го начала рассказывать?
   - С самого что ни на есть, - подтвердил Иван Алексеевич.
   - На прошлой неделе поступил сигнал от сотрудника финансово-планового
отдела одного из заводов, расположенных в Уральске-18, - начал Мукиенко,
стараясь излагать последовательно, чтобы генералу было  понятно,  но  не
слишком подробно, чтобы не затягивать. - Фамилия этого  человека  Сыпко.
Он восемь месяцев назад обращался в инстанции по поводу нарушений,  свя-
занных со списанием электронной и иной техники, содержащей  драгметаллы.
Проверка была поручена подполковнику Платонову. Сейчас Сыпко снова обра-
тился к нам в связи с тем, что по его сигналу ничего не предпринимается,
нарушения не вскрываются и виновные не наказаны. В Уральске по поручению
Платонова этим заводом должен был заниматься капитан Агаев. Два дня  на-
зад Агаев прибыл в Москву по вызову Платонова, имея при  себе  документы
по этим приборам. Позавчера, в среду, Агаев встречался с  Платоновым.  В
тот же день вечером Агаев был убит. Документов на приборы при нем не об-
наружено, зато нашлись две любопытные бумажки. Одна  -  телетайпограмма,
которой Платонов вызвал его в Москву. Вторая - полоска бумаги с реквизи-
тами банковского счета и датой. Проверка показала, что  это  счет  фирмы
"Натали", на который в указанный день была  переведена  сумма  в  двести
пятьдесят тысяч долларов. Деньги пришли со счета фирмы "Артэкс", которая
в прошлом месяце заявила о своей ликвидации. Фокус состоит  в  том,  что
"Артэкс" проходит по материалам Платонова как фирма, через которую в на-
рушение  всех  правил  реализовывались  подлежащие  списанию  приборы  с
уральского завода. А в фирме "Натали" работает жена Платонова.  Когда  я
попросил Платонова представить мне все материалы по заводу  в  Уральске,
он вышел якобы к себе за документами и исчез. Вот, собственно, и все.
   Мукиенко перевел дыхание и приготовился к разносу.
   - Да нет, Артур, не все, - вздохнул Заточный. - Далеко не все. Ты по-
дозреваешь, что деньги, которые "Артэкс" отстегнул фирме "Натали", - это
взятка самому Платонову. Так?
   - Ну, в общем, - замялся полковник. - Примерно так.
   - И за что же, по-твоему, ему дали эту взятку?
   - За то, чтобы он замарафетил улики и смазал дело о злоупотреблениях.
Недаром же за восемь месяцев дело с мертвой точки не сдвинулось.
   - А ты уверен, что оно не сдвинулось?
   - У меня нет доказательств обратного, - возразил Мукиенко. - Платонов
мог бы представить мне все документы, я дал ему такую возможность. А  он
вместо этого сбежал. Как я должен это понимать?
   - Ну, каждый понимает в меру своей испорченности, - усмехнулся  гене-
рал. - Этой истине нас еще в детстве учили. Ты его и в  убийстве  небось
обвинил? Да ладно, не стесняйся, говори. Ведь обвинил?
   - Впрямую - нет. Я только сказал, что через полчаса после  того,  как
его видели вместе с Агаевым, капитана нашли мертвым.
   - А он что?
   - Ничего. За сердце схватился.
   - Понятно. Значит, так, Артур, попали мы с тобой в нехорошую историю.
Давай думать, как выбираться будем. Ты, вот лично ты, не как большой на-
чальник, а как человек, ты веришь в то, что Платонов виновен во  взяточ-
ничестве и убийстве?
   - Нет, товарищ генерал. Не верю, - твердо ответил Мукиенко.
   - И я не верю. Так на хрена ж ты его пугал своими обвинениями?
   Мукиенко стало заметно легче. Он  даже  сумел  улыбнуться,  уж  очень
детским показался ему вопрос генерала.
   - Хотел добиться, чтобы он мне материалы показал. Вы же сами  знаете,
Иван Алексеевич, ни один порядочный опер свои материалы никому зазря  не
покажет. Единственный способ в них заглянуть - припугнуть как следует.
   - И зачем тебе занадобилось в них смотреть, в материалы эти? Чего  ты
там увидеть хотел?
   - Я, товарищ генерал, хотел убедиться, что Платонов действительно ра-
ботал по уральскому заводу, а не валял восемь месяцев дурака.
