тут  не  ладно!  И  что  бы  ему,  дураку,
раньше-то сообразить да проверить?
   Дорога была мокрой, и ехать приходилось не так быстро. Коля  понимал,
что времени у него совсем мало. Ему очень не хотелось звонить Ольшанско-
му из автомата, такие сведения надо сообщать с  глазу  на  глаз,  вызвав
следователя из кабинета, но, похоже, выхода не было. К девяти вечера  он
в прокуратуру уже не успевал. Может, все-таки попробовать прорваться?
   Николай принял решение. Впереди два противных перекрестка  и  переезд
через Большой Каменный мост, на которых есть шанс застрять в пробке.  Он
посмотрит, как там обстановка, и если не проскочит сразу же, тогда будет
искать автомат. Метров за двести до первого из коварных перекрестков Се-
луянов увидел, что дорога достаточно свободна, машины  идут  на  зеленый
сигнал светофора, и увеличил скорость в надежде успеть проехать до того,
как загорится красный свет. И он успел бы, если бы асфальт не был  таким
мокрым...
   Ровно в двадцать один ноль-ноль в дверь кабинета Ольшанского постуча-
ли.
   - Разрешите заводить, Константин Михайлович?
   - Давайте.
   Дверь распахнулась, и в сопровождении трех  оперативников  в  кабинет
вошли Александр Стрельников и его подружка.  Настя  видела  их  впервые.
Юноша действительно был хлипким и невысоким, с длинными волосами, перех-
ваченными кожаной повязкой-банданой. Наталья Загребина была на полголовы
выше ростом, в мешковатых джинсах и свободном  свитере  до  колен,  пол-
ностью скрывавшем очертания фигуры.
   - Саша?! - воскликнул Стрельников-старший.
   - Наташа? - почти прошептал Дербышев.
   И в этот момент Настя все поняла. Но было  уже  поздно.  Нельзя  было
устраивать эту встречу! Что же теперь делать? Хода назад  нет,  они  уже
увидели друг друга. Ольшанский молча обводил глазами  присутствующих,  и
по его напряженному лицу Настя видела, что он тоже  начал  догадываться.
Значит, истинной жертвой всего, что происходило, должен был стать Виктор
Дербышев, а вовсе не Стрельников. Мила Широкова  была  только  средством
достижения цели, случайно попавшим под руку убийце. Но почему Загребина?
Ведь ее фамилия Цуканова...
   - Ну что, козлы, - раздался грубый насмешливый голос молодой женщины,
- собрались в кучку? Может, заодно и обсудим, кто из вас изнасиловал мою
мать?
   Настя перехватила ошеломленный взгляд одного из оперативников и быст-
ро кивнула. Ситуация явно выходила изпод контроля,  можно  было  ожидать
чего угодно вплоть до рукоприкладства и сердечных приступов. Пусть ребя-
та постоят у двери на всякий случай.
   - Продолжим, - произнес следователь, быстро вновь обретший хладнокро-
вие. - Наталья Александровна, Александр  Владимирович,  прошу  садиться.
Вон на те стульчики, пожалуйста. Вы, я так полагаю,  знакомы,  представ-
лять вас не нужно.
   Саша Стрельников послушно уселся на стул, указанный  Ольшанским,  На-
талья  же  продолжала  стоять,  переводя  злобно-насмешливый  взгляд  со
Стрельникова-старшего на Томчака и Леонтьева.
   - Наталья Александровна, - терпеливо повторил Ольшанский,  -  сядьте,
будьте любезны.
   - Постою, - небрежно бросила она.
   Короткий взгляд, брошенный следователем в  сторону  стоящих  у  двери
оперативников, был достаточно красноречивым. Один из оперативников  сде-
лал шаг в сторону Загребиной и аккуратно взял за  плечо,  подталкивая  к
свободному стулу. И в ту же секунду отлетел в  сторону,  как  назойливый
щенок. При этом Насте показалось, что Загребина  даже  не  пошевелилась,
настолько легким и незаметным было сделанное ею движение. Еще  одна  до-
гадка мелькнула в голове, и Настя опустила глаза, разглядывая обувь  мо-
лодой женщины. Так и есть, ножка маленькая, аккуратная, при росте в  сто
семьдесят пять сантиметров размер обуви  обычно  бывает  чуть  побольше.
Впрочем, считается, что маленькая нога - признак аристократизма.  Теперь
понятно, что произошло в том месте, где нашли задушенную Широкову. То-то
Настя маялась, пытаясь понять, какую такую тяжесть несла в руках Мила...
