вцепились в него мертвой хваткой, не поверили ни одному слову и  за-
держали на семьдесят два часа. Хуже всего другое.  Водитель  обратил  их
внимание на две вещи. Первое: пока он ждал Филатову в  машине,  из  дома
вышел мужчина. Второе: на плите, на одной из конфорок стоял теплый  чай-
ник. Если водитель говорит правду, то Филатову кто-то ждал  в  квартире.
Наши герои озверели окончательно от того, что подозреваемый сует  нос  в
осмотр места происшествия, и начали на него орать. В  протоколе  осмотра
этот теплый чайник, конечно, не отражен. Вообще ненависть к бывшему кол-
леге, который теперь зарабатывает больше, чем они, их совершенно ослепи-
ла. Осмотр места происшествия проведен некачественно. Они прицепились  к
тому, что на теле нет меток от электротока, несмотря на  то  что  судме-
дэксперт им несколько раз повторил, что так бывает.
   - Они эксперту не поверили? - удивилась Настя.
   - А что им эксперт, когда подозреваемый - вот он,  прямо  перед  ними
стоит.
   - А мужчина, который выходил из дома?
   - И этого не сделали. Если водитель не врет и  мужчина  действительно
выходил, то он или шел из квартиры Филатовой, или из другой квартиры, но
в интересующее нас время. В три часа ночи стоит такая тишина,  что  муха
пролетит - слышно. Этот мужчина, если он существует и если он не убийца,
может быть ценным свидетелем. Да куда там! -  Гордеев  раздраженно  пнул
ногой стул. - Короче, Анастасия, я хочу,  чтобы  ты  подумала  об  этом.
Завтра утром истекут семьдесят два часа и водителя выпустят.  Я  уверен,
что против него ничего не найдут. Сведения, которые  успели  собрать  за
субботу и воскресенье, возьми у Миши в оценке. И пусть  он  поговорит  с
задержанным так, как ты считаешь нужным.
   - Может, я сама с ним поговорю, Виктор Алексеевич? - робко предложила
Настя. - Это проще, чем Мишу инструктировать. Очень уж он горячий.
   - Мишу учить надо, а не делать за него его работу, - отрезал Гордеев.
- А тебе я запрещаю разговаривать с задержанным. Ты у меня не для  этого
работаешь.
   Полковник, наверное, не смог бы с уверенностью  ответить  на  вопрос,
почему он так бережет Настю Каменскую, почему так прячет ее от всех.  Но
где-то в глубине сознания, почти на уровне  инстинкта,  жило  убеждение,
что Настя - его козырная карта. Поглядев на расстроенное лицо своей под-
чиненной, он вдруг широко улыбнулся.
   - Иди, деточка, подумай как следует,  -  ласково  сказал  Колобок.  -
Завтра мне расскажешь, до чего додумалась.
   После ухода Каменской Виктор Алексеевич Гордеев  снова  заметался  по
кабинету. Ему нужно было решить для себя непростой вопрос: что делать  с
версией о причастности племянника президента Фонда поддержки  предприни-
мательства к изнасилованию двенадцатилетней Наташи  Ковалевой.  Сама  по
себе версия казалась ему перспективной, но он очень не  хотел  втягивать
своих ребят в политические дрязги. После недолгих раздумий Гордеев решил
принять удар на себя. Подсел к телефону, набрал номер. Он звонил  своему
давнему приятелю Жене Самохину из пресс-центра МВД.
   - Витя! - обрадовался Самохин. - Пропащая душа! С работы звонишь?
   - С работы, - подтвердил Гордеев.
   - Значит, по делу, - сделал вывод Самохин. - Говори сразу, что  надо,
я через пять минут убегаю.
   - Женя, мне нужна информация на Ковалева Виталия Евгеньевича из аппа-
рата вице-премьера Аверина и на Виноградова из ФФП.
   - А виллу в Каннах и лимузин? Не надо?
   - Женечка, ну пожалуйста. Мне много не надо.  Я  только  хочу  знать,
знакомы ли они, и если знакомы, то в каких отношениях, а если не  знако-
мы, то в каких сферах их интересы могут пересечься. Вот и все. А, Женя?
   - Что, и чернухи никакой не надо? - недоверчиво переспросил Самохин.
   - Не надо. Меня интересует только их связь. Сделаешь?
   - Сделаю, - вздохнул Самохин. - Вечером позвоню тебе домой.
   Но Гордеев не был бы Гордеевым, если бы ограничился только этим.  Не-
даром о его недоверчивости ходили легенды. И дело было не в том, что  он
не верил людям. Он никогда не забывал, что правда и истина -  далеко  не
одно и то же.
