стал
вопрос о том, чтобы вернуть деньги, если ливийские специалисты не смогут
на основании этих документов построить ракету или  сделать  какой-нибудь
прибор. Не смогли - это их проблемы, значит, физику плохо знают,  грамо-
тешки маловато. Но никогда Кастор не  высказывал  сомнений  в  честности
Аякса и не подозревал, что ему подсовывают туфту. Или подозревал, но  по
каким-то причинам молчал? А теперь вот вылезло...
   - Что вы имеете в виду, говоря, что в ваших условиях  методика  может
не сработать? Вы хотите сказать, в неумелых руках? - саркастически осве-
домился Аякс.
   - Я хочу сказать, что в моей стране и климат, и генофонд  существенно
отличаются от тех, в которых была разработана ваша методика.  Если,  ко-
нечно, она действительно была разработана, - не  удержался  от  колкости
Кастор. - Поэтому для нас она может оказаться бесполезной. Разве вам это
не приходило в голову?
   - Методика основана на радиоактивном облучении плода, когда он  нахо-
дится еще во чреве матери, - пояснил Аякс.  -  Насколько  мне  известно,
воздействие радиоактивности не имеет больших отличий в  разных  климати-
ческих зонах и не зависит от расовой и тем более национальной принадлеж-
ности облучаемого объекта.
   - Что ж, посмотрим, - равнодушно отозвался Кастор.  -  Подождем,  что
скажет Поллукс.
   По его непроницаемому лицу Аякс не смог увидеть,  заинтересовался  ли
ливиец предложением. Впрочем, Кастор всегда вел себя именно так,  невоз-
мутимо, спокойно, чуть брезгливо, словно делал Аяксу огромное  одолжение
тем, что принимал его услуги. Аякс воспринимал это без раздражения и  не
обижался. Он очень давно сотрудничал с различными мусульманскими органи-
зациями. Собственно, сотрудничество это досталось  ему  как  бы  в  нас-
ледство от отца, который, будучи русским по  происхождению,  принял  му-
сульманство исключительно в знак протеста против ненавистной ему советс-
кой действительности. Он много лет работал в Средней Азии и в период аф-
ганской кампании активно занимался контрабандой оружия в пользу  ближне-
восточных стран. Связи у него остались огромные и обширные, и все это он
передал единственному и горячо любимому сыну со словами: "Помни,  сынок,
пока существует исламский  терроризм,  всегда  есть  возможность  делать
большие деньги. И глупо не пользоваться этим".
   В конце июня в Риме стояла удушающая жара. Они сидели в открытом баре
"Коломбо" на Пьяцца Навона, месте, где всегда  толпятся  туристы  и  где
можно было встречаться, не опасаясь броситься кому-то в глаза. Аякс при-
летел в Рим на два дня, только для встречи с Кастором, и сегодня вечером
должен был улетать домой. Ему никогда не хотелось задержаться здесь, Рим
ему почему-то не нравился, и желания посмотреть город ни разу не возник-
ло. Аякс вообще не был любителем путешествий.
   Переговоры закончились, пора было уходить. Аякс не спеша  достал  бу-
мажник, вынул несколько купюр и подсунул их под круглый картонный подно-
сик, на котором официант принес ему кофе и счет. Каждый платил за  себя,
так было принято в среде туристов,  и  выделяться  из  этой  среды  было
нельзя. Чем больше оперативники проверяли доктора Волохова, тем непонят-
нее становилась его фигура. Если судить по записям в его органайзере,  в
часы, когда были убиты Екатерина Венедиктовна Анисковец, монахиня сестра
Марфа и медсестра детского  отделения  Алевтина  Мырикова,  Валерий  Ва-
сильевич был занят чем угодно, только не убийствами. В  день  же,  когда
бывшая певица Елена Романовская так неудачно упала с  лестницы,  Волохов
вообще был на конференции, проводившейся в Калужской области, в  Обнинс-
ке, где, как известно, находится один из крупнейших в России институтов,
занимающихся проблемами медицинской радиологии. И даже выступал на  этой
конференции с докладом. Все записи были тщательнейшим образом  проверены
и перепроверены, и выходило, что на все четыре случая  алиби  у  доктора
Волохова было неоспоримым и неопровержимым.
   - Значит, у него есть помощники, как мы и предполагали, - констатиро-
вала Настя Каменская. - Придется ходить за ним по пятам и ждать, пока он
с кем-нибудь из них не встретится.
