олучении  двухсот тысяч  семисот шестидесяти одного
фунта  стерлингов.  Лондон,  11 августа 1906 года, подписи  Коулмана, Фокса,
Скоувила,  Моллена,  в скобках  - Горбуна, Линдквиста и  Уолша. И  вот  чек,
выписанный  на  имя  Джеймса  Н.  Коулмана  с  отметкой  банка   о   выплате
предъявителю указанной суммы. Но что самое интересное, расписки никто, кроме
Коулмана,  и  в  глаза  не видел.  Он  просто  подделал все  подписи. - Вулф
посмотрел  на  Перри  и  резким, как пощечина, голосом  спросил: - Это тоже,
по-вашему, клевета?
     Перри сверлил его немигающим взглядом и никак не мог разжать зубы.
     - Да, клевета, - выдавил он наконец. - Это их собственные подписи.
     - Ах, это их собственные подписи! Так вы признаете, что вы Коулман?
     - Конечно, признаю. Но они получили все, что им причиталось.
     - Нет, этот номер  не пройдет. - Вулф наставил на него палец. - Вы  еще
не  всех успели перестрелять. Виктор Линдквист  жив, в здравом уме и твердой
памяти. Его свидетельства  будет  вполне достаточно,  чтобы любой английский
суд признал  вас виновным в подделке  документа. Что, опять клевета? -  Вулф
обратился к остальным: - Как видите, обвинения в убийстве  для мистера Перри
не  самые  страшные.  Сейчас ему шестьдесят  с  чем-то.  Я не знаю,  сколько
положено  по  английским законам за подделку, но даже  если ему  дадут  срок
только за это, из тюрьмы он выйдет дряхлым, презренным, опустившимся, никому
не нужным...
     Вулф потом признался мне, что хотел довести Перри до  такого состояния,
чтобы можно было  заставить его подписать несколько чеков  -  на  имя  Клары
Фокс, Виктора Линдквиста, а также наследников Уолша и Скоувила, если таковые
имелись. То есть разделить деньги, как полагалось по договору. Но  ничего не
вышло. Потому как мертвые даже подписываться не умеют.
     Все превзошло очень быстро. Перри выхватил револьвер, направил на Вулфа
и выстрелил. Выстрел слился с криком резко  дернувшегося Хомберта.  Помешать
Перри я все равно не успел бы,  хотя, честно  говоря, я  не раздумывал,  как
лучше  поступить, а  просто схватил  пистолет  и выстрелил в  него. В  ту же
секунду бросившийся  вперед  Кремер  загородил  от  меня Перри, и я даже  не
понял, куда попал. Поднялся шум, Хомберт и Кремер навалились на съехавшего с
кресла Перри, а я  бросился к Вулфу,  который сидел с совершенно  оторопелым
видом, ухватившись правой рукой за левое предплечье.
     Не обращая внимания на его  возмущенные стоны, я стал стаскивать с него
пиджак,  и моему взору  открылось кровавое пятно на  ярко-желтом  фоне.  Оно
смотрелось эффектней, чем любая орхидея.  Я разорвал  рукав рубахи, осмотрел
рану и ободряюще улыбнулся.
     -  Кость не  задета.  В  любом  случае  вы этой  рукой  практически  не
пользуетесь.
     Я услышал, как инспектор  бормочет за моей спиной: "Н-да... наповал..."
-  и обернулся, чтобы  посмотреть  на  главную жертву перестрелки. Перри уже
лежал  на полу, а Кремер склонился над ним,  стоя на  коленях. Скиннер в это
время помогал тушить пожар: у Клайверса дымилась пола пиджака - он выстрелил
одновременно со мной, причем не вынимая руки из кармана.
     - Одна  пуля  в  плечо,  другая  - в сердце,  -  констатировал  Кремер,
поднимаясь с пола. - Сам напросился...
     - Та, что в плечо, - моя. Я взял довольно высоко.
     - Ты не прав, Арчи, - раздался позади меня слабый шепот Вулфа.
     Все  повернулись  в его сторону.  Прикладывая к ране носовой платок, он
пытался остановить кровь.
     - Ты что, хочешь, чтобы  фотография лорда Клайверса  снова появилась  в
газетах? Мы должны оберегать его от неприятностей. Ты вполне можешь взять на
себя ответственность за  оправданное убийство.  Ради  высших интересов,  так
сказать. Правильно, мистер Кремер?


