велела мужу прекратить спор и скорей покончить с надоевшим делом.
     - Что ты так расходился? Может, ты был просто пьян? - сказала она.
     Он  измерил  жену  презрительным  взглядом, который  тут  же перевел на
Вулфа.
     -  Моя  жена  и я встретились  с  миссис Моллой в вестибюле в  половине
девятого.  Дамы  пошли  в зал, а  я остался  ждать Ирвина.  Он пришел  через
несколько минут и сказал, что хочет выпить, а  еще  он сказал, что не больно
любит пьесы о  Жанне д'Арк. Мы отправились в бар напротив и выпили. Когда мы
вошли в зал, первый акт подходил к концу.
     - Вы подтверждаете, мистер Ирвин? - спросил Вулф.
     - Подтверждаю.
     Вулф положил руки на стол.
     - Все чрезвычайно просто,  джентльмены, и незачем поднимать такую пыль.
Что касается новой и весьма убедительной детали по поводу того,  что  мистер
Ирвин не больно любит пьесы о Жанне д'Арк, так это просто шедевр, на примере
которого вполне можно показать, до какого абсурда  может, а иногда и  должно
дойти расследование: человек эдак десять начнут  обходить друзей и  знакомых
мистера Ирвина, выспрашивая  у  них,  не слыхали  ли  они  когда-нибудь  его
высказываний  о  Жанне д'Арк?  Думаю,  я  не  окажусь  в  такой чрезвычайной
ситуации. Есть вопросы?
     К нему у них вопросов не было. Рита Аркофф встала и подошла к Селме, то
же самое сделала  и Фэнни Ирвин. Мужчины  тоже на секунду задержались  возле
нее, потом  направились в  холл,  куда проследовал и я.  Они оделись и стали
ждать  своих  жен.  Те, наконец,  появились,  и я  открыл  дверь. Когда  они
уходили, Рита рассказывала мужчинам, что пригласила Селму в ресторан,  но та
категорически  отказалась.  "И в этом нет ничего удивительного", -  заметила
Рита, когда я закрывал за ними дверь.
     Когда  я вернулся в кабинет, Селме, похоже, вообще было ни до чего: она
ссутулилась, опустила подбородок вниз и закрыла глаза. Вулф держал перед ней
целую  речь,  в  которой  приглашал  ее не только  отобедать  с нами,  но  и
переночевать у нас.  Он  мотивировал  свое приглашение  тем, что ему в любую
минуту может потребоваться ее  консультация, но то была ложь. Паркер передал
с ней, что судебные формальности, очевидно, завершатся к завтрашнему утру, а
если так, то к полудню мы сможем добраться до заветного железного ящика. Тут
уж нам  никак  не  обойтись без миссис Моллой. Вулф же никогда не верил, что
женщина,  в случае необходимости,  придет в определенный  час в  назначенное
место. Вот почему он теперь нахваливал  ей нашу южную комнату, расположенную
прямо под его спальней, мягкую кровать,  восход  солнца из ее  окна.  "И все
бесплатно, даже обед", - уточнил он. Она встала, и я проводил ее в холл.
     - Это  безнадежно, правда? - спросила она  едва ли  не с утвердительной
интонацией. Я похлопал ее по плечу  вполне профессиональным жестом и сказал,
что мы еще не успели даже начать наше многотрудное дело.
     Как только я переступил порог кабинета, Вулф потребовал:
     - Кто такой Билл Лессер?
     Я пересказал ему все дословно, вплоть до телефонного разговора с Дилией
Брандт,  а  также  пояснил,  что  кто-нибудь  из  этого  квартета  мог  себя
"засветить", когда я произносил его фамилию,  на что  и было все рассчитано.
Он не  слишком заинтересовался, но согласился, что копнуть стоит, и пообещал
поручить работенку Фреду  Даркину. Я спросил, звонить или нет сержанту Пэрли
Стеббинсу, и он  сказал, что не надо  звонить - близилось обеденное время, а
он еще хотел обдумать итоги собеседования с друзьями миссис Моллой.
     - Черт побери, ни проблеска, - изрек  он,  испустив тяжелый вздох. - Ни
единого факта, за который можно бы ухватиться  руками и ногами. Даже аппетит
пропал.
     - Ваш аппетит меня меньше всего беспокоит, - фыркнул я.

12

     Мне так и не пришлось связаться с Пэрли.
