а  ока-
заться убийцей, что подтверждало правоту Мельника. Эмоции, эмоции, сопли
на глюкозе. Все, Каменская, хватит, пора прекращать это безобразие. Мало
ли на свете людей, который вдруг обнаруживают, что среди их близких ока-
зался предатель. Не мировая катастрофа. Неприятно,  тяжело,  больно,  но
это не означает, что можно плюнуть на все и не заниматься делами.
   Она посмотрела на часы - без десяти четыре. Наверное, неприлично зво-
нить Мише Доценко в такое время, парень сладко спит.  Пусть  поспит  еще
часа три, а в семь она позвонит ему. И надо будет срочно навести справки
о втором погибшем. Стоянов Григорий Иванович. Кто он такой?  Кроме  пас-
порта, никаких других документов при нем не было. Хотя фамилия знакомая.
Проверить в компьютере, что ли? Да нет, какой компьютер, там  Ира  спит,
ей тоже отдохнуть надо. Но фамилия определенно знакомая. И найти ее  бу-
дет совсем не сложно, если она хоть где-нибудь мелькала за последние де-
сять лет.
   Настя мысленно похвалила себя за то, что, заводя данные в  компьютер,
создавала алфавитный справочник всех имен, которые в этих данных  встре-
чались, будь то преступники, потерпевшие, свидетели,  подозреваемые  или
просто случайные лица. Никогда не знаешь, где  может  пригодиться  такая
информация. Когда-то благодаря этой картотеке ей удалось вычислить чело-
века, совершившего три убийства и готовящегося совершить четвертое. Даже
потенциальную четвертую жертву она нашла по своему  компьютерному  спра-
вочнику.
   Очень полезная вещь. Нетерпение разгоралось в ней, как пожар, но  бу-
дить Иру совесть не позволяла. Чтобы убить время,  Настя  отправилась  в
ванную "смывать красоту". С лицом проблем не будет, обыкновенный макияж,
а вот краску с волос придется смывать в три-четыре приема. Конечно,  она
нестойкая, специально сделана для "разового" употребления, но все  равно
придется голову несколько раз намыливать шампунем, пока волосы снова  не
приобретут свой природный платиновый цвет.
   Приведением себя в естественный вид ей удалось убить целый  час.  Те-
перь она опять была бесцветной блондинкой с белесыми бровями и  ресница-
ми. Настя старалась не смотреть на себя в зеркало, чтобы сохранить реши-
мость довести дело до конца. Ей так и не удалось окончательно  заглушить
внутренний голос, который постоянно нашептывал: "Не лезь туда, не копай-
ся, ты неизбежно найдешь еще какие-то доказательства причастности  отчи-
ма, и тебе станет еще больнее. Закрой на все глаза и делай вид, что  ни-
чего не произошло, что ты ничего не знаешь, что тебе просто  показалось.
Можно подумать, что только у одного папы есть привычка разрисовывать бу-
тылочные этикетки. Наверняка есть еще люди, которые  так  делают.  Убеди
себя в этом и успокойся". Насте очень  хотелось  послушаться  и  сделать
так, как советовал этот коварный голосок, ей трудно было бороться с соб-
лазном вновь вернуться в спокойную и надежную жизнь, в которой был такой
родной, любимый папа Леня. И у него всегда можно было спросить совета. А
теперь нельзя...
   Она сидела на кухне, пила кофе и методично чертила на бумаге какие-то
схемы и таблицы. Так ей легче было приводить мысли в порядок.
   С одной стороны листа, слева вверху, сосредоточились сведения о  семи
задушенных. Среди них - некто Нурбагандов, в прошлом Гаджиев,  выпускник
учебного центра, созданного в рамках государственной  программы.  Бывший
"источник" уголовного розыска, по нелепой случайности опознанный Дмитри-
ем Вавиловым.
   Вверху справа нарисованы кружочки и квадратики, в которые вписана ин-
формация о Никите Мамонтове, потенциальном курсанте учебного  центра,  и
погибшем в автокатастрофе журналисте Баглюке.  От  фамилии  Мамонтов  до
квадратика "учебный центр" проведена пунктирная черта.
   Здесь связь понятна. Внизу страницы - сведения  о  Лазаревой  и  двух
мужчинах, погибшем Стоянове и задержанном Парыгине. Между верхней и ниж-
ней частями - только одна связка. Лазарева - Баглюк. Больше ничего обще-
го между ними нет. Стало быть, чтобы увязать все эти части воедино, нуж-
но выяснить, зачем баскетболистка приходила в редакцию. Это самое слабое
звено, потому что и девушка, и журналист мертвы. У них уже не  спросишь.
