енант Роуклифф еще здесь, то пусть
он займется миссис Тиллотсон, а мы отведаем немного сыра. Я проголодался.
     Кремер и сам  был рад прерваться,  и потому возражений,  не имел. Пэрли
Стеббинс увел миссис Тиллотсон. Стенографист тоже вышел по своим делам. Я же
отправился на кухню пожать мужественную руку Фрица. Весь вечер он разрывался
на части,  непрерывно, поднос за  подносом штампуя бутерброды для всей  этой
оравы из Отдела по расследованию убийств, засевшей у нас в доме.
     Возвратившись в кабинет с провизией, я застал такую картину: Кремер уже
почти  оседлал  письменный стол, что-то  возбужденно доказывая Вулфу,  а сам
Вулф сидел с  закрытыми глазами,  откинувшись на спинку кресла. Я  пустил по
кругу поднос с изготовленным Фрицем  il pesto и крекерами, а также пивом для
Вулфа и стенографиста, кофе для Кремера и Стеббинса и молоком для меня.
     Минут через пять Кремер поинтересовался:
     - А что за штуковину мы едим?
     - Это итальянский деликатес. Называется il pesto, - ответил Вулф.
     - Из чего его делают?
     - О, сюда входят сыр "канестрато", анчоусы, свиная печень, черный орех,
шнитт-лук, сладкий базилик, чеснок и оливковое масло.
     - Боже!
     Не  прошло и трех минут, как Кремер обратился ко мне с видом  человека,
делающего одолжение:
     - Гудвин, передайте-ка мне еще этой самой штуковины.
     Когда я стал  собирать пустые  тарелки, он  принялся опять наседать  на
Вулфа.  Вулф  не  утруждал  себя сопротивлением. Он  дождался,  когда Кремер
умолк, чтобы перевести дух, и пробормотал:
     - Уже почти час ночи, а у нас еще целых три свидетеля.
     Кремер послал Пэрли  за следующей жертвой. На сей раз в дверях появился
высокий  худой  мужчина - тот  самый, что  утром нахально разглядывал  нас с
Сьюзен в вестибюле дома на 37-й улице, когда мы сидели на диване у камина. Я
уже читал его  предварительные показания и знал,  что его  зовут Джек Эннис,
что он холост, живет в районе  Куинс и  что он непризнанный изобретатель. По
его коричневому костюму по-прежнему рыдал утюг.
     Когда Кремер сообщил  ему, что вопросы Вулфа  следует рассматривать как
часть  официального  дознания  по  делу  об  убийстве  Лео  Хеллера,   Эннис
встрепенулся и с интересом уставился на великого сыщика.
     -  Я читал о вас, - обратился он к Вулфу, - Вы  ведь сами тоже когда-то
начинали с нуля. Сколько вам лет?
     Вулф посмотрел ему в глаза.
     -  Об  этом  как-нибудь  в  другой  раз,  мистер  Эннис.  Сегодня даете
показания вы, а не я. Если не ошибаюсь, вам тридцать восемь лет?
     Эннис улыбнулся широким ртом с тонкими бескровными  губами.  Его улыбка
была не слишком привлекательной.
     - Прощу  прощения. Вы,  наверное, восприняли мой вопрос  как проявление
нахальства.  Я  не  хотел   вас  обидеть.  Просто  я  знаю,  что  сейчас  вы
докарабкались в своем  бизнесе до самой вершины, и  мне любопытно, как долго
это у вас заняло. Я тоже обязательно залезу наверх. Вот только что-то у меня
это медленно получается. Отсюда  мой интерес  к  вашему  опыту.  Сколько вам
было, когда ваше имя впервые появилось в газетах?
     - Два дня. Это было сообщение о моем рождении. Насколько я понимаю, ваш
визит  к  Лео Хеллеру  был  связан именно с вашим  намерением взметнуться  к
вершинам изобретательского олимпа?
     -  Да,  верно,  - Эннис вновь  улыбнулся. -  Послушайте,  тут  творится
какая-то чепуха. Уже семь часов кряду от меня не отстают фараоны. И чего они
добились? Какой смысл  продолжать комедию? Зачем, скажите,  мне было убивать
Хеллера?
     - Нам бы тоже хотелось это знать.
