ла и Фреда; я ответил, что да, но не знаю, как  скоро.  Вульф
велел мне идти на кухню, дозвониться до них и немедленно вызвать сюда.
     Для того, чтобы разыскать по телефону двух человек  и  пригласить  их
придти, особо шевелить мозгами не требуется, поэтому, названивая  Саулу  и
Фреду - а Саула мне пришлось искать по  трем  номерам,  -  я  одновременно
размышлял. Не об Орри - мне не слишком верилось, что он шантажист. Я думал
о том, почему фамилия Фейлс показалась Вульфу такой  интересной.  По  тону
Вульфа я точно знал, что он не прикидывается. Раз  уж  он  заинтересовался
этой фамилией, то мне тем более стоит поломать над ней голову, поскольку я
располагал точно теми же фактами, что и он. Я бы  отдал  новую  долларовую
бумажку, чтобы узнать, сколько людей из всех,  кто  прочитал  этот  отчет,
догадаются, где  тут  зарыта  собака.  Вернувшись  в  кабинет,  я  еще  не
догадался, хотя раздумывал над этим еще добрых пять минут после того,  как
дозвонился до Саула.
     Войдя в кабинет, я остановился. Красное кожаное кресло  пустовало.  Я
спросил Вульфа:
     - Вы спустили его с лестницы?
     Вульф покачал головой.
     - Он в гостиной. Отлеживается. Саул и Фред не должны его  видеть.  Ты
договорился с ними?
     - Уже едут. - Я прошел к своему столу.  -  Жаль,  конечно,  что  Орри
докатился до вымогательства,  но,  с  другой  стороны,  свадебные  кольца,
мебель, свидетельство о браке - все нынче дорого.
     - Вздор!
     - Вам легко говорить - перед вами как-никак лежат пятьдесят тысяч.  А
что интересного в том, что он взял себе псевдоним Фейлс?
     - Ты неправильно произносишь. Впрочем, как и мистер Баллу.
     - Разве не Фейлс?
     - Нет, конечно. Напиши эту фамилию латинскими буквами, но  прочти  не
по-английски, а произнося каждую букву. Что получится?
     - Ф-а-л-е-с. Фалес?
     - Конечно.
     - И что тут интересного?
     - Мильтон - тоже любопытно. Фалес из Милета, в шестом - седьмом веках
до нашей эры возглавлял  семерку  мудрецов-философов  Древней  Греции.  Он
обогнал Эвклида на три  столетия.  Основал  геометрию,  первым  предсказал
солнечные затмения с точностью  до  одного  дня.  Он  был  первым  великим
математиком. Фалес Милетский.
     - Черт побери! - Я бухнулся на стул, размышляя над услышанным. -  Вот
это да! Нервы у него, должно быть, железные. Ведь Баллу  окончил  колледж.
Он мог увлекаться математикой и знать про Фалеса Милетского.
     - Но знал ли он, что зять мисс Керр преподает математику?
     - Вряд ли. Да кто мог подумать, что у подлого шантажиста  может  быть
чувство юмора? Вы уже сказали Баллу?
     - Нет. Он подождет. Я хотел бы выпить пива.
     - А я не отказался бы от молока. - Я встал. - Что ж, теперь,  похоже,
нам уже есть за что зацепиться.
     И отправился на кухню. Фриц был внизу, в своей комнате,  но  мне  его
помощь не понадобилась. Наливая молоко, доставая из  холодильника  пиво  и
относя поднос в кабинет, я продолжал ломать голову над свежей  задачкой  и
заодно вспоминал, как  себя  вел  и  что  говорил  Барри  Флеминг  днем  в
понедельник. Отхлебнув молока, я вспомнил, что у  нас  гости,  заглянул  в
гостиную и осведомился, не хочет ли Баллу чего выпить. Он лежал  на  софе,
прикрыв  глаза  рукой.  От  выпивки  отказался.  Пока  я  выходил,   Вульф
пропутешествовал к книжным полкам,  снял  том  Британской  энциклопедии  и
что-то читал. Когда я снова поднес к губам стакан, ой произнес:
     - Фалес  усовершенствовал  теорию  неравностороннего  треугольника  и
теорию линий на плоскости. Он впервые доказал, что стороны равностороннего
треугольника пропорциональны - это теорема Фалеса. Он первый доказал,  что
диаметр делит круг  на  две  равные  части  и  что  противоположные  углы,
образованные при пересечении двух прямых линий, равны между собой.
