а в письме,
которое миссис Карноу показала вчера. Это - последнее письмо, полученное  ею
от мужа из Кореи почти три года назад.
     Вулф выдвинул ящик письменного стола и достал  оттуда несколько листков
бумаги.
     -  Вот  это письмо. Сейчас я прочитаю  вам только  относящийся  к  делу
отрывок:  "Кстати о смерти.  Если кто-то подстрелит меня вместо  того, чтобы
подставить себя под  мою пулю, кое-что, сделанное много незадолго до отъезда
из  Нью-Йорка  тебя  потрясет. Мне  бы хотелось посмотреть,  как ты все  это
воспримешь. Ты неоднократно  заявляла, что никогда не переживала  за деньги,
они  того  не  заслуживают. Ты также говорила мне,  что  я  всегда произношу
сардонические речи, но у меня  не хватит  духу действовать сардонически.  На
этот раз ты посмотришь! Признаюсь, что мне  придется умереть, чтобы получить
возможность "смеяться  последним". Но  это будет сардонический смех!  Иногда
меня берет сомнение, люблю  ли я тебя или ненавижу.  Эти  два чувства трудно
разделить. Вспоминай меня в своих сновидениях".
     Вулф снова спрятал листки в ящик и запер его.
     -  Миссис  Карноу предположила,  что ее муж составил  новое завещание с
целью  лишить  ее  наследства.  Но  против  этой теории можно  выдвинуть два
соображения.  Во-первых,  состоятельный человек  не  может  столь грубо,  из
непонятного каприза,  вычеркнуть  из завещания  имя  своей  жены. Во-вторых,
такой поступок был  бы  просто жестоким, отнюдь не сардоническим.  Но фраза:
"кстати о смерти", вы должны со мной согласиться, указывает на существование
связи между  его поступком и  завещанием.  Сам собой возникает вопрос, каким
образом такой человек мог изменить свое  завещание так, чтобы заставить свою
жену переживать из-за денег? А о  том, что его намерения были именно таковы,
свидетельствует письмо.
     Вулф поднял руку ладонью вверх.
     - При данных конкретных обстоятельствах, с которыми я ознакомился, само
собой напрашивается весьма правдоподобное  и убедительное предположение: что
Карноу на самом деле составил новое завещание, по которому оставил все  свое
состояние жене. В  этом  случае у нее,  безусловно,  начались  бы неизбежные
переживания и неприятности из-за денег, такие, какие были у него: в какой-то
мере  ему приходилось баловать  родственников, которые фактически находились
на его иждивении. А поскольку это были его деньги и его родственники, то для
нее всякие  денежные недоразумения были бы куда более болезненными, чем  для
него. Такое  решение я бы  назвал сардоническим.  Впрочем, им в  равной мере
могли  руководить и  другие соображения,  нежелание по доброй воле оставлять
родственникам  большие  суммы  денег. Как я  понял, - хотя миссис Карноу  не
пожелала  откровенно высказаться  по этому поводу,  -  в вопросах экономии и
разумного  отношения  к  финансам,  Карноу  не  считал  своих  родственников
достойными подражания. Справедливость его суждения подтверждается  тем,  как
они легкомысленно распорядились наследством.
     Энн Хорн повернула голову и кислым тоном произнесла:
     - Большое спасибо, Кэролайн, милочка!
     Кэролайн промолчала.
     Посмотрев на ее скованную позу и по менее напряженное выражение лица, я
подумал, что если бы Кэролайн ответила на какой-то вопрос  или замечание, то
вызвала бы этим настоящий взрыв.
     - Поэтому,  -  невозмутимо продолжал  Ниро Вулф,  -  высказанное миссис
Карноу предположение о том, что ее муж составил новое завещание, заслуживало
проверки.  Расспрашивать кого-либо из вас об этом  -  просто  глупо. Резонно
было  бы  предположить,  что для  исполнения своего  намерения Сидни  Карноу
привлек своего друга и поверенного, мистера Бииба,  но я посчитал невежливым
обращаться к  нему по этому  поводу... Не знаю,  слышал ли кто-нибудь из вас
такое имя: Сол Пензер?
     Ответа не  последовало.  Никто  не  кивнул головой.  Возможно, все  они
находились в трансе.
