овостями.
   - Вы не правы, - горячо возразила она. - Мне нужны положительные эмо-
ции, это лучшее лекарство.
   - Ну, вот этого я вам  как  раз  и  не  гарантирую.  Новости  у  меня
действительно есть, но я не уверен, что они вас обрадуют. "Папа, - поду-
мала она. - Неужели я рано радовалась? Неужели Мельник ни при чем, а все
дело в папе? И теперь Иван боится меня расстроить этим известием".
   Настроение упало, снова закружилась  голова.  Настя  села  на  диван,
предложив генералу кресло.
   - Я сдержал слово  и  организовал  проверку  финансовой  деятельности
учебного центра, - начал Заточный. - Знаете, это очень любопытное  дело.
Там, где работают деньги, всегда есть бумажки. Многие эти бумажки недоо-
ценивают, а ведь если правильно подойти к их анализу, можно  много  чего
интересного узнать. Не буду мучить вас детальным рассказом, скажу  глав-
ное. Во время проверки были обнаружены ведомости на премирование личного
состава. Очень, скажу я вам, смешные ведомости. То есть не все, конечно,
смешные, основная их масса совершенно нормальная. Например, премирование
по итогам сдачи зачетной сессии, по итогам сдачи экзаменационной сессии,
за подготовку учебных планов и программ и так далее.  По  десять-двенад-
цать человек в каждой ведомости. А потом вдруг появляются совсем другие,
по которым деньги получают только два человека. И совершенно  непонятно,
за что. В ведомости написано: за успехи в учебе. Это я мог бы понять, но
почему за эти успехи премируют по двое?
   - И почему же? - Настя напряженно слушала Заточного, не сводя с  него
глаз.
   - А вы подумайте. Вот вам исходные данные. Семь ведомостей на  преми-
рование за выдающиеся успехи в учебе. Поощряются два  человека,  один  -
большой суммой, другой - существенно меньшей, но тоже не маленькой.  По-
том, спустя три-четыре дня, появляется другая ведомость, с точно  такими
же суммами.
   - Но с другими фамилиями?
   - А вот и нет. Одна фамилия другая, а вторая - та же, что и в  первой
ведомости. И так далее. Все семь ведомостей имеют по две фамилии, причем
одна из них повторяется все семь раз.
   - А остальные разные?
   - Разные. Кстати, среди них есть и одна женская. Когда профессор  Са-
мойлов спрашивал вас, не может ли ваш серийный убийца быть женщиной,  он
не ошибался.
   - А по датам?
   - По датам все, как вы и думаете. Через два дня после появления  оче-
редного задушенного.
   - Понятно. Теперь мне все понятно, - сказала Настя и медленно улыбну-
лась. - Господи, я же всю голову себе сломала. А все оказалось так прос-
то. В учебном центре готовили не только специалистов для работы  в  ком-
мерческих структурах, но и наемных убийц. И в декабре, после прохождения
курса обучения, их выпустили на  полевые  испытания.  За  каждый  удачно
сданный экзамен поощрялся курсант и инструктор, который их готовил и ко-
торый наблюдал за выполнением задания. Вот  почему  убийства  шли  почти
подряд.
   И вот почему Стоянов отказался от услуг Парыгина. Я-то все  мучилась,
пыталась понять, откуда он так быстро извлек на свет Божий доступного  и
недорогого киллера, потом до меня дошло, что киллер должен был оказаться
у него под рукой, стало быть, связан с учебным центром. Но  то,  что  их
семеро и что это был экзамен, мне и в голову не приходило.
   - Немудрено, - тут же откликнулся Иван Алексеевич, - в нормальную го-
лову такое и не может прийти. Я, собственно, хотел вам сказать, чтобы вы
не беспокоились, машина закрутилась, дальше все пойдет без вас.  Болейте
спокойно и ни о чем не думайте. Конечно, это скандал, учебный центр ско-
рее всего разгонят, хотя обидно, идея с внедряемыми агентами сама по се-
бе, безусловно, стоящая. Да и на всю программу тень падает, а  это  тоже
жаль, программа-то неплохая, и разработана вполне  профессионально.  Мне
удалось ознакомиться кое с какими документами, по которым можно судить о
программе в целом, и могу вас уверить, она достаточно грамотная.  Всегда
