Вперед больше чем на два-три месяца смотреть не  могут,  внут-
ренней силы не хватает, им лишь бы только сейчас хорошо было,  а  насчет
завтра - дело десятое, а уж что там будет через год -  вообще  обсуждать
нечего. На этом весь наркобизнес держится, человек  теоретически  знает,
что в конце концов деградирует и умрет, причем очень быстро,  оглянуться
не успеет, но желание получить кайф сейчас куда сильнее смутных и непри-
ятных перспектив, о которых, кстати, легко забываешь, приняв дозу.
   Варфоломеев еще утром, после телефонного звонка  заказчика,  приказал
найти Костика и спросить, Что он натворил. Заказчик по телефону  никаких
подробностей не дал, Сказал только, что Костик сработал плохо  и  засве-
тился. Тот и не думал отпираться, он пребывал в, состоянии полной душев-
ной благости и совершенно не понимал, что такого особенного сделал.  За-
дание же он выполнил? Выполнил. Жарко было, пить очень хотелось,  но  не
покидать же пост. Вот и попросил пацана, который неподалеку  прогуливал-
ся. Приметы? Да черт его знает, он и не рассматривал  его  особо,  шарик
крутил в руке, да ловко так, будто циркач. Сказал,  что  пианистом  быть
хочет. Почему не рассматривал? Да потому что все внимание к машине  было
приковано, объект же в любую  секунду  мог  появиться,  тут  отвлекаться
нельзя. И потом, разве он знал, что лицо нужно запомнить? Такой  команды
не было. Не сваришь с - Костиком каши, это Варфоломеев уже понял.
   - Согласен, - выдавил он, - моя вина. Готов сделать все, чтобы испра-
вить.
   - Именно что, - хмуро, кивнул заказчик. - Значит, так, уважаемый. Там
мальчишка какой-то был лет семнадцати, примет  никаких  нет,  но  Костик
твой, козел наколотый, должен его  помнить.  Мальчишка  вертел  в  руках
красный шарик, вроде пальцы тренировал. Мальчишку надо найти  и  успоко-
ить. Костика, кстати, тоже. Ты понял меня, Варфоломеев?
   - Понял я, понял. Сделаем.
   - И чтобы на этот раз без ошибок.
   Проводив гостя до двери, Варфоломеев вернулся в свое кресло,  посидел
некоторое время, задумчиво затягиваясь тонкой черной сигарой, потом  на-
жал кнопку на пульте. Тут же в дверь, заглянул мордастый охранник.
   - Витю найди мне быстренько, - велел Варфоломеев.
   Охранник исчез. Ровно через сорок  минут  перед  Варфоломеевым  стоял
Виктор - человек, ответственный за подбор продавцов для  розничной  тор-
говли.
   - Звали, Антон Федорович?
   - Звал. Прикажи всем, кто у тебя на улице работает, пусть высматрива-
ют мальчишку лет семнадцати с красным шариком.
   - Что за шарик?
   - Маленький, сантиметров пять в диаметре. Он им пальцы тренирует, пи-
анистом хочет быть. Все время в руке вертит. Кто увидит мальчишку, пусть
немедленно идет за ним и выясняет, кто такой и где живет. Премию  пообе-
щай хорошую. Надо этого пианиста найти во что бы то ни стало, и  побыст-
рее. И вот еще что, Витя. Насчет Костика...

   * * *

   Сводки наружного наблюдения за Дударевым регулярно ложились  на  стол
Короткова, и становилось понятным, что работы с каждым днем  прибавляет-
ся. Если бы еще и рабочие руки прибавлялись с такой же скоростью...  Ге-
оргий Николаевич вел весьма активный образ жизни, он не только занимался
похоронами убиенной супруги, но бывал во множестве мест и встречался  со
множеством людей. Один из них был тем единственным, кого хотели отловить
оперативники. Но кто именно?
   Коротков посматривал в список фирм и учреждений, которые посетил  Ду-
дарев, и после звонков Селуянова и Зарубина отмечал галочками отработан-
ные. Одна из этих контор была строительной фирмой, и  Селуянов  выяснил,
что Дударев приезжал туда, чтобы расторгнуть контракт на перестройку за-
городного дома. Другая контора занималась  оказанием  ритуальных  услуг,
там неутешный вдовец договаривался об автобусах, которые повезут останки
и провожающих от морга до кладбища. Во все остальные организации Георгий
Николаевич приходил узнать насчет работы. Так, во всяком случае, утверж-
дали сотрудники этих контор.
