атках. В таком случае...
     - Где ты  ее взял? - Он стоял у  стола, глядя через мое плечо на листки
бумаги.
     Я принялся  рассказывать, и когда дошел до  слов Имхофа  о  том,  что в
договорном  и  редакционном  отделе  издательства  "Виктори пресс"  работают
тридцать два человека, Вулф прошел к своему столу и сел.
     - Если  вы хотите  внести какие-либо изменения  в  совет, который я дал
мисс Винн, у меня есть ее домашний телефон, - закончил я свой отчет. - Я  ей
сказал, что мой совет предварительный и должен быть одобрен вами.
     Он хрюкнул.
     - Удовлетворительно. Ты понимаешь,  конечно, что  это  может  оказаться
только дополнительным затруднением, а вовсе не шагом вперед.
     -  Конечно.  Неизвестная  личность  каким-то образом  раздобыла ключ  в
комнату регистратуры, проникла  туда после служебных часов и сунула рукопись
в  папку Эми Винн. Возможно, точно также было проделано с ящиком письменного
стола  Эллен Стюрдевант и с сундуком Марджори Липпин.  Единственная разница,
что этот случай горячий, как выразился Имхоф.
     - Недавний,  -  допустил  Вулф. -  Дай  мне девять страниц, которые  ты
проверил.
     Я  отнес  ему  страницы,  вернулся к  своему  столу  и занялся  десятой
страницей.  Фриц принес  пива,  и Вулф  откупорил  бутылка и  налил себе. На
десятой странице я тоже ничего не обнаружил. На одиннадцатой было всего лишь
два  бесполезных  грязных  пятна -  одно  на лицевой  стороне  и  другое  на
обратной,  с  краю.  Страница  двенадцатая содержала след  первого  большого
пальца Рубена Имхофа. Я был уже  на  тринадцатой странице,  когда послышался
голос Вулфа: "Дай мне остальную рукопись".
     - Но я сделал еще только три страницы. Я хочу...
     - Дай мне всю рукопись. Я буду осторожен.
     Я отнес ему рукопись и отправится на кухню посмотреть, как  управляется
Фриц с тушеными утятами, фаршированными крабами, потому что не хотел видеть,
как Вулф будет пачкать остальные пятнадцать  страниц. Не в том  дело, что он
не  верит в дактилоскопию; просто  он считает,  что  это  шаблон, на который
гений может не обращать внимания. Однако, пройдя на кухню, я  сменил  одного
гения на другого. Когда я предложил выложить паштет на марлю, которой должны
были  быть обернуты утята, Фриц бросил на меня  точно такой же взгляд, каким
одарял Вулф при различных и многочисленных  обстоятельствах. Я был усажен на
табурет и делал только  отдельные замечания Фрицу  относительно  преимуществ
коллективного труда, когда из кабинета раздался рык:
     - Арчи!
     Я  пошел на зов.  Вулф сидел, откинувшись в  кресле, положив  ладони на
подлокотники.
     - Да, сэр?
     - Это действительно новое затруднение! Рассказ написан Алисой Портер.
     - Конечно. Об этом так прямо и сказано на первой странице.
     - Не  валяй  дурака.  Ты так же, как и я, ожидал, что он написан тем же
самым человеком, который написал и три остальных произведения. Но оказалось,
что мы ошиблись. Фу!
     - Так-так, как сказал бы Кеннет Реннерт. Вы уверены в ошибке?
     - Конечно.
     - И также уверены, что это написано Алисой Портер?
     - Да.
     Я вернулся к своему столу и сел.
     -  Стало  быть,  на   этот   раз  она  решила   проделать   этот  фокус
самостоятельно, вот и все. Совершенно очевидно. Хотя это нам не помогает, но
зато и не мешает. Не так ли?
     - Возможно. Очень похоже, что тот, кого мы ищем, кого мы должны найти и
уличить, не имел отношения к этому  рассказу, и, таким  образом, не  следует
тратить на него  время.  Мисс Винн  не  наша  клиентка, так же как и  мистер
Имхоф.  Они  лишь члены комиссии.  Нужно  немедленно  известить их, что  они
согласились внести  десять  тысяч для  подкупа Саймона  Джекобса по  ошибке,
решив, что это еще одна афера того же самого  искомого нами лица, но  это не
так. Следует сообщить  им об этом. Пусть тогда и  решают, давать эти  десять
тысяч или нет.
     Я почесал нос. Почесал щеку.
     - Да. Конечно. Вы слишком  много работаете.  Слишком много читаете. Я и
подумать не могу, чтобы  вы забыли.  Ну забудьте  о том, что  вы  читали эту
проклятую рукопись, хотя бы на двадцать четыре часа!