     - Вот и прекрасно. Но наведите сперва обо мне справки. У  меня заявлено
шесть изобретений, хотя ни одно  из них пока не продано. Последнее,  правда,
еще сыровато. Я сам, черт возьми, знаю, что  сыровато!  Но  если  его  чуток
доработать,  получится  настоящее чудо. Беда  заключалась  в том,  что я  не
представлял, как именно доработать.  И тут я  прочел об этом Хеллере, и меня
осенило:  что  если  я  дам  ему  всю информацию,  напичкаю  данными,  какие
потребуются для  его формул, и  получу ответы  на свои  вопросы? В  общем, я
пошел  к нему.  Я  провел с ним три долгие беседы.  Наконец  он  сказал, что
располагает  всеми  необходимыми  для  расчетов сведениями,  и заявил,  что,
похоже, нащупал решение. Он назначил мне  встречу на сегодняшнее утро, и вот
что из этого вышло.
     Эннис многозначительно замолк.
     - Боже, как я на него  надеялся! Ведь сколько сил, сколько времени было
потрачено, не говоря уже  о  деньгах! И вот я  пошел, поднялся наверх в  его
кабинет, застрелил, а затем  нырнул  в  приемную, сел  и стал  ждать.  -  Он
улыбнулся. - Послушайте, все вы, конечно,  разумные, здравомыслящие люди, но
ведь и я не псих.
     - Никогда не  стоит высказывать категоричных  суждений, мистер Эннис, -
невнятно  пробормотал Вулф.  - Вот вы  тут с  пеной  у  рта утверждали,  что
версия,  будто вы убили  Хеллера,  -  чистейший  абсурд.  Но,  допустим,  на
основании   ваших   данных  Хеллер   получил  формулу,   позволяющую   путем
незначительной доработки создать как  раз то самое чудо,  о котором вы  вели
речь,  и  соглашался  передать  ее  вам  лишь  на  откровенно  грабительских
условиях? Разве это не могло стать вполне серьезным мотивом для убийства?
     -  Конечно, могло,  - согласился Эннис. - Тогда  я  бы его  обязательно
убил. - Он наклонился вперед и заговорил доверительным тоном: - Понимаете, я
стремлюсь наверх. Тут, - он постучал себя по лбу, - у меня есть все, что для
этого  требуется, и никому  и  ничему  меня не  остановить.  Если  бы Хеллер
поступил так,  как вы предположили, не  отрицаю:  я мог бы его убить. Но  он
этого не сделал.  -  Эннис  стремительно повернулся к Кремеру.  -  Пользуясь
случаем, я хочу  повторить вам то, что уже говорил полицейским, которые меня
допрашивали.  Я  хочу  просмотреть бумаги Хеллера,  хочу найти формулу,  над
которой он  работал по моему заказу! Может, я найду  ее,  а может, нет, но я
непременно хочу попробовать, и не через год, а сейчас, немедленно!
     - Мы уже  разбираем его архив, - сухо произнес Кремер, - и, если найдем
что-либо,  имеющее  отношение  к  вам,  можете  не  сомневаться, обязательно
известим вас.
     -  Но  формула  нужна мне  сейчас!  Знаете, сколько  я работал над этим
изобретением? Четыре года! Она  нужна мне,  понимаете, нужна!  - Внезапно он
сник.
     - Не расстраивайся, приятель, - подбодрил его Кремер. - Мы возьмем тебя
на просмотр, и если найдешь там что-то свое, то сможешь забрать.
     - Но все  же у меня остались еще один или два вопроса, - сказал Вулф. -
Почему,  войдя  утром в  вестибюль, вы  остановились  и  стали  разглядывать
мистера Гудвина и мисс Матуро?
     Эннис вздернул подбородок.
     - Кто так утверждает?
     - Я. У меня есть точные сведения. Арчи?
     - Да, - подтвердил я, - он открыто и нахально нас разглядывал.
     - Что ж, не стану спорить. -  Эннис кивнул на меня. - Он сильнее, и раз
он так утверждает, значит, наверное, я действительно их разглядывал.
     - Зачем? На то была какая-то особая причина?
     -  Все зависит  от того, что считать  особой причиной. Просто сперва  я
принял  девушку  за свою  знакомую,  но, присмотревшись,  понял, что ошибся.
Слишком уж молодая.
     - Прекрасно. Теперь я хотел бы вернуться к версии, которую вы отвергли,
- версии о том, что Хеллер решил не открывать вам результатов своих расчетов
и утаить от  вас формулу. Я хочу, чтобы вы описали нам свое изобретение так,
как описали  ему, В  особенности  меня интересует  тот  дефект,  который  вы
надеялись устранить при его участии.
