ь и дальше, то он так и  ос-
танется в этом ненавистном бункере, где деньги не имеют никакого  значе-
ния, они здесь просто не нужны.
   Двумя этажами выше в точно такой же комнате американец цербер доложил
своему соотечественнику о требованиях научного руководителя проекта.
   - Мне пришла в голову забавная мысль, - неожиданно  рассмеялся  Карл,
распрямляя плечи атлета и сладко потягиваясь после нескольких часов  си-
дячей работы. - Пойдите к  нему  и  предложите  выделить  дополнительные
деньги на приобретение сырья из его собственного гонорара.  Уверен,  что
он на это пойдет, он слишком сильно хочет остаться в живых и  уже  дошел
до той простой мысли, что жизнь все-таки дороже денег.  Акира-сан  очень
не хочет платить дополнительные суммы за стимулирование нашего  русского
поставщика, более того, он обещал увеличить гонорар, если мы сможем  из-
бежать дополнительных затрат. А избежать их никак не удается. Эти азиаты
не в состоянии ничего изобрести сами, весь их технический прогресс осно-
ван на ворованных схемах и украденных идеях. Они покупают  и  используют
мозги европейцев и американцев, для решения организационных вопросов на-
нимают японцев, но при этом остаются чудовищно скупыми. Попробуем заста-
вить одного русского дать денег другому русскому, чтобы в итоге мы с ва-
ми получили некоторую дотацию.
   - Неплохо придумано, - улыбнулся цербер. - Кончится тем,  что  Штейн-
берг сам будет финансировать весь проект, только бы выжить.  А  что?  На
его счету уже солидные суммы скопились, пусть вложит их в наше общее де-
ло.
   И они оба оглушительно расхохотались.
   Еще через час в московском посольстве одной из стран СНГ раздался те-
лефонный звонок.
   - Скажите ему, что мы готовы заплатить тройную цену, если  он  сможет
встретиться с нами в течение трех дней. Если ему нужна неделя,  то  цена
будет лишь удвоена. Через две недели мы готовы взять товар по старой це-
не. По прошествии двух недель мы отказываемся от его услуг и  обращаемся
к другим продавцам.
   Артем Резников налил в высокий бокал грейпфрутовый сок и бросил  туда
кубик льда. Потом положил в рот таблетку и залпом выпил сок. Через  пол-
часа Ирина подаст обед.
   Он вышел на кухню, где возле плиты хлопотала жена, и грузно опустился
на угловой диванчик. Он любил наблюдать за Ириной, ему нравилась ее лег-
кая худощавая фигурка юной девушки, моложавое ухоженное лицо в  обрамле-
нии тщательно уложенных седых волос. Он категорически настаивал на  том,
чтобы она не закрашивала седину. Его попрежнему, как и в юности,  волно-
вала и возбуждала мысль о том, что она намного старше его самого.
   - Ну что, лапусечка, ты дозвонился до Севы? - спросила жена,  перево-
рачивая на сковородке аппетитные куски мяса.
   - Он в командировке, вернется только в понедельник. Так что с больши-
ми деньгами мы, похоже, пролетели, как фанера над Парижем.
   - Не огорчайся, - улыбнулась Ирина. - Слишком большие  деньги  всегда
опасны, ты же знаешь. Я не люблю риска. Двойная цена -  это  тоже  очень
неплохо. Вернется Сева, возьмешь у него товар и через недельку все  сде-
лаешь. Совсем не обязательно говорить ему о повышении цены. Расплатишься
с ним как обычно, так что и мы с тобой не внакладе.
   - А ребятам сказать, как ты думаешь?
   - Еще чего! - фыркнула Ирина. - Этим недоумкам и того много,  что  ты
им платишь. Бабы в красном они испугались, видите ли!  Да  им  подсунули
трех девок-близняшек, одели одинаково и велели говорить одно и то же,  а
они уже зассали от страха, привидения им мерещатся. Своего-то умишка  не
хватило додуматься, к тебе побежали, поджав хвост.
   - Ладно, киска, не ворчи, - ласково сказал Резников. - Ну прибежали и
прибежали, ничего не случилось. Наши конкуренты, видно, тоже  по  уши  в
дерьме, если их девицу всетаки кто-то убрал. По крайней мере теперь  они
нас трогать не будут, у них своих неприятностей хватает. Так  что  можно
возобновить деловые игры.
   - А милиционер? - спросила жена, выключая  огонь  под  сковородкой  и
принимаясь за салат. - Мы же так и не выяснили, не охотится ли  за  нами
милиция. Зачем девка сунула ему записку с твоими приметами?