Но без этого звена ничего не получится.
   Правда, есть еще одно звено. Баглюк - Леонид Петрович. Но не  спраши-
вать же у отчима... Нет, этого она не сделает ни за что.  Идиотский  па-
фос: человек ведет следствие против собственного отчима, который заменил
ей отца и которого она с самого детства называла папой.
   Ровно в семь утра она решительно вошла в комнату и зажгла свет. Ироч-
ка заворочалась под одеялом, отвернулась к стене и накрылась с  головой.
Включив стоящий на письменном столе компьютер, Настя быстро  нашла  свой
алфавитный справочник и ввела слово для поиска: Стоянов. Она была совер-
шенно уверена, что найдет того, кто ей нужен. Однако ее ждало  разочаро-
вание. Стояновых было немного, всего восемнадцать душ, но среди них - ни
одного Григория Ивановича. Немудрено, что фамилия показалась  ей  знако-
мой, из этих восемнадцати Стояновых двое были братьями, жестокими  убий-
цами, и с совершенными ими преступлениями в свое время пришлось  изрядно
повозиться. Еще пятеро составляли целую семью - родители, сын с  невест-
кой и внучка, все они погибли в результате взрыва машины, на которой со-
бирались ехать на дачу. Сын был крупным бизнесменом,  а  взрыв  -  актом
мести. Настя хорошо помнила это дело, оно было совсем свежим.
   Значит, Григория Ивановича Стоянова в ее домашних архивах нет. Что ж,
ладно, попробуем поискать Парыгина. Может получиться с точностью "до на-
оборот", поиск знакомой фамилии к успеху не привел, а вот поиск незнако-
мой фамилии неожиданно даст положительный результат. Ни на  что,  в  об-
щем-то, не надеясь, Настя набрала на экране фамилию и включила поиск.  А
вот и он, Парыгин Евгений Ильич, 1948 года  рождения.  Неужели  действи-
тельно он?
   Рядом с фамилией стояли буквы и цифры, обозначающие файл,  в  котором
содержится более подробная информация.
   Быстро найдя нужный материал, Настя пробежала его глазами. Совсем ин-
тересно! Парыгин Евгений Ильич был в числе многих других задержан и доп-
рашивался в ходе поисковых мероприятий по делу об  убийстве.  Работал  с
ним Миша Доценко. Никаких улик против Парыгина не обнаружили и  благопо-
лучно отпустили его. И адрес совпадает. Выходит, тот самый.
   Что же получается? Парыгин, как и убитый Никита Мамонтов,  попадал  в
поле зрения уголовного розыска в ходе  раскрытия  убийства,  но  доказа-
тельств его причастности не нашлось. С Парыгиным, как и с Анной  Лазаре-
вой, работал Доценко. И наконец, Парыгин почему-то захотел в туалет  как
раз там и тогда, где и когда сошлись в смертельной  схватке  Лазарева  и
некий Стоянов.
   Но Парыгин знакомство с Лазаревой отрицает и утверждает, что на месте
происшествия оказался случайно. Все бывает в этой жизни... Такие  совпа-
дения случаются, что ни одному автору фантастических романов и  не  сни-
лось.
   Настя решительно выключила компьютер и направилась к телефону звонить
Мише Доценко.
   Огромным усилием воли Парыгин заставил себя не уходить  из  отделения
милиции, когда ему сказали, что он может быть свободен. Куда  нормальный
человек пойдет в три часа ночи, если он не на машине? При таких условиях
уйдет только тот, кто чувствует себя в милиции некомфортно и хочет  ноги
унести.
   Евгений Ильич чувствовал себя не просто некомфортно -  отвратительно,
но понимал, что лучше остаться. До ближайшей  станции  метро  пешком  не
меньше часа, стало быть, до половины пятого ему надо продержаться с  вы-
ражением усталого неудовольствия и снисходительного понимания на лице.
   - Где бы мне тут у вас посидеть, пока метро не откроют? - сухо  спро-
сил он у оперативника по имени Володя.
   Тот проводил Парыгина в какую-то неуютную каморку, где не было  ниче-
го, кроме скамейки и урны. Евгений просидел до намеченного для себя сро-
ка неподвижно, опершись локтями о колени и погрузившись в раздумья.
