вартире, оказалось больше ста долларов; на платье у мисс  Брук была дорогая
золотая брошка, а  на пальце -  кольцо с большим  изумрудом (кольцо  я у нее
видел);  в  день  убийства,  незадолго  до восьми  часов вечера, она  купила
бутылку вина в магазине самообслуживания и немного закуски в кафе; мать мисс
Брук убита горем, и получить у нее интервью невозможно; почти все сотрудники
КЗГП подверглись допросу или допрашиваются, и все такое прочее. Репортеры из
"Новостей" где-то,  раскопали и напечатали несколько снимков Сюзанны  Брук в
пикантном  купальном костюме  на пляже в Пуэрто-Рико, однако "Газетт" побила
своих  конкурентов,  поместив  снимок   красивого,  жизнерадостного  Данбара
Уиппла.
     Я  не  удивился, когда в четверг  вечером,  в  начале  седьмого, к  нам
пожаловал инспектор Кремер.  Я ждал либо его, либо сержанта Перли Стеббинса,
либо телефонного звонка из полиции с  полудня среды, с той минуты, когда мне
позвонила Лили Роувен и сообщила, что у нее побывало некое полицейское лицо.
Разумеется,  полиция  не замедлила  установить,  как  и полагалось  в  таких
случаях, чем Сюзанна Брук занималась  в последнее  время; разумеется, кто-то
из  КЗГП сообщил  полиции о  ленче  у  мисс  Роувен  и  о  ее пожертвовании;
разумеется, полицейские беседовали с Лили, и та сообщила им обо мне, ибо все
равно это  сделал бы кто-нибудь  другой,  ну хотя бы  швейцар.  Вот почему я
ожидал визита  из полиции.  Услыхав  звонок, я посмотрел в  окно и увидел на
крыльце  дородную  фигуру  Кремера,  его  багровое  лицо, затененное  полями
поношенной фетровой шляпы.
     - А  вы, оказывается, не  торопитесь, - раздраженно заметил  я,  открыв
дверь. - Мы ждем вас уже несколько дней.
     На этот раз Кремер поздоровался. Говорю на "этот раз" потому, что он не
всегда удостаивал нас  такой чести, а чаще  молча проходил  в  кабинет.  Тот
факт,  что  он поздоровался и даже  поблагодарил меня, когда я взял  у  него
пальто и  шляпу, показывал,  что он явился к  нам не  требовать, а  просить.
Представ перед Вулфом, он, разумеется,  не  протянул  ему руки, он знал, что
тот  не   любит  рукопожатий,  но,  усевшись,  попытался  завязать  светский
разговор.
     - Так как же наши орхидеи? - поинтересовался он.
     -  Благодарю вас, сносно, - удивленно ответил Вулф.  - Милтония  роезли
выбросила четырнадцать стебельков.
     - Ну и ну! Вы очень заняты? Я не помешал?
     - Нет, сэр.
     - И не ведете никакого расследования?
     - Нет, сэр.
     - Гм. А мне казалось, что вы работаете на Данбара Уиппла. Я считал, что
он, возможно,  договорился  с  вами во вторник,  когда посетил вас вместе со
своим отцом.
     - Нет.  Я  решил, что ему  в общем-то ничего не  угрожает,  а потому не
требуются и мои услуги.
     - Возможно,  возможно, - кивнул  Кремер. -  Но возможно также,  что  вы
серьезно заподозрили  его в убийстве и  решили заблаговременно отказаться от
дальнейшего   расследования.   Я    сказал   "отказаться    от   дальнейшего
расследования", ибо кое о чем вы все же договаривались с его папашей.
     - Я договаривался?
     - А  как же.  Нам  все  известно, включая поездку Гудвина в Расин. Коль
скоро  вы  больше  не  связаны  с  этим  делом,  я  позволю  себе  некоторую
откровенность.   Данбар  Уиппл  находится  сейчас   в  прокуратуре,   откуда
отправится прямехонько в  тюрьму. Формально обвинение ему будет  предъявлено
завтра. Я...
