мана лист и дал его Кремеру. Кремер прочел и сказал.
     - Это он собственноручно написал?
     - Не знаю. По всей вероятности, да.
     Он снова прочел, сложил лист и сунул себе в карман.
     - Знаю,  что  вы любите выдумывать, -  сказал он.  -  Так насколько это
серьезно?
     - Если под "выдумыванием" вы подразумеваете обман, то  здесь все чисто.
Просто,  зная, что доктор Эвери двойной  убийца,  я решил  вытянуть  из него
признание. А раз невозможно...
     -  Ни когда вы  об  этом  узнали?  Вы уже знали, когда...  -  Кремер не
договорил, поднялся с кресла  и направился ко мне. Понимая, что ему надо,  я
услужливо предложил ему мой стул. Пока  он набирал телефонный номер, я налил
себе шампанского, и к тому времени, как  я сунул бутылку назад в лед, он уже
соединился с сержантом Стеббинсом.
     - Перли? Я от Вульфа. Немедленно возьми доктора Эвери и держи его, пока
я не  приеду.  Займись этим сам. Ордер на арест  не нужен. Задержи  его  как
свидетеля по делу Комуса,  но вообще-то  я  собираюсь его самого арестовать.
Однако нужно с ним поговорить, так что пусть ждет, пока я приеду.
     Он встал,  бросил в  мою  сторону, как  всегда, довольно кислый взгляд,
возвратился на свое кресло и, одарив Вульфа таким же взглядом, сказал:
     -  А вы  с Гудвином поедете со  мной. Кем вы, интересно, себя считаете?
Гудвин наврал нам с три короба и под этим подписался, а вы сами только вчера
утром заявили мне, что я больше знаю об этом деле, чем вы. И как собираетесь
выкручиваться?  Черт  вас подери,  что вы опять сидите тут и губы кривите! Я
вам покривлю!
     - Не стоит беспокоиться, - веселым голосом прервал его  Вульф. - Гудвин
врал вовсе не  вам, а доктору Эвери. Он не  сидел возле дома Комуса в  среду
вечером.  Он приехал туда  именно в то время, которое  вам указал:  в начале
одиннадцатого, с ним была мисс Блаунт, и он не мог видеть, как убийца входил
или выходил из дома. С Эвери мы просто блефовали. Нельзя ведь было...
     На  этот  раз  его  перебил  не  Кремер.  Вошел Сол  с  новой  бутылкой
шампанского. Переступив порог и видя, что Вульф специально сделал паузу,  он
взял еще один бокал, наполнил его  и предложил Кремеру, а  также налил нам с
Орри, сунул бутылку в лед и сел.  Кремер  машинально взял  стакан, и в  этот
момент пролил немного вина на брюки; тогда он удивленно уставился на стакан,
явно  не понимая, откуда  он взялся,  а потом залпом осушил его и отставил в
сторону.
     Он снова обратился к Вульфу.
     -  Не верю не единому  слову.  Если вы  хотите  меня  убедить,  что это
правда,  придется рассказывать, как вам удалось узнать,  что Эвери заходил в
дом, если Гудвин его не  видел. И  как  вы  узнали, как  он  убил Джерина. С
удовольствием послушаю.
     Вульф удовлетворенно кивнул.
     - В этом все дело. Но объяснить довольно сложно.
     - Охотно верю. Но я попробую разобраться. Давайте.
     Вульф откинулся на спинку кресла.
     -  У  меня  было  предположение,  основанное  на  догадках,  а   не  на
установленных  фактах.  Фактов  у  меня  не  было. Предположение исходило из
следующего. Во-первых.  Блаунт  не  убивал Джерина.  Как  вам  известно, я и
раньше  так  считал,  а  убийство  Комуса   подтвердило  мое  предположение.
Во-вторых, никто из "посредников", ни Хаусман, ни Йеркс, ни Ферроу, тоже его
не  убивали. Притом,  что  рядом сидел Джерин, и  в любой  момент мог  войти
другой  "посредник", это  невероятно. - Он сделал жест рукой, как  бы отводя
это  предположение.  -  Вздор.  В-третьих,   остался  Эвери.  У  него   была
возможность сделать это. Он сам готовил горчичную воду и  давал ее  Джерину.
Можно было предположить и наличие у него мотива...
     - А зачем ему это было нужно?
     - Потому что он влюблен в жену Блаунта. Это невозможно доказать, но так
же трудно и опровергнуть. Вы ведь, кажется, беседовали с миссис Блаунт?
     - Да. И не раз.
     - И как вы считаете, может ли она пробудить желание у мужчины?
