Между нами нет никаких личных отношений, - повторяла  Ирина  уже  в
двадцатый раз. - Я не знаю этого человека. Я никогда его не  видела.  Он
стал приставать ко мне в магазине, потом на улице, хватал  за  руку,  не
давал пройти.
   - Откуда же тогда он знает ваше имя?
   - Не знаю. Он обознался, принял меня за кого-то другого. Может  быть,
ту женщину тоже зовут Ириной. Просто совпадение.
   После первой вспышки ярости и страха ее сковали странное оцепление  и
безразличие. Она монотонно повторяла одно и то же, думая только  о  том,
успеет ли приготовить обед к приходу Сергея.
   - Вот мы сейчас проверим, обознался он или нет, - угрожающе  произнес
старший лейтенант. - Сейчас и окажется, что никакая вы не жена депутата.
Думаете, нас тут всех своим мужем испугали? Для нас все едино - что  де-
путат, что алкаш.
   Он пригласил в кабинет Германа и ободряюще подмигнул ему.
   - Так кто, вы говорите, эта гражданка?
   - Она работает в массажном кабинете "Атлант".
   - Где этот кабинет находится?
   - На Пресне. Не помню, как переулок называется. Недалеко от  магазина
"Олимп".
   Старший лейтенант потянулся за каким-то толстым справочником,  полис-
тал его и удовлетворенно хмыкнул.
   - Сейчас найдем, не волнуйтесь.
   Он снял трубку и набрал номер телефона. Ирина тупо  ждала,  когда  же
все наконец кончится. Ничего страшного не происходит, говорила она себе,
ничего страшного не может произойти. Просто нужно перетерпеть. Скоро все
закончится, и она пойдет домой.
   - Слушай, массажный кабинет "Атлант" на твоей территории? Да?  И  что
это, очередной бордель? Ага, понял. Кто там главный-то? Ринат Вильданов?
Не, не слыхал. У нас своих навалом. Слушай-ка, а список девочек  у  тебя
есть? Глянь-ка там Ирину...
   Он повернулся в сторону Германа.
   - Как фамилия?
   - Не то Новикова, не то Новицкая, что-то в этом роде...
   - Новикова или Новицкая, - повторил старлей в трубку. - Ага, жду.
   Он со скучающим видом уставился в окно, ожидая, пока невидимый  собе-
седник-коллега достанет список девочек, работающих на Рината.
   - Что? Точно? Не путаешь? Ох ты, е-мое. И что? Чисто? Ладно, бывай.
   Он положил трубку и с сочувствием поглядел на Германа.
   - Да, неувязочка у вас вышла, молодой человек.  Ваша  знакомая  Ирина
Новикова умерла несколько месяцев назад. Перекушала наркотиков и повеси-
лась. Так что, выходит, вы и вправду обознались.
   Ирина тут же поднялась и запахнула шубу.
   - Я могу идти? Вы убедились, что я говорю правду?
   - Идите, - буркнул старший лейтенант, не глядя на нее.
   Сумка вдруг показалась ей неподъемной. Она медленно шла домой и  пов-
торяла про себя: "Я умерла несколько месяцев назад. Я перекушала  нарко-
тиков и повесилась. Я умерла. Я умерла".


   Глава 15

   Она долго не могла решить, рассказывать ли Сергею о том, что произош-
ло днем. Когда она закончила возиться с обедом, было только пять  часов,
вернуться он обещал не раньше девяти, и на принятие решения у нее  оста-
валось часа четыре. Сначала ей показалось, что лучше все-таки не расска-
зывать, чтобы не волновать его. В конце концов, все же обошлось, не мог-
ло не обойтись. И если еще раз случится что-либо подобное,  исход  будет
точно такой же. Ничего страшного не произошло. Подумаешь, пережила  неп-
риятных два часа, так не в первый и не а последний раз в жизни.
   Но потом Ирина поняла, что промолчать ей будет трудно. Желание  поде-
литься было сильным и с каждой минутой крепло. Она не  смела  признаться
себе, что в основе этого желания лежит надежда на то, что  Сергей  посо-
чувствует ей, пожалеет, будет переживать вместе с ней. Ей хотелось, что-
бы он ее успокоил и утешил. И вовсе не  потому,  что  она  действительно
остро нуждалась в успокоении и утешении. Ирина хотела внимания, заботы и
любви. Да-да, вот именно, дорогая моя, говорила она себе, не  надо  себя
обманывать. Тебе хочется, чтобы Сергей тебя любил, ну, хоть  немножечко,
хоть самую капельку.