     Во время обеда позвонил Фред Даркин и сказал, что  и в театре, и в баре
его ожидала такая же неудача, как и в расследовании, связанном с телефонными
кабинами. Я велел ему подъехать к нам, что он и сделал, но это случилось уже
когда мы вернулись в кабинет выпить кофе. Бедняга не раздобыл для нас ничего
съедобного, и  я был рад,  что  у меня оказалась для  него косточка  и чуток
мяса. Ему предстояло собрать досье на Уильяма Лессера: адрес, род  занятий и
прочая  чепуха, а также  выяснить, где он болтался в среду вечером, именно в
11.48. Последнее мне казалось  напрасной тратой сил и времени,  ведь, как  я
понял, ни Аркофф, ни Ирвин слыхом о Лессере не слыхивали. Однако Вулф жаждал
поиметь хотя бы маленький фактик, за который можно было бы ухватиться руками
и ногами. Когда Фред уходил, появился Орри Кэтер.
     Он принес небольшой  сверток с  бумажками, которые отобрал из картонных
коробок  в квартире  Моллоя. Если предположить, что  он собрал сливки,  то в
таком  случае  само молоко  здорово  смахивало  на  водопроводную  воду.  Он
развернул сверток на моем столе, и мы на пару занялись изучением сокровищ, а
Вулф читал  книжку. Тут был перекидной календарь с единственной записью на 2
января: "Позвонить  Б.", пачка  буклетов, рекламирующих путешествия по Южной
Америке,  с  полдюжины  спичечных  коробков  из ресторанов,  несколько копий
писем,  самым  интересным  из  которых было  адресованное  Пирсон  Эпплайэнз
Корпорейшн,   в   котором  говорилось,   что  мистер  Моллой  думает  об  их
электрической бритве, и кое-что еще в этом роде:
     - Прямо-таки  не верится.  Очевидно, ты  прихватил  не  тот  сверток, -
предположил я.
     - Клянусь Богом. Знал бы, что там осталось. Тьфу.
     - И даже нет чековых корешков?
     - Ни единого.
     Я повернулся к Вулфу:
     - Майкл  Моллой  был  уникальным  субъектом.  Став,  что  называется, в
расцвете лет  жертвой внезапно настигшей  его насильственной смерти,  он  не
оставил в  своем  офисе ни  единого  предмета, представляющего  интерес  для
обыкновенной  вороны, не говоря  уже о  детективе.  Даже  телефонного номера
своего парикмахера. Вы правы - ни проблеска.
     - Я бы не сказал "в расцвете лет".
     - О'кей. Разве что он знал, что его убьют...
     Раздался звонок в дверь.
     Я вышел в прихожую, подошел к двери, включил свет на крыльце и взглянул
сквозь прозрачную с нашей стороны панель.
     - Кремер. Один, - доложил я Вулфу.
     -  Ага.  -  Он  поднял  глаза  от книги.  - Орри, пожалуйста, пройди  в
переднюю комнату. И все это забери с собой. Когда мистер Кремер зайдет сюда,
ты можешь идти. Завтра утром жду с докладом.
     Я постоял, пока  Орри  собирал наши сокровища и шел к двери в  переднюю
комнату,  потом вышел в  прихожую и открыл  входную  дверь. Не раз и не два,
увидев  на  нашем  крыльце  массивную  тушу  и  круглую  красную  физиономию
инспектора Кремера  из Отдела расследования убийств,  я накидывал  на  дверь
цепочку и разговаривал с ним через узкую щелку, но сейчас я широко распахнул
перед ним дверь.
     - Добрый вечер, - любезно поздоровался я.
     - Привет, Гудвин. Вулф у себя?
     Это было  нечто вроде шутки. Кремер прекрасно знал, что  Вулф  у  себя,
поскольку  он  никогда  никуда не  выходил.  Будь я в  ином настроении, я бы
непременно подхватил его шутку. Я бы сказал: нет, Вулфа нет,  он катается на
коньках в  Рокфеллеровском  центре,  но то  дерьмо,  которое  притащил Орри,
атрофировало мое  чувство юмора, вот я и  пригласил Кремера  войти и  взял у
него пальто. Он не стал ждать, пока я провожу его в кабинет. К тому времени,
как я туда вернулся, он уже сидел, развалясь в красном кожаном кресле, и они
с Вулфом  не отрываясь глядели друг  на друга. Это  у них  вошло в привычку.
Потом они будут либо обмениваться информацией, либо оскорблениями - зависимо
от  ситуации.  На  этот  раз Кремер пошел  с нейтральной карты, а именно: он
попросту заметил, что Гудвин пообещал перезвонить сержанту Стеббинсу, но так
и не перезвонил. На  это Вулф, хрюкнув,  сказал: он  никогда не поверит, что
Кремер явился собственной персоной за информацией, которую мистер Гудвин мог
дать мистеру Стеббинсу по телефону.
