о
таким ярким, что Оксана невольно зажмурилась и тряхнула головой. Видение
исчезло.
   - Если вы все-таки хотите, чтобы мы продолжали сотрудничество, - раз-
дался наконец женский голос, - то я не совсем понимаю вашу позицию. Если
мы пишем плохие книги, то вы должны испытывать облегчение оттого, что мы
уйдем в другое издательство.
   - Мы не говорили, что ваши книги - плохие, - быстро ответил Есипов.
   - Но я же не глухая. Вы только что сказали, что наша работа не  стоит
тех денег, которые вы за нее платите. Что в наших романах множество  не-
достатков. Что вы с легкостью можете отказаться от наших рукописей,  это
не принесет вам ущерба. Тогда зачем весь этот разговор?  Зачем  вы  меня
сюда пригласили? Поверьте, я не в обиде за критику и низкую оценку нашей
работы. Вы имеете право на собственное мнение, и оспаривать его я не со-
бираюсь. Но если вы хотите, чтобы наши отношения  продолжались,  вам  не
следует говорить такие вещи авторам. Любой уважающий себя человек  после
таких слов просто встанет и уйдет.
   - Ну, вы слишком хорошо думаете об авторах, - усмехнулся Есипов.
   "Идиот! - со злостью подумала Оксана. - Какой идиот! Как же можно так
себя вести! Он же фактически в лицо ей сказал, как относится к  авторам.
Как к нищим придуркам, готовым на брюхе ползти к миске, в которую  изда-
тели плеснули теплого супа с барского стола. Он ничего не понял.  Он  не
понял, что эта дама не так проста, как он думал. Кретин безмозглый.  Са-
моуверенный тупица".
   Она нервно схватилась за сигарету. Вадим прав.  Кирилл  пока  еще  не
акула издательского бизнеса. Он не понимает, что главное - люди.  Потому
что если автор не напишет книгу,  то  издателю  нечего  будет  издавать.
Пусть издательство будет самое лучшее, самое престижное, самое  богатое,
но если авторы не будут сочинять и приносить им свои сочинения, то ниче-
го и не будет вообще. Издательство превратится в мыльный пузырь. Поэтому
с авторами надо дружить. Их надо любить,  их  надо  привечать,  лелеять,
задницы им лизать и заискивающе в глаза смотреть. Издательство  кормится
от автора, а не наоборот, и, пока Есипов и его компания этого не поймут,
ничего у них не выйдет по-настоящему. Так, по мелочи. А Вадиму не  нужна
мелочь. Ему нужен монстр, приносящий гигантские прибыли. А коль это нуж-
но Вадиму, то и ей, Оксане, нужно.


   Глава 8

   Коротков как в воду глядел. Правда, внуки у Светланы Михайловны, сла-
ва Богу, были здоровы, как и прочие члены семьи, зато в ночь  с  пятницы
на субботу произошла авария на электростанции, и в субботу с утра элект-
ричества в здании Главного управления внутренних дел Москвы не было.  Ни
в одной розетке и ни в одном шнуре. Касьянову это, правда, совершенно не
смутило. Пусть нельзя делать тонкую работу, но льющегося в окна дневного
света вполне достаточно для того, чтобы заняться писаниной.
   - Не плачь, - заявила она Насте, которая расстроилась  в  самом  деле
чуть не до слез, - я пока справки и заключения буду писать, а как только
свет дадут, займусь твоими "пальцами".
   - А если света до вечера не будет?
   - Ну, когда-нибудь его починят, в конце  концов.  Не  сегодня  -  так
завтра. Не завтра - так в понедельник. Да ты не отчаивайся, сейчас  наше
руководство всех на уши поставит с этим электричеством. У нас же  в  де-
журной части все остановилось. Так что максимум через час все наладят.
   И оказалась права. Около одиннадцати утра радостно  засветились  лам-
почки и экраны компьютеров, а в половине  второго  в  Настином  кабинете
раздался звонок внутреннего телефона.
   - Образец номер восемнадцать, - сообщила Касьянова.
   Настя тут же стукнула в стенку, и через пару секунд на пороге  возник
Юра Коротков, который тоже с нетерпением дожидался результатов.
   - Кто у нас под номером восемнадцать?
   Юра открыл список и быстро пробежал его глазами.
   - Черкасов Михаил Ефимович, тридцати шести лет,  проживает  на  улице
Муранова, недалеко от станции метро "Бибирево",  работает  в  Перово,  в
фирме "Домовой".