     - Да, черт подери.
     - В таком случае, мотив  правдоподобен. Но при  наличии  возможности  и
мотива оставалось ответить еще на два вопроса: почему  Джерин вдруг  занемог
еще до того, как к нему был приглашен Эвери, и почему Эвери ни с того, ни  с
сего прихватил с собой  мышьяк? И  честно вам  скажу, я не  мог  подозревать
Эвери до  тех пор, пока  не получил ответы на  эти  два  вопроса -  ситуация
прояснилась в беседе Гудвина  с мистером Блаунтом в тюрьме. Остался открытым
лишь  еще один, третий  вопрос, знал  ли Эвери  заранее, что  Джерину станет
плохо, но этот вопрос напрямую связан со вторым, и можно ответить: он мог об
этом  знать и даже более того, почти наверняка знал.  Ему  сказал  Комус.  И
именно это...
     -  Продолжайте,  продолжайте, - вставил Кремер. - Это  Гудвин  узнал  у
Блаунта. Тот находился в тюрьме по обвинению в убийстве. Он ваш клиент, а не
мой.
     -  Сейчас я к этому подойду. Пока я объясняю,  что навело меня на мысль
об Эвери. И именно это заставило и Комуса заподозрить его, но Комус совершил
ошибку, вступив с ним в переговоры наедине  - эта ошибка стоила ему жизни, -
Вульф  сделал жест рукой. - Ну вот  и все. После рассказа Гудвина о беседе с
мистером Блаунтом я понял, что убийство совершил Эвери, но у меня совершенно
не было улик. Тогда я решил  проверить свои  предположения  и предпринял для
этого ряд шагов.  Я попросил  миссис Блаунт пригласит всех  действующих лиц,
включая доктора Эвери, ко  мне на  вчерашний вечер,  а  когда все собрались,
сообщил им, что  уволил мистера Гудвина (который при этом отсутствовал) и от
этого дела отказываюсь. Я возвратил деньги мисс Блаунт. Ее роль была заранее
отрепетирована. Я объяснил им, что уволил Гудвина за то, что он не справился
со  своими обязанностями, -  ему было поручено наблюдать за  домом Комуса  в
среду вечером, а он удалился со своего поста на час или даже более и поэтому
не видел, как убийца входил и выходил.
     - Похоже, они плохо знают Гудвина, - заметил Кремер, и я ему подмигнул.
     - Теперь-то  они его узнали как следует, - пояснил Вульф, -  по крайней
мере, Эвери.  Арчи позвонил  Эвери из гостиничного  номера, сообщил ему, что
уволен, и  объяснил, за  что, потом  сказал, что на  самом  деле не  покидал
поста, и дал понять, что видел, как Эвери входил и выходил  из дома Комуса в
тот  вечер. Арчи назначил  ему  свидание  в  ресторане  Пиотти  и  предложил
принести с собой сто тысяч  долларов. Ну и,  конечно, реакция  Эвери на  это
предложение решила дело. Если  бы он наотрез отказался, я ничего  не смог бы
сделать. Позволите сделать небольшое отступление?
     Кремер усмехнулся.
     - Это в вашем стиле.
     - Оно имеет некоторое отношение к делу, хотя и не по существу. Я твердо
убежден, что  он  бы отказался, если бы опасался  только полиции и суда.  Он
знал, что улик против него нет и что в ближайшее время они вряд ли появятся:
показания свидетеля, видевшего, как он входил в дом, никого не убедят в том,
что именно он совершил убийство. У него  ведь не было мотива убивать Комуса,
если не доказано, что именно  он убил  Джерина, а вероятность получения улик
по делу об убийстве Джерина  крайне мала, если она вообще существует. Боялся
он не закона, а миссис Блаунт. Поверит ли она  Гудвину? Или, что еще важнее,
сможет ли она ему не  поверить? Даже если у нее зародятся сомнения, его дело
проиграно.  И он согласился встретиться с Гудвином. А что  произошло дальше,
вы слышали.
     Вульф сложил руки на животе.
     -  Вот и все,  мистер Кремер. Вы можете получить эту пленку на законных
основаниях, но  я  бы не стал  настаивать на  формальностях.  Берите ее так,
только имейте в виду, что  я могу попросить ее ненадолго обратно, чтобы дать
прослушать  миссис  и  мисс Блаунт,  если  это  понадобится Мистера  Блаунта
освободят сегодня или придется ждать до завтра?