        19

     К трем часам мы остались  в кабинете вшестером: Клайверс с племянником,
наши клиентки, Вулф и я. Муир  убрался первым - после того, как Вулф обозвал
его "безмозглым ослом". Кремер, Хомберт  и Скиннер тоже ушли, согласившись с
предложением  сделать  главным  героем перестрелки меня. Я против  этого  не
возражал. Еще у нас  побывал доктор Волмер - он перевязал  Вулфу руку.  Тело
мистера  Коулмана-Перри фараоны уже забрали. Пол в  кабинете выглядел теперь
голым, потому что ковер  нуждался в чистке и его оттащили в подвал. Парадная
дверь снова была заперта на все замки  и засовы,  я  вернулся к обязанностям
портье, поскольку у входа постоянно роились репортеры.  Как комарье в жаркий
день.
     - Пять тысяч фунтов. С условием, что они будут возвращены мне, если вам
удастся отсудить соответствующую долю наследства Коулмана.  По-моему, вполне
справедливо.  -  Клайверс вопросительно взглянул на Вулфа. - Конечно, это не
назовешь щедрым жестом, но кто в наше время может позволить себе щедрость?
     - Я вижу, вас надо ловить  на лету. А то вы как колибри - с одной суммы
на другую, с  одной - на другую. То две тысячи, то десять, то семь, то пять.
Давайте все-таки остановимся на десяти. На ваших условиях.
     - Мне  ничего не  нужно, - подала голос  мисс Фокс. -  Я уже сказала: я
этих денег не возьму.
     -  Мисс  Фокс, вы - моя клиентка. Следовать моему совету вы не обязаны,
но  я обязан дать вам  его. Во-первых, не отказывайтесь от того, что  вам по
праву принадлежит. Этим вы  не  воскресите ни мистера  Скоувила, ни  мистера
Уолша.  Даже мистера Перри не воскресите. Во-вторых, вы должны выплатить мне
гонорар, который я честно заработал.  В-третьих,  вам  не стоит  пускаться в
новые авантюры: вы для этого слишком чувствительны.
     Клара Фокс  покосилась на Хоррокса,  который  все  время смотрел на нее
тошнотворным  взглядом  влюбленного.  Как  в  немом  кино.  Я  даже  испытал
облегчение, когда он на секунду отвлекся и перевел взгляд на Вулфа.
     - Знаете что? Если она не хочет брать деньги этого человека,  то это ее
дело. Не надо ее заставлять. Какая вам  разница, от кого вы получите гонорар
- от нее или от моего дяди?
     - Помолчи, Фрэнсис. Как это, какая разница? -  оборвал  его Клайверс. -
Давайте, в конце концов, подведем черту. А то я уже пропустил одну встречу и
скоро опоздаю на другую. Предлагаю сойтись на семи тысячах.
     - Я от своей доли не отказываюсь: она принадлежит не мне, а моему отцу.
- Хильда Линдквист  посмотрела  на  Клайверса. -  Если  бы вы  были  немного
осторожнее, когда  отдавали деньги под расписку, отец смог бы поправить свои
дела еще при жизни матери. И мой брат, возможно, не погиб бы...
     - Хорошо, восемь.
     -  Давайте перейдем  на  доллары, - предложил Вулф. - Пятьдесят  тысяч.
Курс  сейчас  очень  высокий,  для  вас  это  выгодно. Кроме  того,  можно с
уверенностью сказать, что вы получите деньги обратно, когда решится вопрос с
наследством Перри. И если уж говорить о моих гонорарах, то скорей вы  должны
мне их  заплатить,  а не мисс  Фокс. Еще неизвестно, чем  бы это все для вас
закончилось, если бы не я.
     - Ну если уж на  то пошло, то я спас  вам жизнь. Если бы я не застрелил
Перри...
     - Ну здравствуйте! Почитайте газеты! Это мистер Гудвин его застрелил.
     Клайверс посмотрел на меня и расхохотался.
     -  Ах, вот  как?  Гудвин? Ну что  ж, поздравляю -  вы  меткий  стрелок!
Хорошо, мистер Вулф. Составьте расписку и пришлите мне в гостиницу, я выпишу
вам  чек.  -  Клайверс  встал  и  с  грустью посмотрел на  продырявленную  и
обожженную  полу пиджака. - Испортил прекрасный костюм. Придется теперь идти
переодеваться.  Пошли,  Фрэнсис.  Жаль,  что не  смогу  больше  увидеть ваши
замечательные орхидеи.
     Хоррокс  долго  что-то нашептывал  Кларе Фокс,  потом наконец поднялся,
подошел к Вулфу и протянул ему руку.
     - Мне очень понравилось,  как вы  ловко спрятали мисс Фокс. И как вы ее
поливали. Никто даже ничего не заподозрил.
     - Да-да. - Вулф не позволил ему долго  трясти свою руку. - Я  думаю, мы
больше не увидимся - вы же в субботу уезжаете. Так что счастливого пути.
     - Спасибо, но уезжаю только я, -  уточнил Клайверс. - Фрэнсис  потратил
кучу  денег  на  телеграммы  и  добился-таки  перевода  в наше посольство  в
Вашингтоне. Будет  здесь делать карьеру. Что я  могу только  приветствовать,
поскольку титул  и все  прочее  достанется  ему  не  раньше чем  через  пару
десятков лет.
     Я взглянул на  Клару  Фокс и  сразу  понял,  что  мне больше не  на что
рассчитывать: по ее расплывшемуся от удовольствия  лицу было видно, что  все
ее мечты уже сбылись.


