е-
го на лестнице телефона-автомата, предназначенного для пациентов, то тут
гарантий никто дать не может. Медперсонал  за  автоматом  не  следит,  а
больных опрашивать опасно - могут продать.
   - Значит, пятьдесят на пятьдесят, - уныло произнес Селуянов. -  Будем
пробовать, другого выхода нет. Аська ей ключи, конечно, вернула?
   - Конечно, - кивнул Сергей, - на следующее же утро. Пошла в больницу,
как и обещала Романовой, и отдала вместе с кремами.
   - А ты что?
   - Ну, Коля, я ж не совсем тупой, - усмехнулся Зарубин  и  вытащил  из
кармана дубликат ключа от квартиры Клавдии Никифоровны.

   * * *

   В больничной палате на первый взгляд ничего не изменилось. Все те  же
пять коек, на каждой лежат люди, а рядом сидят посетители. В углу у окна
- Денис, рядом с ним Артем. Но уже в следующую секунду Настя поняла, что
все не так, как было в прошлый раз. Денис уже не лежал, а сидел в посте-
ли, и лицо его было оживленным и одновременно сосредоточенным, тогда как
Артем смотрел на друга с удивлением и восхищением.  Все  понятно,  Вадим
уже побывал здесь, и первые результаты налицо.
   - Здравствуйте, - первым поздоровался Денис. - Артем,  это  Анастасия
Павловна пришла.
   - Здравствуйте, молодые люди, - откликнулась Настя. - Как у вас дела?
   - Замечательно! - возбужденно заговорил Артем, - Вы не представляете,
что происходит. Оказывается, Денис был знаком с одним человеком, который
работает в Центре защиты от стресса. Этот человек навещал здесь знакомо-
го и увидел Дениса. Они разговорились, я пожаловался на  то,  что  Денис
очень медленно поправляется, и этот человек, Вадим,  сказал,  что  может
помочь.
   Артем прекрасно вел свою партию, делая вид, что впервые обсуждает это
с Настей, и рассказывая ей во всех подробностях то, что  совсем  недавно
уже излагал, когда они гуляли по улице. Настя, хорошо помнившая  концеп-
цию саморегуляции еще по книге и прошлым телевизионным передачам, внима-
тельно слушала, притворяясь непосвященной.
   - Оказывается, наш организм полностью управляется мозгом, представля-
ете? Любую функцию любого органа  можно  контролировать  самостоятельно.
Денис раньше, еще до ранения, делал упражнения, у него механизм управле-
ния руками и ногами уже был включен, поэтому сейчас все пошло так легко,
что в это невозможно поверить. У него же швы совсем не заживали,  а  те-
перь рубцевание происходит прямо на глазах. Врачи как с  ума  посходили,
все бегают на Дениса смотреть, друг другу показывают,  головами  качают,
никто ничего понять не может.
   Настя перевела взгляд на Дениса. Тот сидел сияющий и гордый, и в  его
глазах она не увидела той неприязни, которая так резанула ее  в  прошлый
раз. Он в центре внимания, Артем взахлеб рассказывает о нем, о  его  бо-
лезни и его успехах, и даже ненавистная Каменская слушает, развесив уши.
Впрочем, чего ее ненавидеть? Она отныне ему не помеха, она  уже  никогда
не сможет затмить его и отнять любовь и внимание Артема, потому что  он,
Денис Баженов, знает и умеет то, чего не знает и не умеет ни она, ни да-
же сам Артем.
   - Ну и слава Богу, - с облегчением подумала Настя, угощая юношей  ба-
нанами и апельсинами. - Дело сделано, мальчик идет на поправку, ревность
умерла. Правда, временно, все равно появится еще  какой-нибудь  человек,
который обязательно привлечет внимание Артема, может быть, девушка.  Но,
во-первых, Денис к этому времени станет немного старше  и,  будем  наде-
яться, мудрее или хотя бы терпимее. Во-вторых, он и сам может  влюбиться
или заинтересоваться кемто и тогда сможет посмотреть на ситуацию с  дру-
гой стороны. А в-третьих и в-главных, он поправляется. Было бы здоровье,
остальное приложится. В любом случае надо помнить, что все бывает  очень
страшно и тяжело только в первый раз, потом душа обретает умение с  этим
как-то справляться".
   Она вышла на улицу с легким сердцем.


   Глава 13

   "Почему он ничего не сказал своим клиентам? Почему Храмов  промолчал?
Почему сказал, что все в порядке и дело движется?"
