това долгое время была кли-
енткой Инессы, пытаясь избавиться от зависимости от мужа, который ее ос-
корблял, унижал и даже поколачивал. Преступники нашли Валентину,  рядом,
естественно, оказался и муж. Мужа быстро взяли в оборот. Уж не знаю, что
он успел для них сделать, но он работал с Улановым, а в последнее  время
изображает доброго журналиста, навязчиво предлагающего  помощь  несчаст-
ной, всеми обижаемой и предаваемой писательнице Татьяне Томилиной.
   - Ну а Готовчиц-то! - снова в нетерпении выкрикнул  Гмыря,  при  этом
голос его сорвался на фальцет. - Ты про Готовчица говори.
   - Да с Готовчицем все то же самое. Влезли в квартиру, посмотрели  за-
писи. Готовчиц колдуна не изображает, он нормальный психоаналитик,  док-
тор медицинских наук, и у него в записях все имена  и  фамилии  названы.
Нашли то, что им нужно, и благополучно смылись. А пациент, история кото-
рого их заинтересовала, пришел на очередной сеанс к Готовчицу.  К  этому
времени Борис Михайлович уже начал терять человеческий облик от ужаса, и
Юлия Николаевна уже наняла частных сыщиков, которые добросовестно приня-
лись за дело. Имя этого пациента попало в их отчет. А отчет  представлен
заказчице. Поскольку команда, о которой мы с  вами  говорим,  достаточно
серьезна, они обязательно должны были присматривать за самим психоанали-
тиком и его женой. На всякий случай. Ведь взлом и проникновение - не шу-
точки, хозяева милицию вызывали. И в ходе этого присматривания обнаружи-
ли, что Юлия Николаевна сначала посетила частное  сыскное  агентство,  а
потом начала ходить к пациентам мужа. Зачем? Что она делает?  Совершенно
непонятно. Но ведь она в любой момент может прийти и  к  тому  пациенту,
рядом с которым находится человек, который им нужен. Кто такая эта  жена
психоаналитика? Депутат? Журналистка? Человек прямой и принципиальный? И
что ей надо? Что она вынюхивает? Еще, не приведи Господь, явится по  ин-
тересующему их адресу в самый неподходящий  момент  и  столкнется  с  их
представителем, поскольку человека-то в оборот уже взяли, на поиски все-
го полдня ушло. И потом, сам человек еще мало  проверен.  А  вдруг  Юлия
придет, неизвестно ведь, зачем она приходит и  что  говорит,  а  человек
окажется дома и возьмет да и расскажет ей об интересном и очень выгодном
предложении, которое ему сделали. Одним словом, допускать этого  нельзя.
Контакту нужно помешать. Есть множество способов, при помощи которых это
можно сделать. Самый простой и безболезненный - срочно убрать под  любым
предлогом нужного им человека из Москвы на  некоторое  время.  Настырная
Юлия Николаевна придет, поговорит с пациенткой или пациентом своего мужа
и уйдет. Вот и все. Потом человека можно вернуть на место. Но они  выби-
рают самый жестокий способ. Они убивают Юлию Николаевну.  И  тут  расчет
почти безошибочный. Раз она депутат и к тому же журналистка,  то  поиски
убийц будут вестись в совершенно определенном направлении. Будут  трясти
народ в Думе, будут искать врагов среди  тех,  о  ком  она  делала  свои
статьи в газету. Ну и пусть ищут. Флаг им в руки. То есть  нам  в  руки.
Еще и письмецо гадкое подбросим, дабы подлить масла в огонь. Пусть  лиш-
ний раз уверятся, что убийство действительно политическое.
   Настя закрыла блокнот и перевела дыхание.
   - Я все сказала.
   Гордеев водрузил на нос очки, которые до этого вертел в руках на про-
тяжении всего времени, пока Настя излагала результаты своих ночных  раз-
думий.