   - Киска, на все вопросы нет ответов, а дело стоит на месте.  Если  бы
наши конкуренты были связаны с милицией по-настоящему, то  им  с  самого
начала было бы очевидно, кто убил этого сержанта из метро, и  Игорек  бы
уже давно парился на нарах. Это  уж  как  дважды  два.  А  он  пока  что
жив-здоров. Так что с милиционером получилась какая-то накладка.  Наблю-
дая за девчонкой, мы ничего не выяснили, хотя совершенно  очевидно,  что
она с кем-то связана. Но поскольку мы тут же залегли на дно и не  делали
лишних телодвижений, они потеряли к нам всякий интерес. Они поняли,  что
мы их засекли и не будем ничего предпринимать, пока они от нас не отста-
нут, поэтому крутиться около нас бессмысленно: нам они руки связали,  но
и себе пользы не принесли. А у них есть еще какие-то дела,  похоже,  до-
вольно серьезные, раз их девочку пристрелили. Так  неужели  ты  думаешь,
что в этой ситуации они будут тратить на нас время? У них же тоже голова
на плечах есть.
   - Уверен? - с сомнением покачала головой Ирина.
   - Процентов на девяносто. Риск ошибки есть, но он есть всегда,  и  не
надо делать из этого непреодолимую проблему. Через неделю у нас с  тобой
на счету будет уже полтора миллиона долларов, так что можно будет  поти-
хоньку начать собираться отсюда. Да, киска?
   - Не знаю, Темушка, что-то мне в этот раз боязно,  -  повела  плечами
жена. - Может, подождем, пока будет полная ясность?
   - Мы не можем ждать, - начал раздражаться Артем. - Как ты не  понима-
ешь? Сева меня торопит, ему тоже хочется денег побольше и побыстрее, он,
как и мы, лыжи вострит за границу. Если я не возьму  у  него  товар,  он
найдет, куда его пристроить. А где я потом буду другого Севу искать? По-
купатели меня тоже за горло берут, они мне назвали по меньшей  мере  три
источника, где могут брать товар, если я соскакиваю. Если мы с тобой бу-
дем осторожничать, то рискуем потерять все. Больше мы не получим ни цен-
та, и все наши с тобой планы полетят псу под хвост.
   - Хорошо, лапусик, тебе виднее, - со вздохом согласилась Ирина,  дос-
тавая приборы и накрывая на стол.
   Вакар наслаждался одиночеством в пустой квартире. В  последнее  время
ему это редко удавалось. Лиза все чаще впадала в депрессию и сидела  до-
ма, слоняясь по квартире бледной тенью и с немым  укором  поглядывая  на
отца. Жена больше не намеревалась хранить  холодное  молчание,  она  де-
монстративно перебирала вещи и рисунки сына и вслух рассуждала  на  свою
любимую тему о не находящей покоя душе мальчика и о том, что родной отец
не может позаботиться о справедливости. Владимир Сергеевич старался  бы-
вать дома как можно меньше, задерживаясь допоздна на работе или наблюдая
за Ерохиным. Сегодня был четверг, Лиза ушла в гости  к  Диме  Сотникову,
жена куда-то отлучилась, и он на несколько часов вздохнул свободно.
   До конца отпущенного Еленой срока оставалось совсем немного, и он уже
продумал, когда и как закончит свою тяжелую, горестную,  но  необходимую
миссию. Сегодня можно было никуда не идти, и Владимир Сергеевич не торо-
пясь привел в порядок повседневную и парадную форму, проверил  шинель  и
папаху: в начале ноября обычно проводился строевой смотр в зимней  форме
одежды. Потом он разобрал наконец бумаги, скопившиеся в письменном  сто-
ле, все ненужное порвал и выбросил, а оставшееся разложил  по  отдельным
папкам и сделал на них аккуратные надписи. Наткнувшись в  глубине  ящика
на старые полковничьи погоны, в который уже раз с горечью подумал о том,
что ни разу не довелось ему надеть китель, на  который  погоны  были  бы
пришиты руками Елены. У всех его коллег-офицеров жены с трепетом следили
за служебным ростом своих мужей и пришивание  новых  погон  с  очередной
звездой считали своим священным долгом. И только Елена никогда толком не
знала, когда ее мужу присваивали очередное звание и сколько еще ждать до
следующего. Звание полковника он получил досрочно, но  когда  кто-то  из
офицерских жен удивился, что муж Елены в тридцать шесть лет уже  полков-
ник, та не нашла ничего лучше, чем равнодушно ответить:
   - Да? А по-моему, в самый раз. Вообщето я в этом не разбираюсь.