     - Обалдеть можно, - воздал я должное заслугам Фалеса.
     Фред прибыл ближе к одиннадцати. Я провел  его  на  кухню,  поскольку
Вульф продолжал копаться в энциклопедии, хотя с  Фалесом  покончил  давно.
Когда пришел Саул, я послал его на кухню к Фреду и сказал Вульфу, что  все
в сборе и ждут указаний. В ответ я удостоился свирепого взгляда,  так  как
прервал Вульфа на середине интересной статьи. Я знал, что она  интересная,
поскольку во  всех  двадцати  четырех  томах  Британской  энциклопедии  не
нашлось бы ни единой страницы, которую Вульф посчитал бы неинтересной. Как
бы то ни было, я прогулялся на кухню и  привел  нашу  парочку  в  кабинет.
Саул, как обычно, занял красное кресло, а Фред уселся в одно из желтых.
     Встреча оказалась рекордно короткой.
     - Я прошу прощения за то, что вызвал вас в столь поздний час, да  еще
зимой, - начал Вульф, - но вы мне очень нужны. У нас  появились  кое-какие
новости. Человек, который платил за квартиру мисс Керр - назовем сто  Икс,
- сейчас здесь, в  гостиной.  Он  рассказал  мне  то,  о  чем  должен  был
рассказать два дня назад. В  сентябре  ему  позвонил  некто  и  потребовал
денег. Этот некто знал о визитах Икс к мисс Керр и вымогал деньги - тысячу
долларов сразу и по тысяче ежемесячно. Деньги требовал присылать по почте,
до востребования, на вымышленную фамилию. Икс уже уплатил ему пять  тысяч.
Икс убежден, в силу определенных причин, что шантажист  -  Орри  Кэтер.  В
воскресенье вечером я поинтересовался вашим мнением, может  ли  Орри  быть
убийцей. Сейчас я задаю другой  вопрос:  может  ли  он  быть  вымогателем?
Шантажировал ли он Икс? Фред?
     Фред нахмурился. Вид у него был сосредоточенный.
     - Все было, как вы сказали? - спросил он. - Чистое вымогательство?
     - Да.
     Фред потряс головой.
     - Нет, сэр. Это невозможно.
     - Саул?
     - Я хочу уточнить, - сказал Саул. - Это совпадало по  времени  с  тем
периодом, когда Орри сам приходил к ней?
     - Да.
     - Тогда - нет. Как сказал Фред - невозможно.  Для  этого  нужно  быть
законченным негодяем.
     - Приемлемо, - сказал Вульф. - Мы с Арчи уже пришли  к  определенному
заключению, и я почти наверняка знаю,  кто  этот  шантажист,  но  я  хотел
услышать ваше мнение. Но вызвал я вас не  только  для  этого;  завтра  вам
придется кое-чем заняться. Арчи, они могут подождать в твоей комнате?
     Даже не на кухне. Вульф ни в  чем  не  полагался  на  случай.  Вдруг,
например, в окно кухни ворвется тигр-людоед,  и  Саул  с  Фредом  бросятся
наутек в прихожую и случайно  заметят  Баллу?  Я  сказал,  что  они  могут
располагаться в моей комнате, если не насвинячат там,  конечно,  и  сыщики
двинулись к ступенькам. Вульф выждал минуту,  пока  они  поднялись,  после
чего велел мне привести Баллу. Президент корпорации по-прежнему  лежал  на
софе,  но  при  моем  появлении  вскочил  и  разразился  потоком  слов.  Я
посоветовал ему приберечь красноречие  для  Вульфа  и  провел  в  кабинет.
