твом, выяснится, что по
вашему  распоряжению  там в машине дежурила Дол Боннер,  не сводившая глаз с
двери.  Ваша  шуточка о том, что вы навсегда  закроете свое агентство, может
оказаться...
     Раздался  звонок  телефона,  и  я  снял  трубку.  Звонил  Рубен  Имхоф,
попросивший к телефону Вулфа. Вулф ответил, что он слушает.
     -  Кое-что интересное  - заявил Имхоф. - Я только  что разговаривал  по
телефону с Эми Винн. Сегодня утром ей позвонила  Алиса Портер и сказала, что
хотела бы зайти к ней. Если бы мисс  Винн  сообщила мне  заранее об этом, я,
наверное, посоветовал ей не встречаться  с мисс Портер,  но  она  не сделала
этого. Во всяком случае, мисс Портер  сейчас у нее на квартире. Она согласна
взять обратно свое исковое заявление,  если ей будет уплачено двадцать тысяч
долларов наличными.  Мисс  Винн спрашивает меня, следует ли ей принимать это
предложение. Я посоветовал ей не делать этого. Мне кажется, что два убийства
очень  напугали мисс Портер.  Она подозревает, что оба  они совершены тем же
самым человеком,  заставившим ее  выступить с  обвинением Эллен Стюрдевант в
плагиате. Мисс Портер, видимо, опасается, что если этого человека арестуют и
он заговорит, ей тоже не выпутаться, и поэтому она сейчас хочет получить как
можно скорее все, что можно, и скрыться. Что вы думаете на сей счет?
     - Возможно, что  вы и правы,  но  я говорю так под первым  впечатлением
услышанного от вас.
     - Да,  да, похоже, что дело обстоит  действительно так. Однако, положив
трубку, я начал  сомневаться,  правильный  ли совет  я дал мисс  Винн.  Мисс
Портер, вероятно, согласится и на половину названной ею суммы, а возможно, и
на меньшую. Если мисс Винн может получить документ о полном и безоговорочном
отказе Портер от  всех претензий  к ней,  скажем, тысяч  за  пять  долларов,
по-моему,  ей  следует согласиться. Если  же она сейчас  откажется от такого
урегулирования,  возможно,  потом ей  придется  заплатить  раз в десять  или
больше  этого.  С другой стороны,  если вы  или полиция  схватите  человека,
которого вы  ищете, ей не придется платить вообще. Вот  поэтому я  теперь  и
прошу  вас посоветовать мне: не  должен  ли  буду я  позвонить  мисс Винн  и
рекомендовать ей пойти на эту сделку тысяч за десять или меньше? Или же  мне
не следует делать это?
     - Но вы не можете даже  надеяться получить от меня  какой-то ответ.  Ни
мисс Винн, ни вы не являетесь моими клиентами. Как член комиссии,  вы можете
спросить меня, надеюсь ли я найти этого мошенника и убийцу.
     - Ну хорошо, я так и спрашиваю вас.
     - И я отвечаю, что да. Рано или поздно, но он обречен.
     - Меня устраивает это. В таком случае я не буду звонить ей.
     Вулф положил трубку и, слегка кривя губы, взглянул на меня.
     - Хорошо, хорошо, - заметил  я. - Я же сказал только, что это возможно.
Вы не думаете, что было бы неплохо, если  бы я помог мисс  Боннер проследить
за мисс Портер при ее возвращении в Кармел?
     - Нет, не думаю.
     - У вас будут какие-нибудь особые указания для мисс Боннер?
     - Нет. Она, очевидно, найдет мисс Корбетт на ее посту. Я ушел.


13

     Сорока  двумя  часами  позже,  в  девять  часов  утра   в  воскресенье,
поблагодарив Фрица за завтрак, поставив на стол пустую  чашку из-под кофе  и
направляясь в кабинет, я сказал себе вслух: "И  это так я вынужден проводить
уик-энд, совпавший с Днем памяти павших на войне!" Я был приглашен за город.
Я был приглашен на  морскую прогулку. Я был приглашен приятельницей  сегодня
во  второй половине дня на стадион "Янки". А  я вынужден был торчать  здесь!
Единственная  причина, почему я не валялся  в постели, а  встал и  был одет,
состояла  в  том,  что в  восемь без двадцати меня разбудил  телефон. Звонил
Фред, сообщивший, что он едет сменить Сола. Через  полчаса Сол  доложил, что
Алиса Портер долго спала в воскресенье, и это, видимо, должно было послужить
наиболее сенсационной новостью, которую я узнал за длительное время.