   "Чушь", - с раздражением сказала себе Ирина и позвонила Виктору Федо-
ровичу.
   - Ну что ж, - с удовлетворением произнес тот, выслушав ее  рассказ  о
происшествии возле магазина и о пребывании в милиции, - можно с  уверен-
ностью констатировать, что послеоперационный период проходит успешно.  Я
очень рад, голубушка, что это случилось.
   - Почему? Что в этом хорошего? Столько нервов истратила, такой  страх
пережила...
   - А потому, голубушка, что вы же все время этого боялись. Разве  нет?
Вы постоянно ждали, каждую минуту ждали, что что-либо подобное случится.
И этот страх, это ожидание неизвестно чего отравляло вам  существование.
Как это говорится? Врага нужно знать в лицо? Вот именно,  а  вы  его  не
знали и поэтому все время боялись. Теперь вы один раз это пережили, пос-
мотрели, так сказать, в лицо своему врагу и убедились, что ничего страш-
ного в этом нет, ситуация совершенно не опасна для вас, и, даже если она
повторится, вам это ничем не угрожает. Вы можете успокоиться.
   - Вы уверены, что и в следующий раз все пройдет так же гладко?
   - Ну а как же, голубушка! Иначе и быть  не  может.  Ирочки  Новиковой
больше нет, это зафиксировано во всех документах, и даже милиционер, ко-
торый исподтишка наблюдает за вашим бывшим хозяином  Ринатом,  и  тот  в
свой талмудик записал, что она умерла. А после сегодняшнего происшествия
этот недотепа, как бишь его...
   - Герман, - подсказала Ирина.
   - Да, Герман, так вот, он, прожевав и  проглотив  первое  недоумение,
побежит рассказывать всем своим знакомым, как опростоволосился, как при-
нял приличную женщину за потаскуху, попал в милицию, а там ему  сказали,
что потаскуха повесилась несколько месяцев назад.  Уверяю  вас,  Ирочка,
если среди ваших бывших клиентов и есть еще люди, которые не знают о ва-
шей смерти, то уже через неделю ни одного не останется.  Таким  образом,
риск нарваться на такой же эпизод, как сегодня, сократится во много раз,
а то и вовсе сведется к нулю.
   - Виктор Федорович, я не могу решить, рассказывать ли Сергею об этом.
   - А что вас, собственно, смущает? - удивился тот. - Эта ситуация  ни-
коим образом вас не порочит и не позорит, стесняться вам  нечего.  Я  не
понимаю ваших колебаний, голубушка.
   - Видите ли... - она сделала паузу, собираясь с духом. -  Я  не  хочу
понапрасну его волновать, у него и так сейчас очень напряженный  период.
Вы же сами сказали, что, если в первый раз  все  сошло  удачно,  значит,
причин для волнений нет. Может быть, не стоит ему говорить?
   - Бог мой, Ирочка, какой вы все-таки еще ребенок! - добродушно  расс-
меялся Виктор Федорович. - Вы поймите, деточка моя, Сергей  волнуется  и
переживает за вас не меньше, чем вы сами. Он точно так  же  боится,  что
рано или поздно случится что-то вроде сегодняшнего столкновения,  и  со-
вершенно не представляет, как будет развиваться ситуация,  как  вы  себя
поведете и что будет происходить дальше. Он с ума сходит  от  страха,  и
если вы этого до сих пор не заметили, то это говорит только о его  само-
обладании или о вашей невнимательности и нечуткости. Разумеется, он дол-
жен знать, что эпизод имел место и, что самое главное, закончился благо-
получно, вы не показали своего страха и неуверенности, не потеряли лица,
а узнавший вас человек был посрамлен и опозорен. Ну, убедил я вас?
   - Да, - твердо ответила Ирина. - Я знаю, как мне поступить.
   Решение созрело быстро и  приятно  удивило  ее  саму  своей  нетриви-
альностью. Еще полчаса назад ей хотелось пожаловаться Сергею на  пережи-
тый страх, добиться, чтобы он ее пожалел и посочувствовал ей. Теперь же,
после разговора с Виктором Федоровичем, она поняла, что и как нужно  де-
лать. До приезда Сергея оставался час.
   За последнюю неделю он впервые должен был  приехать  домой  один,  во
всяком случае, сам он на это очень рассчитывал.
   - Мы сегодня без гостей, - сказал он Ирине по телефону, - так что мо-
жешь в комнате не накрывать. Я с удовольствием поужинаю на кухне.