   - Приступим к обсуждению. Чтобы не терять времени  даром,  скажу  для
информации, что Доценко в настоящий момент устанавливает тех людей,  ко-
торые упоминаются в записях профессора Готовчица. Я имею в виду людей, с
которыми возникли серьезные психологические проблемы,  у  тех,  кто  был
указан в отчетах агентства "Грант". Самих людей,  поименованных  в  этих
отчетах, мы уже отрабатывали, но теперь взгляд на них будет совсем  дру-
гим. Теперь второе. Прошу всех присутствующих не надеяться на  то,  что,
имея в руках господина Лутова и найдя второго такого же, мы откроем  все
секреты и раскроем одним махом все преступления. Во-первых, Лутов и этот
второй, которого сейчас Миша Доценко ищет, знают далеко не все.  Их  ис-
пользуют для личных  контактов,  для  оказания  нужного  влияния.  Но  к
убийствам они не причастны. Задумывают убийства одни люди, а  организуют
и выполняют их другие. Уж конечно, не лутовы там всякие. Взять за  жабры
этих контактеров - означает моментально провалить все дело. Выдавать се-
бя за журналиста - не преступление. Давать деньги за публикацию тех  или
иных материалов - тоже не преступление. Ничего криминального они не сде-
лали, привлекать их не за что, а потому и напугать  их  пока  нечем.  Из
этого следует неутешительный вывод, что они ничего нам не скажут. Только
напортим все и спугнем главных действующих лиц.  Поэтому  ставлю  задачу
нашего сегодняшнего обсуждения: понять, что это за  команда,  какова  ее
цель. Сформулировав цель, мы сможем понять, кто заинтересован. И  дальше
будем плясать именно от этого. Итак, я слушаю. Кто первый начнет?
   - Я все-таки не понимаю, - снова подал сиплый голос следователь  Гмы-
ря. - Зачем городить такой огород? Анастасия же только что  рассказывала
об Уланове и выразила полную уверенность в том, что он уже принял  пред-
ложенную помощь. Так давайте допросим его как следует, он нам все  расс-
кажет.
   Он оглушительно чихнул, высморкался, однако и на этот  раз  не  забыл
извиниться.
   - Борис Витальевич, Уланов ничего не скажет, - ответила Настя,  пово-
рачиваясь к нему.
   - Почему? Он ведь теперь  знает  всю  правду,  знает,  что  жена  его
по-прежнему любит и никаких любовников у нее нет. Почему ты думаешь, что
он будет молчать?
   - Потому что он уже попал в зависимость от Лутова, понимаете? Если вы
можете понять меня правильно, то рискну сказать, что  Уланов  влюблен  в
него, как влюбляются в кумиров. Если бы у Александра Юрьевича была в го-
лове хоть капля критического отношения к новому знакомому, он  бы  сразу
все сообразил и сказал бы мне о Лутове еще тогда, когда я ему  объясняла
про наемного убийцу. Но он ничего не сказал. Ни единого слова. И это оз-
начает, что он и теперь не скажет. Нужны очень и очень веские  аргументы
в беседе с ним, чтобы он заговорил. А этих аргументов у меня нет.
   - Тогда задействуйте эту писательницу, как ее, Томилину. Вы  же  сами
говорили, что Лутов к ней подкатывался. Она что, дала ему  окончательный
отказ?
   - Нет, отказа как такового не было, но она ясно дала понять,  что  не
нуждается в помощи. Борис Витальевич, Татьяну трогать нельзя.
   - Почему это?
   Настя бросила короткий взгляд на Стасова, который хранил молчание и с
любопытством прислушивался к обсуждению, ожидая, когда очередь дойдет  и
до него.
   - Потому что Татьяне рожать через два с небольшим месяца. Мы не можем
втягивать беременную женщину в оперативные  комбинации.  Влад,  повтори,
пожалуйста, как можно ближе к тексту, чем Лутов соблазнял твою жену.
   - Он обещал ей жизнь, в которой Таня сможет творить свободно и  неза-
висимо и не будет чувствовать себя покинутой, одинокой и обиженной.
   - Вот! - Гордеев поднял палец, призывая всех  быть  предельно  внима-
тельными. - Почему никто не вникает в то, что  нам  сейчас  рассказывала
Настасья? Вы что, вполуха слушаете? Повторяю для рассеянных: Лутов пред-
лагал Татьяне Томилиной другую жизнь, в которой не будет всего того, что
на сегодняшний день выбивает ее из колеи. После всего, что они  ей  уст-
роили, она должна была почувствовать себя в глухом тупике, в  тяжелейшем
кризисе. По их представлениям, ей впору руки на себя наложить. А что ус-
тановили ребята из агентства "Грант", выполняя заказ Виктории  Улановой?
Они установили, что заказ на статью, подписанную  некоей  Хайкиной,  был
сделан человеком, имеющим контакты с руководителем какого-то благотвори-
тельного фонда поддержки людей, оказавшихся в  кризисной  ситуации.  Ну,
дети мои, вы проснетесь наконец или так и будете спать, пока мы  с  Нас-
тасьей тут воздух сотрясаем неизвестно для чего?
