еседнику. Какие люди вызывают симпатию у Каменской, он не знал.  Интуи-
ция не помогала, потому что Анастасия была непохожа на всех тех  женщин,
которых он знал раньше, успел мысленно разбить на типологические  группы
и составить примерные портреты мужчин, которым легче всего сблизиться  с
представительницами каждого типа. Эта женщина не подпадала ни  под  один
знакомый ему тип, ни женский, ни мужской, и Вадим никак не мог выстроить
свою линию поведения, чтобы добиться нужного результата. А  может  быть,
ему мешали настроиться регулярные, каждые пять минут, телефонные звонки.
   - Я вам не верю, - устало повторила она. - И вы  не  выйдете  отсюда,
пока мы с вами не проясним этот вопрос. Либо вы представите  мне  убеди-
тельные доказательства того, что вы действительно этого не знаете,  либо
скажете, кто это. Тепшт поп Дагиг, как сказали бы древние римляне. Хоти-
те чаю или кофе?
   - Хочу, - благодарно отозвался он, сумев скрыть удивление от  внезап-
ной перемены настроения хозяйки. Демонстрирует абсолютное недоверие и  в
то же время предлагает чай. Она невозможна!
   - Тогда встаньте, зажгите газ и поставьте чайник. Я  не  могу  риско-
вать, оставляя вас не под прицелом.
   - Но я же без оружия, - откликнулся Бойцов, ставя чайник на плиту.  -
Чего вы боитесь?
   - Вы сильны и тренированны, а я не умею драться, не  владею  приемами
самообороны и не могу постоять за себя. Если я не буду держать  вас  под
прицелом, вы справитесь со мной одной левой.
   - Да с чего вы взяли, что я собираюсь нападать на вас, Анастасия! Ес-
ли бы я хотел причинить вам вред, я бы не стал три раза вас спасать. Не-
ужели это не очевидно?
   - Не-а, - она покачала головой  и  вдруг  озорно  улыбнулась.  -  Вот
это-то как раз меня больше всего и занимает. Ну так что,  Вадим  Бойцов,
1962 года рождения, образование высшее, не женат, детей не имеет, не су-
дим, не был, не привлекался, выезжал за рубеж дважды,  скажете  вы  мне,
кто за мной охотится, или нет?
   Она слушала, как Бойцов горячо уверял ее в том, что не знает, кто так
упорно стремился ее убить. Он выдвигал разные версии, говорил  что-то  о
сумасшедших экстремистах, которые хотят, отстреливая  работников,  мили-
ции, убедить население в ненадежности органов  правопорядка  и  добиться
тем самым смещения ряда  руководителей  правоохранительной  системы.  Он
предлагал ей вспомнить, не занималась ли она  в  последнее  время  каки-
ми-нибудь опасными преступлениями, за  раскрытие  которых  ей  могли  бы
мстить. Он спрашивал, нет ли у нее  ревнивого  любовника  или  несостоя-
тельного должника, который взял у нее деньги и не хочет  их  возвращать.
Он очень старался.
   Настя вяло поддерживала разговор, прихлебывая чай, и терпеливо ждала,
когда "клиент дозреет" и устанет изощряться. Каждые пять минут ей звонил
Гордеев, она говорила ему несколько слов вроде "пока жива" и  продолжала
слушать Бойцова. "Он знает, - стучало у нее в голове. -  Он  знает,  кто
хотел меня убить. Почему он спасал меня? Может быть, я случайно влезла в
какую-то игру, которую они ведут между собой? Может быть,  Вадим  играет
против тех, кто хочет меня убить, и поэтому меня спасает? Мало  ли  чего
они там между собой не поделили... А он им вредит, из каких-то соображе-
ний срывает их планы. Естественно, он мне их не назовет, потому что под-
пишет себе этим смертный приговор. Они ему не простят болтливости.  Если
же мои убийцы не из числа его коллег, а он все равно  их  покрывает,  то
плохи мои дела. Получается, что я влезла в ситуацию, в которой у его ве-
домства есть общие интересы с преступниками. Тут уж точно мне  не  выпу-
таться. Куда мне против них..."
   - Ну почему вы мне не верите! - в  отчаянии  взмолился  Бойцов.  -  Я
действительно не знаю, кто на вас покушался. Я не знаю, не знаю! Я и так
уже рассказал вам все, что знал.
