мянникам, детям миссис Дани. И столько  же в  фонд науки
Варнейского  колледжа. В-третьих,  пятьсот  тысяч супруге.  Детей  у него не
было. Ну и,  наконец, яблоко сестре Джун, грушу сестре Мэй  и персик  сестре
Эйприл.
     Вид у адвоката был смущенный.
     - Причем  могу вас  заверить, что мистер Хауторн, который был не только
моим клиентом, но и другом,  никогда не отличался чудачествами. В приписке к
завещанию  говорится,  что  сестры его  даже  в  этих  посмертных  дарах  не
нуждаются, просто он презентует их как знаки своего уважения.
     - Интересно. Скажите, было ли таким образом охвачено все его состояние?
Получается примерно миллион долларов?
     - Нет. - Прескотт окончательно сник. - С учетом всех налогов получается
еще  миллионов семь. Или чуть меньше. Все это предназначено женщине по имени
Нейоми Кари.
     - Женщине, -  вздохнула  Эйприл.  Она  не  возмущалась, не  негодовала,
просто констатировала печальный факт.
     Вулф тоже вздохнул.
     А Прескотт продолжал:
     - Завещание было составлено мною, в соответствии с инструкциями мистера
Хауторна, взамен  другого, трехгодичной давности, и датировано седьмым марта
1938 года. Документ хранился в специальном несгораемом шкафу в конторе нашей
фирмы.  Я упоминаю об  этом  факте, учитывая  вчерашнее  высказывание миссис
Данн, что  мне следовало сразу же ознакомить  ее  с содержанием  бумаги, как
только она была подписана.  Естественно,  никакого права  я на это  не имел,
поскольку...
     - Глупости!  - оборвала его Мэй. - Просто  вы  не хотели  нас огорчать.
Например, я до сих пор не могу прийти в себя.
     - Я тоже. - Глаза Джун так и впились в физиономию Вулфа. - Однако прошу
запомнить,  что  мы  с  сестрами  целиком  и  полностью  удовлетворены  теми
фруктами, которые  завещал  Ноэль.  Дело  не в них... Пугает нас  неизбежная
сенсация в прессе и последующий скандал. Я о таком  даже думать боюсь.  Ведь
мы  совсем не  ждали... подобной шутки...  Это что-то  немыслимое.  Оставить
почти все состояние какой-то...
     - Женщине! - продолжила Эйприл.
     - Хорошо, женщине.
     - Но это же было его состояние, - заметил Ниро Вулф. - По-моему, именно
так и нужно ко всему подходить.
     - Что вы имеете в виду? - спросила Мэй.
     - Да то, что чем меньше вы будете болтать и суетиться вокруг этого, тем
скорее все забудется.
     - Премного вам благодарны,  -  насмешливо сказала  Джун, - но мы  хотим
кое-чего получше. Только одна  публикация завещания  уже стала бы  настоящим
ударом.  Учитывая, что речь идет  о миллионах... а положение  моего  мужа  и
сестер? Господи помилуй!  Неужели вы не понимаете,  что мы знаменитые сестры
Хауторн, нравится вам это или нет!
     - Почему же не нравится? - вмешалась Эйприл. - Даже очень правится!
     - Отвечай только за себя, Эйп! - Джун по-прежнему смотрела на Вулфа, не
отрываясь.  -  Вы  вполне  можете  представить,  как  это разделают  газеты!
Конечно, правильнее всего было бы сидеть себе тихо, ничего не делать и  ни о
чем  не  говорить, предоставить событиям идти своим  чередом!..  Потому  что
теперь произойдет нечто кошмарное. Дейзи намерена опротестовать завещание!
     Вулф нахмурился.
     - Дейзи?
     -  Ох, извините. Мы совсем выбиты из колеи. Сначала неожиданная  смерть
брата. Потом - последствия: вчера - похороны, а теперь вот  это. Дейзи - его
жена. Вернее, вдова... Сейчас она являет собой трагическую фигуру.
