умнее, он лучше соображает, он ее спасет. Только бы  у  него  не
началась ломка. Света подумала, что готова снять с себя последнее  укра-
шение и лечь в постель с кем угодно, чтобы добыть Владу  наркотик.  Если
он взялся ее спасти, то и она должна позаботиться о нем. А  все-таки  он
настоящий актер, с восхищением подумала  Светлана.  Пока  они  толкались
среди зевак на пожаре, да и потом, возле гостиницы, он ни на миг не  от-
ходил от нее, стоял, обняв ее за бедра и пряча лицо в  складках  платья.
Ни дать ни взять перепуганный пацан. Конечно, при дневном  свете  скрыть
возраст Влада не удастся, но все-таки, если их начали  искать,  какое-то
время они выиграли. Женщина с ребенком - не то же самое, что проститутка
с лилипутом, это уж точно.
   Настя Каменская быстро стучала на машинке,  поглядывая  в  английский
текст. Она уже "въехала" в стиль Макбейна,  в  свойственную  ему  манеру
строить фразы, в его лексику. Перевод шел легко, на одном дыхании, сюжет
был интересным, и она изо всех сил старалась полностью переключиться  на
работу. Но что-то мешало ей получить удовольствие от книги. И Настя зна-
ла, что именно. Обида.
   Она придумывала всяческие оправдания оперативнику Андрею Головину,  а
вместо этого вспоминала, как одиноко стояла на платформе городского вок-
зала под холодным моросящим октябрьским дождем, как,  превозмогая  боль,
тащила сумку со словарями в одной руке и портативную машинку - в другой,
как давала взятку дежурному администратору, как плакала у себя в  номере
от боли и унижения. И еще она вспоминала  побагровевшее  лицо  Гордеева,
когда он просил начальника отдела уголовного розыска помочь ей,  молодой
женщине. Все это складывалось в одну большую обиду, такую сильную, такую
острую, что Настя переставала чувствовать себя спокойной и рациональной,
равнодушной и хладнокровной, какой она обычно себя считала. "Надо же,  -
пришло ей в голову, - оказывается, у меня могут быть нормальные  челове-
ческие переживания. Я жалею  старую  Регину  Аркадьевну,  одинокую  учи-
тельницу, нахально обманываемую своим любимым учеником. Мне даже немного
жалко этого Колю Алферова - славный добродушный малый,  совершенно  бес-
хитростный. Но самое главное - я обиделась. Вот уж не думала, что  я  на
это способна. Ай да Каменская!"
   Ее немного удивляло, что за весь день ни разу не зашел Дамир.  Конеч-
но, он не влюблен, но ведь зачем-то она была ему нужна и вчера, и позав-
чера. Что же, сегодня надобность в ней отпала? Любопытно  почему.  Впро-
чем, вспомнила Настя, у него, наверное, Регина. После обеда старуха заг-
лянула к ней и предупредила, что идет  к  Дамиру  смотреть  его  работу,
приглашала Настю с собой. Та под благовидным  предлогом  отказалась:  на
самом деле фильм-то она уже посмотрела, а огорчать старушку тем, что ко-
му-то ее драгоценный Дамир успел показать работу раньше, чем  ей  самой,
Насте не хотелось. Вообще суета вокруг убийства не особенно  взволновала
соседку. Регина Аркадьевна напоминала Насте старую мудрую черепаху,  ко-
торую уже ничто в этой жизни не может удивить. Наверное, сидит сейчас  в
дамировском люксе, попивает коньячок и разбирает по косточкам фильм, ко-
торый так понравился Насте. Интересно, какие недостатки она в  нем  най-
дет?
   В предыдущие два дня она ложилась далеко за полночь. Накопившаяся ус-
талость дала о себе знать. Норма перевода была выполнена, и Настя с чис-
той совестью улеглась спать пораньше.


   Глава 6
   ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

   Виктор Алексеевич Гордеев напутствовал Юру Короткова, которого решено
было послать в Город разбираться с убийством москвича Николая  Алферова.
Весь вчерашний день ушел на сбор сведений о погибшем, работали бок о бок
с ребятами из отдела по экономическим преступлениям, ничего существенно-
го не нащупали, но очень похоже было, что убийство "заказное".
   Гордеев позвонил в Город своему приятелю Сергею Михайловичу, возглав-
лявшему местный уголовный розыск.
   - Как там моя сотрудница? Отдыхает? - поинтересовался он для начала.
   В трубке повисло молчание. Гордеев насторожился.