     - Это черт знает что такое! - Кремер изо всех сил старался держать себя
в руках. - Мы не  можем держать в тюрьме  Блаунта,  это ясно, и,  конечно, я
возьму пленку, и  вы уже слышали, как я  сказал Стеббинсу, чтобы он задержал
Эвери. Но потом, спрашивается, что мне делать?  У  меня ведь ничего  нет, ни
одной улики, вы сами это признаете. Вы получили сведения, которые подсказали
вам, кто убийца, но почему вы не передали их нам?
     - Чепуха, - отрезал Вульф. - Вы ведь сами подтвердили, что эти сведения
я получил от  человека, сидящего в тюрьме по обвинению в убийстве, да к тому
же и моего собственного клиента. Обязан ли я делиться  с кем-то информацией,
полученной от клиента в ходе расследования?
     - Но это не...
     - Нет, вы ответьте. Обязан?
     - Нет. Но сейчас вы обязаны это сделать. Вы выследили убийцу, заставили
его прослушать эту пленку и отпустили его, ничего мне  не сообщив. И  теперь
вы обязаны сообщить  мне эти сведения, и я хочу  их получить. Отчего занемог
Джерин? От шоколада? Кто подсыпал туда яд? И как Эвери узнал, что ему станет
плохо? Что знал Комус? Что именно Блаунт сказал Гудвину? Ну?
     Вульф обернулся.
     - Арчи? Что ты обещал мистеру Блаунту?
     Честно говоря, я уже слегка захмелел. Обычно, чтобы  не терять формы, я
стараюсь не пить на работе.
     - Он мне все рассказал  абсолютно конфиденциально. Библии под рукой  не
оказалось,  так   что  я   перекрестился.   И  если  вы  скажете  что-нибудь
полицейскому, пусть даже инспектору, гореть мне в  огне. Возможно, Сол, Фред
и Орри и смогут меня заменить.
     Тогда Вульф обратился к Кремеру:
     -  Мистер Гудвин уже навеселе. Но  его обязательства распространяются и
на меня.  Попросите мистера Блаунта  сообщить то,  что он  поведал  Гудвину,
может,  он  вам по  секрету  и  расскажет,  взяв  обещание никому  этого  не
передавать. Вы ведь сами знаете...
     Зазвонил телефон, и я повернулся,  чтобы  снять трубку. Низкий  хриплый
голос, не отвечая на мое приветствие, потребовал:
     - Мне нужен инспектор Кремер.
     Я передал:
     - Это вас, Стеббинс.
     Работая над  этим  отчетом  о  деле,  я вовсе  не собираюсь  создать  у
читателя  впечатление,  будто обладаю даром ясновидения.  И  если в какой-то
момент у меня и возникали какие-либо предчувствия,  я об  этом не  упоминаю,
так как не  рассчитываю, что мне поверят  на слово. Но если даже Вульф может
себе позволить раз-другой нарушить  свои  правила,  то могу и я, и вот перед
вами  наглядный пример. Не догадывался, а  именно знал.  То,  что  Перли  не
ответил мне,  не спросил,  здесь ли инспектор Кремер, а просто  сообщил, что
тот  ему  нужен,  сам тон  его  голоса,  одним словом,  я  все  уже знал,  и
уверенность моя возросла  во сто крат, когда я увидел, как реагирует Кремер.
Он  не сказал ни слова, только слушал, лишь несколько раз  хмыкнул  и  задал
пару  лаконичных вопросов. Когда  он повесил трубку и закричал Вульфу: "Черт
бы побрал ваши идиотские штучки! И вас самого тоже!" - я ничуть не удивился.
     - Мистер Кремер, если вы...
     -  Да  заткнитесь вы с вашим  "мистером"!  Вы что, считаете себя...  не
знаю, кем вы там себя считаете, но зато я знаю, кто вы на самом деле!  Эвери
вставил пистолет  себе в глотку и рванул полголовы.  Можете  отправляться  и
подсчитывать  свой гонорар! Ну, что, довольны?  - И  он стукнул  кулаком  по
столу. - Довольны?
     Вульф  повернул  голову  и  посмотрел  на  часы.  Четверть  пятого.  Он
опаздывал на свидание к орхидеям.
     -  Да,  - вежливо  ответил он.  -  Я доволен.  Да  и  вы, когда немного
успокоитесь,  тоже  почувствуете  удовлетворение.  Вы  избавлены  от  крайне
неприятного выбора:  либо  осудить невиновного, либо  арестовать  виновного,
которого вам никогда не удастся осудить.



   Рекс Стаут.