     Вулф кивнул головой.
     - Леди под черной вуалью.
     - Ах, так вы знаете эту легенду?
     - Вовсе не легенду, - снова заговорила Мэй, - а гораздо большее - факт.
     - Я просто говорю о том, что вообще всем известно, - сказал Вулф. - Лет
шесть назад, если не  ошибаюсь, Ноэль Хауторн увлекался стрельбой из лука. И
случайной стрелой ранил супругу в лицо, разорвав его от брови до подбородка.
Она была настоящей красавицей. Но с тех пор без вуали ее уже никто не видел.
     Эйприл, зябко поежившись, добавила:
     - Это было ужасно. Я приходила к ней и больницу... даже сейчас  она мне
мерещится по ночам - самая красивая женщина, которую я когда-либо встречала,
за  исключением  одной девушки, торгующей сигаретами в маленьком  варшавском
кафе.
     - Она была абсолютно безэмоциональна, - подхватила Мэй, - совсем как я,
но без альтернативы. Ей вообще не  следовало выходить замуж, ни за брата, ни
за кого другого.
     Джун покачала головой.
     -  Вы  обе  ошибаетесь.  Во-первых, Дейзи  была слишком холодна,  чтобы
казаться  истинной  красавицей.  А  во-вторых,  ее  чувства  просто  еще  не
разбужены.  Видит  бог, сейчас  они просыпаются. Мы все  вчера слышали  в ее
голосе озлобление, а  это  уже  эмоция,  не  так  ли?  - Теперь  Джун  снова
обращалась к Вулфу. - Со своей непримиримостью она непременно хочет устроить
максимально  возможный скандал. Дохода с  полумиллиона долларов ей более чем
достаточно, но она жаждет битвы. Или драки, как получится. Вы же  понимаете,
какой  кошмар  начнется!  Поэтому  ваш  совет  пустить  все  на  самотек   -
неприемлем... Она  ненавидит  Хауторнов. Представляете  - моего мужа вызовут
свидетелем! И нас тоже.
     Снова вступила Мэй. На этот раз ни в ее интонациях, ни в выражении лица
никакой мягкости не было и в помине.
     - Мы не должны допустить этого! Нам бы хотелось, чтобы миссию спасителя
взяли на себя вы, мистер Вулф. - В голосе у нее звенели грозные нотки.
     - Муж  отзывался о  вас  весьма положительно, - повторила  Джун, словно
именно это все и решало.
     - Благодарю  вас. - Вулф поочередно осмотрел окружающих.  - Чего  вы от
меня ждете? Чтобы я уничтожил миссис Хауторн?
     -  Нет!  -  Джун  говорила  очень  решительно.  -  С  ней вы ничего  не
сделаете... Начать  придется с другого края. Помните? Нейоми Кари. Заставьте
ее отказаться хотя бы от половины. Если получится,  остальное - наша забота.
Дейзи прямо цепляется  за эти деньги,  хотя один бог  знает, на что  она  их
станет тратить. Очевидно, задача покажется вам трудной, но  не невыполнимой.
Например, можно предупредить мисс  Кари, что,  если  она не  отступится,  ей
предстоит тяжелая борьба, в результате которой она вообще лишится всего.
     - Это ей может сказать любой, мадам.  - Вулф повернулся к адвокату. - А
что с точки зрения закона? Есть ли у миссис Хауторн шансы возбудить дело?
     -  Ну-у... - Прескотт скривил губы, - Формально она имеет право. Прежде
всего, по гражданскому ко...
     -  Нет,  прошу вас, не  надо цитировать. Давайте короче:  может  миссис
Хауторн рассчитывать на признание завещания незаконным?