   - Чем занимается фирма?
   - Это что-то типа фирмы "Заря". Помнишь,  были  такие  при  советской
власти. Выполняли любые домашние работы: мыли  окна,  убирали  квартиры,
вешали новые светильники и книжные полки, сидели с детьми.
   - Ясно, - кивнула Настя. - Как раз то, что надо, чтобы  хорошо  знать
район и знакомиться с людьми в семьях, куда его приглашают. У него какой
профиль?
   - Черкасов - мастер на все руки, по крайней мере так  утверждает  наш
друг Селуянов. Окна моет, люстры и полки вешает. Даже на уборку  квартир
его посылают.
   - Ладно, тогда сделаем так. Сейчас закажем справку по  этому  Михаилу
Ефимовичу, а сами поедем посмотрим на него.
   Она вынула из сейфа огромную, сантиметров семьдесят в длину, нарядную
коробку конфет.
   - Пошли, отнесем бабе Свете. Она же из-за нас сегодня на работу  при-
тащилась.
   - Откуда коробка? - спросил Коротков.
   - Купила, откуда ж ей иначе взяться, - усмехнулась Настя.
   - Сколько с меня?
   - Да ладно, Юр, не бери в голову. Не надо.
   - Ася!
   Никто никогда не подсчитывал, сколько у оперативников уходит денег на
то, чтобы выполнять служебный долг. А зря не считали. Потому что  оказа-
лось бы, что по тем или иным причинам работник уголовного розыска должен
лезть в свой кошелек так часто, что вообще непонятно, на какие деньги он
живет. За любую экспертизу или исследование, сделанные "побыстрей",  без
очереди или в нерабочее время, - бутылку или коробку конфет,  в  зависи-
мости от количества экспертов и их половозрастных характеристик.  Секре-
тарши в приемных, водители персональных машин, бабушки-соседки, работни-
ки РЭУ и многие другие, с кем по ходу работы приходится вступать в  кон-
такт сыщикам, - все они требовали затрат. Потому что  никто  из  них  не
станет тратить на тебя время и тереть мозги, что-то припоминая,  расска-
зывая и отвечая на вопросы, если ты пришел к ним с пустыми  руками.  Без
розы и шоколадки "Кэдберри" с изюмом и орехами секретарша на  тебя  даже
не посмотрит, а без торта  и  неторопливого  чаепития  никакого  довери-
тельного разговора с бабулей-пенсионеркой у тебя не сложится, и не  меч-
тай, дружок. Не говоря уж о том, что собственный автомобиль есть  далеко
не у всех оперативников, и, чтобы хоть что-то  успевать  по  работе,  им
частенько приходится пользоваться услугами такси и  частников,  которые,
естественно, возят их не бесплатно. И столь же естественно,  что  никому
никогда и в голову не приходило эти затраты сыщикам компенсировать.
   Настя всегда брала подобные траты на себя, даже если заинтересованной
в деле была не только она одна. Но Коротков, узнавая  об  этом,  начинал
сердиться, кричать, стучать кулаком по столу, топать ногами и требовать,
чтобы Настя приняла от него хотя бы половину затраченной суммы.
   - Да ладно, Юрик, не обеднею, - говорила она в таких случаях.
   - А меня это не касается, - отвечал он. - Я хочу отдать  тебе  деньги
не потому, что ты бедная и тебе нечего будет кушать, а исключительно ра-
ди самого себя. Мне неприятно, что я как бы живу за твой  счет.  Понима-
ешь? Мне. И я хочу ради собственного спокойствия отдать  тебе  деньги  и
знать, что не сижу на твоей шее.
   Но Насте все равно было неудобно брать у него деньги.  Она  понимала,
что ее кабинетный стиль работы фактически освобождает  ее  от  множества
трат, на которые вынуждены идти сыщики, собирая информацию по крупицам и
вступая в контакты со множеством людей по всему городу. Однако  Коротков
бывал в таких случаях непреклонен, как, впрочем, и  Коля  Селуянов.  Они
всегда возвращали Насте свою часть денег. Были среди сотрудников  отдела
и такие, кто и не думал об этих глупостях, считая само собой разумеющим-
ся, что коль они тратят деньги, работая за пределами здания на Петровке,
то Каменская не переломится, покупая спиртное и конфеты  для  экспертов,
дознавателей и сотрудников информационного центра.
   Отдав Касьяновой конфеты, Настя  и  Коротков  уселись  в  его  ветхое
транспортное средство и отправились на север, на улицу Муранова.