     В   пятницу  под  негласным  наблюдением  Дол  Боннер  она  приехала  с
Арбор-стрит  прямо  в  Кармел, сделала  тут  кое-какие покупки на рынке  и в
аптеке и вернулась домой.
     В кабинете я подошел к письменному столу и принялся рыться в воскресном
выпуске газеты  "Таймс" (в своем экземпляре,  так как экземпляр Вулфа был  у
него  в  комнате)  в  поисках  той ее части, которую  я обычно  просматриваю
первой. Найдя,  я хмуро  пробежал ее,  вырвал из газеты и  швырнул  на  пол,
воскликнув  при этом: "Вот еще дьявольщина!" Вчера  вечером, когда я смотрел
по  телевидению, как ковбой, сняв сапоги, шевелил  пальцами, я  подумал, что
при  такой жизни, кажется, интереснее  сидеть в тюрьме. Если  я подумал  так
всерьез, сейчас дело  было только за  мной. Ничего страшного мне  не грозит,
если  даже  меня  арестуют  за  административное нарушение или  даже  мелкое
преступление.  Я набрал  номер телефона  квартиры  Кеннета  Реннерта  и,  не
получив никакого ответа после тринадцати звонков, положил трубку. Из шкафа я
вынул шесть коробок  с различными ключами и минут  двадцать подбирал те, что
могли мне понадобиться.  Из другого  ящика этого шкафа я взял пару резиновых
перчаток.  Пройдя  на  кухню,  я сообщил  Фрицу,  что пойду примерно  на час
погулять, и ушел. Идти нужно было минут двадцать.
     Вообще-то  говоря, я не  намеревался попадаться.  Мне  казалось, что  в
чудесной  большой комнате Реннерта, может быть,  я найду  нечто полезное. По
прошлому опыту я знал, что Вулф одобрил бы мое решение, но, если бы я сказав
ему  заранее,  он  тоже  был бы  ответствен за него,  и в таком  случае  нам
пришлось  бы делить ответственность за нарушение  закона мною, поскольку оно
было бы совершено по его предложению, а не по моей инициативе. Я не надеялся
найти доказательство  тому,  что  Реннерт  -  это Икс,  но  считал возможным
раскопать  нечто,  свидетельствующее, что именно  Икс  убедил  его  обвинить
Мортимера  Ошина  в плагиате  или  же он  поступил так сам. И  то  и  другое
немногим бы помогло нам, но, возможно, что таким я добуду и еще кое-что.
     Трижды с перерывами я нажимал звонок в квартиру Реннерта, но не получил
какого-либо  ответа и занялся дверью. Так же, как и с отпечатками пальцев, я
не  могу назвать  себя  специалистом  по замкам, но за свою  жизнь я многому
научился. Разумеется, еще  во время предыдущего визита стада я заметил,  что
замок  двери  на улицу  и замок двери  квартиры на лестничной  площадке были
одной и той же системы "Хансен". Куда бы вы ни пошли и  где  бы вы  ни были,
всегда  следует замечать систему  замков  на тот  случай, если когда-либо  в
будущем вам потребуется войти туда без чьей-либо помощи.
     Замки  системы "хансен"  надежны, но  у меня с собой  был хороший набор
ключей,  никто  меня  не  торопил, а  если  бы меня  кто-то  застал  за этим
занятием, я ответил бы, что, видимо, использую не тот ключ. Уже минуты через
три, а возможно и скорее, я подобрал нужный ключ и вошел в дом. Лифта  внизу
не оказалось, я вызвал его и в кабине  нажал кнопку с цифрой "4". На дверь в
квартиру  мне пришлось потратить больше времени,  чем на дверь внизу,  ибо я
упрямо пытался открыть  ее тем же  самым  ключом, но  в  конце концов все же
добился своего. Осторожно приоткрыв дверь дюймов на шесть, я несколько минут
стоял  прислушиваясь, ибо  в  это  время воскресного  утра  Реннерт  мог  не
обратить внимания ни на  телефонный, ни на дверной звонок. Ничего не  слыша,
за исключением некоторого шума от уличного движения, я открыл дверь пошире и
вошел в чудесную большую комнату.
     Реннерт  лежал на  спине  на  чудесной  большой кушетке.  Даже  беглого
взгляда издалека  оказалось  достаточным,  чтобы  убедиться, что он вовсе не
спит.  Лицо у него так распухло, что теперь никто не назвал бы его красивым.
Из груди у него торчала рукоятка ножа. Реннерт был  мертв дня три-четыре  и,
как минимум, не меньше двух.
