Он вонзил ложку в ломоть дыни.
     -  Тебе  понадобятся  инструкции. Я  покончу с  дыней,  и мы  пойдем  и
кабинет.
     Он  поместил сочный  кусок в надлежащее  место  и сконцентрировался  на
вкусовых рецепторах.

     IV

     Все  пошло  не  по  расписанию.  В  программе  значилось:  позвонить  и
пригласить миссис Рэкил на следующий день, в четверг, на одиннадцать  часов,
но  когда  я  позвонил незадолго до девяти, горничная  сказала мне,  что еще
слишком  рано, чтобы  беспокоить хозяйку.  До  десяти та не  перезвонила,  я
попробовал позвонить  еще,  и  меня  соединили  с ней. Я объяснил, что Вулфу
необходимо обсудить с ней важный конфиденциальный вопрос, а она сказала, что
не  сможет  быть  у нас раньше,  чем в  одиннадцать тридцать.  Незадолго  до
одиннадцати она позвонила снова и  сказала, что звонила мужу в контору и они
решили,   что  если  вопрос  важный  и   конфиденциальный,  то  они   должны
присутствовать вдвоем, чтобы обсудить его. У ее мужа был свободный час после
обеда,  но на четыре часа у него была  назначена  встреча, которую он не мог
отменить. Наконец  мы договорились на шесть  часов, и  я  позвонил Рэкилу  в
контору и получил от него подтверждение.
     Генри Джеймсон Хитс в это утро снова был на  первой  странице "Газетт",
но не в связи с убийством. Он еще раз отказался открыть имена жертвователей,
предоставивших средства  для залога  за обвиненных коммунистов, и, очевидно,
он собирался стоять на  своем независимо от  того,  сколько  на него  выльют
помоев.  Ежедневный отчет  о  расследовании  убийства  Рэкила перекочевал на
седьмую  страницу, но  пищи для  размышлений в нем  было - кот наплакал. Что
касается  меня, то  проведя  час  на телефоне,  разыскав Сола Пензера, Фреда
Даркина и Орри Кэтера и сказав им по паре слов, я вполне  мог бы отправиться
даже  на  стадион.  Вулф  оставил  мне  множество  инструкций,  но  я не мог
действовать по ним, пока клиенты тоже не согласились придерживаться их.
     Первой ровно в шесть появилась миссис Рэкил. Минутой позже из оранжереи
спустился Вулф, и она принялась за него. Она вбила себе в голову, что именно
Вулф несет  ответственность  за гнусные сплетни,  которые  распустила  Файфи
Гоухин  о  ее  покойном племяннике,  поскольку все было  произнесено  в  его
кабинете, и что он, Вулф,  собирается в  связи с этим предпринять? Почему он
до  сих  пор  не  велел  арестовать   ее?  Вулфу  довольно  долго  удавалось
сдерживаться, но тон его становился  все  резче, и,  когда наконец прозвенел
звонок  и  я  улизнул с  переднюю,  Вулф уже закипал, как чайник. Я  впустил
Рэкила,  который протрусил мимо меня в кабинет на своих коротеньких  ножках,
кивнул  Вулфу,  поцеловал жену в  щечку,  опустился в кресло,  вытер длинное
узкое лицо носовым платкам и утомленно спросил:
     - Ну что? Пришли вы с ними к чему-нибудь?
     - Нет. - Вулф был краток. - Пока ничего.
     - Так и что же за важный вопрос?
     - Скажу прямо, без обиняков. Мне надо знать, хотите ли вы узнать правду
настолько, что готовы за нее заплатить, и если да, то какую сумму?
     Рэкил посмотрел на жену:
     - О чем он говорит?
     - Мы  еще  этого не  обсуждали, -  сказал  ему  Вулф.  -  Мы занимались
вопросом, который подняла ваша жена и который я посчитал незначительным. Мой
вопрос... возможно мне бы стоило назвать его советом. Я могу  предложить его
вам.
     - Что?
     -  Сперва я  объясню, на чем  он основывается. - Вулф откинулся назад и
полузакрыл глаза. -  Вы слышали,  как  вчера я  сказал  им, пятерым,  почему
предполагаю,   что  один   из   них  подменил  капсулу.   Исходя  из   этого
предположения,  в  ходе  дальнейшего  разговора  с  ними,  я  сделал  другое
умозаключение,  которое вкратце  сводится к следующему: весьма маловероятно,
что  подмена, при тех обстоятельствах, могла  быть совершена  незаметно. Для
этого требовалось совпадение выдающегося проворства и недюжинного везения, а
я не  могу  поверить  в  такое  совпадение без  веских доказательств.  Итак,
предположив,  что  подмена  сделана  в  ресторане,  я  также предположил,  в
качестве  рабочей гипотезы,  что один  из остальных видел  и знает, кто  это
сделал. Короче говоря, что там был свидетель убийства.