   - В каком-то одном месте нам сказали неправду, - подытожил  Коротков.
- Или мы что-то просмотрели. Дударев обязательно должен был  встретиться
со своим сообщником, чтобы предупредить его. Давайте смотреть  отчеты  с
самого начала. Когда и где он звонил из автомата?
   Зарубин полистал сколотые скрепкой отчеты наружников.
   - Об автомате только одно упоминание, сразу  после  освобождения,  но
через сорок пять минут после этого он  встречался  со  своей  любовницей
Ольгой Ермиловой, так что звонил он наверняка ей. Иначе  откуда  бы  она
узнала, что его выпустили и что он ее ждет у памятника Пушкину?
   - И больше ни разу автоматом не пользовался? - переспросил на  всякий
случай Коротков.
   - Наружка не зафиксировала.
   - Может, пропустили? - предположил Селуянов.
   - Может, - вздохнул Юрий, - но придется исходить из того,  что  есть.
Сережа, посмотри отчеты техников еще разочек, только повнимательней. Ко-
му он звонил из дома?
   Сергей Зарубин снова зашелестел бумагами.
   - Родителям Елены Петровны - четыре раза. В ее фирму - раз, два,  че-
тыре... девять раз в общей сложности. Это все насчет похорон, все расхо-
ды берет на себя "Турелла", они там согласовывали, сколько человек будет
на поминках, в каком ресторане и какое меню. Дважды звонил на службу Ер-
миловой, спрашивал, нашла ли она адвоката. Очень гневаться изволили, что
так долго...
   - Ишь ты, - присвистнул Селуянов, - грамотные стали все, прямо как  в
Америке. Только успел совершить преступление, а уже об адвокате  позабо-
тился.
   - Еще звонил трем армейским сослуживцам, сообщал о несчастье, они со-
бираются быть на похоронах.
   - Вот это уже интересно, - поднял голову Коротков. - Дударев, по  на-
шим сведениям, в последние годы службы имел доступ к взрывчатым  вещест-
вам. Если эти сослуживцы, как и он сам, были в Чечне и с ними наше госу-
дарство обошлось так же сурово, как и с Дударевым, то они  вполне  могли
заняться криминальным бизнесом, в частности, брать заказы  на  убийства.
Они все будут на похоронах?
   Зарубин пробежал глазами текст сообщения и кивнул:
   - Да, все трое.
   - Отлично. Похороны у нас, как я понимаю, завтра в одиннадцать. Коля,
Сережа, это ваш участок. Посмотрите, как там и что. А конторами, которые
посетил наш уважаемый фигурант, придется заняться тебе, подполковник.
   - Минуточку-минуточку! - закричал Селуянов. - А как же я? У  меня  же
завтра свадьба, вы что, забыли? Какие могут быть похороны?
   - Ну Коля, свадьба-то у тебя когда? В три  часа.  Похороны  наверняка
раньше закончатся. А в ресторане, где будут проходить  поминки,  я  тебя
сменю. Мы там с Серегой вдвоем управимся.
   - Нет, ребята, так не пойдет, - упрямо сказал Селуянов. -  Вы  завтра
будете до позднего вечера торчать возле этих поминок, а кто же у меня на
свадьбе будет? Аська, ты же здесь старшая  по  званию,  употреби  власть
хоть раз в жизни на пользу общему делу.
   Настя улыбнулась и, протянув руку, взъерошила волосы на голове  Нико-
лая.
   - Коленькя, ситуация у нас пиковая, и изменить ничего нельзя.  Мы  же
не можем потребовать, чтобы Дударев отменил похороны собственной - жены,
правильно? И предложить тебе перенести бракосочетание на другой день  мы
тоже не можем. Единственный выход, который существует только теоретичес-
ки, состоит в том, чтобы найти еще двух  оперативников,  которые  завтра
будут весь день заниматься Дударевым вместе с Сережей, а ты и Юрик буде-
те гулять на свадьбе.
   - А ты? - тревожно спросил Николай.
   - Ну и я, конечно, куда ж я денусь. Так что вопрос нужно задавать  не
мне, а нашему с тобой общему начальнику Короткову. Есть у него в  отделе
двое оперативников, которых можно снять  со  всех  заданий  и  направить
завтра на кладбище и в ресторан?