бывает обидно, когда из-за одного придурка или  подонка  гибнет  хорошая
идея.
   - А что собой представляют эти, как вы их назвали, придурки,  они  же
подонки? - спросила Настя.
   - О, Анастасия, публика прелюбопытнейшая. Подробности узнаете  потом,
не хочется сейчас тратить на них время; Ставленники разных  политических
сил, между собой почти перегрызлись, к счастью, Стоянов вовремя погиб, а
то неизвестно, чем бы деле кончилось. Зеленин был  его  заместителем,  а
стоящие за ним деятели всенепременно пытались двинуть Александра  Петро-
вича наверх. Короче, аппаратные игры, как в любой государственной струк-
туре. В нашем министерстве, если приглядеться, все то же самое.
   - Вот как, - протянула она. - Теперь до меня дошло.
   Надо же, как бывает...
   - Вы о чем? - приподнял брови генерал.
   - О Мамонтове и Парыгине. Я все пыталась понять, почему появились та-
кие странные кандидатуры. А они не странные, Иван Алексеевич. Они -  за-
ведомо провальные.
   Заведомо. Понимаете? Тот, кто назвал имя Никиты Мамонтова,  был  уве-
рен, что парень не поддастся на вербовку в учебный центр. Он слабый,  он
испугается. А Парыгина рекомендовали вообще как человека на сто  процен-
тов к криминалу не причастного. Просто Мельник взял у Миши Доценко  опе-
ративное дело по убийству Шепелева и выбрал из всех, кто попал в  работу
по этому делу, самого приличного человека. Именно самого приличного, ко-
ренного москвича, с высшим образованием, всю жизнь проработавшего скром-
ным инженером на одном и том же заводе, спокойного, интеллигентного. Та-
кого, который наверняка этого убийства не совершал и не стерпит  появле-
ния в своей квартире черт знает кого  с  идиотскими  требованиями  приз-
наться в преступлении. Все на это и было рассчитано. Он возмутится и об-
ратится в милицию, поднимется волна, и волна эта будет замечательно гар-
монировать с волной, поднятой Баглюком в статье. Все одно к одному,  по-
нимаете? Кто там кого пытался задавить, Стоянов Зеленина или наоборот?
   - Насколько мне известно, наоборот. Это Зеленин подкапывался под сво-
его начальника.
   Он замолчал, и Настя насторожилась. Что-то не  так.  Чего-то  она  не
уловила. Неужели генерал Заточный, человек занятой и  занимающий  далеко
не самую маленькую должность в министерстве,  руководящий  главком,  так
вот, такой человек приехал вечером к ней домой только  для  того,  чтобы
сообщить то, что он сообщил? Никогда в жизни она не поверит,  что  такое
бывает. Только в слезливых мелодрамах крупные руководители снисходят  до
визита к своим больным подчиненным, чтобы порадовать их хорошими  новос-
тями.
   - Иван Алексеевич, я жду, когда вы перейдете к главному? -  осторожно
сказала она. - Ведь есть еще что-то, ради чего вы приехали?
   - Есть. Скажите-ка мне, вы еще не передумали менять место работы? "Ну
вот, - с облегчением подумала она, - слава Богу, дело не в папе. Папа не
имеет к этому отношения. Иван решил взять меня к себе".
   - Нет, не передумала. Как только поправлюсь и выйду на службу,  сразу
напишу рапорт.
   - Не делайте этого, Настенька.
   Она вскинула на него удивленные глаза. Крайне редко  генерал  называл
ее так. Почему он не хочет, чтобы она уходила из отдела?
   - Почему? Мне казалось, я вам все объяснила. А теперь у  меня  появи-
лись еще более веские основания для того, чтобы не работать с Мельником.
Я ничего не могу доказать, Иван Алексеевич, но у меня есть твердое убеж-
дение, что Мельник как-то связан с этой программой.
   Заточный весело рассмеялся, легко встал с кресла, прошелся по комнате
и остановился прямо перед Настей.
   - Настенька, неужели вы могли подумать, что ваш приятель Денисов зна-
ет то, чего не знаю я? Да грош мне цена была бы, если бы я не знал всего
того, о чем таинственным шепотом сообщил вам покойный Эдуард Петрович.
   - Значит, вы знали? - растерянно пролепетала она, не зная, что и  ду-
мать.
   Она чувствовала себя полной идиоткой, впрочем, за последний месяц это