   - Зачем, Артур? - с тоской спросил Заточный.  -  Зачем  тебе  в  этом
убеждаться? Откуда у тебя сомнения-то  появились?  Какой-то  малахольный
Сыпко написал кляузу, и ты уже готов поставить  под  сомнение  честность
своего подчиненного? Артур, дорогой, нельзя так, пойми. Мы все по лезвию
ножа ходим. Ты посмотри вокруг, посмотри, как мало нас осталось. Ведь за
что работаем, за что задницу-то рвем? Не за деньги, не  за  регалии,  за
идею да за честь мундира. И то не все. Деньгами нашими,  которые  мы  за
свою работу получаем, только подтереться и можно, больше они ни  на  что
не годятся. Среди нас троечников уже не осталось, это  тебе  не  прежние
времена. Все троечники и "хорошисты" давно в коммерцию пристроились. Ос-
тались только сумасшедшие идеалисты и сволочи. Первых, заметь себе, нам-
ного меньше, чем вторых. Поэтому каждый раз, когда в тебе червячок заше-
велится, думай в первую очередь о том, что если человек из первой  кате-
гории - ты его смертельно обидишь и потеряешь как сотрудника и  соратни-
ка, а если он из второй категории  -  ты  его  просто-напросто  спугнешь
своими прямыми вопросами и обвинениями. И так нехорошо, и эдак  неладно.
Ты Платонова своего совсем не знаешь, работаешь всего три месяца, где уж
тебе определить с первого взгляда, к какой он  категории  относится.  Не
надо было сразу в бой кидаться, пришел бы ко мне, посоветовался,  мы  бы
вместе чегонибудь сообразили. А ты...
   Он горестно махнул рукой. Говорил генерал Заточный совсем  тихо,  еле
слышно, и от этого казалось, что он не сердится, а сокрушается и вот-вот
заплачет. Мукиенко даже на какое-то мгновение стало неловко, мол, как же
так, расстроил человека, чуть не до слез довел. Но в следующее мгновение
он спохватился, сообразив, что генерал просто использует очередное "сек-
ретное" оружие, о котором тоже знали все и все равно попадались.  И  он,
Мукиенко, чуть не попался.
   - Кто ведет дело об убийстве Агаева? - спросил генерал.
   - Петровка забрала. Но поскольку Агаев не москвич, наверное, создадут
группу, кого-нибудь из главка привлекут. Тем более  что  там  фигурирует
наш Платонов.
   - Я вот что думаю, Артур, - по-прежнему тихо  продолжал  Заточный.  -
Если Платонов действительно продался, это, конечно, плохо, это мы с  то-
бой проморгали, но знать об этом  всем  окружающим  совершенно  необяза-
тельно. Тяжелые болячки надо пересиживать в карантине. Согласен?
   Мукиенко молча кивнул, еще не понимая, куда ведет генерал.
   - Если же твой Дмитрий чист, то надо костьми лечь, но помочь ему  оп-
равдаться. Не надеяться, что это сделают добрые дяди с Петровки, а  при-
ложить к этому максимум усилий. Поэтому нужно сделать так, чтобы в груп-
пе по расследованию убийства Агаева работал человек, которому мы с тобой
можем абсолютно доверять. Этот человек должен, во-первых, быть настоящим
профессионалом, чтобы суметь объективно разобраться в этой поганой исто-
рии, и, во-вторых, не желать Платонову зла, не иметь на него зуб. Есть у
тебя такой человек на примете?
   - Нет, Иван Алексеевич. Вы сами сказали, я здесь недавно, людей плохо
знаю.
   - Тогда я сам выберу. В соседнем главке есть подполковник Русанов.  Я
знаю, что они с Платоновым очень дружны, причем знают друг  друга  много
лет. Если у тебя нет на примете никого лучше, я буду добиваться, чтобы с
Петровкой сотрудничал именно он. Он крепкий сыщик, умница. Если Платоно-
ва можно спасти, он это сделает. Ну а уж если нельзя...
   Заточный снова тихонько вздохнул, потер рукой лоб и посмотрел на  Му-
киенко так, словно тот был его задушевным другом и  сейчас  он,  генерал
Заточный, собирается поделиться с ним самым сокровенным.
   - Если нет, то можно надеяться, что грязь, которую  он  накопает,  не
полетит во все стороны радужными брызгами. Русанов умеет держать язык за
зубами, много раз проверено. Ему сказать - все равно что  в  могилу.  На
него можно положиться. Ну как, Артур? Принимается?