Клянусь, что самый первый взгляд он бросил на стол, чтобы убедиться в том,
что сверток на месте. Да, привычка остается привычкой, даже когда сидишь в
такой луже.
     Едва успев сесть в красное кресло, Баллу тут же заговорил:
     - Я все обдумал. Я ответил  на  ваши  вопросы  и  сделал  вам  щедрое
предложение, более чем щедрое. Или вы принимаете его, или нет.  В  прошлый
раз вы сказали, что Кэтер не убийца. Не пытайтесь  только  теперь  убедить
меня в том, что он не шантажист.
     - Вы опережаете события, - сказал Вульф. - Мистер Кэтер и  впрямь  не
шантажист.
     У Баллу просто челюсть отвисла.
     - Вы... после всего, что я вам сказал...
     Он встал и взял со стола свой сверток.
     - Сядьте. Я могу назвать имя шантажиста.
     - Я уже назвал его.
     - Нет, вы знаете только его псевдонимы  -  Роберт  Сервис  Киплинг  и
Мильтон Фейлс. Его подлинное имя Барри Флеминг. Муж сестры мисс Керр.
     - Какая чушь! Да еще час назад вы даже не подозревали о том, что меня
шантажируют!
     Вульфу пришлось бы  запрокинуть  голову  назад,  чтобы  сосредоточить
взгляд на  лице  Баллу,  продолжающего  стоять  столбом  перед  столом,  а
поскольку Вульф терпеть не может запрокидывать голову, он вообще  не  стал
смотреть на Баллу и ответил в никуда:
     - Для делового человека  вы  поразительно  твердолобы.  Вы  попали  в
настоящий переплет, и я - ваша единственная надежда. Вам нужна помощь,  но
к  адвокатам  вы  обратиться  не  рискнули,  поскольку  не  хотите,  чтобы
вскрылась ваша связь с мисс Керр, а  также  причастность  к  убийству.  Но
говорите вы и действуете так, словно сами правите балом. Вот и  сейчас  вы
вскочили и схватили сверток с деньгами. Фу. Либо сядьте и выслушайте меня,
либо уходите.
     Что ж, надо воздать должное президенту "Федерал Холдинг  Корпорейшн".
Все-таки он не поступился ни своей гордостью, ни гонором. Вернуть  сверток
на стол Вульфа значило бы проявить слабость. Вместо  этого  Баллу  положил
сверток на маленький столик  возле  красного  кресла  и  сел,  опустив  на
сверток руку.
     - Слушаю, - сказал он.
     - Так-то лучше, - промолвил Вульф. - Начнем с  мистера  Кэтера.  Мало
хорошо знать человека, чтобы твердо сказать, что он не может быть убийцей,
но достаточно, чтобы с уверенностью судить о том, что  он  не  может  быть
шантажистом. Убийство может быть совершено внезапно, в  порыве,  шантаж  -
нет. Четверо из нас уже многие годы знакомы с мистером Катером, и  все  мы
единодушно пришли к выводу, что мистер Кэтер не мог вымогать у вас деньги.
Теперь перейдем к  шантажисту.  Если  произнести  его  имя  и  фамилию  на
английский манер, как  и  делает  большинство  американцев,  то  получится
Мильтон Фейлс. Если же я произнесу  его  фамилию  иначе  -  Фалес,  -  она
что-нибудь для вас значит?
     - А должна значить?
     - Да.
     Баллу нахмурился.
     - Фалес... кажется, вспомнил. Древняя Греция... солнечные затмения...
геометрия...
     Вульф кивнул.
     - Достаточно. Знаменитое имя в истории математики.  Фалес  Милетский.