   Вот все и закончилось. Аня умерла. Петр Михайлович, или как  там  его
на самом деле зовут, тоже умер. Денег Парыгин не получил. А время  идет,
его осталось совсем немного, всего два дня.  Вряд  ли  он  успеет.  Надо
срочно что-то придумать, чтобы выручить Лолиту и племянника. Может быть,
продать квартиру, ту, в которой сейчас прячется Лола? Да, вероятно,  это
единственный выход. С криминальным способом зарабатывания денег придется
покончить, похоже, навсегда, киллер не может  функционировать,  не  имея
хотя бы одной запасной базы.  Он  не  имеет  права  смешивать  жизненные
пространства, в которых он существует как  законопослушный  гражданин  и
как наемный убийца. Это одно из правил, соблюдение  которых  гарантирует
безопасность.
   Без двадцати пять он вышел из каморки, вежливо, но холодно попрощался
с дежурным и направился в сторону метро. В семь пятнадцать  утра,  когда
Настя Каменская читала записанную в компьютере информацию о нем, Евгений
Ильич Парыгин лежал на диване в квартире на  Мосфильмовской  улице.  Еще
вчера в это самое время он лежал здесь в постели рядом с  Анной,  живой,
теплой и страстной. Еще несколько часов назад они вдвоем уходили отсюда,
и Аня просила поцеловать ее "на дорожку". Он тогда подумал, что  это  их
последний поцелуй. И оказался прав.
   Внезапно он понял, что ему жаль Анну. Как странно... Он почти никогда
никого не жалел, холодно и отстранено считая, что каждый человек сам ви-
новат в своих несчастьях. Но Аня ни в чем не была виновата, она  погибла
потому, что Парыгину нужны были деньги для вдовы брата. Брат взял деньги
в долг, не смог отдать, ушел из жизни, оставив жену и сына на  растерза-
ние зубастым кредиторам и на попечение
   Парыгина. Брат поступил неправильно, что уж тут говорить.  Но  Аня-то
тут при чем? Почему ей пришлось расплачиваться за эти ошибки?
   Потому что так решил он, Евгений Парыгин. Потому что дура Лолита и ее
маленький сын для него дороже, чем малознакомая,  в  сущности,  женщина,
которую он подобрал в метро, рыдающую от обиды на неверного возлюбленно-
го. Но так ли это на самом деле? Может быть, он  лжет  сам  себе?  Может
быть, ответил себе Парыгин мысленно. Потому что дело, конечно же,  не  в
Доле и не в мальчике, а в покойном брате и в той дружбе, которая их  всю
жизнь связывала.
   А Анна для него - не просто малознакомая женщина, а женщина,  которая
хотела выйти за него замуж, которая спала с ним, готовила ему еду, смот-
рела на него преданными доверчивыми глазами и готова была  сделать  все,
что  он  прикажет.  Он  сам,  своими  целенаправленными  спланированными
действиями привязал ее к себе, обещал замужество и  последующие  золотые
горы, он старался завоевать ее доверие и заставить  помогать  ему.  И  в
том, что она погибла, целиком виноват только он. Он знал, что это  может
произойти, и не сделал ничего, ни единого шага, чтобы предотвратить  бе-
ду. Более того, запасливо взял с собой камеру, чтобы заснять это и впос-
ледствии дожать Петра Михайловича, если он не принесет денег  на  услов-
ленную встречу, а вместо этого попытается убрать шантажистку. Он,  Пары-
гин, был холоден, расчетлив, циничен и жесток, своими руками посылая Ан-
ну на смерть. И нечего дурака валять и строить  из  себя  несчастного  и
несправедливо обиженного коварной судьбой.
   Но Аня могла бы остаться живой. Могла бы, если бы Петр не  стал  фин-
тить и отдал деньги. И еще если бы черноглазый  капитан  Доценко  ее  не
бросил. Тогда Парыгин и не познакомился бы с ней, и не было бы всего ос-
тального. Может быть, на ее месте была бы какая-то другая  женщина.  Или
вообще пришлось бы претворять в жизнь совсем другой план. Да, верно, все
как раз и началось с того, что Аня плакала в метро из-за своего  хахаля,
тогда и план в голове у Парыгина зародился. Теперь все ясно, виноват ка-
питан. Не бросил бы он Анну, она осталась бы жива.