     Печальное  лицо Рэкила не  засветилось  интересом. Губы его сморщились,
сделав еще более резкими опущенные уголки рта.
     - Возможно, и был, - допустил он, -  но какой из этого толк, если он не
заговорит?
     - Я предлагаю заставить его заговорить. Или ее.
     - Как?
     Вулф потер подбородок большим и указательным пальцами. Он перевел глаза
на миссис Рэкил, потом вновь на ее мужа.
     -  Такого  рода  методы,  -  сказал  он,  -  требуют  особого  подхода,
основанного  на деликатности,  осторожности и скрытности. Я  изложил бы  это
так. Я не собираюсь утраивать  заговор, чтобы обвинить  в убийстве человека,
который  его  не  совершал.  Да,   правда,  любой  из  них  может  оказаться
коммунистом, но было бы не справедливо повесить на  одного из них  убийство.
Мое  предложение  ясное  и бесхитростное -  разоблачить  истинного убийцу  и
привлечь его к ответственности, и я предлагаю этот окольный  путь, поскольку
никакой другой, похоже, не приведет к успеху. Ясно, что  полиция спустя пять
дней ничего не добилась, так же как и ФБР, если  оно замешано, а вы думаете,
что замешано. Я хочу заработать свой гонорар, а почет меня не очень заботит.
     Рэкил нахмурился:
     - Я все еще не совсем понял, что именно вы предлагаете.
     - Знаю, я многословен, но я не  хочу, чтобы меня неправильно  поняли. -
Вулф  подался  вперед  и положил  ладони  на  стол. -  Свидетель,  очевидно,
запирается. Я предлагаю, чтобы вы согласились  предоставить  двадцать  тысяч
долларов, которые будут выплачены, если мой  метод  приведет  к  успеху. Это
покроет и  мой гонорар  за оказанные  неординарные услуги, и те чрезвычайные
издержки,  которые  я  могу  понести.  Вы  должны  понять  два  условия:  вы
санкционируете расходы в  ваших  же интересах и их единственным  результатом
будет поимка виновного, - он повернул ладони вверх. - Вот и все.
     -  Господи. Двадцать  тысяч.  -  Рэкил  покачал головой.  - Это же куча
денег. Вы хотите получить чек на эту сумму сейчас?
     - Нет. Вы заплатите только, если я ее заработаю. Устной  договоренности
вполне достаточно. Мистер Гудвин нас слышит, а у него хорошая память.
     Рэкил открыл  рот и снова закрыл.  Он посмотрел на жену.  Потом перевел
взгляд на Вулфа.
     -  Послушайте,  - убежденно сказал он, - возможно, я тугодум. Для  меня
это звучит так, словно эта сумма пойдет на подкуп свидетеля. Моими деньгами.
     - Не будь дураком, Бен, - резко сказала жена.
     - Я  думаю, вы  не  совсем  понимаете, -  сказал ему Вулф. - Подкуп это
уголовно  наказуемое  деяние,  противоправное по любым  меркам. Если  кто-то
получит  от  меня  хоть малую толику ваших денег, то  только как  стимул для
того, чтобы сказать правду. Да, некоторое влияние деньги окажут. Но подкуп -
конечно же, нет. Что касается суммы, то меня не удивляют ваши колебания. Это
и впрямь немалые деньги, но за меньшую цену я бы не взялся.
     Рэкил снова посмотрел на жену.
     - Что ты имела в виду, Паулина, говоря "не будь дураком"?
     - Я хотела сказать, что ты был бы дураком, если бы не согласился, - она
так  сильно увлеклась, что у нее  зашевелились  губы. - Ведь это  ты захотел
пойти в первую очередь к мистеру Вулфу, а теперь, когда он предлагает что-то
сделать, ты говоришь о подкупе.  Если  дело  в деньгах, то у меня достаточно
своих денег и  я  заплачу...  -  она неожиданно  замолчала, сжав губы.  -  Я
заплачу половину, - сказала она. - Это будет справедливо, каждый заплатит по
половине, - она обратилась к Вулфу. - Это кто, та женщина, Гоухин?
     Вулф пропустил ее реплику мимо ушей. Он спросил у Рэкила:
     - Итак, сэр? Что вы решили?
