ровергает,  но вопрос  остается  открытым. Но какое это имеет
значение, раз Хейдекера в конторе точно не было?
     - Особого значения не имеет. И, конечно, не выдерживает никакой критики
предположение, что один из  этой троицы  нанял  головореза,  чтобы  убить ту
женщину.
     - Разумеется. Наемный убийца нашел бы лучшее место, чем  ваш кабинет, и
более подходящее орудие,  чем ваш галстук.  Нет, это  чушь. Остается выбрать
одну из трех возможностей. Первая, - инспектор загнул палец, - заключается в
том,  что все  три  компаньона  лгут: возможно,  совещание  начиналось  не в
половине  шестого, а может,  Хейдекер пришел  позже, чем без четверти шесть.
Вторая  возможность,  -  Кремер загнул  еще один палец, - предполагает,  что
Берта Аарон, сказав, что один из руководителей фирмы, имела в виду не одного
из  компаньонов,  а  кого-нибудь  из  работающих  в  фирме   адвокатов.   Их
девятнадцать. Но если Гудвин  в своем заявлении привел ее  рассказ дословно,
то эта гипотеза более  чем сомнительна. И наконец третья возможность. -  Был
загнут третий палец. - Оно заключается  в  том, что  гудвинское заявление  -
чистой воды обман. Берта Аарон вовсе не сказала "руководитель фирмы". Одному
богу известно,  что она сказала. Вообще, все, что нам известно об этом деле,
может оказаться ложью. И я допускаю, что мы так больше ничего и не узнаем. -
Берта Аарон мертва, и, как бы впоследствии не обернулось дело, Гудвин  потом
заявит, что слышал от нее то, что будет ему  в это  время выгодно. Такие вот
три возможности. Выбирайте, какая вам больше по вкусу.
     Шеф хмыкнул:
     -  Последнюю  я  отвергаю  начисто.  Если  полагать, что мистер  Гудвин
способен  на   такой  чудовищный  обман,  то  меня  неминуемо  надо  считать
соучастником, ведь он доложил мне о  разговоре с мисс  Аарон, когда она была
еще  жива, или как раз  когда  ее убивали. Второе предположение тоже кажется
мне  неверным. Вы ведь знаете, вчера ночью я  говорил  с мистером Отисом. Он
выразил уверенность в том,  что она употребила слова "один  из руководителей
фирмы" в буквальном смысле.
     - Послушайте. Вульф! - сказал инспектор, сидевший до того, положив ногу
на  ногу, а  теперь изменивший позу. - Признайте  же наконец,  что вы хотите
стяжать славу, добравшись до убийцы раньше, чем мы.
     - Да никакую славу. Просто хочу снова начать хоть немного себя уважать.
     - М-да, я  вас  понимаю. Могу себе представить,  что  вы почувствовали,
увидев на полу вашего кабинета женщину, задушенную вашим же галстуком. Знаю,
как быстро вы соображаете когда надо.  Вам  хватило  бы  двух секунд,  чтобы
понять: показания Гудвина о его беседе с этой женщиной проверить невозможно.
Вам пришло в голову вернуть себе самоуважение, самостоятельно поймав убийцу.
Вам  хватило  пяти минут, чтобы  обдумать сложившуюся  ситуацию и подсказать
Гудвину,  как  лучше фальсифицировать показания, чтобы мы два дня крутились,
как белки в колесе, и все без толку. И сделано это было лишь для того, чтобы
потешить  ваше  проклятое  самомнение. Вы же  не  препятствуете  отправлению
правосудия, а, наоборот, хотите передать убийцу нам в руки, потому и делаете
все это со  спокойной совестью. Вспомните-ка свои  фокусы, которые вы каждый
раз передо мной демонстрируете, и скажите, положа руку на сердце  неужели вы
не способны проделать то, о чем я сейчас говорил?
     -  Не  способен.  Ради своего,  как вы  выражаетесь,  самомнения  -  не
способен.  Я этого и не  делал. Позвольте  мне  заявить вам  об этом со всей
определенностью. Я  уверен, что мистер Гудвин, поднявшись ко мне в оранжерею
и докладывая  о  причинах визита мисс  Аарон,  был  точен  даже в мельчайших
подробностях.  В  заявлении,  которое  он  написал  по  вашему   требованию,
полностью повторяется то, что он мне тогда рассказал. Так что ваше появление
здесь с  ордерами и высказанное нам недоверие способны лишь отнять время как
у нас, так и у вас. Арчи, связывайтесь-ка с мистером Паркером.