   Ему стало легче от этой мысли. Сознание, что можно больше не обвинять
только себя, открыло шлюзы, в которые хлынуло горькое  сожаление.  Он  и
вправду мог бы жениться на ней и жить счастливо. А почему нет? Аня  была
бы ему хорошей женой, родила бы девочку. Теперь уже ничего не будет.
   Парыгин умом понимал, что надо заставить себя встать, поехать  домой,
взять документы на вторую квартиру и  быстренько  бежать  в  риэлтерскую
фирму. Квартира, в которой сейчас находится Лола, стоит много больше со-
рока тысяч долларов, так что с учетом срочности продажи нужную сумму  за
нее вполне можно получить. Или вообще не связываться с третьими  лицами,
а продать ее прямо  кредиторам.  Оформить  договор  купли-продажи  можно
быстро, если действовать через фирму.
   Надо встать и ехать. Но он почему-то не мог этого  сделать.  Странное
оцепенение сковало Парыгина. И может быть, впервые в жизни он вдруг  по-
нял, что такое тоска.

   * * *

Насте казалось, что у нее внутри находится сжатая до пре-
дела пружина, которую "заклинило" и которая уже никогда
не распрямится. Прямо с утра ее вызвал к себе Мельник и
тихим от ярости голосом объяснил, какая она непроходимая
тупица. Кроме того, своевольная, самоуверенная, професси-
онально неумелая и неграмотная. Она и только она виновата
в том, что Лазарева осталась без наблюдения, она неправиль-
но сориентировала младшего по должности Доценко, пользу-
ясь своим влиянием на него, заставила действовать заведомо
ошибочно, что и привело к ночной трагедии. Теперь уже ни-
какому сомнению не подлежит, что Анна Лазарева и есть
убийца, задушившая семерых человек и пытавшаяся заду-
шить восьмого. Каменская непростительно затянула объяв-
ление опасной психически неуравновешенной преступницы
в розыск, что и помешало ее своевременной поимке. Гибель
гражданина Стоянова и самой Лазаревой всецело на совести
старшего оперуполномоченного Каменской. Приказом на-
чальника управления в самые ближайшие дни ей будет объ-
явлен строгий выговор.
   Она молча выслушала Барина и ушла к себе. Даже не  пыталась  мысленно
возражать ему и оправдываться. Он прав. Он во всем прав. Ей в  уголовном
розыске делать нечего.
   Пока был Гордеев, ей позволяли делать то, что она умеет лучше  всего,
- думать и анализировать. Все остальное, как теперь выясняется, она  де-
лает плохо, а делать при новом начальнике придется все, а не только  то,
что лучше всего получается. Решение уходить было  правильным,  с  каждой
минутой Настя все больше убеждалась в этом.
   Ей даже не удавалось по-настоящему расстроиться, витки спирали в сжа-
той пружине прилегали друг к другу так плотно, что все чувства оказались
зажатыми между ними и прорваться наружу никак не могли. Зато мозг, осво-
божденный от эмоций, работал быстро, четко и безотказно.
   Первое сообщение пришло от Миши Доценко. Григорий  Иванович  Стоянов,
погибший вместе с Лазаревой на стройке, оказался бывшим сотрудником  ор-
ганов внутренних дел, ушедшим на  пенсию  с  должности  заместителя  на-
чальника окружного управления. В настоящее время состоит на службе в ап-
парате правительства на какой-то мелкой должности типа референта.
   Отметив про себя слово "правительство" и записав его в  нужном  месте
на схеме, Настя собралась было включить кипятильник,  чтобы  приготовить
кофе, когда в ее кабинет ворвался Юра Короткой, который с утра  пораньше
отправился "погулять" вокруг официального места жительства Евгения Пары-
гина. Вид у Юры был  одновременно  озадаченный  и  возбужденный,  словно
что-то его взволновало, но он никак не может понять, что бы это значило.
   - Ваш Парыгин все врет, - выпалил он прямо с порога. - Включай  кипя-
тильник, включай, не смотри на меня выжидающе, я  сегодня  без  завтрака
твоими молитвами.
   Это было правдой. Сразу после утреннего  разговора  с  Мишей  Доценко
Настя позвонила Короткову и попросила проверить Парыгина  по  месту  жи-
тельства. Мише нельзя было этого поручать, Парыгин  мог  хорошо  помнить
оперативника, который с ним работал. Внешность у Михаила яркая,  примет-
ная, и если сам Доценко этого Парыгина напрочь не помнил, что вполне ес-
тественно, то Парыгин-то уж наверняка не забыл оперативника.  Не  каждый
же день его на улице задерживают и на Петровку доставляют.