     -  Нет, ни я,  ни ты не должны этого  забывать.  Немедленно позвони им.
Разве мало предложить Саймону Джекобсу десять тысяч?
     Я покачал головой.
     - Нет,  нет,  не  мало.  Во  всяком  случае, я начал  бы  с десяти,  но
предпочел бы знать,  что  могу увеличить эту сумму.  Возможно, даже, что  он
согласится и на пять. Я мог бы начать и с пяти.
     - Очень хорошо. Соедини меня с мисс Винн.
     Я обернулся,  но не  успел взять  трубку, как  раздался  звонок. Звонил
Филипп Харвей. Он хотел говорить с Вулфом, и  шеф поднял трубку. Свою трубку
я не положил и слышал весь разговор.
     - Ниро Вулф у телефона.
     - У  меня хорошие новости, мистер Вулф. Благодаря Коре Баллард. Она обо
всем договорилась с Ричардом Экклзом. Видела его самого и  Поля Норриса, его
агента,  видела. Я только что  разговаривал с  Экклзом, все улажено. Адвокат
Декстера составит утром  соответствующие документы  один на подпись  Экклзу,
другой для издательства "Таттл хауз". Я разговаривал с Мортимером Ошином,  и
он интересуется, хотите ли вы получить десять тысяч наличными или чеком.
     - Думается, наличными было бы лучше.
     - Ладно, я ему скажу. А что относительно Эми Винн? Она согласна?
     -  Еще  неизвестно. Возникло новое  обстоятельство.  Рассказ, в котором
Алиса  Портер обосновывает свои  притязания,  обнаружен  сегодня  в "Виктори
пресс".
     - Не может быть! Будь я проклят! В издательстве у Имхофа?! Удивительно!
Потрясающе! Тогда, конечно, она согласится. Ей придется согласиться.
     - Возможно. Имеются кое-какие  осложнения, о которых я сообщу позже. Во
всяком   случае,  пожалуй,  будет  лучше  выдать  Джекобсу  только  половину
обговоренной суммы,  а остальное лишь после того, как он все расскажет. Если
мисс  Винн не согласится, эти деньги даст кто-нибудь другой. Комиссия сумеет
разрешить эту проблему.
     - Пожалуй, хотя я ничего не обещаю.
     - Я и не прошу  вас. Мы  поставим этот  вопрос перед  мистером Кнаппом,
мистером Декстером и мистером Имхофом. Им не удастся открутиться от уплаты.
     - Ха! Вы не знаете, как умеют выкручиваться издатели. В таких делах они
чемпионы.
     - Тем более приятно будет принудить их. Приятно и вам, и мне.
     Вулф положил трубку и обернулся:
     - Соедини меня с мисс Винн.


8

     На следующий день, во вторник, в половине  шестого, я вошел в вестибюль
жилого дома  N632 на Двадцать  первой  Западной  улице и  нажал кнопку,  над
которой было написано "Саймон Джекобс". Щелкнул замок, дверь растворилась, и
я  прошел к  лестнице.  Во  внутреннем  кармане  пиджака у  меня лежали  два
документа, подписанные один Ричардом Экклзом, а другой  Томасом Декстером из
издательства "Тайтл хауз". Оба документа были заверены нотариусом. В боковом
кармане у меня покоилась аккуратная пачечка в пять  тысяч долларов  купюрами
по двадцать, пятьдесят  и сто долларов. Другие  пять  тысяч  были  разложены
небольшими суммами по другим карманам.
     Я мог бы прийти сюда и на два  часа раньше, но только если бы на  город
обрушился  ураган,  ибо  только  ураган  мог  понудить Ниро  Вулфа  отменить
посещение оранжереи от четырех до шести часов дня. Было принято решение, что
не я буду ловить Джекобса на крючок.  Мне было поручено лишь привезти его на
Тридцать пятую улицу  и  смотреть, как это  проделает Вулф.  Решено так было
главным образом из-за желания шефа, чтобы при этом присутствовал  свидетель.
Я  не  должен был  показываться на глаза,  а схорониться  в алькове в  конце
прихожей  с  записной книжкой наготове,  возле  проделанной в  стене  дырки,
которая  со стороны  кабинета была  замаскирована  картиной  с  изображением
водопада.  Сквозь  это  отверстие  я  мог  все  видеть  и  слышать.  Однако,
отправляясь  за Джекобсом,  я взял с  собой  и деньги, и  документы  на  тот
случай, если бы мне вдруг не удалось одними словами убедить Джекобса поехать
к нам.