   Вышел месяц из тумана

     --------------------
     Рекс Стаут
     Вышел месяц из тумана
     Eeny Meeny Murder Mo (1962)
     переводчик не указан
     Издательство "Наташа" 1993
     OCR Сергей Васильченко
     --------------------



1

     Стоял  я  в нашем  кабинете,  руки  в карманах, и  глазел  на  галстук,
лежавший на столе Ниро Вульфа. Тут вдруг раздался звонок в дверь.
     Если б галстука там  не было, это была  бы уже совсем другая история, а
может, никакой истории  и не было бы, поэтому объясняю все подробно. Галстук
был  тот  самый,  в котором Вульф появился  в  то  утро, - коричневый такой,
шелковый,  с узором  из маленьких шелковых загогулин, рождественский подарок
одного  из   наших  прежних  клиентов.  За  ленчем  Фриц,  пришедший  убрать
обглоданные  к тому времени  свиные ребра и принесший  салат  и сыр,  сказал
Вульфу, что  тот  закапал  галстук  соусом,  после  чего  шеф  промокнул его
салфеткой. Потом, когда мы перешли из  столовой в кабинет, он снял галстук и
положил  его на  письменный стол. Вульф не  выносил и малейшего беспорядка в
своей одежде, это относилось и к домашним нарядам, однако он посчитал лишним
тратить силы на то, чтобы подняться в спальню за другим галстуком, - никаких
посетителей  он  не  ждал.  Когда  в четыре часа он поднялся в  оранжерею на
верхнем  этаже  нашего особняка,  чтобы провести  часы  досуга,  наслаждаясь
запахом  цветущих орхидей, рубашка его все еще  была расстегнута у ворота, а
галстук по-прежнему лежал на столе.
     Меня это  раздражало.  Фрица  тоже.  Когда  в начале  пятого  он  зашел
сказать, что собирается за покупками и вернется через пару часов, взгляд его
упал на галстук - и брови поползли вверх.
     - Schlampig*, - заметил я.

     * Неряха (нем.)

     Фриц кивнул.
     -  Ты знаешь,  как  я  ценю  его  и уважаю.  Он  человек большого ума и
несгибаемой  воли, его, несомненно, можно назвать великим детективом, но это
не значит, что его домоправитель обязан делать все,  что угодно. Где-то надо
провести черту. Кроме того, у меня ведь артрит. У тебя, Арчи, нет артрита.
     - Вроде бы нет, - согласился я. - Но если ты хочешь провести  черту, то
же сделаю и я. Мой список обязанностей  - от доверенного агента  до мальчика
на  побегушках  -  не  короче  мили,  но в  него  все  же  не входят функции
камердинера. Артрит, конечно, не в счет, но какого же величия  исполнен  наш
патрон! Кстати, он мог взять с собой галстук, когда поднимался наверх.
     - А ты мог засунуть его в ящик стола.
     - Это все равно, что уклониться от ответа на трудный вопрос.
     -  Похоже,  что  так, - кивнул  Фриц. - Дело  деликатное, не спорю.  Ну
ладно, я пошел.
     После  его  ухода я  занялся обычными своими делами,  ответил  на  пару
телефонных звонков, затем в двадцать минут шестого встал  из-за стола и, как
я уже говорил, стоял, разглядывая галстук  на  столе  человека большого ума,
обладателя несгибаемой  воли,  когда  раздался звонок в  дверь. Это  придало
ситуации еще большую пикантность. Галстуку с жирным пятном никак не место на
рабочем столе, тем  более когда к  нему приходит посетитель. Однако,  к тому
времени  меня  одолело упрямство -  я уже  считал  вопрос  о  галстуке делом
принципа, к тому же звонить мог и посыльный. Идя через холл к входной двери,
я увидел через прозрачное только с моей стороны стекло,  что за дверью стоит
какая-то  незнакомка,  женщина  средних  лет  с  острым  носиком  и  круглым
подбородком (не сказал бы, что очень красивой формы) На посетительнице  были
серое пальто и черная шляпка в форме тюрбана. Никакого пакета в руках она не
держала
     Я открыл дверь и поздоровался. Женщина заявила, что желает видеть  Ниро
Вульфа. Я ответил,  что  он сейчас занят и к тому же принимает только тех, с
кем заранее условился о встрече. Она сказала, что ей это известно, но дело у
нее  срочное,  ей  необходимо  увидеться  с  мистером Вульфом, так  что  она
дождется, пока он освободится.
     Ну,  скажу я вам,  были у меня причины поступить  так,  как я поступил,
во-первых, у нас  тогда не  было  никаких дел, во-вторых,  после Нового года
прошло лишь пять  дней, так что  денежных поступлений  пока  не  было,  да и
надоело мне целыми  днями любоваться орхидеями  -  хотелось что-то делать. К
тому же я был недоволен шефом за то, что он кинул галстук на стол, а женщина
не проявляла  излишней  настойчивости, держалась  с достоинством и  смотрела
своими карими глазами - глазами хорошего человека - прямо на меня.