   Вопрос застрял у Насти в голове так прочно, что ни о чем  другом  она
думать уже не могла. Ей казалось, что если она найдет ответ,  то  поймет
тайну убийства Елены Дударевой.
   С этим вопросом она заснула, с ним же и проснулась, привезла  его  на
работу, удобно расположила вместе с собой за столом  и  даже  предложила
ему выпить вместе кофе. Может, от чашечки хорошего кофе вопрос подобреет
и даст ей ответ? Но от кофе он отказался, смотрел на Настю холодными не-
мигающими глазками и молчал, словно хотел сказать: "Да, я такой. Я есть.
Я непростой. Но помогать тебе я не стану, ищи ответ сама".
   И Настя искала. Первым делом она постаралась перевоплотиться в Храмо-
ва, потому что одной из грубейших ошибок является поиск ответа с позиции
"я бы на его месте". Человек, который так рассуждает, никогда не проник-
нет в чужую тайну и не поймет чужих поступков. Потому что  поступки  эти
совершены тем, КОГО нужно понять, а не тем, КТО пытается понять.  Разные
характеры, разные судьбы, разные мозги, разные привычки - все это  лежит
в основе того, что люди в одних и тех же ситуациях совершают разные пос-
тупки и по-разному реагируют на одни и те же события и факты.
   "Я работала в уголовном розыске... Сколько лет я там проработала? На-
до узнать точно".
   На листе бумаги появилась первая запись: узнать, сколько  лет  Храмов
работал в розыске.
   "Я проработала столько-то лет в..."
   Тут же рядом появились другие слова" сколько лет и где  конкретно  он
работал.
   "Я была нормальным сыщиком, с работой справлялась..."
   Третий вопрос: служебная характеристика Храмова и отзывы коллег.  По-
чему он ушел на вольные адвокатские хлеба? За деньгами и  свободой?  Или
потому, что с работой в розыске не справлялся?
   "Итак, будем считать по минимуму. С работой я не справлялась, раскры-
вать преступления так и не научилась, коллеги смотрели на меня косо,  но
юристом я была все-таки хорошим, ведь быть грамотным юристом - совсем не
то же самое, что быть хорошим сыщиком. Я поняла,  что  из  розыска  надо
уходить, чтобы не позориться, и заниматься чем-то другим. Чем, например?
Идти юристом в фирму? Не та специализация,  в  фирмах  нужны  цивилисты,
знающие гражданское и финансовое право, а у меня  -  уголовное  право  и
процесс. Переучиваться не хочется. Значит,  можно  заняться  адвокатской
практикой по уголовным делам, тем более мне как сыщику  хорошо  известны
особенности, хитрости и трудности раскрытия и  расследования  преступле-
ний. За два года работы адвокатом я кое в чем поднаторела, у меня появи-
лись клиенты и выигранные дела, а значит - и деньги, я могу считать, что
в этом смысле у меня все в порядке. И вот ко  мне  обращается  очередной
клиент, излагает свое дело, я предлагаю ему стратегию защиты, он  согла-
шается, я начинаю работать на эту стратегию и вдруг вижу, что моих  уси-
лий совершенно не требуется. Потому что то, чего мне  хотелось  добиться
путем работы со свидетелями, уже и без того существует. Само по себе.  И
добиваться ничего не нужно. Что я почувствовала? Радость оттого, что все
так легко и без усилий получилось и можно временно отдыхать? Возможно. И
я вполне могу позволить себе в этой ситуации съездить в отпуск  недельки
на три-четыре, а явиться только в суд, который еще неизвестно когда  бу-
дет. Слупить с клиента денежки за якобы  проведенную  мною  многотрудную
работу и лечь пузом на горячий песочек. Отлично! Но зачем же от  дела-то
при этом отказываться? И вдобавок предлагать  клиенту  вернуть  аванс...
Тупик. Этим путем мы не пойдем. Попробуем другую дорожку. По максимуму.
