яд, обращенный на Кирка,
отнюдь не был ни сочувственным, ни сердечным.
     -  Невероятная неразбериха,  - сказал  он,  -  у меня,  конечно,  много
вопросов,  но вы ответите на  них точнее, если  я сначала растолкую значение
галстука. Ваши мозги настроены на это? Может быть, вам сначала поспать?
     - Нет. Если я не... Я олл-райт.
     -  Фи, вы  даже не  в состоянии сфокусировать  должным  образом  глаза.
Хорошо, я только обозначу основные  моменты, опустив подробности.  Допустив,
что кровь на галстуке является кровью  вашей  жены, возникают  три очевидные
теории. Версия  полиции, должно быть,  заключается в том, что  в тот момент,
когда вы убивали  жену, ее кровь попала на  ваш галстук или случайно, или же
вы  сами этого  добивались, ну  а  чтобы  направить подозрение на  Бэнса, вы
использовали его почтовые принадлежности  и  послали почтой  галстук мистеру
Гудвину...  Возможно, это было запланировано  заранее,  поскольку конверт  и
бумага оказались  у вас под рукой.  Полиция должна  знать, что возможно.  Вы
бывали в квартире Бэнса, не так ли?
     - Да.
     - Часто?
     - Да. Мы оба с женой, да.
     - У него имеется пишущая машинка?
     - В студии, да.
     - Вы могли вы ею воспользоваться. А у вас в квартире есть машинка?
     - Да.
     - Более тонко: вы могли бы воспользоваться ею, думая, что будет сделано
такое предложение, но это одна из сложностей, которыми  я  сейчас не намерен
заниматься. Это то, что касается теории полиции. Отвергая  ее, потому что вы
не убивали жены, мне требуется альтернатива, а их вырисовываются  сразу две.
Одна: ее  убил  Бэнс. Для того, чтобы  обстоятельно обговорить этот вариант,
потребуется целый  час, все изгибы  и  повороты в отношении галстука. Он был
надет, на  нем, на него попала кровь, и он  использовал  его  для того чтобы
привлечь к себе внимание таким абсурдным манером, что оно непременно было бы
перенесено на вас. Но  для этого ему потребовалось бы предварительно вернуть
назад  галстук, так  что преступление  было  преднамеренным  и задумано, как
минимум, две  недели назад. Если же  подаренный им галстук находится у вас в
отеле, значит новый поворот. Еще один он считал возможным, что мистер Гудвин
сожжет  галстук, как его просили по телефону, если так, то  он бы признался,
что посылает его, поскольку  галстук  больше  не существовал  и  его  нельзя
подвергнуть анализу.  Заявил бы, что он его где-то нашел у себя  в квартире,
отправил мистеру Гудвину для расследования, а потом передумал.
     - Но почему? Я не вижу...
     - Я тоже. Я же сказал, что  путаница невероятная.  Другая альтернатива:
вашу  жену убил Икс  и предпринял шаги, чтобы втянуть  и  вас,  и  Бэнса. Но
прежде чем заняться этой версией, подумаем о Бэнсе. Если убил он, то почему?
Было ли у него такое "почему"?
     Кирк покачал головой:
     - Если он убил - нет. Только не Бэнс.
     - Она  практически не была вам женой. Ваши слова. Учитывая, что ни одна
женщина не может быть настоящей женой, были ли у нее характерные отклонения?
     Он надолго закрыл глаза и едва слышно пробормотал:
     - Она мертва.
     - Да, а вы здесь потому, что полиция  предполагает,  что ее убили вы. И
сейчас  они заняты  тем,  что  выкапывают решительно все, что сумеют,  о  ее
личной жизни.  Декорум  излишен. Когда вас  будут  судить, если  только дело
дойдет до  этого, ее недостатки станут достоянием публики.  Так что сообщите
мне сами о них.
     - Они уже стали достоянием публики, круга наших знакомых...
     Он судорожно глотнул:
     - Я знал и до того,  как женился на ней, что  она  была неразборчива  -
впрочем нет, это слово не подходит, для этого она была слишком привередлива.
Она была невероятно красивая. Вы знаете об этом?
     - Нет.
     -  Настоящая  красавица...  Сначала  я  думал,  что  у  нее  повышенное
любопытство  к  мужчинам,  порывистость,  пылкость  в сочетании  с некоторой
беспечностью. И лишь через несколько месяцев после свадьбы я убедился, что у
нее совершенно  аморальные взгляды на  сексуальные отношения. Это  еще слабо
сказано. Полное отсутствие не только моральных устоев,  но  вообще всяческих
устоев.  Она была излишне  чувствительна, но не  в хорошем смысле слова.  Но
я-то был к ней прикован. Не в том смысле, что  я был на ней женат, иначе это
обычное явление, я хочу сказать,  я был действительно к ней привязан. Знаете
ли вы,  что это  такое, когда все ваши чувства и  помыслы, все  ваши желания
направлены на женщину, на одну женщину?