   - Наталья Александровна, - все так же спокойно продолжал следователь,
словно ничего особенного не произошло, - в этом кабинете все делают  то,
что я приказываю. Если вы собираетесь выяснять отношения с  присутствую-
щими, я буду это только приветствовать, но при этом  вы  всетаки  должны
сесть. В противном случае мне придется встать,  поскольку  вы  как-никак
дама. Я уже не молод и сегодня устал. Прошу вас, не создавайте мне  неу-
добства. Сядьте.
   Как ни странно, Загребина послушалась и села, но выражение лица у нее
при этом было все такое же злорадно-насмешливое.
   Один из оперативников подошел к столу следователя и молча положил пе-
ред ним два паспорта. Ольшанский открыл их и быстро перелистал.
   - Наталья Александровна, почему по месту вашей работы вас  знают  под
фамилией Загребина? В паспорте у  вас  указана  совсем  другая  фамилия.
Кстати, и в местах, где вы изволите столь азартно развлекаться в  вечер-
нее время, вас тоже знают как Загребину. Это как же понимать?
   - Я вышла замуж, - равнодушно сообщила Наталья.
   - И где ваш муж, позвольте спросить?
   - Понятия не имею. Мы почти сразу же развелись.
   - Значит, паспорт вы не поменяли, а на работе показали  свидетельство
о браке, в котором написано, что вы берете фамилию мужа?
   - Ну да.
   - Как же, Наташа... - раздался голос Дербышева.  -  Ты  вышла  замуж?
Когда? Почему ты мне ничего не сказала? И вообще, почему  тебя  привезли
сюда?
   - Ой, да заткнись ты, - бросила она. - Тебя не спросила.
   Томчак, Стрельников и Леонтьев хранили молчание. Вид у них был такой,
словно они увидели привидение. И снова Анна Леонтьева  первой  пришла  в
себя.
   - Позвольте, что означает эта фраза насчет изнасилования? - возмущен-
но спросила она. - Кто такая ваша мать?
   - Мать Натальи Александровны звали Надеждой Романовной  Цукановой,  -
ответил следователь. - Вам это имя что-нибудь говорит?
   - Впервые слышу, - мгновенно откликнулась Анна.
   Эти слова повисли в зловещей тишине. По лицам ее  мужа  и  двоих  его
друзей было понятно, что уж они-то это имя точно слышат  не  впервые.  И
тут Настя поняла, в какую жуткую ситуацию они все попали.  Если  Надежду
Цуканову действительно изнасиловал кто-то из троих друзей-сокурсников...
То ведь это вполне может быть Стрельников. А вдруг Наталья -  его  дочь?
Выходит, его законнорожденный сынок спал с собственной  незаконнорожден-
ной сестричкой? И это станет сейчас предметом публичного обсуждения,  да
еще в присутствии самих Стрельниковых, старшего и младшего. А если в из-
насиловании виновен Леонтьев? Здесь ведь сидит его жена.  Ой,  елки-пал-
ки...
   Ольшанский сориентировался быстро.
   - Анна Георгиевна, мне придется попросить вас выйти и подождать в ко-
ридоре. Игорь, уведите, пожалуйста, младшего Стрельникова. Я вас вызову,
когда будет нужно.
   - Я никуда не уйду, - заявила Леонтьева. - Я хочу знать, что  это  за
грязный поклеп, который эта наглая девица пытается возвести на моего му-
жа и его друзей.
   - Анна Георгиевна, - повысил голос следователь, - не заставляйте меня
повторять то, что я уже говорил. В этом кабинете исполняются мои  прика-
зания, а не ваши пожелания. Прошу извинить.
   Анна вышла, гордо подняв голову и нарочито громко стуча высокими каб-
луками модных осенних  сапог.  Следом  за  ней  оперативник  вывел  Сашу
Стрельникова.
   - Ну что ж, господа хорошие, - негромко сказал Ольшанский, -  теперь,
судя по всему, у нас начинается тот разговор, ради которого я  вас  всех
сюда пригласил. Начнем.