     Телефон  этого человека - нашего  адвоката - я помнил наизусть, так что
телефонную книгу открывать не пришлось.  Я повернулся на вращающемся сиденье
и набрал  номер.  Когда  адвокат  подошел  к  телефону,  Вульф  снял  трубку
параллельного аппарата.
     - Мистер Паркер? Добрый  день,  - поздоровался  он  - Тут у  нас мистер
Кремер размахивает  ордерами на принудительное задержание... Да, выписаны на
меня и на мистера Гудвина... Нет, в качестве свидетелей. Он может пустить их
в  ход, а может ими и не воспользоваться. Будьте добры,  поручите секретарше
набирать  мой  номер  каждые  десять минут. Если Фриц  скажет, что мы ушли с
мистером Кремером,  вы  знаете,  что делать...  Вот-вот,  совершенно  верно.
Спасибо.
     Как  только  шеф повесил  трубку.  Кремер  встал,  окликнул  Стеббинса,
подхватил  с  кресла свое  пальто  и,  тяжело  ступая,  направился к выходу.
Сержант  последовал  за  ним. Я вышел  в  коридор,  чтобы убедиться, что оба
посетителя удалились из нашего  дома. Услышав грохот захлопнувшейся двери, я
вернулся в кабинет.
     Вульф сидел с закрытыми  глазами, откинувшись  на спинку кресла. Пальцы
его  шевелились, губы  тоже. Когда  с шефом происходит нечто  подобное,  его
лучше  не  отвлекать.  Так  что  я  прошел  к  своему  столу и сел.  То, что
происходило с шефом, могло продолжаться от двух минут до получаса.
     На сей раз он вышел их этого состояния  через две  с  небольшим минуты.
Открыв глаза, он сел прямо и проворчал:
     -  Он  что,  сознательно  не упомянул о четвертой возможности?  Или она
просто не пришла ему в голову?
     - Почему бы и нет? Он зациклился на нас. Но скоро он может догадаться.
     - А сами-то вы догадались?
     -  Конечно При нынешнем положении вещей  трудно не догадаться. Когда он
наконец  спохватится, может статься, он все  испортит. В  таких делах  он не
мастак.
     Вульф кивнул:
     - Надо его опередить. Сможете вы заполучить сюда эту красотку?
     - Попытаюсь. Я  уже  догадался,  что  у  вас  на уме.  Могу попробовать
пригласить ее по телефону. Если  же это не сработает, придумаем какой-нибудь
трюк с карточкой. Когда вам ее доставить? Сейчас?
     -  Нет Мне нужно время, чтобы  продумать  план действий. Сколько сейчас
времени?
     Мог бы, кстати, повернуть голову, чтобы взглянуть на стенные часы.
     - Десять минут четвертого.
     -  Договоритесь  с нею на  шесть. Нам  нужны  и остальные, в  том числе
мистер Отис.
     Хотя телефон отеля "Черчилль"  не  так  хорошо  знаком мне,  как  номер
нашего адвоката, я  его  все-таки  вспомнил. Телефонистку отеля  я  попросил
соединить меня с миссис Соррел. После некоторой паузы до меня донесся хорошо
знакомый голос.
     - Миссис Соррел у телефона Кто говорит?
     -  Это  Арчи Гудвин. Я  звоню  из  кабинета Ниро Вульфа.  Сейчас  к нам
заходил инспектор  полиции.  Он беседовал  с  мистером Вульфом  и только что
ушел. А перед этим здесь были три человека, которых вы хорошо знаете, миссис
Соррел. Это адвокаты Эдей,  Хейдекер и Джетт. В результате всплыли кое-какие
интересные подробности,  и мистер Вульф хотел бы  обсудить их с вами,  перед
тем как  принять план  действий на будущее.  Сегодня утром вы спрашивали, не
согласится ли он представлять ваши интересы. Так что у вас будет возможность
обговорить  это  непосредственно с  ним. Шесть вечера вас устроит? Адрес  вы
знаете.
     Последовало молчание. Затем она спросила:
     - Что за интересные подробности?
     - Мистер  Вульф предпочитает  сообщить вам о них лично. Не  сомневаюсь,
что вам они покажутся занятными.
     - А почему он не может сам прийти ко мне?
     - Я ведь говорил вам, он никогда не покидает дом по делам службы.
     - Действительно,  говорили.  Приходите-ка  лучше  ко  мне  сами.  Прямо
сейчас.
     - Я бы с удовольствием, но как-нибудь в  другой раз. Мистер Вульф хочет
обсудить все проблемы с вами лично.
     Снова молчание. Потом вопрос.
