а Лене не сделаете, это я вам  обещаю.
У него вышло двадцать шесть книг, у меня в руках - двадцать седьмая, са-
мая дорогая, потому что закончена, как ты справедливо заметил, ровно  за
три часа до трагической гибели. И не думай, котик  жирный,  что  я  тебе
папку оставлю. Я заберу ее с собой и жду вашего решения до вечера. Теле-
фона у меня пока нет, поэтому сегодня вечером я сама тебе позвоню, и ес-
ли ты не скажешь, что готов заплатить за  рукопись  столько,  сколько  я
сказала, то завтра я предложу ее Игорю, потом  Нугзару,  потом  Левушке,
потом Анне. Вас пятеро пауков, охвативших всю Москву, а  может  быть,  и
всю Россию. И кто-нибудь из вас непременно купит рукопись и  станет  еще
богаче. А остальные будут палец сосать.
   Она легко повернулась и  вышла  из  кабинета  директора  издательства
"Павлин", не дожидаясь прощальных слов.
   Павел некоторое время сидел неподвижно, словно  прислушиваясь  к  ка-
ким-то одному ему слышным голосам, потом нажал кнопку селектора и вызвал
к себе коммерческого директора.
   Наталья Досюкова едва успела открыть входную дверь, как раздался  те-
лефонный звонок. Она не сразу узнала Поташова, вероятно, оттого, что  не
ждала его звонка так скоро, ведь она вернулась в Москву только сегодня.
   - Вы виделись с мужем? - требовательно спросил он.
   - Да, Николай Григорьевич. Правда, свидание дали краткосрочное.
   - Ну, это в порядке вещей. Трехсуточное он себе еще не высидел, - по-
шутил Поташов. - Вы узнали что-нибудь новое, важное для дела?
   - Нет, к сожалению. Он только твердит, что не виноват, что не  совер-
шал убийства и будет бороться до конца.
   - Это все прекрасно, - недовольно откликнулся правозащитник. - Но для
того, чтобы бороться, нужны не слова и эмоции, а факты и доказательства.
Он обратился ко мне за помощью, я взялся за то, чтобы помочь вашему мужу
оправдаться, но сам он должен тоже хоть что-то предпринять.  Все  свиде-
тельские показания против него, он же, со своей стороны, утверждает, что
свидетели подкуплены и дают заведомо ложные показания. Я  готов  взяться
за то, чтобы раскрутить это дело, но он же должен мне объяснить,  кто  и
зачем мог попытаться посадить его на такой  срок.  Ведь  если  свидетели
подкуплены, если сам потерпевший назвал его, значит, есть  некая  весьма
могущественная сила, в интересах которой было засадить в тюрьму невинов-
ного. И кто, кроме вашего мужа, может знать его врагов?
   - Я все понимаю, Николай Григорьевич, но что же я  могу  сделать?  Он
ничего мне не  сказал.  Только  твердит,  что  невиновен.  Николай  Гри-
горьевич...
   - Да-да? Что вы хотели сказать?
   - А вдруг он все-таки совершил это убийство? Знаете, я очень его люб-
лю, но... Я не знаю. Я же приняла ударную дозу снотворного и  спала  как
убитая. Конечно, я всем говорила, что Женя был дома, спал, но положа ру-
ку на сердце... У меня над ухом можно было из пушки стрелять,  я  бы  не
проснулась.
   - Наташенька, вы меня огорчаете. Ну что  за  настроения?  Разумеется,
ваш муж невиновен. Зачем бы он стал обращаться ко мне, если бы  совершил
убийство? Если бы он был действительно преступником, он бы знал, что нет
шансов на оправдание, и не стал бы писать мне.
   - Вы не знаете Женю, Николай Григорьевич. Он мыслит и рассуждает сов-
сем не так, как вы. Он всегда уверен, что может обмануть кого угодно. Он
сильный, властный, жесткий. Он особенный, понимаете? И мне не дает покоя
мысль, что он всех нас водит за нос.
   - Хорошо, Наташенька, оставим это. В конце концов, мой долг прийти на
помощь человеку, который в этом нуждается. У вас есть деньги, чтобы  на-
нять толкового частного детектива?
   - Да, конечно. Женя разрешил тратить  на  его  освобождение  столько,
сколько нужно.