     - Обвинение в убийстве?
     -  Вот именно.  Откровенно говоря, если  бы он оказался вашим клиентом,
вам пришлось  бы  ответить  мне  на  некоторые вопросы, а Гудвину  явиться в
полицию для  дачи  показаний. Теперь, очевидно,  он  может не  приходить.  -
Кремер  повернулся ко  мне. -  Что  вам  удалось  узнать об отношениях между
Сюзанной Брук и Данбаром Уипплом?
     Я бросил быстрый взгляд на Вулфа, он отрицательно покачал головой и тут
же повернулся к Кремеру.
     - Одну минуточку. Значит, принято  решение арестовать Данбара Уиппла по
обвинению в убийстве и держать его до суда в тюрьме?
     - Да. Потому-то я и пришел к вам.
     - У него есть адвокат?
     - Да. Он сейчас с ним в прокуратуре.
     - Его имя?
     - Это еще зачем?
     - Не ждать же мне утренних газет, чтобы узнать.
     - Юрисконсульт Комитета защиты гражданских прав, негр Гарольд Р. Остер.
     -  Арчи,  -  обратился  ко мне Вулф.  -  Сейчас  же свяжись с  мистером
Паркером.
     Я   подошел  к  телефону.  Оба  телефона  адвоката  Натаниэля  Паркера,
служебный  и домашний,  я знал на  память.  Мне  было известно также, что он
частенько задерживается на работе до позднего вечера. Я действительно застал
адвоката в конторе, и Вулф  поднял  трубку  параллельного аппарата;  я  тоже
слушал разговор.
     - Мистер Паркер? Мне нужна кое-какая информация,  - разумеется,  сугубо
между нами, ваше  имя упоминаться  не будет. Вы  знаете адвоката Гарольда Р.
Остера?
     - Точнее,  я знаю  о  нем, сам я почти не встречался  с ним. Он  сейчас
работает  в  Комитете  защиты  гражданских  прав.  Остер  занимается делами,
связанными с нарушением гражданских прав.
     - Можно ли поручить ему защиту человека, обвиняемого в убийстве?
     - О! Данбара Уиппла?
     - Да.
     - Вы тоже заинтересованы в этом деле?
     - Мне просто нужна информация.
     -  Ваш обычный ответ. Так вот, относительно Остера.  Видите  ли... если
только сугубо между нами... Я бы ответил отрицательно. Человек он способный,
но когда речь  идет  об убийстве  белой  девушки  негром,  он  может  занять
неправильную  линию...  Простите,  я  хотел  сказать   -  когда  в  убийстве
подозревается  негр. На  месте  Данбара Уиппла я  бы остановился  на  другом
человеке. Возможно, я ошибаюсь, но...
     -  Довольно, мистер  Паркер. Спасибо. Разговор останется  между нами. -
Вулф положил трубку и обратился ко мне:
     - Арчи, Сюзанну Брук убил Данбар Уиппл?
     Я  хорошо знаю Вулфа. Любой  на  моем  месте подумал бы, что он пускает
Кремеру пыль в глаза, демонстрируя свою исключительность и  эксцентричность,
но на  самом деле это было вовсе не так.  Он  действительно  хотел знать мое
мнение.  Если бы мы с ним разговаривали наедине, я бы предложил пари: доллар
против десяти за то, что Данбар невиновен. Однако в присутствии Кремера я не
хотел заключать пари.
     - Нет, - ответил я.
     Вулф кивнул.
     - Соедини меня с мистером Уипплом.
     Прежде чем  поднять  трубку,  я  взглянул на  Кремера. Сощурившись,  он
исподлобья  посмотрел на Вулфа.  Полицейский тоже неплохо знал  моего шефа и
уже догадывался, что последует.