   - Минутку, Виктор Алексеевич, - просипел Гмыря. - Не все у вас склад-
но выходит. Если допустить, что все это правда,  то  придется  признать,
что преступники не очень умные люди. Вы говорите, Томилина ждет ребенка?
Тогда ей должно быть совершенно наплевать и на газетные статьи, и на из-
мены мужа. Можете поверить мне, многодетному отцу, ожидание ребенка, ес-
ли он желанный и особенно если он первый, полностью  переворачивает  все
мировоззрение женщины. Жизнь для нее настолько прекрасна,  что  значения
не имеет ничего, кроме грядущего материнства. Неужели преступники  этого
не понимают? Сам факт того, что их жертва ждет ребенка,  сводит  на  нет
все их усилия.
   - Он прав, - тихо сказал Стасов, глядя на  Гордеева.  Лицо  его  было
бледным и напряженным. - Он абсолютно прав. И если все так серьезно, как
мы думаем, то ничего еще не кончилось. Они не отступятся от Татьяны. Они
не успокоятся, пока не лишат нас этого ребенка.
   Юра Коротков метался по маленькому Настиному кабинету от двери к окну
и обратно.
   - Сколько работы псу по хвост! Это же черт знает что такое! Я в  Думе
три пары штанов просидел, со всем депутатским  корпусом  перезнакомился,
собственные мозги так закомпостировал, что там уже живого места не оста-
лось, сплошь одни дырки, и все зря! Ведь сколько раз говорено было,  что
политики - такие же люди, как все, и жизнь у них  точно  такая  же,  так
нет: стоит какого-нибудь депутата убить, сразу крик на всю  страну,  ах,
политическое убийство, ах, депутатов убивают! Какой кошмар!  Наступление
на демократию! Душат  правовое  государство!  Правоохранительные  органы
расписались в своей беспомощности! Как будто если дядю Васю-слесаря уби-
ли, то это нормально, а депутата тронули - вселенская  катастрофа.  Пока
убивают дядю Васю, милиция хорошая, а когда убили  депутата  -  так  она
сразу плохая. А то, что депутата убили вовсе не по политическим мотивам,
никто и предполагать не хочет. Сразу дело на контроль ставят,  ежедневно
по три шкуры дерут со всей бригады и еще  следят,  чтобы  версии  обяза-
тельно были с политическим уклоном. Стоит только  следователю  выдвинуть
бытовую версию, сразу косые взгляды: дескать, подкупили его, потому он и
пытается спрятать политические концы в бытовую воду.
   Настя сидела за своим столом и молча чертила  какие-то  схемы,  давая
Короткову возможность выпустить пар. Вода в высокой керамической  кружке
уже закипела, и Настя достала две чистые чашки и банку с растворимым ко-
фе.
   - Тебе наливать? - кротко спросила  она,  улучив  паузу  между  двумя
гневными фразами.
   - Наливать, - буркнул Юра. - Вот ты мне объясни, зачем все это?
   - Что - это?
   Настя насыпала в чашки кофе, бросила по два кусочка сахара  и  налила
кипяток.
   - Формулируй четче, солнце мое незаходящее, а то  под  руинами  твоих
бурных эмоций уже ничего не найдешь.
   Коротков внезапно остановился посреди кабинета и громко расхохотался.
   - Аська, все-таки я тебя обожаю. Ты - единственный  человек,  который
умеет справляться с моим настроением одним движением пальца. Как у  тебя
это получается?
   Она улыбнулась и протянула ему чашку.
   - По наитию. Я же тебя много лет знаю. Бери осторожнее,  чашка  горя-
чая. Так что ты хотел спросить?
   - Я хотел спросить, зачем эта фантастическая  команда  напрыгнула  на
нашу Танюшку?