     - О'кей, - сказал я. - Посмотрим, чем я смогу вам помочь.
     Посторонившись,  я пропустил  ее в приемную,  принял  у  нее  пальто  и
повесил на  вешалку. Потом проводил посетительницу в  наш кабинет и усадил в
желтое  кресло  возле своего письменного стола, оставив  свободным обтянутое
красной  кожей кресло  у стола Вульфа. Женщина села  очень прямо в  какой-то
принужденной позе, поставив  вместе ступни,  на  каждой  из которых  было по
аккуратненькой такой  серой  туфельке. Я сказал ей, что Вульф освободится не
раньше шести.
     - Лучше будет сперва поговорить с ним мне и рассказать о вас, - заметил
я. - Поверьте, это на самом деле важно. Меня зовут Арчи Гудвин. А вас?
     - А я о вас слышала, - сказала она. - Да-да. Если бы я не знала о вас и
о мистере Вульфе, я бы сюда не пришла.
     -  Премного благодарен.  Кое-кто  из  тех,  кто меня  знает, по-другому
реагирует на мое имя. Так как же зовут вас?
     Она внимательно на меня посмотрела.
     - Пожалуй, пока  называться не стану, -  я хочу  сказать,  пока не буду
уверена, что  мистер Вульф берется за мое  дело. Оно очень деликатное. Очень
личное.
     Я покачал головой:
     -  Боюсь, это у  вас не выйдет. Вам же придется  рассказать ему о вашем
деле до того,  как он  решит, браться  ли  ему за него, а я в это время буду
сидеть рядом и  слушать. Так ведь? Вдобавок,  я должен буду  сообщить  ему и
кое-что еще - что вам  тридцать пять лет, весите вы сто двадцать фунтов и не
носите серьги, - только после этого он решит примет ли вас.
     Она чуть заметно улыбнулась.
     - Мне сорок два.
     Я ухмыльнулся:
     - Ну, вот видите? Мне необходимы факты - кто вы и что вам нужно.
     Она сжала губы, затем проговорила.
     - Это очень  деликатное дело. - И, снова сжав губы, добавила: -  Но все
же вам нет смысла идти к нему, пока я вам кое-что не расскажу.
     - Валяйте.
     Перед тем, как начать рассказ, она нервно сплела пальцы.
     - Так  вот  меня зовут  Берта  Аарон.  Пишется  с  двумя "а".  Я личный
секретарь мистера  Ламонта  Отиса, старшего компаньона  юридической компании
"Отис,  Эдей, Хейдекер  и Джетт".  Наш  офис  на  углу Мэдисон-авеню и Сорок
четвертой улицы.  Недавно  произошло одно событие, которое меня встревожило.
Хочу,  чтобы мистер Вульф разобрался  в этом деле. Я могу  ему заплатить - в
разумных пределах, но, может статься, ему заплатит сама фирма. Повторяю, так
может случиться.
     - Вас прислал сюда кто-то из сотрудников фирмы?
     - Нет, меня никто не посылал. Никто не знает, что я здесь
     - А что, собственно случилось?
     Она плотнее сцепила пальцы.
     - Может и не надо было мне приходить, до сих пор  не понимаю, правильно
ли я поступила, может, лучше было мне не приходить.
     - Не волнуйтесь, мисс Аарон. Вы ведь мисс Аарон?
     - Да, я не замужем. - Она расцепила пальцы и сжала обе ладони в кулаки;
линия ее губ  проступила четче. - Конечно,  это глупо. Мне  надо было  выйти
замуж за мистера  Отиса. Мы  с ними  живем  вот уже  двадцать лет, и он  так
хорошо ко мне относится!  Я не могла пойти со своим делом к  нему - ему ведь
семьдесят пять  лет,  у него  слабое сердце,  и это  может его  доконать! Он
каждый день приходит  в контору, но это лишь  по привычке - теперь  он может
делать лишь очень немногое, хотя знаний у него больше, чем у всех остальных,
вместе взятых. - Она разжала кулаки. - Случилось же вот что: я видела одного
из    руководителей    нашей   фирмы   разговаривающим    с   представителем
противоположной стороны в одном очень важном судебном деле, самом крупном из
всех, которые нам когда-либо поручали. Было это в таком месте, где они могли
повстречаться, только если тайно условились об этом заранее.
     - Вы хотите сказать, с адвокатом с противоположной стор