     Конечно, реноме Вулфа оказалось бы несколько подмоченным, если бы мы не
застали  Уиппла-старшего  дома,  но  нам  повезло,  Уиппл  ответил. Я  хотел
сказать, что с ним сейчас будет разговаривать Ниро Вулф, однако мой шеф  уже
снял отводную трубку и прервал меня:
     - Говорит Ниро Вулф. Вы слышите меня, мистер Уиппл?
     - Да.
     -  Прежде всего, должен извиниться перед вами. Правы оказались вы, а не
я.  Только  что  узнал  об аресте вашего  сына  по обвинению  в убийстве.  Я
убежден, что обвинение построено  на песке. Если вам нужна моя помощь, чтобы
доказать невиновность вашего сына, я предлагаю ее бесплатно.
     Уиппл помолчал, потом сказал:
     - Около часа назад звонил наш  адвокат  и  сообщил, что часам  к восьми
вечера мой сын, вероятно, будет уже дома.
     - Он ошибается. У меня есть  более точная информация. Вы принимаете мое
предложение?
     - Да, да, конечно. Я заплачу вам.
     - Оставьте. Никаких денег. Я хочу вернуть себе самоуважение. Но прежде,
чем я займусь делом, мне потребуется согласие вашего сына и его адвоката.
     - Они  согласятся. Я  знаю,  что согласятся.  Но  как  вы узнали?..  Вы
уверены, что...
     - Уверен. В кресле,  в  котором  вы сидели,  сейчас сидит  полицейский.
Известите  меня, как только получите согласие сына и  адвоката. Для начала я
должен буду переговорить с вами и с защитником.
     - Разумеется. Я так  и  знал.  Я знал,  что именно так и произойдет, но
сейчас, когда...
     -  Да, да.  Мы уже  потеряли какое-то время. Так не  забудьте поставить
меня в известность.
     Вулф положил трубку и повернулся к нам.
     - Это что еще за номер? - угрюмо спросил Кремер.
     -  По-моему,  мне  еще  не представлялось случая  рассказать  вам,  что
произошло несколько лет  назад в  небольшом  городке  Западной  Виргинии,  -
ответил  Вулф,  пощипывая  себя за  нос.  -  Обстоятельства  вынуждали  меня
вернуться в Нью-Йорк,  и  я  хотел, чтобы  некий  человек сделал  мне  некое
одолжение. Молодой негр  помог мне добиться этой цели. Его имя - Поул Уиппл.
Десять,  нет одиннадцать дней назад я снова встретился с  ним  после долгого
перерыва. Теперь я обязан уплатить ему долг.
     -  Черт  с  два!  У вас нет  никаких оснований  считать  Данбара Уиппла
невиновным в убийстве девушки. Вы можете только тешить себя мыслью, что  вам
известен истинный убийца.
     - Вот он-то мне и не известен.
     - Но вы все же на кого-то нацелились. Очевидно, Гудвин, наводя  справки
о  Сюзанне Брук, раскопал нечто такое, что  вы намерены использовать,  чтобы
выкинуть  очередной трюк. Напрасно надеетесь! Я  уже предупреждал  вас,  что
если  бы  вы  взялись за расследование, мне пришлось  бы вызвать  Гудвина  в
полицию для дачи показаний. Так  вот, теперь я  забираю вас обоих в окружную
прокуратуру  -  Кремер  поднялся.  -  Если  вы  требуете соблюдения  обычных
формальностей  -  пожалуйста: вы арестованы за  попытку утаить  от следствия
важные данные. Одевайтесь!
     Вулф не спеша отодвинул кресло, встал и одернул жилетку
     -  Так вы ничего  не добьетесь от  нас,  Кремер, а  завтра вам придется
выпустить нас на поруки. Вы  позволите задержаться минуты на две,  позвонить
мистеру Паркеру? Арчи, соедини меня с ним.