   - Ты не забыл ли, Сергей Михайлович? Ты мне обещал ее встретить и по-
мочь с одноместным номером. Так как?
   - Замотался я, Виктор, сам знаешь, какая у меня жизнь. Я поручил сво-
ему парнишке, он должен был все сделать.
   - А ты проверил, сделал он или нет? Ты, Сергей  Михайлович,  меня  не
пугай. Если с моей девочкой что не так, я перед ней  вовек  не  отмоюсь.
Это же я ее уговорил в санаторий ехать.
   - Не волнуйся, Виктор. Он парень обязательный, должен  был  все  сде-
лать. Ну подожди, я сейчас проверю.
   Гордеев услышал, как Сергей Михайлович набирает номер на другом аппа-
рате.
   - Где Степан? Пусть зайдет ко мне.
   - Ты, пока Степана своего ждешь, скажика мне: что у тебя за москвич в
"Долине"? - встрял Гордеев.
   - Уже в курсе, - недовольно протянул Сергей Михайлович. -  Твой  кли-
ент?
   - Нет. По горячим следам не раскрыли?
   - Не вышло пока. А что, есть идеи?
   - Есть основания предполагать "заказ" из Москвы. Примешь сыщика  мое-
го?
   - Давай присылай. Погоди, Степан пришел.
   По глухой тишине Гордеев понял, что собеседник прикрыл  микрофон  ла-
донью. Разговор затягивался, не предвещая ничего хорошего. Наконец  пос-
лышался голос Сергея Михайловича, на этот раз несколько смущенный:
   - Тут такое дело, Виктор... В общем, девушку твою никто не  встретил.
Накладка получилась. Ни одной свободной машины не оказалось, все были  в
разгоне.
   - А мужика с двумя руками у тебя тоже не было? - Гордеев не на  шутку
разозлился. В такие минуты, налитый упругой, рвущейся наружу яростью, он
и в самом деле казался круглым, как  колобок,  оправдывая  приклеившееся
еще с юности прозвище. - Я, между прочим, машину у тебя и не  просил.  Я
просил ее встретить и проводить до  санатория.  Специально  предупредил,
что ей сумки поднимать нельзя, у нее спина болит. Номер-то хоть ей  сде-
лали?
   - Сделали. Правда, мы не могли предупредить ее,  к  кому  надо  обра-
титься, но она, наверное, и сама сообразила, что нужно на нас сослаться.
   - Как же она на вас могла сослаться, если даже не  знала,  соизволили
ли вы позвонить в санаторий? Не ожидал я  от  тебя,  Сергей  Михайлович,
ей-крест, не ожидал. Ты меня очень подвел. Ладно, к делу. Завтра  к  вам
прибудет майор Коротков. Встречать его не надо, сам доберется. Все.
   Виктор Алексеевич со злостью швырнул трубку на  рычаг.  Юра  Коротков
молча пережидал бурю. Когда Колобок перестал чертить ромбики  на  чистом
листе и потянулся за очками, что  означало  готовность  к  работе,  Юрий
рискнул продолжить разговор.
   - Как вы думаете, Виктор Алексеевич, в санатории знают, что Настя ра-
ботает в уголовном розыске?
   Гордеев пожал плечами.
   - Если из Горотдела насчет нее звонили, то, наверное, знают. Но может
так случиться, что администрация знает, а отдыхающие - нет. Надо бы  по-
точнее выяснить. Настасью нужно обязательно использовать, она могла  ви-
деть и слышать много интересного. Нужно только решить, включать ли ее  в
работу как нашего сотрудника или оставить вроде как на "нелегальном  по-
ложении". От этого зависит и твоя работа в "Долине".
   - Я предлагаю действовать через Леонида Петровича.
   - Хорошая идея, - одобрительно кивнул Колобок. - Леня - старый опера-
тивник, сообразит, что к чему. Надо только придумать,  как  предупредить
Настасью, что едешь именно ты, чтобы не называть твою фамилию. Мало ли с
чьего телефона она будет разговаривать. Если из автомата, тогда,  конеч-
но, проще. Но рисковать не будем. Ну-ка прикинь, что она про тебя знает?
Что-нибудь нейтральное, вроде хобби или любимой еды.
   Юра задумался. В самом деле, что? Если нельзя имя и фамилию,  приметы
внешности, место работы, то что?
   - Она знает имя моей близкой подруги, - неуверенно сказал он.
   - Очень близкой? - ухмыльнулся Колобок.
   - Очень.
   - Годится. Иди оформляй командировку, а я буду Лене звонить.