     Рэкилу  происходящее было  явно  не  по нутру. Он избегал  пристального
взгляда жены, но знал, что она  следит за ним, и это давило на него. Он даже
посмотрел  на меня, как будто мои глаза могли ему чем-то помочь, но я сделал
каменное лицо. Тогда он снова повернулся к Вулфу.
     - Хорошо, - сказал он.
     - Вы принимаете предложение в том виде, как я его сформулировал?
     - Да.  Только  я  заплачу  все.  Я предпочел бы не...  Я  предпочел  бы
заплатить сам. Вы сказали "вы  заплатите,  только если я  ее заработаю". Кто
решит заработали вы или нет?
     - Вы. Я не думаю, что мы будем считаться.
     - Вопрос, который задала моя жена, - вы знаете, кто этот свидетель?
     - Ваша  жена сделала  глупость, когда задала его. Даже если бы  я знал,
разве я бы сказал вам? Или вы хотите, чтобы я сказал? Сейчас?
     Рэкил покачал головой:
     - Нет, я думаю, нет. Нет, я понимаю, что лучше позволить вам... - он не
закончил фразы. - Вы хотите еще что-то сказать?
     Вулф сказал, что нет. Рэкил встал и стоял, словно хотел что-то сказать,
но  не  знал, что именно. Я  поднялся и двинулся  к двери.  Я не хотел  быть
грубым с клиентом, который принял совет, который мог обойтись ему о двадцать
кусков,  но  теперь,  когда он согласился, и у  меня было  что  делать,  мне
хотелось быстрее пойти. Я все еще не знал, в какую сторону, по мнению Вулфа,
он продвигается,  но чем раньше  я начну  следовать  инструкциям, тем раньше
узнаю. Наконец они двинулись, и я прошел вперед и открыл им дверь  на улицу.
Спускаясь  по ступенькам,  она  держала  его за  локоть.  Я  запер  дверь  и
воссоединился в кабинете с Вулфом.
     - Ну? - решительно сказал я. - Могу я приступать?
     - Да.
     - Уже почти половина  седьмого. Если я предложу угостить ее ужином... я
сомневаюсь, чтобы это был правильный подход.
     - Ты знаешь, как обращаться с женщинами, а я нет.
     -  Да-а, - я сел за  свой стол  и подтянул  к себе телефон.  - Если вас
интересует мое  мнение,  то предложение, которое вы  им  только что сделали,
приведет нас прямиком в тюрягу. Причем обоих.
     Вулф хрюкнул. Я начал набирать номер.

     V

     В  Нью-Йорке   выпадают  прекрасные  летние  вечера,  когда  ему  этого
захочется, и сейчас стоял  как раз  такой вечер - теплый,  но не жаркий и не
удушливый. Когда мы остановились на углу Восточной  Пятьдесят первой улицы и
Лексингтон-авеню, я заплатил таксисту, вылез из такси и огляделся. При ярком
солнечном свете  на старом кирпичном  здании, возможно, видны были  бы следы
жизненных  передряг,  но  сейчас,  в свете  заката,  оно  смотрелось  совсем
неплохо. Войдя  в вестибюль, я проглядел список  жильцов на стене. Во втором
сверху ряду значилось "Девлин - Берк" Я нажал кнопку, толкнул дверь, услышав
звук открывающегося замка,  вошел,  огляделся в поисках лифта и,  не  увидев
его, начал взбираться по лестнице. Тремя этажами выше была открыта дверь,  и
в ее проеме меня ждала Делла Девлин.
     Я поприветствовал  ее  дружески,  но  не  развязно. Она  кивнула, менее
дружески, прижалась к  стене, чтобы дать мне пройти, закрыла дверь и провела
меня в  гостиную. Я огляделся с выражением  товарищеского интереса. Кресла и
кушетка в летних чехлах  выглядели манящими и прохладными. На стенах - полки
с книгами. Окно выходило на улицу, помимо проема, ведущего в прихожую,  было
еще три двери, две стояли нараспашку, а одна была неплотно прикрыта.
     Она села и пригласила присесть меня.
     - Я не могу вообразить, - сказала она громким голосом, в чем, казалось,
не было необходимости, несмотря на уличный шум доносящийся из окна, - что вы
хотите спросить у меня такого таинственного.
     Сидя,  я рассматривал ее.  Горела  только одна  лампа  в  углу, и  в ее
тусклом свете Делла смотрелась не так уж плохо. Ушки бы ей вдвое поменьше, и
можно было бы провести с ней вечер, если не слишком приглядываться.
     - Ничего таинственного здесь нет, - возразил я. - По телефону я сказал,
что дело у меня личное и конфиденциальное,  и все. Мистер Вулф полагает, что
для вас было бы обременительно  снова приезжать  к нам в контору, так что он
прислал меня. Мисс Берк вышла, не так ли?