   Выйдя из кабинета начальника, Настя Каменская отправилась в  дежурную
часть просматривать сводки и рабочую книгу дежурного по городу. Никто не
мог бы точно сказать, что она ищет в этом ворохе сведений,  может  быть,
этого не знала и сама Настя. Но тем не менее каждый день  она  открывала
толстый журнал, что-то выписывала на листок бумаги, делала одной ей  по-
нятные заметки.
   Вернувшись к себе, она  сунула  кипятильник  в  высокую  керамическую
кружку с водой и набрала номер внутреннего телефона.
   - Мишенька, вы не хотите выпить со мной кофе?
   - С удовольствием, Анастасия Павловна. Бегу.
   Через минуту к Насте зашел Миша Доценко, неся с собой чашку и коробку
с сахаром.
   - Что вы, Миша, - укоризненно покачала головой  Настя.  -  Я  же  вас
пригласила. Разве гости приходят со своими продуктами?
   - Знаете, - смутился Миша, - времена сейчас трудные.
   Приходится следить за собой, чтобы не превратиться в нахлебника.
   Настя разлила кофе, подвинула Мише чашку и пакетик с печеньем.
   - Мишенька, расскажите мне, пожалуйста, о деле Филатовой. На  совеща-
нии это прозвучало как-то... Ну, скомканно, что ли. Я, признаться,  мало
что поняла.
   Доценко напряженно молчал, не отводя глаз от дымящейся  чашки.  Насте
хотелось было повторить вопрос, как вдруг ее осенило. Ну конечно! Как же
она сразу не сообразила! Миша Доценко, хотя и работал в их отделе недав-
но, заслужил прочную репутацию мастера устной речи.  Он  прекрасно  умел
вести беседу, мог заговорить любого, четко формулировал  мысли,  излагал
их ясно и последовательно. Сообщение в его устах просто не могло  выгля-
деть скомканно. Если только... Если только он сам этого не захотел. Судя
по всему, это было требование Гордеева. Он не хотел, чтобы его сотрудни-
ки, услышав все детали происшествия в квартире Филатовой,  "понесли"  по
коридорам Петровки нелестную оценку Голованова и Бажова.  Поэтому  он  и
Настю оставил после совещания, а не дал ей задание при всех.  Ох,  хитер
Колобок! Припрятал камень за пазуху. Никто не знает, что у него появился
большой зуб на борцов с высокими доходами. Пусть никто не  догадывается,
но уж Колобок им этого не забудет. Придет время, и он этот камень доста-
нет. Надо отдать справедливость Колобку: он никогда не нападает  первым.
Но для защиты своих ребят держит про  запас  мощный  арсенал  таких  вот
"камней" и "зубов".
   - Мишенька, - засмеялась Настя, - Виктор Алексеевич рассказал  мне  и
про чайник, и про мужчину, который вышел из  подъезда.  Он  поручил  мне
взять у вас всю информацию, которой вы располагаете. А вам велел погово-
рить с задержанным. Так что перестаньте темнить. Расскажите-ка мне,  что
из себя представляет эта Филатова.
   Миша сбегал к себе, принес блокнот и начал  рассказывать  Насте  все,
что успел узнать с тех пор, как его подключили к делу.
   Филатова Ирина Сергеевна, тридцати шести лет, образование высшее юри-
дическое, кандидат наук, работала в Институте МВД со дня окончания  уни-
верситета, то есть полных тринадцать лет. Живет вдвоем с отцом,  Сергеем
Степановичем Филатовым, в малогабаритной  двухкомнатной  квартире.  Мать
умерла. Была замужем, но недолго, с 1984 года в разводе, детей нет.  Со-
седи ничего конкретного рассказать не могут: шумных  компаний  не  было,
подозрительных визитеров тоже. Отец с четвертого июня находился в  сана-
тории в Крыму, в субботу прилетел. Он назвал двух близких подруг Филато-
вой и по меньшей меры четверых мужчин, которые в разное время были с ней
близки. Побеседовать с ними пока не удалось - никого из них  в  выходные
дни дома не застали. По утверждению отца Филатовой, из  дома  ничего  не
пропало, все деньги и ценности на месте. Кстати, Сергей  Степанович  был
сильно удивлен тем, что электроплита оказалась в неисправности.  На  мо-
мент его отъезда в санаторий все было в порядке, он, как инженер,  может
судить об этом достаточно уверенно. Ключи от квартиры были только у него
и у дочери. О том, что Ирина давала кому-нибудь ключи,  ему  неизвестно,
но в их семье это было в принципе не принято.
