людьми,  ко-
торые считают, что баба - не человек".
   - Ты это сам слышал?
   - Я сидел за соседним столиком, когда она говорила это майору из  МУ-
Ра. Должен заметить, Эдуард Петрович, она прекрасно держит себя в руках.
Разговор был не из приятных, но она все время улыбалась и ни разу не по-
высила голос. Поэтому я больше половины ее слов не смог расслышать.
   - Ничего, Толя, и этого достаточно. Я сегодня  вечером  обдумаю  твою
информацию, а завтра с утра можешь начинать. Иди, Толя.
   Когда за Старковым закрылась дверь, Денисов повернулся к  Алану,  ти-
хонько что-то записывавшему в углу, за журнальным столиком.
   - Что скажешь, Алан?
   Алан запустил пятерню в длинные густые волосы, потом забрал в  горсть
окладистую бороду, пожевал губами.
   - Икру и красную рыбу отметаем. От  ваших  коронных  бифштексов  тоже
придется отказаться.
   - Карп в сметане? - неуверенно предложил Денисов.
   - Если бы речь шла о вашем конкуренте, я бы согласился.  Теперь  мало
кто умеет красиво есть рыбу и грамотно управляться с костями. Это нерви-
рует гостя. Если вы собираетесь на что-то уговаривать, я бы не советовал
подавать рыбу. Только, может быть, осетрину без костей.
   - Годится, - кивнул Эдуард Петрович. - Еще есть предложения?
   - Я хотел сказать насчет соленого. Может, у нее с почками проблемы  и
ей нельзя много жидкости, потому что лицо отекает. С другой стороны, она
много курит, значит, должна испытывать жажду. Я думаю, надо  подать  по-
больше апельсинов, а еще лучше - грейпфруты. Они хорошо освежают. Почис-
тить, аккуратно нарезать и подать со льдом. Обо всем остальном я позабо-
чусь: овощи, напитки, кресла с высокой спинкой. Я все записал.
   - Спасибо, Аланчик. Пропал бы я без тебя.
   - К какому времени готовиться?
   - Если бы знать...
   Пока Эдуард Петрович Денисов расставлял  сети,  в  которые  собирался
поймать Анастасию Каменскую, сама Настя вместе с Юрой Коротковым выбира-
ла из воды собственные сети и с огорчением констатировала,  что  пока  в
них никто не попался.
   - Вокруг меня крутится только Исмаилов. Правда, он ведет себя в  точ-
ности так, как ты и предсказывал, но он - не убийца. С того момента, как
я рассталась с Алферовым в парке, и до двух часов ночи он все время  был
у меня на глазах. Эксперт не мог ошибиться со временем наступления смер-
ти?
   - Исключено, - покачал головой Юра, - ты  рассталась  с  Алферовым  в
23.50, труп осмотрен на месте обнаружения в 4.20 утра. Время наступления
смерти - ориентировочно 24.00 плюс-минус пятнадцать минут. Прошло  слиш-
ком мало времени, чтобы эксперт мог ошибиться на полтора-два часа.  Даже
и не думай об этом. Подумай лучше о другом: твои сигареты я все-таки на-
шел.
   - Где?! - встрепенулась Настя.
   - Недалеко от служебного входа в корпус. Пачка темная, на голой земле
ее не видно, если специально не искать. Что скажешь?
   - Кое-что скажу. Зачем Алферову идти к служебному входу, когда основ-
ной вход намного ближе? Прогулочная тропа там не  проходит.  Значит,  он
либо шел туда с какой-то целью, может быть, следом за кем-то.  Либо  его
уже мертвого несли в корпус через служебный вход. Давай на минуту  забу-
дем про "заказное" убийство и прикинем, как могло случиться, что челове-
ка, только что мирно сидевшего на скамейке в парке и ничем  не  встрево-
женного, через пять минут убивают мастерским ударом  каратэ.  Это  очень
похоже на спонтанное убийство, не находишь?
   - Тогда надо исходить из того, что он чтото увидел. Что-то,  для  его
глаз не предназначенное. Или кого-то, кого он видеть не должен был. Есть
идеи, как это проверить?
   - Есть. Частично это можно  проверить  здесь.  Но  основную  часть  -
только через Москву.
   Настя замолкла и некоторое время  шла  задумавшись,  поддевая  ногами
опавшие листья.
   - Юрик, ты помнишь, что я говорила тебе вчера насчет газет?
   - В общих чертах.
   - В стране только что произошли серьезные события.  Мы  оба  с  тобой
помним, что в это время было в прессе. Советы дрались с  Администрацией.