     Все  шло  без  всяких заминок.  Вскоре  после двенадцати Кора  Баллард,
исполнительные секретарь НАПИД, сама привезла документы. Она не послала их с
курьером,  потому  что  хотела  вкратце  проинформировать  нас  о  Джекобсе,
которого знала почти тридцать лет с тех самых  пор, как он вступил в НАПИД в
тысяча девятьсот тридцать первом году. Он всегда был со странностями, но она
считала  его  честным и  благородным  человеком, поэтому,  когда он  обвинил
Ричарда  Экклза  в  плагиате,  у нее  возникло некоторое  сомнение. Она даже
подумала, что в этом есть  какая-то доля правды, но ее сомнения улетучились,
как  только  она  сделала попытку связаться  с  Джекобсом,  и  он  отказался
разговаривать с ней. Он был гордый, легко ранимый челочек, любил свою жену и
детей, и Кора Баллард советовала не  запугивать его, не быть с ним грубым, а
только  показать  деньги и документы  и повести разговор  на основе здравого
смысла.  Все  эти  советы могли  бы оказаться чрезвычайно полезными, если бы
Джекобс не был мертв вот уже четырнадцать часов.
     Да,  вот тебе  и без заминок! Какое  значение имело теперь то,  что Эми
Винн и  Рубен  Имхоф взяли обратно  свое обещание подсластить приманку, чего
вполне можно  было  ожидать. Во время обеда  явился посыльный  от  Мортимера
Ошина с десятью тысячами долларов.
     Итак,  в пять  тридцать,  приготовившись  к запаху  чеснока и  задержав
дыхание, я вошел в подъезд и направился к лестнице. Первые слова, с которыми
я  хотел обратиться к Саймону, уже были у меня на кончике языка.  Я поднялся
на третий этаж, и у раскрытой  двери, где меня в прошлый раз ожидала  миссис
Саймон с  сыном, меня  ожидали и на этот раз, но не они. В полумраке я узнал
того,  кто  меня  поджидал,  лишь  подойдя  почти  вплотную.  Мы  заговорили
одновременно и произнесли одно и то же слово:
     - Вы? - сказали мы.
     Так я и знал. Как  выразилась бы Джейн  Огильви, факт был ощутим, но не
осознан.  Присутствие сержанта Перли Стеббинса из  бригады по  расследованию
убийств могло означать любое из дюжины предположений: ребенок Джекобса попал
под  машину, водитель которой скрылся;  Джекобс убил  свою жену; Джекобс или
его жена подверглись допросу относительно чьей-либо насильственной смерти  и
тому подобное, но меня словно ударило током, и я сразу понял, почему сержант
Стеббинс находится здесь. Этого можно было ожидать...
     - Я здесь пять минут, - сказал Пэрли. - Всего лишь  пять минут, и вдруг
появляетесь вы! Чудеса, да и только!
     - А я здесь всего  лишь пять секунд, - ответил я,  -  и вдруг вы здесь!
Мне  нужно повидать по делу человека  по  имени Саймон Джекобс.  Пожалуйста,
передайте ему, что я пришел.
     - По какому делу?
     - По частному.
     Пэрли Стеббинс заработал челюстями.
     - Послушайте, Гудвин, - иногда он называл  меня  и просто Арчи,  но это
зависело  от  обстоятельств,  -  я  здесь  по делам службы.  И если бы  меня
спросили, кого я меньше  всего хотел бы встретить здесь,  я назвал бы вас...
Найден его труп. Джекобс  убит. Мы опознали тело. Я иду  к нему домой, чтобы
задать кое-какие  вопросы,  и  не успеваю  приняться за дело, как  раздается
звонок, я открываю дверь, появляетесь вы и утверждаете, что  пришли повидать
его  по  делу.  Когда вы  приходите по  делу  к  трупу,  я  знаю, что  можно
предполагать. Так вот, я спрашиваю: зачем вы сюда явились?
     - Я уже сказал. По частному делу.
     - Когда вы узнали, что Джекобс убит? Каким образом? Его опознали  всего
час назад.
     - О  его смерти я узнал только  что. От вас. Давайте изберем кратчайший
путь,  сержант. Длиннейший  будет заключаться в  том, что  сперва  вы будете
рычать  на меня, начнете  злиться из-за того,  что я ничего  вам  не говорю,
затем  отвезете меня в Управление, хотя не имеете на это права, и этим самым
разозлите  меня, затем  инспектор Кремер отправится повидать мистера Вулфа и
так далее и тому подобное.  Кратчайший же путь  - дать мне позвонить мистеру
Вулфу  и  спросить  у  него  разрешения  рассказать вам,  зачем  я  явился к
Джекобсу. Возможно, мистер Вулф разрешит, потому что нет  никаких причин для
противного,  к  тому же то, зачем  я пришел к Джекобсу, может быть связано с
его смертью. Вы же чертовски хорошо знаете, что без разрешения мистера Вулфа
я ничего вам не скажу.