   Покончив с бумагами, Вакар с удовольствием сел за прибранный  стол  и
два часа потратил на подготовку к завтрашней лекции. У него  было  много
нового материала, который  он  систематизировал,  продумал  методические
приемы, которые помогут сделать его более доходчивым и легко  запоминаю-
щимся, проверил карты и схемы, кое-что переделал  и  обновил.  И  только
после этого позволил себе прилечь на диван с книжкой. Но  ему  не  чита-
лось. Мысли были заняты Ерохиным и своей чудовищно исковерканной жизнью.
   Скрежет ключа в замке заставил его подняться. Он никогда не  позволял
себе лежать в присутствии жены и дочери.
   Вернулась Елена.
   - Ты дома? - несказанно удивилась она, как будто  единственным  пред-
назначением ее мужа было отныне метаться по улицам в попытках убить пос-
леднего из четырех. - Чтонибудь случилось?
   - Ничего не случилось. Зашел переодеться. Сейчас ухожу, - по  обыкно-
вению коротко и сухо ответил генерал.
   Сняв спортивный костюм, он надел джинсы, байковую  рубашку  и  легкую
кожаную куртку, сунул в карман сигареты и бумажник, взял ключи от машины
и, не сказав больше ни слова, вышел из дому. Елена не  спрашивала,  куда
он уходит и когда вернется, это было ей не интересно, поэтому он  и  сам
давно уже перестал сообщать ей об этом.
   Вакар вышел на улицу и не спеша побрел в сторону Сущевского  вала.  У
него не было никакой цели, просто он не хотел находиться  дома,  поэтому
наметил себе маршрут: по Сущевскому дойти до Рижского вокзала, оттуда по
Проспекту Мира - до Сухаревки, а обратно можно вернуться на метро. Дома,
по его расчетам, он окажется около полуночи,  Елена  и  Лиза  уже  будут
спать, и никто не станет донимать его разговорами и упреками.
   Дойдя до Рижского вокзала, он остановился у перекрестка, ожидая зеле-
ный сигнал светофора, как вдруг кто-то осторожно тронул его за  плечо  и
тихий голос над ухом произнес:
   - Владимир Сергеевич. Он резко повернулся всем корпусом, как  по  ко-
манде "кругом", и увидел женщину. В темноте он не сразу разглядел ее ли-
цо, отметил только, что она высокая, худощавая и молодая.
   - Вы мне? - недоуменно спросил он.
   - Если вас зовут Владимиром Сергеевичем, то вам.
   - Разве мы знакомы?
   - Нет, - ответила женщина. - Но мне бы хотелось познакомиться. Давай-
те отойдем к фонарю, здесь мы мешаем прохожим.
   Он покорно сделал вслед за ней несколько шагов и остановился в хорошо
освещенном месте.
   - Вот мои документы. С этими словами она протянула ему  красное  слу-
жебное удостоверение. С фотографии на него глядела та самая  тихая  дур-
нушка, которую он видел как-то на улице и над которой в душе  посмеялся,
думая, что она ждет вечно опаздывающего дружка. Майор милиции  Каменская
Анастасия Павловна.
   На его лице не дрогнул ни один мускул.
   Генерал Вакар действительно был в прекрасной форме.


   Глава 11

   Настя Каменская и Владимир Вакар сидели на скамеечке в тихом московс-
ком дворике. Было совсем темно, дворик освещался только слабым светом из
окон. Моросил мелкий противный дождик, Настя накинула капюшон,  а  Вакар
так и сидел с непокрытой головой.
   - Вам знаком человек по имени Игорь Ерохин? - спросила она.
   Вакар немного подумал, прежде чем ответить.
   - Девять лет назад подросток по имени Игорь Ерохин убил  моего  сына.
Если вы говорите о нем, то - да, я его знаю.
   - Я говорю именно о нем. Вы давно его видели в последний раз?
   - Дня два или три назад. Он, по-видимому, навещал свою мать,  которая
живет на соседней улице.
   - Скажите, Владимир Сергеевич, вам никогда не  приходилось  встречать
Ерохина в районе метро "Таганская"?
   И снова молчание. Наконец он спросил:
   - Я могу узнать, какова цель ваших расспросов?