А в Городе - удивительное единодушие, никаких склок, полное спокойствие.
Сразу после подавления путча горсовет тихо-мирно сложил свои  полномочия
и чуть ли не на блюдечке со словами вечной благодарности поднес куда ему
велели. Я ведь не поленилась, пошла в процедурный корпус, там для ожида-
ющих всюду газеты валяются, чтобы в очереди не скучали, нашла и  двухме-
сячной давности издания. Все держится под контролем и управляется  одной
железной рукой. Я гуляла по Городу и смотрела на цены в коммерческих па-
латках: они ниже, чем в Москве, и всюду примерно одинаковые. Разброс - в
пределах нормы, в центре - чуть повыше, на окраинах - чуть пониже, как и
должно быть при разумно организованном торговом обслуживании. Я читала в
газетах рубрику "Дежурный по Городу сообщает".
   Юра, в этом Городе нет криминальной конкуренции. Ты понимаешь? Я руку
набила на таких анализах, я же их для всех округов Москвы делаю. И  могу
тебе сказать точно: в Городе одна мафия. Только одна. Но зато настоящая.
Не организованная группа нахалов со стволами, а мощная структура, купив-
шая на корню все органы власти и управления. Не исключено, что и  органы
внутренних дел. Даже наверняка, если это настоящая мафия. И вот что  мне
приходит в голову. Если убийство Алферова не "московское", а,  так  ска-
зать, "местного розлива", то его не раскроют никогда. Все наши  с  тобой
жалкие попытки что-то предпринять приведут только к одному: у  ребят  из
розыска будут неприятности. Они все могут быть поголовно честными,  дос-
таточно лишь одного купленного мафией начальника -  и  он  перекроет  им
кислород. Они здесь живут своей жизнью, она както  устоялась,  она  всех
устраивает, народ, по-моему, всем доволен. И вот появляемся мы с тобой и
начинаем путаться под ногами. И пользы от нас никакой, кроме вреда.
   - А если убийство все-таки "заказное"?
   - Ты сам-то веришь в это?
   - Если честно, то теперь уже не очень. Ребята  три  дня  бьются,  без
халтуры, как следует - и ничего, ни малейшего намека. А жизнь  показыва-
ет, что в этих случаях "намек" просвечивается уже в первые сутки. Другое
дело, что раскрыть практически невозможно, но сам факт  "заказа"  бывает
очевиден.
   - Есть еще один вариант. Убийство Алферова - не "заказное", но  и  не
дело рук местной мафии. Некий случайный эксцесс. Может быть, твой  Голо-
вин недалек от истины, и все дело в этих дурацких пари. Только не с моим
участием. А может быть, в Городе завелась какая-то преступная группиров-
ка, не связанная с главной мафией, и  бедный  Коля  совершенно  случайно
наступил им на мозоль. Тогда у нас есть шанс раскрыть преступление и  не
сломать при этом руки-ноги ни себе, ни местной милиции.
   - Ну, ты даешь, Аська! - Коротков остановился и повернул Настю к себе
лицом. - Не далее как вчера ты меня уверяла, что не хочешь иметь дело  с
Городским уголовным розыском, что ты на них обижена. А сегодня  печешься
об их благополучии, словно они тебе лучшие друзья и родные братья. Что с
тобой? Простила или передумала?
   - Не простила и не передумала. Но это совершенно разные вещи, Юрочка.
Мои личные взаимоотношения с Сергеем Михайловичем и его ведомством - это
вопрос несходства характеров и мировоззрений. Я ему не подчиняюсь, я на-
хожусь в отпуске, и меня очень трудно заставить им помогать, если я сама
не хочу. Ну разве что официально отозвать из отпуска и отдать приказ  на
уровне высокого начальства. А подставлять их под удар своими  действиями
- это уже некрасиво. Мы с тобой не инспекция по личному  составу,  чтобы
выяснять, кто берет деньги от мафии, а кто - нет. Согласен?
   - Пока не знаю, - честно ответил Коротков. - Я в таком  ракурсе  этот
вопрос не рассматривал.
   - А ты рассмотри. Подумай о том, что я сказала, поговори  с  местными
ребятами. Может быть, тебе стоит убраться отсюда, пока  не  поздно,  раз
твоя версия все равно не подтверждается. Пусть живут как хотят. Не будем
мы лезть не в свое дело. В общем, решай.
   - Хитрая ты, Аська. Напридумывала черт знает что, понастроила умозак-
лючений, а решать - мне.
