, прики-
нуться чайником и попросить какую-нибудь  сердобольную  студентку  взять
материал буквально на пять минут, чтобы только глянуть пару  формул  или
определений. Сказать ей, что являешься страшным должником, что у тебя на
руках уйма книг и тебе библиотекари больше ничего не дают, пока не сдашь
то, что брал раньше. А взглянуть на перевод ну просто позарез надо. Неу-
жели сердобольная студентка откажет? Да никогда в жизни. Тем более  речь
идет не о том, что она возьмет материал и отдаст несчастному должнику, а
потом днем с огнем его не разыщет. Нет, речь идет только  о  том,  чтобы
она взяла перевод, он тут же, прямо при ней, посмотрит то, что ему  нуж-
но, и она сдаст книгу обратно. Вот и все.
   Настя по опыту знала, что книги, которые спрашивают чрезвычайно  ред-
ко, обычно находятся не на стеллажах, а лежат в хранилище. Найти ее  там
для человека постороннего - задача не из простых. Если работа Дюруа  от-
носится как раз к редко спрашиваемым, то таким простеньким маневром мож-
но добиться, чтобы ее принесли из хранилища в общий зал. Обратно ее уне-
сут не в этот же день, а дня через два-три, а то и через  неделю,  когда
принесенных из хранилища и подлежащих возврату книг окажется  достаточно
много. Все скопом и уберут. И за эти несколько дней перевод вполне можно
украсть.
   Оперативники разделились. Миша Доценко отправился в университет, Коля
Селуянов взял на себя один из академических институтов, другой  достался
Насте. Директор института, известный академик,  долго  не  мог  взять  в
толк, что от него требуется и почему какая-то сотрудница уголовного  ро-
зыска собирается торчать в библиотеке.
   - Если вы полагаете, что  некий  злоумышленник  собирается  совершить
кражу из нашей библиотеки, - говорил он, - то я дам команду,  чтобы  хо-
зяйственники укрепили двери и поставили более надежные  замки.  В  конце
концов, можно обязать ночного вахтера каждые полчаса проверять библиоте-
ку. Я не понимаю, зачем нужно, чтобы вы там работали. Это же так просто.
   - Это не так просто, - терпеливо объясняла Настя.  -  Мне  не  нужно,
чтобы кража была предотвращена. Мне нужно выследить вора, понимаете? Мне
нужно его увидеть и посмотреть, куда он понесет книгу Дюруа.
   - Интересно вы рассуждаете, - сердито откликнулся директор. - Вы  хо-
тите сказать, что ради поимки какого-то воришки наша  библиотека  должна
лишиться ценной и редкой книги? Я никогда на это не соглашусь.
   - Виктор Иванович, ваша библиотека все равно лишится этой книги, если
злоумышленник решит взять ее именно в вашем институте. Вы укрепите двери
и замки, наймете десять ночных вахтеров вместо одного, а  книгу  возьмет
кто-нибудь из сотрудников на свой абонемент. За деньги или  просто  так,
из сочувствия к просителю. Уверяю вас, придумать жалостливую и правдопо-
добную легенду - дело на три с половиной минуты.
   - Я предупрежу библиотекарей, чтобы никому  эту  книгу  не  выдавали.
Пусть говорят, что она на руках.
   - Зачем? Если вы это сделаете, мы не сможем поймать преступника.
   - Послушайте, решайте свои проблемы, пожалуйста,  не  за  счет  моего
института. Ваша задача - ловить преступников, вот и ловите на  здоровье.
А моя задача - обеспечить нормальную работу института, в том числе  соз-
давать условия для научной деятельности моих  сотрудников.  И  одним  из
элементов является приумножение и сохранение библиотечного фонда.  Ищите
другие возможности для поимки вашего вора. Знаете, как говорят в народе?
Не надо искать топор под чужой лавкой.
   - Мне жаль, что вы так настроены. Вы хотя бы  подумайте  о  том,  что
этот топор может опуститься завтра на вашу голову, если  мы  сегодня  не
найдем его под вашей лавкой. Вам моя аллегория понятна?
   - Ваш милицейский юмор настолько тонок, что мне его не понять, -  вы-
сокомерно откликнулся академик.
   - Жаль, - повторила Настя. - А профессор Чистяков говорил мне, что вы
интеллигентный человек с хорошо  развитым  чувством  юмора.  Видимо,  он
ошибся.
   - Вы знакомы с профессором Чистяковым? - живо откликнулся директор. -
Позвольте спросить, откуда?
