окончанию  школы  она  знала  два  иностранных  языка,  могла   бы
поступать, например, в иняз или на филологический. Значит, было  в  МИФИ
что-то такое, что ее привлекало. Вот я и хочу понять, что.
   - Может, она жила где-нибудь рядом?  -  предположил  Алексей.  -  Так
иногда бывает. Вуз выбирают поближе к дому, лишь бы он  давал  выбранную
специальность.
   - Да нет, я уже подумала об этом. В Физтех  ей,  конечно,  добираться
пришлось бы еще дольше, он же в Долгопрудном находится, но и до МИФИ  от
ее дома расстояние было порядочное.
   - Слушай, а она что, убогая уродина?
   - С чего ты взял? - изумилась Настя.
   - В МИФИ и Физтехе всегда было  очень  мало  девочек  и  очень  много
мальчиков. То есть шанс найти мужа куда выше, чем в любом другом вузе.
   - Нет, Леш, она красавица, каких поискать. Твоя версия не проходит.
   - Жаль, - засмеялся он, - а то я мог бы гордиться тем, что внес вклад
в раскрытие жуткого убийства. Ты меля спрашиваешь все про ту же  Волкову
А. С.?
   - Про нее, - кивнула она. - Никак мы с ней не разберемся.
   - А что с ней не так? Она оказалась жестоким душегубом и маньячкой?
   - Ну прямо-таки! Просто у нас есть версия, что кто-то целенаправленно
создает проблемы людям, связанным с  одной  и  той  же  семьей,  и  ищем
какую-нибудь глубоко запрятанную семейную  тайну.  А  знаешь,  как  ищут
старые семейные тайны?
   - Не знаю. Расскажи.
   -  Изучают  подробно  жизненные  пути  всех  членов  семьи   и   ищут
какой-нибудь необъяснимый, нелогичный шаг.
   В жизни Волковой А. С, все было логично  и  объяснимо,  кроме  выбора
института. Вот я и вцепилась в этот факт.
   - А не проще у нее самой спросить? - вполне резонно заметил Алексей.
   - Проще, - согласилась  Настя.  -  Только  она  ответит,  что  любила
физику, ей нравилось ею заниматься, и разве она могла предполагать,  что
станет слабым ученым. Вот и весь ответ.
   - Откуда ты знаешь, что она именно так ответит?
   - Ее муж неоднократно задавал ей этот вопрос. И получал  именно  этот
ответ.
   - А вдруг на самом деле  она  до  потери  сознания  любила  мальчика,
который поступал именно  в  МИФИ,  и  пошла  следом  за  ним,  чтобы  не
разлучаться? Истории подобные факты известны.
   - Это вряд ли.
   - Почему?
   - Не укладывается в схему характера. И потом, если бы это  было  так,
то ее мать об этом знала бы. А мать ничего такого не рассказывала.
   Она помолчала немного, глядя в окно на унылые мокрые  осенние  улицы.
Бывший муж Волковой считает, что Анита всегда жила  вынужденной  жизнью.
Что могло вынудить ее поступать в инженерно-физический институт? О!
   Гениально! Ее еще в школьном возрасте завербовала западная разведка и
послала в вуз, выпускники которого все сплошь работают на  засекреченных
объектах, чтобы Анита добывала информацию, составляющую  государственную
тайну. Фу, глупость какая. Придет же в голову...
   - Ася, меня память подводит или ты мне называла полное имя  Волковой?
Мне еще показалось, что имя какое-то нерусское, - голос мужа  вернул  ее
на землю.
   - Анита Станиславовна, - машинально ответила Настя.
   - Анита... Что за имя? Откуда оно?
   - У нее крестная - испанка. Мать Аниты  была  беременна  как  раз  во
время фестиваля молодежи и студентов,  она  подружилась  с  девушкой  из
Испании, и та предложила стать крестной матерью ребенка. В те  годы  еще
не умели определять пол ребенка до рождения, поэтому  мать  Аниты  и  та
испанка придумали два имени, для мальчика и для девочки.
   - Ага, понятно. И как ей потом жилось с таким именем?  В  те  времена
имена были стандартными, необычные как-то не приветствовались.
   - Да отлично ей жилось. Она, судя по всему, всегда помнила, что у нее
крестная из  Испании,  поэтому  изучала  страну,  язык,  культуру.  Даже
научилась фламенко танцевать. И на гитаре играла прекрасно,  музыкальную
школу закончила. Леш, какая связь, я не понимаю. При чем тут ее имя?
   - Имя ни при чем. А вот Испания очень даже при чем.