     Я  оглянулся  -  никакого  беспорядка или следов  обыска. На  столике у
изголовья  кушетки стояла  наполовину  полная бутылка  виски и  два  бокала;
лежали пачка сигарет и спички-книжка с открытой крышкой, тут же была  пустая
пепельница. Прекрасно  понимая,  что такой  человек,  как Реннерт, не  будет
спокойно лежать на кушетке и ждать, пока  некто с ножом ударит его, если его
чем-то предварительно не одурманили, что было вполне вероятным, я наклонился
и понюхал  бокалы,  но, как  и следовало ожидать,  безрезультатно.  Наиболее
вероятный  препарат, обычно  применяемый  в подобных  случаях, не  имеет  ни
вкуса, ни  запаха, но даже  если бы  он обладал такими качествами, с помощью
лишь   обоняния  да  еще  через  три-четыре  дня  обнаружить  его,  конечно,
невозможно.
     Ручка  ножа  в  груди Реннерта была сделана из коричневой пластмассы. У
меня тут же возникла догадка, почему инструмент преступления на этот  раз не
был удален. Для  проверки своей догадки  я  заглянул на  чудесную  маленькую
кухоньку и уже во втором  открытом мною  ящике среди других предметов увидел
два еще таких же ножа, точно с  такими же  рукоятками. Это подтвердило и мою
первую догадку. Вы не сможете потихоньку прокрасться на кухню  и стащить нож
из ящика буфета, если глаза человека, к которому вы пришли  в гости, открыты
и он может использовать свои мускулы.
     Сделав  две  такие  хорошие  догадки, я решил, что для воскресного утра
этого вполне достаточно. Возможность  провести  часа  два, занимаясь обыском
здесь  даже  в  резиновых  перчатках,  не  показалась  мне  привлекательной.
Обнаружение  вас в  доме, куда  вы проникли незаконно,  ничего приятного  не
обещает,  а ситуация окажется куда более щекотливой, если хозяин этого  дома
будет найден тут же  мертвым, да еще с ножом в груди. Я  немедленно пришел к
выводу,  что вчера  я не  мог  подумать  всерьез,  будто  бы  жизнь в тюрьме
окажется более интересной.  Кроме того,  я  ведь обещал  Фрицу,  что вернусь
примерно через час.
     Я  вышел из квартиры,  вытер  носовым платком все, к чему  я прикасался
обнаженными пальцами - ручку двери квартиры, дверцу лифта и  кнопку в лифте.
Потом я снял резиновые перчатки и засунул их в карман. Все в порядке. Кнопку
спуска в лифте я должен был вытереть платком внизу.
     Однако  мне  не  пришлось  сделать этого. Как  только  лифт остановился
внизу, естественно, что я прежде всего посмотрел через стекло дверцы кабины.
В вестибюле никого  не было, но дверь  сюда уже начала  открываться  снаружи
человечком  без пиджака. Над  ним  возвышалась большая квадратная физиономия
сержанта Пэрли Стеббинса. В такие минуты вы не думаете, потому что для этого
нет времени, а просто нажимаете  в лифте кнопку  против цифры  "2",  что я и
сделал. Превосходная штука все-таки электричество - лифт немедленно пришел в
движение, а  когда он остановился на  втором  этаже, я вышел из кабины.  Как
только  дверца  закрылась  за  мной,  лифт  тут  же  начал  опускаться,  что
свидетельствовало  о  том,  что кто-то  в  вестибюле  нажал  кнопку  вызова.
Прямо-таки чудеса!
     Я оказался в маленьком холле. Теперь уже все  зависело от того, как мне
повезет.  Вероятно, один шанс из миллиарда был за то, что Перли  выйдет тоже
на втором этаже, и если он так поступит, это будет означать, что  все боги в
небесах против меня  и я попаду в исключительно неприятное положение. Однако
лифт, поднимаясь, миновал второй этаж, и я бросился к лестнице. Один шанс из
тысячи  был за то, что человек  без пиджака  - дворник,  наверное (я  заочно
извинился  перед ним, так как мне, очевидно, следовало сказать - управляющий
домом),  остался  в вестибюле, а не  поднялся  вместе  с  Стеббинсом,  чтобы
впустить  его в квартиру  Реннерта,  но  если  так, тогда  только  несколько
второстепенных  божков были настроены против меня, и я еще мог справиться  с
ними. Я спустился: в вестибюле никого не оказалось. Однако мое положение все
еще оставалось затруднительным. Пятьдесят против одного  было за то,  что  у
дома стояла  полицейская  машина с водителем,  и десять против одного за то,
что,  если  я выйду из  дома  на тротуар,  он увидит  меня.  Решить это было
просто.  Я не  стал  выходить  из дома, а нажал  кнопку внутреннего телефона
против фамилии Реннерта и снял трубку.