   - А я его жена, - нахально заявила Настя, глядя на  академика  ясными
честными глазами.
   - Вы - жена Алексея Михайловича Чистякова? - переспросил тот.
   Терпение у Насти лопнуло, и она дала волю накопившейся в ней  злости.
Она уже поняла, что директор выполнит все ее указания и просьбы,  теперь
он ей не откажет, но все равно не смогла удержаться. Ее всегда приводили
в бешенство начальники, которые любили чувствовать себя хозяевами  своей
вотчины, причем проявлялось это здоровое чувство хозяина  в  основном  в
том, что работающие в этой вотчине люди, равно как и имущество, рассмат-
риваются в качестве личной собственности. Наверняка академик не умер  бы
от горя, пропади из его библиотеки перевод книги Дюруа, но его возмущает
сам факт того, что какая-то там милиционерша считает возможным рисковать
его собственностью. При этом такой начальник может сквозь  пальцы  смот-
реть на то, что библиотечные  фонды  бессовестно  растаскиваются  самими
сотрудниками института. По типу "ты здесь хозяин, а не гость, тащи с за-
вода каждый гвоздь". Но если  гвоздь  посмеет  утащить  посторонний,  то
скандал будет на всю Европу. Как же, посягнули!
   - А вы полагаете, что у женщин-милиционеров должны быть  мужья-участ-
ковые? - с едва сдерживаемой яростью спросила она. - И у профессоров ма-
тематики, в свою очередь, жены должны быть не такие, как я? Чему вы  так
безмерно удивились, Виктор Иванович? Вам внушали, что в милиции работают
одни безмозглые идиоты, наглые взяточники и тупоголовые невежды, которым
не место среди докторов наук? Я сижу в вашем кабинете уже сорок минут  и
никак не могу заставить вас понять то, что понимают даже дети. Да,  есть
риск, и очень большой риск, что перевод книги Дюруа уйдет из вашего инс-
титута навсегда. И в вашей библиотеке больше не будет этой замечательной
книги. Ну и что? Мир перевернется? Этот перевод есть  в  университете  и
еще в одном институте, которым руководит ваш коллега академик  Винников,
он есть в Ленинке и в архиве ВЦП, где его делали, и при  некотором  уси-
лии, уверяю вас, очень незначительном, вы эту потерю восполните. А прес-
тупники, которым сегодня позарез понадобилась эта книга, держат в  своих
руках человеческую жизнь, и, может быть, не одну. Если эти  жизни  обор-
вутся, кто и как сможет восполнить потерю? Мне, знаете  ли,  приходилось
уже сталкиваться с учеными, которые до такой степени преданы своей  нау-
ке, что забывают о живых людях. Преданность науке - это прекрасно и дос-
тойно всяческого уважения, ибо человек смертей, а научные открытия живут
веками и приносят пользу человечеству. Но человечество, ради которого вы
так стараетесь, состоит из отдельных людей, на  которых  вам  наплевать.
Вы, наверное, слышали печальную историю  профессора  Бороздина,  который
разработал прибор для стимуляции агрессивного  психологического  фона  в
войсках и испытывал его на населении Москвы. Не заставляйте меня думать,
что вы похожи на него.
   - Мне приходилось слышать, что жена профессора Чистякова весьма  экс-
центричная особа, -  сухо  ответил  директор.  -  Теперь  я  это  увидел
собственными глазами. Что я должен сказать сотрудникам  библиотеки?  Там
нет свободных вакансий, все должности заняты. В каком  качестве  вы  там
появитесь?
   - Скажите, что меня оформили на какую-нибудь  простенькую  должность,
например, лаборантом, но временно я поработаю в библиотеке,  потому  что
сейчас лето и многие хотят идти в отпуск. Отпустите в  отпуск  какую-ни-
будь сотрудницу библиотеки для убедительности.
   - Ну хорошо, я отпущу одного человека в отпуск, а завтра вы закончите
свою работу и уйдете. И с чем мы останемся? Выто ушли, а человек из  от-
пуска вернется еще не скоро. Об этом вы, конечно, не подумали.
   - Конечно, - согласилась Настя, - об этом  я  не  подумала.  Об  этом
должны думать вы, потому что вы директор. А я  -  милиционер,  и  думать
должна о том, что человек, который, может быть, придет в вашу библиотеку
за книгой Дюруа, похитил беспомощную семнадцатилетнюю девушку  и  держит
ее неизвестно где. И я хочу эту девушку найти и освободить. У нас с вами
разные профессии и разные задачи. Вы предлагаете  открыть  дискуссию  на
тему о том, чья задача важнее?