   Однако полковник Гордеев отнесся к этому предложению  неодобрительно.
В Москве после взрыва в метро были  обнаружены  еще  несколько  взрывных
устройств, оставленных в местах скопления людей, и основная масса лично-
го состава была задействована  на  усилении.  Милиционеры  в  форме  де-
монстративно проверяли вагоны метро, троллейбусы, автобусы и трамваи,  а
также пригородные электрички, а сотрудники, одетые в штатское,  работали
скрытно, наблюдая за пассажирами и прохожими, работая с агентурой и  пы-
таясь выявить "подрывников" раньше, чем  случится  очередное  несчастье.
Для организации наружного наблюдения за Волоховым найти людей было край-
не сложно, в таких условиях "наружку" могли бы пустить за очень  опасным
преступником, террористом или, к примеру, серийным маньяком, но уж никак
не за благообразным доктором медицинских наук. Если бы в преддверии вто-
рого тура выборов он готовил покушение на кандидата в президенты - тогда
другое дело. А так...
   - Давайте-ка, дети мои, своими силами справляться,  -  сказал  Виктор
Алексеевич. - Сколько сможем - столько сможем.
   - Да сколько мы сможем-то! - возмущенно воскликнул Селуянов. - Корот-
ков к нему в институт приходил, значит, один человек уже отпадает,  док-
тор его в лицо видел. Аська у нас не мобильная, она не ногами  работает,
а головой. Остаемся мы с Мишаней. Если мы  будем  сутками  за  ним  тас-
каться, он нас через два дня "сфотографирует". И что мы потом делать бу-
дем?
   - Значит, не надо сутками, - ответил Гордеев. - На то  вы  и  сыщики,
чтобы нутром чувствовать, когда имеет смысл за  ним  смотреть,  а  когда
скорее всего ничего интересного не произойдет.  Чутье-то  у  вас  должно
быть, помноженное на опыт, или как? Кстати, установите точный адрес  той
квартиры, куда он своих дам приводит. Не исключено, что именно там он  и
встречается с помощниками. А через пару дней, если ничего  не  случится,
попросим Ольшанского побеседовать с доктором. Пусть расскажет, чем  выз-
ван его интерес к семье Терехиных.
   - Думаете, уже пора? - с сомнением спросила Настя.
   - Не думаю, - резко отозвался Колобок - Гордеев. - Но  выхода  у  нас
нет. Девочка похищена, и пока никаких известий ни от нее, ни от ее похи-
тителей не поступало. Надо форсировать работу, а то как бы нам не  опоз-
дать.
   Не успела Настя у себя в кабинете погрузиться в очередной  ворох  ин-
формации, которую надо было разложить по  полочкам  и  проанализировать,
как ворвался взъерошенный Коротков.
   - Ира Терехина получила телеграмму от сестры!
   - Что?!
   - Телеграмму. Она мне ее по телефону зачитала. Дескать, прости,  люб-
лю, он меня увез и обо мне заботится. Хотела предупредить, но не успела.
   - Чушь! - в сердцах выдохнула Настя.
   - Конечно, - уже спокойнее согласился Коротков. - Абсолютно неправдо-
подобно. На сам факт-то каков! Телеграмма якобы из Мурманска. Я уже поз-
вонил туда, обещали найти почтовое отделение, поднять оригинал телеграм-
мы и адрес проверить. Но это совершенно точно лажа какая-то.
   - Может, и лажа. Ладно, Юрик, давай будем предусмотрительными и  нач-
нем готовить материал для экспертизы. Если оригинал  найдут,  Ольшанский
его обязательно затребует, и нам будут нужны образцы  для  сравнения.  В
больнице, наверное, остались Наташины тетради, надо их пока изъять.
   - Я так понимаю, ты хочешь, чтобы это сделал я, - уточнил Короткой. -
Сама ты, конечно, от стула себя не оторвешь.
   - Не оторву, - честно призналась Настя. - Прости, родной.