   - Конечно. Месяц назад возле метро "Таганская" на  стройке  был  убит
работник милиции Константин Малушкин. У меня есть все основания подозре-
вать, что его убил Ерохин. Поэтому я просто ищу  доказательства,  вот  и
все. Так как, Владимир Сергеевич, видели вы его там?
   - И что изменится от того, что я его видел?
   - Вы не отвечаете на мои вопросы, товарищ генерал.
   - И не буду отвечать, пока не пойму их смысл.
   - Хорошо, я постараюсь вам  объяснить.  Малушкина  нашли  на  стройке
застреленным спустя примерно полтора часа после его смерти. До этого  он
дежурил в метро, возле выхода с эскалаторов. Никто - ни работники метро,
ни работники отделения милиции не знают, почему он оставил пост и  зачем
пошел на стройку. Он нарушил существующие правила и ушел, никого не пос-
тавив в известность. Но он был еще очень молод и  неопытен,  он  работал
всего два месяца. Работники милиции, пытаясь раскрыть  это  убийство,  с
ног сбились в поисках свидетеля, который мог видеть, с кем Малушкин  вы-
шел из метро, но так никого и не нашли. Мой разговор с вами  -  это  еще
одна попытка найти такого свидетеля.
   - Позвольте, Анастасия Павловна, у вас что-то не сходится, -  заметил
Вакар. - Вы мне только что сказали, что, по вашим сведениям, милиционера
убил Игорь Ерохин. Значит, вы знаете, с кем ваш Малушкин вышел из метро.
Зачем же вам свидетели?
   "С тобой трудно, генерал, - подумала Настя. - Ты не хочешь мне врать,
у тебя, видно, есть на этот счет свои принципы. Но и правду говорить  не
хочешь. И все равно ты проговорился. Разве я упоминала о том, что  чело-
век, с которым Костя вышел из метро, и человек, который  его  убил,  это
один и тот же человек? Нет, генерал, я этого не говорила. Это сказал ты,
потому что ты все видел".
   - Видите ли, Владимир Сергеевич, между тем, что я знаю,  и  тем,  что
может быть положено в основу обвинительного заключения, огромная дистан-
ция. На свободе ходят тысячи и тысячи преступников,  вина  которых  была
абсолютно очевидной для работников уголовного розыска, но против которых
не было ни одного доказательства, предусмотренного правовыми нормами. "Я
знаю" и "я доказал" - это совсем не одно и то же. Все, что у  меня  есть
против Ерохина, - это только косвенные улики, а их может быть три вагона
и четыре маленькие тележки, но они никому не нужны, если нет  ни  одного
прямого доказательства. Показания свидетеля, который видел, что Малушкин
зашел на территорию стройки вместе с Ерохиным, а потом Ерохин вышел  от-
туда один, могут быть таким доказательством, и тогда к нему, как к локо-
мотиву, можно цеплять все остальные вагоны и тележки. Теперь вам понятен
смысл моих вопросов?
   - Да. И я не хочу на них отвечать.
   - Почему?
   - Не хочу, - ровным голосом повторил генерал.
   - Понятно, - спокойно ответила Настя. Ничего другого она и не  ожида-
ла. Они молча курили, не обмениваясь ни словом. Вакар не  делал  попытки
уйти, и Настя оценила это по достоинству.
   - Владимир Сергеевич, а вы меня узнали? - внезапно спросила она.
   - Да, я вас узнал.
   - Я могу узнать, что вы в тот день делали на Тверской?
   - Ходил по магазинам.
   - Вы знали, что в двух шагах от того места, где мы  с  вами  встрети-
лись, стоял Игорь Ерохин?
   - Да, я его видел.
   "Черт бы тебя взял, генерал, почему ты не врешь? Если бы  ты  пытался
говорить неправду, я бы тебя моментально поймала и вцепилась бы  тебе  в
горло мертвой хваткой. Но ты ухитряешься говорить правду так, что мне не
к чему прицепиться".
   - А на вещевом рынке в Конькове вы бывали когда-нибудь?
   - Да.
   - Не встречали там Ерохина?
   - Встречал. По-моему, Коньково находится довольно далеко от  Таганки,
вам не кажется, Анастасия Павловна? Я опять упустил смысл ваших расспро-
сов.
   Снова повисло тягостное молчание. Насте казалось, что она, как  кару-
сельная лошадка, ходит по одному и тому же кругу и никак не может из не-
го вырваться.