   Я была успешным сыщиком, я очень хорошо  работала,  я  отлично  умела
раскрывать преступления. По каким-то причинам я ушла из милиции и  заня-
лась адвокатской практикой, вероятнее всего, мне нужны были деньги,  по-
тому что ни по какой другой причине настоящий успешный опер свою  работу
не бросит. Хороший оперативник - это изящно придуманные и остроумно про-
веденные комбинации, это быстро и удачно раскрытые сложные преступления,
это такое захлестывающее чувство радости от того, что ты сумел, догадал-
ся, опередил, перехитрил, быстрее добежал... Это наркотик успеха,  отка-
заться от которого многим не под силу, да и не  нужно  отказываться.  От
этого наркотика не умирают. Человек, который стал хорошим оперативником,
должен был им родиться, он должен иметь совершенно особый характер, осо-
бый темперамент, особый стиль мышления. И все это останется с ним, какой
бы другой деятельностью он ни занялся. Он опером родился, опером  и  ум-
рет, даже если станет вышибалой в казино или помощником машиниста элект-
ропоезда. Предположим, я именно такая. И тогда все то, что я  услышу  от
приятельниц Елены Дударевой и Ольги Ермиловой, мне совсем  не  понравит-
ся... Потому что у меня сыщицкие мозги, потому что я бываю не в меру по-
дозрительна и потому что меня всегда очень смущает и нервирует  чрезмер-
ная гладкость и связность событий. И что я в таком  случае  делаю?  Пра-
вильно, я была и остаюсь в душе сыщиком, а одна из заповедей оперативной
работы - молчать до тех пор, пока к стенке не припрут. Ни с кем ничем не
делиться. Никому ничего не говорить, если в этом нет острой необходимос-
ти. Самый страшный враг оперативника - утечка информации. Поэтому я мол-
чу и своим клиентам ничего о возникших сомнениях не говорю. А что я  де-
лаю дальше? Правильно, я начинаю свои сомнения проверять. И  как  я  это
делаю? А так, как привыкла, когда еще в уголовном розыске работала.  Сы-
щик я, в конце-то концов, или где? Я начинаю собирать информацию по сво-
им каналам. По каким именно? У сыщика два первоочередных  источника  ин-
формации: официально-служебный, то бишь коллеги в своей и  других  служ-
бах, и служебно-личный, завуалировано именуемый спецаппаратом.  Человек,
два года проработавший адвокатом, свой спецаппарат уже скорее всего  по-
терял. А вот друзья и приятели в милиции остались. К ним и побегу.
   Ясно тебе, Каменская, где искать ответ?"
   Настя залпом допила свой кофе и демонстративно громко стукнула чашкой
прямо перед тем местом на столе, где, по ее задумке, должен  был  лежать
принесенный из дома вопрос с холодными немигающими глазками.
   - И без тебя обошлась, - презрительно произнесла она.  -  Ну  и  сиди
тут, зловредина. Я посмотрю, какая у тебя рожа будет, когда я сама ответ
найду.
   Дверь тихонько приоткрылась, в кабинет проскользнул Коротков и быстро
повернул ключ в замке"
   - Ты с кем тут разговариваешь? - шепотом спросил он. -  По  телефону,
что ли?
   - Нет, сама с собой, - ответила Настя нормальным голосом.
   - Тише ты! Там генералы по коридору шастают, не ровен час еще в каби-
нет ткнутся.
   - Ну и пусть, - Настя, пожала плечами, но голос на всякий случай  по-
низила. - Мы же здесь не водку пьем и не в карты играем.
   - Много ты понимаешь в генералах-то. Если они  захотят,  так  к  чему
угодно прицепятся, и что куришь в кабинете, и что кофе пьешь, и что  ки-
пятильником пользуешься, хотя пожарные запрещают. Лучше  не  нарываться.
Кофейку налей, а?
   - Коротков, - Настя тихонько засмеялась, -  ты  теперь  такой  крутой
босс, тебе положено иметь секретаршу, которая будет  кофе  заваривать  и
подносить в красивой чашечке, а ты по-плебейски побираешься у  подчинен-
ных.
   - Жадничаешь, да?
   - Скорее вредничаю. Колобок не звонил?
   - Ну конечно, он не позвонит, дожидайся! Кажинный день меня за  нерв-
ные окончания дергает. Боится, что я без него отдел распущу.
   - Когда он приедет?
   - Через два дня. А ты что, уже соскучилась? Или тебе под моим  чутким
руководством плохо работается?
   Настя не ответила. Она достала банку с кофе и коробку с сахаром, пос-
тавила перед Коротковым чистую чашку и кружку с  только  что  закипевшей
водой.
   - Наливай-насыпай, у нас самообслуживание. И  как  ты  есть  мой  на-
чальник, то ставлю тебя в известность, что я собираюсь ехать  туда,  где
раньше работал адвокат Храмов.
   - Зачем? Что ты хочешь там найти?