     Я не  стану передавать, что тут началось, да я и не смог  бы, даже если
бы очень захотел, ибо понимал  не более десятой доли того, что он говорил. Я
лишь    смог   ухватить,   что   изобретение   Энниса   представляло   собой
приспособление,  заменяющее  генератор рентгеновских  лучей.  Ну  а дальше я
помню  только  дикую  мешанину из каких-то незнакомых слов вроде  "солитон",
"гиперболические  волны", "метод стационарных  фаз"  и  т.п. Думаю,  Вулф  с
Кремером  понимали  не  больше. Если  владение языком,  на  котором  говорят
марсиане в научно-фантастических  романах, является признаком  изобретателя,
то  Эннис,  несомненно,  был  им.  Он  вскакивал  и  жестикулировал,  что-то
показывал, хватал  со стола Вулфа бумагу и  карандаш, рисовал и объяснял, и,
казалось,  его уже не остановить. Но в  конце концов это  удалось  с помощью
сержанта Стеббинса, который выволок его из комнаты за рукав. Эннис то и дело
оборачивался и восклицал:
     - Не забудьте, мне нужна эта формула!

     6

     Особа  женского пола, с виду -  типичная  администраторша,  по-прежнему
была в своей норковой накидке. Вернее, при ней.  Как я уже упоминал, утром я
определил  ее  возраст  где-то  между двадцатью и  шестьюдесятью годами,  но
тяжелые испытания  минувшего  дня, выпавшие  на ее  долю,  обнажили истинное
положение вещей. Сейчас  я бы дал  ей лет сорок семь. И все же она выглядела
хоть  куда. Несмотря  на то, что сутки выдались  нелегкие и час был поздний,
она вошла  в кабинет  как ни  в  чем  не бывало, небрежно  бросила  норковую
накидку на спинку одного из кресел  и села в соседнее, закинув ногу на ногу.
Она  достала  сигарету, позволила  мне поднести  ей  огня,  поблагодарила за
предложенную пепельницу и обвела нас холодным взглядом, как бы давая понять,
что она спокойна и готова к бою.
     Тот  факт,   что   я  назвал   ее  типичной   администраторшей,   нашел
подтверждение  в предварительном  протоколе. Ее  звали  Агатой  Эбби, и  она
действительно была  редактором-администратором журнала  "Мода",  который  я,
должен признаться, читал  крайне  нерегулярно. Кремер объяснил ей,  зачем мы
здесь  все собрались,  а также статус Вулфа,  после  чего  Вулф прицелился и
произвел по мишени первый выстрел.
     -  Мисс Эбби, думаю, вы не прочь поскорее отправиться в постель, да я и
сам  бы  от  этого  не отказался.  Так  что  предлагаю  не тянуть  резину. В
отношении вас мне подозрительны три момента. Первое. - Он поднял палец  - Вы
заявили,  что никогда прежде не  видели Лео  Хеллера. Это подтверждается тем
фактом, что до сегодняшнего утра вы ни разу не приходили в его офис. Однако,
если  вы встречались с ним в каком-либо другом месте, это  легко установить.
Полиция  покажет  фотографию Хеллера  вашим знакомым,  вашим  сослуживцам  и
домашним, и если выяснится, что вы с ним виделись  и беседовали, то вас ждут
серьезные неприятности.
     Он поднял второй палец.
     - Второе. Вы наотрез оказывались сообщить полиции причину своего визита
к Хеллеру. В принципе ничего предосудительного в этом нет. Большинство людей
не желает, чтобы кто-то копался в их  грязном белье, но вы в своем  упорстве
перешли границы разумного. Вам много раз объясняли, что показания по данному
поводу  должны  дать все  шесть  посетителей, находившихся утром  в приемной
Хеллера. Полицейские заверили вас, что сохранят их в строгой  тайне и пустят
в  ход лишь в том случае,  если они окажутся  несомненной  уликой в деле  об
убийстве. Вы  согласились говорить  только после того,  как  там  пригрозили
неминуемой и унизительной проверкой всех ваших дел и передвижений.
     Он поднял третий палец.
     -  Третье. Когда  из  вас  наконец вытянули  информацию,  она оказалась
совершенно неправдоподобной. Вы заявили, что якобы три месяца назад у вас со
стола пропало кольцо и вы хотели нанять Хеллера,  чтобы он нашел похитителя.
Но  ведь  это сущая  чушь! Вы работаете в весьма  солидном  месте, получаете
приличные  деньги,  а  значит,  достаточно  умны.  И  вдруг   демонстрируете
невероятную ограниченность, обращаясь к Хеллеру! Даже будь он не шарлатан, а
честный   ученый,   успешно   использовавший  последние  достижения   теории
вероятностей для решения ряда проблем, скажите, как мог бы он отыскать давно
исчезнувшего вора среди сотен тысяч людей?