     - Нет.
     - А я знаю.
     Он покачал головой:
     - Что заставило меня?
     Он мог  иметь  в  виду  либо "что заставило  меня  привязаться  к  этой
женщине",  либо  "что заставило меня  начать  этот  разговор  о  ней",  Вулф
предположил второе и напомнил:
     - Я задал вам  вопрос  в  отношении мистера Бэнса. Был ли  он одним  из
объектов ее любопытства?
     - Великий боже, нет!
     - Вы не можете быть в этом уверены.
     -  Нет, могу.  Она никогда не удосуживалась притворяться, ее  отношение
было видно  сразу же... Я выполнял кое-какие заказы Бэнса в его двух зданиях
и  занимал  эту  квартиру  еще  до  женитьбы.  Для нее  он  был  симпатичным
старичком, довольно  скучным, но который  разрешал ей пользоваться  одним из
его инструментов, когда  у нее появлялось  желание  заняться музыкой. Нет, я
уверен.
     Вулф хмыкнул.
     - Тогда Икс.  Но  он должен  отвечать определенным требованиям. Выло бы
глупостью не предположить, хотя бы  для эксперимента,  что убийца вашей жены
послал галстук мистеру  Гудвину либо с целью впутать мистера Бэнса в  данную
историю, либо с какой-то еще более хитроумной целью. В таком случае этот Икс
имел доступ к почтовой бумаге и конвертам Бэнса и к его или вашим галстукам;
далее, он был достаточно тесно связан с вашей женой, чтобы желать ей смерти.
Эти пункты сужают круг поисков, так что вы сможете назвать кандидатов.
     Кирк хмурил сосредоточенно лоб:
     - Сомневаюсь... Я мог бы назвать мужчин, которые были... близко связаны
с  моей женой,  но,  насколько  мне известно,  ни  один  из  них никогда  не
встречался  с  Бэнсом.  Или  же  я  мог  бы  перечислить людей,  с  которыми
познакомился у Бэнса, но ни одного из них не было...
     Он резко замолчал.
     Вулф сверлил его глазами:
     - Его имя?
     - Нет, он не желал ей смерти.
     - Вы не можете это знать наверняка. Его имя?
     - Я не собираюсь его обвинять.
     -  Бога ради, отбросьте  в  сторону  эти  устаревшие  предрассудки. Вам
сейчас не до правил хорошего тона... Кстати, я тоже не собираюсь никого ни в
чем обвинять без достаточных на то оснований... Его имя?
     - Поль Фауджер.
     Вулф удовлетворенно кивнул:
     - Жилец  с первого этажа. Как я сказал, я читал утренние газеты...  Так
он был объектом любопытства вашей жены?
     - Да.
     - Было ли ее любопытство удовлетворено?
     -  Если вас  интересует, были ли  их отношения близкими, я не  знаю. Не
думаю... Не уверен...
     -  Имелась ли у него возможность раздобыть почтовую  бумагу и  конверты
Бэнса?
     - Да, сколько угодно.
     - К нему мы вернемся позднее.
     Вулф поднял глаза на стенные часы и слегка передвинул кресло.
     -  Теперь  вы  сами. Нет,  я не  собираюсь  вас допрашивать. Мне  важно
узнать,  насколько  глубока  та  яма,  в которую вы  угодили,  а  для  этого
необходимо в точности выяснить, что именно вы отвечали на вопросы полиции. Я
не спрашиваю, где вы находились в понедельник днем, потому что если бы у вас
имелось алиби, вы  бы не обратились  ко мне. Почему вы переехали в гостиницу
две недели назад, как вы это объяснили полиции?
     -  Сказал  им  правду.  Я должен  был  окончательно решить,  что делать
дальше.  Видеть  и  ежедневно  слышать мою жену, соприкасаться с нею...  это
стало непереносимым.
     - Ну и вырешили, что надо делать?
     - Да, я  решил попробовать убедить ее  завести ребенка. Я  подумал, что
материнство, возможно, заставит ее... заставит ее измениться. Я отдавал себе
отчет в том, что у меня не будет уверенности, мой ли это ребенок, но другого
выхода  я не  видел.  Вот что я  сказал в  полиции,  но это  не  было полной
правдой. Мысль о ребенке была лишь одной из тех, что приходили мне в голову,
и  я сразу  же  ее отбросил, потому  что понимал, что не смогу привязаться к
ребенку, не будучи уверенным, что я его отец. Так что на самом деле я ничего
не решил.
