в помещении, следователем Гмырей Б.  В.  В
ходе опознания свидетель Романова К. Н, опознала гражданина Дударева  Г.
Н, как человека, которого видела неоднократно  приходящим  к  ее  соседу
Вяткину К. А. При проведении опознания свидетелю Романовой К.  Н,  стало
плохо с сердцем, была вызвана бригада "Скорой помощи". Врач "Скорой  по-
мощи" Толбоев Г. Б, сказал, что Романова К. Н,  нуждается  в  неотложной
госпитализации, и попросил, чтобы ей в больницу привезли туалетные  при-
надлежности и смену белья. Поскольку Романова К. Н, проживает одна  и  у
следователя Гмыри Б. В, не было в тот  момент  данных  о  проживающих  в
Москве близких родственниках Романовой, Гмыря Б. В, поручил мне съездить
к ней на квартиру и привезти все необходимое. Согласие Романовой К.  Н.,
находившейся в сознании, было получено, и с ее разрешения и  в  ее  при-
сутствии, а также в присутствии врача Толбоева Г. Б., фельдшера Иваненко
О. В, и водителя "Скорой помощи" Михайлова И. И, следователь Гмыря Б. В,
достал из сумки, принадлежащей Романовой К. Н., ключи  от  ее  квартиры,
расположенной по адресу: Москва, ул... Ключи Гмыря Б. В, передал мне.
   Прибыв в квартиру Романовой К. Н., я стал собирать вещи, которые наз-
вал мне Толбоев Г. Б. В этот момент в квартиру позвонила неустановленная
женщина, которая назвалась приятельницей Романовой К. Н. Узнав, что  Ро-
манова К. Н, находится в больнице и я собираю для нее вещи  и  туалетные
принадлежности, женщина посоветовала мне  не  брать  в  больницу  старое
белье, а привезти новое, и указала, где оно лежит. С ее  слов  я  узнал,
что нужные вещи находятся в бельевом" ящике под диваном. Подняв диван, я
обнаружил среди вещей Романовой К. Н, фотоснимок, на  котором  изображен
Дударев Г. Н.
   При этом поясняю, что, находясь в квартире Романовой К. Н., я не  вы-
полнял свои служебные обязанности, а оказывал внезапно заболевшей женщи-
не гражданскую помощь.
   Написано собственноручно.
   Зарубин С. К. ".
   - Гладко пишешь, - хмыкнул Гмыря, прочитав творчество Сергея. -  Тебе
не в розыске работать, а я журналистике.
   - Не, - в журналистике я не потяну, - отозвался  Зарубин.  -  У  меня
слог казенный. Нас только протоколы писать учили.
   - Зато как научили! Иди в следователи, тут тебе самое  место.  Ладно,
давай теперь на словах рассказывай про бабкино благосостояние.
   - Знаете, Борис Витальевич,  оно  какое-то  странное,  благосостояние
это, - начал задумчиво Сергей. - Оно, явно недавнее, но и не трехдневное
Я хочу сказать" что если бы бабу  Клаву  прикупили  только  для  ложного
опознания, то это случилось бы максимум дней пять назад,  за  пять  дней
она просто физически не смогла бы понакупить такую прорву  новых  вещей.
Телевизор, шубу, кучу женских тряпочек, которые она складывает в  диван.
На кухне, например, стоит жутко навороченный комбайн, он даже еще из ко-
робки не вынут - тут все понятно, на днях из магазина. А  на  телевизоре
сзади пыль как минимум трехмесячная, за пять дней столько не осядет. Ко-
нечно, можно было бы порыться в бабкиных бумажках, наверняка она  где-то
держит паспорт или гарантийный талон на телевизор, может  быть,  чек  на
шубейку, но я не рискнул. Это уж вы сами, если обыскивать надумаете. По-
этому выводов только два:  или  бабку  родственники  подкармливают,  или
кто-то еще за невесть какие услуги. И не вчера это началось.
   - Не вчера, - протянул Гмыря, глядя в, окно, - не вчера. А когда? Вот
что, друг милый, бери - ноги и руки, звони Селуянову и обкопайте мне эту
бабушку со всех сторон. Всю землю перелопатьте, но  урожай  соберите.  Я
хочу как можно быстрее знать о ней все, что в принципе можно о  ней  уз-
нать. Дударева я запер, но мне это уже перестает нравиться Кто-то  хочет
его подставить и делает это умело, гибко и оперативно. Единственное, что
говорит против Дударева, это то, что убитой оказалась все-таки его жена,
хотя в машину она села якобы случайно. Эту случайность мог предвидеть  и
подстроить только сам Дударев. Так что подозрений с него я пока не  сни-
маю, но бабка с фотографией мне тоже малосимпатична.  Какая-то  хитрость
тут спряталась.