   - Конечно, Иван Алексеевич. Спасибо вам, - благодарно  произнес  пол-
ковник. - Я знаю, я виноват, признаю.
   - Перестань, - поморщился Заточный.  -  Ошибки  исправлять  надо,  от
битья себя в грудь еще никому легче не стало. Не казнись, Артур,  Плато-
нов твой сам сглупил, если не виноват, так нечего было сбегать. Он  тебе
как-нибудь объяснил происхождение денег на счету фирмы своей жены?
   - Он сказал, что ничего об этом не знает.
   - Совсем ничего?
   - Совсем. В первый раз слышит.
   - Вот это уже плохо. Ладно, Артур, будем прорываться. В розыск Плато-
нова объявили?
   - Так точно. Сегодня утром видел ориентировку.
   - Шустрые! - недобро усмехнулся генерал. - Конечно, в кармане убитого
телетайпограмма лежит от какого-то Платонова из МВД с вызовом в  Москву,
а сам Платонов неизвестно где. Немудрено, что его  первого  подозревают.
Дерьмо! Жена-то его что говорит?
   - Говорит, что пришла вчера с работы, а на автоответчике запись, мол,
срочно уезжаю в командировку, когда вернусь - не знаю, буду звонить.
   - Явочные и конспиративные квартиры Платонова проверили?
   - Пусто. Засады оставили.
   - Любовница есть?
   - Есть, тоже проверили. Она ничего не знает. Он и машину  свою  возле
министерства оставил.
   - Да? Значит, не дурак, - устало констатировал Заточный. - Ну что  ж,
будем надеяться на Русанова. Пусть уж лучше он его покрывает, все  равно
сыщики с Петровки улик нароют выше крыши, но уж если Платонов  не  вино-
ват, Русанов его вытащит. В этом я уверен.
   Генералу Заточному понадобилось всего два с половиной часа,  чтобы  в
состав следственно-оперативной группы, созданной для раскрытия и рассле-
дования убийства капитана Вячеслава Агаева, был включен  старший  оперу-
полномоченный Главного управления по борьбе с экономическими  преступле-
ниями подполковник Сергей Русанов.
   Юрий Ефимович Тарасов разваливался на кусочки, и Насте никак не  уда-
валось собрать из этих кусочков единый цельный образ. Портрет  погибшего
ускользал от нее, никак не желая принять хоть какую-то определенную фор-
му. Насте все время мешали две вещи: откровенная невоспитанность и  бес-
церемонность Тарасова и наличие в его квартире трех  восточноевропейских
овчарок. И то и другое было доказано и не являлось плодом чьего-то вооб-
ражения, поэтому фактами этими пренебрегать было нельзя. В то  же  время
все остальные черты личности Юрия Ефимовича должны были улечься в прост-
ранство между этими двумя вешками. А они почему-то не укладывались.
   Зачем человеку, живущему не в собственном загородном доме,  а  в  го-
родской квартире, три крупные служебные собаки? Для  продажи  щенков?  У
Тарасова все трое - мальчики, кобели. Для охраны? Достаточно одной,  за-
чем же три собаки?
   Возможно, он замешан в каких-то очень и очень серьезных делах,  жизнь
его подвергалась риску постоянно. Тогда понятно, почему  у  него  больше
чем одна собака. Пока гуляешь с собакой, твоя квартира остается  незащи-
щенной, и, вернувшись с прогулки, всегда есть  риск  нарваться  либо  на
гостей, либо на взрыв. С собаками можно гулять по очереди, тогда кварти-
ра всегда будет под надежной охраной. Ну, хорошо,  объяснение  для  двух
овчарок она нашла. Но три?! Куда ему три-то?
   Возможно, он сумасшедший собачник. Возможно, он помешан на  овчарках.
В конце концов, у каждого человека в голове живет свой таракан. Но тогда
непонятно, откуда такое патологическое стремление к чистоте  и  порядку.
Иметь в городской квартире трех огромных линяющих  собак,  таскающих  на
лапах грязь с улицы, постоянно готовить им еду, лавировать  между  тремя
подстилками и шестью большими мисками (три для еды, три - для  питья)  -
это значит жить в постоянном беспорядке. Убежденный принципиальный  чис-
тюля никогда не заведет в квартире трех больших собак. Юрий Ефимович Та-
расов - владелец трех овчарок никак не совмещался с Тарасовым, носящимся
по протокольному отделу с тряпкой и чистящим порошком.  Человек,  кидаю-
щийся ко всем подряд с дурацкими непрошеными советами,  болтающий  целый
день не закрывая рта, плохо соединяется с представлением о человеке, жи-
вущем в постоянной опасности и содержащем для своей охраны трех  злобных
сторожевых собак. Все время что-то не сходится. Как ни вертела Анастасия
Каменская факты, как ни крутила, но все время что-то было не так.