   - Я хочу узнать, не пытался ли он в последние  несколько  дней  перед
гибелью внепланово пообщаться со своими бывшими коллегами  и  кое-что  у
них выяснить.
   - А почему именно внепланово?
   - Потому что если он с ними в  принципе  отношения  поддерживает,  то
участвует в днях рождениях и праздновании всяких событий типа Дня  мили-
ции или присвоения очередного звания. Это я называю плановыми  контакта-
ми. А внепланово - это означает, что он вдруг позвонил и задал  какой-то
вопрос. Или два вопроса.
   - Ага, или три, - поддакнул Юра, делая слишком большой глоток и обжи-
гаясь. - Черт, горячо. Так вот, как я есть твой начальник, то имею право
знать, какие идеи пришли в твою больную голову.
   - Почему это больную? - удивилась Настя. - У меня с головой все в по-
рядке.
   - Как же в порядке, когда ты сама с собой разговариваешь?
   - Да это я так, для образности. Мысли вслух. А идея у меня примитивно
простая...
   Пока Коротков допивал кофе, она коротко, но последовательно  изложила
ему суть  своих  недавних  рассуждений.  Правда,  теперь,  произнесенные
вслух, эти логические построения уже не казались ей столь  убедительными
и безупречными. Настя снова начала сомневаться.
   - То есть, как я понял из твоего бессвязного бормотания, у  тебя  две
версии. Первая связана с тем, что Храмов был средненьким опером или даже
вовсе никудышным, и тогда ты ничего не понимаешь. Вторая версия  исходит
из того, что Храмов был хорошим опером, правильно?
   - Правильно. Тебе не нравится? - робко спросила она. - Тебе  кажется,
что это слабая конструкция?
   - Нормальная. Спасибо, подруга Павловна, за кофий,  был  он  исключи-
тельных вкусовых качеств. А насчет Храмова я уже узнавал, так  что  могу
немного облегчить твою тяжелую умственную жизнь. Толя Храмов был хорошим
опером. И я готов с тобой согласиться в том, что если его что-то  насто-
рожило, то он в первую очередь побежит к своим друзьям в милицию и попы-
тается собрать какую-нибудь информацию. Но мыслишь ты как-то однобоко. Я
понимаю, ты увлеклась своими умопостроениями, но за всем этим  интеллек-
туальным пиршеством ты забыла о других полезных вещах.
   - Например?
   - Например, о том, что убийство Храмова совсем не обязательно связано
с убийством Дударевой. С чего ты вообще это взяла, подруга дорогая? Раз-
ве у адвоката и бывшего сыскаря мало поводов быть убитым? Что у нас Хра-
мов - ангел с крылышками, не имеющий врагов и  недоброжелателей?  Как  я
есть твой начальник...
   - Вот как ты есть мой начальник, - перебила его Настя,  -  так  ты  и
распорядись, чтобы эти версии отрабатывались. У тебя вон целый  отдел  в
подчинении, и в отсутствие Колобка ты у  нас  единоличный  царь  и  бог.
Только не вздумай распоряжаться исключительно в мой  адрес.  Я  понимаю,
Юрик, у тебя трудности роста, ты молодой руководитель, вышедший из наших
рядов, и отдавать  приказы  тебе  неудобно.  Знаешь,  есть  такое  слово
"стремно". Так вот тебе стремно приказывать нам. Ты ждешь, когда мы сами
к тебе придем и предложим, а ты одобришь и согласишься. Получается,  что
вроде как мы сами себе работу ищем. Я отношусь к этому  с  пониманием  и
сочувствием и прошу у тебя разрешения заниматься своей версией, а другие
ты уж поручи кому-нибудь, ладно? Только не мне.
   - Веревки ты из меня вьешь, - хмуро проворчал Коротков.
   - Я просто пользуюсь тем, что пока  еще  ты  младший  по  званию.  Не
плачь, Юрик, скоро ты станешь подполковником, и эта  малина  закончится.
Будешь меня погонять, как пассажир рикшу. Так я пошла?
   - Иди уж, ладно.
   Коротков подошел к двери и прислушался.
   - Ну, что там наши генералы? - спросила Настя.
   - Кажется, больше не шастают. По крайней мере, подобострастных  голо-
сов в коридоре не слыхать. Да, чуть не забыл спросить, как там Стасов  с
семейством?
   - Хорошо. С Иришкой воюют, все пытаются ее жизнь  устроить.  Пора  ее
познакомить с Мишей Доценко, может, у них сладится.