     - Вы признаете, что ваше дело может быть связано со смертью Джекобса?
     -  Чушь. Не ловите меня  на слове. Вы не  окружной прокурор, и мы  не в
суде. Конечно, мистер Вулф захочет узнать какие-либо детали, когда и как был
убит Джекобс и кем, если вам это известно.
     Пэрли  разинул  и тут же  захлопнул  пасть. Когда  мне бывают  известны
факты, которые ему необходимы, он готов плясать на мне, лишь бы выжать их из
меня,  но для этого я должен быть повергнутым наземь. В  данном случае этого
не было.
     - При условии, что я буду присутствовать при разговоре, - сказал он.
     - Пожалуйста, почему бы и нет!
     -  Ладно.  Тело  было  обнаружено  сегодня  в  два  часа  дня  в  парке
Ван-Кортланда, в кустах. Тело протащили  туда по траве с обочины дороги, так
что, возможно, оно было доставлено туда на машине. Единственная рана в груди
сделана ножом  с широким  лезвием.  Орудие убийства не  найдено.  Экспертиза
установила,  чти убийство было совершено вчера между девятью часами вечера и
полночью. Возможно, что ничего не взято.  В бумажнике оказалось восемнадцать
долларов. А теперь можете позвонить Вулфу.
     - Какие-нибудь подозрения?
     - Никаких.
     - Когда или куда он ходил вчера вечером? С кем?
     - Неизвестно.  Я  как  раз расспрашивал  об этом  его  жену,  когда  вы
явились. Говорит, что не знает. Телефон в  его комнате, где  он работает. Он
пишет рассказы.
     - Знаю. В какое время он ушел?
     -  Около  восьми. Если у  него  было  свидание, то он  назначил его  по
телефону и жена  ничего  об этом не знает. Я только начал допрашивать ее. Мы
вместе приехали  из  морга, где она  опознала тело. Говорит, будто он сказал
ей,  что идет с кем-то  повидаться и, возможно, вернется поздно. Вот и  все.
Если Вулф  желает знать,  что обнаружено  у  него в  желудке,  ему  придется
обождать, пока...
     - Не болтайте глупостей. Где телефон?
     Мы вошли в квартиру, он закрыл дверь и провел меня по узкому коридору в
маленькую  комнату   с   одним-единственным  окном,   у  которого  находился
письменный стол, столиком, на котором  стояла пишущая машинка,  и полками  с
книгами и журналами. Кроме того, там было еще два кресла, в одном из которых
сидела миссис  Джекобс. Прежде я говорил, что она была не стара, но это было
пять дней назад, а теперь я этого не мог бы сказать. Я бы не узнал ее. Когда
мы вошли, она уставилась на меня и закричала: "Это он!"
     - Что? - спросил ее Пэрли. - Вы знаете этого человека?
     - Да.  Я видела  его  -  Она поднялась с места.  - Он приходил  сюда на
прошлой  неделе. Его зовут Гудвин.  Мой  муж  разговаривал  с ним не  больше
минуты,  и  после  того, как  он ушел,  Саймон велел мне никогда  больше  не
пускать его на порог. - Она вся тряслась. - Я так и подумала, что это он...
     - Успокойтесь, миссис Джекобс, -  взял ее под руку Пэрли. - Я знаю этою
Гудвина.  Я  управлюсь с ним, не  беспокойтесь. Позже  вы  мне все  подробно
расскажете. -  Он  проводил ее  до двери. -  Прилягте  и  отдохните немного.
Выпейте чего-нибудь... Горячего чая...
     Он прикрыл за ней дверь и обернулся ко мне.
     - Значит, вы уже здесь бывали?
     - Конечно. Если мистер Вулф разрешит, я признаюсь во всем.
     - Вот телефон.
     Я сел к столу и набрал номер. После пяти гудков Фриц поднял  трубку. Он
всегда отвечает на звонки, когда Вулф возится наверху со своими орхидеями. Я
попросил  соединить  меня по  внутреннему  телефону и вскоре  услышал  голос
Вулфа: "Да!"