   - Размечталась, - усмехнулся Юра. - Где ж их взять? Наш  подполковник
Аська права, выход существует чисто теоретически. Но по опыту могу  ска-
зать, что если похороны начинаются в одиннадцать и  проходят  без  граж-
данской панихиды, то к часу дня процедура захоронения обычно  заканчива-
ется, после чего все дружной толпой  двигают  к  поминальному  столу,  и
длится все это часов до семи вечера. Это максимум. Так что ты, Николаша,
вполне успеваешь к трем часам под венец, а я не позже восьми прибываю  к
праздничному застолью.
   - Но ты же у меня свидетелем должен быть! - в отчаянии воскликнул Се-
луянов. - Ну ребята, ну я не знаю прямо... Садисты вы!  Человек  наконец
женится после стольких лет мучений, а вы все хотите порушить.
   - Коленька, давай я буду твоим свидетелем, - предложила Настя. -  Ка-
кая тебе разница?
   - Это неприлично! Ты что? У невесты свидетелем выступает женщина, а у
жениха - мужчина.
   - Кто это сказал? - осведомилась она. - Где это написано?
   - Так принято, - безапелляционно заявил Коля. - Так все делают.
   - А ты сделаешь иначе. Правил на этот счет никаких нет.
   - Валюшка расстроится, - он печально махнул рукой. - Она любит, чтобы
все было по правилам.
   - Коля, не надо себя обманывать, - сказал Коротков, - твоя  Валентина
сама работает в милиции и наши трудности понимает, как никто  другой.  В
конце концов, молодая девушка, которая научилась водить  машину  раньше,
чем ходить и разговаривать, и которая гоняет на ней не хуже  заправского
автогонщика, это тоже не по правилам. Кстати, друг мой, почему бы ей  не
пойти работать в ГАИ? Ей же нарушителя догнать и задержать  -  раз  плю-
нуть. А она у тебя в паспортной службе отсиживается.
   - Еще чего! - возмущенно откликнулся Селуянов. - Так я и пустил ее  в
ГАИ. Пусть в паспортном сидит, мне спокойнее, а  то  ведь  испереживаюсь
весь, не случилось ли с ней чего. Ладно, гады, уломали вы  меня.  Только
если похороны к двум часам не закончатся, я все равно оттуда слиняю, мне
еще переодеться надо перед регистрацией.
   - Закончатся, не волнуйся, - успокоил его Коротков.
   Взяв список фирм и  учреждений,  которые  посетил  выпущенный  из-под
стражи Георгий Дударев, Настя Каменская составила график, согласно кото-
рому она будет эти места отрабатывать. В первую очередь она обзвонила их
и узнала, кто работает в субботу и в воскресенье, кто - только в  суббо-
ту, а какие из них открыты лишь по будним дням.  Закрытыми  по  выходным
дням оказались государственные структуры, и с ними нужно было успеть ра-
зобраться еще сегодня, в пятницу. Посмотрев на  часы,  она  поняла,  что
ехать домой краситься и переодеваться бессмысленно,  она  потеряет  уйму
времени и после этого мало куда успеет. Но появляться в конторах  в  том
виде, в каком она привыкла ходить на работу, тоже глупо. Имидж  не  тот.
Еще раз взглянув на адреса, где ей необходимо было сегодня побывать, она
решила, что целесообразнее всего воспользоваться помощью Дашеньки.  Если
съездить к ней  переодеться  и  подкраситься,  то  можно  сэкономить  по
меньшей мере час, а это уже хорошо.
   - Ты найдешь, во что меня одеть? - спросила она жену брата по телефо-
ну.
   - Смотря для чего.
   Даша была существом необыкновенно обстоятельным и к вопросам одежды и
внешнего вида относилась более чем серьезно.  По  образованию  она  была
стилистом, в вопросах моды, макияжа и приличий разбиралась прекрасно,  а
кроме того, до замужества работала продавцом женской  одежды  в  дорогом
бутике.
   - Я должна быть женщиной, которая хочет найти работу  секретаря-рефе-
рента и стремится выглядеть соответственно.
   - А во что ты сейчас одета?
   - Как обычно: джинсы, майка, теннисные туфли.
   - Джинсы какие?
   - "Грекоф".
   - Черные?
   - Нет, синие.
   - Не пойдет, - решительно заявила Даша. -
   Я спросила, потому что думала, что на тебе надето что-нибудь  прилич-
ное и нужно просто кое-что добавить. Но тут и добавлять нечего, надо все
целиком подбирать. Ты через сколько приедешь?
   - Минут через сорок - сорок пять.
   - Жду, - по-деловому коротко ответила она.