     - Точно не знаю, но полагаю, что может.  Если придраться к формулировке
документа, то при наличии соответствующих фактов... - Прескотт явно был не в
своей  тарелке.  -  Поймите,  положение  у  меня   крайне  щекотливое.  Даже
неэтичное. Я  же сам  составлял  завещание  по  указанию мистера Хауторна  -
максимально точно и лаконично, чтобы оно не вызывало никаких  сомнений. Вряд
ли  я  стану подсказывать,  с  какого  боку  можно подступиться к документу,
который  был  сформулирован  лично  мною.  Наоборот, моя  обязанность  - его
защищать. Но если забыть  о том, что я адвокат, то как старый друг семейства
Хауторнов, к которому  принадлежит теперь  и мистер Данн,  стоящий у кормила
нашей  страны, я  понимаю, какое  неизмеримое  зло  может причинить подобный
процесс.  Поэтому  мне тоже кажется, что широкой огласки надо избежать любой
ценой.  Правда,  миссис  Хауторн   заняла  такую  неожиданную  и  непонятную
позицию...
     Прескотт наконец умолк и снова  скривился.  Очевидно,  это было у  него
признаком душевного волнения.
     - Я вам больше скажу.  Но только между нами,  вы же понимаете,  что мне
такие вещи  произносить  непозволительно. Так  вот:  я  это завещание считаю
оскорбительным и попирающим чужие права.  Именно это я и заявил тогда Ноэлю,
но,  поскольку  он настаивал,  мне  пришлось уступить. О  том, что с  миссис
Хауторн  обошлись  нечестно, я  вообще  молчу,  а  вот как быть  с миллионом
долларов,  который  он  обещал сестре  в  фонд  Варнейского  колледжа?  Туда
пожертвовано всего десять процентов названной им суммы. Это даже не нечестно
было, а попросту непорядочно. Я  ему так и заявил. Безрезультатно. Причем  я
считал и продолжаю считать, что  под влиянием мисс Кари  он утратил контроль
над собой.
     -  А  я продолжаю  этому не верить! - громко отчеканила Мэй. - Если  бы
Ноэль  по  каким-то своим соображениям  решил не  делать того, что  было мне
обещано, он бы меня обязательно предупредил!
     -  Моя дорогая мисс  Хауторн!  - повернулся к ней Прескотт. (Теперь его
губы вытянулись в одну тонкую  ниточку: похоже, этот разговор был ему крайне
неприятен.) - Вчера  вечером я намеренно не  обратил внимания на ваши слова,
ибо  понимал,  какое разочарование  вы  испытали. -  Голос его вздрагивал от
негодования. -  Но  сейчас,  когда  в присутствии  посторонних  вы начинаете
инсинуировать,  что  содержание завещания Ноэля Хауторна  не соответствовало
его  личным указаниям... Бог мой, конечно, он же был неграмотным, подписывал
все не читая...
     -  Не говорите  глупостей!  - прервала его Мэй.  -  Я  просто  толкую о
неправдоподобности, о невозможности поверить  в такое предательство... Может
быть, вы оба действовали под  гипнозом, а? - Она  сверкнула белыми  зубами в
чарующей улыбке и жалобно добавила: -  Черт возьми,  как это все  неприятно.
Конечно,  было  бы  предпочтительнее вообще не  суетиться,  пустить  дело на
самотек,  если бы  не  упрямство Дейзи, из-за  которого  и приходится что-то
предпринимать.   Словом,  я  настаиваю   на  том,   чтобы   при   достижении
договоренности с мисс Кари  обещанная братом сумма пожертвования на  научные
цели была восстановлена. Я с удовольствием сама приму участие  в переговорах
с этой женщиной.
     - Ага! - пробормотал Вулф.
     И Прескотт, который  все  еще  сидел, поджав губы,  кивнул ему,  как бы
говоря: "Вот так-то"
     На сестру обрушилась Джун:
     - Мэй, опомнись, и так все запутано, а ты вообще требуешь невозможного.
