зывают
публикации, а тайные их провоцируют. Ловишь разницу? Но Чуйкову от всего
этого одна только выгода  вышла.  Липа,  которую  журналисту  подсунули,
оказалась такой топорной, что он ее в  пять  секунд  опроверг  и  теперь
предлагает газете либо мировое соглашение  на  семьсот  тысяч  долларов,
либо судебный иск на три миллиона. При том, что дело в суде он наверняка
выиграет.
   - Ну  что  ж,  -  философски  заметил  Валерий,  -  все  справедливо,
неприятности должны чем-то  компенсироваться.  А  тебе  не  приходило  в
голову, что если Чуйкову  это  все  такой  выгодой  обернулось,  то  это
неспроста?
   - Приходило, - хмыкнул собеседник. - Я ж говорю: посплетничать хотел.
Так когда увидимся?
   - Давай завтра. - Риттер перевернул страницу органайзера и  посмотрел
расписание на ближайшие  дни.  -  Завтра  между  тремя  и  четырьмя  или
послезавтра прямо с утра, часиков в десять. Тебе  когда  удобно?  Теперь
страницы шелестели на другом конце провода.
   - Завтра у меня сложный день, давай послезавтра с утра.
   - Договорились.
   Валерий положил трубку, сделал пометку в  органайзере  и  вернулся  к
текущим делам. Лариса продолжала  сладко  посапывать  буквально  в  двух
метрах от него, постоянно напоминая Риттеру о том, что бизнес  бизнесом,
а свое главное дело, то, за которое у него все время болит душа, он  так
и не сделал.
   Кинув очередной взгляд на Лару, он придвинул поближе записную  книжку
и начал звонить знакомым журналистам с одним и тем же вопросом: у  каких
публичных, на всю страну известных людей они планируют в ближайшее время
брать интервью. Записал несколько имен,  критически  оглядел  полученный
список. С двумя из этих персонажей он был знаком, не близко, но  все  же
достаточно, чтобы позвонить им.
   - Я хотел бы преподнести вам в подарок  картину  моей  жены,  молодой
художницы... Я могу попросить  вас  об  одолжении?  У  вас  будут  брать
интервью для  журнала...  Журналист  обязательно  спросит  вас  об  этой
картине. Вы не могли бы непременно упомянуть имя автора?..  Я  буду  вам
очень признателен...
   Унизительно, противно. Он делает это не в первый раз.
   И каждый раз чувствует себя засунутым вниз головой в мусорный бак. Но
для Лары он готов и не на такое пойти.
   В субботу дом в Болотниках оказался полон народу.
   В пятницу вечером приехал Чистяков, в субботу с утра  появился  Павел
Дюжин, а после обеда, ближе к вечеру, вдруг нарисовался Коротков.
   - У-у, - разочарованно  протянул  он,  оглядывая  кухню,  на  которой
кипела  работа:  Чистяков  взялся   приготовить   привезенного   Дюжиным
молочного  поросенка,  -  а  я-то  думал,  облагодетельствую  несчастную
одинокую больную, развею скуку, окажу моральную поддержку, и за все  это
она будет мне благодарна по гроб жизни.
   -  Еще  один  прихлебатель  явился   в   поисках   благодарности,   -
констатировал Алексей. - Я думал, моя Аська самая корыстная, а у вас  на
Петровке, оказывается, все такие. Селуянов тут без конца  пасется,  тоже
делает вид, что навещает.
   - Я попрошу, - демонстративно оскорбился Коротков,  -  ваша,  сударь,
жена бывает корыстна только в двух направлениях: чтобы вы ее  кормили  и
уступали место за компьютером. А я компьютером не пользуюсь.
   - Значит, голодный, - сделал вывод Дюжин.
   - Кормленый, - гордо заявил Юра. -  И  ничего  мне  от  Каменской  не
нужно. Кстати, где она?
   -  Устраивает  пробный  вояж  на  второй  этаж.  Пытается  ходить  по
лестнице. Специально  ждала,  когда  кто-нибудь  приедет,  одна  боялась
рисковать,  -  объяснил  Чистяков.  -  Пойди-ка,   раз   уж   ты   такой
бескорыстный, проверь, до какого места ей удалось добраться. А то она уж
минут двадцать как отправилась.