было не впервые.
   - Конечно, знал. И очень на вас рассчитывал, потому что понимал,  что
все рано или поздно замкнется на вас.
   - Как это - замкнется на мне? Откуда вы могли знать, что Денисов  пе-
ред смертью захочет поговорить со мной?
   - А мы этого и не знали. Это была чистая случайность,  сыгравшая  нам
на руку. Мы делали ставку совсем на другое.
   - На другое? На что же?
   - На вашу нелюбовь к новому начальнику.
   - Что?!
   - Да-да, Настенька, вы меня поняли правильно. Мельника слишком актив-
но двигали на это место, и нам стало любопытно, кому и зачем  это  место
понадобилось. Это ж не синекура какая-нибудь, а адский труд...
   - Кому это - вам? - перебила его Настя.
   - Нам. Мне и Гордееву. А потом узкий круг любопытных,  конечно,  нес-
колько расширился. Так вот, мы стали приглядываться к Мельнику и решили,
что с ним что-то не в порядке. Но давление сверху было слишком  сильным,
тянуть было уже нельзя, и сопротивляться тоже  возможности  не  было.  И
Гордеев сделал вид, что уступил. Мы очень рассчитывали на  вас,  Анаста-
сия, мы знали, что если за Мельником что-то есть, это обязательно  проя-
вится, и вы не сможете не заметить. А если заметите - непременно раскру-
тите до конца, такой у вас характер. Вы ведь тоже любопытны и не  любите
нераскрытых тайн. Теперь вы понимаете мою реакцию, когда вы вдруг заяви-
лись ко мне домой и стали плакать и просить забрать вас из отдела?  Дело
только-только начало раскручиваться, а вы хотите уйти с арены. Я не  мог
этого допустить. И потом, для меня было очевидно, что чем скорее вы рас-
кусите Мельника, тем быстрее к вам вернется Гордеев, но  я  не  мог  вам
этого сказать.
   - Почему?
   Она спросила это, глядя в упор в желтые тигриные глаза Заточного.
   - Почему вы не могли сказать мне все с самого начала? Вы использовали
меня втемную, как безмозглую куклу, вы двигали меня, как пешку  по  шах-
матной доске. Иван Алексеевич, неужели вы до такой степени мне не  дове-
ряли?
   - Не в этом дело. Когда играют в ТАКИЕ игры, речь не идет о  доверии.
Речь может идти только о целесообразности. Настя закрыла глаза и откину-
лась на спинку дивана.
   Только сейчас она почувствовала, как устали напряженные мышцы спины.
   - Что вы со мной сделали... Если бы вы знали, что я пережила  за  это
время... Мне жить не хотелось. Я была вынуждена подозревать собственного
отчима, который для меня все равно что отец. Я каждый день жила с этим и
не знала, что с этим делать... Если бы я заранее знала, что все  дело  в
Мельнике... Господи, Иван Алексеевич, ну почему, почему вы мне не сказа-
ли!
   - Так было нужно. Вы были естественны и вели себя правильно. И только
поэтому не спугнули Мельника. Вы ведь не актриса, и никто не смог бы по-
ручиться за то, что вы сыграете достоверно. Повторяю вам, это  серьезные
игры, и в них поблажки не делаются никому.
   - Да, конечно, - пробормотала она, чувствуя одновременно  облегчение,
отвращение и грусть.
   Генерал еще немного посидел и ушел.
   - Анастасия, имейте в виду, вам придется еще какое-то время потерпеть
своего начальника. Мы еще не готовы к тому, чтобы принимать  решительные
меры, не все материалы пока собраны. Я вам настоятельно советую  уйти  в
отпуск или лечь в больницу. Вы явно нездоровы, отдых и  лечение  вам  не
помешают. А вернетесь, когда все будет кончено.
   - Я подумаю, - пообещала она, закрывая за ним дверь.
   Она была совершенно вымотана этим разговором. Надо раздеться  и  лечь
спать. И забыть обо всем. Все плохое закончилось. С папой все в порядке.
Ей не нужно будет работать с Мельником. Вернется Колобок. Лечь, уснуть и
не думать больше ни о чем плохом...
   Нет, есть еще одно дело, которое надо сделать. Она обещала. И  только
после этого можно отдыхать.
   Настя подошла к телефону, немного подумала и решительно набрала деся-
тизначный номер. Она звонила в город, где много лет жил и был  похоронен
Эдуард Петрович Денисов.