   - А что, если фотографию бабке подсунули, чтобы поставить под  сомне-
ние результаты опознания? - внезапно предположил Сергей. - Я сразу-то не
подумал, но ведь могло быть и так.
   - Могло. Но больно сомнительно.
   - Почему сомнительно?
   - Ну а где гарантия, что мы эту фотографию  найдем?  Романовой  стало
плохо - этого предвидеть не мот никто. Ты поехал к ней за вещами  -  это
было Мое решение, мое личное. И твое, кстати, тоже. Ты ведь мог не  сог-
ласиться, ты не обязан это делать, и мы, как положено в  таких  случаях,
обращаемся к работникам дэза, передаем им ключи и обязываем оказать  по-
мощь жильцу. Но мы так не сделали, и это тоже невозможно было спрогнози-
ровать. И потом, фотография лежала не на видном месте, и нет никаких га-
рантий, что ее вообще нашли бы. Нет, Сережа, с  подбрасыванием  улики  у
тебя не выходит.
   - Нет, выходит, - заупрямился Зарубин. - Я сегодня  нашел  фотографию
случайно, на это вообще не было рассчитано. Но ее подбросили,  чтобы  мы
ее нашли, только при других обстоятельствах. Вот смотрите. Романова выс-
тупает свидетелем и  опознает  Дударева.  Опознает  правильно,  она  его
действительно видела возле квартиры Кости Вяткина. А потом нам подбрасы-
вают информацию о том, что баба Клава замешана в чем-то  некрасивом  или
даже преступном, и дают нам такие основания, что вам, Борис  Витальевич,
ничего не остается, кроме как провести у нее обыск. А вот и фотография -
тут как здесь. И вина - Дударева мгновенно ставится под сомнение. Краси-
во?
   - Ничего, - согласился Гмыря, - симпатично. Нет, Серега, не  годишься
ты в следователи, тебе кино надо снимать детективное. Фантазия у тебя  -
высший класс. Значит, так, работайте бабульку, выясняйте все, что можно,
в частности, проверяй и свое дикое предположение. У кого были  ключи  от
квартиры, кто мог подбросить фотографию, кто вхож в дом и пользуется до-
верием настолько, что хозяйка оставляет его одного  в  комнате.  Сколько
времени нужно, чтобы поднять диван и засунуть фотографию среди вещей?
   Сергей задумался, мысленно  повторяя  собственные  движения,  которые
проделывал сегодня.
   - Ну... если на диване ничего нет такого,  что  нужно  предварительно
снимать, то секунд восемь-десять. Но он скрипит, Борис  Витальевич.  Его
слышно на всю квартиру, он старенький уже.
   - А Романова у нас не глуховата?
   - Вроде нет. Слышит хорошо.
   - Значит; либо кто-то с ключами, либо кто-то  очень  доверенный,  кто
остается в квартире один. Ищи, юноша, дерзай. Версия у тебя мудреная, но
красивая. Мне нравится. А знаешь почему?
   - Почему? Я вообще-то догадываюсь, но вы лучше сами скажите.
   - Не потому, что нежно тебя люблю. А потому, что очень не люблю  гос-
подина Дударева. Ну не нравится он мне! Ну подозреваю я его, и с  каждым
днем мои подозрения все крепче и мощнее. Понимаешь?
   - Понимаю, - усмехнулся Зарубин.  -  Очень  бас  понимаю,  Борис  Ви-
тальевич. Он мне самому не нравится. Может, я как раз от этой нелюбви  к
даму и придумал свою версию.
   - Вот и умница, - умиротворенно вздохнул Гмыря. - Иди работай.  Мы  с
тобой в первый раз вместе работаем, но чует мое сердце, не в  последний.
Будь молодцом.
   - Буду.

   * * *

   Адрес Центра защиты от стресса был указан на визитной карточке, кото-
рую Артем Кипиани отдал Насте, но найти саму организацию оказалось  неп-
росто, Насте пришлось обойти вдоль и поперек целый квартал, пока она на-
конец не нашла нужную дверь. Сразу за дверью простирался  длинный  кори-
дор, залитый светом из комнат. Двери здесь,  по-видимому,  не  запирали.
Настя заглянула в первую же комнату. Там сидела приятного вида женщина в
очках и что-то писала в толстой тетради.