     -  Но  вы  же  звонили ей  шесть  раз за период от  четырех  часов  дня
понедельника до десяти часов утра вторника. Зачем?
     - Что  я  сказал  в  полиции?  Хотел  видеть  ее, уговорить в отношении
ребенка.
     - А в действительности?
     - Чтобы услышать ее голос...
     Кирк сжал кулаки и опустил их на колени:
     - Мистер Вулф,  вы  не  понимаете, я  был к ней привязан,  прикован. Вы
можете  меня жалеть  или смеяться надо мной, мне безразлично.  Я хочу быть с
вами совершенно откровенен. Я был от нее без ума, и я на все закрывал глаза,
пока мне хватало сил.  Я был  как  одержимый,  знаете ли вы, что это  такое?
Слава  богу,  это не повлияло на мои умственные  способности, я  не  утратил
навыков работы  и  хорошо выполнял свои служебные  обязанности,  я  даже мог
разумно  рассуждать о ней,  но только  теоретически.  Однажды  мне  пришло в
голову, что единственное,  что разрешило бы все проблемы, это  - убить ее. Я
понимал, что  не  в состоянии  это  сделать,  но все остальное было даже  не
полумерами, а настоящим  самообманом,  поэтому я желал  бы  иметь достаточно
решимости...
     Он сжал и разжал кулаки:
     - Я  не  видел  ее и  не слышал  ее голоса целых две  недели, это стало
непереносимым, и  я решился позвонить. После того, как на шестой звонок я не
получил   ответа,  я   вошел   и   поднялся  наверх  на  лифте,  намереваясь
воспользоваться собственным ключом и наверху, но не  воспользовался.  Просто
не мог. Она могла быть дома и... и не одна. Я ушел. Я купил себе по дороге в
баре спиртного, но не  стал его пить.  Мне  хотелось  знать, на месте  ли ее
вещи, и я  подумал о  том, чтобы  позвонить Джимми Бэнсу,  но в итоге вместо
этого  позвонил в  полицейское  управление.  Даже  если бы  они  нашли ее  в
обществе какого-нибудь...
     Раздался дверной звонок,  я пошел открывать,  снова  решив, что  явился
Бэнс, и опять ошибся. Это была  девушка или молодая  женщина, у которой были
глаза, которые до этого я видел только дважды, один разу мужчины, второй - у
женщины.
     У  меня  имеется привычка  с  течение  пяти-десяти  секунд разглядывать
любого  незнакомого  человека,  появившегося  на  нашем  крыльце,  пользуясь
преимуществами нашего одностороннего дверного стекла, а потом "прикреплять к
нему ярлык", чтобы в дальнейшем проверить, насколько  я был близок к истине.
Изнутри  все  видно  ясно,  снаружи  наше  стекло совершенно темное, но  эта
женщина могла через  него видеть. То  есть  таково было  выражение  ее глаз,
когда она стояла к  лицу  передо мной. Вообще-то глаза у нее  были красивые,
светло-карие,  но  поскольку они вызвали  у  меня  неприятные  воспоминания,
связанные с  теми двумя прежними  обладателями  подобных  глаз, они мне тоже
показались злыми.
     Я отворил дверь.
     - Прошу извинить меня, - сказала незнакомка, - полагаю, что мистер Кирк
здесь? Мистер Мартин Кирк?
     Что   за  чертовщина!  Не  могли  же   они   посадить   ему   на  хвост
женщину-детектива, но даже если бы и  надумали,  она  не  могла  работать  в
полиции с ее  привлекательным личиком и  нежным голоском. Но вот  она  стоит
передо мной и задает такой вопрос.
     - Извините вы меня, - сказал я, -  но что вас заставляет думать, что он
здесь?
     - Куда же он девался? Я  видела, как он сюда вошел, но не видела, чтобы
он выходил.
     - Значит, он здесь. И?
     - Будьте любезны, скажите мне, чей этот дом? Кто здесь живет?
     - Ниро Вулф. Это его дом, и он в нем живет
     - Какое странное имя. Ниро Вулф? Чем он... он адвокат?
     Намеренно или интуитивно, она держалась очень хорошо. Если первое, то я
с удовольствием опишу эту сцену Вулфу и посмотрю, как он скривится.
     - Нет.
     Этого ей вполне достаточно.
