ругих баночек с образцами вы не нашли?
   - Нет.
   - Значит, они остались там. Должны были остаться.  Наверное...  Арчи,
отправляйся туда и разыщи их. Принеси их сюда. Мистер Кремер свяжется со
своими людьми, которые там дежурят, и заручится их поддержкой.
   - Ха! выпалил Кремер. Держите карман шире.
   - Придется!
   - Что касается меня, - вступил в разговор я, - то я, конечно,  маг  и
чародей по части поисков, но у меня получается лучше, когда я знаю,  что
именно ищу.
   - Пф! Чем я вчера плевался за обедом?
   - Ах, вот вы о чем? О'кей.
   Я испарился.
 
*** 
 
   Езды мне до конторы Тингли было минуты три,  но  я  решил,  что  Вулф
потратит больше времени на уговоры Кремера, и заехал на такси  за  нашим
"родстером"а Восточную Двадцать девятую улицу, а уже оттуда  покатил  на
нем. Дверь на сей раз была заперта, и я уже собрался было  забарабанить,
когда изнутри послышались шаги.  На  пороге  возник  внушительного  вида
субъект.
   - Ты Гудвин? - спросил он, глядя на меня сверху вниз.
   - Я мистер Гудвин. Старая госпожа Кремер просила...
   - Угу. Я уже наслышан о твоих выходках. Заходи.
   Я зашел в обшарпанный вестибюль и  взбежал  вверх  по  ступенькам.  В
кабинете  Тингли  за  столом  убитого,  заваленным  газетами,   восседал
тонкогубый субчик с круглой физиономией.
   - Вы, ребята, должны мне помогать, - предупредил я.
   - Пожалуйста, - ухмыльнулся круглолицый. -  Заодно  поразомнемся.  Но
Боуэн здесь искал. Если вы думаете, что после Боуэна  можно  найти  хоть
самую завалящую пуговицу...
   - Я вам верю, старина, - осклабился я. - Боуэн в своем деле, конечно,
дока,  но  ему  недостает  тонкости.  По   части   возни   с   лупой   и
штангенциркулем его не переплюнуть, но он следует предписаниям там,  где
нужно пораскинуть мозгами. Например, если он осматривал  этот  стол,  то
можно поставить сто против одного, что  он  обшарил  все  до  последнего
дюйма, но вот в эту шляпу он наверняка не  заглядывал.  -  Я  указал  на
шляпу Тингли, которая все еще висела на крючке. - Ведь в инструкциях  не
сказано, как обыскивать шляпу, - ты  просто  берешь  ее  и  заглядываешь
внутрь.
   Гениально, развел руками тонкогубый. - Может, еще чему научите?
   - С удовольствием. - Я шагнул вперед. - Вы спросите: а с какой  стати
Тингли станет прятать что-либо  в  шляпу?  Отвечу:  это  самое  логичное
место. Он собирается взять эту штуку домой, но хочет пока припрятать  ее
от не в меру любопытных приятелей, которые  могут  шарить  по  ящикам  и
другим очевидным местам. Он был человеком необычным. Как и я.
   Я протянул руку и сдернул шляпу с крючка.
   В шляпе лежала баночка!
   Что ж, я был с лихвой вознагражден за все проколы,  которые  допустил
за последние  годы.  Ничего  подобного  никогда  уже  не  повторится.  Я
настолько остолбенел, что  едва  не  выронил  баночку,  подхватив  ее  в
последнюю секунду, - баночка  как  баночка,  ничем  не  отличавшаяся  от
остальных, в каких держали образцы. Полная на две трети и  с  этикеткой,
на которой карандашом было написано: "11-14-И".
   - Вот видите, - сказал я, пытаясь скрыть торжество, - все дело только
в мозгах.
   Сыщики вытаращились на меня, утратив дар речи от изумления. Я вытащил
из кармана перочинный ножик, раскрыл баночку, ковырнул  вязкую  массу  и
поднес  кончик  лезвия  к  губам.  Я  чуть   не   подпрыгнул   -   столь
восхитительным оказался вкус... в смысле горьким!
   Я сплюнул.
   - Вас, ребята, повысят за это в звании, - великодушно посулил я. -  И
жалованье прибавят. А заодно и месяц отпуска дадут.
   С этими словами я отчалил. Представляете? - Я даже не снимал пальто и
шляпу...
 
