еньям и по праздникам. Он никогда  ничего не делает,
даже не  собирается  делать. Он даже не собирает  цветов.  Он  учится  уже в
четвертом колледже, его выгнали из Йельского, из Вильямс-университета, потом
из Корпельского, а теперь из университета где-то в штате Огайо.
     За что? - попросил уточнить Вулф. - Вот это может быть полезным.
     - Понятия не имею.
     -  Черт  возьми!  У  вас  просто  отсутствует  нормальное  любопытство!
Какой-нибудь интересный  факт о сыночке мог бы нам  очень  пригодиться! Даже
больше, чем факт о дочери. Неужели у вас так-таки ничего не найдется?
     Гас  сосредоточился.  Вулф терпеливо ждал,  но видя, что на  физиономии
молодого человека не отражено ни единой мысли, спросил:
     -  Могли  быть у  него  неприятности из-за женщин, что  и послужило  бы
причиной его исключения из университетов?
     - Его-то?  -  Гас снова  ухмыльнулся.  - Если  бы он оказался в  лагере
буддистов, и все буддисты - мужчины  и  женщины - выстроились бы перед ним в
один ряд, он не смог бы определить, кто из них мужчина, а кто женщина. Еще в
одежде - куда ни шло, а нагишом - нет! Не  то, чтобы он был  совсем туп,  по
его ум запрятан где-то глубоко... Вы спрашивали о его комплексах?..
     В этот момент раздался стук в дверь.
     Я открыл ее и пригласил:
     - Входите.
     Вошел - легок на помине - Дональд Дитмайк.
     Я уже имел возможность наблюдать за ним некоторое время назад, я сейчас
получил возможность проверить правильность сложившегося у меня о нем мнения.
     Мне он не казался особенно чувствительным, хотя, конечно, я не  знал, в
каком он сейчас был  настроении. Он был  примерно того же  роста и сложения,
что и я, но, откидывая ложную скромность, прямо заявляю, держался много хуже
меня и производил удивительно неприятное  впечатление: какой-то мягкотелый и
развинченный,  -  я  бы  назвал  его  самым  обычным  слюнтяем...  Очевидно,
потребовалось  бы  немало  труда, чтобы  его  как  следует отрегулировать  и
настроить... Правда, во внешности Дональда  было  и что-то  привлекательное:
темно-синие глаза, да и физиономия недурная, совсем недурная, если бы только
он лучше ощущал свое "я", верил в себя и свои возможности, ну и следил бы за
своим лицом и одеждой.
     - А!.. Вы здесь, Гас? - спросил Дитмайк-младший,  что  было  не слишком
умно.
     - Да, я здесь,  - ответил Гас с таким видом, как будто парировал весьма
заковыристый выпад.
     Дональд,  прищурившись  от  света,  бившего ему в глаза,  повернулся  к
Вулфу. По всей вероятности, ему хотелось быть вежливым:
     - Мы очень удивились тому, что вы  так долго упаковываете вещи Энди. Вы
нам сказали, что собираетесь заняться этим  немедленно. Но, как я вижу, вещи
вас не интересуют.
     - Наоборот... Скоро мы как вещами и займемся.
     - Понятно...  Не  считаете  ли вы,  что  уже сейчас  пора  заняться  их
укладкой? Может быть, все все-таки уедете отсюда?
     - Непременно. Я очень рад, что вы зашли,  мистер  Дитмайк, это дает мне
возможность побеседовать с вами. Разумеется, вы находитесь под...
     -  Я  совсем  не  расположен  беседовать с  вами, -  извиняющимся топом
сообщил Дональд, повернулся и живехонько выскочил из комнаты.
     Дверь за ним захлопнулась,  торопливые  шаги  Дональда зазвучали уже на
крыльце.
     - Вот видите,  -  сказал Гас,  - он такой  и есть. Папаша приказал  ему
пойти и выставить нас отсюда, а как это у него получилось?
     -  Когда  имеешь  дело с  чувствительными и легко  возбудимыми  людьми,
никогда  не  знаешь, чего ожидать!  - вздохнув, проронил Вулф. - Но нам надо
поторопиться с нашим разговором,  поскольку  я вовсе не хочу, чтобы теперь к
нам  пожаловал сам мистер Джозеф Г.  Дитмайк.  Что вы  знаете  о  нем?  Меня
интересует "внутренняя информация". Сегодня днем я подумал,  что в отношении
женского пола  он не так скромен,  как его сын Дональд. Могу  поспорить, что
Дитмайк-старшиЙ отличит женщину от мужчины в любом виде!
     - Можете  не сомневаться... Даже с закрытыми  глазами и на расстоянии в
милю, - рассмеявшись, согласился Гас.