     - Но ведь он не перезвонил, - проворчал Кремер.
     - Он перезвонит сейчас, - буркнул  в ответ Вулф. - Вы  хотите, чтобы он
это сделал?
     - Нет. - Кремер устроился поудобней в кресле - Теперь здесь я. Есть еще
кое-что помимо Джонни Кимза, но  я начну с него. Что он делал для вас  вчера
вечером?
     -  Расследовал один из аспектов убийства Майкла Моллоя, имевшего  место
третьего января.
     - Так я вам и поверил. Я всегда считал, что к  моменту суда над убийцей
и вынесения приговора всякое расследование заканчивается.
     Вулф кивнул.
     - Но только не в том случае, если судят и приговаривают невиновного.
     Похоже, они собирались пойти путем взаимных оскорблений. Но пока Кремер
успел найти подходящее, Вулф заговорил снова.
     - Разумеется,  вы спросите, есть ли у  меня доказательства, опираясь на
которые  я смог бы  установить невиновность Питера Хейза?  Нет, у меня таких
доказательств нет. Причины,  согласно  которым я считаю  его невиновным,  не
могут быть  рассмотрены  в  качестве  доказательств,  да  и  на вас  они  не
произведут  никакого  впечатления.  Но я намереваюсь  откопать  убедительные
доказательства. Вчера вечером Джонни Кимз именно этим и занимался.
     Острые серые глазки Кремера в  паутине  мелких морщин  сверлили Вулфовы
карие глаза. Он был вовсе не удивлен. Вулф не  раз  сидел у  него колючкой в
заднице и болью в  пояснице, но до  сих пор ему приходилось иметь с ним дело
до вынесения решения жюри. Сейчас же...
     -  Я знаком  с  доказательствами,  подтверждающими виновность  Хейза, -
возразил он. - Я сам их собирал вместе с моими людьми.
     - Пф! Их не нужно было собирать. Они там сами лежали.
     - Ну, мы их подняли. Каким именно аспектом занимался Кимз?
     - Приглашением  в  театр миссис Моллой.  В  том случае,  если  оно было
спланировано с целью выманить ее из  дома. Он  получил задание  повидаться с
мистером и  миссис Аркофф и с мистером и миссис  Ирвин  и  доложить мне, как
только  появится хотя бы слабый намек  на что-то подозрительное.  Он  мне не
доложил, что для него характерно, и поплатился за свою небрежность. Однако я
знаю,  что он  виделся с гадкой четверкой, со всеми ними. Они провели у меня
сегодня больше  часа.  Бедняга виделся с миссис  Аркофф в ее  квартире сразу
после восьми вечера, снова поднялся к ним через  два часа  и разговаривал  с
ней и  с ее  мужем. А между  этими двумя визитами  он беседовал с мистером и
миссис Ирвин в их квартире. Вы желаете, чтобы я  пересказал вам то, что  они
рассказали мне об их беседе с мистером Кимзом?
     Кремер желал, и Вулф послушно исполнил его желание. Он дал ему полный и
точный  отчет о  нашей  встрече, об основных  ее  моментах. Под  конец  Вулф
сказал:
     - Вывод очевиден: то ли кто-то из них, может, даже  не один, солгал, то
ли Джонни виделся  с кем-то еще, то ли его смерть ни коим образом не связана
с  расследованием.  В  последнее  я  могу поверить  лишь по принуждению, вы,
очевидно,  тоже,  иначе  бы   не   сидели  в  данный  момент  здесь.   Итак,
обстоятельства исключают несчастный случай?
     - Если вопрос  поставить так: мог ли это  быть несчастный случай,  я бы
сказал - едва ли. Несчастье случилось не на самом шоссе, а на одной из узких
подъездных  дорог  к  многоквартирным  домам.   В   сотне  футах  от   места
происшествия  в  припаркованной  машине сидели мужчина  и  женщина,  кого-то
ожидая. Когда машина,  сбившая  Кимза,  проезжала  мимо них,  она  двигалась
медленно.   Они  видели,  как  Кимз  выходил  на  эту  дорожку  между  двумя
припаркованными машинами, и им показалось, будто водитель той машины  мигнул
фарами, но  они  в  этом  не уверены. По  мере  приближения  к Кимзу  машина
замедлила  скорость и  почти остановилась  возле  него,  как  вдруг внезапно
рванулась  вперед  и сбила его  с ног. Она не  притормозила  и тогда,  когда
мужчина  и  женщина выскочили из машины, и  на  полной скорости свернула  за
угол. Вам известно, что сегодня утром мы нашли  ее припаркованной на верхнем
Бродвее и что она была краденая?