        20

     Без двадцати  четыре дверь в  кабинет  скрипнула, и  на пороге появился
Фриц. Под мышкой  он нес  коробку  с  дротиками,  в  руке  - мишень. Оставив
коробку  на столе  Вулфа, он  торжественным шагом подошел  к противоположной
стене,  повесил  мишень, проверил, ровно ли она  висит,  и с легким поклоном
удалился.
     Вулф допил пиво, поднялся с кресла и стал  доставать из  коробки желтые
дротики.
     - Вообще-то  я рискую...  - пробормотал он, глядя в мою сторону. -  Еще
чего доброго кровь пойдет.
     -  Конечно,  -  согласился я. - Вам нужно соблюдать постельный режим. А
руку, пожалуй, придется ампутировать.
     -  Угу. Много  ты  в  этом понимаешь.  В тебя то,  насколько я знаю, из
крупнокалиберного револьвера никогда в упор не стреляли.
     - О Боже! - Я всплеснул руками. - Теперь я каждый день буду слушать эту
песню. И не стыдно  вам похваляться какой-то пустяковой  царапиной? Вот если
бы Хомберт не успел пнуть ваше кресло и пуля попала чуть левее...
     -  Ладно,  главное, что  не  попала.  - Вулф  встал  напротив  мишени и
оглянулся. - Если хочешь сыграть со мной...
     - Нет уж, увольте. Состязаться с тяжелораненым...
     Он постарался смягчить тон:
     - По десять центов за партию, не больше.
     - Нет.
     - По центу.
     - Не уговаривайте. Даже на фантики не буду играть.
     Вулф помолчал немного и тяжело вздохнул.
     - Ладно. Я повышу тебе недельный оклад. На десять долларов.
     - На пятнадцать.
     - Хватит и десяти.
     - На пятнадцать.
     - Черт с тобой! Пятнадцать, так пятнадцать.
     Я встал и пошел брать дротики. Свои любимые - красные.