   - Простите, это Центр защиты от стресса? - негромко  спросила  Настя.
Женщина выглядела такой увлеченной своим делом, что страшно  было  напу-
гать ее неожиданными звуками.
   Женщина тут же подняла голову и приветливо посмотрела на Настю.
   - Да. Я вас слушаю.
   - Я ищу Вадима.
   - Вадима? - переспросила женщина.
   - К сожалению, я не знаю его фамилии, он молодой, худощавый, в  очках
с сильными стеклами.
   - Это Вадим Сокольников. Пройдите по коридору до конца, комната спра-
ва. Он там занимается с малышами.
   - Неужели у малышей тоже бывают стрессы? - с интересом спросила  Нас-
тя.
   - Еще какие. И чаще, чем у взрослых. Они же маленькие совсем, -  жен-
щина улыбнулась, - они пока еще не умеют справляться  с  тем,  что  нам,
взрослым, кажется сущей ерундой и с чем мы справляемся легко и по десять
раз в день. Я вам только один пример приведу: детишки, которых лет в де-
вять-десять привозят в Москву из сельской местности или маленьких  горо-
дов, где нет многоэтажных домов. А они боятся ездить в лифте.  И  боятся
переходить дорогу. Для них каждый перекресток и каждая поездка в лифте -
это такой стресс! Они и признаться стесняются, и помощи попросить  стес-
няются, и боятся почти до обморока, и очень быстро это все накапливается
и выливается в разные болячки. Заикание, хронические недомогания, отста-
вание в школе.
   Настя прошла в направлении, указанном женщиной, и обнаружила Вадима в
компании десятерых детишек лет семи-восьми. Дверь этой  комнаты,  как  и
всех других, тоже была открытой, и Настя остановилась на пороге, с любо-
пытством прислушиваясь к происходящему. Ребятишки сидели на  стульях,  а
один из них стоял рядом с худощавым молодым человеком в очках с толстыми
стеклами и что-то громко рассказывал.
   - Итак, Алешенька, расскажи нам, что ты вчера делал.
   - У-уроки, - коротко, но с миной обстоятельности ответствовал крошеч-
ный человечек.
   - У тебя все получалось?
   - Н-нет, я н-не м-м-мог выуч-чить стих-х-хотвворение.
   - И как ты поступил?
   - Я пок-качался нем-м-множко.
   - Ну-ка покажи нам, как ты это сделал.
   Рыжий Алеша вытянул руки, которые почти сразу же  стали  плавно  дви-
гаться вперед и назад. Сделав несколько движений, он опустил руки и  на-
чал покачиваться из стороны в сторону. Лицо его при этом приобрело выра-
жение глубокой задумчивости и отрешенности.
   - А теперь, Алешенька, расскажи нам с самого начала, что вчера  прои-
зошло, - ласково попросил Вадим.
   - Я делал уроки. Не мог выучить стихотворение. Нам задали стихотворе-
ние выучить, а я никак не мог запомнить... Вот... Ну я покачался немнож-
ко и потом быстро его выучил. Оно как будто само запомнилось.
   Настя решила, что у  нее  галлюцинации.  Мальчик  говорил  совершенно
гладко, заикание исчезло бесследно. Но она не бредила.
   - Ну-ка, ребята, скажите, Алеша заикается? - тут же отреагировал  Ва-
дим.
   - Не-е-ет, - дружно протянули дети.
   - А раньше заикался?
   - Да-а-а!
   "С ума сойти! - подумала Настя. - Ведь сколько раз мне объясняли, что
заикание является следствием внутреннего напряжения. Именно поэтому  оно
пропадает, когда человек с удовольствием поет. Удовольствие - враг  нап-
ряжения. Мальчику помогли сбросить напряжение -  и  он  совершенно  нор-
мально разговаривает. Никогда бы не поверила, если бы не увидела  своими
глазами".
   Вадим заметил Настю и подошел.
   - Вы ко мне?
   - Да. Я подожду, пока вы освободитесь. У меня долгий разговор.
   - Вы хотите привести в группу своего ребенка?
   - Нет-нет, я совсем по другому вопросу.
   - Тогда вам придется подождать минут сорок, пока я закончу занятие.
   - Конечно, - кивнула Настя, - я на улице подожду.
   Она пошла по коридору к выходу, бросая быстрые взгляды во все  откры-
тые двери. В одной комнате занимались со взрослыми спортсменами, в  дру-
гой находились мужчины в военной форме, в третьей тоже были взрослые, но
они что-то записывали в блокнотах, и Настя поняла, что  здесь,  по  всей
вероятности, занималась не проблемная группа,  а  специалисты-психологи,
которых обучали  работе  с  группой.  В  последней  комнате  стояли  два
письменных стола с компьютерами, за которыми работали две молодые девуш-
ки.