   Но Ирина все-таки накрыла стол в большой комнате, не пропустив ни од-
ного правила сервировки, от колец для салфеток до вазы с цветами. Приго-
товила красивую супницу, в которой она подаст суп  с  китайской  лапшой,
цыпленком и креветками. Навертела из цветных бумажных полосочек розочки,
которыми украсит отбивные на косточках. Господи, как хорошо быть  хозяй-
кой в доме, какое счастье - готовиться к приходу мужа с  работы,  накры-
вать стол и вертеть эти идиотские, но такие забавные и придающие уют ро-
зочки.
   Она зашла в свою маленькую комнатку, открыла шкаф и стала  придирчиво
рассматривать висящую на вешалках одежду. Ей хотелось надеть  что-нибудь
необычное, но не слишком вычурное для скромного семейного  ужина.  Ирина
остановила свой выбор на простой длинной домашней юбке с высокими разре-
зами, которая так понравилась Сергею, и облегающей трикотажной  майке  с
длинными рукавами и открытыми плечами. Никаких украшений, она  же  не  в
ресторане. Тоненькая золотая цепочка на шее - и все.
   В десятом часу затренькал дверной звонок. Ирину с самого начала  уди-
вило, что Сергей никогда не пользовался ключами, если знал, что она дома
и не спит. Потом из обрывочных фраз и междометий она  уяснила,  что  та,
другая Ирина часто напивалась до полного бесчувствия и не слышала  звон-
ков в дверь. Или обещала быть дома, а к приходу мужа ее и след  простыл.
Поэтому для Березина женщина, открывающая ему дверь, была символом  пра-
вильно организованной семейной жизни.
   Ирина бросилась к двери и распахнула ее, глядя на  Березина  сияющими
глазами.
   - Добрый вечер, - сдержанно поздоровался Сергей  Николаевич,  который
сильно устал и рассчитывал провести дома спокойный вечер, без каких-либо
эмоциональных всплесков.
   Он не спеша снял пальто в прихожей, прошел в  спальню,  вышел  оттуда
через несколько минут уже не в костюме, а в привычной домашней одежде  -
джинсах и джемпере, вымыл руки и заглянул на кухню.  Ирина  хлопотала  у
плиты, но стол был пустым, на нем не стояло ничего, кроме маленькой  ва-
зочки с симпатичными засушенными цветами.
   - Тебе помочь? - спросил он Ирину. - Давай я пока тарелки поставлю.
   - Не надо, все уже накрыто в комнате, - с улыбкой ответила она.
   - В комнате?
   Березин не смог скрыть разочарования, и Ирина вдруг поняла,  что  тот
вечер накануне выборов, который они провели, сидя на кухне,  значит  для
Сергея намного больше, чем она думала. Он понял  тихую  уютную  прелесть
кухонных посиделок, во время которых иногда рассказывается и открывается
такое, о чем не только сказать, а и подумать  нельзя  во  время  трапез,
проходящих за торжественно накрытыми столами в больших комнатах. Он  так
хотел устроить сегодня такой же тихий милый вечер, во время которого  он
немного отогреется и расслабится. Ведь он специально предупредил ее, что
придет сегодня один, без гостей и хотел бы поужинать на кухне. А  она...
Но у нее свой план, и она должна следовать ему.
   Он молча прошел в комнату и занял свое обычное место. Через минуту  к
нему присоединилась Ирина.
   - Мы кого-нибудь ждем? - недовольно спросил Сергей Николаевич.
   - Насколько я знаю, нет, - улыбнулась Ирина. - Ты же сам сказал,  что
никого не будет.
   - Но я смотрю, ты накрыла в комнате... Я же предупредил  тебя,  чтобы
ты не хлопотала, мы сегодня одни и вполне могли бы поесть на кухне.
   - У нас праздник, Сережа, и мне хотелось это отметить.
   - Праздник?
   Березин чуть приподнял брови, на лице его появилась  легкая  гримаса.
Хотел впервые за столько дней провести спокойный вечер - и нате вам, по-
жалуйста, праздник какой-то выдумала.
   - Открой шампанское.
   Он покорно потянулся за бутылкой, снял металлическую оплетку и, креп-
ко придерживая пробку, позволил ей выползти из горлышка. Налив  золотис-
тый напиток в бокалы, вопросительно поглядел на Ирину.
   - Сережа, это правда, что Бог любит троицу?
   - Не знаю. - Он пожал плечами. - Какая связь?
   - Прямая. Если это правда, то сегодня у нас праздник. Сегодня  я  вы-
держала третий экзамен.
   - Какой еще экзамен?