     - Мистер Кирк олл-райт?
     - Мы не познакомились, - заметил я, - меня зовут Арчи  Гудвин, я  здесь
живу. Теперь ваша очередь.
     Ее рот открылся и закрылся. Она немного подумала, ее глаза смотрели мне
в лицо точно с  тем же выражением, как  на  крыльце, когда она не могла меня
видеть.
     -  Я  Рита Фауджер. Миссис Поль Фауджер. Будьте  добры сообщить мистеру
Кирку, что я здесь и хотела бы его видеть.
     Пришла  моя очередь задуматься.  Вроде  бы наше правило о том, что я не
должен никого впускать к Вулфу, не спросив его согласия, не распространялось
на  данный  случай: она хотела видеть Кирка, а не  Ниро  Вулфа. К тому же  я
чувствовал  себя обязанным. Галстук был послан  мне,  не ему, но  он даже не
взглянул  в мою сторону, прежде  чем  согласиться  взяться за  дело Кирка  и
накормить его.  Я совершенна не был  убежден  в том,  что Кирк с нами вполне
откровенен, и мне было интересно посмотреть, как он отреагирует на появление
жены Поля Фауджера.
     - Вы могли ему сами сказать об этом, миссис Фауджер. А также узнать то,
что мистер Ниро Вулф - частный детектив, и я тоже. Пойдемте.
     Я посторонился, она вошла.  Закрыв двери, я повел ее в кабинет. Подойдя
к письменному столу Вулфа, я отчеканил:
     - Пришли поговорить с мистером Кирком.
     Сам  я  смотрел на  Кирка. Вот  он повернулся, увидел молодую  женщину,
воскликнул "Рита!" и вскочил с кресла. Она протянула ему обе руки, и он взял
их.
     - Мартин, Мартин! - тихо произнесла она, глядя на него своими странными
глазами.
     - Но каким образом...
     Он выпустил ее руки:
     - Как вы узнали, что я здесь?
     - Я шла следом за вами.
     - Шли следом за мной?
     Она кивнула:
     - Туда от дома. Там я тоже была, когда уходила  и уже садилась в такси,
вы появились. Я вас  окликнула,  но  вы меня не  слышали,  а когда вы сели в
другое такси, а попросила шофера ехать следом. Я видела, как вы вошли в этот
дом  и стала ждать на улице, но прошел  целый  час, а вы все  не выходили, и
я...
     - Но что - вы не должны, Рита. Вы  не можете. Все равно, вы  ни чего не
сможете сделать... Вы там пробыли тоже всю ночь?
     - Нет,  только сегодня утром. Я боялась -  выражение вашего  лица, весь
ваш вид... Я страшно испугалась. Я знаю, что  не  могу, а может  и смогу? Вы
хоть что-нибудь поели?
     - Да, я думал, что не смогу есть, но Ниро Вулф...
     Он замолчал и повернулся:
     - Извините. Мистер Вулф - миссис Фауджер.
     И снова ей.
     -  Они  думают,  что  я убил  Бонни,  но  я  не убивал. И  мистер  Вулф
собирается  расследовать.  Вы,  Рита,  ничего  не можете сделать, но я -  вы
настоящий друг.
     Она хотела дотронуться до него рукой, но тут же отвела ее в сторону.
     - Я подожду вас, хорошо? Снаружи.
     - С вашего разрешения...
     Это заговорил Вулф, его глаза смотрели на клиента.
     - Вам дано  поручение, мистер Кирк. Мне  необходимо знать, находится ли
тот предмет среди ваших  вещей  в гостинице, так что,  пожалуйста, поезжайте
туда, выясните и позвоните мне по телефону. Тем временем я поговорю с миссис
Фауджер, если вы согласны, мадам? Я действую в интересах мистера Кирка.
     - Почему...
     Она взглянула на Кирка. Что за глаза!
     - Если он действует в ваших интересах, я...
     - Я сказал,  -  пробормотал  смущенно  Кирк, -  про  Бонни и  Поля.  Он
спросил, я ответил. Но вы тут ни при чем... Так что оставайтесь в стороне.
     - Глупости! - рявкнул  Вулф, -  как это в  стороне?  Ее  допрашивали  в
полиции и она ваша приятельница, да?
     На этот раз она дотронулась рукой до плеча Кирка.
     -  Поезжайте,  Мартин,  и выполните  то,  чего он просит.  Но  вы  ведь
вернетесь?