     Издательство "Скорина", выпуск 2
     Под редакцией А. Санина
     А. Мельников. Перевод



   Рекс Стаут.
   Красная коробка

---------------------------------------------------------------
     THE RED BOX (1937)
     OCR: Сергей Васильченко
---------------------------------------------------------------



        Глава 1

     Вулф посмотрел на нашего посетителя широко открытыми глазами, что могло
означать безразличие или раздражение. В данном случае было очевидно, что  он
раздражен.
     -  Я повторяю, мистер Фрост, это бесполезно. Я  никогда не покидаю дома
по делам.  Ничья настойчивость не  может вынудить меня это сделать. Я сказал
вам об этом уже пять дней назад. До свидания, сэр.
     Луэлин Фрост заморгал, но сделал вид, что не понял намека. Наоборот, он
откинулся в кресле и терпеливо кивнул головой.
     -  Я  знаю, я  поддакивал вам в прошлую  среду, мистер Вулф, потому что
была  другая возможность,  которую,  казалось,  стоило проверить. Но это  не
вышло.  Теперь  другого пути  нет... Вам придется поехать туда... Вы  можете
хоть раз забыть о вашей репутации эксцентричного гения - как бы  то ни было,
исключение  лишь будет полезно для  подтверждения  правила. Небольшой дефект
усиливает  совершенство!..  Легкое  заикание  лишь подчеркивает красноречие.
Милосердный Боже, ведь это всего только двадцать кварталов. Пятьдесят вторая
улица между Пятой авеню и  Мэдисон-авеню. Такси доставит Вас туда за  восемь
минут.
     - Да?..
     Вулф заерзал в кресле, он закипал.
     - Сколько вам лет, мистер Фрост?
     - Мне?.. Двадцать девять.
     -  Вряд ли вы достаточно молоды для  оправдания вашей детской дерзости.
Итак, вы поддакивали мне! Вы говорите о моей репутации! И вы  решили втащить
меня в эту сумасшедшую гонку городского движения! Сэр, я не поеду, даже если
бы пришлось разрешить одну  из труднейших загадок Сфинкса  - со всеми дарами
Нила  в  качестве  вознаграждения!  -  Он  понизил  голос  до   возмущенного
бормотания: - Боже мой!.. Ехать в такси!
     Сидя в восьми футах от него и крутя карандаш, я улыбнулся и поглядел на
него с восхищением. Проработав  с Ниро Вулфом  девять  лет,  я перестал быть
скептически к нему настроенным.  Например, не стал  бы отрицать, что  он был
самым  лучшим  частным  детективом  от  северного  до  южного полюса.  И  не
сомневался,  что воздух  улицы  способен  забить ему  легкие, а пребывание в
сутолоке  городского движения может вызвать короткое замыкание в его нервной
системе,  что он  умер бы  с  голоду, если  что-нибудь случилось бы с Фрицем
Бреннером, так как  был  твердо  убежден,  что  кроме  него никто  не  может
приготовить  ничего съедобного. Были  также и  другие  доказательства,  но я
опущу их, так как Ниро Вулф, вероятно, прочтет это.
     Молодой мистер Фрост, однако, спокойно взирал на моего патрона.
     - Вы  хорошо проводите время, мистер Вулф, не так ли?  -  Фрост покачал
головой. -  Несомненно, это  так. Но ведь убита девушка. Еще одна -  а может
быть,  и двое  - находятся  в опасности.  Вы считаете себя экспертом  в этих
делах. Не правда ли?  А?.. Вы твердите  о  такси и водовороте  движения... Я