     - Откуда такая уверенность?
     Гас открыл было рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его, посмотрел на
меня, потом на Вулфа.
     - Хм, сначала вам нужны  были  только факты, а  теперь требуются  уже и
доказательства?
     -  Но  вы же понимаете, что  я строю различные гипотезы,  а для них мне
нужны исходные данные, которыми располагаете вы...
     Гас  нахмурил лоб, на секунду задумался, потер руки,  потом  решительно
кивнул головой.
     - А, черт с ним! Я был очень зол на вас, решив, что вы предали  Энди. А
теперь понимаю, вам и правда надо помочь... Не сошелся же свет клином именно
на этом месте? Можно же найти работу и в  другом... Так вот. Мистер  Дитмайк
однажды душил девушку...
     - Мистер Дитмайк?!
     - Да.
     - И задушил се?
     - Нет,  только  придушил. Ее  зовут  Флоренс Хефферен. Родители Флоренс
прежде жили  в  коттедже  в  Грин Хиллз, который правильнее  было бы назвать
собачьей конурой,  а сейчас у них шикарный  дом и участок  земли  в тридцать
акров в долине...  Я не думаю, что Флоренс  с ним флиртовала. Точно не знаю,
принудил ли он  силой  ее  стать его любовницей, или у  них это как-то иначе
получилось... Знаю  лишь  одно,  что эти тридцать акров стоят двадцать  одну
тысячу  долларов,  и Флоренс  не  была  слишком расстроена, когда  уехала  в
Нью-Йорк.  Если  эти  тысячи  не  от Дитмайка,  значит  они упали  с неба...
Существуют две версии, почему он принялся ее душить. Одна  - от Флоренс, что
он  был  просто  без  ума   от  нее,  по-дикому  ревновал,  подозревая,  что
забеременела  она  не  от  него.  Сама  об  этом  по секрету сообщила  своей
подружке, моей приятельнице. Другая версия, что рассердился  на нее, когда у
него потребовали  слишком много денег. Но  и эта  версия  исходит от той  же
Флоренс.  Она  ее  "выдала" много  позже,  перед самым отъездом  в Нью-Йорк.
Очевидно, посчитала, что так дело выглядит гораздо пристойнее. Как бы там ни
было, он ее так придушил, что у нее на шее долго оставались следы пальцев, я
их сам видел...
     - Превосходно!
     У Вулфа  был такой  довольный вид,  как  будто  ему  самому только  что
преподнесли тридцать акров земли.
     - Когда это было?
     - Около двух лет назад.
     - Вы не знаете, где сейчас находится Флоренс Хефферен?
     - Не знаю, но могу раздобыть ее нью-йоркский адрес.
     - Хорошо... - Вулф погрозил ему пальцем. - Раз я говорил, что не требую
никаких  доказательств,  то  я  их  не  требую.  Но все  же  скажите, что из
сказанного вами является фактом, а что - сплетнями?
     - Это вовсе не сплетни, а самые настоящие факты.
     - А  вы не знаете, что-нибудь  из этой истории было в  газетах? Дело не
слушалось в суде?
     - Ни  боже  мой! Какой уж суд,  если мистер Дитмайк  выложил  сорок или
пятьдесят тысяч только за то, чтобы замять скандал.
     - Та-ак. Все же хотел бы я быть совершенно уверенным в  этом.  Скажите,
история Дитмайка с Флоренс получила огласку? Обсуждалась соседями?
     -  Да  нет,  не очень. Конечно,  разговоры шли, но только  два  или три
человека толком  знали, как обстояло  дело. Я случайно  оказался среди  них,
потому что, как уже  сказал,  моя  девушка  -  подружка Флоренс. А сам я  не
распространял сплетен  и не поощрял разговоры  на  эту  тему. Только  сейчас
впервые  открыл рот. И лишь потому, что хочу  помочь Энди...  Но, черт  меня
побери, если я вижу, как эта чепуха сможет ему помочь!
     - Зато Я ВИЖУ, - возразил ему  Вулф. - Скажи те...  Помогал  ли  мистер
Дитмайк еще кому-нибудь в делах, связанных с покупкой земли или с недвижимым
имуществом?
     -  Нет,  насколько  я знаю.  Наверное, он  тогда потерял голову. Ну,  а
вообще-то он и  правда неравнодушен к женщинам. Я видел, как он  любезничает
со  своими гостьями. Одно могу сказать, его сын  не унаследовал  папенькиных
вкусов и привычек... Может оно и к лучшему, конечно. Не могу понять, как вот
такой седой старик не желает смириться с тем, что его время прошло, что пора
уже и  остепениться, найти другое развлечения. Взять хотя бы вас. У вас ведь
тоже  седина...  Убежден,   что   вы  не  станете  лебезить   перед  всякими
барышеньками, нашептывать им пошлости и незаметно прижимать в темном углу.