     -  Я  прибегаю к  услугам  мистера  Пензера,  - пояснил Вулф, для самых
серьезных  поручений.  Мистер  Пензер   наделен  необычайными  качествами  и
способностями.  Я сказал ему,  что  если мистер  Бииб  составил для  мистера
Карноу  новое  завещание, то его наверняка печатала  его секретарша.  Мистер
Пензер встретился с  ней и  попытался войти  в  контакт,  не  вызывая  у нее
подозрения. Такое деликатное дело я  не мог бы поручить никому, даже мистеру
Гудвину. Мистер Пензер явился  к  ней после полудня, представившись служащим
Федерального страхового агентства, которому, якобы, было необходимо выяснить
какие-то неточности в отношении ее страхового полиса.
     - Осмелился изображать слугу Закона! - громко возмутился мистер Бииб.
     -  Возможно,  -  равнодушно  согласился  Ниро  Вулф.  -  Если  служащий
страхового  агентства  действительно  "слуга  закона",  то  мистера  Пензера
ожидает заслуженная кара...  Во всяком случае, через десять минут он получил
кучу  сведений.  Секретарша  мистера  Бииба, которую  зовут Верой  О'Брайен,
работает у него два с половиной года. Ее предшественница, некая Элен Мартин,
ушла от  мистера Бииба в ноябре  1951 года,  так как  вышла замуж  за Артура
Робсона. Вместе с  мужем  она уехала на  постоянное место жительства в город
Флоренцию,  штат  Южная  Каролина,  где у  ее супруга  автомастерская. Таким
образом,  если  Карноу  составил  новое  завещание  до   своего  отъезда  из
Нью-Йорка, и если составлял его мистер Бииб, и если печатала его секретарша,
то ею могла быть только миссис Артур Робсон.
     - Три "если", - пробормотал Кремер.
     -  Да,  -  согласился  Вулф, - но  подающиеся проверке.  Меня подмывало
вызвать миссис  Робсон  для  телефонного  разговора  на  Главпочтамт  города
Флоренции, но это было рискованно. Поэтому мистер Пензер полетел в Колумбию,
я же позвонил туда и заказал  маленький самолет до Флоренции. Час назад, или
немногим  ранее,  Пензер позвонил  оттуда.  Он  успел переговорить с  миссис
Робсон  и получил от нее подписанное  заявление. В случае необходимости  она
охотно приедет  в  Нью-Йорк.  Она  показала,  что мистер Бииб продиктовал ей
новое завещание  для  мистера Карноу  осенью 1951 года.  Она его напечатала.
Более того, она была одной из  свидетельниц, когда мистер Карноу  подписывал
его.  Второй  была  некая  Нора Вейн,  но  ей не  было  известно  содержание
завещания. По  этому документу Карноу оставлял все свое состояние супруге, в
нем  было  упомянуто,  чтобы  она   проявила  благоразумие,  финансируя  его
родственников, которые были  перечислены поименно. Миссис  Робсон  не знала,
что...
     - Сидни никогда бы этого не сделал! - закричала тетушка Маргарет. - Я в
это не верю! Джим, похоже, вы собираетесь спокойно сидеть и моргать глазами?
     Теперь все посмотрели на Бииба, один только Вулф поочередно вглядывался
в возбужденные физиономии присутствующих.
     -  Я  должен  упомянуть, - сообщил  он  почти дружелюбно,  - что мистер
Гудвин  тоже не  бездельничал. Он  узнал, например,  что единственная веская
улика против мистера Обри, - его рекламная карточка, которая была найдена  в
кармане убитого  мистера Карноу,  - могла  быть  взята любым из вас во время
совещания в кабинете мистера Бииба.
     - Каким образом? - спросил Кремер.
     - Я вам это объясню, - пообещал Вулф. - И вам это понравится.
     Теперь он сосредоточил внимание на Биибе.
     -  Как мне кажется,  мистер  Бииб, возникла  необходимость  задать  вам
вопрос. Как  говорил мистер  Кремер, вы не обязаны  на  него отвечать... Что
случилось с последним завещанием мистера Карноу?
     Раздумывая  позднее  над  этим  делом, я  решил,  что  Бииб  действовал
единственно разумным путем.  Поскольку  он  был юристом, можно было ожидать,
что он откажется наотрез  что-либо сообщить, но,  с другой стороны, он сразу
же  сообразил, что  погорел  с  этим завещанием  и за  те считанные  минуты,
которые   оставались  в  его  распоряжении,   рассчитал,  что  ему  выгоднее
признаться в меньших проступках, чтобы отказаться от основного.