   - Отлично. Я поговорю со своими знакомыми в милицейских кругах,  поп-
рошу их рекомендовать хорошего специалиста. Как выглядит  ваш  муж?  Как
себя чувствует?
   - Прекрасно, - усмехнулась Наталья. - Выглядит так, словно только что
вышел из своего кабинета.
   - Это хорошо. Значит, он готов бороться. Он не пал  духом.  Стойкости
вашего мужа можно позавидовать. И вашей тоже, Наташенька. Крепитесь, бу-
дем делать все возможное, чтобы его оттуда вытащить.
   Разговор с правозащитником расстроил ее. Впрочем, в последний год  ее
мало что могло обрадовать, поднять ей настроение. Разве  что  чернокожий
Джеральд... В постели с ним она сумела забыть о том, что ее муж отбывает
срок за убийство. И даже о том, какой грех она взяла на себя.
   Нет, так не годится, нужно встряхнуться и подвести итоги.  Вот  доку-
менты, согласно которым она может распоряжаться всем имуществом Евгения.
Он сам предложил ей подписать такие документы, потому что на адвокатов и
частных детективов потребуются большие средства. Женя даже сказал,  что,
если нужно будет дать взятку, пусть Наталья сделает это, только бы осво-
бодиться из колонии.
   Итак, чем она располагает? Огромная четырехкомнатная квартира в цент-
ре, недавно сделанный "европейский ремонт", дорогая и со  вкусом  подоб-
ранная мебель. Загородный дом, кирпич, три этажа, сауна, бассейн,  гараж
на четыре машины, с учетом приезда гостей. Два автомобиля -  серебристый
"вольво" и темно-бордовый "сааб". Счета в российских и европейских  бан-
ках. Господи, и такой человек, обладатель всего этого, сидит  в  тюрьме?
Помыслить невозможно. Наталья до сих пор не могла поверить в то, что это
все-таки случилось.
   Она разделась и пошла в ванную. Включив горячий душ, остановилась пе-
ред огромным, во всю стену, зеркалом и  стала  внимательно  разглядывать
свое тело. Кое-где проступили синяки от железных пальцев Джеральда.  На-
талья вспомнила его огромные черные глаза, будто  прожигавшие  ее  наск-
возь, и поежилась. Ей никогда не нравились ласковые нежные  мужчины,  ее
возбуждал натиск, мощь, демонстрация силы и превосходства,  она  любила,
когда ее крутили, вертели, мяли, причиняли боль. Женя не был  таким,  он
вообще был слабоват в постели, зато Джеральд - как раз то, что надо.
   Она повернулась, чтобы рассмотреть в зеркале спину и ягодицы, порадо-
валась тому, что изящный изгиб от тонкой талии к пышным бедрам  по-преж-
нему красив, и внезапно почувствовала острый приступ отвращения к  самой
себе и к своему случайному партнеру. Наталья быстро залезла в ванну, за-
дернула яркую занавеску и встала под душ. Женя там, в зоне, в холоде,  в
общем бараке, где живут сто человек. Он  вынужден  есть  отвратительную,
несъедобную баланду, он видит вокруг себя тупые, безразличные  лица,  он
двадцать четыре часа в сутки находится среди убийц, бандитов,  насильни-
ков и прочих идиотов, у которых в голове ничего нет, одно дерьмо.  Женя,
гордый и независимый, который одним движением  пальца,  одним  росчерком
пера безжалостно расправлялся с теми, кто ему вредил, и щедро, не  огля-
дываясь и ни с чем не считаясь, помогал тем, кто в этом нуждался. Теперь
он сам нуждается в помощи, а Она, его жена, в это время  выкаблучивается
в гостиничном номере чужого города в объятиях чужого мужика из  далекой,
чужой страны...
   Горячая вода, стекая по ее  лицу,  смешивалась  с  солеными  слезами.
Впервые за все годы боязливое восхищение, с которым Наталья относилась к
Евгению Досюкову, сменилось всепоглощающей жалостью и состраданием. Если
бы еще два дня назад ее спросили, любит ли она мужа, ей пришлось бы сол-
гать. Сегодня эта ложь была бы уже не такой абсолютной.