   - Ты что, про шпионов подумал? -  с  подозрением  спросила  Настя.  -
Выбрось из головы.
   - Ну какие шпионы, Асенька, - расхохотался Чистяков. - Я о другом. Ты
много  встречала  девочек,   знающих   испанский   язык?   Не   взрослых
специалистов-лингвистов или переводчиков, а именно школьниц.
   - Себя, - гордо заявила она. - И еще пятерых, которые вместе со  мной
занимались. Вообще-то в Москве была Испанская спецшкола,  но,  по-моему,
одна на весь город.
   То есть таких девочек было от силы человек триста, а то и меньше.
   - И многие ли среди них учились играть на гитаре?
   Настя с восторгом посмотрела на мужа.
   - Лешка, ну до чего ж ты умен. Она ведь не только на  гитаре  играла,
но еще и на саксофоне, это огромная редкость среди женщин.  А  тех,  кто
танцевал  фламенко,  вообще  не  было.  Кроме  Аниты  Риттер.  Она  была
уникальна.
   Она всегда хотела  быть  не  такой,  как  все.  Поэтому  она  выбрала
институт, в котором мало девочек. С ее-то внешностью,  да  еще  с  двумя
языками,  да  с  гитарой  и  саксофоном,  да  с   фламенко,   да   среди
мальчиков-физиков, да в  закрытом  институте,  где  сплошные  секреты  и
государственные  тайны.  Отсюда  и  две  диссертации,  побыстрее,   пока
тридцать не исполнилось, чтобы не как у всех. Чтобы быть звездой. Причем
такой,  которую  невозможно  ни  повторить,  ни  скопировать.   Танцами,
испанским языком и гитарой она создала из себя "испанку", а саксофоном и
физикой резко выделила себя из женской среды. При этом не приблизилась и
к мужской, потому что была  очень  красива  и  к  ней  всегда  проявляли
интерес мужчины. То есть  она  не  сделалась  мужеподобной,  она  всегда
оставалась настоящей женщиной, абсолютно не похожей ни  на  одну  другую
женщину.
   - Значит, я все-таки могу собой гордиться, - сделал вывод Алексей.  -
Наш разговор принес тебе ощутимую пользу. И что дальше?  Можно  считать,
что ты поймала убийцу?
   - Если бы, - Настя помрачнела. - Ни в одном глазу.
   Думать об  Аните  Волковой  ей  стало  неинтересно.  Если  построение
правильно, то ни к одному из трех преступлений это отношения  не  имеет.
Ну, стал более понятен характер  Аниты  Станиславовны,  не  более  того.
Никаких семейных тайн из выбора института не выплыло.
   Возле дома, где жил Ольшанский, стояла машина Коли Селуянова,  а  вот
ржавой "копейки" Короткова не видно.
   Уже двадцать минут восьмого, и Настя переживала, что  опаздывает,  но
быстро успокоилась, поняв,  что  прибыла  к  следователю  не  последней.
Чистяков поехал в автосервис и пообещал вернуться за ней часов в десять.
***
 
   Жена следователя  Ольшанского  всегда  очень  серьезно  относилась  к
импровизированным совещаниям, которые ее муж  периодически  устраивал  у
себя дома. Она пекла  огромное  количество  блинов,  пирогов  и  плюшек,
расставляла все это на большом  столе  вместе  с  вазочками  с  медом  и
вареньем, отправляла дочерей на свидания, к подружкам или в кино, а сама
уходила в гости к соседке, появляясь дома примерно раз в полчаса,  чтобы
подогреть чайник и заварить свежий чай. Она очень  любила  своего  мужа,
заботилась о его здоровье и говорила:
   - Если я  не  создам  тебе  все  условия  для  посиделок  в  домашних
условиях, ты будешь устраивать их по воскресеньям в служебном  кабинете.
Я хорошо знаю, чем это кончается.
   В переводе  на  общепонятный  язык  сия  сентенция  означала,  что  в
воскресенье при неработающем буфете, не говоря уж о столовой, муж  будет
целый день сидеть голодным или питаться всухомятку,  а  это  вредно  для
органов пищеварения,  будет  забывать  проветрить  прокуренное  сыщиками
помещение, а это опасно для органов дыхания,  и  от  всего  этого  будет
плохо себя чувствовать и потому нервничать  и  сердиться,  а  уж  это-то
вредно вообще всегда и для всего.
   Жена следователя Ольшанского была врачом-невропатологом. И  этим  все
сказано.