     Он  сказал,  что  да,  и  двинулся к  прихожей, я,  естественно,  пошел
выпустить его  из  дома. Когда я  вернулся,  миссис Фауджер сидела в красном
кожаном  кресле,  в  котором  поместились  бы  две  таких   особы,  а  Вулф,
откинувшись  на  спинку  кресла,  без  энтузиазма  рассматривал  ее.  Он  бы
предпочел иметь дело с самым закоренелым негодяем, нежели  с самой праведной
женщиной.
     - Давайте-ка  подведем базу,  - проворчал он. - Как вы думаете, убил ли
мистер Кирк свою жену?
     Она сидела очень прямо, положив  руки на подлокотники, и смотрела ему в
глаза.
     - Так БЫ работаете для него, да?
     - Да, я думаю, что он невиновен. Что думаете вы?
     -  Не знаю. Мне все равно. Я  понимаю, как отвратительно это звучит, но
мне безразлично Я очень... ну, скажем, практичная особа. Так вы не адвокат?
     -  Я  частный  детектив,  работающий  по лицензии.  Делая скидку на  то
напряжение,  которое вы сейчас переживаете, вы выглядите  лет  двадцати. Вам
больше?
     Она не выглядела на двадцать лет.  Я бы дал ей лет двадцать восемь, но,
очевидно, я не учел напряжение, потому что она сказала:
     - Мне двадцать четыре.
     - Поскольку вы особа  практичная, вас не обидят нескромные вопросы. Как
давно вы проживаете в этом доме?
     - С того времени, как вышла замуж. Почти три года.
     - Где вы находились днем в понедельник с часа до восьми?
     - Конечно,  полиция этим  интересовалась. Я пообедала вместе с Мартином
Кирком и пришла с  ним  в  то здание, где помещается его  работа,  где-то  в
половине  третьего.  Затем пошла  в Метрополитен музей посмотреть костюмы. Я
создаю некоторые костюмы для сцены. Там я пробыла часа два, затем...
     - Достаточно. Что вы ответили, когда полиция вас спросила,  привычно ли
вам обедать с мистером Кирком?
     -  Ни о какой привычке не  может быть и речи. Он оставил жену  и... ему
были необходимы друзья.
     - Вы к нему сильно привязаны?
     - Да.
     - А он к вам?
     - Нет.
     Вулф хмыкнул.
     - Если бы вам  задавал вопросы  представитель враждебной стороны,  ваши
ответы  были  бы  восхитительными,  но  для  меня  они излишне  лаконичны...
Известно ли вам, как ваш муж провел дневные часы в понедельник?
     -  Известно только  то, что  он  говорил по  этому поводу.  Он  ездил в
Лонг-Айленд  Сити  посмотреть  какое-то  оборудование  и возвратился слишком
поздно  для того, чтобы идти в офис. Поэтому  он заглянул в бар и что-то там
пил, дома был около семи, мы с ним пошли в ресторан пообедать.
     Она пожала плечами
     - Мистер Вулф, я вовсе не  "стараюсь" специально  быть лаконичной. Если
бы  я считала,  что мне  известно  что-то  такое,  что помогло  бы  Мартину,
независимо от того, какого рода эти сведения, я бы по собственной инициативе
вам их сообщила.
     - Вот и  прекрасно, давайте  посмотрим, что  вам известно. Скажите, как
вам понравится, если я установлю, что миссис Кирк убил ваш муж?
     Она ответила не сразу:
     - Вы имеете в виду, что его вина будет доказана? И его арестуют?
     Вулф кивнул:
     - Такое может быть необходимым, чтобы снять подозрение с мистера Кирка.
     - Ну что же, я порадуюсь за Мартина и пожалею мужа. Независимо от того,
кто убил миссис Кирк, я...  мне  будет жалко этого человека. Она получила по
заслугам... нет, я  не стану  этого говорить. Таково мое глубокое убеждение,
но произносить вслух подобные вещи не принято.
     - Фи. Если  бы люди почаще высказывали откровенно свои убеждения, жизнь
намного  бы улучшилась,  ибо  условности  постоянно  вступают в  конфликт  с
разумом... Скажите, а вы знали о существовании интимной близости между вашим
супругом и миссис Кирк?
     - Да.
     - Им было об этом известно?
     - Да.
     - Вы относились к этому безразлично?
     - Нет.
     Это было сказано  едва слышным  шепотом, поэтому она повторила  еще раз
"Нет!". Губы у нее задрожали,  она сжала  челюсти, чтобы унять предательскую
дрожь.
     - Конечно, вы предполагаете, что убить ее могла и я, у меня имелись  на
то  веские  причины.  Если  бы я  это сделала, то только из-за Мартина, а не
из-за