   Коротков вышел из кухни, начал подниматься по лестнице и сразу понял,
почему Настя ее боится. Крутая, винтовая, ступеньки узкие. Одно неверное
движение - и пиши пропало, непременно что-нибудь сломается при  падении,
и хорошо еще, если рука или нога, а то ведь и что похуже.  Каменскую  он
нашел в  одной  из  трех  комнат.  Судя  по  всему,  это  была  детская,
предназначенная  для  семилетнего  сынишки  Дюжина.  Настя   сидела   на
маленьком  диванчике,  опираясь  обеими  руками  о  палку,  и  задумчиво
разглядывала вытянутую вперед левую ногу.
   - Здорово! - радостно заорал Коротков. - С победой тебя, подруга!  Ты
покорила-таки эту вершину!
   Она улыбнулась и протянула ему руку:
   - Привет, я твой трубный глас уже давно слышу. И чего ж ты всегда так
орешь, а, Юрик? С таким голосом ни один секрет сохранить невозможно.
   - Ладно, давай, критикуй, - обиженно проговорил он.  -  Эти,  которые
внизу, меня корыстью попрекают, и ты не отставай, подключайся. Я в такую
даль тащился, хотел с подругой повидаться, самые, можно сказать,  лучшие
чувства в душе нес, а вы... Я  что,  жрать  сюда  приехал?  А  если  вам
кусочек поросенка жалко, так и скажите, жлобы.
   - Да ладно тебе, - Настя расхохоталась, - мы тебя и таким любим.
   - Каким это таким? - с подозрением спросил Коротков.
   - Голодным и громогласным. Садись, посиди, я  все  равно  раньше  чем
через полчаса вниз не двинусь.
   - То есть у нас с тобой есть целых полчаса  вдали  от  этих,  которые
внизу?
   - Так, и ты туда же. Я не  надеюсь,  что  ты  пришел  предлагать  мне
вечную любовь. Стало быть, это вечная работа.
   - Ну а то, - Юра сделал выразительный жест руками,  который  означал,
что иначе быть и не должно. - Чего ценному кадру впустую простаивать,  а
работа у нас, как ты правильно заметила, вечная, ее всегда  много  и  ее
никогда до конца не переделаешь.
   - Это насчет актрисы или на нас еще что-то обрушилось?
   - Актриса, не тем будь помянута... Аська, я от тебя ничего  не  хочу,
честное слово! Я только расскажу тебе, что знаю, и пусть оно  у  тебя  в
голове варится, ладно? Вдруг что получится.
   - Бульон, - усмехнулась она, - и, вероятнее всего,  с  фрикадельками.
Или ты рассчитываешь на борщ?
   - Ася, я серьезно, - голос Короткова стал умоляющим, - ты же все-таки
женщина, тебе проще понять все эти глупости с любовью и  ревностью.  Вот
смотри: есть известный, всеми любимый и уважаемый режиссер Островский, у
него есть молоденькая любовница-актриса -  это  с  одной  стороны.  А  с
другой - есть бывший каскадер,  красивый  мужик,  который  с  Островским
знаком очень давно, снимался у него в семи картинах, в последний год они
общаются очень тесно. Молодая актриса усиленно строит глазки  каскадеру,
не смущаясь  присутствием  ни  своего  любовника,  ни  любовницы  самого
каскадера. Пока все понятно?
   - Пока - да, - кивнула Настя. - И что было дальше?
   - А дальше было шестидесятипятилетие Островского.
   Праздновали три дня в  разных  интерьерах.  И  почему-то  каскадер  в
праздновании не участвует. Поссорились? Ничего подобного,  на  следующий
же день после чествования Островского в Доме кино он вместе  с  актрисой
приезжает в гости к каскадеру и напивается у него до положения риз.
   То есть хорошо так, крепко, как напиваются с друзьями.
   Спрашивается в задачке: почему  каскадер  не  участвовал  в  массовых
празднествах?
   - Я так понимаю, какие-то ответы у тебя уже есть.
   - Не у меня, у Сережки Зарубина, это он прицепился к факту отсутствия
каскадера в толпе поздравляющих. Сережка решил,  что  каскадер  все-таки
ответил на заигрывания актрисульки и сделал свое черное интимное дело, и
произошло это прямо накануне юбилея Островского. И потом не знал, что со
всем этим делать и куда это девать,  поэтому  от  участия  в  торжествах
просто-напросто уклонился.
   Может такое быть?
   - Запросто, - Настя снова кивнула. - Не все  же  мужики  относятся  к
женщинам  как  к  неодушевленному   предмету,   у   некоторых   все-таки
присутствует мысль о том, что близость подразумевает  какое-то  развитие
отношений. И ты считаешь, что это может быть связано с убийством актрисы
Халиповой?