   Глава 13

   О том, что Виктор изменяет матери, Наташа знала давно, задолго до то-
го, как Дербышев ушел из их семьи. Она была нахальной, любопытной и дур-
но воспитанной девчонкой и никогда не гнушалась тем, чтобы залезть в чу-
жой карман или чужую сумку. Не с целью кражи, Боже упаси, она никогда не
брала чужого. Ей было интересно. Наташа Цуканова обожала чужие секреты и
самым любимым ее занятием было подсматривать и подслушивать, а также при
возможности читать чужие письма. Ей было семнадцать, когда  она  впервые
обнаружила в карманах Дербышева бумажку с именем и адресом какой-то жен-
щины. Разумеется, она не смогла удержаться, чтобы не поехать и не  прос-
ледить за ней, за этой бабенкой, чей адрес носит в кармане муж матери. И
увидела, что "бабенка" встречается с Виктором. С тех пор любовные похож-
дения "отчима" стали предметом ее пристального и неусыпного внимания.
   Свою мать Наташа любила безумно, поэтому ничего ей не говорила. Но  с
каждой новой приятельницей Дербышева ненависть в ее душе росла и крепла.
Надо же, мама так любит этого ублюдка, даже сына назвала в его честь,  а
он... Сволочь. Подонок. В один прекрасный момент количество, как и  сле-
дует из законов философии, перешло в качество, и ненависть из сжигающего
душу чувства переросла в руководство к действию. Общие  контуры  замысла
созрели быстро, и Наташа Цуканова  занялась  бодибилдингом.  От  природы
данные у нее были очень хорошими, и через год она обросла такой мускула-
турой, которой можно было только позавидовать.
   Она была очень способной девушкой, без труда закончила институт,  ос-
воила экономику, программирование и два иностранных языка. Хорошо  опла-
чиваемую престижную работу ей удалось найти легко. Но  свои  интеллекту-
альные способности Наташа делила между учебой (впоследствии  работой)  и
вынашиванием плана сживания ненавистного Дербышева со свету. Она  приду-
мывала множество вариантов, но от исполнения ее удерживало только  одно:
мать. Мама так любит его. Она без него не сможет жить.
   Так и оказалось. Очередное увлечение "этого козла", как про себя  на-
зывала его Наташа, привело к разрыву с Надеждой. Мать, и без  того  неу-
равновешенная и склонная к  длительным  депрессиям,  совсем  сдала.  Она
по-прежнему ходила на работу и заботилась о детях, но в  ней  потух  тот
огонек, который некоторые называют желанием жить. Надежда перестала сле-
дить за собой, часами могла сидеть, уставившись в одну точку и не реаги-
руя на присутствие сына и дочери, подолгу тихонько плакала. А потом слу-
чилось то, что случилось. Жизнь без Дербышева оказалась для нее  невыно-
симой.
   Теперь руки у Наташи были развязаны. Она не торопилась. Ведь она жда-
ла столько лет. Пусть месть будет медленной и  мучительно-сладкой.  Пока
она обдумывала очередной вариант, связанный в том числе и с новой любов-
ницей Дербышева, ради которой он бросил мать, ситуация изменилась.  Вик-
тор и с этой женщиной расстался. Теперь у него не было более  или  менее
постоянных подруг, он  их  менял  так  часто,  что  Наташа  не  успевала
подстроиться. Все это время она старательно изображала  приветливость  и
дружелюбие по отношению к Виктору, чтобы иметь  возможность  с  ним  об-
щаться и "держать руку на пульсе".
   Наконец она придумала, как и что нужно делать. Подобрала ключ  к  его
абонентскому ящику и стала внимательно следить за поступающей корреспон-
денцией, выискивая наиболее подходящую кандидатуру для  первого  захода.
Заходов, по замыслу Наташи Цукановой, должно быть  несколько.  Чтобы  уж
наверняка, и желательно под высшую меру. Идею принять облик  гомосексуа-
листа ей подсказал один детективный роман. В нем молодая женщина при со-
вершении преступления переодевалась в мужскую одежду, а  свидетели,  ви-
девшие ее, говорили, что "парень был какой-то  странный,  вроде  гомик".
Именно это натолкнуло книжного следователя на мысль о том, что  это  был
не парень-гомосексуалист, а переодетая женщина. Наташа творчески перера-
ботала интересную находку. Женщину, выдающую себя за  обычного  мужчину,
разоблачить легко. Женщину с развитой мускулатурой и перевязанной специ-
альным бандажом грудью,  прикидывающуюся  гомосексуалистом,  разоблачить
куда труднее. Гладкую женскую кожу невозможно спутать с  кожей  мужчины,
даже если  он  только  что  побрился.  Наложить  на  лицо  толстый  слой
крем-пудры, выдавая себя за гомосексуалиста, - и все будут  думать,  что
под пудрой сизая от бритья кожа. Мужская, а не женская. И свободная  со-
рочка с гофрированными складочками, скрывающая очертания  фигуры  и  не-
большую от природы грудь, окажется вполне к месту. И женственность  дви-
жений никого не удивит. И манерный писклявый голос покажется вполне  ес-
тественным. Да, чем дольше она раздумывала, тем больше уверялась в  том,
что под обликом женственного мужчины спрятаться легче всего.