   - Ладно, - примирительно кивнула она. - Теперь я  расскажу  вам  все,
что знаю, чтобы вы не чувствовали себя обделенным. Хотите? Тогда слушай-
те.
   ...Жил-был в городе Москве талантливый ученый-физик  Григорий  Войто-
вич. Он очень долго не женился, все выбирал себе жену, и наконец  выбрал
молодую ослепительную красавицу Евгению. Посмотрите, вот  ее  фотография
того периода, когда она познакомилась с Войтовичем.  Они  поженились,  у
них родилась дочка. Все мужчины завидовали  маленькому  плешивому  Грише
Войтовичу, который сумел "урвать" себе такой  лакомый  кусочек.  Евгения
любила мужа и хранила ему верность, в семье царили мир и покой.
   Несколько месяцев назад, во время работы над плановой темой, Войтович
заметил, что разрабатываемое ими устройство дает так называемый обратный
эффект. Подопытные  животные  реагировали  на  него  весьма  агрессивно,
вплоть до пожирания друг друга, что  вообще-то  им  несвойственно.  Пос-
кольку устройство предназначалось для использования в  городской  среде,
Григорий Ильич стал настаивать на том, чтобы изложить результаты  наблю-
дений за подопытными животными в итоговом отчете по теме. Это, несомнен-
но, привело бы к обнародованию того факта, что антенна,  имеющая  вполне
мирное предназначение, дает и обратный эффект, который выражается в рез-
ком повышении агрессивности живых существ, находящихся в  поле  действия
"обратной петли". Но кому-то эта идея очень не понравилась. Этот  кто-то
стал отговаривать Войтовича от того, чтобы  добросовестно  изложить  ре-
зультаты эксперимента. Я не знаю, как он его уговорил, чем он его  взял,
не исключено, что деньгами, но своего он добился. Отчет был сфальсифици-
рован, в нем не было ни одного слова о том, что в поле прямого  действия
антенны наблюдается побочный эффект снижения агрессивности, зато в  поле
обратного действия агрессивность резко повышается. Разработчики  антенны
скрыли эти данные. Зачем? Вот это я хотела бы знать.  Получив  ответ  на
этот вопрос, я ответила бы и на все остальные. Вы, Вадим, не знаете слу-
чайно, зачем они скрыли данные и подделали отчет? Нет? Жаль,  я  так  на
вас надеялась. Хорошо, я продолжу. Григорий Ильич  Войтович  с  красави-
цей-женой и очаровательной малышкой-дочерью живут недалеко от Института,
как раз на территории, которую охватывала та самая "обратная  петля".  И
через некоторое время Войтович  начинает  ощущать  действие  антенны  на
собственной шкуре. Красота и молодость жены, которые раньше были для не-
го предметом гордости и обожания, вдруг превратились в постоянный источ-
ник ревности. Ревность все углублялась и углублялась, ссоры в семье, ко-
торых раньше не было вообще, стали практически ежедневными и  все  более
жестокими, с криками, битьем посуды и угрозами. Войтович много  работал,
задерживался в Институте допоздна, сидел там  и  в  выходные  дни,  и  в
праздничные, практически не бывал нигде, кроме дома и своей лаборатории.
Иными словами, несколько  месяцев  он  находился  под  непрерывным  воз-
действием антенны. Он не мог не понимать, что с ним происходит,  и  нес-
колько раз обращался к человеку, с которым работал когда-то  над  антен-
ной, и просил его  обнародовать  истинные  результаты  экспериментов.  И
опять этому человеку удалось уговорить Войтовича. Как? Чем? Я  не  знаю,
но очень хочу узнать. Наконец происходит самое страшное - Войтович  уби-
вает свою горячо любимую жену. Антенна действует на людей по-разному,  в
зависимости от длительности пребывания в поле воздействия и от индивиду-
альных особенностей нервной системы и психики. Войтовичу не повезло, его
психика откликнулась на воздействие обратного эффекта весьма бурно, а  в
поле воздействия он находился практически постоянно на протяжении  шести
месяцев. Он даже не понял, что убил жену, не мог в это поверить,  в  мо-
мент приезда милиции он был полубезумен. Его забрали и отвезли  в  место
предварительного задержания, довольно далеко от Института и от  антенны.