   Январь - март 1997 года



   Александра Маринина
   Призрак музыки

   Изд. "ЭКСМО-Пресс", 1999 г.
   OCR Палек, 1999 г.


   АНОНС

   Убита преуспевающая владелица туристической фирмы Елена Дударева. Ми-
лиции удается найти почти слепого юношу Артема, который  разговаривал  с
убийцей. Артем не может описать внешность убийцы, но хорошо запомнил его
голос и музыку,  которую  тот  слушал.  При  раскрытии  этого  заказного
убийства Насте Каменской приходится решать трудный вопрос имеет  ли  она
право привлекать к рискованному поиску убийцы юношу-инвалида.


   Глава 1

   Ему было хорошо. С утра он принял дозу, и теперь его душа купалась  в
чувстве глубокого и непоколебимого покоя. Даже  изнуряющая  многодневная
жара его не злила. Так бывало всегда после дозы: жарко - хорошо, холодно
- тоже хорошо, сидеть хорошо, лежать хорошо. Все хорошо, ничего не  бес-
покоит.
   Но мозг работал на ускоренных оборотах, и это тоже было  последствием
принятия дозы. Жара была хороша не только сама по себе, но и потому, что
в это воскресное утро в Москве надо было очень постараться, чтобы  найти
праздного прохожего. Кто мог - уехал за город, кто не, мог - сидел  дома
с включенным кондиционером или на худой конец с зашторенными  окнами,  и
мало находилось не жалеющих себя психов, которые шатались бы  по  улицам
без дела. Еще бы, на солнце - тридцать девять, в тени -  тридцать  пять,
кругом раскаленный, пышущий жаром камень домов и ни малейшего  дуновения
ветерка. А если добавить к этому выхлопные газы, которые, кажется, нику-
да не деваются, не тают, не растворяются и не уносятся, а висят ровно  в
том месте, где появились из автомобильной трубы...  Короче,  ясно,  что,
ежели человек себя хоть мало-мальски щадит, он ни за  что  на  свете  не
станет просто так шляться по московским улицам в этот замечательный сол-
нечный июньский день.
   "Шкода-Фелиция" цвета "баклажан", а проще говоря -  темно-фиолетовая,
стояла там, где ему и сказали, перед домом номер восемь. Он  остановился
рядом, прикуривая, уронил зажигалку,  едва  заметным  движением  ботинка
послал ее чуть дальше, под машину, и присел на корточки, чтобы  достать.
Ну вот и порядок, радиоуправляемое взрывное устройство прилеплено к дни-
щу под местом водителя. Выпрямившись, он прикурил и не спеша пошел  впе-
ред. И лавочка подходящая нашлась, - правда, на самом солнцепеке, но это
ничего, это тоже хорошо. Была бы в тени, обязательно какая-нибудь  бабка
настырная явилась бы воздухом подышать, а так он гарантирован от неудоб-
ного соседства.
   Он уселся на скамейку, нацепил на голову  наушники,  щелкнул  кнопкой
висящего на поясе плейера и погрузился в музыку. Сегодня с утра он долго
выбирал, какие кассеты взять с собой, ведь не исключено, что ждать  при-
дется долго. Перебирал, перебирал, откладывал в отдельную стопочку,  по-
том снова придирчиво пересматривал отложенное и ставил на место, и снова
перебирал. Наконец сделал свой выбор. Баллады "Тень луны" и  Шотландскую
симфонию Мендельсона. Баллады привлекали его своей  прохладной  сумереч-
ностью, они были прозрачными, грустными и, несмотря на четкий ритм,  не-
торопливыми и несуетными, какими-то нездешними.
   По пути сюда он успел прослушать всю кассету с  балладами  и  теперь,
усевшись на скамейку неподалеку от  фиолетовой  "Фелиции",  приготовился
слушать Мендельсона. Даже не слушать - вкушать. Это было  совсем  особое
удовольствие, доступное далеко не каждому. Во внешнем мире -  отупляющая
тяжелая жара, горячий воздух, который даже вдыхать противно, а из  науш-
ников прямо в его голову дует ураганный ветер, грохочет  гром,  сверкает
молния, льет проливной дождь. Каждый раз, слушая. Шотландскую, он предс-
тавлял себе суровый пейзаж, скалистые горы, глубокие ледяные озера, тем-
но-зеленые густые леса. И над всем этим холодным великолепием парит оди-
нокая хищная птица. И ветер с дождем...
   Он сидел уже два часа, слушая музыку и не  сводя  глаз  с  машины,  и
вдруг понял, что ужасно хочет пить. И это тоже было последствием  приня-