   Юра уехал, а Настя принялась обдумывать странную телеграмму. Зачем ее
послали? Ведь очевидно же, что никто в такую глупость не поверит.  Впро-
чем, все бывает на этом свете. Или это способ дать понять,  что  девочка
жива-здорова, ничего плохого с ней пока не  случилось?  Дескать,  перес-
таньте ее искать, никто ее и пальцем не тронет. Нет,  не  годится.  Тот,
кто придумал эту телеграмму, не мог рассчитывать на глупость и  доверчи-
вость милиционеров. А на что же он рассчитывал? Теперь все более или ме-
нее понятно. Остроумный автор телеграммы, он же, вероятнее всего,  похи-
титель, неплохо представляет себе реальную ситуацию.  Милиция  работает,
выбиваясь из последних сил, особенно сейчас, когда идут выборы, происхо-
дят покушения на политиков и администраторов, а еще в транспорте  взрывы
гремят. Никто не будет колотиться и из кожи вон лезть, чтобы  найти  ис-
чезнувшую девушку. Первоначальные мероприятия результата не  дали,  и  о
деле потихоньку забывают. Самое главное - чтобы  родственники  пропавшей
не теребили милиционеров. Пока не будет трупа, никто и не  почешется.  И
телеграмма эта была предназначена вовсе не для того, чтобы  оперативники
и следователь в нее поверили. Она нужна, чтобы они не искали Наташу, ес-
ли не хотят искать. А по разумению похитителя, они не должны  этого  хо-
теть. Что им, другой работы мало, что ли?
   Расчет, вероятно, был примерно следующим. Ира, получив телеграмму  от
сестры, понимает, что при таком раскладе выходит одним ртом меньше.  Уже
неплохо. И если Ира достаточно уже намучилась, имея на  своем  иждивении
четырех инвалидов, она обязательно воспримет известие от сестры за  чис-
тую монету, ибо оно позволяет ей вздохнуть чуть-чуть свободнее.  В  этом
случае она милицию теребить ни за что не станет. Все уладилось,  разъяс-
нилось, Наташа пристроена - ну и слава Богу. Даже если какой-то червячок
сомнения и будет ее точить, то велика вероятность, что многолетняя уста-
лость, безысходность и постоянное безденежье быстро заставят этого надо-
едливого червячка умолкнуть надолго, если не навсегда.
   Есть и другой аспект. Вполне возможно, телеграмма была рассчитана  не
только на Иру Терехину, но и на ее похищенную сестру. Это вполне уклады-
валось в один ряд с тем фактом, что  само  похищение  было  организовано
очень аккуратно, без грубого насилия на глазах у семнадцатилетней девуш-
ки. Эта бережность по отношению к Наташе сразу бросилась в глаза и  Нас-
те, и Короткову. А теперь они снова хотят Наташу успокоить, то есть дать
ей возможность известить сестру о том, что все в порядке и не нужно вол-
новаться. В этом случае телеграмма, вернее, ее оригинал, наверняка напи-
саны рукой самой Наташи. Зачем обещать девушке, дескать, мы  обязательно
пошлем телеграмму твоей сестре в Москву, когда можно дать ей возможность
написать текст собственноручно. И убить тем самым сразу двух зайцев: На-
ташу успокоить и, случись дотошным сыскарям затеять  проверку,  дать  им
лишнее доказательство того, что девушку искать не надо,  ведь  она  сама
своей рукой написала, что у нее все в порядке. А что адрес  дала  непра-
вильный, так это же понятно. Она ведь не хочет, чтобы сестра  явилась  и
забрала ее из дома, где Наташа живет вместе с возлюбленным.
   Так что с экспертизой можно особо не  спешить,  все  равно  наверняка
окажется,  что  телеграмма  действительно  написана  Наташей  Терехиной.
Единственное, что в этой ситуации имеет смысл  сделать,  так  это  попы-
таться установить, кто ее принес на почту в Мурманске. Крайне  маловеро-
ятно, что это была сама Наташа. Вряд ли похититель рискнул  бы  вывозить
ее из дома и привозить на почту, все-таки девушка в инвалидной коляске -
это очень заметно и запоминается. Тем более такая красивая девушка. Мимо
нее невозможно пройти, не обратив внимания. Скорее всего это был  кто-то
другой. Но перед служащими почты проходит в день столько  народу...  Эх,
Мишу Доценко туда запустить бы!


   ГЛАВА 15

   После ужина Мирон спустился вниз и вышел в лес, окружающий здание  со
всех сторон.
   - Где Василий Игнатьевич? - спросил он у стоящего на крыльце охранни-
ка.
   Тот не снизошел до ответа, только внимательно посмотрел на Мирона.
   - Передай ему, что мне нужно с ним поговорить. Я погуляю здесь.