   Найти Черкасова оказалось несложным. Более того, если бы Настя и  Юра
хотели избежать встречи с ним, это было бы крайне затруднительным. Миха-
ил Ефимович Черкасов был любимцем всего дома, поскольку умел делать  аб-
солютно все и никогда не отказывал соседям  в  просьбах  починить  любую
технику, от кофемолки до автомобиля.
   Машина Короткова "сломалась" в аккурат перед подъездом, где жил  Чер-
касов. Юра полез под капот, а Настя, усиленно делая злое  лицо,  стояла,
облокотившись на дерево, и курила. Неподалеку выстроился целый  ряд  ме-
таллических гаражей, почти все они были открыты: автовладельцы в суббот-
ний день готовили машины к летнему сезону. Через некоторое время Юра по-
дошел к одному из возившихся в гараже мужиков.  Они  перекинулись  парой
слов, после чего мужик вместе с Юрой подошел к его машине и начал задум-
чиво разглядывать ее дряхлое нутро.
   - Как же ты ездишь, парень? - сочувственно покачал он головой.
   - С трудом, десять минут еду - час стою. Ничем не поможешь?
   - Я - вряд ли. Тут надо Мишу звать.
   - Какого Мишу? - невинно спросил Коротков.
   - Да есть тут у нас мужичок, в этом подъезде как раз  живет.  Он  все
может. Если уж Миша не сделает, тогда - хана. Не сделает никто,  никакой
автосервис. Поднимись в сорок первую квартиру, попроси его спуститься.
   - Неудобно, - замялся Коротков, - он меня не знает. Человек отдыхает,
субботний день, а я со своей машиной лезу.
   На самом деле такая скорая встреча с Черкасовым вовсе не входила в их
планы. Машина "сломалась" неподалеку от открытых гаражей как раз для то-
го, чтобы познакомиться с соседями Черкасова, разговорить их, узнать са-
мые необходимые сведения, заодно осмотреться на местности, изучить  под-
ходы и пути отхода на тот случай, если преступника придется  задерживать
дома.
   - Да брось ты! Чего неудобного-то? Мы все к нему  бегаем  и  днем,  и
ночью, он никому не отказывает. Нормальный мужик. И берет недорого.
   - Нет, - решительно отказался Коротков, - неудобно. Вам он не отказы-
вает, потому что вы его соседи, а я?
   - Да брось ты, - снова заявил дружелюбный автовладелец и  уже  сделал
шаг в сторону подъезда, явно намереваясь вызвать на  улицу  рукодельного
Мишу.
   Настя поняла, что пора вмешаться. Встречаться с  Михаилом  Черкасовым
лицом к лицу было еще рано. Конечно, если он ко всей этой истории  отно-
шения не имеет и сыщики ошиблись, тогда ничего  страшного  не  случится,
если он поможет Короткову устранить неисправность. Но  если  Черкасов  -
тот самый маньяк, который увозит и неизвестно  где  держит  мальчиков  и
юношей, то ушки у него двадцать четыре часа в  сутки  стоят  на  макушке
торчком и оперативников он может учуять за полкилометра. И что тогда де-
лать? К задержанию они не готовы, и если Черкасов начнет совершать  рез-
кие телодвижения, Настя и Коротков его наверняка  упустят.  Не  задержи-
вать? В таком случае надо быть готовым  к  тому,  что  Черкасов,  почуяв
опасность, уничтожит все следы. И что самое страшное -  он  может  быст-
ренько избавиться от мальчиков, которые еще живы. И в данном случае  под
словом "избавиться" подразумевается отнюдь не отправка несчастных  домой
к маме.
   - Послушайте, - сказала она мерзким голосом сварливой жены. От такого
голоса у нормальных мужчин обычно начинается аллергия. -  Не  нужен  нам
никакой Миша. Мы вполне можем  справиться  сами.  Поломка  не  настолько
серьезная, чтобы платить деньги за ее устранение. А вы, я вижу, у  этого
Миши рекламщиком работаете? Поставляете ему клиентов, а он  вам  за  это
отстегивает от заработанного, да?
   Автовладелец настолько оторопел от таких наглых беспочвенных  обвине-
ний, что даже не сразу высказался в Настин адрес. Придя в себя, он  ска-
зал все, что думает, правда, вполголоса, но зато от всего сердца, и ото-
шел к своему гаражу.