     - Известно.
     - Следовательно, совсем  не похоже на несчастный случай. Надо не забыть
указать в  рапорте. Вы сказали, что, возможно, кто-то из них солгал, и даже,
может, не один. Почему вы так считаете?
     Вулф сложил губы трубочкой.
     -  Трудно сказать. И  определить, кто именно,  ибо  у них парное алиби:
двое мужчин  были вечером третьего  января  в баре, что касается  вчерашнего
вечера, то в обоих случаях муж и жена были вместе. Вам, разумеется, известны
их адреса, поскольку вы собирали улики против Питера Хейза.
     - Они в папке. - Кремер перевел взгляд на меня. - Соседи, а, Гудвин?
     - Совершенно верно, -  согласился  я. - Аркоффы живут в районе  Сентрал
Парк Уэст, Ирвины - в районе Западной авеню.
     - Но это не столь существенно. Понимаете, Вулф, насколько мне известно,
дело Хейза закрыто. Он  кругом виноват.  Да и вы сами сказали, что у вас нет
доказательств. Меня в  данном случае интересует  Кимз.  Если  было совершено
убийство, то это по моей части. Потому-то я и у вас.
     Брови Вулфа взлетели вверх.
     - Хотите совет?
     - Совет никогда не помешает.
     - Оставьте дело. Расцените  смерть Джонни Кимза как несчастный случай и
закройте дело. Ограничьтесь  поисками лихача,  и баста. Иначе вы обнаружите,
что  дело  Хейза  снова  открыто  - зачем  усложнять жизнь? Похоже,  вы  уже
столкнулись  с  кое-какими  трудностями,  вот почему  и  навестили меня. Ну,
например, было что-то обнаружено в карманах Джонни Кимза. Ведь было?
     - Нет.
     Вулф сузил глаза.
     - Я с вами абсолютно откровенен, мистер Кремер.
     - Я тоже. При Кимзе ничего не было найдено, так, обычная ерунда: ключи,
сигареты,  водительские  права,  носовой  платок,  немного  денег,  ручка  и
карандаш.  Теперь, когда вы мне все сообщили, я удивляюсь, почему у него  не
были записаны  фамилии и адреса тех людей. Разве вы, Гудвин, не снабдили его
такой запиской?
     -  Нет. Джонни презирал  всякие  записки.  При нем даже никогда не было
блокнота. Он  считал, что у него такая же блестящая память, как и у меня, но
он ошибался. Теперь у него вообще нет памяти.
     -  Что  касается   вашей   абсолютной  откровенности,  я  не  собирался
затрагивать этот вопрос, однако придется. - Кремер снова переключил внимание
на Вулфа.  -  Во  вторник  в  газетах появилось объявление, озаглавленнос "К
П.Х."  и  подписанное  вами. Во  вторник  днем сержант Стеббинс  связался по
телефону с  Гудвином  по  поводу  этого объявления, и Гудвин  отослал  его к
лейтенанту Мэрфи из Бюро  пропавших людей. То,  что  ему сообщил  Мэрфи, его
удовлетворило, меня тоже. Ну, по поводу вашего  объявления, которое,  якобы,
было  адресовано  не Питеру Хейзу, а Полу  Хэролду, мы сочли это всего  лишь
обычным  совпадением,  про  которое тотчас забыли. В  среду  утром, то  есть
вчера,  Гудвин  отправляется в  городскую  тюрьму и беседует там  с  Питером
Хейзом.  Об  этом  становится  известно  Мэрфи,  он  встречается  с  Хейзом,
спрашивает у него, не Пол ли Хэролд он сам,  и Хейз отвечает, что нет. А  вы
тем не менее  говорите, что считаете Хейза  невиновным, и по уши влезаете  в
это  треклятое  дело. Если Кимз  занимался расследованием всего лишь  одного
аспекта, то сколько  еще  людей расследуют  для  вас  другие аспекты? Вы  не
станете  швырять  деньги на  ветер.  И  коль  уж  вы,  черт  побери, со мной
откровенны, скажите - кто ваш клиент?
     Вулф кивнул.
     -  Разумеется,  такой вопрос не  может не  интересовать вас.  Мне жаль,
мистер  Кремер,  но  я  не могу вам сказать. Попытайтесь выяснить  у мистера
Алберта Фрейера, защитника Питера Хейза. Возможно, вам больше повезет.
     - Чепуха. Питер Хейз есть Пол Хэролд?
     -  Он сказал  мистеру  Гудвину, что  это не  так.  Вы говорите,  что  и
лейтенанту Мэрфи он сказал то же самое. Ему, очевидно, видней.
