ал
в цель. Вам сейчас неловко, и вы не знаете, что мне ответить.  Не  нужно
смущаться, огромное количество детей и подростков через  это  прошли.  Я
сам тоже рисовал свастику, когда мне было двенадцать или  тринадцать.  И
испытывал от этого просто неземную радость, хотя про фашизм как  таковой
мало что знал. Немного по книгам, немного по фильмам,  но  ведь  в  этом
возрасте плохо понимаешь чужое горе. Вы рисовали  на  стенках  подъездов
или на заборах?
   - На доске в классе, - тихо призналась Лера. - А вы?
   - А я в подъезде. На бумаге рисовать пробовали?
   Она вздрогнула. Он что, ясновидящий? Как он догадался?
   - Пробовала.
   - И как? Не понравилось?
   - Послушайте, откуда вы...
   - Но это же только подтверждает теорию. - Он весело  улыбнулся.  -  Я
тоже прошел через попытки рисовать в тетради, но у меня ничего не вышло.
Ощущение было не то. А знаете почему? Излучение идет в направлении, пер-
пендикулярном плоскости линий. Я вам уже говорил об этом, но вы,  навер-
ное, не поняли. Когда рисуешь на вертикальной поверхности  -  на  стене,
заборе, на классной доске, - излучение идет на вас  и  вы  подвергаетесь
его воздействию. Если же рисовать в тетради, которая лежит на столе,  то
есть на горизонтальной плоскости, то излучение идет вверх и вниз  и  вас
не задевает. Вы только вдумайтесь, сегодня в Москве  трудно  найти  дом,
где стены подъезда или кабина лифта не были бы разукрашены свастикой.  И
так было всегда, сколько я себя помню. Глупо же объяснять это тем, что у
нас такое огромное количество последователей идеологии фашизма, тем  бо-
лее что это дети и подростки, а не взрослые люди.  Значит,  должно  быть
другое объяснение. Вы согласны?
   Лера молча кивнула, слушая его как завороженная. Ей было понятно все,
что он говорил, потому что она сама прошла через это.  Неужели  она  зря
стыдилась и у ее детских поступков было такое любопытное  объяснение?  С
ума сойти!
   - Вместе с тем эта теория объясняет и тот факт, что люди, носившие на
груди свастику, испытывали чувство психологического комфорта, а те,  кто
ее не носил, общаясь с человеком со свастикой, ощущали разные негативные
эмоции, в частности, необъяснимый страх. Я ведь упоминал уже об  особен-
ностях свастики: она излучает отрицательно с лицевой стороны, то есть  с
той, которая повернута к собеседнику, и положительно - в  сторону  того,
кто ее носит. Вот я и собираю материал, хожу по улицам и спрашиваю  раз-
ных людей, рисовали ли они в детстве свастику, а если у них есть дети  -
рисуют ли они и как это объясняют.
   - А у самих подростков вы спрашиваете?
   - Конечно. Простите, я вас задержал, вы, наверное, торопитесь.  Но  в
качестве компенсации за потраченное на меня время я хотел бы сделать вам
подарок.
   - Подарок? - удивленно-недоверчиво переспросила Лера. - Вы мне  пода-
рите брошюру про излучение или купите цветы?
   - Ну зачем же, это банально, - рассмеялся синеглазый. - Цветы и  бро-
шюры дарят обыкновенным девушкам, а вы - необыкновенная, и вас ждет сов-
сем особый подарок.
   - С чего вы взяли, что я необыкновенная? - спросила она, стараясь  не
показать, что польщена.
   - А я, видите ли, отношусь как раз к той  немногочисленной  категории
людей, которые обладают особой чувствительностью к излучениям и  некото-
рым другим вещам. Я, конечно, не экстрасенс, врать не стану,  но  что-то
близкое к этому. И я чувствую, что у вас излучение не такое, как у  дру-
гих. Вы очень особенная, вы совершенно ни на кого не похожи. Вам это го-
ворили?
   Нет, этот синеглазый парень ей определенно  нравился.  Всю  жизнь  ей
приходилось самой подчеркивать  свою  необыкновенность,  чтобы  привлечь
внимание тех, кто ей нравился или на кого хотелось произвести  впечатле-
ние. А этот красивый стройный молодой человек сразу понял,  что  она  не
такая, как все. Она решила пококетничать,  тем  более  время  есть,  еще
только полдень, а гости к Игорю придут, как обычно, не раньше десяти ве-
чера. Она еще сто раз успеет убраться в его квартире, приготовить еду  и
накрыть стол. Если ей удастся очаровать этого  исследователя,  то,  гля-
дишь, и сумки поможет довезти.