   - А ты не понял? Деньги, Юрик. Огромные деньги, которые можно делать,
став единоличным издателем ее книг. После  нашего  вчерашнего  разговора
Таня позвонила своим издателям в Питер, и выяснилось, что совсем недавно
к ним приходил некий журналист какой-то заштатной зауральской газеты,  о
которой в Питере никто и не слыхивал, и  очень  интересовался  личностью
популярной писательницы, ее тиражами и гонорарами. И пока мы в  кабинете
Колобка изображали Новгородское вече, наш друг Коля Селуянов навел спра-
вочки. Нет такой газеты. В природе не существует. Отсюда ясно,  что  ко-
манда, как мы ее условно назовем, интересуется Татьяной именно как писа-
телем. И еще один момент. Танины издатели по ее просьбе никому не  гово-
рят о том, что она работает следователем. Когда-то давно из этого секре-
та не делалось, но потом Таня поняла свою ошибку и с  тех  пор  она  для
своих читателей просто писательница Томилина. А о  том,  что  говорилось
раньше, все уже как-то подзабыли. И наша с тобой,  Юрочка,  таинственная
команда этого не знает. Отсюда и все их ошибки.
   - Почему ты думаешь, что они не знают?
   - Они бы к ней не сунулись, если бы знали. Это же  очевидно.  Но  тут
есть еще один хитрый момент. Эта команда - не мафиозная структура. И это
вселяет надежду. Мафию обмануть трудно, потому что у нее всюду есть свои
люди и постоянно идет утечка информации. А у нашей с тобой команды своих
людей в правоохранительной системе нет. Поэтому они и про Таню не  узна-
ли. Они на нее вышли просто как на писательницу, которая может приносить
доход. Попытались довести ее, что называется, "до  ручки",  чтобы  потом
взять под свое крыло, обаять, обласкать, приручить, вызвать чувство глу-
бокой и непреходящей благодарности до самой смерти и накрепко связать  с
собой. В том числе и все права на все книги получить. Пожизненно.
   - Ну хорошо, ты меня убедила. А Уланов? Он-то им зачем понадобился? У
него что, миллионы долларов в заначке спрятаны?
   - Похоже, что нет, - покачала головой Настя. - Судя  по  разговору  с
его женой, они люди состоятельные, но не настолько, чтобы ради этих  де-
нег заваривать такую сложную и многокомпонентную кашу. Тут доходы ненам-
ного превысят расходы. Представь себе: Андреева с Бондаренко убить,  че-
ловека нанять, который будет изображать киллера, охотящегося  за  Улано-
вым, до этого еще разобраться с Инессой  и  с  Готовчицем,  потом  убить
Юлию, заказать публикации в десятке изданий... А ведь надо еще постоянно
взятки давать. Что ты на меня так смотришь? Да-да, дружочек,  обыкновен-
ные банальные взятки. Меня сразу насторожило, что супругов Улановых раз-
вели в течение суток. И я попросила Мишеньку Доценко поехать в  загс  по
их месту жительства и обаять там заведующую. Она,  конечно,  не  призна-
лась, что ей дали на лапу, но то, что были ходатаи, не отрицала.  Причем
ходатаи, как она сказала, не из властных структур, а просто пришел чело-
век, который так просил, ну так просил, что  отказать  было  невозможно.
Это же все денег стоит, и немалых. Я допускаю, что команде не нужно каж-
дый раз нанимать новых исполнителей, у нее есть свои штатные  взломщики,
штатные убийцы и даже штатные "наружники",  но  тогда  это  должна  быть
очень богатая организация. А она не может быть очень богатой, если гоня-
ется за копейками. С Улановым что-то совершенно непонятное. Надо  с  ним
разговаривать. А я не знаю, как. Нужно заставить его рассказать о  Луто-
ве. А для этого нужно каким-то образом  заставить  его  преодолеть  свою
личную преданность этому человеку. Есть, правда, вариант...
   Юра поставил чашку на стол и потянулся за сигаретой.
   - Тебя что-то смущает? - спросил он.
   - Смущает. Я так никогда не работаю.
   - Понял, - усмехнулся он. - Ну что ж, когда-то надо начинать. Не  все
тебе в девках-то ходить, пора и замуж собираться.
   Я так и не смог вернуться домой. После того, что мне  рассказала  Ка-
менская, я не смог прийти как обычно и посмотреть Вике в глаза, привычно
видя за ее покорностью и покладистостью проявление чувства вины за жела-
ние убить меня. Бедная Вика, что ей пришлось вытерпеть за последние  не-
дели! Наверное, я трус, но я не смог встретиться с ней. Ночевать я  пое-
хал к матери, и даже ее сумасшествие казалось мне  в  тот  момент  более
приемлемым, чем общение с Викой, которую я смертельно оскорбил ни за что
ни про что. Вышла ошибка, чудовищная ошибка, заставившая  меня  подозре-
вать жену во всех смертных грехах. И как теперь выкарабкиваться из  этой
ямы? Господи, как хорошо, что в моей жизни есть Лутов! Надо  только  по-
терпеть еще несколько дней, пока не будут  окончательно  завершены  фор-
мальности с документами, потом быстро решить вопрос с квартирой матери и
с теми, кто будет за ней ухаживать, и все. Можно  обрывать  концы.  Меня
примет кризисный центр, я буду работать и мне не придется ежедневно  ви-
деть Вику и испытывать при этом непереносимое чувство вины перед ней.