И он стал приходить в себя. Он стал осознавать случившееся, припоминать,
как и почему совершил убийство. И понял, что сам во всем виноват. Он дал
себя уговорить, проявил слабость, уступил соблазну... Вы не знаете,  Ва-
дим, какому соблазну он уступил? Нет? Жаль. Так вот, Войтович  понимает,
что виноват во всем только он один. Вы просите, чтобы его отпустили  до-
мой. Через три дня он кончает с собой, написав  предсмертную  записку  с
такими словами: "Корни нашей вины уходят в бесконечность".  Вам  понятен
смысл этой фразы, Вадим? Опять нет? Что ж, я вам сейчас объясню. Посмот-
рите для начала вот это. Открывайте папку и смотрите. Открывайте, откры-
вайте, не стесняйтесь. Это фотографии зверски зарезанной Евгении  Войто-
вич. А это - жертвы других преступлений, совершенных на  территории  той
самой "обратной петли". Вот этого мальчика забили до  смерти  школьники,
ученики восьмого класса. Знаете за что? Он гулял с собакой рядом с  пло-
щадкой, где они играли в футбол. Собака увидела мяч, вырвала у  него  из
рук поводок и выбежала на площадку. Она была молодая и пока еще не  обу-
ченная, ей очень хотелось поиграть. Юные футболисты  были  весьма  недо-
вольны тем, что на поле оказалась собака, и убили хозяина, которому было
восемь лет. Посмотрите, во что  они  его  превратили.  Смотрите,  Вадим,
смотрите как следует, вам это пригодится. А  это  две  девочки,  ученицы
шестого класса, им по одиннадцать лет. Их изнасиловали и убили  учащиеся
ПТУ, четырнадцать парней в возрасте шестнадцати-семнадцати  лет.  А  вот
этот мужчина оказался там случайно, шел из  гостей,  хотел  закурить  на
улице, но у него не оказалось спичек,  и  он,  на  свою  беду,  попросил
огонька у группы молодых людей, что-то обсуждавших в скверике. Им  пока-
залось, что прохожий был недостаточно вежлив, сказав им: "Ребята, у  вас
прикурить не будет?" Они сочли, что он должен был сначала поздороваться.
Его долго не могли опознать, потому что документы он с собой в гости  не
брал, а лицо молодые люди превратили в бесформенное месиво. А это -  па-
рализованная старуха, которую убила собственная дочь. Старуха была  пол-
ностью обездвижена, но речь была сохранена, и она,  как  каждый  больной
человек, к тому же и пожилой, была несносна. Капризничала,  придиралась,
жаловалась; не давала дочери возможности вести хоть какую-нибудь  личную
жизнь. Но разве из-за этого убивают? Да еще так жестоко.  Смотрите,  Ва-
дим, внимательно, это все, что я смогла собрать, но  у  меня  было  мало
времени. Это лишь небольшая часть того  кошмара,  который  происходил  в
Восточном округе нашего города. Но и этого достаточно, чтобы понять, ка-
кова была цена, заплаченная за то, что кто-то сумел уговорить  Войтовича
промолчать. Так, может быть, вы скажете мне, ради чего он  молчал?  Ради
чего заставил людей платить такую чудовищную цену? Снова нет? Ладно, да-
вайте сюда папку с фотографиями, смотрите теперь вот на эту  карту.  Вот
Восточный округ,  вот  здесь  находится  Институт.  Видите  неправильную
восьмерку?  Та  петля,  которая  побольше,  совпадает  с  полем  прямого
действия антенны и, соответственно, полем побочного эффекта в виде  сни-
жения агрессивности. Здесь очень мало точек, а точки эти обозначают мес-
та совершения убийств и изнасилований. И даже те  точки,  которые  есть,
разных цветов, но среди них почти нет черных и фиолетовых. Это означает,
что убийства здесь, конечно, совершаются, но преимущественно не по хули-
ганским или бытовым мотивам, не в семье, а из корысти, мести, по заказу,
с целью сокрытия другого преступления, например, изнасилования. И вообще
убийств здесь намного меньше, чем в любом другом районе  города.  А  вот
петля, которая поменьше, почти сплошь состоит из фиолетовых и черных то-
чек, ими обозначены бытовые и хулиганские убийства. Вы знаете, что такое
убийство из хулиганских побуждений? Это когда убивают человека, с  кото-
рым нет никаких отношений, с которым ничто не связывает, убивают  просто
так, потому что цвет его волос не понравился, или потому, что он  попро-
сил прикурить, не сказав перед этим "Добрый вечер, граждане", или просто
потому, что у тебя плохое настроение и тебе хочется  кого-нибудь  убить.