     - Должен доложить  вам еще об одном затруднении.  Я нахожусь в квартире
Саймона  Джекобса, в его  рабочей комнате, где он писал свои рассказы. Рядом
со мной сержант  Стеббинс. Он расследует убийство Саймона Джекобса, чье тело
было обнаружено сегодня в  два часа  дня в  кустах Ван-Кортландского  парка.
Убит  ударом ножа в грудь.  Вчера  между девятью и двенадцатью вечера. Тело,
по-видимому, перевезено в парк на машине. Никаких следов. Ничего.
     - Проклятье!
     - Вот именно, сэр. Стеббинс  был  здесь, когда я пришел, и естественно,
что  его  одолевает  любопытство.   Рассказать  ему  все  или   умолчать   о
каких-нибудь деталях?
     Молчание. Через десять секунд я услышал: "Умалчивать не о чем".
     - Хорошо. Попросите Фрица оставить мне хоть немного шашлыка. Я не знаю,
когда вернусь. - Я повесил трубку и обернулся к Пэрли. - Шеф говорит,  что я
могу рассказать вам все, без утайки. Ну как, рассказать или вы предпочитаете
подвергнуть меня допросу третьей степени?
     - Рассказывайте.  -  Он  придвинул кресло,  в  котором до этого  сидела
вдова, сел и достал записную книжку.


9

     Томас Декстер расправил плечи и выдвинул вперед костлявую челюсть.
     - Мне безразлично, как вы смотрите на это, мистер Харвей, - отрубил он.
- Мне  важно, как на это смотрю я. Я не  виню ни мистера Вулфа, ни кого-либо
из членов комиссии, включая самого себя, но меня мучают угрызения совести...
Я считаю  себя  виновным,  в  подстрекательстве к убийству. Непреднамеренно,
нет,  но совесть...  Мне следовало  бы  предусмотреть  возможные последствия
нашей задумки в отношении Саймона Джекобса.
     Был полдень следующего дня,  среда. Если  вам надоели все эти собрания,
то Вулфу и мне они осточертели вдвойне, но уж таково  неудобство, если вашим
клиентом является не отдельный человек, а целая комиссия.
     Через  два   часа  после  того,   как  я  все  выложил  Стеббинсу,  наш
коллективный  клиент  был вызван  к нам. Ради  этого визита Кнаппу  пришлось
прервать партию в бридж. Ошина разыскали за ужином в ресторане Сарди. Имхофа
и Эми Винн  вытащили с совещания  в издательстве  "Виктори пресс".  Декстер,
Харвей и Кора Баллард были  обнаружены  посыльными дома.  Харвей  расспросил
всех, кто где находился, и доложил об этом Вулфу, чтобы тот осознал важность
ситуации.
     Явившись  в одиннадцать часов вечера,  они  просидели у нас около часа.
Было все: и повышенные голоса, и проклятия, и горячие дебаты, не было только
общего согласия.  Возьмем хотя бы вопрос: признают  ли  они  вероятным,  что
Джекобс  был  убит  с  целью  помешать  ему  выдать  кого-то? Кнапп и Харвей
ответили на вопрос отрицательно:  Джекобс мог быть убит по каким-либо другим
мотивам, не относящимся к  нашему делу; возможно, что это просто совпадение.
Декстер и Ошин заявили: да, они отвергают совпадение и не могут снять с себя
ответственности  за  его  смерть. Имхоф,  Эми  Винн и  Кора  Баллард  заняли
выжидательную позицию.  Вулф поставил точку в этом споре:  неважно, признают
они вероятность того, что он  убит в связи с  нашим делом или  не признают -
полиция так же, как и сам Вулф, решила принять это за рабочую гипотезу.
     Конечно, тут сразу же возник другой  вопрос. Если Джекобса убили, чтобы
он не смог рассказать, кто написал  повесть  "Все мое -  твое", на основании
которой Ричарда Экклза обвинили в плагиате, следовательно, убийца должен был
знать  о  разработанном  нами  плане подкупа Джекобса. Кто  сообщил об  этом
убийце? Вот что пыталась выяснить полиция,  того же  самого хотел добиться и
Вулф.
     Эми Винн рассказала о нашем намерении подкупить Джекобса  двум друзьям,
мужчине и женщине, с  которыми  ужинала  вечером в понедельник. Кора Баллард
известила президента и вице-президента НАПИД, а также двух членов правления.
Мортимер Ошин поделился со своим адвокатом, литературным агентом, продюсером
и  женой. Джеральд Кнапп рассказал  адвокату и двум  членам  правления своей
фирмы.  Рубен  Имхоф разболтал  трем  руководящим  сотрудникам  издательства
"Виктори пресс". По утверждению  Филиппа Харвея,  только он н