той утром дозы. Он огляделся. Киоск далековато, если он пойдет  к  нему,
то может пропустить владельца машины.
   Взгляд его упал на парнишку лет семнадцати. Парнишка стоял в тени под
деревом метрах в пятнадцати от скамейки, прислонившись к толстому  ство-
лу, и крутил в руке красный шарик. Шарик то появлялся в его  ладони,  то
исчезал, то вдруг мелькал между пальцами и в следующее мгновение обнару-
живался на тыльной стороне ладони. Мальчишка работал одной рукой,  потом
перекладывал шарик в другую руку и снова работал одной рукой.
   - Эй! - крикнул он, сдвинув наушник с одного уха. - Эй, парень!
   Паренек завертел головой, словно не понимая, откуда  доносится  звук.
Потом увидел сидящего на скамейке человека.
   ...- Вы мне?
   - Да, тебе. Подойди, пожалуйста.
   Парень медленно двинулся к нему, не переставая крутить шарик.
   - Слушай, не в службу, а в дружбу, не сгоняешь в киоск за  водой,  а?
Нога болит - сил нет, совсем ходить не могу, а пить хочется  страшно  по
такой-то жаре. Сбегаешь? - Он  постарался  быть  естественным  и  убеди-
тельным.
   Паренек колебался, это было видно по его подвижному лицу.
   - Ну пожалуйста, будь человеком. На вот,  возьми  червончик,  принеси
бутылку минералки, лучше с газом. Нарзан там  или  боржоми.  И  попроси,
чтобы дали из холодильника.
   Тот взял деньги и снова сменяно закрутил головой.
   Но к киоску все-таки пошел.
   - Спасибо, друг, - с чувством сказал убийца, поспешно откручивая кол-
пачок с литровой ледяной бутылки нарзана. - Выручил ты меня. А  что  это
ты с шариком делаешь?
   Паренек улыбнулся приветливо и дружелюбно.
   - Пальцы тренирую.
   - Фокусником собираешься быть?
   - Нет, пианистом. Извините, мне надо идти.
   - Ну иди, - милостиво разрешил он, с облегчением глядя в спину удаля-
ющемуся мальчику и снова надвигая наушник.
   И хорошо, что ему надо куда-то, не Хватало еще, чтобы владелец машины
как раз в этот момент вышел. Мальчишка - уходил ровным, неторопливым ша-
гом, крутя головой. Убийца видел, как он дошел  до  дерева,  у  которого
стоял раньше, прошел мимо и направился в сторону переулка, а несколькими
секундами позже из подъезда дома номер восемь вышла женщина. Решительным
шагом она подошла к фиолетовой "Фелиции" и вставила ключ в  замок  двери
со стороны водителя. Как только она села в машину и закрыла дверь, убий-
ца нажал кнопку на пульте. Льющаяся из  наушников  музыка  лишь  отчасти
заглушила грохот взрыва. Тут же в открытые окна стали выглядывать  люди,
сидевшие по домам любопытные высыпали на балконы. Остановились проезжав-
шие мимо машины, выскочили водители. В общем, хотя улица  была  довольно
пустынна, вокруг места взрыва тут же возникла вполне приличная суматоха.
Убийца прикинул, нужно ли подходить, изображая естественное любопытство,
но решил, что народу вокруг пострадавшей машины и так достаточно,  а  на
него внимания никто не обращает". Поднялся и ушел. Из наушников до  него
доносились звуки начинающейся грозы над скалистыми берегами и синими хо-
лодными озерами, и одинокая хищная птица плавно парила над этим студеным
великолепием.
   Ему было хорошо и спокойно.

   * * *

   Выписка из приказа по личному составу начальника Главного  управления
внутренних дел г. Москвы: "... назначить подполковника милиции Каменскую
Анастасию Павловну на должность старшего  оперуполномоченного  отдела...
установив должностной оклад в размере...
   ...назначить майора милиции Короткова Юрия Викторовича на - должность
заместителя начальника отдела... установив должностной  оклад  в  разме-
ре...
   ...освободить полковника милиции Жерехова Павла Васильевича от  долж-
ности заместителя начальника отдела... в связи с увольнением из  органов
внутренних дел (рапорт от 10 мая 1998 г.)..."

   * * *

   - Вот ужо я теперь тобой покомандую, - злорадно  приговаривал  Корот-
кое, обживая новое рабочее место. - В кои веки дорвался.
   - Конечно, маленького подполковника обидеть каждый может, даже майор,
- отшучива