     - Да, она отправилась с друзьями посмотреть шоу. "Ребята и девчата".
     -  Прекрасно. Это  хорошее шоу. Дело  у меня и впрямь конфиденциальное,
мисс Девлин. Мы действительно одни?
     - Конечно, одни. Так в чем же дело?
     Концы  не сходились с  концами в  трех местах.  Во-первых, у  меня было
предчувствие,   а  мои  предчувствия  часто  оправдывались.  Во-вторых,  она
говорила слишком  громко. В-третьих,  то,  она так подробно ответила на  мой
вопрос о Кэрол Берк, даже назвав шоу выглядело откровенно фальшивым.
     -  Причина,  по  которой   это  так  конфиденциально,  -  сказал  я,  -
заключается  в  том, что  вы  должны  сами  решить,  как  вам  поступить.  Я
сомневаюсь, чтобы вы представляли,  насколько мало долгие пересуды с другими
помогут вам решиться. Вы сказали, что мы одни, но я нисколько не удивлюсь...
     Я вскочил, подошел к неплотно закрытой двери, подумав, что эта наиболее
вероятное место, и  рывком распахнул ее. За  мной  раздался  сдавленный крик
Деллы Девлин.  Передо  мной, прислонясь к полкам стенного шкафа, заполненным
коробками и разными мелочами, стояла Кэрол Берк. Первый же взгляд на нее дал
мне ответ  на  вопрос, на  что похожи ее глаза, когда случается нечто такое,
что по-настоящему волнует ее.
     Я  отступил. Тараторящая  как  сорока Делла  Девлин  оказалась рядом со
мной. Я сжал ее руку, достаточно сильно, чтобы причинить боль, и обратился к
Кэрол Берк, которая выбиралась из шкафа:
     - Господи, неужели  я  кажусь таким лопухом?  Может  быть,  ваши  косые
взгляды не настолько проницательны, как вы думаете...
     Делла завопила:
     - Уходите! Убирайтесь вон!
     Кэрол остановила ее:
     -  Позволь  ему  остаться,  Делла,  -  ее  голос   звучал   спокойно  и
презрительно. -  Он всего-навсего задрипанная дешевая марионетка, пытающаяся
стянуть  то, что плохо лежит,  для своего хозяина. Я вернусь примерно  через
час.
     Кэрол шагнула  вперед. Делла,  отчаянно вереща, схватила ее за руки, по
Кэрол вырвалась и прошла через одну из открытых дверей.  Из соседней комнаты
раздались звуки,  затем она появилась снова в шляпке и  жакете, с сумочкой в
руках  и прошла к  выходу. Наружная  дверь открылась  и  затем  хлопнула.  Я
подошел  к  окну, высунул  голову  наружу и  через минуту увидел, как  Кэрол
появилась на тротуаре и зашагала в западном направлении.
     Я  вернулся  к своему  креслу  и сел.  Открытая  дверца  стенного шкафа
смотрелась неприглядно, я встал, закрыл ее и уселся обратно.
     - Давайте выкинем из головы эту досадную  сцену, - бодро предложил я. -
Затея  со  шкафом  в  любом  случае  была  дурацкая,  она  могла  бы  просто
задохнуться там. Садитесь  и расслабьтесь, пока я попытаюсь стянуть то,  что
плохо лежит, для своего хозяина.
     Делла вскочила.
     - Меня не интересует ничего из того, что вы можете сказать.
     - Тогда  вам не  следовали  впускать меня.  И, конечно, засовывать мисс
Берк в  этот шкаф. Давайте покончим с  этой комедией. Я просто  хочу понять,
знаете ли вы, как использовать десять тысяч долларов.
     Она вытаращила глаза:
     - Знаю ли я что?
     - Садитесь, и я расскажу вам.
     Она подошла к  креслу и села. Я  передвинулся в более удобную позицию -
лицом к ней.
     - Сначала я хочу сказать вам пару вещей о расследовании убийств. При...
     - Я уже слышала все, что только можно об убийстве.
     -  Я  знаю,  что вы  слышали, но вот еще кое-что.  Когда вы  замешаны в
убийство,   никого  не   интересует,  как  много  вы  хотите  слышать.   Это
единственный вопрос, которого никто не задаст вам. Пока дело Рэкила не будет
раскрыто  и не будут получены ответы на все вопросы, вы будете слышать о нем
до конца ваших дней. Смотрите фактам в лицо, мисс Девлин.
     Она промолчала. Только сжала руки.