     Я невольно  ухмыльнулся. Вулф грозно посмотрел  на  меня и  обратился к
Гасу.
     - Нет, мистер Тренбл, не стану...  Ваши  наблюдения очень интересны,  а
выводы разумны, но боюсь, они мне мало  чем помогут. Нужен хороший скандал с
достаточной  оглаской.  Есть ли у вас что-нибудь  такое в  отношении мистера
Дитмайка?
     Но,  очевидно, основным  козырем  Гаса  была  история с  полузадушенной
Флоренс,  а козырь этот он уже  выложил.  Вне сомнений,  Гас располагал  еще
кое-какими слухами  и  наблюдениями  о  "старике  Джозефе", но я  был  почти
уверен, что  все они  не внесут  изменений  в ту картину, которую Вулф  себе
нарисовал, и  не помогут нам доказать,  что  именно Дитмайк-старший является
убийцей.
     Начать  с  того,  что не  было даже намека о существовании романа между
Дими  Лауэр  и хозяином дома... Правда,  Гас сразу  предупредил, что в  доме
бывает мало и слабо информирован, что в нем творится...
     Очевидно, Вулф тоже решил закончить разговор о мистере Дитмайке, потому
что спросил:
     -  Что  вы можете сказать о его жене? Я не  слышал, чтобы  о ней вообще
сегодня вспоминали.  Так,  мельком, в разговоре о поступках других. Как  она
выглядит?
     - Она - олл-райт! - коротко бросил Гас. - Не думайте о ней!
     -  Конечно, - согласился Вулф. - Она была совершенно одна в тот момент,
когда  шла   по  каменным  ступенькам   в   сад   посмотреть   на  розы,   -
полувопросительно продолжал он, - споткнулась, упала на спину и все?
     - "Все", - это - повредила позвоночник.
     - Сильное увечье?
     -  Видно,  травма  была серьезной,  но сейчас ей уже  лучше, она  может
сидеть  на стуле и даже немного  ходить.  Энди  поднимался  каждый день в ее
комнату за распоряжениями, но, обычно, она просто обсуждала с ним то, что он
предлагал.
     Вулф кивнул.
     -  Уверен, что она вам нравится, но даже  если  это  так,  у  меня есть
вопрос:  располагаете ли вы достаточными основаниями утверждать,  что она не
смогла  бы перенести в оранжерею  предмет,  весящий,  примерно,  сто  десять
фунтов?
     - Ну нет, это исключено! У нее бы снова сломалась спина.
     - Прекрасно... Однако  не надо забывать и  того, что кто бы  ни отравил
мисс Лауэр, а  потом перенес ее в оранжерею, действовал в таком возбужденном
состоянии, когда могут появиться дополнительные силы. Вам  я  не  рекомендую
заниматься детективной работой, у  вас  мало объективности и непредвзятости,
мистер Трепал...
     Вулф ткнул в сторону письменного стола.
     - Скажите,  в  столе найдется бумага и карандаш? Такие  вещи водились у
Энди?
     - Конечно.
     - Пожалуйста, нарисуйте мне план дома. Покрупнее. План обоих этажей, но
я должен быть уверен, что он совершенно правильный. Конечно,  я не требую от
вас точного  соблюдения масштабов,  сохраните более  или менее пропорции.  И
надпишите, где кто живет. Кстати,  покажите,  где расположены комнаты миссис
Дитмайк...
     Гас повиновался. Он достал из ящика карандаш и лист  бумаги  и принялся
за дело, его рука  двигалась очень быстро.  Буквально  через  минуту задание
было выполнено, и он протянул бумагу Вулфу.
     -  Тут  только не  показаны ступеньки, по  которым  надо подниматься  в
комнату,  где  спят  мистер  и  миссис Имбри.  К  ним наверх ведет маленький
проходик.
     Вулф взглянул на план, свернул бумагу и спрятал в карман.
     -  Благодарю вас, сэр,  - заговорил  он с  самым  любезным видом. -  Вы
были...
     Но тут его  речь прервал  звук тяжелых шагов на  крыльце.  Я  поднялся,
чтобы  пойти  открыть  дверь, не дожидаясь стука. Но стука  не  было. Вместо
этого мы  услышали, как в  замочную скважину  сунули ключ и  потом повернули
его. Дверь отворилась, вошли двое.