   - Мне иногда говорили, что я особенная, но я не верила. А что вы  ви-
дите во мне необыкновенного?
   - Я не вижу, я чувствую, - поправил ее собеседник. - А необыкновенное
в вас все. Абсолютно все, начиная с имени и заканчивая  судьбой.  У  вас
должно быть редкое, малораспространенное имя. И судьба у вас  совершенно
необычная. Боюсь накликать беду, но мне кажется, что  ваша  жизнь  полна
трагедий. Я прав?
   Кажется, он все делает правильно, девушка не  спешит  от  него  отде-
латься, хотя шла с сумками в сторону от дома к метро, то есть собиралась
куда-то ехать. Ему удалось ее заинтересовать.
   - Меня зовут Валерия, - сказала она. - Это имя действительно встреча-
ется не так уж часто, тут вы правы. А что касается моей судьбы, то  моих
родителей убили, когда мне было восемь лет, а недавно убили моего  жени-
ха. Кажется, надо мной висит какое-то родовое проклятие, потому что  по-
гибают все, кого я люблю.
   Голос ее дрогнул, на глазах появились слезы.
   - Если хотите, мы можем попробовать разобраться в этом,  -  предложил
Дюжин. - Меня зовут Павлом, и, если у вас есть время, давайте  поговорим
о вашей судьбе более подробно. Если же вы торопитесь, то я просто сделаю
вам обещанный подарок и не буду больше занимать ваше время.
   Лера взглянула на часы и улыбнулась.
   - Пожалуй, какое-то время у меня есть. Мы можем  с  вами  поговорить,
только не очень долго, потому что мне сегодня надо еще многое сделать.
   Павел спрятал блокнот и ручку и поднял ее многочисленные сумки,  тихо
изумляясь тому, как эта девочка сумела повернуть дело. Как будто не  она
в нем заинтересована, а он в ней, и она всего лишь милостиво делает  ему
одолжение, уделяя толику своего драгоценного времени. Наверное, этим та-
лантом обладают все красавицы.
   Через несколько минут они уже сидели в небольшом зале  уютного  бара.
Музыка звучала, пожалуй, излишне громко, но Павлу это было даже на руку:
можно было вполне оправданно сидеть поближе к своей новой знакомой, поч-
ти касаясь головой ее пышных волос. Пока все было несложно,  знакомиться
с девушками он умел, поддерживать беседу - тоже, но ведь задача  его  не
только в том, чтобы познакомиться с Лерой Немчиновой. Нужно заставить ее
снять кольцо и показать ему, чтобы он мог взглянуть, нет ли на  внутрен-
ней стороне надписи. Впрочем, он уже придумал, как это сделать.  Главное
- не потерять ее интереса к проблеме излучения.
   Они пили кофе, и Лера рассказывала ему  о  своей  несчастной  судьбе.
Рассказ произвел на Дюжина впечатление, но он все время помнил о главной
цели, ради которой было затеяно это знакомство.
   - Я не могу изменить вашу жизнь, то, что случилось, - уже  случилось,
- сказал он, - но я могу попробовать дать вам совет.
   - Какой?
   - Вы неправильно носите кольцо. Его надо  носить  по-другому,  и  вам
станет легче.
   - Как это? - изумилась Лера. - Почему? При чем здесь кольцо?
   - Видите ли, - принялся объяснять Павел, -  кольцо  -  это  замкнутый
контур, он испускает сильное излучение. Если  контур  имеет  выступ  или
подвеску, направленную вниз, то  этот  выступ  излучает  всегда  отрица-
тельно, и это очень плохо для здоровья и вообще для эмоциональной  жизни
того, кто носит такую конструкцию на себе. А когда выступ  или  подвеска
направлены вверх, то излучение всегда положительное. На вашем кольце ка-
мень в оправе расположен не в центре ободка, по замыслу ювелира это цве-
ток, поднимающийся вверх над самим кольцом. Так  почему  вы  носите  его
камнем вниз?
   - Не знаю, - девушка пожала плечами. - Мне так больше нравится.
   - А напрасно. Я вам сейчас покажу, о чем идет речь.
   Он достал из кармана кусок медной проволоки и маленький рулончик изо-
ляционной ленты. Изогнул проволоку так, что  получилась  петля  с  двумя
ручками. Открыв блокнот, Павел вырвал листок и оторвал от него две  тон-
кие полоски.