   - Может. Потому что у Халиповой был еще один любовник,  так  сказать,
основной. Председатель одного из думских комитетов  по  фамилии  Дронов.
Слышала?
   -  Слышала,  причем  много  негативного  в  смысле   его   связей   с
группировкой Багаева. И что, наш Дронов оказался жутким ревнивцем?
   - В самый корень  зришь,  подруга.  Якобы  -  я  подчеркиваю,  якобы,
поскольку это  только  слухи,  -  он  заявил  Халиповой,  что  режиссера
Островского он ей любить разрешает, поскольку это нужно для  карьеры,  а
вот  на  всех  прочих  мужчин  в  этом   мире   данное   разрешение   не
распространяется. И - опять же якобы -  были  высказаны  соответствующие
обещания угрожающего характера.
   Настя зачем-то осторожно погладила больную ногу и вздохнула:
   - И вы решили, что если Халипова переспала с каскадером, то за это ее
и убили. Но что-то у вас не получается.
   Ведь не получается же, раз ты приехал?
   - Не получается, - мрачно подтвердил Коротков. - Во-первых,  Халипова
вела себя не очень-то целомудренно  и  часто  допускала,  мягко  говоря,
разовые контакты с мужчинами. Но почему-то Дронов ее за это не  убил.  А
за каскадера последовала немедленная расправа. О чем это говорит?
   - О том, что про других мужчин  Дронов  не  узнал,  а  про  каскадера
каким-то образом узнал. Если  тебе  это  не  нравится,  могу  предложить
другой вариант. Например, у Дронова в принципе нет возможности  узнавать
о любовных похождениях Халиповой, они вращаются в разных тусовках, и  он
так ничего бы и не узнал о  каскадере.  Но  кто-то  очень  хотел  убрать
Халипову, кому-то она сильно  мешала,  и  этот  "кто-то"  ждал  удобного
случая,  или  не  ждал,  а  просто  воспользовался  тем,   что   девушка
неосторожно себя повела, засветилась при любовном свидании с каскадером,
и немедленно донес куда следует. Так тебе больше нравится?
   - Вообще-то ничего, как версия годится.
   Коротков поднялся с низкого стульчика, все-таки детская  мебель  была
для него неудобна, и принялся дрыгать затекшими ногами.
   -  А  что  сам  каскадер  говорит?  Подтверждает  интимную  связь   с
Халиповой?
   - Ну да, подтвердит он, как же. Отказывается, знамо дело, а у  самого
глаза как у нашкодившего кота. Но если он с актрисой не спал, то  почему
на юбилей не пришел, вот ответь мне!
   - Может, у него дела какие-то были важные  и  неотложные.  Всякое  же
бывает.
   - И снова ты права!  -  Коротков  осмотрелся  в  поисках  чего-нибудь
поудобнее детского стула, ничего подходящего не нашел и  пристроил  себя
на широкий подоконник. - И мы задавали этот вопрос  каскадеру  Кричевцу.
Знаешь, что он ответил?
   - Что у него никаких дел не было и все три  дня  он  провел  у  своей
любовницы на ее квартире.
   - А откуда ты знаешь? - в изумлении спросил Юра. - Тебе что,  Зарубин
звонил?
   - Догадалась. - Она снова погладила ногу, словно именно нога была  ее
собеседником, а вовсе не Коротков. - Если бы  каскадер  перечислил  тебе
все свои неотложные дела на эти дни, ты бы  кинулся  проверять  и  очень
быстро выяснил  бы,  что  это  чистое  вранье.  Вот  он  и  прикрывается
любовницей, которая его всегда поддержит и показания подтвердит. Он  мог
бы сказать, что провел эти дни у себя дома, но его, вероятнее всего, там
не было, ему же наверняка  кто-то  звонил,  а  он  не  отвечал.  Поэтому
выдвинуто объяснение про три дня в объятиях любовницы на ее квартире.
   - Нет, подруга, ты хоть и умная, а  не  все  знаешь.  Каскадер  Антон
Кричевец поведал нам, что Островский пригласил его вместе  с  любовницей
гражданкой Волковой на банкет в воскресенье,  но  у  Волковой  именно  в
воскресенье имел место быть семейный  ужин  в  связи  с  девяностолетием
бабушки, а идти без нее Кричевец не хотел.
   - Подумайте, какие нежности, - пробормотала Настя. -  Ну  и  что  ему
помешало поздравить Островского в понедельник, на банкете в  Доме  кино?
Или в субботу?
   -  В  субботу,  как  объяснил  сам  Островский,  он   собирал   людей
определенного  круга,  элиту,  так  сказать.  Высшее  руководство.  А  в
воскресенье как раз был банкет для друзей и близких независимо от ранга.