   Она регулярно отслеживала дамочек, посылающих письма Дербышеву. Заби-
рала из его ящика корреспонденцию, ездила по адресам,  выслеживала  жен-
щин, желающих познакомиться с Виктором, наводила о них справки.  Но  все
они не подходили для ее замысла, и Наташа возвращала письма на место. Ей
хотелось найти настоящую развратную стерву, идущую на поводу у своей по-
хоти и ищущую легких развлечений. Такую же, как сам Дербышев. А ей попа-
дались приличные интеллигентные дамы с несложившейся личной жизнью.  При
всей своей жестокости у нее на таких рука не поднималась. Ведь она  зна-
ла, что должна будет убить.
   Наконец ей в руки попало письмо Людмилы Широковой. Выслеживая ее, На-
таша увидела рядом с Широковой человека,  лицо  которого  показалось  ей
знакомым. Красивый, хорошо одетый мужчина лет сорока пяти - сорока семи.
Через несколько минут она вспомнила, где видела его. На  фотографии.  На
той самой фотографии, из-за которой мама однажды чуть не  поссорилась  с
Дербышевым. Наташа всегда подслушивала, в этом удовольствии она себе от-
казать не могла, потому и знала, что один из тех, кто запечатлен на этой
фотографии, - ее отец. Она несколько раз пыталась выяснить у матери, кто
же был ее отцом, но мать реагировала на вопрос болезненно, замыкалась  в
себе, начинала плакать, и у Наташи сердце разрывалось от жалости к  ней.
Любопытство было очень сильным, но любовь к матери оказалась сильнее,  и
Наташа не сочла возможным быть настойчивой. А потом,  во  время  бурного
объяснения мамы и Дербышева, она узнала, как все произошло.  Узнала,  но
виду не подала. Просто приняла к сведению и запомнила. И с тех пор  час-
то, когда никого дома не было, доставала альбом и подолгу  всматривалась
в снимок. Кто-то из них - ее отец. Но кто? Кто?
   И вот он, один из тех, рядом с сучкой,  которая  пользуется  услугами
бюро знакомств и ворует чужих мужей. Дрянь. Похотливая  гадина.  И  этот
красавчик такой же, наверное. Надо же, столько лет прошло, а он почти не
изменился, просто удивительно. Сама Наташа никогда бы не  поверила,  что
можно узнать незнакомого человека по фотографии, сделанной четверть века
назад. Но сомнений нет, это совершенно точно он.
   Конечно, сначала Наташа сомневалась. Она отнюдь не была легковерной и
ничего не делала наобум. Еще какое-то время было потрачено на сбор  све-
дений об этом мужчине и на слежку  за  ним.  Он  встречался  со  многими
людьми, в том числе и с теми, которые здорово смахивали на сильно поста-
ревших парней с той самой фотографии. Еще одно усилие - и Наташа узнала,
в каком институте они учились. Оказалось, в том самом,  в  котором  ког-
да-то училась ее покойная мать и который вынуждена была бросить в  связи
с беременностью и родами. Теперь сомнений больше не оставалось. Это они,
козлы вонючие. Один из них воспользовался беспомощным состоянием ее  ма-
мы, а остальные помогали. Покрывали его. А может, они все вместе? Подон-
ки.
   Что ж, все складывается успешно. Разбираясь с Дербышевым, можно заод-
но и с ними разобраться. Удача сама в  руки  идет.  Грех  не  воспользо-
ваться.
   Кто же из троих? Наташа оформила на работе отпуск и  целиком  ушла  в
изучение неожиданно сложившейся ситуации. Рано облысевший, с лицом, пок-
рытым преждевременными морщинами, Геннадий  Леонтьев,  суетливый,  вечно
где-то подрабатывающий. Сутуловатый тихий интеллигент  Вячеслав  Томчак,
судя по всему, под пятой у активной властной жены. И  невероятно  краси-
вый, энергичный, удачливый Владимир Стрельников. Если уж  она  вынуждена
признать, что кто-то из них  является  ее  отцом,  то  пусть  это  будет
Стрельников. Разве сама она не такая? Красивая,  энергичная,  удачливая.