   Намеченное на среду мероприятие, которое так беспокоило Сергея  Нико-
лаевича Березина, состояло в том, что за несколько дней до выборов в Го-
сударственную Думу лидеры политических партий с супругами были приглаше-
ны на прием, который устраивала в виде  "прощального  банкета"  нынешняя
Дума перед тем, как сложить свои полномочия. За этой официальной личиной
крылось на самом деле совсем другое.  Многочисленные  журналисты  должны
были посмотреть на политиков и их жен вблизи, заводить с ними  "непрото-
кольные" разговоры, наблюдать, кто что ест и кто сколько пьет,  кто  как
одевается, как держится. Короче, предвыборные смотрины для  прессы.  Се-
годня среда. Остаются четверг и пятница для того, чтобы во всех  газетах
появились злые, ехидные и желчные комментарии  по  поводу  каждого  при-
сутствовавшего на приеме политика. В субботу уже предвыборная пропаганда
будет запрещена, а в воскресенье - выборы. Так что если напортить сегод-
ня, то поправлять будет некогда.
   С утра Березин уехал по делам, оставив Ирину в одиночестве дожидаться
портниху, которая должна убудет привезти готовое  платье  для  вечернего
выхода.
   Вчерашний конфликт оставил у него в душе неприятный осадок, но,  вер-
нувшись вчера вечером домой, он заметил, что Ирина вроде бы и не сердит-
ся, не дуется, во всяком случае, ничем не  напоминает,  на  какой  скан-
дальной ноте они расстались утром.
   Вчера, вернувшись домой, Сергей Николаевич был приятно удивлен, что в
квартире пахло тестом и ванилью и еще чем-то неуловимо знакомым, чему он
не знал названия, но что прочно ассоциировалось у него с детством.
   - Сережа! - раздался из кухни голос Ирины. - Как ты вовремя,  у  меня
как раз все готово.
   Березин вошел в кухню и увидел накрытые чистыми цветастыми полотенца-
ми огромные плоские блюда, полные пирогов и булочек.
   - Бог мой! - изумился он. - Что это, Ирочка? Ты пекла?
   - Ты знаешь, я решила попробовать, - лучезарно улыбнулась  она.  -  Я
никогда в жизни не пекла сама, только в детстве  смотрела,  как  бабушка
это делает. Ну вот, открыла кулинарную книгу, купила  продукты  и  стала
делать все в точности так, как там написано. Ты знаешь, Сережа, оказыва-
ется, кулинарные книги - это просто замечательная вещь. Только не  нужно
заниматься самодеятельностью, ведь эти книги писали умные и опытные  лю-
ди. Надо делать все именно так, как там сказано, и все получится. Разде-
вайся, будем ужинать.
   Березин ушел в спальню, чтобы снять костюм и натянуть джинсы и  джем-
пер. Проходя мимо гостиной, он заметил, что  стол  не  накрыт  к  ужину.
Странно. Она что же, собирается кормить его в кухне?
   Переодевшись и вымыв руки, он снова заглянул  на  кухню  и  с  неудо-
вольствием отметил, что Ирина действительно ставит приборы, хлеб и  спе-
ции на кухонный стол.
   - Мы что, будем ужинать здесь? - сдержанно спросил он.
   Ирина подняла на него удивленные глаза.
   - А где же?
   - Обычно мы... Я... - Березин смешался. - Всегда было принято  накры-
вать стол в гостиной.
   - Но зачем? - недоумевающе спросила Ирина.
   - Ну не знаю, - раздраженно сказал он. - Принято, и все тут. Давай  я
помогу тебе отнести в комнату приборы.
   - Хорошо. - Она пожала плечами.
   Не обменявшись ни словом, они быстро накрыли стол. Березин сам  выта-
щил из шкафа скатерть, а из застекленной секции мебельной стенки - высо-
кие красивые стаканы.
   - А вода? - нахмурился он, видя, что Ирина уже  собирается  сесть  за
стол.
   - Вода? - не поняла она. - Какая вода?
   - Минеральная вода или сок какой-нибудь. Что, у нас нет?
   - Есть, я сейчас принесу. Я же не знала, что ты хочешь.
   - Запомни, - сухо сказал Березин, - воду или  сок  нужно  ставить  на
стол обязательно, не спрашивая, хочет кто-то или нет. Это, как хлеб  или
солонка, должно быть на столе во всех случаях. И включи, пожалуйста, те-
левизор.