     - А полиция там будет?
     - Конечно, нет.
     После паузы:
     - Вы сказали, в шесть?
     - Именно так.
     - Отлично. Я приду.
     Я повесил трубку и, повернувшись к шефу, объявил:
     - Договорились. Она приглашала меня к себе, но с  этим можно подождать.
У вас  осталось менее трех часов, чтобы придумать шараду,  которую  вы перед
ней  разыграете.  Кстати, два из  них  вы,  очевидно, проведете  в  обществе
орхидей. Чем пока заняться мне?
     - Приведите мистера Отиса, - буркнул Вульф.


8

     Уже тогда я  не сомневался -  не сомневаюсь и сейчас - что оплата услуг
Сола,  Фреда и Орри  в  этом  деле  была лишней  тратой  денег, а  поскольку
расплачивается на сей раз не клиент, это были деньги самого  Вульфа. Когда в
пять  часов  Сол позвонил в дверь, я мог  бы сказать  ему, что, в  сущности,
работа  закончена. Я не  утверждаю, что способен  справиться одновременно  с
пятерыми, даже если среди них есть женщина и семидесятипятилетний старик, но
в данном случае трудно было предположить, что причины выйти из себя найдутся
более чем у одного человека, а с ним уж я надеялся как-нибудь управиться. Но
когда  Сол  вошел  в  дом, я,  следуя  инструкциям,  вручил  ему  шестьдесят
зелененьких.
     Когда в восемь минут  седьмого прозвенел звонок и  я впустил в дом Риту
Соррел,  вокруг  было  тихо,  как  будто  у нас  никого не  было.  Я  провел
посетительницу в кабинет, представил ее Вульфу и повесил ее шубку - кажется,
из белой норки  - на спинку обтянутого  красной кожей кресла.  Никто,  кроме
Вульфа на глаза ей не показывался. То, что она приветствовала шефа улыбкой и
при этом опустила на мгновенье свои длинные темные ресницы, еще не означало,
что  она удостаивает  такой чести только важные персоны,  -  меня одарила  в
коридоре таким же знаком внимания.
     - Не  привыкла  я приходить к людям,  которым захотелось меня видеть, -
сказала  она Вульфу.  - Это для меня нечто новенькое. Может быть поэтому я и
пришла, -  люблю новые ощущения. Мистер Гудвин сказал, что вы хотите со мной
что-то обсудить.
     - Да,  верно.  Некоторые деликатные и очень личные моменты. А поскольку
беседа  будет тем более плодотворной,  чем более откровенный и искренний она
будет носить характер, мы с вами должны разговаривать с глазу на глаз.  Будь
любезен, Арчи, оставь нас, стенографировать на сей раз не надо.
     - А если миссис Соррел попросит меня... - возразил было я.
     Но шеф не дал мне договорить.
     - Нет. Оставь нас, пожалуйста.
     Я вышел. Затворив за  собой дверь, я дошел  до конца коридора, повернул
направо и  открыл дверь гостиной. Когда  я вошел, первой  моей заботой  было
плотно закрыть дверь. Потом я огляделся.
     Все  были в сборе. Ламонт Отис восседал в массивном  кресле у  окна - у
того  самого, через которое  выбралась днем  раньше мисс  Пэйдж. Сейчас  она
сидела по левую руку старика, по  правую  же  расположился Эдей Джетт  занял
стул, стоявший у самой стены в правом  углу комнаты. На кушетке лицом ко мне
сидел Хейдекер;  с одной стороны от него занял позицию Фред Даркин, с другой
-  Орри  Кэтер.  Сол  Пензер  стоял  посреди  комнаты.  Лица  присутствующих
обратились ко мне,  и тут  Эдей начал  было что-то говорить, но я сразу  его
оборвал:
     - Если вы будете говорить, то ничего  не услышите, а даже  если вы сами
не  горите желанием ничего слышать, то другим этого очень  хочется. Все, что
вы желаете высказать, приберегите  на потом. Мистер  Вульф предупреждал вас,
что  динамик  на стене  этой комнаты  соединен  проводом с  микрофоном в его
кабинете, где он сейчас кое с кем беседует. С  кем именно я говорить не буду
- вы и так поймете. Можно включать, Сол.
     Сыщик обошел кушетку, щелкнул выключателем, и из динамика донесся голос
Вульфа
     - ...И рассказала о своем деле мистеру Гудвину, прежде  чем он поднялся
ко мне. Она заявила, что ровно неделю назад, в понедельник вечером -  видела
одного из руководителей своей фирмы в ресторанчике за тайной беседой с вами.