   Но открывать дискуссию директор почему-то не захотел.
   Библиотека была огромной и какой-то бестолковой. Первым  делом  Настя
удостоверилась в том, что перевод книги Дюруа здесь действительно  есть,
но лежит он не в хранилище, а в читальном зале.
   - Этот перевод часто спрашивают, - пояснила Ниночка, работница библи-
отеки, взявшая шефство над новенькой, - поэтому мы его на дом не выдаем,
у нас же всего один экземпляр.
   Для того чтобы получить книгу в читальном зале, надо было  предъявить
удостоверение сотрудника института, и не просто предъявить,  а  оставить
библиотекарю.
   - А как же те, кто пользуется вашими библиотечными фондами  по  хода-
тайству из сторонних организаций? - поинтересовалась Настя.
   - Они приносят нам письмо, мы заводим на этого  человека  формуляр  и
даем ему книги под залог паспорта.
   - И что, все, кто берет книги в читальном зале, в этом же зале  их  и
читают?
   - Ой, что ты, - махнула рукой Нина, - в читалке сидят только пришлые.
Сотрудники берут книги и уносят к себе в кабинеты. А некоторые  и  домой
ухитряются утаскивать. Придут с утра пораньше, весь  дефицит  соберут  и
уходят домой. А вечером приносят. А то и дня через два.
   - Разве им удостоверение не нужно?
   - А зачем оно им? Вахтер и так всех пропускает. Другое дело, что  без
удостоверения тебе нигде ничего не дадут, ни в одну лабораторию на  при-
боры не пустят, но если человеку, допустим, три дня лабораторная база не
нужна, то он на все три дня книги из читалки забирает. Боремся  с  этим,
боремся, а все без толку.
   - Можно, я на выдаче в читальном зале поработаю? - попросила Настя.
   - Да ради Бога, - тут же согласилась Нина. - Ты в читалке будешь, а я
на абонементе. Если что - спрашивай, не стесняйся. И вот еще что.  Я  уж
сразу с тобой опытом поделюсь. Я когда первое время в читалке  работала,
очень хотелось каждую книгу как  можно  быстрее  найти.  Носилась  между
стеллажами, старалась сразу запомнить, где что стоит, уставала  страшно.
Мне казалось, научные работники - люди такие  серьезные,  будут  ценить,
если их обслуживать быстро. Ничего подобного. Они и не замечают, сколько
времени ты им книжку несешь - полминуты или полчаса. Стоят и байки  тра-
вят друг с другом. Или присаживаются вон за тот стол  и  подшивки  газет
листают. Так что ты не надрывайся и ноги до мозолей не стаптывай,  поня-
ла? Подождут, не переломятся. У них время тоже казенное, как и у  нас  с
тобой. Кстати, а ты про перевод Дюруа почему спросила?
   - Интересно стало, -  неопределенно  ответила  Настя.  -  Я  когда-то
всерьез математикой занималась, помню, что нам учитель  очень  советовал
найти эту книгу. Говорил, что в ней самые сложные вещи изложены просто и
понятно. Но мы тогда так и не смогли ее найти. Теперь вот вспомнила, по-
тому и спросила.
   - Ты математикой занималась? - удивилась Нина. - А потом что же? Бро-
сила?
   - Да не сложилось как-то. В институт провалилась,  занималась  всякой
ерундой, потом замуж вышла.
   - И дети есть?
   - Нет, детей нет пока.
   - Ну ничего, - подбодрила ее Нина, - какие твои годы, родишь еще.
   - Конечно, - согласилась Настя.
   Это был тот нечастый случай, когда ее внешность сыграла ей  на  руку.
Худощавая, тонкая, с длинными светлыми волосами, стянутыми на затылке  в
"конский хвост", без грамма косметики на бледном невзрачном личике, Нас-
тя всегда выглядела моложе своих лет. В этом месяце ей исполнилось трид-
цать шесть, но больше двадцати пяти - двадцати семи ей никто  не  давал.