   В тот вечер, придя с Петровки прямо к матери, я позвонил Вике и  пре-
дупредил, что ночевать не приду.
   - Родственники твоей невесты наконец разъехались? - осведомилась она,
впрочем, без малейшей враждебности в голосе.
   - Да, - малодушно солгал я. - Теперь я буду жить здесь.
   - А как же твои вещи? Разве ты не будешь их забирать?
   - Заберу как-нибудь при случае, - отмахнулся я.
   - Если тебя будут искать, что говорить?
   - Спрашивай, что передать. Я буду позванивать тебе.
   Вика не спросила, по какому телефону можно со мной связаться, и я был
этому рад.
   Три дня после этого я приходил по вечерам  к  матери,  выслушивал  ее
бесконечные монологи о врагах, которые стремятся извести на  корню  всех
русских в России, но все равно это было лучше, чем Викино покорное  мол-
чание. Мать, хоть и сумасшедшая, но не совсем безумная,  поэтому  у  нее
сразу возник вопрос, а почему, собственно, ее сын не ночует дома. И пос-
кольку сын не смог придумать более или менее сносное  вранье,  то  после
монологов об антирусских настроениях в правительстве на мою голову выли-
вались не менее длительные и эмоциональные монологи о том, какая сука  и
проститутка моя жена Вика, какая плохая она хозяйка, совершенно за  мной
не ухаживает и ни капельки меня не любит.
   На четвертый день я, как обычно, позвонил Вике, чтобы узнать, кто ме-
ня искал, и услышал, что звонила Каменская из уголовного розыска,  оста-
вила свой телефон и очень просила ей  перезвонить.  Я  дисциплинированно
перезвонил.
   - Нам с вами нужно еще раз встретиться, - сказала она.
   - Хорошо, я приеду, - послушно ответил я.
   На этот раз она встретила меня холодно, смотрела с нескрываемой враж-
дебностью и вообще была какойто другой.
   - Вы нашли убийц Вити и Оксаны? - спросил я.
   - Нет, пока не нашли. И в этом, Александр Юрьевич, есть и часть вашей
вины.
   - Не понял, - озадаченно протянул я.
   - Вы назвали мне не всех, с кого Андреев брал деньги за передачи.
   - С чего вы взяли? Я назвал всех.
   - Может быть, забыли кого-то?
   - Не может, - резко ответил я. - Я всех отлично помню. И всех назвал.
   - Понимаете, какая штука получается, - задумчиво сказала Каменская, -
мы нашли человека, который заказал газете статью о вашей  передаче.  Со-
вершенно нейтральный человек, ни в чем плохом  не  замешанный.  Понятно,
что он выполнял всего лишь роль посредника. С него и взятки  гладки.  Но
ни с кем из тех людей, которых вы назвали, он не контактирует. Среди его
знакомых есть только один человек, который был гостем  вашей  программы,
но в вашем списке его нет. Как же так, Александр Юрьевич? Выходит, одно-
го-то человека вы умудрились забыть. Нехорошо.
   Я начал злиться. Что она дурака валяет? Никого я не забыл. Кроме  од-
ного, которого не назвал умышленно. Того самого,  благодаря  которому  я
познакомился с Лутовым. Я просто не хотел, чтобы этого человека  дергали
работники милиции, я не хотел, чтобы у нега были неприятности из-за  ме-
ня. К убийству он не мог иметь никакого отношения, в этом я был абсолют-
но убежден. А всех остальных деятелей я наизусть помню, хоть ночью  раз-
буди. И чего она ко мне привязалась? Крыса белобрысая. В этот  момент  я
уже забыл, что именно благодаря ей, белобрысой крысе, я узнал, что  моей
жизни не угрожает и никогда не угрожала опасность, что никакого наемного
убийцы не было. Сейчас эта странноватая женщина вызывала во  мне  только
раздражение.
   - Я вам еще раз повторяю: я назвал всех и ни одного человека  не  за-
был, - зло сказал я. - Если вы не можете найти п