   - А что? - оживился Коротков. - Идея богатая. Ирка будет хорошей  ми-
лицейской женой, она же вон сколько лет при Татьяне просуществовала, так
что в наши трудности легко вникнет. А малыш как?
   - Огромный. Вот такой, - Настя широко развела руки. - Ты давно у  них
не был?
   - Месяца два, наверное. Гришка еще не ходил.
   - Теперь вовсю топает.
   Коротков ушел к себе, а Настя сделала несколько телефонных звонков  и
отправилась к бывшим коллегам Анатолия Леонидовича Храмова.
   По дороге она забежала к эксперту Олегу Зубову.
   - Чего пришла? - хмуро встретил ее Зубов. - У меня твоего ничего нет.
   - Я знаю. Олеженька, я могу обратиться к тебе с просьбой?
   - Через буфет, - традиционно ответил эксперт. - Я бесплатно не подаю.
   - Я сбегаю, - согласилась Настя. - Но просьбуто можно  высказать  или
как?
   - Валяй, - милостиво разрешил он
   Оторвавшись от микроскопа, он с  наслаждением  распрямил  плечи  и  с
хрустом потянулся.
   - Одни хворобы от такой работы, - пожаловался Олег. -  Сидишь  целыми
днями ссутулившись, или на коленях ползаешь по сырой земле, или...
   Это было необходимым элементом общения с Зубовым, и каждый, кто хотел
с ним хоть о чем-то словом перемолвиться, должен был набраться  мужества
и терпеливо выслушать весь пакет жалоб на работу,  здоровье,  порядки  в
стране и глобальное потепление в атмосфере. Зубов был очень квалифициро-
ванным специалистом и имел право подписи по огромному  количеству  самых
разнообразных экспертиз, поэтому с ним считались и терпели его причуды и
несносный характер. Настя испытание выдержала с честью, она просто  отк-
лючилась и думала о своем.
   - Давай свою просьбу, -  наконец  сказал  Олег.  -  Опять  что-нибудь
"срочно-секретно-губчека"?
   - Да нет, все проще гораздо. Ты Мусина знаешь?
   - Эксперта? Знаю. И чего?
   - А ты можешь ему позвонить?
   - Могу. И зачем?
   - Понимаешь, у следователя Гмыри в производстве  находится  дело,  по
которому я работаю Гмырю я с самого утра поймать не могу, а Мусин был на
месте происшествия и брал образцы. Я  хочу  узнать  у  него  результаты.
Только он ведь мне не скажет, кто я ему? Мы практически незнакомы.
   - Это можно, - с облегчением ответил Зубов. - Труд невелик.  В  буфет
можешь не бежать, тебе по старой дружбе бесплатно сделаю.
   Через десять минут Настя выходила из здания на Петровке, повторяя про
себя: "На окурках слюна только Храмова. На одном стакане  следы  пальцев
Храмова, следы его губ и остатки минеральной воды. На другом стакане ни-
чего нет, кроме пальцев Храмова. Даже следов воды. Следов рук,  не  при-
надлежащих хозяевам квартиры, на месте преступления достаточно, но это и
понятно, учитывая, что Храмов часто принимал клиентов у себя дома. Какие
из них принадлежат убийце? Или никакие? Судя по тому, что Храмов  поста-
вил гостю стакан, а тот к нему даже не прикоснулся, он был более чем ос-
торожен. Ведь часто случается, что преступник все-таки пьет и ест вместе
с будущей жертвой, а потом тщательно моет за собой посуду  и  уничтожает
следы там, где их оставил. Это сразу бывает заметно при осмотре. А убий-
ца Храмова так не сделал. Он просто постарался не  оставлять  следов,  а
те, которые оставил, невозможно вычленить  из  бесчисленного  количества
следов, оставленных другими людьми. Храмов две недели жил один, без  же-
ны, судя по количеству пыли в квартире, уборку он за это время не  делал
ни разу, а посетители к нему ходили по нескольку раз в день. И  преступ-
ник прекрасно понимал, что за две недели  в  квартире  так  натоптали  и
столько всего в нее нанесли, что он может спать спокойно и ни о  чем  не
волноваться. Умная сволочь!"
   И снова Селуянову понадобилась помощь Ивана Федоровича. Булгаков  об-
ладал отменной памятью, в том числе и зрительной, лица запоминал с  пер-
вого раза и надолго, и в задуманной комбинации без него  было  никак  не
обойтись.
   В квартире Клавдии Никифоровны Романовой временно "поселилась" тучная
немолодая