   - У вас есть спички? - обратился он к Лере.
   - Нет, я не курю.
   - Я тоже, но спички все равно нужны. Сейчас я достану.
   Он отошел к стойке бара и через минуту вернулся со спичечным коробком
в руках.
   - Что вы делаете? Вы хоть объясняйте, чтобы я понимала,  -  попросила
Лера.
   - Я делаю петлевидный индикатор излучения. Вот сама петля,  я  сделал
ее из куска медной проволоки. Можно пользоваться стальной проволокой или
алюминиевой, это все равно. Теперь мне нужно подзарядить  индикатор  до-
пингом, для этого требуется фосфор от коробка спичек. Вот эти тонкие по-
лоски бумаги я натираю фосфором, видите? Потом обматываю пропитанную бу-
магу вокруг ручек индикатора и сверху накладываю изоленту.
   - А зачем?
   - Чтобы изолировать свои руки от излучения. Я  ведь  говорил  вам,  я
очень чувствителен, и если я буду держаться  незащищенными  пальцами  за
индикатор, то наберу все измеряемое излучение. Будет голова кружиться, и
вообще буду плохо себя чувствовать. Ну вот, готово. Снимите кольцо,  по-
жалуйста.
   Лера послушно сняла кольцо и протянула ему.
   - Теперь смотрите. Если излучение положительное, индикатор  упадет  в
мою сторону, то есть в сторону того, кто держит ручки. Если  же  отрица-
тельное - то в сторону кольца.
   Лера внимательно наблюдала за его манипуляциями, но выражение недове-
рия так и не сошло с ее красивого личика.
   - Видите? Кольцо в положении камнем вверх  излучает  положительно,  а
когда камень направлен вниз - отрицательно.
   - Слабо верится, - покачала она головой. - А вдруг это просто  фокус?
Может, вы сами этот индикатор поворачиваете, куда нужно.
   - Пожалуйста, - Павел с готовностью протянул ей  самодельный  прибор-
чик, - попробуйте сами. Только помните,  когда  вы  проводите  опыт  над
кольцом с камнем, направленным вверх, вам нужно смотреть на верхнюю точ-
ку петли, а когда камень будет направлен вниз, смотрите в сторону.
   - В какую?
   - Все равно в какую, только не на индикатор.
   - А почему?
   - Это сложно, Валерия, мне придется потратить несколько часов на  до-
полнительные объяснения. Поверьте мне на слово. Есть определенные прави-
ла измерения положительных и отрицательных излучений.
   Девушка повторила эксперимент, теперь на ее лице  недоверие  уступило
место растерянности.
   - Ничего не понимаю, он действительно падает в разные стороны, - ска-
зала она, недоуменно разглядывая индикатор. - Так вы считаете,  что  мне
нужно носить кольцо камнем вверх?
   - Непременно, - твердо ответил Дюжин. - От несчастий с вашими близки-
ми это, конечно, не убережет,  но  вам  лично  прибавит  и  здоровья,  и
чувства уверенности в себе, и радости жизни. Кстати, обратите  внимание,
мужчины, которые постоянно носят костюмы и сорочки с галстуками, гораздо
менее здоровы и гораздо более нервозны, чем те, кто галстуков не носит и
одевается демократично. Просто присмотритесь к людям, которых вы знаете,
и поймете, что я прав.
   - А почему? - снова спросила Лера совсем по-детски.
   - А потому, что завязанный галстук есть не что  иное,  как  замкнутый
контур с отвеской, направленной вниз.
   - Да, действительно, - пробормотала она, широко раскрыв  глаза.  -  А
еще что-нибудь расскажите про это.
   Павел от души рассмеялся, настолько непосредственной  и  естественной
была реакция этой девушки, которая еще полчаса назад старалась выглядеть
взрослой и значительной.
   - Ладно, еще одну вещь скажу. Когда человек складывает вместе и  под-
нимает вверх ладони, образуются положительные излучатели. Это ведь  тоже
замкнутый контур с выступом, направленным вверх. Ну-ка попробуйте.
   Лера послушно сомкнула ладони перед собой.
   - И что дальше?
   - Дальше ничего, читайте молитвы. Это же традиционная молитвенная по-
за католиков и магометан.
   - Ой, и в самом деле... Надо же, никогда не подозревала, что у  вашей
теории есть столько подтверждений.