     Голова  Вулфа  повернулась   на  дюйм  влево  и  вернулась  в  исходное
положение.
     - Нет, мисс Эбби,  так  не пойдет. Я хочу точно знать, виделись ли вы с
Хеллером до сегодняшнего утра, и что у вас к нему было за дело.
     Она  четырежды провела кончиком языка по губам, после чего заговорила -
спокойно, негромко, с металлом в голосе.
     - Мне кажется, это уже слишком, мистер Вулф!
     - Ничего подобного. А вот вы явно перегибаете палку.
     Она устремила взгляд своих темных проницательных глаз на Кремера.
     - Инспектор, расследованием руководите вы?
     - Да.
     - Полиция разделяет скептицизм мистера Вулфа?
     - Воспринимайте все, что говорит он, как если бы это говорил я.
     - Но ведь независимо от того, что  я  скажу по поводу  своего  визита к
Хеллеру, вы будете меня проверять, верно?
     - Не обязательно. Если то, что вы нам поведаете, окажется правдой и  не
будет  связано   с  убийством,  мы  не   станем  настаивать  на   дальнейшем
расследовании. Но даже если мы решим вас проверить, то сделаем это предельно
деликатно. И без того многие обижаются на полицию.
     Она перевела взгляд на Вулфа
     - Ну а вы, мистер Вулф? Вы будете проверять?
     - Искренне надеюсь, что такой необходимости не возникнет.
     - А все эти люди? - Она показала вокруг.
     - Они надежные, опытные сотрудники и умеют хранить секреты. Если они не
будут держать язык за зубами, то потеряют работу.
     Она вновь облизала губы.
     -  У меня нет оснований доверять  вашим словам, но ничего не поделаешь.
Если надо выбирать между  правдой  и  перспективой  быть  преследуемой  всей
полицией Нью-Йорка, я выбираю правду.
     Да,  я звонила  Хеллеру  десять  дней назад, он приходил в мой  офис  и
провел там два часа. Но визит касался служебных дел, а не моей личной жизни.
Я честно  расскажу вам, о чем шла речь, потому что гладко врать все равно не
умею. Байка о пропавшем кольце была наивной глупостью.
     Повествование давалось ей нелегко, но она продолжала.
     -  Вот  вы  тут упомянули,  что я работаю в солидном  месте  и  получаю
приличные деньги. А вы знаете, что это за  место? Это же  настоящий вольер с
хищниками! В нем шесть тигриц,  и каждая только и смотрит, как бы перегрызть
мне  горло  и  занять  мое место.  Что  же  касается  вопроса,  с которым  я
обратилась к Хеллеру, он звучал так: "Как избежать краха?"
     Кончик ее языка вновь пробежал по губам и исчез.
     - У такого  журнала, как "Мода",  две главные  задачи:  информировать о
новинках и давать прогнозы на  будущее. Каждая американская женщина, конечно
же,  хочет знать, что  будут носить в следующем сезоне. Информация  в "Моде"
поставлена довольно хорошо - это мой конек, а вот наши прошлогодние прогнозы
с треском провалились. Контакты с фирмами оказались  непрочными, и конкурент
натянул нам нос. Еще одна такая осечка, и можно ставить крест.
     - На журнале? - переспросил Вулф.
     -  Нет,  на мне.  Поэтому  я  решила обратиться  к  Лео  Хеллеру.  Идея
заключалась в следующем:  я даю ему все, что у нас есть о стилях, расцветках
и  тенденциях в моде за последние десять  лет, а он рассчитывает вероятность
той  или иной  волны на шесть  месяцев вперед.  Он полагал,  что это  вполне
реально, и я не думаю, что он собирался меня дурачить. Разумеется, я обещала
ему хорошо заплатить. Вскоре он заглянул к нам в офис, чтобы ознакомиться со
всеми материалами. Вас интересует, как я объяснила его приход сослуживцам?
     - Пожалуй, нет, - буркнул Вулф.
     - На следующий день я  ему позвонила. Он сказал, что ему потребуется не
меньше недели, чтобы определить, достаточно ли у него  информации для вывода
соответствующей формулы. Вчера я  вновь позвонила ему.  Он  сказал,  что нам
нужно кое-что  обсудить, и назначил мне встречу на утро. Я пришла. Остальное
вы знаете.
     Она умолкла. Вулф и Кремер обменялись взглядами.
     - Мне  бы хотелось, - произнес Вулф, - чтобы вы назвали имена тех шести
тигриц, которые жаждут вашей крови.
     Она  вся  побелела.  Никогда  прежде  я  не наблюдал у  человека  столь
мгновенной и полной перемены цвета лица.