Знала бы Ниночка, сколько на самом деле ей лет,  вряд  ли  она  была  бы
столь оптимистична в своих прогнозах относительно будущих  Настиных  де-
тей. И потом, когда тебе двадцать семь и ты  рассказываешь  о  том,  как
провалилась в институт, а потом вышла замуж, тебе верят и не спрашивают,
чем ты вообще в этой жизни занималась. А когда тебе тридцать шесть, раз-
говор уже совсем другой. Тут нужна четкая легенда по меньшей мере лет на
пятнадцать. Где была, что делала, кем работала. И хотя  Настя  Каменская
своего возраста никогда не стеснялась и не скрывала его, но  сейчас  вы-
нуждена была признать, что иногда быть (читай - казаться) молодой намно-
го выгоднее и удобнее.
   Первый день работы в библиотеке прошел незаметно и  както  суматошно.
Настя мило улыбалась, выдавала книги и журналы, коротко и приветливо от-
вечала на замечания типа "А у нас новая сотрудница" или "Девушка, вы ме-
ня запомните, я всегда беру эту книгу, никому ее  не  давайте".  Перевод
Дюруа пока никто не спрашивал. Ближе к вечеру  Настя  ощутила  некоторое
беспокойство. Предполагалось, что ночью она тоже должна быть здесь, ведь
вариант кражи все-таки  не  исключен,  хотя  и  весьма  маловероятен.  К
счастью, абонемент работал только до пяти часов, а читальный  зал  -  до
шести, поэтому веселая Ниночка умчалась по своим  делам,  наказав  Насте
все закрыть и опечатать, а ключи сдать на вахту. Ключи  Настя,  конечно,
сдала, потому что директор по ее просьбе нашел дубликаты, которыми она и
воспользовалась, чтобы  запереться  в  библиотеке  изнутри  и  терпеливо
ждать, что придет раньше: вор или рассвет.
   Ночь прошла спокойно, никакие посторонние звуки ее не  потревожили  и
даже удалось поспать, устроившись на составленных в ряд стульях,  а  ут-
ром, когда загромыхала ведрами уборщица, Настя очень удачно с ней разми-
нулась и сделала вид, что пришла на работу пораньше.
   Второй день прошел так же бестолково, хотя работалось ей намного лег-
че, потому что она уже успела запомнить, где какие книги и журналы стоят
и в каком порядке. В обеденный перерыв она сбегала в  ближайший  магазин
за йогуртами и сыром, хотя без привычной,  выпиваемой  каждые  два  часа
чашки кофе ей было трудновато, да и спала она явно  мало.  Электрический
чайник здесь был, и растворимым кофе Настя предусмотрительно  запаслась,
но выпить его все никак не удавалось. К концу рабочего дня глаза  у  нее
стали закрываться, и Настя испугалась, что ночью  вырубится  намертво  и
все проспит. Она посмотрела на часы и подошла к телефону.
   - Мне нужна твоя помощь, - сказала она Ире Терехиной. - Ты можешь  не
ходить сегодня на работу в ресторан?
   - Как же? - растерялась Ира. - Совсем не ходить?
   - Совсем.
   - Я не знаю... Мне надо сбегать, предупредить. Я за все время ни  од-
ного дня не пропустила. А что надо?
   - Надо, чтобы ты провела ночь вместе со мной в одном месте. Ирочка, я
без тебя не справлюсь. Честное слово.
   - Всю ночь? До самого утра?
   - Да, часов до семи. Или даже до шести.
   - Ой, а как же улицы? Ладно, улицы я могу убрать и в  шесть,  это  не
поздно. Я сейчас сбегаю в "Глорию", предупрежу, что приду убираться  ут-
ром, насчет ключей договорюсь. Куда ехать?
   Настя объяснила, где находится институт и как пройти в библиотеку.
   - Постарайся приехать до семи часов. После семи  сюда  никто  уже  не
приходит, все в основном выходят. Успеешь?
   - Успею. Я мигом. Она  действительно  успела.  Была  только  половина
седьмого, когда Ира Терехина появилась в читальном зале института.
   - Ну вот, осматривайся, осваивайся, - сказала ей Настя, - нам с тобой
тут ночь коротать.
   - А зачем я вам нужна?
   - Боюсь уснуть, - честно призналась Настя. - Я прошлую ночь тут  одна
торчала, поспала совсем чуть-чуть, а без сна я не могу.
   - Это правильно, что вы меня позвали, - деловито кивнула Ира. - Я мо-
гу без сна сколько угодно обходиться,  хоть  неделю.  И  нормально  себя
чувствую. Не устаю даже.
   Они навели порядок в читалке, расставили по местам книги  и  журналы,
Настя отнесла на вахту ключи, сделала вид, что уходит, и по второй лест-
нице снова поднялась на третий этаж, где располагалась библиотека.