   Настя с тоской оглядывала обильный стол, постоянно ощущая врезающийся
в талию ремень,  поддерживающий  незастегнутые  джинсы.  Она  специально
затянула его потуже, потому что знала, какие соблазны  ее  ждут  в  доме
Ольшанского, и вовсе не  была  уверена,  что  сможет  им  противостоять.
Особенно сильные эмоции вызывали у нее блины, солнечно-золотистой горкой
сиявшие прямо перед ее носом. Господи, где взять силу воли!
   - Ты чего не ешь? - шепотом спросил сидящий рядом с ней  Селуянов.  -
Плохо себя чувствуешь?
   - Я так растолстела, что на мне джинсы не застегиваются, -  таким  же
шепотом грустно сообщила она.
   - Да ладно! - не поверил Коля. - По-моему, ты как была худая,  так  и
осталась.
   - Джинсы думают иначе. Я в них влезть не могу. А есть хочется  просто
ужасно.
   - Брось ты, от двух блинков ничего не будет. Давай я тебе положу.
   - Нет! - закричала Настя с таким ужасом, словно ей предлагали гадюку,
фаршированную жабами в соусе из тараканов.
   Присутствующие немедленно впились в нее глазами.
   - Ты чего, Пална? Тебе Селуянов  предлагает  что-то  неприличное?  Он
хочет на тебе жениться? - Зарубин, как всегда, отреагировал первым.
   - И правда, Каменская, чего кричишь-то? - подхватил хозяин дома. -  И
тарелка у тебя пустая. Что-то не так?
   Настя решила не ломаться и сказать все как есть. Ей  не  поверили,  и
пришлось приподнять длинный свитер и показать свой позор.
   - Да-а, бедняга,  -  посочувствовал  Ольшанский.  -  Хочешь,  я  тебе
яблочко принесу?
   На яблоко она согласилась и сгрызла его в мгновение ока  -  так  была
голодна.
   - Ладно, коль ты не ешь и рот у тебя свободен, ты и начнешь, -  велел
следователь. - Надумала что-нибудь за два дня?
   Настя надумала. В деле Ларисы Риттер они перебрали возможность обмана
со стороны всех, они подозревали во  лжи  или  просто  недобросовестных,
пристрастных показаниях Валерия Риттера, его  мать,  домработницу,  мать
убитой Ларисы. И ничего не складывалось, как бы они ни крутили.  Но  они
не учли одного человека: саму Ларису. Все говорили правду, а она  лгала.
И тогда сходится почти все.
   - Лариса не бросила в  свое  время  Владимира  Харченко,  -  говорила
Настя. - Они пошли на сговор. Лариса выходит замуж  за  богача  Риттера,
тот прикладывает усилия к тому,  чтобы  раскрутить  жену  и  сделать  ее
известной, после чего она разводится с ним и возвращается к Харченко.
   Именно поэтому у матери Ларисы и возникла иллюзия, что ее дочь быстро
приняла решение выйти замуж за Риттера.
   Ничего не быстро. Лариса встречалась с Риттером достаточно  долго,  и
все это время они с  Харченко  обдумывали  свою  комбинацию,  а  матери,
вполне естественно, она ничего не сказала. Но  был  нюанс:  как  сделать
так, чтобы Риттер захотел помочь жене, и как сделать так,  чтобы  он  не
очень домогался ее в постели и уж тем более не приставал  насчет  детей?
Ответ:  прикинуться  нежной,  наивной  и   беспомощной,   во-первых,   и
наркоманкой, во-вторых. Если не колоться, а якобы принимать таблетки, то
обман раскрыть практически невозможно. То она веселая,  то  подавленная,
то возбужденная, то сонливая, то не ест целыми днями, то у нее  зверский
аппетит. В глазки капнула капельки - и зрачок сужается или  расширяется,
это уж как захочется.
   Вот тебе и вся картина наркотической зависимости. А  чтобы  все  было
достоверно, нужно периодически давать  мужу  и  прочим  обитателям  дома
возможность находить  пустые  упаковки  от  сильнодействующих  лекарств.
История с картиной для выставки в Германии - ерунда, такой выставки  там
не планируется, я проверяла. Именно поэтому в гостях у Риттеров  никогда
не бывали  ни  мать  Ларисы,  ни  ее  подружка  Лена  Завьялова.  Лариса
встречалась с ними в других местах. Представляете, что с ними  было  бы,
если бы вместо разумной, спокойной и прагматичной Ларисы они увидели  бы
дурочку-свистушку? А никакой другой в присутствии мужа и свекрови Лариса
быть и не могла. Это очень утомительно - строить из себя то, чем  ты  не
являешься, на протяжении многих месяцев. Отсюда и  длительные  "отсидки"
Ларисы в мастерской под видом интенсивной работы. Это было, так сказать,
первым этапом операции.
