превратив меня
в магнитофон. Я рассказал им все, как было, слово  в слово.  Когда закончил,
Кремер  продемонстрировал  свою  любознательность  в  полной мере.  У  Вулфа
вопросов не было. Возможно, он уже размышлял над обстоятельством, упомянутым
мной выше, которому не придал значения ни Кремер, ни я.
     Кремер сделал перерыв в  беседе, чтобы предпринять  кое-какие действия.
Он подозвал к себе  своих людей и раздал указания. Полковника Брауна следует
сфотографировать и подвергнуть дактилоскопии,  все сведения о нем и о Синтии
Браун нужно проверить. Дело  об убийстве Дорис Хаттен  немедленно  доставить
Кремеру. Лабораторные анализы - ускорить.  Сола Пензера  и Фрица Бреннера  -
вызвать к нему на допрос.
     Их привели к Кремеру. Фриц с суровым и мрачным выражением лица стоял по
стойке "смирно", как солдат. Сол,  имея рост всего в пять футов семь дюймов,
хитрые глаза и  один из самых больших носов,  которые я когда-либо видел,  в
коричневом костюме  со скошенным галстуком - стоял, как  обычно стоял Сол, -
не сутулясь и не напрягаясь. Конечно, Кремер знал обоих.
     - Вы с Фрицем весь день находились в вестибюле?
     Сол кивнул:
     - В прихожей и в гостиной.
     - Кого вы видели входящим и выходящим из кабинета?
     - Я видел, как Арчи примерно в  четыре часа направился в  кабинет - я в
этот момент вышел из передней с чьим-то пальто и шляпой. Я видел, как оттуда
с криком  выбежала миссис Карлайл.  Я  не  видел, чтобы  кто-то  входил  или
выходил из кабинета между этими двумя  эпизодами. Мы  были заняты почти  все
время в прихожей или в гостиной.
     Кремер хмыкнул.
     - А вы, Фриц?
     -  Я никого не видел, -  Фриц говорил  громче, чем обычно. - И хотел бы
сделать заявление.
     - Говорите.
     -  Я  не  думаю, что  ваше  вмешательство  пойдет  на  пользу делу. Мои
обязанности  исчерпываются  работой  по  дому  и  к  занятиям мистера  Вулфа
отношения не имеют, но я не могу воспрепятствовать тому, что  достигает моих
ушей. Много раз мистеру  Вулфу случалось находить ответы на вопросы, которые
оказались непосильными для вас. То, что произошло в его собственном доме,  я
думаю, касается только его.
     Я всхлипнул.
     - Фриц, таким я тебя еще не видел!
     Кремер вытаращил глаза на Фрица.
     - Вас Вулф просил сказать мне это?
     - Вот еще!  - Вулф был само высокомерие. - Ничего не поделаешь, Фриц. У
нас достаточно ветчины и осетрины?
     - Да, сэр.
     - Подашь попозже. Гостям в гостиной,  но не полицейским... Вы знакомы с
этими цветоводами, мистер Кремер?
     - Нет, - Кремер снова повернулся к Солу - Как вы отмечали гостей?
     -  Мне дали список членов  Манхэттенского  Цветочного Клуба. Они должны
были предъявлять членские удостоверения. Я отмечал в списке тех, кто пришел.
Если с ними были жены или мужья или кто-нибудь еще, я записывал и их имена.
     - Следовательно, вы занесли в список всех?
     - Да.
     - Сколько всего человек поучилось?
     - Двести девятнадцать.
     - Сюда столько не войдет.
     Сол кивнул.
     -  Они приходили и уходили. Одновременно здесь находилось не больше ста
человек.
     -  Существенное  уточнение.  -  Кремер  становился  все  более  и более
невыносимым.  - Гудвин сказал, что  стоял  в дверях вместе с вами, когда эта
женщина  закричала и выбежала из кабинета, но вы не видели, как она входила.
Почему?
     - Мы стояли  спиной к ней  и смотрели вслед мужчине, который перед этим
ушел.  Арчи спросил у  него  имя,  а он ответил, что это глупости.  Если вас
интересует, его зовут Малькольмом Веддером.
     - Откуда вам это известно?
     - Я записал его наравне со всеми.
     Кремер пристально посмотрел на него.
     - Значит ли это, что вы могли бы назвать по именам всех гостей,  увидев
их лица всего раз?
     Сол слегка пожал плечами.
     - Не  столько лица,  сколько самих людей. Я могу ошибиться в нескольких
случаях, но не во всех сразу.
     Кремер сказал полицейскому у двери:
     -  Вы слышали  это  имя,  Леви, - Малькольм Веддер.  Скажите Стеббинсу,
пусть проверит его в том списке и пошлет за ним человека.