   Через сорок пять минут Настя стояла перед широченной супружеской кро-
ватью в квартире своего сводного брата. На кровати аккуратно были разло-
жены блузки-топы, легкие пиджаки и узкие юбки. Даша, как заводная, носи-
лась по огромной квартире, присматривая одновременно за готовящимся обе-
дом, трехлетним сыном Сашенькой, который своей энергичностью и  любозна-
тельностью превзошел обоих родителей, вместе взятых и за  Настей,  кото-
рая, по ее мнению, "обязательно оденется как-нибудь не так, если за  ней
не проследить".
   - Снимай этот топ, - командовала Даша, держа в руке поварешку,  кото-
рой она только что снимала пробу с борща. - У тебя из него грудь вывали-
вается. Примерь вон тот лучше.
   - Тот мне не нравится, - возражала Настя.
   - А тебя никто не спрашивает, нравится тебе или нет. Ты должна понра-
виться своему работодателю, а не блузка - тебе, ясно?  Саша!  Отойди  от
плиты, ничего там не трогай!
   Она пулей умчалась на кухню и уже через несколько секунд снова стояла
рядом с Настей.
   - К этому топу нужна бордовая юбка.
   - Но я хочу черную, - сопротивлялась Настя.
   - Мало ли чего ты хочешь. С черной будет слишком мрачно, ты же  не  в
похоронное бюро идешь наниматься на работу.  Бордовый  цвет  элегантный,
строгий и в то же время нарядный. И вообще запомни, этот цвет называется
"моченая брусника".
   - Твоя моченая брусника очень короткая. Я буду выглядеть  в  ней  как
непотребная девка.
   - Не выдумывай, пожалуйста. Девки выглядят  непотребными  не  оттого,
что на них юбки короткие, а оттого, что у них глаза проститутские.
   Настя от души расхохоталась.
   - Какие, какие у них глаза?
   - Ну Настя, не заставляй меня произносить вслух неприличные слова. Ты
сама знаешь, какие у них глаза. Вот видишь, юбка смотрится на тебе прос-
то замечательно: У тебя же такие красивые ноги, а ты их вечно  в  джинсы
укутываешь. Теперь давай пиджак подбирать.
   - Может, не надо? - с сомнением спросила Настя. -  Куда  пиджак-то  в
такую жару, я же умру в нем.
   - Интересно ты рассуждаешь! Приличный секретарь-референт в  приличном
офисе должен всегда выглядеть прилично, в любую погоду. И ты должна  од-
ним своим внешним видом показать, что ты это понимаешь и  разделяешь.  А
то явишься в майке с полуголой грудью - и там сразу подумают, что  ты  и
на работу так ходить собралась. Это несерьезно.
   Тяжело вздохнув, Настя примерила пиджаки и выбрала один, с  короткими
рукавами.
   - Пойдет?
   - Пойдет, - одобрительно кивнула Даша. - Иди делай  макияж,  и  будем
обедать. Перед уходом босоножки тебе подберем, и полный вперед.
   - Дашуня, с обедом, боюсь, не выйдет. У меня времени совсем нет.
   - Ничего не знаю и слушать не хочу, - Даша отчаянно замотала головой,
отчего ее густые, медового цвета  волосы  буквально  взвихрились  вокруг
нежного личика с огромными синими глазами.
   Настя посмотрела на часы и прикинула, что можно попытаться сэкономить
время на косметике, но всетаки  пообедать,  чтобы  не  расстраивать  Да-
шеньку. В конце концов, она же не делает сложный грим, чтобы  ее  нельзя
было узнать. Она всего лишь приводит лицо в порядок, чтобы оно не выгля-
дело блеклым и невыразительным.
   - Уговорила, - улыбнулась она, - только в хорошем темпе.

   * * *

   - Что вы умеете? - спрашивали ее.
   Настя старательно отвечала:
   - Пять иностранных языков, в том числе английский и французский, вла-
дею компьютером на уровне пользователя,  есть  основы  программирования,
могу работать со статистикой, могу редактировать.
   Она выглядела женщиной в "хорошем возрасте" - не юная свистушка, но и
не старуха, привлекательная и элегантно одетая.
   - На какой оклад вы претендуете?
   - Не меньше шестисот долларов, - отвечала  она,  понимая,  что  цифра
выглядит по меньшей мере смешно.
   Но ей и нужно было, чтобы выглядело смешно она должна казаться непри-
тязательной и не ценящей своих достоинств. Потому что ей нужно было  за-
дать свой главный вопрос, а для этого требовалось, чтобы с ней по  край-
ней мере начали разговаривать и заинтересовались. Когда наступал  подхо-
дящий момент, она говорила:
   - Вы знаете, мы с мужем беженцы из Казахстана, там русских не жалуют,
мы оба сейчас без работы Может быть, у вас найдется что-нибудь для него?