     -  Еще  кое-что  о  расследовании  убийств.  Кого-то убивают  и полиция
принимается за работу. Каждого,  у которого  может быть хоть крупинка важной
информации,  допрашивают.  Скажем,   они  расспрашивают  пятьдесят  человек.
Сколько из этих пятидесяти отвечают совершенно искренне? Может быть, десять,
может  быть  четвери  или пятеро.  Они это знают, этого ждут,  и вот почему,
когда  они думают, что  дело  того стоит,  они задают  одни и  те же вопросы
одному человеку снова и снова, стараясь  узнать  истину. Они часто действуют
таким образом,  почти  всегда с людьми, которые придумывают целые истории  о
том, что  они сделали или  видели, со  всеми деталями. Конечно, вы  не из их
числа.  Вы не придумывали истории со множеством  деталей. Вы просто ответили
на простой вопрос "нет" вместо "да". Они не смогли поймать вас...
     - Что за вопрос? Что вы хотите сказать?
     - Я как раз собираюсь. Я хочу...
     - Вы хотите сказать, что я солгала? О чем?
     Я покачал головой, не обвиняя ее по лжи.
     - Подождите, пока я не дойду до  этого. Вы, конечно, изобразите большое
удивление,  если  я  просто заявлю,  что  Файфи Гоухин  убила Артура Рэкила,
подменив его капсулу  в ресторане тем вечером, и что вы видели, как она  это
проделала.  Естественно, вам придется, поскольку  полиция спрашивала  у вас,
видели ли вы, как кто-то проделывал эти действия или их часть, и вы ответили
"нет". Не так ли?
     Она нахмурилась, задумавшись. Ее руки все еще были сжаты.
     - Но вы... вы ведь не делали никакого такого заявления.
     -  Верно.  Я  лучше  пойду  другим  путем.  У  Ниро  Вулфа  свой  метод
расследования и свой  способ получения выводов. Он пришел к выводу, что если
он  пошлет  меня на встречу с вами, попросить  вас сказать полиции,  что  вы
видели, как Файфи Гоухин подменила капсулы, то это послужит интересам истины
и правосудия. Итак, он послал меня, и я прошу вас. Возможно, вас это смутит,
но это не так и  плохо. Как я уже объяснял, это будет не  первый раз,  когда
кто-то неожиданно что-то вспоминает. Вы можете сказать, что вы и мисс Гоухин
были подругами,  и вам  очень  не хотелось  говорить об  этом, но теперь  вы
поняли, что должны сказать правду. Вы можете даже сказать, что я пришел сюда
и  убедил вас заговорить,  но  вам,  конечно, не  нужно упоминать  о  десяти
тысячах долларов. Затем...
     - Что за десять тысяч долларов?
     - Я  же  рассказываю  вам. Мистер  Вулф также  заключил,  что  было  бы
неразумно  ожидать,  что вы  подвергнетесь такому испытанию  без  какой-либо
компенсации. Он сделал предложение мистеру и миссис Рэкил, и они согласились
выделить  некоторую  сумму  денег.  Десять  тысяч  из  них  достанутся вам в
качестве  оценки вашего вклада в  совершение правосудия.  Они будут переданы
вам наличными в  течение двух суток после того,  как вы выполните свою часть
сделки, - и нам  нужно будет только обсудить, что именно вы скажете полиции.
Говоря от  имени Ниро Вулфа, я  гарантирую вам оплату в течение двух  суток,
или, если хотите,  вы можете  сами проехать со мной к нему, и он гарантирует
вам это лично. Не спрашивайте меня, как он пришел к заключению, что виновата
именно Файфи Гоухин и что  вы это видели, потому что я не знаю. Как бы то ни
было, если  он  прав,  а  он  обычно оказывается прав, она только получит по
заслугам. Вы ведь знаете, что это правда.
     Я  остановился. Она сидела неподвижно,  пристально глядя на меня. Света
было  не много,  и я не мог ничего сказать по ее  глазам,  но они  выглядели
абсолютно  пустыми. Секунды складывались и минуты,  и  я  начал  думать, что
вогнал Деллу в транс, и решил потеребить ее.
     - Я вам все разъяснил?
     - Да, - пробормотала она, - вы все разъяснили.
     Неожиданно по всему ее телу пробежала дрожь, голова бессильно  поникла,
локти уперлись в колени, а ладони  закрыли лицо. Дрожь  прекратилась,  и она
замерла в  таком положении. Это продолжалось так  долго,  что  я  решил, что
придется еще раз  потеребить  ее,  но  не успел  я ничего  сделать, как  она
выпрямилась и требовательно спросила:
     - Что дало вам пра