   - Хорошо, - сказала Настя. - Теперь задержанный водитель. Что  о  нем
известно?
   - Во всяком случае, то, что он говорил, пока ничем  не  опровергнуто.
Он действительно провожал человека на самолет, вылетающий из  Внукова  в
два сорок пять тринадцатого июня. Билет был приобретен за неделю, шесто-
го июня. Филатова улетела в командировку в Краснодар, должна была приле-
теть двенадцатого около девятнадцати часов, но  из-за  дождя  Москва  не
принимала, самолет сел во Внукове только  в  час  сорок  ночи.  Так  что
встреча Захарова с Филатовой в аэропорту никак не могла быть  запланиро-
ванной.
   - Как вы сказали? - встрепенулась Настя. - Захаров?
   -  Захаров  Дмитрий  Владимирович,   сотрудник   частного   охранного
агентства, до 1990 года работал в тридцать пятом отделении милиции.
   - Захаров... - Настя вздохнула. - Тот самый Захаров. Жаль.
   - Вы его знаете? - удивился Доценко.
   - Правильнее сказать, я была с ним знакома. Я не очень  хорошо  знала
его. Но помню, что парень он отчаянный, рискованный, с  авантюрной  жил-
кой. И всегда хотел иметь много денег. Он вполне  мог  вляпаться  в  ка-
кую-нибудь некрасивую историю, но не из подлости  душевной,  а  исключи-
тельно из азарта и любви к приключениям.
   - Надо же, как мир тесен, - покачал головой Миша, подходя к окну.
   - Да что вы, Мишенька, разве надо этому удивляться? -  махнула  рукой
Настя. - Любой человек, проработавший в уголовном  розыске  больше  пяти
лет, так или иначе сталкивается практически со всеми розыскниками и сле-
дователями города Москвы. Нас ведь очень  мало  на  самом-то  деле.  Еще
год-другой, и вы сами в этом убедитесь. Узкий, так сказать, круг. Ладно,
вернемся к Захарову. Он, конечно, отрицает, что был знаком с.  Филатовой
раньше?
   - Конечно, но будем проверять, опрашивая ее друзей и сослуживцев.
   - Когда же это вы успеете? Завтра утром Захарова надо освобождать.
   - К двум часам еду в институт, договорился с начальником Филатовой.
   - Тогда беседу с Захаровым придется перенести на вечер. Вы спрашивали
его, о чем он говорил с Филатовой во время поездки?
   - Нет. Я с ним вообще не разговаривал.  Мне  дали  протокол  допроса,
составленный при задержании, и велели проверить его показания. Что  я  и
выполнил.
   - Ясно. - Настя достала чистую бумагу. - Я вам напишу, какие  вопросы
следует непременно выяснить в институте и что надо спросить у  Захарова.
Если позволите совет, то постарайтесь в институте  беседовать  только  с
женщинами. Мужчин пусть опрашивает... Кто еще работает по этому делу?
   - Коротков и Ларцев.
   - Значит, Коротков. Он у нас достаточно невзрачный, чтобы не будить в
мужчинах инстинкт соперничества. И еще, Мишенька. Возьмите диктофон. Мне
нужны дословные показания, а не ваши впечатления. Ладно?
   - Хорошо, Анастасия Павловна.
   - Не обиделись? - улыбнулась Настя. - Не обижайтесь, Миша.  Память  и
внимание очень избирательны. Я доверяю вашей добросовестности, но  изби-
рательность в нас уже заложена и приказать ей выключиться мы не можем. И
я могу что-то упустить. Поэтому нужен магнитофон. Последний вопрос.  Ре-
зультаты вскрытия есть?
   - Обещали к обеду. Но протокол сразу заберет следователь.  Ему  очень
хочется, чтобы это был несчастный случай.
   - Понятное дело, - кивнула Настя. - Кто проводил вскрытие?
   - Айрумян.
   - Ладно, я ему позвоню. Ну, Мишенька, вперед. Держите мои  шпаргалки.
Встречаемся с вами в восемь утра. Я хочу все узнать до того, как  отпус-
тят Захарова. Да, чуть не забыла. Кто из криминалистов выезжал на  квар-
тиру Филатовой?
   - Олег Зубов.
   - Фотографии, наверное, уже у следователя? Придется падать  Зубову  в
ножки, чтобы еще отпечатал.