   - Ты же мужчина, - примирительно улыбнулась Настя.
   - О! Вспомнила! Как обижаться на то, что тебя женщиной  считают,  так
ты - первая! С логикой у тебя что-то не того, подруга.
   Настя подняла на Короткова полные тоски глаза, вдруг ставшие огромны-
ми заледеневшими озерами.
   - Я Бога молю, Юрочка, чтобы убийство не оказалось  связанным  с  го-
родской мафией. Потому что мне страшно становится, когда я думаю о  том,
что с нами сделают, если мы, пусть даже случайно, подберемся к разгадке.
Мафия-то одна, это и есть самое опасное. Некому будет жаловаться,  не  у
кого просить защиты. Если бы хоть конкуренты были, мы бы выкрутились.  А
так... Может, я и офицер с Петровки, 38, но я  еще  и  человек,  умеющий
просчитывать варианты. И я боюсь, Юра. Ты даже представить себе  не  мо-
жешь, как я боюсь этой монолитной единовластной мафии. Я свои силы  оце-
ниваю трезво. Реакция у меня - не очень, да и вообще я умею только рабо-
тать с информацией. Я с ними не справлюсь. Ну да, я трусиха. Да, я  дос-
тойна всяческого порицания. Но я прошу тебя, Юрочка, я умоляю тебя,  по-
думай над моими словами и прими решение.
   - А что, если Колобку позвонить, посоветоваться?
   - Ну правильно. Я - баба, ты - мужик, зато он - начальник, - рассмея-
лась Настя, но как-то невесело.
   Но до звонка Гордееву дело не дошло. Потому что на следующее  утро  в
Горотделе Коротков узнал нечто такое, что заставило его призадуматься.


   Глава 9
   ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ

   "Этот человек, которого я так старался позабыть и который как раз  по
этой причине вторгался в мою память снова и снова, как навязчивая песен-
ка или броская фраза рекламы, которую повторяешь против собственной  во-
ли, этот человек, начиная с сегодняшнего дня, больше не будет меня  тре-
вожить. Я сам так решил.
   Ханин".
   Текст отпечатан на машинке, листок сложен пополам, внутри -  фотогра-
фия Николая Алферова. На конверте - адрес Городского управления внутрен-
них дел. Штемпель вчерашний - 28 октября.
   Коротков остолбенело разглядывал послание и фотографию.
   - Откуда это взялось?
   - Получили вчера вечером, - ответил Головин. По его лицу было  видно,
что он и сам удивлен не меньше Короткова, но старается виду  не  показы-
вать.
   - Кто такой Ханин?
   - Ханин Борис Владимирович доставлен вчера в морг городской больницы.
Самоубийство. Выпил пятьдесят таблеток люминала. Обнаружен у  себя  дома
двоюродной сестрой, которая пришла поздравить его с днем рождения и отк-
рыла дверь своим ключом.
   - Кошмар, - вздохнул Коротков. - Ничего себе праздник  получился.  Он
был психически нездоров?
   -  Состоял  на  учете  в  психоневрологическом   диспансере.   Маниа-
кально-депрессивный психоз под вопросом. Со слов  сестры  известно,  что
Ханин - гомосексуалист.
   - А Алферов? - недоуменно спросил Коротков. - Выходит, он - тоже?
   - Выходит, - подтвердил Андрей, вертя в руках фотографию. - Если  ис-
ходить из этого, он был давно знаком с Ханиным.
   - Подожди, - прервал его Юра, сжимая виски руками, -  дай  с  мыслями
собраться. Из того, что мы знаем об Алферове, следует, что он  девушками
и молодыми женщинами своего возраста не интересовался. В фирме,  где  он
работал, полно юных ослепительных красоток, но ухаживать он  не  пытался
ни за одной из них. Над ним даже подшучивали из-за этого. В личной жизни
он был скрытен, никто из работников фирмы не мог ничего по этому  поводу
сказать. Можно допустить и гомосексуализм. Но Ханин... Как-то  уж  очень
неожиданно и кстати. Нет?
   Головин неопределенно пожал плечами.
   - Не все же преступления потом и  кровью  раскрываются.  Бывает,  что
удача сама в руки идет. Эксперты с этим конвертом  и  письмом  всю  ночь
проработали. Сам начальник ГУВД лично их просил до утра не  откладывать.
Конверт, конечно, захватанный, через столько рук на почте прошел.  А  на
письме и фотографии - отпечатки Ханина.
   - Черт знает что! - в сердцах бросил Коротков. - У этого Ханина и ма-
шинка дома есть?