Мильтон Фейлс. Барри Флеминг,  зять  мисс  Керр,  преподает  математику  в
школе. Мисс Керр рассказала про вас сестре, а та в свою  очередь  -  мужу.
Вот вам и шантажист.
     - Фалес, - нараспев произнес Баллу. - Фа-лес. Милет. Фейлс.  Мильтон.
Черт возьми, кажется, вы правы. И Изабель - мисс Керр... Она  же  клялась,
что никому обо мне не говорила. Да, она солгала. Интересно, кому  еще  она
рассказала?..
     - Возможно, никому. Эти двое значили для нее особенно  много.  Думаю,
мы можем предположить, что о вашей связи с мисс Керр знают только  пятеро:
мистер Кэтер, мистер и миссис Флеминг, мистер Гудвин и я.  И  только  трое
знают, что вас шантажировали - кроме шантажиста, конечно, - мистер Гудвин,
вы и я. Двое моих помощников, которые сейчас наверху, знают, что у кого-то
вымогают деньги, но не знают, у кого. Теперь прошу  вашего  внимания.  Моя
цель состоит в том, чтобы вызволить мистера Кэтера и не допустить суда над
ним. Я бы мог добиться этого очень просто: рассказав полиции  о  том,  что
вас шантажирует мистер Флеминг. По меньшей мере, это  отвлекло  бы  их  от
мистера Кэтера, но я не намерен так поступать. Тем более, что о шантаже  я
узнал только благодаря вам. Так что  я  вам  весьма  признателен.  И  даже
обязан.
     Баллу похлопал рукой по свертку.
     - И еще это.
     - Это ваше. Я не принял деньги. И не  приму,  пока  не  сумею  твердо
доказать, что вы не убивали  эту  женщину.  Я  обязан  вам,  поскольку  мы
потратили  четыре  дня  па  поиски  кого-нибудь  с  подходящим  мотивом  и
потерпели неудачу. Вопрос. Как скоро после первого телефонного  звонка  от
вымогателя вы рассказали о нем мисс Керр?
     - Сразу же. День или два спустя.
     - Кто-нибудь из вас возвращался потом к этой теме? Вы или она?
     - Да.  Несколько  раз  она  спрашивала,  продолжается  ли  шантаж.  Я
рассказал ей о телефонном звонке в декабре. В последний раз она спрашивала
меня об этом в январе. Примерно в середине месяца.
     Вульф кивнул.
     - Она поняла, что это ее зять, сказала ему, чтобы он это прекратил, а
он...
     - Более того, - вмешался я, - она собиралась пожаловаться  сестре  на
его штучки. И он решил убить ее.
     - Мистер Гудвин порой бывает  излишне  горяч,  -  обратился  Вульф  к
Баллу. - Но он разговаривал с ними обоими - с мистером и  миссис  Флеминг.
Достаточно долго.
     Он указал на сверток.
     - Если я заработаю эти деньги, то возьму их; сейчас же вы нанять меня
не  можете.  Моя  цель  -  освободить  мистера  Катера;  ваша  -  избежать
разглашения своего имени. Если я могу помочь осуществлению вашей цели  без
ущерба для своих планов, то я так и сделаю. Когда будете уходить, заберите
деньги с собой; здесь, в моем  сейфе,  они  могут  повлиять  на  ход  моих
мыслей.
     - Что вы собираетесь  предпринять?  -  спросил  Баллу  требовательным
голосом. Опять требовательным.
     - Не  знаю.  Сейчас  я  собираюсь  обсудить  свои  планы  с  мистером
Гудвином, мистером Пензером и мистером Дэркином.
     Он взглянул на часы.
     - Почти полночь. Если не хотите, чтобы еще два человека  узнали  вашу
тайну, то ступайте.



                                    11

     В час дня в пятницу я сидел на стуле на расстоянии вытянутой руки  от
привлекательной молодой  женщины,  которая  лежала  в  постели  в  спальне
гостиничного номера.