*** 
 
   Жаль, конечно, что ужин пришлось отложить  в  первый  же  день  после
выздоровления Фрица, но выхода не было. Пока мы дожидались прихода Кэрри
Мерфи, я прогулялся на кухню, выпил стакан молока,  а  заодно  попытался
приободрить Фрица, напомнив  ему,  что  переболевшие  гриппом  частенько
утрачивают вкусовые ощущения.
   В половине восьмого Вулф сидел за столом,  я  занял  место  за  своим
столом, раскрыв записную книжку. Рядом со мной сидел  Филип  Тингли,  за
спиной которого расположился полицейский сыщик.  Далее  посетители  были
рассажены в следующем порядке: Кэрри Мерфи, мисс Йейтс, за которой также
присматривал сыщик, Гатри Джадд и, наконец, инспектор Кремер.  Выглядели
все не слишком счастливыми, особенно Кэрри.
   Именно с нее начал Вулф, получив  высочайшее  дозволение  Кремера  на
ведение собрания.
   - Времени у нас мало, - с места в карьер начал Вулф. Он имел в  виду,
что не хотел бы слишком затягивать с ужином.
   - Мисс Мерфи, заходили ли вы вчера вечером домой к мисс Йейтс,  чтобы
обсудить с ней кое-какие вопросы?
   Кэрри кивнула.
   - Она звонила при вас по телефону?
   - Да.
   - Кому она звонила и во сколько?
   - Мистеру Артуру Тингли. В восемь часов вечера.
   - Домой или на работу?
   - На работу. - Кэрри сглотнула. - Она сначала позвонила домой, но  не
застала, и тогда перезвонила в контору. Он был там.
   - Она разговаривала с ним?
   - Да.
   - А вы?
   - Нет.
   Вулф перевел взгляд на ее соседку.
   - Мисс Йейтс, верно ли то, что сказала нам мисс Мерфи?
   - Да, - твердо заявила Гвендолин.
   - Вы узнали голос Тингли?
   - Конечно. Я всю жизнь с ним общалась...
   - Разумеется. Спасибо. -  Глаза  Вулфа  снова  переместились.  Мистер
Филип Тингли, вчера днем ваш отец... ваш брат попросил вас прийти к нему
в контору в половине восьмого вечера. Это так?
   - Да! - воинственно сказал Филип..
   - Вы приходили?
   - Да, но не в половине восьмого. Я опоздал на десять минут.
   - Вы видели его?
   - Он был уже мертв. Он лежал на полу за занавеской. Еще я увидел  там
Эми Данкен, которая без сознания лежала на полу; я пощупал ее пульс и...
   - Понятно. Вполне естественный человеческий порыв. - Вулф поморщился.
- Вы уверены, что Артур Тингли был уже мертв?
   Филип хмыкнул.
   - Видели бы вы его...
   - Его горло было перерезано?
   - Да, и кровь растеклась по всему...
   - Спасибо, - сухо оборвал его Вулф. - Мистер Гатри Джадд.
 