   Он неторопливо двинулся вокруг дома. Огороженная территория  была  на
самом деле не так уж велика, бетонный забор виден с любого места. И всю-
ду на глаза попадаются молчаливые охранники. Да,  отсюда  не  только  не
убежишь, здесь даже в затылке не почешешь, чтобы никто не увидел. Наблю-
дение в сто глаз и в сто ушей. Но зачем же все это?  Какие  такие  тайны
мадридского двора здесь охраняются? И какое отношение к этим тайнам  мо-
жет иметь семнадцатилетняя калека? Он снова не услышал, как к нему приб-
лизился Василий. То ли задумался слишком глубоко, то ли ходил этот круп-
ный человек на удивление легко и бесшумно.
   - Ты хотел меня видеть? Что случилось?
   - Я хотел поговорить о Наташе. Знаете, я заметил  любопытную  деталь.
Ей совершенно нельзя нервничать и огорчаться, у нее сразу же мозги отка-
зывают.
   - Да ну? Это любопытно. Давай-ка поподробнее.
   - После того как вы утром нас прервали, я стал вести себя более  сухо
и сдержанно, и девочку это так расстроило, что она стала работать замет-
но хуже. Зато когда я после обеда ее немного приласкал и назвал красави-
цей, она снова показала блестящие результаты. Не стану от вас  скрывать,
она решает даже те задачи, которые мне самому не под силу, а я  считаюсь
самым сильным студентом на курсе. Не хочу хвастаться, но когда я  весной
сдал свою курсовую работу, мой научный руководитель сказал, что это  на-
писано на уровне хорошей кандидатской диссертации.
   - И ты хочешь сказать, что девчонка соображает на таком же уровне?  -
недоверчиво переспросил Василий.
   - Даже на более высоком. Но только когда  она  спокойна  и  всем  до-
вольна. Стоит ей расстроиться, рассердиться или разнервничаться,  как  у
нее ничего не получается. Вы знали, что у нее такие особенности?
   - Не знал. Но хорошо, что ты мне сказал, теперь буду знать. Это очень
важно. Это все, о чем ты хотел поговорить со мной?
   - Ну... - Мирон растерялся, он не ожидал, что Василий так быстро пос-
тарается свернуть разговор. - Я хотел, чтобы вы подумали о том,  как  ее
не расстраивать, если хотите, чтобы она показывала  хорошие  результаты.
Ее нельзя обижать и злить.
   - Разве я ее обижаю? По-моему, этим как раз ты у нас  занимаешься,  -
нехорошо усмехнулся Василий. - Или у тебя что-то конкретное?
   - Да, - твердо сказал Мирон, решившись. - Вам надо заменить  медсест-
ру.
   - Ты говоришь о Наде?
   - О ней. Она злая, и девочка это чувствует. Каждый  раз,  когда  ваша
Надя входит в комнату, Наташа напрягается и нервничает. Да и  я,  честно
признаться, тоже. Она очень неприятная особа, крайне  неприятная.  Когда
Наташа нуждается в ее помощи, она старается справляться сама и  терпеть,
сколько может, только бы не звать Надю. До добра это не доведет.  Напри-
мер, сегодня Наташа неловко повернулась и опрокинула на себя чашку с го-
рячим чаем. Ей нужно было сменить одежду, но мне она не могла  позволить
этого сделать, она ведь уже взрослая девушка, а не маленький ребенок.  А
Надю звать ей не хотелось. И она маялась в мокрых брюках, терпела,  пока
мы не кончили заниматься и я не ушел. Это не дело,  Василий  Игнатьевич,
так нельзя. Это выводит Наташу из душевного  равновесия.  И  потом,  она
могла ошпариться, она же кипяток пролила, ожог нужно  было  смазать  ка-
кой-нибудь лечебной мазью, а она терпела.
   - Чушь, - отрезал Василий. - Чушь и блажь. Она еще будет командовать,
какой персонал мне подбирать. Надя - хорошая, опытная медсестра, но  са-
мое главное - она абсолютно надежна. Надежная Надежда, - усмехнулся  он.
- Мне некем ее заменить. Вот и возьми на себя эту работу, убеди  девчон-
ку, что она не должна обращать внимания на ерунду.  Забота  медсестры  -
это физическое здоровье больного, а не его душевное состояние, и со сво-
ими прямыми обязанностями Надежда справляется превосходно, а большего мы
не имеем права от нее требовать. И никто не имеет. В том числе и Наташа,
каким бы гениальным вундеркиндом она ни была. Нам всем не нравится, ког-
да нас не любят, конечно, мы предпочитаем иметь дело с  людьми,  которые
хорошо к нам относятся, но в жизни, увы, возможность выбирать, с кем об-
щаться, дается далеко не всегда. И если наша девочка этого не  понимает,
ей надо объяснить. Пусть учится жить в мире взрослых. В  мире  взрослых.