Что вы так на меня смотрите, Вадим? Вы не знаете, что из-за этого убива-
ют? Ну да, конечно, у вас же государственные интересы, куда вам до наших
будничных милицейских забот, вы и знать не знаете, из-за чего обыкновен-
ные люди убивают других обыкновенных людей,  у  вас  же  одни  шпионские
страсти на уме...
   Она убрала карту одной рукой, другой по-прежнему крепко сжимая писто-
лет. Лицо Вадима почти не изменилось, только стало строже и как бы суше,
серые глаза перестали излучать тепло и стали холодными и жесткими. Он ни
одним словом не прервал ее тягостный рассказ даже  тогда,  когда  в  пе-
чальную повесть с раздражающей регулярностью вторгался  очередной  теле-
фонный звонок.
   - Так что, Вадим Бойцов, неженатый и несудимый,  дадите  вы  мне  ка-
кой-нибудь ответ на мои вопросы? Во имя чего все это? Зачем все это? Ко-
му заплачена такая страшная цена? И кто уговорил Войтовича молчать?
   Он молчал. Настя решительно встала и сделала дулом пистолета  вырази-
тельное движение вверх.
   - В таком случае убирайтесь отсюда. Переодевайтесь и  уходите.  Я  не
могу ни о чем разговаривать с человеком, которому нечего  сказать  после
всего, что он увидел и услышал здесь. Спасибо вам за информацию о  хода-
тайстве. И спасибо за то, что не дали меня убить. Но моя благодарность к
вам не перевешивает того отвращения, которое во мне вызывает ваше равно-
душие. Вас интересует безопасность нашего государства? А меня не интере-
сует государство, которому наплевать на людей. И мне,  в  свою  очередь,
наплевать на безопасность такого государства.  Я  готова  согласиться  с
тем, чтобы такого государства не было совсем, потому  что  такому  госу-
дарству мешает его собственное население, как хаму-продавцу мешают поку-
патели, а плохому врачу мешают спокойно жить пациенты с их  глупыми  бо-
лезнями и нудными жалобами. Если вы, Бойцов, выступаете от имени  ТАКОГО
государства, то я ненавижу и его, и вас, и всех ваших коллег. И  я  буду
делать все, что сочту нужным, чтобы прекратить тот кошмар, который воца-
рился в Восточном округе. На крыше Института стоит полсотни антенн, и  я
не знаю, какая из них мне нужна. Но если я не добьюсь правды,  я  взорву
Институт. Подложу бомбу и взорву, но я прекращу этот ужас. И пусть  меня
посадят.
   Бойцов слушал ее тихий монотонный голос и не мог поверить своим ушам.
Когда люди говорят такие слова, они распаляются, волнуются, ведь они го-
ворят о самом главном принципе своей жизни, о своем кредо,  о  том,  что
идет из самого сердца. Он немало слышал таких монологов  и  признаний  и
знал, как они обычно звучат. Каменская же говорила так, словно дошла  до
последней черты отчаяния, за которой нет уже ничего, даже страха за свою
жизнь, даже присущего любому психически здоровому человеку инстинкта са-
мосохранения.
   Он безмолвно переоделся в свою одежду, натянул куртку и  молча  вышел
из квартиры. На пороге он замер, борясь с сильным желанием обернуться  и
посмотреть ей в глаза. Но он знал: дуло пистолета как магнитом  притянет
его глаза и уже не отпустит, он просто не найдет в себе сил  смотреть  в
ее лицо. У Вадима Бойцова инстинкт  самосохранения  был  развит  хорошо.
Когда у стоящего рядом противника в руках оружие, это становится главным
фактором и вытесняет все остальное.
   Он вышел из квартиры Анастасии Каменской, так и не обернувшись.


   Глава тринадцатая

   В отличие от Насти Каменской следователь Ольшанский выходные дни  лю-
бил. По выходным он просыпался от вкусных запахов, доносящихся из кухни,
и от звяканья посуды. Ему казалось, что нет  ничего  на  свете  чудеснее
этих звуков и запахов, неизменно сопровождающих день, проведенный с  же-
ной и дочерьми. По будним дням он вставал раньше Нины,  потому  что  она
работала в больнице рядом с домом, а ему приходилось добираться  до  го-
родской прокуратуры больше часа.