     Чего мы только не обсуждали прошлой ночью на продолжавшейся два  часа
встрече с Саулом и Фредом. Два предложения - раздобыть фотографию Флеминга
и показать ее работникам почтового отделения  "Гранд  Сентрал  Стейшн",  а
также выяснить, не тратит ли он больше денег,  чем  зарабатывает,  -  были
отвергнуты  сразу  же,  поскольку  так  мы  бы  только  подтвердили   факт
вымогательства, который уже и так считали твердо установленным.
     Проще всего было бы расспросить Флеминга, где он был в субботу утром,
но к этому мы еще не были готовы. Если алиби  у  него  не  было,  для  нас
ничего не менялось. Если же алиби имелось, то прежде чем его  разоблачить,
надо было подыскать наилучший способ, как надавить на Флеминга.  Например,
раздать каждому из нас - Саулу, Фреду и мне - по его  фотографии  и  вновь
обойти соседей и окрестных  жителей,  чтобы  попытаться  найти  свидетеля,
который мог его видеть в субботу утром. Полицейские,  конечно,  занимались
этим уже четыре  дня,  но  с  фотографией  Орри.  Фред  голосовал  за  это
предложение, да и Саул согласился попробовать, но Вульф наложил  вето.  Он
сказал, что не может так долго терпеть подобный примитив.
     Саул предложил рассказать все Кремеру. Все, что мы знали, кроме имени
Баллу. Нам это никак не повредит, а  Кремера  заставит  призадуматься,  во
всяком  случае  отвлечет  от  Орри.  Если  среди   отпечатков,   собранных
полицейскими экспертами в квартире Изабель Керр,  найдется  хотя  бы  один
отпечаток пальца Флеминга, то его песенка спета. Однако Вульф отверг и эту
идею. Он заявил, что совершенно ни к чему напускать  полицию  на  Флеминга
перед нами: в полиции наверняка выведают имя Икс, которое мы скрываем даже
от Саула и Фреда. Пятьдесят кусков, правда, не лежали в сейфе Вульфа и  не
влияли на ход его мыслей, но Вульф помнил, где они находятся.
     Я сделал предложение, которое подсказало  Вульфу  блестящую  идею.  В
моем предложении, правда, не было ничего блестящего; я всего лишь  сказал,
что могу принести чету Флемингов сюда для беседы с Вульфом. Насколько  нам
известно, многие люди выкладывали Вульфу  куда  больше,  чем  хотели,  так
почему бы не дать такую  возможность  Флемингам?  Саул  и  Фред  могли  бы
следить за разговором через специальное отверстие в стене  алькова,  после
чего мы бы вновь собрались и обсудили, что делать дальше. Саулу  с  Фредом
предложение понравилось, Вульф  же  надулся  и  бросил  на  меня  свирепый
взгляд. Ничего другого я от  него  и  не  ожидал,  поскольку  за  короткий
промежуток времени навязывал ему уже вторую встречу с женщиной. Он сидел и
дулся, а мы сидели и смотрели на него. Полминуты спустя  он  обратился  ко
мне:
     - Блокнот, Арчи.
     Я развернулся и достал блокнот с ручкой.
     - Письмо. Шапка обычная. Мистеру Барри Флемингу для мистера  Мильтона
Фейлса, адрес. "Уважаемый мистер Фейлс! Конечно, это трюизм,  но  люди,  у
которых внезапно появляется новый источник дохода,  часто  покупают  вещи,
которые раньше не могли себе позволить. Точка. Возможно, что вам  нравятся
орхидеи, запятая, и что вам захочется купить  несколько  орхидей  на  пять
тысяч дополнительного дохода, полученного вами за последние четыре месяца.
Точка. Если так, запятая, я буду рад познакомить вас со своей  коллекцией,
запятая, когда вы позвоните и мы договоримся о времени  встречи.  Искренне
ваш".
     Я бросил блокнот на стол.