     - Тогда почему вы вступили на тропу войны?
     -  Потому  что  меня  вдруг  захлестнули  любопытство  и корысть,  что,
объединившись,  являет  собой  могучую  силу.  Поверьте,  мистер  Кремер,  я
откровенен насколько позволяет мое благоразумие. Хотите пива?
     -  Нет.  Я  сейчас  ухожу. Придется  кому-то  из  наших  заняться этими
Аркоффами и Ирвинами.
     - Так  значит  дело Хейза снова  открыто. Это не шутка, а факт.  Можете
уделить мне еще одну  минуту? Я бы хотел  знать точно, что было обнаружено в
карманах Джонни Кимза.
     - Я же сказал вам. - Кремер встал. - Самые обычные предметы.
     - Да, но я бы хотел иметь их полный список. Был бы признателен, если бы
вы доставили мне такое маленькое удовольствие.
     Кремер сверлил  его взглядом. Он никогда не знал наверняка, то ли  Вулф
на самом  деле чего-то  сильно хочет, то ли  берет  его на понт. Решив,  что
можно и проверить, он повернулся ко мне.
     - Гудвин, соедините меня с офисом.
     Я повернулся вместе с креслом и набрал номер телефона его офиса. Кремер
подошел к столу и  взял  у меня  трубку. Я думал, он велит кому-то  из своих
людей достать  из  дела список  и зачитать  его мне,  однако нет,  он ждал у
телефона, и  когда этот  список  нашли,  о  чем  ему  было  доложено,  начал
диктовать:    водительские   права;   карточка    социального   страхования;
идентификационная  карточка  Восточной  страховой  компании;  2   билета  на
бейсбольный матч на 11 мая; 3 письма в конвертах (личные); вырезка из газеты
о присутствии  фтора в  питьевой  воде;  22 доллара 16  центов  в  купюрах и
мелочью; 1 пачка  сигарет; 2  коробки спичек; 4 ключа  на кольце, 1  носовой
платок; авторучка, карандаш, перочинный нож.
     Я протянул список Вулфу, но  его  перехватил Кремер.  Изучив  его самым
тщательным образом, он вернул его мне, и я передал его Вулфу
     - Ну? - поинтересовался Кремер.
     - Большое вам  спасибо. - Похоже, Вулф  на самом деле был благодарен. -
Один вопрос:  могло быть так, что из  его карманов взяли какую-то мелочь  до
того, как был составлен этот список?
     - Могло,  но вряд ли. Мужчина и женщина, видевшие все из припаркованной
машины, - уважаемые и достойные доверия граждане. Мужчина  направился  туда,
где лежало тело, а женщина стала жать на сигнал, и через  две минуты подошел
офицер. Он первый прикоснулся к телу. А что? Чего-то недостает?
     - Денег. Арчи, сколько ты выдал Джонни на расходы?
     - Сто долларов.
     -  Очевидно,  у  него  было с собой  немного собственных  денег. Мистер
Кремер, я  не такой осел, чтобы  предположить,  будто у  вас в  полиции есть
воришки, но сто долларов принадлежат мне, поскольку они были у Джонни Кимза,
моего агента. Если они случайно обнаружатся...
     -  Проклятие.  С каким бы  удовольствием я двинул вас прямо  о стену, -
процедил сквозь зубы Кремер, повернулся на каблуках и вышел.
     Я подождал, пока хлопнет входная дверь, направился в холл и приблизился
к  прозрачной с  нашей  стороны  панели,  чтобы посмотреть,  как  он  станет
отчаливать. Когда я вернулся в кабинет, Вулф сидел, поставив на крышку стола
локти и переплетя пальцы. Он изо всех сил старался скрыть самодовольство.
     Я остановился и посмотрел на него сверху вниз.
     - Будь я  проклят, если вы не нашли  тот самый фактик, в  который можно
вцепиться руками и ногами, - заметил я. - Остается узнать - кого  он  нашими
денежками смазал.
     Вулф кивнул.
     -  Я  думаю,  это не  составит  особого труда.  Так,  значит,  ты  тоже
разделяешь мое предположение о том, что он кого-то подкупил?
     - Ясно, как Божий день.  Джонни не был совершенством, но он приблизился
к нему благодаря деньгам. Кстати, то была ваша сотня, в чем  все и дело. - Я
сел.  - Рад  слышать, что не составит  особого труда отыскать того, кому она
досталась. Я опасался, что доставит.
     -  Думаю,  все-таки  не  доставит.  По  крайней мере не трудно  сделать
предположение, достойное того,  чтобы его проверить. Давай  предположим, что
на месте  Джонни б