   Константин Михайлович сладко потянулся, переложил голову  на  подушку
жены и вдохнул в себя еле слышный знакомый запах ее волос. Вставать  ему
не хотелось.
   - Папа! - в комнату заглянула младшая дочка в байковой голубой пижам-
ке с цветочками. - Мама говорит, чтобы ты вставал, а то блины остынут.
   - По какому случаю блины? - лениво поинтересовался  Ольшанский,  при-
поднимаясь в постели.
   - Так Масленица же кончается, сегодня последний день, ты что,  забыл?
- возмутилась девочка. - Мама говорит, надо сегодня съесть  побольше,  а
то потом Великий пост начнется, до самой Пасхи.
   Константин Михайлович от души расхохотался. Как же радостно и в то же
время забавно наблюдать за поколением, выросшим вне воинствующего атеиз-
ма. Конечно, его дочери не были религиозными, а библейские сказания изу-
чали не по первоисточнику, а по книгам Зенона Косидовского, но зато пра-
вославные праздники знали и относились к ним со всей серьезностью. А вот
люди его поколения никогда точно не знали, на какое число  приходится  в
этом году Пасха, пост не соблюдали, а про Масленицу вообще забывали нап-
рочь.
   - А ты собираешься поститься? - очень серьезно спросил он. -  Имей  в
виду, это трудно, особенно с непривычки. О твоих любимых  пирожных  при-
дется забыть. Выдержишь?
   - Но в пирожных же нет мяса, - возразила девчушка.  -  Мама  сказала,
что нельзя есть только то, что происходит от живых  организмов.  Мясо  и
рыбу нельзя, а все остальное можно.
   - Интересное дело! А крем в пирожных, потвоему, из  чего  сделан?  Из
молока и сливочного масла, а их дает корова, очень даже живой организм.
   - Да ну тебя, папка, - засмеялась та, - ты специально  меня  путаешь.
Вставай, а то мама будет ругаться. Блины знаешь какие получились? Загля-
денье. И вкусные - пальчики оближешь.
   Она убежала обратно на кухню, а Константин Михайлович не спеша  отки-
нул одеяло и стал натягивать на себя домашний спортивный костюм. К завт-
раку он вышел чисто выбритый, улыбающийся. Без очков в сломанной и  нас-
пех склеенной старомодной оправе его лицо выглядело  удивительно  краси-
вым.
   - Какие планы на сегодня? - поинтересовалась  супруга,  наливая  мужу
свежезаваренный чай и пододвигая поближе к нему необъятное блюдо с  бли-
нами, банку со сметаной и креманки с тремя сортами варенья.
   - Как Бог пошлет, - уклончиво ответил  Ольшанский.  Многолетний  опыт
работы следователем подсказывал, что даже в выходные дни лучше ничего не
планировать заранее, в противном случае обязательно  случится  какая-ни-
будь неприятность, требующая, чтобы он бросил домашние дела и мчался  на
работу.
   - Тебе с утра пораньше звонил Гордеев, я сказала, что ты  еще  спишь.
Он просив перезвонить ему, как встанешь, - сообщила Нина.
   - Домой?
   - На работу. Похоже, Бог тебе уже послал. Ляля, -  обратилась  она  к
старшей дочери, - принеси отцу телефон.
   Константин Михайлович с благодарностью посмотрел на жену. Ни разу  за
двадцать лет супружества она не выказала недовольства  по  поводу  того,
что работа занимает у мужа слишком много времени и он почти не бывает  с
семьей. И не потому, что Нина Ольшанская была сдержанной и хорошо воспи-
танной леди, а потому, что считала такое положение  вещей  естественным.
Выходя замуж за молодого стажера-следователя,  она  хорошо  представляла
себе все трудности, которые ее ожидают, и шла на это с открытыми  глаза-
ми. Ее отец и мать были хирургами, и к ненормированному рабочему  дню  и
внезапным вызовам по выходным и праздничным дням она привыкла с детства.
Точно так же с детства ей были привиты  понятия  "любимая  профессия"  и
"профессиональный долг".
   У самого Ольшанского родители были совсем другими людьми, его детство
прошло в атмосфере постоянной ругани, взаимных упреков и скандалов. И за
последние двадцать лет не проходило и дня, чтобы  Константин  Михайлович
по тому или иному поводу не возблагодарил судьбу за то, что ему так ска-
зочно повезло с женой. Кроме того, Нина была прекрасной  хозяйкой,  гос-
теприимной и хлебосольной,