   - Значит, так, - начал Юра, усевшись поудобнее и хватая прямо из  ко-
робки кусочки сахара, которые он тут же разгрызал крепкими зубами. - Па-
рыгина дома нет. Более того, его там нет уже давно. Как минимум дней де-
сять. Я задружился с его соседкой, и она мне с покровительственной  улы-
бочкой сообщила, что Евгений Ильич собрался жениться.
   Слава Богу, наконец-то, а то мужчина такой положительный во всех  от-
ношениях, а живет бобылем. Даже невесту  свою  соседке  представил,  чем
полностью убедил пожилую даму в серьезности своих намерений. Высокая та-
кая девушка, прямо ужас до чего высокая, Евгений Ильич рядом с ней  сов-
сем маленьким смотрится, но видно, что она его любит, буквально  глаз  с
него не сводит и вся светится от счастья.
   - Понятно, - спокойно кивнула Настя. - Я  уже  перестала  вести  счет
своим ошибкам, пальцев на руках не хватает.
   Парыгин был близко знаком с Лазаревой, а я его отпустила. Это он при-
ехал вместе с ней на стройку и ждал, стоя в подъезде,  а  когда  явилась
милиция, воспользовался подвернувшимся ему везеньем в виде женщины с ре-
бенком. Правда, его это не спасло, все равно в отделение попал.  Молодцы
ребята, не выпустили его, не поверили. А я - дура, и место мне в  вахте-
рах, а не в розыске. Рассказывай дальше.
   Коротков внимательно посмотрел на нее и бросил обратно в коробку оче-
редной кусок сахара, который уже положил было в рот.
   - Ася, мне не нравится твой настрой. Когда ты  такая  спокойная,  это
обычно предвещает бурю. Я больше тебе ни слова  не  скажу,  пока  ты  не
объяснишь мне, что происходит.
   - Можно подумать, ты бури боишься, - усмехнулась она. - Не выдумывай,
пожалуйста, рассказывай.
   - С утра меня разыскивал тот сотрудник ГАИ, у которого мы с тобой бы-
ли. Помнишь его?
   - Сашу, у которого тещу в автобусе обокрали? Помню.
   - Я только что ему звонил, и он мне сказал, что автотехническая  экс-
пертиза машины Баглюка готова.
   - Все ясно, - снова кивнула Настя, выключая кипятильник и  насыпая  в
чашки растворимый кофе. - Я так и думала.
   - Что ты думала? Что тебе ясно?
   - Что с его машиной поработали. Ведь так?
   - Да ну тебя, Аська, - Юра расстроено махнул рукой, - никогда не дашь
удовольствие получить. Я-то хотел тебя поразить, а ты...
   - Извини, так получилось.
   Настя словно бы наблюдала за собой за стороны отчужденным и  насторо-
женным взглядом. Юра прав, еще месяц назад она подпрыгнула бы  от  такой
новости, не скрывая удивления, а если бы новость была вполне  ожидаемой,
как сейчас, то шумно радовалась своей догадливости. Теперь же у  нее  не
было ни удивления, ни радости. Еще раньше она поняла, что материал о Ма-
монтове, попавший к журналисту, как-то связан с той самой  государствен-
ной программой, о которой говорил Денисов. И  если  это  так,  то  такая
"своевременная" гибель Баглюка не может и не должна рассматриваться  как
случайная. Случайностей вообще в жизни много,  даже  больше,  чем  порой
можно предположить, но есть некий предел, за которым количество  перехо-
дит в качество. Любой оперативник, как и  следователь,  должен  обладать
развитой интуицией, чтобы точно почувствовать, где простое совпадение, а
где действует рука режиссера. А ведь порой эти нюансы так трудно  разли-
чимы... Нет, теперь, пожалуй, уже очевидно, что Баглюка убрали.  Порабо-
тали с машиной, пока он где-то пил виски с Леонидом Петровичем. И  поили
его целенаправленно. Когда разбившийся водитель находится в сильной сте-
пени опьянения, а на дорогах гололедица, к аварии внимание уже не  такое
пристальное. Все правильно.
   Папа... Господи, ну почему? "Хватит, Настасья, возьми  себя  в  руки.
Ты, конечно, не Павлик Морозов, чтобы копать под любимого отчима. Но  ты
и не тряпка бе