   - Ни фига ж себе, - протянул Зарубин. -  И  сколько  там  всего  было
этапов?
   - Три, - уверенно  ответила  Настя.  -  Так,  по  крайней  мере,  мне
кажется.  На  втором  этапе  Лариса  обнаруживает,   что   прикидываться
дурочкой, которая к тому же  имеет  обыкновение  накушаться  таблеток  и
засыпать в самых неподходящих местах, очень интересно. Можно много  чего
услышать, когда муж разговаривает по телефону или со своими сотрудниками
в офисе. И много чего увидеть у него в кабинете на столе, среди бумаг. И
ей приходит в голову мысль  это  интересное  собирать  и  дарить  своему
любимому Харченко, с которым она продолжается общаться и встречаться.  А
тот, в свою очередь, может использовать это как в  служебных  интересах,
поскольку занимается экономической преступностью, а может и зарабатывать
на этом деньги, продавая прессе. Я сегодня несколько часов  просидела  в
Интернете и обнаружила, что львиная доля  фирм  и  компаний,  о  которых
журналист  Маскаев  писал  всякую   разоблачительность,   незадолго   до
появления статей только создавались, или реорганизовывались, или  меняли
профиль деятельности, расширялись, разделялись, сливались и  все  такое.
Одним словом, с ними происходили изменения, в  ходе  которых  они  могли
обращаться в фирму Риттера. И все их дела и скользкие  проблемы  Риттеру
были известны и  наверняка  обсуждались  им  вслух  или  лично,  или  по
телефону.
   - А как это доказать? - тут же  спросил  Ольшанский.  -  Это  все  на
словах хорошо, а доказывать как будем?
   - Это ваша забота, господин следователь, - усмехнулась Настя.  -  Мое
дело  -  придумать.  Потом   случился   третий   этап,   который   легко
доказывается. Владимиру Харченко что-то надоело. То ли он  устал  делить
Ларису с мужем, то ли любовь прошла, то ли еще что,  но  он  женился.  И
скрывал этот факт от Ларисы.  Но  она  все  равно  узнала.  Можете  себе
представить, что с ней было? Она  вышла  замуж  за  нелюбимого  мужчину,
периодически спит с ним, с утра до  ночи  ломает  собственную  личность,
притворяясь наркоманкой, она таскает милому Володечке информацию,  чтобы
тот делал карьеру и  попутно  деньги  зарабатывал,  а  он  в  ответ  что
вытворяет?
   - Нехорошо, - покачал головой Селуянов, - некрасиво.
   - Да сволочь он, - поддакнул сидевший молча Миша  Доценко.  -  Давить
таких надо.
   - Еще успеешь, - Ольшанский кинул на Доценко острый  взгляд  и  снова
перевел глаза на Настю. - И что же наша Лариса? Решила отомстить?
   - И как! Она приходит в "Практис-Плюс"  к  генеральному  директору  и
предлагает свои услуги. План  таков:  она  организует  утечку  в  прессу
клеветнической информации о фирме, и  после  появления  статьи  господин
Чуйков на голубом глазу предъявляет газете  иск.  Тем  самым  поправляет
свои  финансовые  дела.  А   человек,   продавший   газете   информацию,
оказывается в полном  дерьме.  Проще  говоря,  Лариса  решила  неверного
любовника подставить по-крупному. И ей это удалось. Вот и вся песенка.
   - Ну, тут проверить легко. -  Ольшанский  отправил  в  рот  очередную
плюшку, предварительно обмакнув ее в розетку с медом, и Настя  судорожно
сглотнула. - Завтра прямо с утречка кто-нибудь из вас поедет к Чуйкову и
покажет фотографию Ларисы.
   - Да я сейчас могу сгонять, - тут же подхватился Селуянов. -  У  меня
уже и телефончики все есть. Позвонить?
   - А фотография у тебя есть?
   - Нет, - растерялся Коля.
   - У меня есть. - Миша Доценко  вынул  из  бумажника  и  протянул  ему
фотографию.
   -  Ишь  ты,  запасливый,  -  хмыкнул  следователь.  -  Звони,   Коля,
договаривайся о встрече. А ты, Каменская, не торопись, песенка-то еще не
вся. Ты уверена, что Ларису убил Харченко?
   - Почти уверена.
   - Из мести?
   - Я думаю, скорее от злости. На него  же  наехали  на  семьсот  тысяч
долларов, а информацию ему дала Лариса.