*** 
 
   Две пары глаз встретились на полпути.
   Вулф погрозил пальцем.
   - Итак, сэр, похоже, вам предстоит выступить  третейским  судьей.  По
словам мисс Йейтс, Тингли в восемь часов был жив,  а  Филип  утверждает,
что он был мертв уже в семь сорок. Мы бы хотели услышать от вас, в каком
состоянии он пребывал в семь тридцать. Вы скажете нам?
   - Нет.
   - В таком случае вы - последний осел. Колесо  уже  завертелось.  Есть
еще вероятность сохранить это дело в тайне от прессы, если я  сочту  это
нужным. Однако, в отличие от  блюстителей  закона,  я  вовсе  не  обязан
хранить тайну лишь потому, что ее разглашение может повредить  репутации
высокопоставленных членов общества. Я только выполняю свою работу, а  вы
можете мне помочь. В противном случае...
   Вулф пожал плечами.
   Джадд шумно выдохнул через нос.
   - Итак? - нетерпеливо спросил Вулф.
   - Тингли был мертв, - отрывисто пролаял Джадд.
   - Стало быть, вы заходили в это здание и поднимались в его контору. В
котором часу это было? В четверть восьмого?
   - Да. Мы с ним на столько  и  договорились.  Он  валялся  на  полу  с
перерезанным горлом. Рядом лежала молодая  женщина,  которую  я  никогда
прежде не видел. Она была без чувств. Я не провел там и минуты.
   Вулф кивнул.
   - Я не полицейский и уж  тем  более  не  окружной  прокурор,  но  мне
кажется,  что  вероятность  того,  что  вам  придется  давать   в   суде
свидетельские показания, весьма невелика.  И  тем  не  менее,  если  вам
пришлют судейское предписание явиться и дать под присягой  свидетельские
показания, готовы ли вы поклясться в истинности своих слов?
   - Да.
   - Хорошо. Вулф снова  посмотрел  на  мисс  Йейтс.  -  Вы  по-прежнему
уверены, что разговаривали именно с мистером Тингли?
   Гвендолин смело встретила его взгляд.
   - Да. - Голос ее звучал ровно и спокойно. - Я не утверждаю,  что  они
врут. Я не знаю. Одно могу сказать: если кто-то подражал голосу  Тингли,
то я никогда в жизни не слышала ничего подобного.
   - То есть вы по-прежнему считаете, что разговаривали именно с ним?
   - Да.
   - Почему сегодня утром вы сказали мне, что, вернувшись  вчера  домой,
поставили зонтик сохнуть в ванну?
   - Потому что...
   Она осеклась, но по ее лицу  нетрудно  было  догадаться  о  том,  что
случилось.  В  ее  мозгу  прозвучал  сигнал  тревоги.  Внутренний  голос
завопил: "Берегись!"
   - А что, - спросила она чуть дрогнувшим  голосом,  -  разве  я  такое
говорила? Я не помню.
   - А я помню, - провозгласил Вулф. - И напоминаю вам  об  этом  только
потому, что, по вашим словам, вы вернулись домой  в  четверть  седьмого.
Дождь начался в семь. Почему  вы  решили  просушить  зонтик  в  четверть
седьмого?
   Мисс Йейтс презрительно фыркнула.
   - Мало ли, что  вы  помните!  -  ядовито  произнесла  она.  -  Ничего
подобного я вовсе не говорила...
   - Хорошо. Не будем  спорить.  Есть  всего  два  разумных  объяснения.
Первое: ваш зонтик вымок, но не под дождем. Второе: вы  вернулись  домой
вовсе не в  четверть  седьмого,  а  значительно  позже.  Это  объяснение
кажется мне наиболее привлекательным, поскольку только оно  укладывается