   - Я уже упал. - С этими словами Миша достал из папки фотографии, сде-
ланные на месте происшествия. - Держите.
   - Мишенька, я вас обожаю. - Настя послала ему  воздушный  поцелуй.  -
Бегите. Жду вас завтра в восемь.
   Доценко ушел, а Настя принялась разглядывать фотографии, сделанные  в
квартире Филатовой. Вот сама погибшая. Интересное лицо, отметила  Настя,
черты не очень правильные, но выразительные. Наверное, пользовалась  ус-
пехом у мужчин. Кухня маленькая, примерно пять квадратных  метров,  тес-
ная. Вот прихожая. Возле входной двери тумба  с  телефоном.  Ясно  видны
кроссовки с длинными развязанными шнурками, аккуратно стоящие под вешал-
кой. Что-то не вяжется, подумала Каменская.
   Она должна была быстро найти деньги и отнести их водителю,  а  вместо
этого старательно расшнуровала кроссовки, поставила их на место и  пошла
в кухню включать плиту. Если бы она не оставила Захарову паспорт,  можно
было бы подумать, что она не собиралась отдавать эти деньги. Чего ее по-
несло на кухню? Может быть, она там деньги держала? Настя сделала помет-
ку на листе бумаги с крупной надписью наверху "Зубов". Другой вариант  -
деньги были в комнате, на улице ливень, кроссовки мокрые, сняла их, что-
бы не испачкать ковер. На листке "Зубов" появилась вторая пометка. Пано-
рамная фотография большой комнаты. Идеальный порядок. Видно, что  в  ней
давно не было людей. Кресла стоят строго симметрично по обе стороны жур-
нального столика.
   Узловые фотографии - книжные полки, стенка.  Любительская  фотография
Ирины, очень удачная. Фото женщины лет сорока с небольшим, вероятно,  ее
матери. В одной из застекленных секций стенки, где хранится посуда,  на-
бор стеклянных фигурок: тигр, змея, петух, собака, кошка - всего двенад-
цать. Больше никаких безделушек в комнате нет, только вещи и книги.  Ма-
ленькая комната. Определенно, в ней жила Ирина. Диван, письменный стол с
пишущей машинкой, кресло, торшер. Больше ничего - комната слишком мала.
   Не отводя взгляда от разложенных на столе фотографий,  Настя  потяну-
лась за сигаретой. Внезапно рука ее повисла в воздухе, она почувствовала
холодок где-то в области желудка. Это означало, что что-то не так.  Соб-
рала фотографии и стала перебирать их. Внутри опять кольнуло.
   Настя Каменская знала твердо: то, что она ощутила, глядя  на  снимки,
было сигналом о поступлении какой-то важной информации, нарушающей  схе-
му. Она отложила одну фотографию на листок с заголовком "Айрумян".  Пока
все. Теперь можно звонить.
   Олег Зубов был, как всегда, хмур и ворчлив. Кроме того, Гордеев, судя
по всему, и ему наказал язык не распускать, так что Насте стоило больших
трудов его разговорить.
   - Пойми, Настасья, наши сыщики и следователь  дули  в  разные  дудки.
Следователь старенький, больной, ему скоро на пенсию, на дворе  середина
июня, а он еще в отпуске не был. Ему надо это убийство? Он хочет,  чтобы
это был несчастный случай. И на мужчину с теплым чайником он плевать хо-
тел, если они не подтверждают версию о смерти  от  электротравмы.  Такой
вот он человек, ну не хочет он в свои-то годы  лишних  хлопот.  Если  ты
принесешь ему чемодан доказательств о том, что Филатову убили, тогда он,
так уж и быть, будет вести следствие. А не принесешь - он пальцем не по-
шевелит лишний раз, закроет дело - и конец. Ну а про наших ты и так  все
знаешь. Они, наоборот, хотят, чтобы это было убийство и чтобы преступни-
ком оказался именно этот водитель. Не оглянулся он им, видать, -  усмех-
нулся Олег. - И никакое другое убийство их не устроит. И им тоже мужчина
с теплым чайником сто лет не нужен. Вот такой расклад.
   - Но ты-то сам трогал этот несчастный чайник?
   - А как же. И даже прикинул,  когда  его  кипятили.  В  час  тридцать
плюс-минус пять минут.
   Из разговора с Зубовым Настя выяснила, что ковров в квартире  Филато-
вых нет ни в одной из комнат, а деньги хранились в деревянной  шкатулке,
которую обнаружили в выдвижном ящике тумбы, стоящей в прихожей.