Настоящая, дочь своего отца. Впрочем, кто знает...
   Ей быстро удалось выяснить, что Стрельников ушел от жены и что у него
есть сыночек - та еще оторва. План мести приобретал все более отчетливые
очертания. С одной стороны, похотливую сучку Милу убьет Дербышев.  Но  с
другой стороны, почему бы не приплести к этому и родного сынка Стрельни-
кова? Красиво получится. Не один - так другой. И  жену  брошенную,  Аллу
Сергеевну, вырастившую такого изумительного придурка-сына, сюда же  при-
ложим. Всем достанется. Все получат по заслугам. Наташа Цуканова сама не
замечала, что постепенно звереет. Из расчетливой мстительницы,  сводящей
счеты с конкретным человеком по конкретному поводу, она  превращалась  в
смертельный ураган, сметающий на своем пути все и всех подряд.
   Познакомиться с Сашей Стрельниковым и  изобразить  из  себя  азартную
особу было несложно. Двадцатилетний пацан, считающий, что  жизнь  должна
складывать подарки прямо к его кривым ногам, даже не  усомнился  в  том,
что может быть интересен такой женщине, как Наташа. Ну и  что,  что  она
старше? Ну и что, что много зарабатывает и ездит на собственной тачке? У
них есть общие интересы. Игра. Но одно Наташа помнила твердо: она  может
оказаться дочерью Стрельникова, поэтому спать с его сыном она не  может.
Не должна ни при каких обстоятельствах. И ей  удавалось  вполне  успешно
морочить парню голову, не доводя дело до постели. "Мы с тобой одной  по-
роды, - говорила она ему, - мы оба страстные игроки. Игра - наша любовь,
первая, единственная и последняя. Это связывает нас сильнее, чем  секс".
Короче, в таком примерно духе. Саша был глуповат и легко купился на нео-
бычность отношений. В самом деле, разве он - рядовой человек? Нет. И На-
таша не рядовая женщина. Поэтому и отношения между ними  не  могут  быть
такими, как у всех.
   Она сняла квартиру неподалеку от станции метро "Академическая",  при-
вела ее в пристойный вид, ехидно думая о том, что делает это на  деньги,
которые дает Дербышев. Потом поехала в клуб, где Виктор занимался конным
спортом. Ей нужна была фотография, происхождение которой Виктор не  смог
бы объяснить, в противном случае он бы заявил,  что  снимок  делала  его
падчерица, или сын, или даже Надежда. Происхождение фотографий никак  не
должно быть связано с семьей, в которой Виктор прожил два  десятка  лет.
Кроме того, фотография должна быть достаточно впечатляющей, чтобы  заин-
тересовать будущую жертву. Снимки, сделанные в элитном клубе,  подходили
для этой цели наилучшим образом.
   Наташа продолжала, мило улыбаясь, встречаться с Виктором, и  получить
чистую бумагу с отпечатками его пальцев и образцы почерка  ни  малейшего
труда не составляло. Она приступила к выполнению задуманного.
   Все прошло как нельзя лучше. Похотливая дура Милочка клюнула  на  фо-
тографию роскошного самца и примчалась на свидание. Тот факт, что  заня-
тый на затянувшихся переговорах Дербышев прислал приятеля, который  дол-
жен развлечь даму до прихода хозяина, удивления у нее не вызвал,  и  она
без тени сомнения отправилась на квартиру в сопровождении забавного  го-
мосексуалиста Алика. Вот только пить,  зараза,  не  захотела.  Наташа-то
рассчитывала ее отравить, а не получилось. Пришлось действовать удавкой,
но это было легко. Мускулы у нее были железными, а сучка-Милочка нападе-
ния не ожидала.
   Ночью, когда весь дом спал, Наташа подхватила мертвое тело на руки  и
без малейших усилий вынесла на улицу, к своей машине. С багажником реши-
ла не возиться, пристроила труп в такой позе, чтобы казалось, будто жен-
щина задремала, и вывезла за Кольцевую дорогу, на свалку. И  только  там
сообразила, что на ногах у нее кроссовки с рельефной подошвой. Нехорошо,
не продумала она этот момент, следы ведь останутся. Решение пришло  лег-
ко. Сняв с убитой женщины туфли на каблу