в единственную конструктивную  теорию  смерти  Артура  Тингли.  Если  вы
вернулись домой в четверть седьмого, как вы утверждаете, то вы никак  не
могли в десять минут восьмого находиться в конторе и ударить  по  голове
мисс Данкен. Конечно, вы могли прийти домой, а потом снова  вернуться  в
контору, но это мало повлияло бы на истинное положение дел.
   Мисс Йейтс улыбнулась. Зря: она уже не так хорошо  владела  лицом,  и
улыбка вышла скособоченной. В результате,  вместо  того  чтобы  казаться
спокойной и уверенной, Гвендолин просто болезненно скривилась.
   - Моя теория уходит корнями в недалекое прошлое, - продолжал Вулф.  -
Как вы заметили сегодня утром, вы отдали этой фабрике всю свою  жизнь  и
трудились  на  ней  не  покладая  рук.  Когда  "Провиженс  энд  Беверидж
Корпорейшн" предложила выкупить бизнес Тингли, вы встревожились,  потому
что были  уверены:  рано  или  поздно  Тингли  уступит.  Старую  фабрику
прикроют, и вы окажетесь на улице. Этого вы, конечно, не стерпели. Тогда
в вашем мозгу и созрела Мысль испортить продукт Тингли, чтобы  Провиженс
энд Беверидж Корпорейшн" отказалась  от  покупки.  Вы  выбрали  то,  что
показалось вам меньшим из  двух  зол.  Без  сомнения,  вы  считали,  что
репутация фирмы со временем восстановится.
   Кэрри уставилась на своего босса в немом изумлении.
   - Вероятно, - признал Вулф, - ваш  замысел  мог  увенчаться  успехом.
Ваша беда заключалась в излишней самоуверенности.  Вы  чувствовали  себя
настолько непогрешимой, настолько связанной с успехами компании, что вам
и в голову не могло прийти, что проверить могут и вас. Лишь  вчера  днем
вы узнали об этом, когда застигли мисс Мерфи с образцом вашей смеси.
   Времени на то, чтобы осмыслить случившееся, у  вас  не  было  -  ведь
образец уже попал в руки Тингли. Он задержал вас  на  фабрике  до  ухода
Филипа и позвонил своей племяннице - об этом вы явно не знали,  -  после
чего вызвал вас к себе в кабинет и обвинил в содеянном.
   - Это ложь! - хрипло выдавила мисс Йейтс. - Вы лжете! Он  меня  ни  в
чем не обвинял! Он...
   - Пф! Мало того, что он вас обвинил, он еще и сказал, что располагает
уличающими вас доказательствами. Баночкой со смесью, которую  вы  только
что приготовили. Думаю, что он  вас  уволил.  Возможно,  пригрозил,  что
сообщит в полицию. А вы, должно  быть,  умоляли  его  не  делать  этого,
пощадить вас. И продолжали  умолять,  когда  он,  отвернувшись  от  вас,
склонился над умывальником. Он не знал и так и не узнал, что вы взяли со
стола тяжелое пресс-папье, которым и оглушили его. Потом вы взяли нож  и
довершили начатое. Вы стали обыскивать  кабинет  в  поисках  злополучной
баночки, когда услышали шаги.
   Сдавленный звук донесся из горла Гвендолин.
   Разумеется, вы перепугались, продолжал Вулф. - Но шаги были легкие, и
вы догадались, что идет женщина. Вы затаились за занавеской  с  гирей  в
руке. Когда женщина вошла в кабинет Тингли, вы ударили ее сзади.  И  вот
тогда вас осенило: вы стерли с рукоятки ножа отпечатки своих  пальцев  и
вложили нож в ее руку, после чего...
 