   Настин отчим Леонид Петрович был хорошо знаком с Гордеевым, много лет
проработал в уголовном розыске, а в последние годы преподавал  в  Высшей
юридической заочной школе. На него Виктор Алексеевич  вполне  мог  поло-
житься.
   У массажиста Котика чутье было поистине звериное. Под  видом  игры  в
преферанс он собрал в пустующем номере Дамира, Семена  и  Химика,  чтобы
разобраться в ситуации и понять, в какой мере она представляет  для  них
опасность. О пожаре и исчезновении Светланы Коломиец и крошки Влада  они
уже знали. Нужно было решить, стоит ли заниматься  их  поисками  или,  с
учетом возникших осложнений, бросить на произвол судьбы. В процессе  об-
суждения как раз и возникло у Котика нехорошее чувство,  что  Семен  че-
го-то недоговаривает.
   - Марцев - человек разумный, он не будет  настаивать  на  немедленном
выполнении заказа. Он месяц назад перенес приступ и надеется, что у него
в запасе есть месяца дватри. За это время мы подберем ему  людей  и  все
сделаем. Теперь предположим, что девица с лилипутом, спасаясь от пожара,
куда-нибудь сбежали и будут пытаться через милицию нас найти. Они  могут
это сделать?
   - Не должны, - уверенно отреагировал Семен. - У них нет  ни  адресов,
ни телефонов. Только номер абонентского ящика в другом  городе,  но  там
столько подставных лиц, что им за сто лет до нас не добраться. Маленько-
го я вез из аэропорта на своей машине со смененными номерами, никого  из
наемных водителей он не видел. Девица ездила со мной  и  с  Гариком,  но
всегда по вечерам, в сумерках или  в  темноте.  Вряд  ли  она  запомнила
что-то конкретное.
   - Кроме тех двоих, есть в Городе какиенибудь наши  "хвосты"?  Что-ни-
будь, на что может наткнуться милиция?
   Голос у Семена вроде бы такой же уверенный, но что-то не так... Котик
напрягся. Гдето здесь опасность. Он переключил внимание на Химика.
   - Ты в своей девочке уверен? Не будет от нее никаких сюрпризов?
   - Что ты, Котик. Это же не вчера началось. Если Вера столько  времени
молчала, с какой стати ей сейчас выступать?
   - Мне показалось, в последний раз имел место какой-то эксцесс. Я оши-
баюсь?
   - Не беспокойся. Обычный девчачий каприз. Ассанов ей, видите  ли,  не
понравился. Она в таком дерьме по уши, что ее хоть с крокодилом положи -
стерпит.
   - Ну ладно, придется тебе поверить. Дамир, а что твоя любовь? Как се-
бя чувствует?
   - По-моему, она ничего не чувствует. Холодная, как камень, -  пытался
отшутиться режиссер. - Ничем ее не проймешь. Но одно могу сказать точно:
нами она не интересуется. Никаких вопросов, никаких намеков.  Занимается
своим здоровьем и переводом. Уверен, ничего подозрительного она не заме-
тила.
   - Ты можешь гарантировать, что она не засекла Зарипа?
   - Я так громко кричал и звал ее в парке, что заглушал, по-моему,  все
звуки в радиусе километра. Она сразу же отвлеклась на меня, и вид у  нее
был совсем не испуганный. Скорее задумчивый. С того момента,  как  Зарип
начал ее искать, я старался все время быть с ней. С одной стороны,  убе-
регал от этого психа, с другой - пытался выведать, не  заметила  ли  она
его. Нет, она абсолютно спокойна, у нее нет страха перед темнотой,  даже
инстинктивного, она не боится ходить одна ни по неосвещенным  коридорам,
ни по парку поздно вечером. Если бы ее хоть  что-то  встревожило,  пусть
даже на уровне подсознания, это должно было бы проявиться.
   - Ну что ж, убедительно. Я осмотрел ее номер, там нет ничего, что го-
ворило бы о ее интересе к нам. Семен!
   - Что? - встрепенулся тот от неожиданности.
   - Мне кажется, у тебя должны быть еще  какие-то  соображения.  Ну-ну,
давай, не таись.
   Котик нажимал мягкой лапкой, но когти уже проникли  сквозь  кожу.  По
тому, как заходили желваки на лице Семена, Котик понял, что начал вовре-
мя и в нужном месте.
   Семен раскололся и поведал про убийство Василия Грушина, о котором он
долго молчал.
   - Как ты посмел скрыть это от нас, ты, ублюдок? - Котик уже не  урчал
ласково, а шипел. - Проломил череп человеку и четыре месяца молчал.  По-
весить тебя за это мало!