   В это время дверь подъезда открылась  и  на  улице  появился  мужчина
странного возраста. Расплывшаяся фигура, весьма заметное брюшко,  рыхлые
ягодицы, второй подбородок, отступающая со лба в  сторону  темени  линия
волос - все это "тянуло" на сорок и чуть больше. Однако длинные, до  ло-
паток, волосы, схваченные на затылке резинкой, "бандано" - лента из чер-
ной кожи, опоясывающая лоб, модные джинсы цвета чернил,  очки  в  тонкой
оправе каплевидной формы - это уже было из стиля "тех, кому  до  тридца-
ти".
   - Миш! - тут же раздалось со стороны самого дальнего из гаражей. - Не
посмотришь? Или ты торопишься?
   - Да я вообще-то в магазин собрался, - ответил разновозрастный мужчи-
на приятным высоким тенорком.
   - Петька сбегает. Петр, а ну-ка быстро в магазин  и  обратно,  купишь
все, что дяде Мише нужно, - скомандовал владелец дальнего гаража  своему
отпрыску, который с деловым видом крутился у него под ногами,  изображая
участие в ремонте машины.
   Черкасов стоял так близко от Насти, что ей понадобилось  значительное
усилие, чтобы удержаться и не посмотреть на него. Она изо всех сил дела-
ла вид, что следит за действиями Короткова, заглядывая через его плечо в
раскуроченное нутро автомобиля. Краешком  глаза  Настя  все-таки  видела
Черкасова, и что-то в его облике показалось ей смутно  знакомым.  Причем
ощущение было такое же неясное и неуловимое, как и то, которое возникало
у нее во время чтения переведенного Соловьевым романа "Клинок".
   Через несколько минут, когда Черкасов дал все указания шустрому  Пете
и с головой ушел в починку автомобиля Петиного папы, Коротков  "починил"
машину, и они быстро уехали, не дожидаясь того светлого  момента,  когда
молодящийся Миша обратит на них внимание.
   - Странно, правда? - задумчиво сказал Юра,  когда  они  отъехали  по-
дальше от улицы Муранова. - Нормальный компанейский мужик, ходит в мага-
зин за продуктами, помогает соседям чинить технику. Такой, как мы.  Один
из нас. И вдруг оказывается, что он - маньяк. В голове не укладывается.
   - Во-первых, пока еще не оказывается. Это мы только проверяем и  при-
кидываем. Может быть, я ошиблась, полагая, что маньяк и вор - один и тот
же человек.
   - Но уж то, что Черкасов - вор, это совершенно точно.  "Пальцы  -  то
совпали. Ты что, бабе Свете не доверяешь?
   - Бабе Свете доверяю на двести пятьдесят процентов. Но ведь вы с  Се-
луяновым могли ошибиться. Перепутали  конверты  с  образцами,  ошиблись,
когда составляли список. Да мало ли... Вот и окажется, что те отпечатки,
которые совпали с оставленными на месте кражи, принадлежат, конечно  же,
вору, но вовсе не Черкасову.
   - Типун тебе на язык, - рассердился Коротков. - Не  кличь  беду,  она
сама знает, когда приходить.
   - Не буду, - послушно согласилась Настя. - И потом, человек не  может
быть кровавым убийцей двадцать четыре часа в сутки. Правда же? Даже если
он такой жуткий монстр, который убивает каждый день по человеку, то  все
равно у него остается от этих убийств масса свободного  времени.  И  это
свободное время он проводит так же, как и все. Ему нужно питаться?  Зна-
чит, он ходит в магазин и готовит себе еду. Он не ходит по улице  голым?
Значит, ему приходится покупать себе одежду, чистить ее и стирать,  при-
шивать пуговицы, зашивать разошедшиеся швы. У него обыкновенный  челове-
ческий организм, который хотя бы иногда болеет, и ему  приходится  обра-
щаться к врачам. За пределами того времени, когда он убивает, он  выгля-
дит абсолютно таким же, как мы все. У него есть соседи,  с  которыми  он
мило здоровается, у многих из них есть сослуживцы, и почти у  всех  есть
родственники. Опроси их, и ты узнаешь, что многие этого человека уважают
за такие-то и такие-то качества, а некоторые даже любят. Для кого-то  он
- любимый ребенок, для кого-то любимый и единственный мужчина, для детей
- любимый папа. И на лбу у него не написан  огненными  буквами  перечень
его кровавых подвигов. И все-таки у меня такое  ощущение,  что  я  этого
Черкасова откуда-то знаю, - неожиданно закончила она философское обобще-
ние, переходя на конкретику.