   - Что он умеет?
   - Он профессиональный военный, недавно уволился в запас, в прекрасной
физической форме. Воевал в Афганистане и в Чечне, владеет  единоборства-
ми, специалист по организации охраны.
   И чаще всего слышала в ответ:
   - К сожалению, такие работники нам не нужны.
   Или:
   - Мы недавно нашли подходящего человека на такую работу,  вы  немного
опоздали.
   Что ж, это понятно, уволенных из армии или из милиции профессионалов,
которые хотят найти работу в коммерческих структурах, куда больше, неже-
ли молодых привлекательных женщин с длинными ногами, знающих пять иност-
ранных языков и владеющих компьютером.
   К восьми часам вечера, когда закрылось последнее из намеченных Настей
учреждений, она была совершенно вымотанной. Ноги, отекшие на жаре, срос-
лись с босоножками, казалось, навсегда, а шелковый пиджак весил,  по  ее
представлениям, никак не меньше трех пудов и всем этим немаленьким весом
давил на плечи.
   Переступив порог своей квартиры, она швырнула на пол пакет, в котором
таскала полдня джинсы, майку и теннисные туфли, проковыляла на  кухню  и
плюхнулась на стул, не в силах пошевелиться.
   - Это что такое? - в изумлении спросил Алексей, выходя из комнаты.  -
Как ты выглядишь?
   Он даже снял очки, чтобы лучше разглядеть жену.
   У Чистякова была дальнозоркость, и очки он надевал, когда  читал  или
работал на компьютере.
   - А как я выгляжу? По-моему, прилично.
   - Весьма, весьма. - Он задумчиво оглядел ее с ног до головы. - Только
помнится мне, утром ты выглядела как-то иначе. Или я заблуждаюсь?
   - Нет, солнышко, ты никогда не заблуждаешься,  ты  до  такой  степени
всегда бываешь прав, что иногда даже противно.
   - Понятно. - Он усмехнулся и присел за стол. -
   И чьи это тряпочки? Уж точно не твои.
   - Дашунькины. У меня не было времени ехать домой переодеваться,  я  к
ней заскочила, это намного ближе.
   - По какому поводу маскарад?
   - На работу устраиваюсь. Леш, есть хочется. И босоножки было бы  неп-
лохо снять. Поможешь?
   - Помогу, конечно, инвалидка ты моя любимая.
   Он нагнулся, чтобы расстегнуть ремешки, и расстроенно охнул.
   - Ты ноги в кровь стерла. Неужели сама не чувствуешь?
   - Чувствую, что больно. Ладно, Бог с ними. Завтра что-нибудь  попроще
надену.
   - А что, завтра снова устраиваться на работу?
   - Боюсь, что и послезавтра тоже. А может быть, и в, понедельник, если
не повезет. И завтра мы с тобой идем на свадьбу к другу Селуянову. Ты не
забыл?
   - Забыл, - честно признался Чистяков. - А подарок у нас есть?
   - Нету. Но завтра еще целых полдня, можно успеть.
   - Ну да, я так полагаю, что успевать придется мне, поскольку ты идешь
на работу устраиваться.
   - Лешенька, - простонала Настя, - я несчастная, уставшая, голодная  и
со стертыми в кровь ногами. Пожалей, а?
   Конечно, Алексей пожалел ее, как жалел всегда.  Аккуратно  отсоединив
кожу босоножек от кожи ног, он обработал стертые места лекарством, помог
Насте переодеться, не вставая со стула, и приготовил ужин. Покормив  же-
ну, он снова внимательно осмотрел ее ноги и покачал головой.
   - Пожалуй, завтра ты много не прошагаешь, это до утра не заживет.
   - Выхода нет, - ответила Настя равнодушно, - все равно придется.
   - Может, машину возьмешь? - предложил он. -
   Завтра ездить будет легко: все с утра на дачи рванут, и  после  один-
надцати дороги опустеют.
   - Да ну ее, - Настя вяло махнула рукой, - я на метро как-нибудь.
   - Не как-нибудь, а возьмешь машину, - строго сказал Алексей. -  Иначе
послезавтра ты даже в домашних тапках ходить не сможешь.
   Она понимала, что Чистяков, как всегда, прав.
   И тот факт, что она терпеть не может водить машину, ни в коей мере не
умаляет его правоты.

   * * *

   Наконец-то Ольге Ермиловой удалось найти а