     Бииб обратился к Кремеру:
     - Я  хотел бы поговорить с вами  наедине,  инспектор, с вами и мистером
Вулфом, если его присутствие необходимо.
     Кремер посмотрел на Вулфа. Тот покачал головой:
     - Нет. Либо вы вообще отказываетесь отвечать, либо вы отвечаете здесь и
сейчас, в присутствии всех остальных.
     - Ну, хорошо... -  Бииб расправил плечи и вздернул  подбородок. С моего
места мне не видно  было его глаз, спрятанных  за  стеклами очков  в толстой
черной оправе.
     -  Это  погубит меня  профессионально,  я горько сожалею  о  той  роли,
которую сыграл... Примерно за месяц-полтора до того, как  пришло извещение о
смерти Сидни в  бою, я рассказал Энн  о составленном им новом завещании. Это
было  моей первой ошибкой. Я сделал это, исходя из тех чувств, которые к ней
питал.  В то время я был готов сделать решительно все, что она бы  пожелала.
Когда  пришло сообщение  о  гибели  Сидни,  Энн пришла ко  мне в  контору  и
настояла на том, чтобы я показал ей завещание. Я был...
     - Осторожнее, Джим!
     Энн повернулась на стуле, презрительно-настороженно глядя на Бииба:
     - Что за отвратительное вранье? Как можно все так извращать?
     - Миссис  Хорн? - прикрикнул Вулф,  -  либо вы молча слушаете его, либо
уходите отсюда!
     Но она не повернула и головы.
     -  Продолжай,  Джим,  -  крикнула  Энн,  -  но  только  осторожно!  Как
говорится, ври да не завирайся.
     Бииб продолжил:
     - В то  время я  был  ею очарован даже  сильнее,  чем прежде.  В полном
смысле слова потерял голову. Я  достал завещание из сейфа и  показал его ей,
она забрала его  и засунула себе за вырез платья. Когда я запротестовал, она
заявила,  что ей  необходимо показать этот документ матери. Теперь-то  легко
говорить,  что мне не следовало  ни  перед  чем  останавливаться,  чтобы  не
допустить  такого  противозаконного поступка,  но в то  время  я  был  не  в
состоянии ей противоречить. Она унесла завещание с  собой, и я его больше не
видел.  Через  две  недели  было  публично  объявлено  о нашей  помолвке.  Я
предъявил для апробирования первоначальное завещание Сидни.
     Это  было  крайне неразумно,  потому  что  Энн  мне  сказала,  что  она
уничтожила  новое завещание. Но так ли  это было в действительности  -  я не
знаю. Вы  должны понимать, как сильно я  рисковал,  хотя та девушка, которая
печатала этот документ, вышла замуж и уехала за пределы нашего штата.
     Бииб поднял руку и  поправил  очки,  которые все  время сползали ему на
кончик носа.
     - Не  стану  утверждать,  будто  бы  это излечило меня от увлечения Энн
Севидж.  Излечил  меня раз и навсегда другой  шаг Энн...  личного характера.
Теперь я только сожалею, что  выздоровление не наступило ранее. Понятно, что
я  не  мог  препятствовать  утверждению завещания, не  погубив себя.  В  мае
состояние Сидни  было поделено  между его  наследниками, а в  конце того  же
месяца Энн вышла замуж за Нормана Хорна. Тогда я подумал, что на этом дело и
закончено. Мне был дан урок. Весьма жестокий урок, но я его вполне заслужил.
- Он  отвел назад свои  узкие плечи.  -  Затем, через  два  года пришло  это
потрясающее  известие.  Сидни был жив и  вскорости  должен  был вернуться  в
Нью-Йорк... Вы можете представить, каким это было для меня ударом. Возможно,
и  не  можете.  После  долгих  бессонных  ночей  я  понял,  что  у меня  две
возможности: либо выброситься из окна, либо откровенно рассказать Сидни, как
все это  произошло.  А  тем временем  мне  пришлось  пройти  через  все  эти
разговоры с ними, выслушать их бредовые советы... Но лишь в понедельник, два
дня  назад, я окончательно решил, что  вечером  повидаюсь  с  Сидни и честно
признаюсь  во всем...  Разумеется,  я  позвонил  бы  Энн  и  заявил о  своем
намерении. Потом  пришло известие о том, что Сидни был убит. Я  не знаю, кто
его убил. Знаю  только то, о чем  сейчас рассказываю  вам. Конечно, для меня
это более, чем достаточно...