Впрочем,  это обычный блеф, я-то тебя знаю. Неужели тебе хочется  мутить эту
грязь? Если мистеру Вулфу удастся отвоевать половину денег, скажи спасибо. Я
ничего  не имею против, если  твой фонд получит миллион, но самое  главное -
Дейзи, и ты это понимаешь не хуже меня. Мы не станем...
     Она замолчала, потому что дверь  из холла  отворилась и появился  Фриц.
Приблизившись к письменному  столу  Ниро Вулфа,  он  протянул  ему  поднос с
визиткой. Тот заглянул в нее, аккуратно сунул под пресс-папье и повернулся к
миссис Дани.
     - На карточке значится "Миссис Ноэль Хауторн".
     Все они даже глаза вытаращили.
     - Господи, помилуй! - ахнула Эйприл.
     А Мэй тихо произнесла;
     - Нам бы следовало ее связать.
     Приподнявшись в кресле, Джун требовательно спросила:
     - Где она? Я сама с ней поговорю!
     -  Тише,  мадам. - Ладонью своей  огромной ручищи Вулф как бы  прижал к
столу воздух. - Она приехала ко мне. Следовательно, я и буду разговаривать.
     -  Глупости! - Джун вскочила и выпрямилась во весь рост. - Она дала нам
время до понедельника. Обещала пока ничего не предпринимать. Я же оставила с
ней сына и дочь, чтобы гарантировать...
     - Где оставили?
     - В доме брата. В ее доме. Мы там ночевали. Впрочем, дом как раз не ее,
потому она и действует столь  решительно. Вместе с земельным участком  он по
завещанию переходит той женщине. Но ведь Дейзи уверяла...
     - Прошу вас, сядьте, миссис Данн.  Так или иначе,  и должен  увидеть ее
прежде, чем соглашусь взяться за ваше  поручение. Фриц,  проводи сюда миссис
Хауторн.
     - Сэр, но с нею две дамы и джентльмен.
     - Веди их всех в таком случае.


        ГЛАВА 2 

     Четверо людей,  не считая  Фрица, исполняющего  роль пастуха-погонщика,
переступили порог  кабинета. Фрицу  пришлось  принести  еще пару  стульев из
соседней комнаты.
     Я люблю разглядывать людей.
     Частенько мне хватает и одного взгляда,  но, как правило, глаз невольно
задерживается на каких-то особенностях.
     Эндрю  Данн был рослым  парнем, сильно смахивающим на  портреты  своего
отца, которые часто мелькали в газетах.
     У  его сестры Сейры  были темные глаза  матери, похожие на глаза хищной
птицы, и хауторновский лоб, но рот и подбородок - совсем иные.
     Вторая  девушка - блондинка сумела бы без  труда убедить  самое строгое
жюри,  что   Голливуд  не   смог  собрать   у  себя  все  самое   молодое  и
очаровательное, чем так богата наша огромная страна. Позднее выяснилось, что
красотку эту звали Селией Флит и была она секретаршей Эйприл Хауторн.
     И хотя эти  три лица  стоили моего внимания,  то,  которое  меня больше
всего интересовало, было моему взору недоступно.
     История гласила, что случайная стрела Ноэля Хауторна  пропахала по лицу
его красавицы-жены  от брови  до  подбородка. Один  глаз  остался целым,  но
поскольку шрам  был диагональным, то ей приходилось  скрывать все полностью:
густая вуаль спускалась до самой шеи и придерживалась снизу лентой. Среднего
роста,  с прекрасной, почти девичьей фигурой, она тем  не менее не создавала
впечатления чего-то красивого. Повинна в том  была вуаль и спрятанная за ней
тайна.
     Я  сидел и  глазел на нее, стараясь не  поддаваться  искушению поручить
кому-нибудь за  десять долларов поднять это забрало,  ибо понимал, что, если
такое сделают, я, вероятно, предложу еще десять, лишь бы его снова опустили.