   - Машинки нет. Он работал ночным охранником  коммерческого  магазина,
там целых две машинки стоят в кабинете директора. Эксперты с  утра  этим
занимаются.
   Юра взял чистый лист бумаги и переписал текст письма.
   - Мне нужна копия фотографии Алферова. И перечень одежды, которая бы-
ла у него с собой в санатории.
   - Сделаем, что еще?
   - Пока ничего. Пойду в "Долину", покажу  письмо  Каменской.  Глядишь,
она что-нибудь подскажет. Если Алферова и в самом деле убил Борис Ханин,
мне здесь делать больше нечего. Завтра же уеду, а то и сегодня, к  вече-
ру.
   - Юра... - Головин замялся. - А Анастасия крепко на меня обижена?
   - Не на тебя, на всех вас. Если ты от нее что-то хочешь, говори прямо
сейчас. Уеду - она вас близко к себе не подпустит.
   - Думаешь?
   - Она сама сказала.
   - А если с Ханиным что-то не так?  Она  ведь  за  несколько  дней  до
убийства видела Алферова, говорила с ним, могла заметить,  какая  у  не-
го... ну, эта... сексуальная ориентация. Ты же говорил,  что  она  очень
наблюдательная.
   - Спохватился! - Юра решительно встал из-за стола. - Раньше надо было
думать, когда она тебе помощь предлагала. Да куда там! Все, Андрей,  по-
езд ушел. Даже я не смог ее уговорить, а ведь старался, можешь мне пове-
рить.
   - Жаль, - искренне огорчился Головин. - Напорол я, дурак, да и Степа-
ныч добавил.
   - Степаныч?
   - Следователь из прокуратуры, Михаил Степанович. Дотошный он, но  уз-
колобый какой-то. Фантазии у него совсем нет. Упрется в одну версию -  и
ни шагу в сторону. Все, что не годится, отметает с ходу. С  этим  самоу-
бийством он дело закроет в пять минут, даже с явными несостыковками.
   - Ну и радуйся, тебе же работы меньше.
   Я пошел.
   Головин как-то странно и неодобрительно взглянул вслед выходящему  из
кабинета Короткову и взялся за телефонную трубку.
   В санатории Юра Короткой первым делом зашел к своей названой тетушке.
   - Как здоровье, тетя Рина? - шутливо поинтересовался он, пожимая про-
тянутую руку и делая выразительное лицо.
   - Спасибо, милый, не хуже, чем вчера, - улыбнулась Регина Аркадьевна.
- В мои годы улучшений уже не бывает, так что "не  хуже"  означает,  что
все в порядке.
   - А где же ваша соседка? Что-то у нее машинка не стучит.
   - На процедурах. Она с утра никогда не работает, только после  обеда.
Чаю выпьете со мной?
   - С удовольствием, только не забывайте, что я ваш племянник. Не  надо
обращаться ко мне на "вы".
   - Ох, и правда, - спохватилась женщина. - Извини, дружок. А что  Нас-
тенька? Получается то, что ты задумал?
   - Не так, как хотелось бы. Скажите, с кем она общается?
   - Да ни с кем. - Регина Аркадьевна насыпала в фарфоровый  чайник  за-
варку и положила кусочек сахару. - Со мной - редко. Мой ученик - Дамир -
тот за ней, по-моему, серьезно ухаживает, но последнее время у них вроде
бы разлад. Я уж было начала радоваться: Дамир такой талантливый человек,
Настенька - редкостная умница, прекрасная бы вышла пара. Впрочем, я ведь
мало что вижу, из номера выхожу редко, только на процедуры. Еду мне, как
почетной больной, приносят прямо сюда.
   - Неужели здесь такой уровень обслуживания? - поразился  Коротков.  -
Даже еду в номер носят?
   - Юрочка, не будь наивным. Хорошо обслуживают тех, кто хорошо платит.
Я - плачу. Поэтому передо мной на цыпочках бегают.
   - Тетя Рина, и откуда же у вас столько денег?  Это  я  как  племянник
спрашиваю, - тут же уточнил Коротков.
   - А мои уроки, милый, дорого стоят. Один час -  десять  долларов.  Я,
разумеется, беру оплату в рублях, но в соответствии с курсом.  Талантли-
вым детишкам, вернее их родителям, обходится дешевле, неспособным -  до-
роже.
   - Это как же?