   Он приехал просить, чтобы она помогла ему  выкрутиться,  раз  уж  так
вышло по ее вине, а она сказала ему все, что думает о  нем.  И  про  его
женитьбу, в частности. Может, еще про что-нибудь.  Возникла  ссора,  оба
были в ярости.
   - Ну, положим, в ярость Харченко впал гораздо раньше, иначе  пистолет
бы с тобой не принес, - заметил Доценко. - Он приехал не просить помощи,
а требовать и запугивать.
   - Разумно, -  согласился  Ольшанский.  -  По  пистолету  у  нас  пока
сведений нет. Место происшествия осмотрено плохо, дежурный  следователь,
проводивший  осмотр,  ничего  умного  не  сделал   и   никаких   следов,
позволяющих идентифицировать убийцу, не  зафиксировал.  У  нас  остается
надежда только на оружие.
   - И на признание Харченко, - добавил Доценко. - Знаете,  менты  легче
всех раскалываются, это давно замечено. Никто не знает  почему,  но  это
факт. Если грамотно его прижать, он сам все расскажет.
   - Для того чтобы грамотно прижимать,  дружочек,  надо  факты  искать,
факты, факты, - сердито перебил его следователь. - А у нас  пока  только
мысли.
   - А что, плохие мысли? - огорченно спросила Настя.
   - Мысли замечательные. Но голые. Одежка нужна.
   Между прочим, среди этих прекрасных голых мыслей я так и  не  услышал
объяснения ни странным звонкам неизвестных женщин, ни той  лесбиянке,  с
которой Ларису застал муж. Или она лесбиянкой тоже притворялась?
   - А что? Могла, - подхватил Зарубин. - Чтоб с мужем не спать.
   В комнату заглянул Селуянов в куртке.
   - Я поехал к Чуйкову, - сообщил он. - Как что узнаю - сразу позвоню.
   Через секунду за ним захлопнулась дверь.
   - Нет, - покачал головой Доценко, - притворяться лесбиянкой, чтобы не
спать с мужем, дело рискованное.
   А вдруг он ее выгонит и на развод подаст? А ей разводиться не  резон,
к Харченко-то она уже уйти не может, он женился.
   - Лариса могла считать, что если он ее за наркотики не выгнал,  то  и
за это дело не выгонит, - возразила Настя. - Там семейный  принцип:  сор
из избы  не  выносить.  Так  что  в  определенном  смысле  Лариса  могла
чувствовать себя в полной  безопасности.  Но  вообще-то  вы  правы,  эти
женщины в  телефоне  и  в  постели  в  схему  не  ложатся.  Если  Лариса
притворялась лесбиянкой и наркоманкой,  чтобы  не  спать  с  мужем,  она
должна была сама организовывать звонки себе домой женскими  голосами.  А
она говорила своей подруге, что не понимает, кто это ей названивает. И с
постелью не получается. Не могла Лариса знать, что  муж  именно  в  этот
день и час придет к ней мастерскую.
   - Значит, что же получается? - задал вполне уместный вопрос  Зарубин.
- Что ее убил не Харченко и все построение рухнуло?
   - Сережа, давай не будем складывать котлеты в одну кастрюлю с мухами.
Мухи - отдельно, котлеты - отдельно. Есть  история  с  Харченко,  и  она
достаточно стройная, чтобы объяснить девяносто пять процентов  собранной
по делу информации. Но есть еще пять процентов, которые в эту историю не
попадают. Значит, это совсем другая история, которая  к  убийству  может
никакого отношения не иметь. Но если мы точно установим, что Ларису убил
не Харченко, значит, именно эти пять процентов и связаны с убийством,  -
терпеливо говорила Настя.
   Дверной звонок прожужжал уверенно и требовательно.
   Ольшанский пошел открывать, и тут же из прихожей донесся возбужденный
голос Короткова:
   - Как там с блинками, Михалыч? Все умяли или оставили хоть штучку?
   - Тебе хватит, - послышался басок следователя,  -  у  нас  тут  горе,
понимаешь ли, Каменская на диету села, так что  ее  пайка  целиком  тебе
достанется.
   Юра ворвался в комнату сияющий и возбужденный.
   - Ну, мужики...
   - И дамы, - не мог не встрять Зарубин.
   - Мужики и одна дама, - не позволил себя сбить Коротков, - вот только
попробуйте сказать, что я плохой зам  начальника  отдела.  Пока  вы  тут
утробы набиваете...
   - Не все, Пална  голодает.  На  ней  штаны  не  сходятся,  -  тут  же
наябеднича