   Игорь Лесников занимался проработкой вопроса о том, могут  ли  посто-
ронние проходить в здание Совинцентра. Результаты его трудов  тоже  были
малоутешительными: по правилам человек, не работающий в Совинцентре и не
живущий в одной из трех гостиниц, мог пройти в здание только при наличии
пропуска, заказанного специально для него. Но правило это практически не
соблюдалось. Любой сотрудник Совинцентра мог, предъявив собственный про-
пуск, кивнуть на своего спутника и с магическими словами "Это  со  мной"
провести в здание кого угодно. Более того, существовало несколько некон-
тролируемых или плохо контролируемых входов, в частности,  через  гараж.
Одним словом, ограничить поиски убийцы только зданием Совинцентра  никак
не удавалось. Через бюро пропусков убийца пройти не мог,  так  как  бюро
открывается только в половине десятого, а убийство Тарасова совершено  в
промежутке от восьми тридцати до восьми сорока пяти. Он  мог  пройти  по
собственному пропуску, если работал здесь же, или с кем-то из  сотрудни-
ков, или через неконтролируемый вход. Ох, велика ты,  Россия-матушка,  и
народу на земле твоей живет много. А тот, кто убил Юрия Ефимовича, может
быть, и вовсе чужестранец, их в гостиницах-то почитай три тысячи человек
проживает.
   Настя положила перед собой длинный послужной список Тарасова. Она уже
видела его и успела обратить внимание на то, что в свое время Юрий  Ефи-
мович  работал  главным  инженером  на  приборостроительном   заводе   в
Уральске-18, откуда и приехал в Москву погибший следом  за  ним  капитан
Агаев. Что из  этого  следует,  было  пока  неясно.  Тарасов  работал  в
Уральске несколько лет назад, Агаев в то время еще учился в школе  мили-
ции в Караганде, так что они скорее всего и знакомы-то не были. Конечно,
это надо обязательно проверять, но даже если окажется, что они были зна-
комы, легче вряд ли станет. Потому что с убийством  Агаева  ясности  еще
меньше.
   Судя по телетайпограмме, найденной в кармане у Агаева, он  приехал  в
Москву по вызову некоего Дмитрия Платонова, сотрудника Главного управле-
ния по борьбе с организованной преступностью. Агаев встречался с  Плато-
новым, это видели по меньшей мере человек десять, работающих в  МВД.  По
введенным недавно правилам войти в здание министерства можно было только
в том случае, если ты являешься счастливым  обладателем  "министерского"
удостоверения либо у тебя есть специальный вкладыш,  разрешающий  прохо-
дить в святая святых борьбы с российской преступностью. У капитана Агае-
ва такого вкладыша, естественно, не было. Он позвонил по внутреннему те-
лефону, висящему рядом с постом, и терпеливо ждал, пока к нему спустится
Платонов. Сержант-постовой Агаева запомнил, он видел и подошедшего к не-
му Платонова. Нашлись сотрудники, которые видели обоих садящимися в  ма-
шину Платонова. Было это в среду, примерно в девятнадцать часов  пятьде-
сят минут. А в половине девятого Вячеслава Агаева нашли жильцы  дома  на
улице Володарского, в Таганском районе. Капитан лежал в подъезде  одного
из старых, запущенных, давно не ремонтировавшихся домов. Смерть наступи-
ла от проникающего ранения, нанесенного длинным узким предметом прямо  в
сердце. А Платонов куда-то исчез. Что ж, выходит, надо подозревать  Пла-
тонова.
   Настины размышления были прерваны появлением Игоря Лесникова.  Игорь,
всегда строгий, редко улыбающийся, очень серьезный и обязательный и  при
этом невероятно красивый, был предметом воздыхании многих женских сердец
на Петровке, но вел себя безупречно, ни с кем не заигрывал и  надежд  не
подавал. Сегодня он был хмурым и каким-то обиженным.
   - Ася, ты знаешь Русанова из ГУЭПа?
   - Фамилию слышала, но сталкиваться не приходилось. А что?
   - И что ты слышала про него?
   - Что хороший сыщик, толковый. Он в свое время здесь же, на Петровке,
работал, его у нас, наверное, многие помнят. Зачем он тебе?