     Я искоса посмотрел  на  Кремера, сделав из вежливости вид, что жду  его
разрешения,  поскольку  как-никак  был  арестован.  В  наступившем  молчании
слышалось тяжелое дыхание инспектора.
     - Вы заявили Уипплу, - заговорил он наконец, - что обвинение против его
сына  построено на  песке. Я  уже  сказал  вам,  что если вы так  уверены  в
невиновности Данбара Уиппла, значит, вы знаете, кто убил Сюзанну Брук. Я все
еще жду вашего ответа.
     - Я уже ответил: не имею ни малейшего представления.
     -  На  чем  же  тогда основывается  ваша  убежденность  в  невиновности
Уиппла-младшего?
     - Я не обязан  делиться  с  вами  своими  умозаключениями. Однако  могу
заверить  честным  словом,  что  мой  вывод   не  основывается  на  каких-то
конкретных доказательствах. Я не знаю ничего такого, чего не знали бы вы, да
и вообще знаю, очевидно, гораздо меньше вашего. Хочу внести предложение. Как
вы слышали, я обязался помочь мистеру Уипплу и намерен сейчас же, без всяких
проволочек,   приступить  к  выполнению   своего  обязательства.  Поэтому  я
предпочел бы  не  тратить  попусту всю сегодняшнюю ночь  и часть завтрашнего
дня,  что непременно случится,  если  благодаря вашей милости мы  окажемся в
тюрьме. Я  намерен  просить мистера Гудвина  написать отчет о проделанной им
работе, подробно  изложить, с  кем и о чем он беседовал, собирая сведения  о
Сюзанне  Брук.  Я  пошлю  вам копию его отчета и его  показания,  заверенные
нотариусом. Вас это удовлетворит?
     - А как же с вами?
     - Оставьте меня в покое. Все, что я знаю, вы найдете в  записке мистера
Гудвина. Еще раз даю вам слово.
     - Когда я получу отчет?
     - Не знаю. Арчи, сколько времени тебе потребуется?
     - Как вам сказать? Если излагать  буквально каждое слово,  тогда  часов
сорок - три рабочих  дня и три вечера. Я разговаривал со многими и о многом.
Если же ограничиться только тем,  что действительно имеет какое-то значение,
можно уложиться часов в десять-двенадцать. Это и будут мои показания.
     - Отчет должен быть у меня завтра, не позже пяти часов вечера, - заявил
Кремер.
     - Постараюсь, но не гарантирую.
     Кремер некоторое  время  молча смотрел  на  Вулфа,  потом  открыл  рот,
намереваясь что-то  сказать, но передумал,  повернулся на каблуках и пошел к
выходу.
     - Подождите, вы же арестовали нас! - крикнул Вулф.
     - Чушь! - буркнул Кремер, не оборачиваясь.
     Выбираясь из-за  стола  и  направляясь  за  инспектором я подумал,  что
напрасно  было бы  обвинять  его в  грубости.  Ведь он  арестовал  человека,
подозреваемого  -   и,  казалось  бы,   с  полным   основанием  -  в  тяжком
преступлении. А Ниро Вулф брался доказать, что этот человек невиновен. Я  не
подал  Кремеру  ни  пальто,  ни  шляпы.  Он  все  равно  не оценил  бы  моей
любезности. Убедившись, что Кремер ушел, я вернулся в кабинет. Вулф с кислой
миной сидел в своем кресле.
     -  В моем распоряжении всего двенадцать часов, - заметил я. - Лучше  бы
прямо отправиться в тюрьму.
     Я достал бумагу и копирку и пододвинул пишущую машинку.
     - Чем ты там занимаешься? - поинтересовался Вулф
     - Начинаю писать этот проклятый отчет.
     - Что же ты вначале не поиздеваешься надо мной?
     - Пустая  трата времени. Во всяком случае, я же ответил вам, что Данбар
Уиппл не убивал мисс Брук.