   - Когда вы найдете Наташу? - спросила Ира.
   Они уже вскипятили воду, Настя сделала наконец себе кофе, Ире завари-
ла чай.
   - Я не знаю, не хочу тебя обманывать. Но мы делаем все,  чтобы  найти
ее как можно быстрее. Видишь, твоя сестра подала нам знак, но я не  уве-
рена, что правильно его поняла. Мы с тобой будем сидеть здесь  и  ждать,
что придет некий человек за одной книгой. Этот человек  должен  привести
нас к Наташе. Если у нас это не  получится,  тогда  не  знаю,  как  быть
дальше. Но ты не отчаивайся, Иришка, мы будем бороться за твою сестренку
до конца. Она - необыкновенная девочка, выдающаяся девочка, если  сумела
сделать то, что сделала. И я очень надеюсь, что даже если в этот  раз  у
нас ничего не выйдет, она все равно что-нибудь придумает, чтобы дать нам
знать, где она и как ее найти. Ты можешь гордиться своей сестрой.
   - Правда? Вы честно так думаете?
   - Абсолютно. Ты и собой можешь гордиться. Не каждая девушка в состоя-
нии вынести такой груз, какой несешь ты. Ира, мне  надо  очень  серьезно
поговорить с тобой. Времени у нас много, торопиться некуда, и я  подума-
ла, что, наверное, лучше мы поговорим с тобой сейчас и здесь, чем потом,
наспех и в официальной обстановке.
   Глаза у Иры стали испуганными, кровь отлила от лица, и от этого прыщи
сделались ярче и заметнее. Слишком много плохих  новостей  свалилось  на
нее за последние недели, и от серьезного разговора с сотрудницей уголов-
ного розыска она ничего хорошего уже не ждала.
   Насте было отчаянно жаль эту девчушку, такую одинокую в огромном мире
самодостаточных и благополучных взрослых, но  скрывать  от  нее  правду,
рассказанную Волоховым, было нельзя. Она имеет право знать, кто ее  отец
и что он сделал с ее матерью, сестрами, братом и с ней самой.
   Рассказывала Настя не спеша, тщательно выбирая  выражения,  чтобы  не
напугать Иру еще больше и не вызвать в ней отвращения  к  себе  самой  и
своим родным. Ведь именно это произошло с ее матерью, которая узнала  об
экспериментах Волохова и  решила,  что  родила  и  растит  не  детей,  а
монстров, чудовищ, искусственных людей. На самом деле все  это  было  не
так, это были замечательные живые дети, правда, болезненные и подвергну-
тые радиологическому воздействию по специальной методике, но не  монстры
и не чудовища. Единственное, о чем Настя решила  пока  умолчать,  это  о
том, что со своим родным отцом Ира уже почти год живет бок о бок в одной
квартире. Ира слушала ее, напряженно приоткрыв рот, но  не  ужас  видела
Настя на ее болезненном личике, а странное выражение не то понимания, не
то просветления.
   - Значит, все это благодаря ему? - спросила она, когда Настя закончи-
ла свое повествование.
   - Что - это?
   - То, что я могу работать так много и содержать семью. Если бы не его
эксперименты, я бы ничего не смогла, да?
   - Ирочка, если бы не он, тебе и не пришлось бы  работать  так  много.
Твоя мама, сестры и брат были бы здоровы, твой отец был бы жив, и ты жи-
ла бы совсем по-другому.
   - Неизвестно, - девушка покачала головой. - Мало ли как жизнь  сложи-
лась бы. Значит, мама совсем ни в чем не виновата?
   - Конечно, не виновата. Она просто помешалась от ужаса и горя,  когда
узнала, что сделали с вами.
   - Нет, все равно, - Ира снова упрямо покачала головой, - он же  хотел
как лучше. Он хотел, чтобы мы с Павликом были сильными и выносливыми,  а
Натка и Олечка - способными и талантливыми. Он нам добра хотел.  А  мама
этого не оценила. И сделала так, что все стало только хуже.  Она  должна
была верить ему, раз уж любила и рожала от него детей. Я бы на ее  месте
так не поступила. Можно мне с ним познакомиться?
   - Зачем?
   - Но он же мой отец. То есть наш отец.
   - Ира, он за шесть лет ни разу ничем вам не помог. Наверное,  вы  ему
не нужны, как ни горько в этом признаваться.
   - Нет, я знаю, мы ему нужны. Просто он чувствовал себя очень  винова-
тым за то, что вс