   После прохладного, чуть сыроватого  помещения  улица  охватила  Настю
плотным ватным покрывалом влажной духоты. Она нашла раскидистое дерево и
встала в тени, прислонившись к мощному стволу. Вот так, наверное,  стоял
в тот день Артем. Было так же жарко, он ждал Дениса, который зашел к од-
нокласснику за учебником. Стоял, прислонившись спиной к дереву, и крутил
в пальцах шарик. А в десятке метров от него сидел Костя Вяткин с  плейе-
ром на поясе и наушниками на голове, слушал Мендельсона и  ждал  жертву.
Костя не мог отлучиться со своего поста, это очевидно, поэтому он попро-
сил Артема сходить к палатке и купить ему воды. Какая мирная  картина...
Насте казалось, она видит ее воочию. Вот Артем возле дерева. Вот Вяткин,
сидящий на скамейке. Вдалеке стоит палатка, торгующая сигаретами, напит-
ками и расфасованными продуктами. А вот здесь  -  "Шкода-Фелиция"  цвета
"баклажан". Вот Елена Дударева выходит из подъезда. Подходит к машине  и
открывает дверь со стороны водителя. Ей нужно взять находящиеся в  "бар-
дачке" документы из строительной фирмы, со стороны  пассажирского  места
это сделать удобнее, но она открывает левую переднюю дверь, а не правую,
потому что в правой двери неисправный замок, он не  открывается  снаружи
ключом, и Елена об этом прекрасно знает, ведь это машина ее мужа, и  она
часто в ней ездит. Елена открывает дверь и садится на сиденье, чтобы до-
тянуться до "бардачка". Возможно, она даже прикрывает дверь, чтобы ее не
задели проезжающие мимо машины. И в этот момент раздается взрыв.
   - Вот и я, - послышался голос совсем рядом. - Я вас слушаю.
   Она очнулась и удивилась тому, как глубоко ушла в свои мысли. Неужели
прошло уже сорок минут? А казалось, не больше десяти.
   - Вас зовут Вадим? - на всякий случай уточнила Настя.
   - Да.
   - Меня - Анастасия Павловна. Скажите, Вадим, дети и  подростки  могут
страдать от ревности?
   - Понятно, - усмехнулся Вадим. - Вы во второй раз выходите  замуж,  а
ваш ребенок стал неуправляемым, и вы не знаете, что с ним делать. Я уга-
дал?
   - Нет, - она улыбнулась. - У меня нет детей, и я  нахожусь  в  первом
браке, который, надеюсь, так и останется единственным. Вадим, вы помните
юношу, которого остановили на улице примерно неделю  тому  назад?  Такой
рослый, плечистый. Зовут Денисом.
   - Конечно, помню. У меня вообще-то нет привычки заговаривать с людьми
на улице, но он так плакал и выглядел таким несчастным... Мне стало  его
искренне жаль, и я подумал, что, может быть, могу чем-то ему помочь.
   - Денис плакал? - удивилась Настя.
   - Еще как. Но когда мы расстались, он уже улыбался.
   - Он не сказал вам, почему плакал?
   - Нет. Но я и не спрашивал. Это было бы глупо  и  бестактно.  Он  уже
достаточно взрослый, чтобы не бросаться на  шею  первому,  встречному  с
рассказами о своих бедах. Почему вы спрашиваете о нем? Что-то не  в  по-
рядке?
   - Понимаете, Вадим... Денис ранен, его прооперировали, сейчас он  на-
ходится в больнице. Врачи считают, что он должен быстро поправляться,  а
он все не поправляется. И есть основания считать, что  у  него  глубокий
стресс, из-за которого он утратил интерес к жизни. Вы могли бы  ему  по-
мочь?
   - Ранен... - растерянно повторил Вадим. - А кто его?.. Дружки?
   - Нет, что вы. У него всего один друг, очень  хороший  юноша.  Дениса
ранил преступник. Но дело в том, что Денис сам подставился, он  совершил
глупый поступок, потому что хотел хорошо выглядеть в глазах друга и вер-
нуть таким образом его внимание и уважение. Понимаете,  ему  показалось,
что его друг  от  него  отдаляется  и  начинает  интересоваться  другими
людьми, а для Дениса очень важно быть единственным. В общем,  классичес-
кая ревность. С этим можно чтонибудь сделать?