     Это были лейтенант Нунан и один из его шпиков.
     - Кто, черт подери, - загремел он, - вы думаете, мы такие?..

        ГЛАВА 7

     Гас поднялся на ноги.  Я повернулся  в сторону вошедших. Вулф заговорил
со своего стула:
     - Разумеется, мистер Нунан. Ваш вопрос всего лишь риторический...
     -  Пусть вам так кажется.  Но я-то прекрасно знаю, кто  вы  такие. Вы -
бродвейские  ищейки,  которые воображают, что могут  приехать в Вестчестер и
диктовать тут свои правила. Убирайтесь немедленно, очищайте помещение!
     - У меня есть разрешение мистера Дитмайка...
     - Ничего у вас нет! Ни черта! Он только что позвонил  мне. Вы ничего не
возьмете из этого коттеджа. Можете делать все, что заблагорассудится у  себя
в  Нью-Йорке  со  своим  окружным прокурором и  парнями из полиции, но  я  -
совершенно другой человек... Вы хотите уйти без посторонней помощи?
     Вулф оперся на подлокотники, поднялся и сказал:
     - Пошли, Арчи!
     Он взял свою шляпу, пальто, трость и пошел к выходу. Там он обернулся и
мрачно заявил:
     - Мы еще встретимся, мистер Нунан!..
     Ему не надо было прикасаться к ручке, дверь перед ним была распахнута.
     Выйдя  из  дома,  я вытащил  из кармана  фонарик,  включил его, осветил
дорожку, по которой должен был идти Вулф.
     Когда мы шли  по этой дорожке  уже в  четвертый раз  за  этот день, мне
очень хотелось сказать Вулфу о кое-каких подробностях, которые только сейчас
всплыли  у  меня в памяти,  но  лейтенант Нунан со  своими подручными шагали
позади нас, так что я промолчал.
     Поскольку   Вулф  решил   убраться  отсюда  подобру-поздорову,  мне  не
оставалось ничего иного, как  подчиниться его решению. Когда миновали  аллею
вечнозеленой туи, я поднял фонарь,  чтобы осветить теннисный корт, за спиной
сразу же раздалось  недовольное ворчание  Ниро  Вулфа, и мне пришлось срочно
опустить фонарь и освещать ему тропку.
     Мы дошли по гравию до того места, где оставили машину. Я открыл дверцу,
чтобы  Вулф  мог  забраться  на  заднее сидение.  Ко  мне  подошел  Нунан  и
заговорил:
     - Я  был с вами крайне терпелив. Я миг бы позвонить окружному прокурору
и получить от него  разрешение  задержать вас  в качестве свидетелей, но  вы
видите, что я этого  не сделал.  Наша машина стоит около входа. Остановитесь
перед ней.  Мои люди проводят вас до границы  нашего  округа.  Мы не  хотим,
чтобы  вы  сюда  возвращались, ни сегодня ночью, ни  в  любое  другое время.
Понятно вам?
     Ответа не последовало. Вулф уже занял свое  место сзади, я сел за руль,
захлопнул дверцу и нажал на стартер.
     - Вы поняли? - пролаял этот тип.
     - Да, - сказал Вулф.
     Они,  наконец,  отошли,  машина  поехала.  Достигнув  главного  входа в
усадьбу  Дитмайков,   мы   остановились  перед   машиной  Нунана,   выполняя
распоряжение лейтенанта. Его водитель ничего не сказал и включил фары. Рядом
с водителем,  так же молча,  восседал какой-то  тип  в штатском  -  пальто и
шляпе.
     Я бросил Вулфу через плечо:
     -  Поверну  направо.  До  Брюстера  всего  лишь  десять  миль,  за  ним
начинается округ Путшак. Нам было  сказано,  что мы должны  покинуть пределы
округа, а в отношении дороги - никто ничего не говорил.
     - Поезжай налево, в Нью-Йорк.
     - Но...
     - Не спорь.
     Поэтому,  когда  мы  двинулись в путь, я  повернул, как приказал  Вулф,
налево, а примерно через две мили услышал ворчливое:
     -  Не пытайся  быть  слишком  умным.  Никаких  боковых  дорог,  никакой
перемены скорости, никакой гонки. Противиться им сейчас - крайне глупо. Этот
тип - беспардонный маньяк с комплексом власти, он способен на любые гадости.
     Я  ничего не  возразил, потому  что в целом  был согласен с Вулфом. Нас
положили  на обе лопатки.  Поэтому  я поехал  по самой лучшей дороге,  чтобы
вскоре очутиться  в Хоттера Серпиле. С врагами, все еще  висящими  у меня на
хвосте,  я  повернул  на  Семпл  Ривер  Парквей.  Часы  на  приборном  щитке
показывали без  четверти семь.  С  момента  отъезда  из коттеджа  Энди  меня
беспокоило то, что я не могу видеть лицо Вулфа.