Из этого она сделала  вывод, что человек этот предал интересы своего клиента
- а данном случае вашего супруга - и стал  действовать в ваших интересах. По
некоторым причинам, которые  казались  ей  существенными, она не сказала  об
этом ни одному из компаньонов. А вот вчера днем она наконец решилась сказать
в глаза тому человеку о своих  подозрениях и потребовать  у него объяснений.
Тот ничего объяснить не  смог. В разговоре с Гудвином она отказалась назвать
имя этого  человека,  пока  не будет  уверена, что я берусь за дело. Со мною
поговорить  ей  так  и  не удалось. Мистер Гудвин,  разумеется,  поставил  в
известность обо всем этом полицию.
     Голос миссис Соррел:
     - Она так его и не назвала?
     -  Нет.  Как  я  уже  говорил вам,  наша  с  вами  беседа  должна  быть
откровенной.  Сегодня  утром вы  сказали мистеру Гудвину по телефону, что  в
прошлый  понедельник беседовали за ленчем с Грегори  Джеттом. Я не настаиваю
на том, чтобы считать это последним вашим словом,  и допускаю, что вы просто
пытались  замутить  воду.   Вы  же  можете   потом  совершенно  безнаказанно
утверждать, что этого телефонного разговора не было.
     Джетт встрепенулся и резко наклонился вперед в своем кресле-качалке, но
произведенный  им  шум не заглушил доносившийся  из  динамика  голос,  а  я,
дотронувшись до руки молодого адвоката, привел его в чувство.
     - А что, если я не  откажусь от своих слов? Что, если я  снова повторю:
это был Грегори Джетт?
     - Не советую этого  делать. Если вы пытаетесь не  только замутить воду,
но  и  разжечь  между людьми  вражду, поищите лучше другое  применение вашим
усилиям. Это ведь был не мистер Джетт, а мистер Хейдекер...
     Зажатый между Фредом и Орри, Хейдекер  при всем желании не смог бы даже
пошевелиться. Единственный раздавшийся в комнате звук издал Ламонт Отис - он
дернулся в  кресле, и  из его  горла  исторгся  сдавленный хрип.  Энн  Пэйдж
успокаивающе сжала его руку.
     Снова послышался голос миссис Соррел:
     -  Занятная беседа  у нас с  вами получается. Мистер Гудвин предупредил
меня, что  я услышу кое-что  интересное, и действительно,  так  оно и вышло.
Итак, я значит  сидела в ресторане с мужчиной и даже не представляла себе, с
кем именно! Ну знаете, мистер Вульф!
     - Нет, мадам, этот номер  у  вас не пройдет. И я вам сейчас  постараюсь
объяснить,  почему.  Раньше я предполагал, что  один из трех  компаньонов  -
Эдей, Хейдекер или Джетт - убил Берту Аарон. Учитывая то, что она рассказала
Гудвину  это можно назвать чем-то  большим,  чем  просто  предположением,  -
скорее гипотезой. Но три часа назад мне пришлось ее  опровергнуть: я  узнал,
что все  трое  без  пятнадцати  шесть собрались  на совещание  в кабинете  у
мистера Эдея. Гудвин же оставил мисс Аарон одну и поднялся ко мне в тридцать
девять минут шестого,  то есть  всего за шесть  минут до  этого. Вероятность
того, что все  трое  сговорились и намеренно лгут,  показалась мне близкой к
нулю - ведь  остальные служащие фирмы могли бы легко разоблачить этот обман.
Но  хотя никто из них троих не убивал  мисс  Аарон, один из них, быть может,
предопределил ее участь - умышленно  или нет, не знаю.  Из компаньонов, лишь
мистер Хейдекер, как стало известно, покинул контору примерно в то же время,
что  и  мисс  Аарон. Он  заявил, что  отлучался  по личному  делу, но за его
передвижениями проследить было  невозможно.  Мое новое  предположение - пока
еще не  гипотеза -  заключается  в том,  что мистер  Хейдекер проследил путь
покойной до  моего  дома, увидел,  что  она вошла внутрь, зашел  в ближайшую
телефонную будку и позвонил вам,  чтобы предупредить о том,  что  ваш  с ним
разговор  может быть раскрыт,  после чего  помчался  обратно в контору,  без
сомнения, в  самом  отвратительном  настроении,  и  попал  на  совещание  на
пятнадцать минут позже срока.
     На этот раз настала  очередь Эдея нарушить тишину  в  комнате. Встав со
стула, он подошел к кушетке и  вперил взгляд в Хейдекера. Рядом стояли мы  с
Солом, но останавливать Эдея не пришлось - очевидно, "генератор идей" иссяк.