ценю хорошую  игру, я сам работаю в сфере шоу-бизнеса. Но в данном  случае я
подумал, что возможны  моменты,  когда  достойное сочувствие к  человеческим
страданиям и несчастьям могло бы  заставить вас отказаться  от вашей позы. А
если это не поза, так тем хуже.  Если вы, чтобы не терпеть  маленькое личное
неудобство, предпочитаете...
     -  Бесполезно, мистер Фрост,  -  прервал  его  Вулф,  медленно  покачав
головой, - не  надеетесь ли вы заставить меня защищать собственные принципы?
-  Он покачал головой.  - Глупости.  Если  была убита девушка,  на это  есть
полиция.  Другие в  опасности?..  Сочувствую, но  у  них нет  права  на  мои
профессиональные услуги. Я не могу устранить  эту опасность одним мановением
руки, и я  не поеду в  такси. Я ни на чем не поеду,  даже в моей собственной
машине  и даже если мистер Гудвин поведет ее. Я могу поехать только по своим
собственным  личным  нуждам.  Вы же  видите, какая у  меня комплекция.  Я не
неподвижен, но мое тело обладает конституционным отвращением к внезапным или
длительным  перемещениям.  Вы  говорите  о  "достойном  сочувствии".  А  как
относительно "достойного внимания"  к неприкосновенности жилища? Я пользуюсь
этой комнатой как конторой, но этот дом - мой дом. До свидания, сэр.
     Молодой человек покраснел, но не двинулся с места.
     - Вы не поедете? - спросил он.
     - Нет.
     - Двадцать кварталов, восемь минут, в вашем автомобиле?
     - Черт возьми, нет!
     Фрост  нахмурился.  Он  пробормотал  про  себя:  "Надо  же  быть  таким
упрямым",  - и полез во внутренний  карман пиджака. Вытащив несколько бумаг,
отобрал одну, развернул и посмотрел на нее; остальные положил обратно. Затем
взглянул на Вулфа.
     - Я  потратил почти  два  дня,  чтобы подписать  этот документ.  Теперь
подождите. Сдержите  ваше  нетерпение.  Когда  Молли Лоук  отравилась неделю
назад,  дело выглядело  нечисто  с самого  начала. К  среде, два дня спустя,
стало ясно, что полиция ходит по замкнутому  кругу, и я пришел к вам. Я знаю
вас. И  признаю  ваши  достоинства. Как вам  известно,  я пытался  заставить
Мак-Нэра и  других  приехать к вам,  в вашу контору,  но они не  захотели. Я
пытался уговорить вас поехать туда, но вы отказались. И тогда я послал вас к
черту.  Это  было пять  дней  назад.  Я  заплатил  другому детективу  триста
долларов  за  кучу  бесполезных  вещей,  а  фараоны  от  инспектора  и  ниже
приблизительно так же  хороши, как Фанни  Брайк для роли Джульетты... Как бы
то  ни было, это  трудное дело,  и я сомневаюсь,  что  кто-либо,  кроме вас,
сможет разобраться в нем. И я принял решение в ту субботу. За время уик-энда
мне пришлось изрядно попутешествовать. - Он протянул бумагу Вулфу.
     - Что вы скажете на это?
     Вулф взял. Я видел, как его глаза медленно полузакрылись, и попал, что,
каково  бы  ни  было содержание  документа, оно привело его  лишь к большему
раздражению. Он взглянул на бумагу снова, посмотрел через полузакрытые глаза
на Фроста и затем протянул ее мне.
     Текст был напечатан на добротной, простой бумаге и датирован:

     Нью-Йорк, 28 марта 1935 года.
     "Мистеру Ниро Вулфу!