     Он замолчал, губы  у него свело спазмой, но он справился  с  нервами  и
добавил:
     - Как адвокат, я человек конченый.
     Я  был слегка разочарован поведением Нормана Хорна.  Согласитесь, можно
было ожидать, что он мужественно и незамедлительно отреагирует на обвинение,
выдвинутое против  его  прелестной супруги. Но он даже не смотрел на  Бииба.
Его глаза  были поправлены на Энн, сидящую  рядом с  ним  на  стуле, и в его
взгляде не было заметно ни беззаветной веры, ни преданности, так что хорошо,
что она  не видела лица  своего респектабельного мужа. А не  видела  она его
потому, что неотрывно смотрела на Вулфа.
     - Он закончил? - спросила она.
     -  По  всей видимости, да, мадам.  Во всяком случае, на данный  момент.
Желаете ли вы прокомментировать заявление мистера Бииба? - сказал Кремер.
     -  Я  не хочу произносить  длинных  речей. По-моему, это излишне. Скажу
одно: он бессовестный лгун. Все, что он тут наговорил, подлое вранье.
     Вулф покачал головой.
     - Сомневаюсь, что это соответствует истинному положению  вещей. Назвать
"враньем" все, что было заявлено мистером Биибом, нельзя. И вы это знаете не
хуже меня. Многое  правда. Например, мистер  Карноу на самом  деле  составил
новое  завещание.  Вы  с  мистером  Биибом  были  помолвлены,  но  так и  не
поженились.   Состояние  мистера  Карноу  было  поделено  в  соответствии  с
условиями  старого завещания, утратившего законную  силу,  поскольку имелось
новое. Вы находились среди наследников и получили свою долю, а мистер Карноу
действительно возвратился  живым  и  невредимым,  но  был  убит.  Так  что я
настоятельно вам рекомендую  либо ничего не говорить, не считаясь с тем, что
это  вам  навредит,  потому  что  заставит предположить  самое  худшее, либо
выложить всю правду, ничего не утаивая. Вы сами предупреждали мистера Бииба,
что он не должен искажать факты,  не должен "запираться".  Советую вам также
учесть собственное предупреждение.
     Энн искоса посмотрела на мужа, но он упорно глядел на одного Вулфа.
     Тогда  она  повернула голову налево, где  сидела мать.  Та тоже от  нее
отвернулась. Молодой женщине не оставалось  ничего другого, как обратиться к
Вулфу.
     - Оказывается, вы прекрасный детектив, верно?
     - Да, - без ложной скромности ответил Вулф.
     - Убеждена, что вам уже известна правда!
     - Если так, то пытаться утаить ее было бы бессмысленно.
     - Я  не  люблю  совершать  бессмысленные поступки. Вы правы, кое-что из
сказанного Джимом, правда. Он  на самом деле  сообщил  мне о новом завещании
Сидни, но после того, как пришло известие о его гибели. А не до этого. Он по
собственной инициативе достал его из сейфа и дал мне прочитать. По завещанию
все доставалось Кэролайн. Джим сказал, что содержание этого документа никому
больше не известно, кроме его бывшей секретарши, но она вышла замуж и уехала
в какой-то маленький  городок на юге,  так что ее  можно было не принимать в
расчет. Сказал он мне также и  о том, что завещание составлено всего в одном
экземпляре.  Он  был уверен, что Кэролайн  о нем ничего  не  знает.  Она ему
показала письмо  Сидни, которое совершенно неверно истолковала. Джим сказал,
что  он уничтожит  новое завещание,  чтобы я,  моя мать и брат  унаследовали
часть состояния Сидни по старому. За это я  должна была выйти за него замуж.
Вы хотите знать решительно все, что мы говорили?
     - Только самое существенное.
     - В  таком  случае,  мне  нет  необходимости  объяснять,  что именно  я
чувствовала,  когда   речь  зашла  о  свадьбе.  Ему  я  этого  не  говорила.
Согласилась стать его женой. Очевидно, вас  не интересуют и  те соображения,
которыми я при этом руководствовалась? Я думала, что Сидни все равно умер, и
совершенно справедливо, если мы получим какую-то долю его богатства. Поэтому
я согласилась на условия Джима, хотя ни  на минуту не допускала мысли о том,
что на самом деле выйду за него замуж. Он настаивал на немедленном венчании,
до  того,  как  представит  завещание  на  апробацию,  но  я  его  от  этого
отговорила,  и он удовлетворился официальным  объявлением  о нашей помолвке.