     - Прекрасно, - сказал я. -  Возможно,  это  позволит  нам  заполучить
мистера, а не миссис Флеминг. Если же письмо принесут им домой, когда  его
дома не окажется, но будет она, то разговаривать вам придется с ней, а  не
с ним. Статистика гласит, что  семьдесят  четыре  процента  жен  вскрывают
письма, адресованные мужьям, и не обязательно над кипящим чайником. Почему
бы не послать письмо в школу?
     - Сегодня пятница, и уже два часа, - сказал Саул. - Письмо дойдет  до
него только в понедельник.
     - Ррр-р, - прорычал Вульф.
     - Вы правы, - сказал я. - Проклятье!
     - Идея очень красивая, - произнес Саул.  -  Он  здорово  попотеет  до
разговора с вами, а это очень хорошо, поскольку не  придти  он  не  может.
Даже если он не убивал ее. Но могу я внести небольшую поправку?
     - Да.
     - Может быть, написать письмо так. Возьми блокнот,  Арчи.  "Уважаемый
мистер Фейлс! Как вам известно, запятая, я была  лучшей  подругой  Изабель
Керр, запятая, и мы  делились  с  ней  самыми  сокровенными  тайнами.  Она
рассказала мне о ваших  пяти  тысячах.  Я  никому  об  этом  не  говорила,
запятая, поскольку это был наш секрет". Нет, исправь "это был наш  секрет"
на "я обещала ей, что никому  не  скажу".  Далее:  "Можете  выразить  свою
признательность, запятая, отдав мне хотя бы половину  от  пяти  тысяч.  Вы
должны  принести  мне  эти  деньги  не  позднее  второй  половины  дня   в
воскресенье. По вечерам я  работаю.  Мой  адрес  указан  выше,  а  телефон
такой-то". Письмо должна подписать Джулия Джекет. И написать, должно быть,
тоже - вряд ли у нее есть пишущая машинка.
     - Потом он ее прихлопнет, - обрадовался Фред, - и  тут-то  мы  его  и
сцапаем.
     Саул кивнул.
     - Так и случится, если мы ему позволим, и если это  он  убил  Изабель
Керр.
     Потом он обратился к Вульфу:
     - Мне кажется, что так мы достигнем результата быстрее.  Я  не  смогу
уговорить ее написать письмо, поскольку я крыса, а вот Арчи сумел бы.
     - Запросто, - ухмыльнулся я. - Если пообещаю прислать орхидеи  на  ее
похороны. - Я перевел взгляд на Вульфа. - Вы ведь пожелали ей удачи?
     - Так ты отказываешься? - процедил он.
     - Нет, сэр. Я очень рад. Я просто хотел  сказать,  что  уговорить  ее
будет трудно, а если она все-таки согласится, то нам нельзя упускать ее из
вида ни на секунду, а на это она может  не  пойти.  Уговорить  ее  -  дело
сложное.
     - Но ты готов попытаться?
     - Да, сэр. Если я обмишурюсь, то всегда смогу свалить вину на Саула.
     -  Это  бессмысленно.  Куда  важнее  точно   сформулировать   письмо.
Прочитай, что получилось.
     Вот  как  случилось,  что  в  пятницу,  в  час   дня,   я   сидел   в
комфортабельном кресле в спальне на девятом этаже гостиницы "Мейдстоун"  в
Центральном Парке в районе Семидесятых улиц. Джулия  Джекет  полулежала  в
постели, подложив под голову и спину три подушки; расправившись с яичницей
с ветчиной и тостами, булочками и земляничным джемом, она  потягивала  уже
третью чашечку кофе, пока я рассказывал про шантаж и Фалеса Милетского, не
называя, впрочем,  Баллу.  Просторный  и  светлый  номер  украшал  букетик
роскошных орхидей Ванда роджерси, который я воткнул  в  вазу  у  изголовья
кровати  Джулии.  Еще  одну  орхидею  Джулия  запихнула  за  вырез  своего
небесно-гол