     Если бы он продолжал работать, было бы прекрасно. Если бы он нервничал,
и  находился  в  напряженном  состоянии,  думая  о  всех  тех   бесчисленных
опасностях,  какие его  подстерегали  на дороге, это  было бы еще ничего. Но
если он просто решил вернуться домой, поставив крест на Энди, тогда я должен
срочно вмешаться.
     Я очень  боялся именно  этого,  но не осмеливался даже рта раскрыть, не
разобравшись в его настроении и состоянии ума. Обычно мне помогало в решении
таких задач его выражение лица, сейчас же это мне было недоступно.
     Через одиннадцать  минут,  миновав Хоттер  Серпил,  мы  увидели  первый
светофор.  Зеленый свет... Что же,  поехали дальше. Спустя четыре минуты нам
пришлось остановиться перед вторым светофором, поскольку горел красный свет.
Машина Нунана находилась так близко от нас, что налетела на нашу и ударилась
в бампер. Затем мы снова тронулись, поднялись на холм Ионкрес, спустились  в
долину, и, наконец,  подъехали к воротам, уплатили пошлину, а через милю уже
увидели знак, извещающий, что начинается Нью-Йорк.
     Я придерживался правой стороны, чуть уменьшил  скорость, зная, что если
Ниро Вулф попадет к себе  домой, то уже никакие  силы не заставят  его снова
покинуть  его.  Нам  еще  оставалось  минут  двадцать  езды,  и я  уже  стал
раздумывать, как воспрепятствовать  нашему  возвращению под  родную и  такую
уютную крышу.
     Снизив скорость до тридцати миль в час, я сказал:
     - Мы  покинули Вестчестер. Нунан уехал. Они повернули назад. Я выполнил
все ваши распоряжения, Что дальше?
     - Где мы находимся?
     - В Ривердейле.
     - А как скоро мы приедем домой?
     Тут я его обманул, накинув лишних полчаса.
     Вулф спросил:
     - Как скоро мы сможем выбраться из этой свалки машин?
     - Это-то несложно. На что же у меня руль?
     - Тогда найди мне телефон и остановись.
     Ничего подобного я никогда от него не  слышал. На первом же перекрестке
я вильнул  к  обочине  дороги и  медленно объехал  холм в  поисках места для
парковки.  Мне не был знаком  район Ривердейла,  но  в любом  месте  имеется
аптека. Вскоре я действительно очутился перед одной из них.
     Я спросил Вулфа, собирается ли он сам звонить по  телефону. Он ответил:
"Нет, звонить будешь ты". Я обернулся и посмотрел на него.
     - Я не знаю. Арчи,  доводилось  ли тебе видеть меня в  таком состоянии,
когда мой ум занят только одной мыслью...
     - Видел много раз. Мне  редко приходилось  видеть вас в ином состоянии.
Ваш  ум  постоянно  соображает, что надо  сделать,  чтобы вам было удобно  и
спокойно...
     - Сейчас это совсем другая мысль. Это... У меня единственное стремление
-  добиться  ощутимых  результатов,  а  не  болтать  зря  языком.   Позвони,
пожалуйста, Солу.  Если, конечно, сумеешь  его  застать. Нет Сола - Фред или
Орри  тоже сойдут.  Но я  предпочитаю Сола. Скажи  ему,  чтобы  он тотчас же
приехал и встретился с нами. Где можно назначить свидание?
     - Где-то здесь?
     - Да. Между их местным полицейским управлением и Ривердейлем.
     - Он должен быть на машине?
     - Да.
     - В таком случае сойдет "Крытое крыльцо" возле Скаредейла.
     -  Ладно, пусть будет  так. Потом позвони  Фрицу и  скажи, что  мы  еще
задержимся, спроси, как дела. Вот и все.
     Я собирался пойти выполнить его распоряжения, но все же, рискуя усилить
раздражение шефа, счел необходимым уточнить:
     -  А  что  ему  сказать  в  отношении  обеда?  Ведь Фриц  первым  делом
поинтересуется, ждать ли нас.
     - Скажи ему, что мы не  будем обедать дома. Я уже с этим  смирился. Моя
цель  достаточно серьезна,  чтобы удержать меня  от возвращения домой.  Я не
уверен, что сумею еще раз выбраться из дома, если войду в него.
     Очевидно, он знал себя так же хорошо, как и я.
     Я  отправился  в аптеку, вошел в телефо