Что ж, пожалуй, сейчас благоприятный момент для того, чтобы завести раз-
говор о том мире взрослых, в который должна попасть Наташа.
   - Василий Игнатьевич, а это правда, что кто-то хочет нанять Наташу на
работу?
   Василий резко остановился и повернулся к Мирону всем корпусом.
   - Ты с милицией имел когда-нибудь дело?
   - Нет, - удивленно ответил Мирон. - Только когда паспорт  получал.  А
что?
   - Знаешь, какая любимая фраза у милиционеров?
   - Не знаю.
   - "Вопросы здесь задаем мы. А вы только на них отвечаете". Не  прихо-
дилось слышать?
   - Ну разве что в кино, - вымученно улыбнулся Мирон, понимая, что  его
раз и навсегда поставили на место.
   - Теперь можешь считать, что и в жизни услышал. И запомни, Мирон  или
как там тебя зовут на самом деле: твоя единственная работа здесь - зани-
маться с девочкой наукой. Любой шаг в сторону -  и  ты  покойник.  Любое
лишнее слово, лишний жест или самый незначительный вопрос, выходящий  за
рамки твоей работы, - это и будет тот самый шаг в сторону. А чтобы  тебе
было понятнее, скажу еще кое-что. Твой отец очень мне обязан. Не деньга-
ми - делом своей жизни и самой своей жизнью. Поэтому,  если  я  останусь
недоволен твоим поведением, твой отец первый  пустит  в  тебя  пулю,  за
честь сочтет. Так что не надейся, что он  тебя  защитит.  Все,  разговор
окончен, давай возвращаться.
   И в этот момент Асланбек-Мирон понял, что он - не жилец.  У  него  не
было четких и логичных аргументов, он совершенно не понимал,  что  здесь
происходит, но он интуитивно чувствовал, что ему позволяют топтать греш-
ную землю только до тех пор, пока нужно заниматься с Наташей. Потому что
выпускать его отсюда нельзя. Он не является для них своим, он не член их
организации, и если его допустили к  тайне  местонахождения  Наташи,  то
разгласить эту тайну впоследствии ему никто не позволит. А  сделать  это
можно только одним способом. И отец, как выяснилось, его в этом деле  не
защитит. Так что будет Мирон вести себя  "правильно"  или  нет  -  конец
один, разница только в том, раньше он наступит или  позже.  Поэтому  его
единственная надежда  -  безнадежно  больная  девочка  Наташа  Терехина.
Только в ней его спасение. Надо сделать все для  того,  чтобы  ее  нашли
раньше, чем закончатся занятия и Мирон перестанет быть нужным этой  бан-
де.
   Асланбек-Мирон правильно разобрался в особенностях мышления  девушки.
Потенциально мощный интеллект сочетался с полным отсутствием  жизненного
опыта и необыкновенной доверчивостью, что позволяло Наташе принимать  на
веру даже самую нелепую ложь. Лежа на больничной  койке,  она  наряду  с
учебниками прочитала такое количество  любовных  романов,  что  реальную
жизнь представляла себе именно так, как в них написано.  Существуют  Зо-
лушки и Добрые Феи, существуют Прекрасные Принцы, необыкновенные случай-
ности и благородные бескорыстные богачи. Конечно, это не  означало,  что
Наташа верила в волшебные превращения тыквы в карету, а крыс -  в  куче-
ров, она слишком хорошо знала физику и химию, но в возможность волшебных
перемен в судьбе верила. И то упорство, та целеустремленность, с которы-
ми она постигала школьные науки, были вызваны именно этой ее слепой  ве-
рой в возможность чуда. Чудо обязательно произойдет, но оно не  приходит
к тем, кто сидит сложа руки и ничего не делает.  Многочисленные  истории
про Золушек двадцатого века красноречиво говорили о том, что  счастье  и
удача приходят только к тем, кто упорно трудится, трудится круглые  сут-
ки, не щадя себя, не давая себе ни малейшей  поблажки.  Наташа  Терехина
трудилась. Поэтому то, что произошло сейчас, не  казалось  ей  абсолютно
невероятным. Ее способности заметили и хотят взять на  работу,  несмотр