   - Владимир Сергеевич, я знаю несколько больше,  чем  вы  думаете.  Но
прежде чем я начну говорить с вами открыто, я хочу еще  раз  вам  напом-
нить: между моим знанием и судебным приговором лежит  пропасть,  которую
далеко не каждому дано преодолеть. Сейчас, здесь, вот на этой скамейке я
не являюсь процессуальным лицом, у меня нет бланка протокола допроса,  я
ничего не записываю, и все, о чем мы будем говорить, никакой юридической
силы не имеет, если вы потом не подтвердите все свои слова в официальной
обстановке. Что бы вы сейчас мне ни сказали, вам это ничем не  угрожает.
Вы меня поняли?
   - Да, - по-прежнему коротко ответил Вакар.
   - Вы следите за Ерохиным, потому что хотите его убить?
   И снова молчание, на этот  раз  не  тягостное,  а  словно  насыщенное
электрическими разрядами. Насте казалось, что если Вакар сейчас не заго-
ворит, то она просто упадет в обморок от напряжения.
   - Я не буду отвечать на ваши вопросы, - наконец произнес он.
   - В 1992 году вы убили Юрия Орешкина, в 1993-м - Закушняка и Габдрах-
манова. Теперь на очереди Игорь Ерохин. Поймите же, Владимир  Сергеевич,
я не могу раскрыть убийство Малушкина без ваших показаний, а вы  отказы-
ваетесь их дать, потому что не хотите обнаружить свой интерес к Ерохину.
Но ведь если вы его все-таки убьете, я буду точно знать, что это сделали
вы. И вам придется отвечать за все четыре трупа. Пока Ерохин жив,  я  не
могу доказать, что вы убили тех троих, пусть это останется на вашей  со-
вести, доказательств у меня все равно нет, если только вы сами не  приз-
наетесь. Но после убийства Ерохина я костьми  лягу,  но  повешу  на  вас
смерть всех четверых. Откажитесь от своего намерения. Отдайте мне Ерохи-
на. Пожалуйста, - тихо добавила она.
   - Я готов нести ответственность за все, что делаю,  -  жестко  сказал
генерал. - Но помогать вам я не намерен.
   "Я была права, ты мне не по зубам, -  с  досадой  подумала  Настя.  -
Тюрьмы ты не боишься, позора и бесчестья тоже. Но должно же быть у  тебя
слабое место, должно, ты же человек, а не железка. И я его найду".
   - Больше вы мне ничего не скажете?
   - Нет, больше ничего.
   - Очень жаль, - сказала она, поднимаясь со скамейки. - В таком случае
не буду больше отнимать у вас время. Но вы  все-таки  подумайте  о  моих
словах.
   - Вы далеко живете? - неожиданно спросил он.
   - Далеко, на Щелковской.
   - Рядом с метро?
   - Нет, еще на автобусе ехать четыре остановки.
   - Я вас провожу.
   - Зачем? - изумилась она.
   - Женщина не должна ходить одна в позднее время, - решительно ответил
Вакар.
   - Я не женщина, - усмехнулась Настя, - я - работник милиции, так  что
провожать меня не нужно.
   - У вас есть оружие?
   - В сейфе лежит.
   - Почему не носите?
   "Господи, да он меня отчитывает, что ли? Ай да  генерал!  Хороший  ты
мужик, генерал Вакар, только, похоже, очень несчастный".
   - Не ношу, и все, - пожала она плечами. - Я им и пользоваться-то тол-
ком не умею.
   - Плохо, - строго произнес Вакар. - У вас что,  служебная  подготовка
не проводится? Контрольные стрельбы?
   - Да все у нас проводится, только я отлыниваю.
   - Плохо, - снова повторил Вакар. - Я вас все-таки провожу.
   - Не надо, меня возле метро ждет машина.
   - В таком случае прошу меня извинить за навязчивость, -  сухо  сказал
он и, повернувшись всем корпусом, пошел в сторону Сущевского вала.
   Дмитрий Сотников разговаривал с Настей неохотно.
   - Вы в чем-то подозреваете Владимира Сергеевича? - настороженно спро-
сил он.
   - Ни в коем случае, - солгала она не моргнув глазом. -  Дело  в  том,
что Владимир Сергеевич является свидетелем убийства, но по каким-то  не-
понятным мне причинам отказывается дать показания. Мне кажется, что  моя
настойчивость граничит с жестокостью, и я хочу попытаться понять его ха-
рактер, чтобы обойтись с генералом как можно более деликатно.  Пожалуйс-
та, расскажите мне о его семье.
   - Зачем? Почему бы вам не пойти к нему домой и не посмотреть