   - В таком виде, как вы мне рассказали, - трудно. Наши методы  рассчи-
таны на то, что человек учится справляться с проблемой, которую  он  сам
осознает. Он понимает, что заикается, и хочет научиться говорить плавно.
Он понимает, что не усваивает школьную программу или  не  справляется  с
учебой в институте или с работой. Он видит, что быстро устает, глаза бо-
лят, внимание рассеивается, а ему еще многое нужно  сделать.  Он  знает,
что у него дефицит времени, а нужно быстро чему-то научиться или войти в
определенную физическую форму. Он знает, что перед ответственными мероп-
риятиями на него нападет "медвежья болезнь", и боится выйти из дома.  Но
в любом случае человек точно знает, что ему нужно и чего ему не хватает.
Сил, усидчивости, внимания, спокойствия и так далее. Если он это  знает,
наши методы ему помогают в ста процентах случаев. Если он этого не  зна-
ет, то ему нужен сначала психолог, который  выявит  проблему  и  сделает
так, чтобы человек ее понял. И только потом проблему можно снимать мето-
дами саморегуляции.
   - Но ведь проблема известна. Это ревность. Так что  психолог,  навер-
ное, не нужен, - сказала Настя.
   - Это вам проблема известна, - возразил Вадим. - А Денису? Он  сам-то
понимает, что ревнует? Ведь если все так, как вы говорите, то дело может
быть не в утрате интереса к  жизни,  а  в  желании  подольше  оставаться
больным и тем самым приковывать к себе внимание друга. Этот друг навеща-
ет Дениса в больнице?
   - Не то слово. Он там днюет и ночует.
   - Вот видите. Пока Денис болен, друг  всецело  принадлежит  ему.  Как
только он поправится, все вернется на круги своя, и  друг  снова  начнет
интересоваться другими людьми. Это  очень  тонкая  психологическая  хит-
рость, которая распространена гораздо больше, чем вы  даже  можете  себе
представить. Сотни тысяч людей постоянно чем-нибудь болеют, оставаясь по
сути абсолютно здоровыми, разумеется, с учетом их возраста. Они даже  не
осознают, что хотят таким образом обратить на себя внимание близких  или
уйти от решения каких-то проблем, потому что с больного какой спрос? Ес-
ли вы их спросите об этом прямо, они даже не поймут, о чем вы  говорите,
они искренне убеждены в том, что ужасно больны всем,  чем  только  можно
болеть. Они просто не умеют смотреть в глубь себя и понимать свои истин-
ные побуждения. Зато если вы их спросите о близких или о  жизни  вообще,
они обязательно вам скажут, что проблем - море, но из-за болезни они  не
могут их решить, а близкие к ним не особенно тепло относятся.
   - Я поняла, - удрученно сказала Настя. - Значит, вы помочь  ничем  не
можете?
   - Боюсь, что на данном этапе - нет.
   - А если я предложу вам другой аспект вашего участия и судьбе Дениса?
Если вы скажете ему, что можете обучить его методам саморегуляции  и  он
покажет всему миру чудеса послеоперационного восстановления? Я думаю, он
расценит это как способ выделиться и привлечь внимание друга.
   - Это возможно, - согласился Вадим. - Это очень  неплохая  идея.  Тем
более что наши методы вполне позволяют это  сделать,  но  не  пользуются
спросом у населения. Послеоперационных больных к нам не приводят,  веро-
ятно, наше официальное название сбивает с толку. Все думают, что в цент-
ре защиты от стресса работают только со стрессами. Но  если  мы  назовем
себя центром обучения саморегуляции, к нам вообще никто не придет. Непо-
нятно и не вызывает доверия, верно?
   - Верно. Так вы будете заниматься с Денисом?
   - Я попробую. Успеха не обещаю, но надо пробовать.
   Настя записала на листочке адрес больницы и номер отделения и палаты,
где лежит Денис Баженов. Вадим обещал навестить его сегодня же вечером.
   После этого Настя отправилась в другую больницу, на этот раз к  Клав-
дии Никифоровне. "До чего забавной бывает работа сыщика, -  думала  она,
сидя в полупустом троллейбусе и рассматривая мелькающие за окном дома  и
вывески. - Ни тебе засад, ни ночных бдений в ожидании кого-то, ни  слож-
ных поисков, ни стрельбы. Зато поездки из больницы в больницу, причем  к
совершенно незнакомым людям. Без всякого риска для жизни и даже без  ви-
димого напряжения. Это тоже