     Он снопа повернулся к Солу:
     - Поступим следующим образом: скажем, я буду сидеть здесь со списком, а
мужчинам или женщинам, которых сюда приведут...
     - Я могу точно  сказать вам, находился ли данный человек здесь или нет,
особенно если он будет одет так же и не изменит внешности.  Что касается его
имени, в нескольких случаях я могу ошибиться, хоть и сомневаюсь в этом.
     - Я не верю вам.
     - Зато  мистер Вулф верит, - самодовольно ответил Сол, - и Арчи тоже. Я
здорово натаскал себя в этом.
     -  Пусть будет так. Ну хорошо, с вами пока  все. Не  отлучайтесь отсюда
никуда.
     Сол и Фриц вышли.  Вулф в своем кресле в конце стола, за которым в этот
час обычно сидел с совершенно  иными намерениями, глубоко вздохнул  и закрыл
глаза. Устроившись позади Кремера, чуть поодаль от  стола и  напротив двери,
ведущей  в прихожую,  я  начал осознавать  всю сложность дела, с  которым мы
столкнулись.
     - Эта  история  Гудвина, - пробормотал  Кремер, -  я  имею  в  виду его
рассказ - что вы о ней думаете?
     Вулф немного приоткрыл глаза.
     - Сдается мне,  то,  что произошло  потом,  подтверждает ее.  Не думаю,
чтобы она  подстроила  все это, -  он  ткнул пальцем  в  сторону  кабинета в
противоположном углу прихожей, - с единственной целью подтвердить его слова.
Я склонен верить ему.
     - Согласен. Мне  нет  нужды  напоминать вам,  что я  хорошо  знаю вас и
Гудвина. Поэтому меня  больше всего  интересует  вопрос,  какова вероятность
того,  что  через  день-другой вы  вдруг  не  вспомните,  что  ей  и  раньше
доводилось бывать  у  вас, и еще  кое-кому из гостей или нескольким сразу, и
что у вас уже был клиент или что-то в этом роде.
     - Вздор, - сухо сказал Вулф. - Даже если бы дело обстояло таким образом
- а оно так не обстоит, - вам не стоит тратить на подобную чепуху время, тем
более что вы знаете нас.
     Пришел  полицейский,  чтобы сообщить  о  звонке  от  члена  депутатской
комиссии.  Другой принес новость, что Хоумер  Карлайл поднял шум в гостиной.
Тем не менее Вулф продолжал сидеть с  закрытыми глазами,  но я догадывался о
его  состоянии  по тому,  что его указательный палец  то  и  дело  выписывал
маленькие круги на полированной поверхности стола.
     Кремер наблюдал за ним.
     - Что вам  известно, - вдруг  резко  спросил  он, - об  убийстве  Дорис
Хаттен?
     - Только то, что писалось в газетах, - ответил Вулф, - и то, что мистер
Стеббинс случайно сообщил мистеру Гудвину.
     - Это была намеренная случайность.
     Кремер  достал  сигару,  поднес  ко рту и впился в нее зубами. На  моей
памяти он так и не выкурил ни одной сигары.
     -  Для  расследования  эти дома  с автоматическими лифтами  годятся еще
меньше, чем дома  без лифта. Никто никого не видит входящим или выходящим. И
тут  человеку, который  платил за  квартиру, повезло. Возможно,  он  умен  и
предусмотрителен, но,  кроме этого, ему  сыграло  на  руку  и то, что с  ним
никогда  не  сталкивались  так, чтобы  потом  суметь  подробно  описать  его
внешность.
     - Может быть, мисс Хаттен вносила деньги сама.
     - Я  уверен  в  этом, - согласился Кремер, -  но откуда  она брала  их?
Впрочем,  это не  похоже на случайность.  Хаттен  жила в квартире всего  два
месяца,  и когда мы узнали, насколько  тщательно  человек, который платил за
нее, скрывал себя,  мы решили, что, вероятно, он и поместил ее туда именно с
этой целью. Вот  почему мы сообщили в газеты  все,  что нам  удалось узнать.
Вдобавок газеты  могли создать впечатление,  будто  нам известно,  кто он, и
будто бы он настолько важная персона, что нам не по зубам.
     Кремер переместил сигару из одного угла рта в другой.
     - Подобные вещи всегда  задевали  меня, но,  черт побери, для газет это
обычная практика.  Большая  он шишка или нет, но  убийца  не нуждался в нас,
чтобы  скрыть себя.  Ему  самому  все слишком хорошо удалось.  Теперь,  если
верить  тому, что Синтия Браун рассказала Гудвину,  она имела дело именно  с
тем человеком, который платил за квартиру Дорис. Мне неп