     - Да, ответил. Но почему ты так ответил?
     Я резко повернулся к Вулфу:
     - Вы знаете почему. Когда Данбар  Уиппл  крикнул: "Что вы сделали?! Что
вы сделали?!" -  я тут же подумал:  "Нет, убийца не он". Не  спорю, он точно
так же мог вести себя, если бы был убийцей, но тогда это была бы игра, а тут
у  него получилось  совсем уже искренне. Сыграть  так  свою  роль мог только
гений,  а я еще  не встречал других гениев,  кроме вас. Эту же искренность я
почувствовал в  его тоне  и  во всем поведении, когда он заявил, что  я знаю
убийцу, и когда извинялся потом перед вами. Продолжать?
     -  Не надо. Я тоже не сомневаюсь,  что он не лжет... Ты понимаешь,  что
твой отчет нужен не только мистеру Кремеру? Я тоже хочу его почитать.
     - Понимаю  и приступаю  к делу. Вечно вы  находите  для  меня такие вот
скучнейшие поручения.


Глава VI

     На  составление  отчета у меня ушло часов одиннадцать -  четыре часа  в
четверг вечером и большая часть  пятницы.  Получилось тридцать две страницы,
не считая показаний для полиции, изложенных  отдельно. Возможно, я справился
с работой  не слишком оперативно, но мне приходилось писать главным  образом
по  памяти В пятницу  днем,  в  четверть пятого,  я вложил  отчет  в конверт
написал на  нем фамилию инспектора Кремера  поехал на такси  в  нотариальную
контору на Восьмой авеню, заверил свои показания и отвез в уголовную полицию
на Двадцатой улице.  Обратно я ехал тоже  на такси. В этот ясный зимний день
было бы неплохо прогуляться, но  уже  вышла "Газетт",  и  я  обнаружил в ней
заметку, которую хотел прочитать не торопясь.
     Дело в том, что несколько раньше Уиппл по телефону сообщил  нам о своем
разговоре с адвокатом Остером. От имени клиента тот не только согласился  на
участие Ниро Вулфа в расследовании, но и заявил, что рад воспользоваться его
помощью. По распоряжению Вулфа я  тут же  связался с Лоном Коэном и сообщил,
что  если он  найдет возможным прислать репортера, мы  сможем дать кое-какие
интересные  сведения. Вулф  даже велел мне  направить  репортера  к  нему  в
оранжерею, если  он  придет  между девятью  и  одиннадцатью. Газетчик явился
вскоре  после десяти, и Фриц на лифте  доставил его  в  оранжерею.  Я бы  не
назвал этот случай беспрецедентным, но  необычным  -  безусловно. Жаль, я не
мог довести  до  сведения Данбара Уиппла, что для  него,  негра, Вулф сделал
исключение, которое почти никогда не делал для белых клиентов.
     Вскоре после ленча позвонил Остер и сообщил, что вместе с отцом Данбара
приедет к нам в шесть часов.
     Возвращаясь в такси  из  уголовной полиции, я  трижды прочитал заметку.
Она была  помещена  на  третьей полосе под заголовком:  "Ниро Вулф обязуется
доказать невиновность Данбара Уиппла". В заметке говорилось:
     "Известный частный детектив Ниро Вулф приступил к расследованию дела об
убийстве Сюзанны  Брук. Он  сообщил сегодня, что,  по  поручению Гарольда Р.
Остера -  защитника Данбара Уиппла,  -  берется  осветить  некоторые аспекты
этого дела.
     По имеющимся сведениям,  до сих пор ни один из  клиентов  Вулфа не  был
осужден по обвинению в убийстве. Сегодня утром репортер  "Газетт"  спросил у
Вулфа, не рискует  ли  он  на этот  раз своей  репутацией, на что знаменитый
детектив  ответил  категорическим  "нет".  По  его  словам, он  имеет веские
основания  верить в  невиновность Данбара Уиппла и убежден  что в результате
совместной    работы    с   Остером   сможет   представить   доказательства,
подтверждающие непричастность Уиппла к убийству.