   - Ладно, а в понедельник?
   - А вот насчет понедельника у нас, в смысле у Кричевца,  было  плохое
настроение, тоска обуяла и печальные мысли  о  бренности  всего  живого.
Короче, он впал в хандру и  провел  весь  день  и  половину  вторника  у
Волковой.  Причем,  заметь  себе,  Волкова  это  настроение  отнюдь   не
разделяла и спокойненько так ушла себе на работу. Что в понедельник, что
во вторник. То есть утешала  она  его  исключительно  вечером  и  ночью.
Правда, во вторник после работы они вместе  с  Кричевцом  отправились  к
нему домой, поскольку ждали в гости Островского с Халиповой.  Дальше  ты
все знаешь.
   - Волкова действительно была на работе? Ты проверял?
   - Проверял. Была. А вот был ли в ее квартире в  это  время  Кричевец,
проверить невозможно.
   Настя согнула левую  ногу  и  попробовала  наступить  на  нее.  Вроде
ничего, болит, но не настолько, чтобы не попытаться спуститься вниз.
   - Юр, ну что ты прицепился к этому каскадеру, а? Какая тебе  разница,
был он у своей любовницы или не был?
   Это же не алиби, убийство-то произошло в ночь со вторника на среду, а
не в понедельник. Ты, по-моему, не на то время тратишь.
   - Да, по-моему тоже. Но Зарубин мне всю голову заморочил,  подай  ему
объяснение, почему Кричевец не пришел на юбилей, и все тут.  Он  уверен,
что дело в Халиповой, а это - мотив убийства.
   - Странные вы ребята, - вздохнула Настя и протянула  руку.  -  Помоги
мне встать,  пора  двигаться  в  сторону  кухни,  там,  по-моему,  скоро
начнется  раздача  поросятины.  Вы  пытаетесь  доказать,  что   каскадер
переспал с актрисой, хотя сам он это отрицает, а у нее уже не  спросишь.
Да какая вам разница, спал он с ней или нет? Важно понимать, имел Дронов
основания  ее  ревновать  или  не  имел,  а  насколько   эти   основания
соответствуют действительности - дело  десятое.  Девчонку  могли  просто
оболгать, играя на  чувствах  Дронова.  Или  не  оболгать,  но  все-таки
донести на нее.
   Ищите, кому это выгодно. Ведь ясно же, что кто-то донес специально, в
противном случае Дронов свою пташку давно уже убил  бы,  судя  по  твоим
рассказам о ее образе жизни.
   До середины лестницы они шли молча, Настя  полностью  сосредоточилась
на процессе перемещения веса со здоровой ноги  на  палку,  стараясь  при
этом не промахнуться мимо узких ступенек. Коротков шел впереди,  готовый
в любой момент поймать потерявшую равновесие подругу.
   - И все равно я хочу понять, почему Кричевец  не  был  на  юбилее,  -
упрямо произнес Юра. - У меня мозгов не так много, как у  тебя,  зато  у
меня чутье есть. И чутье мне подсказывает, что ответ на этот вопрос даст
очень многое.
   Откуда эта внезапная хандра и плохое, понимаете ли, настроение, когда
речь идет о том, чтобы оказать  уважение  человеку,  который  собирается
дать тебе работу? Вот ты поставь себя на место этого каскадера: съемки в
прошлом, денег нет, перебивается случайными подработками  или  сидит  на
шее у любовницы, и вдруг известнейший режиссер предлагает вместе  делать
проект. Если все получится, то будет приличный заработок. Но ведь  этому
режиссеру надо, прости, дорогая, задницу ежедневно вылизывать, чтобы  не
дай бог не передумал и не обратился к другому специалисту. Каскадеров-то
пруд пруди, причем среди них есть очень известные, а Островский -  один.
Ты можешь себе представить, чтобы при таком  раскладе  кто-то  мог  себе
позволить проигнорировать юбилей, если уж был приглашен?
   - Не могу, - призналась Настя,  пристально  вглядываясь  в  следующую
ступеньку, - женщина, пожалуй, могла бы так поступить,  а  мужчина  вряд
ли. Все-таки у женщин, как правило, на первом месте чувства, а у мужиков
- дело.
   Но если следовать твоей логике,  то  такой  каскадер  не  может  себе
позволить переспать с любовницей режиссера, и по этой же самой  причине.
В такой ситуации вылизывание задницы не совмещается с нанесением  ударов
в спину. Не отвлекай меня, а то я точно грохнусь.