     - Кто там? - почти сразу же спросили меня по телефону.
     - Арчи Гудвин, мистер  Реннерт. Вы,  возможно, помните, что я был здесь
дней десять назад. Вам  тогда не  понравилась  предложенная мною  сделка, но
сейчас у меня есть новое предложение, которое может изменить ваше  отношение
к ней. Я полагаю, что  вал  следовало  бы выслушать это предложение, ибо мне
кажется, что вы найдете его заслуживающим внимания.
     - Хорошо, зайдите.
     Я  подошел к лифту и нажал  кнопку вызова. Вытирать  ее  теперь уже  не
требовалось.  Из  лифта  я  вышел на  четвертом  этаже; на  моем  лице  была
дружеская улыбка для  Реннерта,  однако  при виде сержанта  Стеббинса я  так
удивился, что разинул рот и вытаращил глаза.
     - Вы! - только и мог воскликнуть я.
     -  Слишком уж  чертовски  своевременно!  -  воскликнул Стеббинс  слегка
хриплым  голосом и тут же резко повернулся к человеку без пиджака, стоявшему
на  пороге.  - Взгляните хорошенько  на  этого  типа.  Вы видели,  чтобы  он
где-нибудь слонялся тут.
     -  Нет, сержант,  не видел.  - Управляющий  домом  выглядел  не  совсем
здоровым. - Никогда раньше я его не видел. Извините, но мне нужно в...
     - Ни к чему там не прикасайтесь?
     - В таком случае я должен буду... - Он бросился к лестнице и исчез.
     - Как бы мне хотелось,  чтобы я  раньше "слонялся" тут,  - заметил я. -
Возможно, что  я  тогда видел бы убийцу, как он пришел  или ушел,  или то  и
другое. Сколько времени уже Реннерт мертв?
     - Откуда вы знаете, что он мертв?
     -  Ну,  знаете!  Не  только  потому,  что  вы  здесь,  да  еще в  таком
настроении, но еще и состояние вашего  спутника,  которого затошнило...  Это
произошло сегодня? Он был убит ударом ножа, так же как и остальные?
     Стеббинс сделал шаг ко мне и остановился на расстоянии вытянутой руки.
     - Я хочу точно знать, почему вы  появились здесь  точно в  это время, -
еще  более хрипло заявил он.  -  Вы  пришли  на квартиру Джекобса через пять
минут  после меня.  Здесь вы оказались уже через три минуты после  того, как
приехал  я. Вы  появились тут вовсе  не  для того,  чтобы  увидеть Реннерта.
Вначале вы позвонили, желая  убедиться,  дома ли он. Вы  прекрасно знали что
это  не он  спрашивал у  вас, кто говорит. Вы  знали, что это был я, так как
хорошо различаете голоса. Вы  также хорошо умеете  лгать, и мне  осточертело
это. Ну-ка раскалывайтесь и скажите мне хоть немного правды.
     - Но и вы бы тоже.
     - Чего тоже?
     - Вы  тоже вначале позвонили бы ему. Разве после того, как вы позвоните
кому-нибудь  и не получите  ответа, вы приходите к выводу, что  этот человек
мертв, и направляетесь к нему,  чтобы убедиться в  этом?  Надеюсь,  что нет.
Почему вы появились тут точно в это время?
     Стеббинс было даже стиснул зубы, но потом ответил:
     -  Хорошо,  я  скажу вам. В пятницу и вчера  управляющему домом звонили
люди, к  которым  Реннерт должен был приехать на  уик-энд. Управляющий домом
подумал,  что Реннерт просто решил поехать куда-то еще, но  все же, не желая
заходить в квартиру, он позвонил в полицейское бюро по розыску пропавших без
вести. В бюро было решили, что это еще одна ложная тревога, но сегодня утром
кто-то из  чиновников там  вспомнил, что видел  фамилию  Реннерта в какой-то
сводке, и позвонил нам. Ну, а теперь ваша очередь, и, клянусь всеми святыми,
я хочу только правду, да поживее!
     - Очень жаль, что я, видимо, всегда вас раздражаю, - задумчиво хмурясь,
заметил я.  -  Но как бы раздражены вы ни были, мне кажется, что единственно
правильное,  что вы  могли  бы  сделать,  это арестовать меня  и  отвезти  в
полицию,  хотя даже я не знаю за что. Я  звонил от дверей в квартиру, но это
не является даже административным правонарушением. Единственное,  что я хочу
сделать, так  это  помочь вам, поскольку я уже  здесь. Если вы тут всего три
минуты, у вас не было еще времени взять необходимые пробы для анализа  и все
такое. Возможно, он еще живой. Я буду рад...