   - А  ты  знаешь,  что  этот  хороший  толковый  Русанов  -  ближайший
друг-приятель сбежавшего Платонова?
   - Да ну?! Лихо. Надо придумать что-нибудь интересное...
   - Не усердствуй зря, - перебил ее Лесников. - Он включен в состав на-
шей группы как представитель министерства. Как ты думаешь, нам  с  тобой
это чем-нибудь угрожает?
   - Да практически ничем, кроме головной боли, - поморщилась  Настя.  -
На каждое наше слово он будет нос воротить и цедить сквозь зубы: "Что вы
мне тут рассказываете! Я Платонова лучше вас знаю, я вам  точно  говорю,
что было так-то и так-то", короче говоря, будет друга своего  покрывать.
В министерстве тоже не дураки сидят, им скандал с сотрудником-убийцей ни
к чему. Зачем копья ломать в попытках воздействовать на строптивую  Пет-
ровку, когда можно просто подсунуть в нашу группу человека, который  га-
рантированно уведет нас в сторону от убийцы, ежели таковой окажется Пла-
тоновым. Да он своим авторитетом давнего друга, знающего всю подноготную
Платонова, развалит любую нашу версию, которая министерству не понравит-
ся. Вот и весь сказ. Мы с тобой должны быть к этому готовы  и  не  попа-
даться на удочку, вот и все. Короткову, конечно, трудновато придется, он
у нас юноша вспыльчивый, а мы с тобой люди тихие,  сдержанные,  так  что
выкрутасы этого Русанова нас не особо из колеи выбьют. Ты с ним уже  ви-
делся?
   - Не довелось, - усмехнулся Лесников. - Он по телефону звонил, предс-
тавился, договорились, что он приедет часам  к  четырем.  Хочешь  попри-
сутствовать?
   - Не-а, - Настя тряхнула головой. - Зачем он мне? Ты уж сам,  Игорек,
ладно?
   - Почему?
   - Потому что это нецелесообразно, - пояснила Настя. - Если мы с тобой
ждем от него подвоха и недобросовестности, то должны  вооружаться  зара-
нее. Ты сейчас с ним познакомишься, посмотришь, что это  за  птица,  как
настроен. Какой тон, какой стиль общения с ним выбирать - пока неизвест-
но, не исключено, что тот вариант, который выберешь ты, окажется ошибоч-
ным. Тогда я соответственно подстроюсь и войду в дело.  А  если  мы  оба
сейчас перед ним появимся и оба поведем себя неправильно, то  потом  об-
ратно хода уже не будет. Согласен?
   Игорь не успел ответить, потому что дверь резко распахнулась и на по-
роге кабинета возник полковник Гордеев. Следом за  ним  вошел  стройный,
среднего роста человек с тонким интеллигентным лицом и очками в  дорогой
металлической оправе. Стекла очков были светлыми,  не  тонированными,  и
это почему-то сразу понравилось Насте.
   - Знакомьтесь, - сухо произнес Гордеев. - Капитан Лесников, Игорь Ва-
лентинович. Майор Каменская, Анастасия Павловна. А это подполковник  Ру-
санов, Сергей Георгиевич, из Главного управления по борьбе с экономичес-
кими преступлениями. Прошу любить и жаловать.
   С этими словами Колобок-Гордеев круто развернулся и вышел в  коридор.
На мгновение в комнате повисло неловкое молчание.
   - Прошу извинить, я приехал немного раньше, - виновато произнес Руса-
нов. - Вы заняты? Мне подождать?
   Настя смотрела куда-то в потолок, стараясь не встречаться глазами  ни
с гостем, ни с Игорем. Надо же, как неудачно вышло!  Интересно,  услышал
Русанов конец их разговора или нет?
   - Нет, мы как раз вас ждали, - без улыбки сказал Лесников. - Пойдемте
в мой кабинет.
   Игорь увел Русанова, а Настя осталась у себя,  продолжая  копаться  в
бумажках и с интересом ожидая, как пройдет первая встреча Игоря  с  сот-
рудником министерства. По привычке она сразу начала анализ с деления  на
две части: то, что она видела, соответствовало действительности или было
притворством, ширмой, ложью. Единственная реплика Русанова,  произнесен-
ная виноватым голосом, могла свидетельствовать о робости и  застенчивос-
ти, может быть, об излишней деликатности. Сам факт  того,  что  работник
министерства приехал на Петровку к рядовым сыщикам не п