   - Это не моя теория, проблемой излучений занималось и занимается  ве-
ликое множество ученых. А я  так,  дилетант-любитель,  меня  в  основном
свастика интересует. Хотя, конечно, знаю я про эти излучения немало.  Ну
а теперь обещанный подарок. Возьмите этот рисунок.
   Дюжин снова открыл блокнот, вырвал из него еще один листок и стал ри-
совать несложный орнамент, состоящий из перпендикулярных друг другу  ли-
ний.
   - Что это?
   - Это древнегреческий меандр. Такие орнаменты применялись при отделке
помещений. Этот рисунок излучает перпендикулярно плоскости, в которой он
расположен. Если из такого узора сделать бордюр на стенах, то всю комна-
ту можно прикрыть сверху  горизонтальным  излучением.  Получится  что-то
вроде зонтика, который защитит комнату от биопатогенных полос.  В  такой
комнате у вас намного реже будет плохое настроение и самочувствие.
   Лера взяла листок, покрутила в руках.
   - И что мне с этим делать?
   - Что хотите. Но я вам советую попробовать использовать это в помеще-
нии, в котором у вас чаще всего возникают конфликты. Подумайте как  сле-
дует, вспомните, ссоритесь ли вы со своими близкими и где чаще всего это
происходит. Или в каком месте квартиры у вас чаще  всего  болит  голова,
падает настроение. Если хотите,  предложите  поэкспериментировать  своим
друзьям. Одним словом, я вам сделал подарок, открыл маленький, но  очень
важный секрет, а уж как им распорядиться - решайте сами.
   Он расплатился и помог Лере одеться.
   - Куда же вы с такими сумками собрались? - сочувственно  спросил  Дю-
жин, глядя на тяжелые пакеты. - Далеко?
   - Далеко.
   - Донесете сами или хотите, чтобы я вам помог?
   - Ну только если до метро, - разрешила Лера. - Дальше я сама поеду.
   - Может, поймать вам такси?
   - Нет, я поеду на метро, - повторила она.
   - Как скажете.
   Дюжин взял сумки, испытывая облегчение от того, что девушка не попро-
сила проводить ее до места назначения. Это совершенно не входило  в  его
планы, ему хотелось как можно скорее вернуться на  работу  или  хотя  бы
позвонить Каменской и сообщить, что усилия даром не пропали. На внутрен-
ней стороне кольца с крупным бриллиантом было выгравировано: "Моей люби-
мой".


   Глава 6

   - И что будем делать дальше? - спросил Юра Коротков, переводя  взгляд
с Насти на Дюжина.
   - Выяснять, откуда у Леры кольцо, - вздохнула Настя.
   - Интересное кино! - возмутился он. - А как ты  собираешься  это  де-
лать, хотел бы я знать? Дедушку трогать нельзя, внученьку  трогать  тоже
нельзя, потому что она может рассказать дедушке о наглых вопросах плохих
дяденек из милиции.
   - Ребята, - вступил в обсуждение Дюжин, - а  может,  вы  переборщили?
Лера чудесная девушка, я не верю, что она может быть в  курсе  уголовных
дел своего деда. И потом, у нее такое горе и она так переживает...
   - Какое это, интересно, у нее горе? - нахмурилась Настя.
   - Сначала родителей убили, потом жениха. Она без слез не  может  даже
говорить об этом.
   Коротков хмыкнул, а Настя ехидно рассмеялась, не сдержавшись.
   - Паша, ты тоже попался. Родителей ее убили десять лет  назад,  любой
нормальный человек от этой травмы давно уже оправится и перестанет  пла-
кать. А что касается убитого жениха, то это вранье чистой воды.
   - А что, его не убили? - несказанно удивился капитан. - Неужели  нав-
рала? Зачем?
   - Убили, убили, - сказал весело Коротков. - Только не жених это  был,
а просто поклонник, которого изредка, вероятно, допускали до  тела.  Она
даже на похороны не соизволила явиться, а в разговоре с Аськой  заявила,
что и в качестве поклонника не воспринимала юношу всерьез.
   - Зачем же тогда... - недоуменно повторил Дюжин. - И слезы были такие
натуральные.