Когда  завещание  вступило  в законную силу, и состояние было поделено между
нами,  я  вышла замуж за Нормана Хорна.  Я не знала, уничтожил ли Джим новое
завещание или нет, но  это не имело  значения, потому что он никогда  бы  не
осмелился его предъявить.
     Она махнула рукой.
     - Вот и все!
     - Не  совсем,  - возразил Вулф -  А  дальше?  Что было, когда  вернулся
мистер Карноу?
     - Ах, да...
     Видно было,  что с ее беспечностью  вполне можно  было  упустить  такую
небольшую деталь.
     - Конечно же, его  убил Джим. Если же вы имеете в виду, как я отнеслась
к  воскресению  Сидни из мертвых,  вы,  может быть,  мне не  поверите, но  в
известном смысле я была этому рада. Потому что он мне всегда очень нравился.
Я жалела Кэролайн и  Поля, потому  что  они мне тоже нравятся, но я  не была
уверена, что Сидни не попытается отобрать нашу долю. Конечно, Джим посмотрел
на него, когда  явился в его  номер в отеле, но не смотрел ему в лицо, когда
убивал: выпустил пулю в затылок.
     Она повернулась к Биибу:
     - А ты сказал ему  про завещание, Джим? Могу поспорить, что нет. Он так
ничего и не узнал.
     Она тут же снова обратилась к Вулфу:
     - Вот вам и вся правда без утайки.
     - Злобная клевета! - завопил Бииб.
     Вулф обратился к инспектору:
     - Я бы предпочел, чтобы вы сами определили,  где  здесь правда,  а  где
вымысел,  мистер  Кремер. Лично  я считаю,  что мистер Бииб  слишком  вольно
изложил события, а миссис Хорн внесла должные уточнения.
     Много  позднее  в  зале  судебных  заседаний,  присяжные согласились  с
мнением  Ниро Вулфа.  Справедливость -  прекрасная  вещь,  но  той  ночью  в
кабинете Вулфа  и она, справедливость, дала маху в одном пункте, После того,
как Кремер и  Стеббинс  увели Бииба,  а  все  остальные удалились,  Кэролайн
Карноу решила, что пришел удобный случай возвратить поцелуй, полученный ею в
этом самом  помещении  за  двенадцать часов до  последних  событий.  Но  она
прошла,  не  задерживаясь, мимо меня, обошла вокруг письменного стола Вулфа,
обняла обеими руками бычью шею этого бегемота и крепко расцеловала его в обе
щеки.
     - Ошиблись адресом! - объявил я сердито.



   Рекс Стаут.
   Все началось с Омахи

     --------------------
     Might as Well Be Dead (1956)
     Издательская фирма . 1994
     --------------------


1

     Большинство   из  тех,   кто  наносит  визиты   Ниро   Вулфу   согласно
предварительной договоренности,  в особенности если они приезжают из  такого
далека,  как  Небраска,  имеют,  как  правило,  озабоченный  вид.  Однако  у
сегодняшнего посетителя вид  был вполне нормальный. Перед нами  сидел гладко
выбритый  мужчина,  с  живыми  карими  глазами  и  упрямо  очерченным  ртом,
выглядевший  моложе  своих  шестидесяти.  (Я-то  уже  знал,   что  ему  даже
шестьдесят один). Когда  в понедельник днем  пришла телеграмма от Джеймса Р.
Хэролда - Омаха, Небраска - с просьбой о встрече, я, разумеется, навел о нем
кое-какие  справки.  Выяснилось,   что  он  единственный  владелец  компании
скобяных изделий "Хэролд", торгующей оптом, что он очень уважаемый человек и
имеет  на  своем  текущем  счету  более  полумиллиона  долларов.  Последнее,
разумеется, могло сулить нам солидный гонорар, если джентльмен на самом деле
оказался  в  щекотливом  положении.  И  вот  теперь,  взглянув  на него,  я,
признаться, был разочарован. Судя по внешнему виду, можно было подумать, что
он  попросту  приехал   проконсультироваться   относительно  обрезки  кустов
орхидей. Сейчас этот тип удобно развалился в красном кожаном кресле.
     - Кажется, мне стоит объяснить, почему мой выбор пал именно на вас.
     - Как хотите, -  буркнул Вулф. В течение получаса после ланча он обычно
не разговаривает, а бурчит.
     Хэролд закинул ногу на ногу.
     - Это  касается моего сына.  Я  хочу найти