   - Первый был на приеме, когда в меня вцепились журналисты. Второй эк-
замен мне устроила твоя первая жена Диана. Но я и его выдержала. А  тре-
тий мне сегодня устроил мой бывший клиент, который встретил меня  в  су-
пермаркете и узнал.
   - Как - узнал? - побледнел Сергей Николаевич. - И что?
   - И ничего, Сережа. Я прикинулась возмущенной светской дамой,  поста-
ралась обратить на себя внимание милиционеров, в  итоге  мы  все  дружно
оказались в милиции.
   - В милиции?! - в ужасе переспросил Березин. - И что потом?
   - Потом милиционеры навели справочки и популярно объяснили этому  ти-
пу, что он обознался, потому что я умерла. Видел бы ты его рожу! Сережа,
я знаю, ты очень боишься, что у нас что-то не получится,  что  я  где-то
ошибусь, скажу что-нибудь не то или поведу себя не так. Я тоже этого бо-
юсь. Мы с тобой почти никогда не говорим об этом, словно не хотим будить
спящую собаку, но я знаю - мы оба об этом постоянно думаем. Я все  время
боялась двух вещей: того, что не смогу выдать себя за твою Ирину, и  то-
го, что не совладаю с собой, если встречу кого-то из своих знакомых. Ди-
ана Львовна заметила, что Ирина немного изменилась внешне, подурнела, но
она не усомнилась в том, что я - это она. Диану  нам  удалось  обмануть.
Твоих друзей, которые всю неделю ходили к нам в  гости,  -  тоже.  Здесь
очень помогает история моей аварии и болезни. Но я  все  время  боялась,
что не смогу обмануть тех, кто знал меня. Ты понимаешь, о чем я  говорю?
Я боялась, что, если встречу знакомых людей, особенно тех, кто хорошо ко
мне относился, был добр ко мне, я не смогу сделать вид, что  это  не  я.
Сорвусь, начну бледнеть или, краснеть, брошусь им на шею или еще что-ни-
будь. И вот сегодня судьба устроила мне экзамен, и я его выдержала. Я не
упала в обморок, я не устраивала истерик, я не сказала ни одного лишнего
слова, не потеряла лица. Я выдержала это,  и  теперь  у  меня  появилось
чувство, что я выдержу любую ситуацию, выкручусь, вывернусь, но тебя  не
подведу. И ты можешь отныне больше не волноваться по этому поводу.
   Она чуть помолчала, потом взяла бокал с шампанским за тонкую ножку.
   - Мне кажется, Сережа, что у нас с тобой все получилось так,  как  мы
задумывали. И я хочу, чтобы мы выпили за это. Оно того стоит.
   Все это время, пока она произносила заранее продуманный монолог, Ири-
на не смотрела на Березина.
   Ей было отчего-то неловко, у нее появилось такое ощущение, будто  она
обманывает доверчивого ребенка. Весь этот праздник  задумывался  ею,  на
первый взгляд, для того, чтобы Березин понял: она беспокоится о нем и об
их совместном деле. Но на самом-то деле Ирине хотелось, чтобы  он  заме-
тил, какая она сильная, мужественная, не плакса и не нытик, а  настоящая
опора, крепкий тыл. Ей очень хотелось, чтобы он в ней не разочаровался.
   Подняв бокал, она взяла себя в руки и посмотрела на Сергея.  Тот  си-
дел, сложив руки на груди и даже не  думая  прикасаться  к  шампанскому.
"Все пропало, - тоскливо подумала Ирина, - я не угадала его  настроения,
не попала "в струю" и кажусь ему сейчас смешной и нелепой".
   - Поставь бокал на стол, - сказал он, вставая со стула.
   Ирина поставила бокал обратно на белоснежную скатерть и опустила  го-
лову.
   - Встань, пожалуйста, - сказал он совсем тихо.
   Ирина с удивлением услышала его голос совсем рядом, подняла  глаза  и
увидела, что он стоит почти вплотную к ней. Она послушно встала и повер-
нулась к нему лицом. Ей еще ни разу не приходилось видеть глаза мужа так
близко.
   Ей казалось, что поцелуй длился целую вечность.
   Это был их первый поцелуй за столько месяцев знакомства.
   - Ну вот, а теперь можно выпить, -  произнес  Березин,  отрываясь  от
нее. - Выпьем за нас с тобой.
   Они выпили шампанское стоя, потом Сергей снова поцеловал ее. А  потом
что-то случилось. Ирина не могла понять, в чем дело, но между ними воца-
рилась неловкость, которую до самого конца ужина им не удалось ни разог-
нать, ни смягчить, ни переломить.