     Вулф  не пожелал  уточнить,  что  это  за  "веские  основания"  и какие
доказательства  невиновности  Уиппла  он  намерен  найти. Некоторые  считают
примечательным  уже  один  тот  факт,   что  Вулф   согласился   взяться  за
расследование  дела  и  не  возражал против  огласки  его  решения.  Кое-кто
иронически замечает,  что  в  карьере каждой  знаменитости наступает момент,
когда ей, знаменитости, приходится за что-то браться впервые".
     Фотографию  "знаменитого"  детектива редакция почему-то  не  поместила,
хотя  мне  точно  известно,  что в  архиве "Газетт" их  хранилось не  меньше
десятка. Придется написать редактору протест.
     В нашем  особняке,  направляясь в  кабинет,  я  подметил  одну  деталь.
"Газетт" нам доставляли  часов  в пять вечера, но  у меня  на  столе  ее  не
оказалось,  хотя именно  сегодня она была мне особенно  нужна. Я поспешил  в
кухню, обратился  к  Фрицу, и  тот  сообщил, что Вулф  звонил из оранжереи и
просил принести  газету  туда. Что-то  необычное!  Как и вам, и  мне,  Вулфу
нравилось видеть в газетах свое имя, но он всегда читал их в кабинете, когда
спускался из оранжереи.
     Уиппл и Остер приехали несколько раньше,  чем обещали.  Одно  из многих
правил,  заведенных Вулфом, состояло  в  том, что когда к  нему одновременно
приходили адвокат и его клиент, последний всегда усаживался в кресло, обитое
красной кожей. Однако теперь правило оказалось  нарушенным. Остер осмотрелся
и без промедления направился к креслу для клиентов. Это был высокий, плотный
человек с кожей цвета темного  меда, наиболее предпочитаемого Вулфом (я имею
в   виду  мед),  причем  держался  он  с  таким  видом,  словно  само  собой
подразумевалось,  что он  тут  главное  лицо я никому  своего  главенства не
уступит. Я  даже подумал, как интересно  было  бы  посмотреть,  если бы Вулф
вздумал пересадить его в другое кресло (обитое желтой кожей).
     Лишь позже выяснилось, что Вулф  не обратил на это внимания. Послышался
шум  спустившегося лифта, и  появился  Вулф  с  "Газетт" в руках. Он  кивнул
направо и налево и направился было к своему столу, но Остер встал и протянул
ему руку. Вулф  остановился, отрицательно качнул головой и, пробормотав "Моя
кисть", - прошел к своему креслу.
     - У вас повреждена кисть руки? - поинтересовался Остер, усаживаясь.
     -  Да. В свое время. - Вулф  взглянул  на  Уиппла. -  Вы  встречались с
сыном?
     Уиппл ответил утвердительно.
     - Он принял мое предложение?
     - Его принял я, -  заявил Остер;  адвокат говорил  глубоким  баритоном,
гулким,  словно эхо,  отскакивающее от стен.  - Я его защитник, я и принимаю
решения.
     Вулф не обратил на него внимания.
     - Я должен быть уверен, - сказал  он, обращаясь к Уипплу, - что ваш сын
знает о моем решении и одобряет его. Вы сообщили ему...
     - Ну, это уже наглость! - вмешался Остер. - Вы же отлично знаете, Вулф,
что только адвокат наделен исключительным  правом  выступать от имени своего
подзащитного. Ну,  а  если не знаете, то мне остается  лишь признать, что вы
более  невежественны,  чем следовало ожидать. Я  удивлен. Нет, я поражен! Не
исключено, что мне придется  пересмотреть  свое согласие  на ваше участие  в
деле.
     - Вы закончили, мистер Остер? - спокой