     Вульф тем временем продолжал:
     - Теперь, однако, это предположение переросло в гипотезу, и я не думаю,
что ее в будущем придется опровергнуть. Мистер Хейдекер - как впрочем, и я -
не  верит, что после телефонного разговора с ним вы пришли сюда с намерением
совершить убийство. Разумеется, этого быть  не могло  - откуда вы знали, что
застанете будущую жертву здесь одну? Мистер Хейдекер полагает, что вы просто
хотели  исправить  положение, насколько это  было в  ваших силах, - в лучшем
случае   предотвратить  грозившее  вам  разоблачение,  в  худшем  -  узнать,
насколько они для вас опасны. Вы позвонили сюда, мисс Аарон сняла трубку, вы
уговорили ее впустить вас и  выслушать ваши доводы. Мистер Хейдекер  думает,
что,  когда вы вошли и  узнали, что она одна и не  успела  еще поговорить со
мною,  вы, повинуясь  внезапному побуждению, схватили со стола тяжелый кусок
нефрита и ударили  ее по голове. Он считает также, что, увидев ее лежащей на
полу  без  сознания, вы снова уступили внезапному  побуждению  и, заметив на
столе галстук...
     Голос миссис Соррел:
     - Откуда вы знаете, что именно думает мистер Хейдекер?
     Если б я оказался нужен на месте действия, следующая реплика была бы за
мной. Шеф  дал мне инструкцию поступать сообразно  обстоятельствам. Если  бы
реакция Хейдекера вызвала  у меня сомнение в том, что он признает свою вину,
я  должен был бы войти в  кабинет и дать сигнал  об этом Вульфу, пока тот не
зашел слишком далеко. Но  в данном  случае  принять  решение мне было легко:
поза Хейдекера,  сидевшего, упершись локтями в колени и  закрыв лицо руками,
явно изобличала расположение его духа.
     - Хороший вопрос,  -  донесся из динамика рокот Вульфа. - Мне, конечно,
трудно  было бы оказаться в шкуре Хейдекера.  Следовало сказать: он говорит,
что думает именно так.  Вы, может быть знаете, мадам: он один из тех, кто не
в силах выдержать психологическое давление. Разоблачение того, что он предал
интересы фирмы, несомненно, положит конец его карьере адвоката, но умолчание
о  том,  что он виновен  в недонесении на  убийцу,  могло  бы  его  попросту
погубить. Вам, должно быть, известно...
     - Если  он  говорит, что,  по его мнению,  убийство  совершила я, то он
просто лжет.  Он  сам  ее  убил. Он  лжец и  предатель. Вчера  он звонил мне
дважды. В первый раз сказал, что нас видели тогда в ресторане, и предостерег
меня,  во второй  раз - через час после первого звонка - заявил, что  принял
необходимые меры  и опасность нам больше  не грозит. Так что он  ее и  убил.
Когда  мистер  Гудвин  сказал   мне,  что  выяснились  некоторые  интересные
подробности, я сразу поняла, в чем дело: он раскис  и начал врать. Он  самый
настоящий  подлец.  Потому  я  и пришла  сюда.  Признаю,  что  я  виновна  в
недонесении на убийцу. Я знаю, что это очень плохо с моей стороны, но, может
быть, заявить на него еще не поздно? Или уже поздно?
     -  Нет.  Признание  может  облегчить вашу  совесть и  одновременно вашу
участь. Когда именно он вам позвонил второй раз?
     -  Точно не  знаю. Между пятью  и шестью  вечера.  Примерно в  половине
шестого.
     - Что за уговор был между вами и почему вы его так скрывали?
     -  Не сомневаюсь, что он  нагородил вранья и по  этому поводу. Авантюру
эту  придумал он  сам. Месяц  назад  он пришел  ко мне и  заявил, что  может
предоставить информацию о моем муже, которую можно будет использовать против
него, чтобы защитить мои права. Он хотел...
     Тут Хейдекер дернул головой и взвизгнул:
     - Это ложь! Я к ней не ходил, она сама ко мне пришла!
     Странная вещь -  человеческая натура! Изучаешь ее, изучаешь, а до конца
все равно не поймешь.  Никогда не подумал,  что такое  возможно:  когда  она
обвинила его в убийстве, он и глазом  не моргнул, а тут... Эдей, который все
еще стоял рядом, уставившись на компаньона, что-то сказал,  но что именно, я
не разобрал.
     Миссис Соррел т