     По  просьбе  мистера  Луэлина Фроста мы, нижеподписавшиеся, просим  Вас
расследовать  смерть Молли  Лоук, которая была отравлена 23 марта  в конторе
"Мак-Нэр  Инкорпорейтед",  на Пятьдесят второй улице, в Нью-Йорке. Мы  очень
просим Вас посетить контору Мак-Нэра с этой целью...
     Мы почтительно напоминаем  Вам, что раз в год  Вы  покидаете  Ваш  дом,
чтобы посетить  городскую  выставку  орхидей, и мы  предполагаем, что данная
настоятельная необходимость,  хотя и  не такая  существенная для  Вас лично,
явится  достаточным  основанием  для  того,   чтобы  вы  пожертвовали  своим
комфортом.
     С глубоким уважением...

     Винольд Глюкнер, Кайлер  Дитсон,  Т.  М. О'Горман, Раймонд  Плен,  Ч.Э.
Шенкс, Кристофер Бэмфорд".

     Я вернул  документ  Вулфу, сел за  стол  и снова ухмыльнулся.  Вулф  же
свернул  бумагу  и  сунул  ее  под  окаменевший  кусок  дерева,  которым  он
пользовался как пресс-папье.
     Фрост сказал:
     -  Это самое лучшее,  что я мог придумать.  Вы мне необходимы. Это дело
должно быть раскрыто. Я должен заполучить вас. Вы поедете?
     Вулф выводил указательным пальцем круги на ручке кресла.
     - Почему, черт возьми, они подписали эту штуку?
     - Потому, что я просил их это  сделать. Я объяснил.  Я  сказал  им, что
никто, кроме  вас,  не может решить эту задачу и что вас  нужно уговорить. Я
также сказал им, что, кроме денег и еды, единственное, что вас интересует, -
это  орхидеи,  и что  никто  не может  повлиять  на  вас кроме  них,  лучших
специалистов по орхидеям  в Америке.  У меня  были рекомендательные письма к
ним. Я сделал все  правильно. Вы заметили, что я ограничил мой список самыми
авторитетными. Поедете?
     Вулф вздохнул.
     - У Алекса Мартина сорок тысяч растений, а он не стал подписывать, а?
     - Он подписал  бы, если бы  я постарался, но Глюкнер сказал мне, что вы
считаете Мартина нечестным и плохим специалистом... Так поедете?
     - Ерунда. - Вулф вздохнул. - Дьявольская наглость.
     Он погрозил пальцем молодому человеку.
     - Послушайте. Вы,  кажется, ни перед  чем не остановитесь. Вы отрываете
этих  достойных  людей  от  их  работы,  чтобы заставить  их  подписать  эту
идиотскую бумагу. Вы осаждаете меня.  Почему? Откуда такой большой интерес к
этому делу? Убитая девушка - кем она была для вас?
     - Никем! - Фрост заколебался, затем продолжал: - Она никем не была  для
меня.  Просто знакомая. Но опасность... Проклятие, разрешите  мне рассказать
вам об этом. О том, как это произошло...
     -  Пожалуйста,  мистер Фрост.  - Вулф  был по-прежнему  холоден.  -  Но
позвольте, если убитая девушка ничего не значила для вас,  в каком положении
будет детектив, нанятый вами? Если  вы  не могли убедить мистера Мак-Нэра  и
других приехать ко мне, было бы бесполезно мне ехать к ним.
     - Нет, это не так. Я объясню, что...
     - Очень хорошо. Другой момент. Я беру дорого.
     Молодой человек покраснел.
     - Я знаю, что вы берете дорого... Я промотал много  отцовских  денег, с
тех  пор как надел длинные штаны, а на добрую их долю за последние два  года
создавал спектакли. Все они были  неудачными, но теперь  мне удалось создать
действительно стоящую вещь.  Пьеса  пошла две недели назад  и будет  идти  и
давать доход еще десять недель. Она называется  - "Пули  к завтраку". У меня
будет достаточно наличных денег, чтобы заплатить вам гонорар. Если только вы
выясните, откуда, черт возьми, этот яд, и поможете мне найти способ...
     Он замолчал. Вулф подсказал ем