     -  Вон  отсюда! -  заорал  Стеббинс, сжав  кулаки- Жилы  на  шее у него
набухли. - Вон!
     На лифте я не поехал. Стеббинс знал, что наиболее естественным для меня
будет повидать  управляющего  домом,  чтобы основательно  расспросить его, и
поэтому я спустился по лестнице. Управляющего я нашел в подвале - бледного и
расстроенного. Он или чувствовал себя очень плохо,  или был слишком испуган,
или, может  быть,  думал, что убийца  - это я.  Я  рекомендовал  ему  выпить
горячего крепкого чая без сахара, нашел  боковую дверь на улицу и направится
домой. Шел  я  не спеша, так  как не  видел необходимости беспокоить Вулфа в
оранжерее, ибо ничего срочного  у меня  не было. Реннерт был давно мертв,  и
еще полчаса ничего не меняли.
     Положив резиновые перчатки и ключи обратно в ящики, я налил себе джина,
разбавил тонизирующей водой и просматривал в "Таймсе" раздел о спорте, когда
в  кабинете  появился Вулф.  Мы обменялись приветствиями, он  сел  в кресло,
которое  считает единственно  подходящим для  него во  всем  мире, позвонил,
чтобы ему принесли пиво, и заявил, что я могу  идти погулять. Вулф почему-то
считал, что моя прогулка будет полезна ему.
     -  Я уже гулял,  - ответил я, - и  нашел еще труп, на этот раз  Кеннета
Реннерта.
     - У меня нет настроения выслушивать всякий вздор. Иди погуляй.
     -  А это  не вздор,  -  возразил я, откладывая  газету.  -  Я  позвонил
Реннерту по телефону, но никто мне не ответил. Случайно у  меня были с собой
ключи и резиновые перчатки; думая,  что я могу найти что-нибудь интересное в
его квартире, я поднялся туда. Реннерт уже три-четыре дня валяется у себя на
кушетке с ножом в груди и пока все еще там. Нож - тоже. По всей вероятности,
Реннерту предварительно дали выпить чего-то дурманящего...
     Я замолчал, так как на Вулфа  нашло что-то. Он стучал правым кулаком по
столу  и  орал,  причем  на  языке,  на  котором  он,  очевидно,  в  детстве
разговаривал в Черногории  с Марко Вукчичем, когда тот  был еще жив.  Так он
орал тогда,  когда  узнал о том,  что Марко убит, и в течение многих лет еще
только  в  трех  случаях Фриц,  принесший пиво,  остановился  и  укоризненно
взглянул на меня. Однако  Вулф перестал кричать так же внезапно, как  начал,
гневно посмотрел на Фрица, а затем холодно сказал:
     - Унеси обратно. Мне не нужно это.
     - Но вы же...
     -  Унеси обратно! Пока я не  схвачу за  горло эту тварь, я не буду пить
пиво... и не буду есть мясо.
     -  Но  это  же  невозможно! Я  мариную сейчас  специально  откормленных
голубей!
     - Выбрось их.
     - Минуточку,  минуточку, - вмешался я. - Ну, а как с Фрицем, Теодором и
мною? Ну, хорошо, Фриц. Мы потрясены. Я больше не буду есть вареные огурцы.
     Фриц разинул рот, тут же закрыл его и вышел. Вулф же, положив кулаки на
стол, распорядился:
     - Докладывай.
     Мне было  бы вполне достаточно для доклада минут шесть, но,  решив, что
ему следует немного остыть, я растянул это минут на десять, а затем, выложив
все факты, продолжал:
     -  Мне нужна полная оценка, без скидки, обеих  моих догадок  -  нож был
взят из буфета на кухне, а Реннерт перед убийством был одурманен и находился
в бессознательном состоянии.  Еще одно предположение, в  котором я не совсем
уверен, состоит в том, что он был мертв  уже часов восемьдесят - восемьдесят
пять. Его  убили поздно вечером в среду. Икс направился  прямо  к нему после
того, как убил Джейн Огильви. Если бы убийца отложил это до того, как станет
известно  об убийстве  Джейн Огильви, Реннерт бы насторожился  и не допустил
бы, чтобы ему в  вино  подсыпали какую-то отраву. Он мог  подозревать Икса в
убийстве Саймона  Джекобса, но мог  и не подозревать этого, тем  более что в
газе