   Березин вертелся с боку на бок, пытаясь устроиться в постели  поудоб-
нее. Сна не было. Зато было удивление, смешанное с  легким  страхом.  Он
долго и умело целовал Ирину, и она отвечала ему нежно и страстно, и  все
должно было быть так хорошо... Но почему-то хорошо не было. Тогда, стоя,
возле празднично накрытого стола, на котором пенилось только что  разли-
тое по бокалам шампанское, обнимая  и  целуя  Ирину,  Сергей  Николаевич
вдруг понял, что ничего не чувствует. Совсем ничего.
   "Почему? - с испугом спрашивал он себя весь вечер, поглядывая на Ири-
ну. - Почему? Она так нравится мне, она такая умная,  нежная,  ласковая,
прекрасная хозяйка. Она добрая и внимательная. Она красивая. Она отвеча-
ла мне, стало быть, я ей нравлюсь и она не будет возражать. Почему же  я
ничего не чувствую? Это неправильно, я хочу, чтобы все было, как раньше.
Я хочу хотеть ее".
   Он видел недоумение на лице у Ирины, когда в течение вечера  ни  разу
больше не прикоснулся к ней. Он старался загладить свою  вину  ласковыми
словами, говорил ей комплименты, хвалил ее выдержку и самообладание, за-
ботливо спрашивал, не сильно ли она испугалась. Но чем больше внимания и
нежности он проявлял на словах, тем больше проступало недоумение  на  ее
нежном овальном лице. "Если ты так хорошо и тепло ко мне относишься, так
делай же что-нибудь", - было написано на нем.
   Но он ничего не сделал. Дотянул до полуночи, помог убрать  со  стола,
вежливо посидел на кухне, поглядывая на экран маленького телевизора, где
как раз шли новости, пока она мыла посуду, пожелал Ирине спокойной  ночи
и ушел в спальню.
   И вот теперь он крутился с боку на бок на огромной супружеской крова-
ти, чувствуя себя бесконечно несчастным. Внезапно в коридоре послышались
тихие шаги, Ирина вышла из своей комнаты. Березин испуганно  сжался  под
одеялом. Сейчас она войдет сюда, потому что она вправе ожидать  от  него
какихто вполне конкретных действий, а его нерешительность она, вероятно,
расценивает как деликатность.
   Шаги прошелестели мимо спальни, щелкнул выключатель в  ванной,  поли-
лась вода. Снова щелчок выключателя, Ирина прошла мимо спальни  обратно,
но зашла не к себе, а в большую комнату. По едва слышным  звукам  Сергей
Николаевич догадался, что она включила телевизор.  Ей  тоже  не  спится?
"Нет, это не дело, - решительно сказал себе Березин, откидывая одеяло  и
спуская ноги на пол. - Сейчас я пойду к ней. Что за мальчишество,  право
слово!"
   Накинув на голое тело халат в  сине-бордовую  полоску,  он  вышел  из
спальни и, чувствуя сильное сердцебиение, зашел в комнату, где Ирина си-
дела на диване, уставившись в телевизор с выключенным звуком. На  экране
нечто женоподобное и длинноволосое  размахивало  микрофоном,  изображая,
по-видимому, вокальные потуги.
   - Что случилось, Ирочка? - мягко спросил Березин. - Тебе не спится?
   Она неопределенно качнула головой: то ли "да", то  ли  "нет",  то  ли
"отстань".
   - Я тоже не могу заснуть, - продолжал он. - Услышал, что ты встала, и
вышел. Может быть, выпьем чего-нибудь, чтобы заснуть? Коньяк? Вермут?
   - Мы же пили шампанское за ужином, Сережа, - сказала она едва слышно.
- Не нужно мешать его ни с чем, голова утром будет болеть.
   Сергей Николаевич заглянул ей в лицо и понял, что Ирина плакала. Гла-
за были красными, веки - припухшими, на щеках выступили розоватые пятна.
Он опустился на колени у ее ног, взял за руки.
   - Ира, я дурак, да? Я не знаю, как правильно поступить. Я боюсь  тебя
обидеть, оскорбить. Я не хочу, чтобы ты подумала, что я отношусь к  тебе
как к бывшей проститутке и именно поэтому позволяю себе...
   Она наклонилась к нему, нежно коснулась губами его губ, и  Березин  с
радостным восторгом обнял ее, чувствуя пальцами сквозь тонкую ткань  ха-
латика ее горячую кожу. Они уже лежали рядом на диване в гостиной, осве-
щаемой мерцающим светом безголосого телеви