   - Я понял, - засмеялся Коротков, - ты намекаешь на то, что  нам  надо
поесть. Без дополнительных калорий ты не сможешь  вспомнить,  откуда  ты
его знаешь. Повезу тебя в одно симпатичное место. Там дорого, зато абсо-
лютно тихо и безлюдно.
   - Но ведь дорого, - осторожно возразила Настя.
   - Я тебя приглашаю.
   - С чего это?
   - А мне сегодня утром долг вернули, на который я уже давно рукой мах-
нул. Думал, никогда не вернут. И потом,  три  года  прошло,  инфляция-то
будь здоров какая. То, что у меня тогда  взяли,  казалось  мне  солидной
суммой, а сегодня об этом даже говорить  смешно.  Представляешь,  отдали
все в пересчете на курс доллара, да еще с процентами, как если бы я  эту
сумму в валюте держал в банке. Есть еще на свете приличные  люди!  Жалко
только, что их мало.
   - Юр, но ведь если это дорогое место, то я одета не для  него.  Разве
туда можно идти в джинсах, кроссовках и куртке?
   - Туда можно в любом виде. В этом вся прелесть.
   Они выехали с Алтуфьевского шоссе на  Дмитровское,  проехали  высокое
голубое здание гостиницы, через  некоторое  время  свернули  направо,  и
очень скоро Юра остановил машину, найдя удобное место для парковки.
   - Заходи, - он кивком указал на деревянную, покрытую лаком дверь.
   На двери красовалось название "Аленький цветочек",  и  она  выглядела
так, словно вела в детское кафемороженое, а отнюдь не в ресторан, к тому
же дорогой. За дверью начинались ступеньки  вверх,  где  была  еще  одна
дверь, правда, открытая настежь. Поднявшись по лесенке, Настя сразу  по-
няла, что это далеко  не  кафемороженое.  Вежливый  гардеробщик,  мягкое
кресло рядом со столиком, на котором стоит телефон, меню в большой  кра-
сивой папке из натуральной мягкой кожи.
   Гардеробщик, судя по всему, Юру знал, уж очень  приветливо  улыбался.
Не снимая куртки, Настя открыла меню. Да, выбор отличный.  Трудно  найти
блюдо, которого здесь не было бы. И цены солидные.
   - Ну как? - насмешливо осведомился Коротков. - Устраивает меню?
   - Вполне, - спокойно ответила она,  снимая  куртку  и  бросая  ее  на
барьер гардероба.
   Зал был крошечным, два сдвоенных стола на шесть-восемь  человек,  три
обычных столика на четыре человека и еще два столика, поставленные в уг-
лы и обнесенные невысокой балюстрадой. За ними могли  сидеть  только  по
два человека. Короткое уверенно повел Настю к одному из этих столиков. В
зале они были одни. Больше ни одного посетителя.
   - Что это? - тихонько спросила Настя, оглядываясь и закуривая. -  По-
чему здесь пусто?
   - А здесь до пяти часов всегда пусто. Потом начинает собираться  око-
ломафиозный народ. Но не каждый день. Тут порядки четкие: у каждого  ие-
рархического слоя свои дни и часы, в основном после восьми вечера  и  до
полуночи. А днем - пожалуйста, для всех  желающих.  Обслуживают  быстро,
готовят вкусно, продукты  сюда  завозят  высококачественные,  официантки
вежливые.
   Настя даже и не подозревала, как сильно проголодалась. Она смела  все
с тарелки с такой скоростью, что Коротков только рот открыл  от  изумле-
ния.
   - Такое впечатление, что тебя неделю не кормили, - заметил он. - Куда
смотрит твой любимый муж?
   - Он-то кормил, - объяснила Настя, - только я плохо  ела.  Нервничала
сильно, а когда я нервничаю, мне кусок в горло не лезет.
   - А теперь что же, успокоилась?
   - Не то чтобы... - Она сделала неопределенный жест рукой с зажатой  в
пальцах сигаретой. - Но сейчас наступила хоть какая-то ясность. По край-
ней мере мне понятно, что и как нужно делать дальше. Нужно  собрать  все
возможные сведения о Черкасове, в том числе и выяснить, есть ли  у  него
дача или вторая квартира. Если маньяк - он и если к нему соседи  обраща-
ются в любое время суток с разными ремонтными просьбами,  то  совершенно
точно, он мальчиков держит не в квартире на улице Муранова. Если мы най-
дем его дачу или загородную хату, надо будет подключать экспер