     Садиться на  стул, который  я придвинул  для нее, она не стала:  так  и
застыла в неподвижности, словно не в состоянии была сидеть.
     Когда церемония знакомства подошла к  концу и я снова занял свое место,
Эйприл потянулась  за сигаретой: пальцы у нее  дрожали.  Мэй  опять казалась
милой и симпатичной, однако чувствовалось в ней внутреннее напряжение.
     Заговорила, разумеется, Джун:
     - Дейзи, дорогая  моя, твой  приезд  был  совершенно  излишним.  Мы  же
искренне тебе объяснили, что намерены посоветоваться с мистером Ниро Вулфом.
И ты дала нам время до понедельника. Абсолютно никаких оснований подозревать
с нашей стороны нечестную игру у тебя быть не может... Сейра, негодница, что
ты такое делаешь? Убери это прочь!
     - Одну секундочку,  ма!  - Тон  у Сейры был просительным. - Пожалуйста,
господа, не шевелитесь.
     И  всех нас ослепила вспышка света.  Послышались  возгласы негодования.
Громче всех выражал свои чувства Прескотт. А я, подскочивший на своем  стуле
как ужаленный, выглядел, наверное, крайне глупо.
     - Мне страшно хотелось  иметь снимок заседания в кабинете Ниро Вулфа, -
успокоительно сказала Сейра. - Простите меня, пожалуйста.
     - Вечно у тебя одни глупости в голове, Сейра. Сиди смирно.
     - Ладно, ма. Все.
     Мы  перестали  моргать  глазами.  Я  снова  расслабился,  а  Вулф  сухо
поинтересовался:
     - Ваша дочь - профессиональный фотограф, миссис Дайн?
     - О, нет. Она профессиональный чертенок. Все  дело  в проклятой  саге о
сестрах Хауторн. Она вздумала ее проиллюстрировать. Воображает, что...
     - Ничего подобного! Я просто мечтала сфотографировать...
     - Вот, пожалуйста!
     Внезапно Вулф так  широко улыбнулся  "профессиональному  чертенку", что
тот ему подмигнул. Но Вулф уже был занят "женщиной под вуалью".
     - Не присядете ли, миссис Хауторн?
     - Нет, спасибо, мне не хочется.
     От ее голоса  у меня  по коже мурашки пошли и появилось желание сорвать
вуаль  самому.  Он был  высоким,  звенящим  и  настолько  напряженным,  что,
казалось, исходил совсем не из горла.
     Она повернулась к Джун.
     - Так ты считаешь, я приехала напрасно? Очень забавно. Уж не приставила
ли  ты Эндрю, Сейру и  секретаршу  Эйприл  сторожить меня,  чтобы  я вам  не
помешала?
     -  Ну  конечно, нет, - заявила Джун. - Откуда такие мысли?  Ради  бога,
Дейзи, будь благоразумной. Повторяю, мы всего-навсего...
     - Прекрати! Я же не идиотка, Джун. Несмотря на искалеченное лицо, мозги
у меня в порядке. - Совершенно неожиданно она повернулась  к младшей сестре.
- Кстати, Эйприл, коль скоро речь зашла о  лицах, то твоя секретарша гораздо
привлекательнее тебя. Конечно, ведь она вдвое моложе. Ты смелая женщина!
     Эйприл опустила глаза и промолчала.
     - Что, так  и не решаешься  на меня посмотреть? - Из-под вуали раздался
неприятный смешок. И снова Дейзи обратилась к Джун: - Я пришла совсем не для
того,  чтобы  вмешиваться  в  ваши дела. Но у меня есть  все основания  быть
подозрительной. Вы же Хауторны,  знаменитые Хауторны. И  брат  ваш тоже  был
Хауторном.  Сколько  раз он заверял меня,  что  я  буду  щедро  обеспечена в
будущем.  Так  и говорил -  "щедро".  Я знала о  той  женщине:  он  тоже был
откровенен, как и вы... Ежемесячно давал мне денег  куда больше, чем я могла
потратить. И все для того, чтобы обмануть, чтобы усыпить мою бдительность. А
теперь даже мой дом мне не принадлежит!