   - Он слишком близко подобрался к нам. Он узнал про Макарова и уже по-
шел дальше...
   - От кого он узнал? Ты хоть выяснил это, прежде чем бить его по голо-
ве? Идиот!
   - Некогда мне было выяснять. Он отирался возле павильона, как раз от-
туда Вера выходила, и спросил, не живет ли в этом доме Макаров. Мне  по-
везло, что я спустился, чтобы закрыть за ней дверь, и услышал их  разго-
вор. Что мне было делать? Сказал ему, что я - Макаров,  пригласил  зайти
и... Прятать его нельзя было, пришлось выбросить на улице.
   - Хорошо, что у тебя ума хватило хотя бы не  прятать  его.  Если  его
кто-то послал, а скорее всего это была милиция, они бы всех на уши  пос-
тавили, если бы он исчез. А так, если нам повезло,  могли  и  на  пьяную
драку списать. Но все равно, Семен, нельзя было такое скрывать. Если  он
что-то вынюхивал, значит, мы где-то наследили, дали  кому-то  повод  для
беспокойства. Мы чувствуем себя уверенно, а оказывается, уже четыре  ме-
сяца нас кто-то пасет. Вот что. Тебе надо убраться из  Города.  И  тебе,
Химик, тоже. Сам я не могу уехать, поскольку я работник  санатория,  где
совершено преступление. Я должен быть на месте, чтобы не вызывать подоз-
рений.
   - А мне что делать? - подал голос Дамир. - Я купил  путевку  на  семь
дней и всем вокруг объяснял, что у меня здесь дел как раз на неделю.  Не
могу же я через три дня уехать!
   - С тобой я еще не решил. Вечером скажу. Давайте расходиться.
   Дождавшись, когда все уйдут. Котик посидел, свернувшись клубочком  на
кровати и задумчиво раздирая на мелкие клочки лист с заботливо вычерчен-
ной и заполненной цифрами "пулькой" на случай, если бы  в  номер  кто-то
вошел. Потом достал из нагрудного кармана яркой свободной куртки  радио-
телефон, выдвинул радиоантенну.
   - Мне нужно кое-что обсудить, - произнес он.
   - Не сейчас. Позже, - донеслось в ответ.
   Двадцатипятилетний Александр Казаков, по кличке Химик, уезжать из Го-
рода не хотел. Он боялся, что Вера Денисова начнет  его  искать,  и  кто
знает, к чему это может привести. Не объяснять же ей про убийства.
   С Верочкой он познакомился год назад, когда пришел на практику в шко-
лу преподавать химию и биологию. На первых порах он не  обратил  на  нее
внимания, даже не подозревая, какой острый интерес  к  "взрослой"  жизни
таился за этим невинным ангельским личиком. Саша и опомниться не  успел,
как консультации по химии в пустом классе после уроков стали  ежедневны-
ми, демонстрация коленок - все более откровенной, запах духов - вызываю-
щим. Верочка оказалась девочкой целеустремленной и, влюбившись  в  Сашу,
твердо доводила дело до конца, не стесняясь ни быть навязчивой,  ни  ка-
заться распущенной. Казаков несколько недель присматривался к ней,  оце-
нивая внешние данные, остроту и неординарность  мышления,  готовность  к
сексуальной свободе, после чего сыграл ва-банк.
   - Вера, - страдальческим голосом сказал он, сделав грустные глаза,  -
я тебя люблю. Но тот мир, в котором мы живем, нас не поймет. Тебе только
тринадцать лет, а мне уже двадцать четыре. Если мы станем  по-настоящему
близки, меня посадят в тюрьму. Ты это понимаешь?
   - Ерунда какая, - легкомысленно заявило прелестное дитя, - я уже дав-
но не девушка. Мы с пятого класса в "ромашку" играем.
   Это развязало Химику руки. Иметь для съемок категории "В"  постоянную
девицу было куда безопаснее, чем каждый раз подбирать новую. По  катего-
рии "А" проходили взрослые женщины, далеко не все из них были проститут-
ками, но молчали все. С нимфетками всегда было и сложнее, и опаснее. Ве-
ра оказалась для Казакова блестящей находкой, особенно после  того,  как
он сочинил для нее легенду о побеге за границу, для которого  надо  было
накопить денег. Его безмерно удивляло, что такая умная и незаурядная де-
вочка могла поверить в подобную чушь. Одно время он даже начал  подозре-
вать, что она только прикидывается доверчивой. Но все  сомнения  рассея-
лись однажды вечером, когда они с Верой коротали время у него дома.