   - Паша, эта девочка привыкла всю жизнь спекулировать на своей  траге-
дии. Ах, вы не понимаете, как это ужасно - потерять родителей, да еще от
руки собственного деда, да еще теперь с этим противным  дедом  жить  под
одной крышей. Ах, никто меня не понимает,  такую  необыкновенную,  никто
меня не ценит, такую особенную, куда вам всем до меня, вы же не пережили
такого горя, как я. Вот так примерно, - спокойно объяснила Настя. - Лера
Немчинова хорошая девочка, с этим никто не спорит, вполне вероятно,  она
добрая и не подлая, но при всем том она привычная спекулянтка. И она  не
хочет понимать, что прошло уже десять лет и ее попытки  казаться  убитой
горем просто смешны. Она тщательно культивирует из  себя  трагическую  и
непонятую фигуру. А тут еще смерть Барсукова подвернулась,  как  удачно,
можно и на этом поиграть, можно сказать,  что  погиб  жених,  и  пустить
светлую девичью слезу.
   Дюжин с осуждением посмотрел на нее.
   - Слушай, Каменская, ты потрясающе цинична. Не может быть, чтобы  все
было так, как ты говоришь. Почему ты во всех людях видишь только плохое?
Почему ты сразу начинаешь подозревать их в неискренности?
   Настя с интересом глянула на коллегу. Вот уж в ком она не предполага-
ла такой трепетности, так это в Павле, который казался ей простым и  не-
затейливым, как пряник.
   - Знаешь, Пашенька, лучше изначально думать о людях плохо и потом ра-
доваться, что они оказались лучше, чем ты думал, нежели  сразу  доверять
им и потом локти кусать, - примирительно произнес Коротков. - Считай это
проявлением нашей сыщицкой профессиональной деформации. А  на  Аську  ты
напрасно бочку покатил, она не циничная, а  рациональная.  Значит,  так,
сердечные мои, пока вы тут копошитесь в сомнениях, я вношу предложение и
прошу его не обсуждать.
   - Какое? - тут же спросил Дюжин.
   Коротков не ответил, а Настя задумчиво сказала:
   - Пожалуй, ты прав, Юра. Другого выхода у нас  пока  все  равно  нет,
коль мы приняли решение проявлять максимальную осторожность в  отношении
деда Немчинова.
   - Какое предложение-то? - нетерпеливо повторил капитан. -  Вы  о  чем
говорите?
   Коротков театрально развел руками и скорчил клоунскую рожицу.
   - О предложении. Я же сказал, что оно вносится,  но  не  обсуждается.
Так что вопрос закрыт.
   - Ноя...
   - Иди, Паша, - негромко сказала Настя, - это уже не наше с тобой  де-
ло. Мы преступлений не раскрываем. Мы с тобой теперь бумажные крысы. Юра
знает, что делает.
   Дюжин ушел, обиженно насупившись. Насте было неловко, ситуация, на ее
взгляд, сложилась не очень-то красивая. Когда Павел был нужен - привлек-
ли его к делу, послали выполнять задание, а теперь темнят, отстраняют от
обсуждения. Любой бы на его месте обиделся.
   - Ну что ты так смотришь? - взорвался  Коротков.  -  Пашеньку  твоего
обидели? Подумаешь, нежный какой.
   Да он девушке Лере через пять минут обо всех наших сомнениях  расска-
жет, и что мы будем делать тогда?
   - Почему ты думаешь, что расскажет?
   - Да потому, что он втюрился в нее по уши, это же невооруженным  гла-
зом видно! И она для него теперь свет в окошке и кладезь всех мыслимых и
немыслимых добродетелей. Между прочим, он женат?
   - Не знаю, - пожала плечами Настя. - Это имеет значение?
   - Вполне возможно. Если он влюбился...
   - Да с чего ты это взял?! Коротков пододвинул стул к ее  столу,  взял
Настины руки в свои, поцеловал ее пальцы.
   - Дорогая моя, я всегда знал, что обожаю тебя, но никогда не мог  по-
нять почему. И вот только теперь наконец понял.
   Она смягчилась и тепло улыбнулась ему.
   - И почему же?
   - Потому что ты - святая. В самом прямом смысле этого слова. Ты в лю-
бом человеке всегда видишь в первую очередь личность, ум и характер, а о
том, что этот человек имеет еще и половые признаки, ты вспоминаешь, ког-
да выясняется, в какой туалет он ходит, в мужской или женский. Это прек-
расное качество, и я тебя за это искренне люблю. Ты не умеешь флиртовать
и не понимаешь, когда это делают другие. И именно поэтому ты  не  умеешь
видеть признаки влюбленности, которые человеку опытному просто  в  глаза
бросаются.
   - А человек опытный - это, конечно, ты? - поддела его Настя.
   - И я в том числе, и подавляющее большинство населения нашей планеты.
Дюжин влюбился в Леру Н