*** 
 
   Возглас  ужаса,  вырвавшийся  у  Кэрри  Мерфи,  прервал   его.   Вулф
продолжал, не сводя глаз с мисс Иейтс:
   Вы, разумеется, не собирались валить вину за убийство на мисс Данкен.
Полицейские легко обнаружили бы, что мисс  Данкен  попросту  подставлена
настоящим убийцей. Однако вас навряд ли заподозрили бы - ведь все знали,
что у вас с ней хорошие отношения. Но вас охватила  паника,  потому  что
время шло, а вы никак не  могли  найти  баночку.  Сейф  был  открыт,  но
баночки в нем не было. Однако на полочке стояла  запертая  металлическая
коробка. Вы схватили и потрясли ее,  и  вам  показалось  по  звуку,  что
баночка там, внутри.
   - Черт побери! - не сдержался Кремер.
   - Во всяком случае, - продолжил Вулф, - вы решили, что  это  баночка.
Коробка была заперта. Искать, чем ее вскрыть, вам было некогда,  к  тому
же, не найдя баночку ни в каком другом  месте,  вы  были  убеждены,  что
больше ей быть негде. И поспешно бежали, воспользовавшись черным ходом -
ведь у парадного входа могла стоять машина, кто-то мог  дожидаться  мисс
Данкен. Вы поспешили домой под дождем - тогда уже точно шел  дождь  -  и
едва успели поставить зонтик в ванну  и  переодеться,  как  пришла  мисс
Мерфи.
   - Нет! - выкрикнула Кэрри Мерфи.
   Вулф нахмурился.
   - Почему нет?
   - Потому что она... она...
   -  Показалась  вам  спокойной  и  собранной?  Должно  быть,   да.   В
организованности мисс Йейтс, конечно, не откажешь - недаром она  столько
лет управляла работой целой  фабрики.  -  Вулф  по-прежнему  не  отрывал
взгляда от мисс Йейтс. - Во время разговора с мисс Мерфи у вас в  голове
созрела мысль. Вы  решили  повернуть  беседу  таким  образом,  чтобы  ее
логическим продолжением стал  звонок  Тингли,  и  вам  это  удалось.  Вы
позвонили  ему  домой,  а  потом,  перезвонив   в   контору,   разыграли
представление, якобы разговариваете с ним. Замысел  был  хорош,  а  ваши
последующие действия - просто великолепны.  Полиции  вы  не  сказали  ни
слова о разговоре с Тингли, да и мисс Мерфи, по вашей просьбе, не  стала
о нем упоминать; вы прекрасно понимали, что вас ждет, если  мисс  Данкен
обретет сознание до восьми или в  контору  придет  еще  кто-нибудь.  Вы,
правда, решили, что в таком случае выпутаетесь, сказав, что пали жертвой
чьей-то имитации; в противном же случае ваша версия осталась бы в  силе,
да и мисс Мерфи как свидетель вашего разговора с Тингли  подтвердила  бы
ее.
   Кремер нетерпеливо хрюкнул и заерзал в кресле.
   - Я уже заканчиваю, - заметил Вулф. - В присутствии мисс Мерфи вы  не
могли открыть коробку. А потом приехали полицейские. Вам,  должно  быть,
пришлось несладко. При первой же возможности вы взломали  коробку,  и  я
могу только догадываться,  насколько  велико  было  ваше  разочарование,
когда вы убедились, что баночки в  ней  нет.  В  коробке  лежали  только
детские пинетки и конверт! Вы попали в переплет и  от  страха  совершили
глупую ошибку. Ясно, что вам не хотелось оставлять у себя  коробку,  что
вы должны были от нее избавляться, но почему, черт возьми, вам взбрело в
голову отправить ее инспектору Кремеру?
   Почему было просто не выбросить  ее  в  реку?  Думаю,  что,  прочитав
содержимое конверта, вы решили, что полиция заподозрит в убийстве Филипа
и Гатри Джадда. Тут вы. сами себя посадили в  лужу.  Вместо  того  чтобы
навести подозрение на Филипа и Джадда, вы своим поступком  отмели  их  -
разве мог кто-то из них, будь они повинны в убийстве, отправить  коробку
в полицию? Очевидно, что это сделал кто-то иной.
   Гвендолин Йейтс сидела, словно воды в рот набрав.
   Она смотрела прямо перед собой и даже не пыталась жестикулировать или
кричать о том, что Вулф лжет.
   Словом, держалась с достоинством.
   - Но сейчас вы, разумеется, собрались с мыслями, - продолжал Вулф,  в