     - Великий боже, разве я  не в курсе? - Джун подняла и тут  же безвольно
уронила руку.  - Моя дорогая Дейзи, неужели ты не можешь  поверить, что наша
единственная цель...
     - Нет,  не могу. Я вообще не верю Хауторнам. - Дыхание ее участилось, и
заколыхавшаяся вуаль удержалась на месте только благодаря ленте. - Не верю и
вам, Гленн Прескотт. То есть вам и подавно... Сперва даже думала, что вы и о
визите к Ниро Вулфу лжете, но ошиблась.
     Теперь она повернулась к Вулфу.
     -  Я про вас многое слышала.  У  меня  есть один знакомый, которому  вы
сильно помогли.  Как раз сегодня  утром я  расспрашивала его по телефону. Он
сказал, что если вы возьметесь за мое дело, то на вас можно будет  полностью
положиться,  но  противник  вы безжалостный и опасный. И  еще: если я  прямо
спрошу,  на чьей вы  стороне, то ответ  получу  правдивый.  Я  приехала сюда
задать этот вопрос.
     - Садитесь, миссис Хауторн.
     - Нет. Мне нужно только выяснить.
     Ниро Вулф заговорил с несвойственной ему энергией:
     - Я ни на чьей стороне. Пока. И я люто ненавижу дрязги по поводу всяких
там  наследств.  Однако теперь я  сильно  нуждаюсь в деньгах,  а значит -  в
работе. Если  я  соглашусь, то  постараюсь уговорить - или заставить  - мисс
Кари  отказаться  от большей части  ее  доли.  Максимально  большей.  В вашу
пользу. Вот о чем меня просили эти люди. Принимаете такое?
     -  Да, но с условием, что  деньги будут принадлежать мне по праву, а не
станут подачкой от нее. Я предпочла бы...
     -  Вы  бы  предпочли  бороться  за свои  права,  но  тут  не  исключена
вероятность проигрыша. Да и потом, если уговоры не  помогут, в суд вы всегда
подать успеете. Значит, вы обратились лично ко мне потому, что этим людям не
доверяете?
     - Да. Мой муж был их братом.  Гленн Прескотт - его поверенным и другом.
Все вместе они старались запугать меня и обвести вокруг пальца.
     - И вы заподозрили, что я приму участие в обмане?
     - Да.
     - Ну  что  же,  покончим  с  этим.  Но  сперва я бы все-таки просил вас
присесть...  -  Вулф повернулся  ко  мне.  - Арчи, возьми-ка  свой  блокнот.
Записывай. Потом напечатаешь  в  двух  экземплярах. "Сим удостоверяю,  что в
любых  переговорах, касающихся  завещания  Ноэля  Хауторна,  я буду  считать
миссис  Хауторн  своей  клиенткой и добросовестно соблюдать  ее  интересы, о
любых  изменениях  в моих  обязательствах  предупрежу  ее  заранее.  Точка с
запятой.  Предполагается,  что  она  сама  оплатит  свою  долю  гонорара  за
оказанные мною услуги". Оставь место для моей подписи, а ниже  - для подписи
свидетеля.
     Застенографированное обязательство я отпечатал  на  машинке и  протянул
Вулфу. Тот перечитал его,  расписался и  вернул мне, чтобы  я сделал  то  же
самое в качестве свидетеля. Наконец, листок был сложен,  засунут в конверт и
вручен мною Дейзи Хауторн. Нежная  ее рука была мертвенно  белой, с голубыми
прожилками вен и длинными узкими ногтями.
     Вулф вежливо поинтересовался:
     - Этого достаточно, мадам?
     Она