   - Поймаю, - оптимистично пообещал Коротков. -  Но  мне  нравится  ход
твоих мыслей. Если между каскадером  и  Халиповой  ничего  не  было,  то
почему он не пришел на юбилей? Допустим, хандра. Я в  нее  не  верю,  но
ладно, допустим. Тогда почему Халипову убили? За какого мужика, если  не
за каскадера?
   - Юра, ты меня доконаешь! - застонала она. - Дай мне  спокойно  дойти
до первого этажа. Ты же сам говорил, у Халиповой мужиков было как грязи.
Вот у Дронова и лопнуло терпение.
   - Но почему именно сейчас? Что или кто его спровоцировал? Ася, пойми,
мне нужны зацепки, мне нужно, чтобы было с чем  подбираться  к  Дронову.
Он, блин, политик, к нему на кривой козе не подъедешь, чуть что -  сразу
крик поднимет о депутатской неприкосновенности,  генерального  прокурора
на нас  натравит.  Я  должен  восстановить  всю  историю  до  мельчайших
подробностей, каждый фактик подтвердить и доказать, иначе все впустую.
   Вот  и  последняя  ступенька.  Слава  богу,  можно   расслабиться   и
доковылять до кресла.
   - Что еще ты хотел у меня спросить?
   - Как зовут убийцу.
   - Ну и шуточки у тебя, - Настя укоризненно  покачала  головой.  -  Не
трать время, Юра, сейчас нас за стол позовут, и если мы будем продолжать
обсуждать убийство, мой Чистяков взвоет. Он и так ругается, когда  я  за
едой про трупы говорю. А молочный поросенок требует чистоты  помыслов  и
невинности речей.
   - Ага, конечно, тебе какой-то дохлый свин важнее товарища по  работе.
Я к тебе со своими проблемами, как к близкому Другу, а ты... -  заблажил
Коротков, но тут же оборвал сам себя и воровато  оглянулся  на  открытую
дверь,  в  которую  из  кухни  просачивались  запахи  и   звуки   весьма
недвусмысленного   характера.   Определенно,   поросенок   пребывал    в
двухминутной готовности от процесса разделывания перед подачей на  стол,
и к нему будут прилагаться весьма соблазнительные закуски. Пожалуй, надо
поторапливаться. - Короче, нарисуй мне картину преступления.
   Вот смотри: Халипова ждет телефонного звонка, звонок  поступает,  она
договаривается с кем-то о встрече, берет машину Островского  и  уезжает.
Почему-то по дороге она впадает  в  жуткую  панику,  сбивает  женщину  с
ребенком и скрывается, не остановившись и не оказав  им  помощи.  Почему
она  не  останавливается?  Либо  ее  преследуют,  и  она  понимает,  что
остановка - это смерть, либо она в таком состоянии,  что  ухитряется  не
заметить сбитых людей. То есть она от страха просто невменяемая. Что  мы
имеем дальше? Дальше мы имеем труп Халиповой рядом с машиной на  окраине
города, за Кольцевой дорогой. Ее что, догнали?
   Остановили? Потребовали выйти из машины?  И  почему  она,  как  дура,
вышла, если понимала, что убьют? А не  понимать  не  могла,  потому  как
убегала от убийцы через полгорода. Чего ж было убегать, если она его  не
боялась?
   - Ее могли вытащить из машины силком, - предложила Настя  версию  для
обсуждения.
   - Она могла заблокировать двери. Более того, у Островского  "Лексус",
в этой модели  двери  блокируются  автоматически,  как  только  начинает
работать двигатель. То есть двери были закрыты, а Халипова  их  зачем-то
открыла.
   - Ее могли заставить  открыть  дверь.  Знаешь,  когда  начинают  бить
руками и ногами по машине,  особенно  по  стеклу,  это  действует  очень
сильно. Не всякий выдержит, а она все-таки молодая девушка.
   - А экспертиза утверждает, что ничего подобного  не  было  и  никаких
следов от ударов на дверях, капоте и стеклах нет. Это как?
   - Это плохо, - искренне огорчилась Настя. - Зачем же, в  самом  деле,
она открыла дверь  и  дала  преступнику  возможность  вытащить  себя  из
машины? Вероятнее всего, у нее от страха и от переживаний, да еще  после
гонки через полгорода, мозги отказали, это часто бывает.
   - Ася, тебя когда-нибудь силком из машины вытаскивали?
   - Меня? - удивилась она. - Нет. Бог миловал, всегда сама выходила, по
своей воле.
   - А