     - Будьте вы  прокляты!  - зло прошипела она. - Оказывается, вы такая же
крыса, как все остальные!
     Вулф сделал отстраняющий жест.
     - Оставьте, мадам. Я даю  вам слово, что не имею ни малейшего намерения
выдавать вас вашим врагам. Я только хотел...
     Он замолчал, ибо собеседница встала,  взяла с кресла  норковую накидку,
повернулась и  направилась  к  выходу.  Стеббинс вопросительно  взглянул  на
Вулфа. Тот безразлично пожал плечами,  и Стеббинс  направился за ней следом.
Когда он был уже в дверях, Кремер крикнул:
     - Приведите  Буша! - Затем  повернулся к Вулфу и возмущенно  спросил: -
Какого черта вы позволили ей уйти? Не надо было давать ей спуску!
     Вулф скорчил гримасу.
     - Стерва.  Жалкая стерва.  Обыкновенная женоненавистница. Это  у нее  в
крови. А  теперь, похоже, станет  еще и  мужененавистницей.  Она отупела  от
злости, и  было  бесполезно  с  ней  возиться.  К  тому же  с ней  ведь  еще
поработают?
     - Да,  конечно. Вот  только в  каком направлении? Чтобы вытянуть из нее
эти фамилии? Но зачем?
     Он опять завелся. Обычно  я не упускал случая вставить Кремеру шпильку.
Мне это доставляло удовольствие,  улучшало аппетит, но в данной  ситуации он
был  в определенной степени  прав.  Я  не мог  уловить,  куда  клонит  Вулф.
Создавалось впечатление, что он просто тянул время,  но было уже полтретьего
ночи, и перед нами прошли все свидетели, кроме одного.
     Кремер все еще кипятился, когда Стеббинс приволок шестую жертву. На сей
раз,  подведя свидетеля к креслу, сержант не  отошел к  стулу  у  стены, где
сидел  весь  вечер.  Вместо  этого  он  расположился  слева  от  Кремера  на
расстоянии вытянутой  руки от допрашиваемого. Очевидно,  Стеббинс уже сделал
свой  выбор.  Именно  Карл  Буш  должен  был,   по   его  мнению,  оказаться
преступником. Я знал Стеббинса довольно давно, и хотя он частенько ошибался,
его чутью могли позавидовать многие.
     Карл Буш  производил  впечатление классического проныры - весь какой-то
скользкий,  смуглый,  небольшого  роста, с прилизанными к  черепу  волосами.
Передо  мной  лежало его досье.  Я  обратил  внимание на  пометку ВССНИ, что
означало: "видимых средств  к существованию не имеет". Из дальнейшей  беседы
стало ясно, как он зарабатывал на жизнь. Это был третьеразрядный бродвейский
делец.  Ни к чему конкретному - театру, спорту  или кино -  он  отношения не
имел, но зато знал всех и каждого. Везде он чувствовал себя как рыба в воде,
мог  пролезть в  любую щелочку, повсюду расставить капканы и  слыть  своим в
любой компании. Ему было все равно, каким бизнесом заниматься. Он знал сотни
маленьких  хитростей, как из  любого  дела извлечь  для  себя  малую  толику
прибыли.
     С ним Кремер заговорил совсем другим тоном.
     - Это мистер Ниро  Вулф, - рявкнул он,  - и ты  должен отвечать  на его
вопросы, ясно?
     Буш ответил, что ясно. Оглядев его с хмурым видом, Вулф сказал:
     -  Мистер  Буш, вероятно, я ничего  от  вас не  добьюсь, если попытаюсь
вести традиционный допрос. Я читал ваши показания, они мало чего стоят, но я
не стану докучать вам придирками касательно содержащихся в них противоречий.
Однако  вы трижды  разговаривали с Лео Хеллером и лишь вскользь упомянули об
этом во время дачи показаний. Мне нужны  подробности ваших бесед  - все, что
сохранилось у вас в памяти. Начните с первой встречи, которая состоялась два
месяца назад.
     Буш медленно покачал головой.
     - Это невозможно, шеф.
     - Я  приказываю  тебе отвечать на вопросы  мистера  Вулфа!  -  вмешался
Кремер.
     Буш сделал рукой выразительный жест.
     - Дудки! Не помню я. Память-то дырявая.
     - А ты постарайся, - с угрозой произнес Кремер. - Глядишь - вспомнишь.
     Свидетель поерзал
     - О'кей.  Значит,  дело  было  вроде так.  Пришел  я  к  нему и говорю:
"Здрасьте, мистер Хеллер, моя фами