   - А очень просто. Если ребенок трудолюбив и музыкален, мне достаточно
позаниматься с ним два часа, и он поймет, как должно звучать  произведе-
ние. Потом он две-три недели работает дома самостоятельно и "сдает"  мне
отшлифованную вещь. Получается, что я даю не урок, а что-то  вроде  кон-
сультации. А если ребенок бездарен, с ним приходится заниматься  два-три
раза в неделю, вот и выходит дороже.
   - И много у вас учеников?
   - Порядочно. По-настоящему талантливых - пятеро. Еще восемь - с хоро-
шими способностями, но без божьей искры и должного  трудолюбия.  И  трое
совсем никудышных. Музыку не чувствуют, даже слух не у всех есть. Но ро-
дители мечтают о славе и таскают их на уроки. Одного - вообще ежедневно.
Жалко мне этого парнишку, искалечат ведь они его. Он,  бедняга,  уж  так
старается, видно, родителей своих боится и идет у них на поводу.  Домаш-
него исполнителя я из него, конечно, сделаю, доллары свои отработаю. Бу-
дет услаждать папу с мамой и их гостей популярной музыкой. Но музыкантом
он никогда не станет. Кроме того, Юрочка, у меня еще  есть  одна  статья
дохода: я готовлю исполнителей к конкурсам. Ко мне даже из других  горо-
дов приезжают. Это, разумеется, стоит намного дороже, но и уровень слож-
ности другой. Ведь это уже сложившийся музыкант, у него собственное  ви-
дение произведения. Моя задача - помочь ему донести его идею до слушате-
ля, подсказать, какими средствами для этого воспользоваться. А они боят-
ся, что я начну навязывать им свое понимание, в каждом моем совете видят
подвох, попытку сделать так, как хочется мне. Не поверишь,  порой  и  до
скандалов доходит. Вот откуда мое благосостояние. Плюс пенсия, но о  ней
и говорить не стоит.
   - Выходит, вы богатый наследователь, тетя Рина? Жаль, что я на  самом
деле не ваш племянник, - дурачился Коротков.
   - У-у, - засмеялась старуха, - после смерти от меня останется  только
рояль, правда очень дорогой, не скрою. Я ведь много трачу,  племянничек,
так что не зарься на теткины деньги. Три-четыре раза в год лечусь  здесь
и плачу за каждую мелочь, иначе все будет наперекосяк. Ходить мне  труд-
но, поэтому по Городу я передвигаюсь исключительно на  такси.  Магазины,
стирка, уборка, кухня - на все это у меня нет ни времени,  ни  здоровья.
Все это я тоже оплачиваю, и весьма щедро. Безработицы у  нас  пока  нет,
поэтому задешево услуги домработницы не купишь. Трачу все, что зарабаты-
ваю. Вот так-то, милый племянничек.
   Юра услышал, как щелкнул замок в соседней двери, и вопросительно пос-
мотрел на Регину Аркадьевну. Та кивнула:
   - Это Настенька пришла. Если хочешь ее застать - иди сейчас, а то она
в бассейн убежит.
   Выйдя из номера 515, который  занимала  Регина  Аркадьевна,  Коротков
сделал шаг в сторону Настиной двери и уже протянул было руку, чтобы пос-
тучать, когда увидел, что к номеру 513 приближается мужчина  с  огромным
букетом роз. Юра прошел мимо него в сторону лестницы, краем  глаза  уви-
дев, что он постучался к Насте и вошел. Коротков тут же метнулся назад и
влетел в номер 515.
   - Регина Аркадьевна, мне нужно открыть окно!
   - Но ведь на улице минус пять, Юрочка, я замерзну. -  Старуха  недоу-
менно повела плечами. - Что случилось?
   - Регина Аркадьевна!
   - Хорошо, хорошо, открывайте. Я накину пальто.
   Юра чувствовал себя ужасно неловко, но  ему  обязательно  нужно  было
слышать, что же это за гость у Аськи, да еще с такими роскошными розами.
Он осторожно открыл задвижку балконной двери и встал на пороге.
   - Позвольте представиться, Анастасия Павловна, меня зовут Репкин  Лев
Михайлович, я помощник мэра Города, председатель комиссии по координации
деятельности правоохранительных органов.
   Настя остолбенела. Визит был неожиданным и неуместным, она только что
вернулась после массажа и стояла перед гостем в спортивных брюках, длин-
ной, до коленей, свободной майке, с волосами, сколотыми на затылке  неб-
режным узлом. Более неподходящий вид для беседы с помощником мэра трудно
было представить.
   - Это - вам. - Репкин протянул ей розы.
   - Спасибо. Присаживайтесь. - Настя сделала жест в сторону  кресла.  -
Чему обязана?
   - Анастас