голосе которого прозвучало уважение.  -  Вы  уже  поняли,  что  я  не  в
состоянии доказать ничего из сказанного. Я не могу доказать, что  именно
сказал вам Тингли, как не в состоянии  установить  точное  время  вашего
возвращения домой или то, что именно вы  отправили  коробку  в  полицию,
мистеру Кремеру. Я даже не могу доказать, что в восемь вечера в кабинете
Тингли не было никого, кто мог бы сымитировать его голос. Словом,  я  не
могу доказать ничего. Кроме одного.
   Он отодвинул кресло назад,  извлек  что-то  из  ящика  стола,  встал,
обогнул стол, подошел к Кэрри Мерфи и предъявил ей какой-то предмет.
   Пожалуйста, посмотрите внимательно, мисс Мерфи. Как  вы  видите,  это
баночка,  заполненная  на  две  трети.  На  маленькой   белой   этикетке
карандашом выведено: "одиннадцать, тире, четырнадцать, тире, и краткое".
Говорит ли это вам о  чем-нибудь?  Означает  ли  "и  краткое"  -  Йейтс?
Посмотрите...
   Но Кэрри не успела даже рта раскрыть,  как  мисс  Йейтс,  сидевшая  в
восьми футах от нее, молнией взметнулась с кресла и, стараясь  выхватить
из руки Вулфа баночку, едва не высадила ему глаз.  Вулф  попытался  было
схватить ее за руку, но промахнулся, однако ближайший к Гвендолин  сыщик
успел подскочить сзади и заломил ей руки за спину.
   Мисс Йейтс только заверещала, глядя прямо на Вулфа безумными глазами:
   - Где она была?
   Вулф рассказал...
   Мы сидели и уписывали потрясающий ужин, когда в  дверь  позвонили.  Я
пошел открывать.
   Вошедшей парочке явно требовалось чем-то взбодриться.  Леонард  Клифф
выглядел как подвыпивший покойник, а Эми Данкен была бледна как  смерть,
одутловатая, с налитыми кровью глазами.
   - Мы должны поговорить с мистером Вулфом, - заявил Клифф. - Мы только
что были у адвоката, и он сказал...
   - Его это не интересует, - отрезал я. - Он больше не занимается  этим
делом. Все. Конец. Баста.
   Эми ойкнула. Клифф схватил меня за руку.
   - Не может быть! Это невозможно! Где он?
   -  Ужинает.  Кстати  говоря,  я  пытался  до  вас  дозвониться.  Есть
кое-какие новости. Мисс Йейтс арестована:  ее  только  что  увели  прямо
отсюда. Мистер Вулф хотел бы, чтобы ее осудили за то, что она  подсыпала
ему хинин, а вот полицейские предпочитают, чтобы она  понесла  наказание
за убийство. Она виновна и в том и в другом.
   - Что!
   - Что?
   - Угу, - небрежно махнул рукой я. -  Я  нашел  улики.  Дело  закрыто.
Больше ваши фотографии в газетах не появятся.
   - Вы хотите сказать, что она... они... это... мы...
   - Да, можно и так сказать. Словом, операция  блестяще  завершена.  Вы
теперь снова - простые сограждане.
   Они ошарашенно уставились на меня, потом переглянулись, а в следующий
миг упали друг к другу в объятия.  Учитывая  состояние,  в  котором  оба
пребывали, это было им на пользу. Я стоял и терпеливо  смотрел  на  них.
Наконец, не выдержав, прокашлялся. Ни  один  из  парочки  даже  ухом  не
повел.
   - Когда устанете вот так стоять, - сказал я, - имейте в виду,  что  в
кабинете  есть  одно  кресло,   способное   уместить   вас   обоих.   Мы
присоединимся к вам после ужина.
   Я вернулся помочь Вулфу расправиться с бекасом, зажаренным в  бренди.
Положение, когда им самим станет крайне невыгодно упоминать вас".  Конец
цитаты.
   - А я назвала ее гусыней, - вздохнула Джулия.  -  Бедняга...  Сначала
сестра, теперь муж. Что вы делаете, Арчи?
   Я выудил из кармана монетку и подбросил в воздух.
   - Я пытаюсь определить то, чего никаким другим способом не решишь.
   Я поймал монетку и посмотрел на нее.
   - Решка. Его застрелила она.
 
*** 
 
   На прошлой неделе мне принесли письмо:
 
   "Дорогой Арчи!
   Спасибо, что рассказали мне про свадьбу Орри Кэтера  со  стюардессой.
Мое отношение к этому вы знаете, но я все же желаю им счас