   - Можно в следующий раз поехать к нам на дачу, но я не люблю там  бы-
вать, - сказала Вера. - С тех пор как Лиля уехала, мне там грустно.
   - Лиля - это кто? - спросил Химик, поудобнее устраиваясь на подушке.
   - Лиля - дедушкина любовница. На сорок лет моложе его. Ух как дед  ее
любил! - Она завистливо вздохнула. - По нескольку раз в год возил ее  за
границу, то на модный курорт, то музеи какие-нибудь смотреть. Она как-то
обмолвилась, что хотела бы увидеть настоящий английский парк, так он  ее
специально в Англию повез. Лиля веселая была и очень добрая. Дед ей  ку-
пил квартиру, но ей на даче гораздо больше нравилось. Целыми днями могла
сидеть на крыльце и смотреть на деревья. Потом дед ее замуж выдал за ка-
кого-то фирмача, и она с ним в Вену уехала. Перед отъездом попросила ме-
ня съездить с ней на дачу, бродила по саду, каждое дерево  погладила.  И
плакала ужасно. Она говорила, что время, прожитое с моим дедом, было са-
мым лучшим в ее жизни. Когда я приезжаю на дачу, я всегда вспоминаю, как
она тогда плакала, поэтому мне и грустно там.
   - А чего ж твой дед на ней сам не женился?
   - Ты что? - Вера приподнялась с подушки и удивленно уставилась на Хи-
мика. - А бабушка? Он с ней разводиться не собирается.
   "Она не просто из обеспеченной семьи, - подумал тогда Химик. - В этой
семье столько денег, что у них уже другое восприятие жизни. Для них  по-
ездка в Рим или Париж - то же самое, что для меня -  поездка  в  Харьков
или Омск. Не удивительно, что она мне верит. Подумаешь, делов-то: уехать
за границу. Интересно, кто такой ее дедуля?"
   Но выяснять у Верочки Химик не стал, чтобы не  насторожить  подружку.
Он узнал это окольными путями. Узнал - и ужаснулся.  Но  отступать  было
уже поздно, к этому времени Вера Денисова снялась в пяти или шести филь-
мах, знала в лицо Семена и Дамира, а также адрес, по которому  находился
павильон. Оставалось надеяться только на удачу. Но чтобы удача не подве-
ла, нужно было особенно тщательно поддерживать уверенность у  девочки  в
том, что он, Саша Казаков, без ума от нее и жизни своей без  Верочки  не
мыслит. И Саша старался. Старался изо всех сил. Ну как тут уедешь? Поду-
мает еще, что бросил.
   На седьмой день пребывания в "Долине" для Насти все переменилось. На-
кануне она рано легла в надежде выспаться как  следует  и  была  страшно
удивлена, проснувшись затемно и поняв, что спать больше  не  хочет.  Для
нее, истинной "совы", утренний подъем  неизменно  превращался  в  пытку.
Покрутившись под одеялом в попытках устроиться поудобнее и  еще  немного
подремать, она вскоре оставила бесплодные усилия и перестала себя  обма-
нывать. Она включилась в работу.
   Шесть дней ей удавалось заговаривать самой себе зубы и убеждать себя,
что "это не ее дело", что она не на службе, а лечится и отдыхает.  Шесть
дней она ухитрялась игнорировать сигналы, которые посылало ей  сознание,
когда что-то выбивалось из нормальной логичной колеи. Целых  шесть  дней
она вытравливала из себя сотрудника уголовного розыска, да так  успешно,
что опустилась до непростительных бабских амбиций и глупых обид. "Хватит
ломать себя, - решила Настя, - буду жить так, как мне хочется.  А  хоте-
лось ей в первую очередь подумать".
   Она вылезла из постели и встала под душ.
   Как обычно перед работой, назначила себе умственную гимнастику, чтобы
привести мозг в состояние готовности. Сегодня она выбрала правила поста-
новки вопроса к прямому дополнению в языках финно-угорской  группы.  Вы-
полнив задание и одновременно доведя температуру воды  в  душе  до  едва
терпимо холодной, она почувствовала знакомое радостное  возбуждение.  На
завтрак Настя решила не ходить, сварила кофе и принялась за дело.
   Часов около одиннадцати утра она спустилась в вестибюль и купила  все
газеты, какие только нашлись, вплоть до завалявшихся под прилавком  рек-
ламных бюллетеней месячной давности. Сунув объемистый