   Гурген Арташесович Айрумян в отличие от Зубова был добродушен и  мно-
гословен. Кроме того, он любил Настю Каменскую, которая была  совершенно
не похожа на двух его внучек, темпераментных,  непоседливых  и,  как  он
считал, бестолковых и легкомысленных.
   - Здравствуй, рыбонька, здравствуй, золотая моя, - гудел он в трубку,
- вспомнила дедушку Гургена. Небось насчет Филатовой? Я  акт  экспертизы
следователю отправил.
   - Гурген Арташесович, ну в двух словах, а? Вы  же  знаете,  меня  на-
чальник до следователя не допускает, - попросила Настя.
   - Ну, если в двух словах, то я не знаю, от чего умерла Филатова.
   - То есть как? - опешила Настя.
   - Атак. Смерть наступила в результате остановки сердечной деятельнос-
ти. Ни хронических, ни острых заболеваний, которые могли бы  привести  к
остановке сердца, вскрытием не обнаружено. Меток электротока  тоже  нет,
но я вполне допускаю, что она могла умереть от электротравмы. Видишь ли,
солнышко мое, в десяти-пятнадцати процентах случаев метки не выявляются.
Об этом во всех учебниках написано. Но если ты хочешь  от  меня  не  два
слова, а три, то я отвечу тебе на один вопрос, который следователь забыл
мне задать. Наверное, торопился сильно, а может, не захотел. Хочешь?
   - Конечно, хочу.
   - Так вот, ненаглядная моя. Если ты возьмешь книжку "Осмотр трупа  на
месте обнаружения" издания тысяча девятьсот восемьдесят  девятого  года,
то на странице сто пятьдесят седьмой ты прочитаешь, что следователь дол-
жен был меня спросить: имеются ли на теле Филатовой повреждения, не свя-
занные с действием электротока? Если да, то каков их характер и механизм
образования? А я бы тогда ему ответил, что у Филатовой имеется ушиб  го-
ловы, который я не могу объяснить, и нет того ушиба, который я предпола-
гал обнаружить. Это мое третье слово. Четвертое хочешь или уже сама  до-
гадалась?
   - Догадалась, - ответила Настя. - У меня фотографии есть, я сразу об-
ратила внимание, что кухня крошечная. Если бы Филатова падала,  она  на-
верняка ударилась бы о край стола и задела бы табуретку. Вы именно  этих
ушибов не обнаружили?
   - Люблю я тебя, попугайчик мой,  приятно  с  тобой  разговаривать.  А
ушиб, который я обнаружил, - так, ни два ни полтора.  С  одной  стороны,
как будто об пол ударилась. Но, с другой стороны, при падении  с  высоты
собственного роста, если забыть про стол и табуретки, ушиб был бы гораз-
до сильнее. По времени образования он совпадает со временем  наступления
смерти, так что удариться головой раньше она вряд ли  могла.  Одно  могу
сказать точно: ушиб образован от соприкосновения с плоской поверхностью,
а не с тупым твердым предметом. Ну как, звездочка моя, хорошие  слова  я
тебе сказал?
   - Замечательные, - от всей души признала Настя. - Что бы  я  без  вас
делала? Меня бы давно уже с работы выгнали.
   В этом Настя, пожалуй, не преувеличивала. Каждый месяц  к  двадцатому
числу она представляла Гордееву  анализ  всех  раскрытых  и  нераскрытых
убийств, тяжких телесных повреждений И изнасилований. С  помощью  такого
анализа выявлялись новые тенденции в  совершении  этих  преступлений,  а
также типичные ошибки, допущенные при раскрытии. И каждый месяц, проводя
этот анализ, Настя приходила к Айрумяну и с  благодарностью  выслушивала
его пространные консультации, обильно пересыпанные "рыбками", "птичками"
и "звездочками".
   Что ж, решила Настя, исходной информации пока достаточно, чтобы  про-
думать обстоятельства смерти Филатовой. О мотивах и личности убийцы речь
пока не идет. Сейчас важно понять, Действительно ли имела место инсцени-
ровка или это все-таки несчастный случай. И вообще, как все это происхо-
дило и может ли быть замешан в этом Дима Захаров.  Хорошо  бы,  конечно,
поговорить с инженером-электротехником, которого вызывали в квартиру Фи-
латовых, но в конце концов характер неисправности для ее рассуждении по-
ка не особенно важен. Совершенно очевидно, что плита не могла вдруг  ис-
портиться за тот час, который прошел с половины второго, когда,  по  ут-
верждению Зубова, кипятили чайник, до половины тре