   Ирина принесла воду, включила телевизор и села за стол. Ужин прошел в
гробовом молчании, Ирина уткнулась в тарелку, а Березин смотрел информа-
ционную программу. Когда очередь дошла до чая  с  пирогами,  он  одобри-
тельно кивнул:
   - Очень вкусно, ты молодец.
   И больше по поводу кулинарных упражнений не произнес ни слова.
   После ужина Ирина ушла мыть посуду, а когда вернулась в  комнату,  по
другой программе шла уже другая информационная программа, которую  Бере-
зин смотрел с не меньшим интересом. Она посидела несколько минут на  ди-
ване, разглядывая книги на полках, потом тихонько поднялась и ушла в ма-
ленькую комнату. До утра Березин ее не видел.
   Утром она встала раньше него и приготовила завтрак. Березин  с  удов-
летворением отметил, что сегодня она была причесана и  одета  в  длинную
юбку, как и вчера, но только без его напоминаний и замечаний. Он испыты-
вал странную неловкость за вчерашний вечер и попытался  сгладить  ее  за
завтраком.
   - Что вы решили с портнихой? - спросил он.
   - Она привезет платье часов в одиннадцать, чтобы  осталось  время  на
всякий случай, если что-то придется переделывать.
   - Что ты ей заказала?
   - Знаешь, мне было трудно сразу решить, что мне нужно, поэтому  вчера
я заказала только платье для сегодняшнего вечера и один комплект для до-
ма. Она как-нибудь на днях приедет еще раз, и я закажу ей все остальное.
   - Я надеюсь, то, в чем ты появишься сегодня вечером, не будет слишком
вызывающим? - осведомился Березин и тут же прикусил язык.
   Но было поздно. Ирина намек поймала на лету.
   - Ты  хочешь  сказать,  что  у  проститутки  непременно  должен  быть
вульгарный вкус? - мягко произнесла она, и Березин  удивился,  что  она,
кажется, ничуть не рассердилась.
   - Прости, Ира, я вовсе не хотел тебя обидеть, - покаянно сказал он. -
Прости меня. Я дурак.
   - Нет, Сережа, ты не дурак. Ты просто злой и очень несчастный.  И  не
волнуйся насчет платья, оно будет дорогим и элегантным, но в то же время
строгим и скромным. Я только хотела спросить насчет украшений...
   - Все, что лежит в шкатулках, твое, я же говорил тебе.
   - Нет, это все не годится, я уже посмотрела. Для того  чтобы  получи-
лось то, что ты хочешь, нужен жемчуг. Только жемчуг. Никакие  бриллианты
с изумрудами для этого не подойдут.
   - Да? - Он вопросительно вздернул брови.
   У этой малышки есть собственное мнение? Очень любопытно.
   - Хорошо, я привезу тебе жемчуг. Хотел бы надеяться, что вкус тебя не
подведет.
   В пять часов вечера Березин вошел в квартиру,  внутренне  содрогаясь.
Сейчас выяснится, что платье, которое заказала без его  пригляда  Ирина,
годится только для валютных диско-клубов, а деньги, потраченные на  жем-
чужное колье и серьги, окажутся выброшенными псу под хвост.
   Ирина встретила его все в той же длинной вязаной юбке, в которой была
утром. Длинные светло-русые волосы забраны в небрежный узел на  затылке,
лицо не накрашено.
   - Вот твой жемчуг. - Березин протянул ей футляр. - Сделай мне кофе  и
начинай собираться. В шесть пятнадцать придет машина.
   Ирина прямо в прихожей открыла футляр, цепким взглядом оглядела укра-
шения и кивнула.
   - То, что нужно.
   Березин про себя усмехнулся. Много она понимает! Конечно, она его же-
на и вообще, кажется, неплохая девка, но ведь за  плечами  у  нее  такой
стаж проституции... Жемчуг ей, видите ли, понадобился для создания обра-
за. Ну-ну, посмотрим.
   Он не спеша пил кофе на кухне, снова и  снова  мысленно  проговаривая
ответы на самые разные вопросы, которые могут сегодня вечером задать ему
пронырливые журналисты. Социологические опросы показывают, что его  пар-
тия пользуется доверием у довольно  большой  части  населения,  и  шансы
стать депутатом у Березина неплохие, ведь он находится в первой  пятерке
партийного списка. Для того чтобы пройти в Думу, нужно, чтобы его партия
получила больше пяти процентов голосов  избирателей,  а  предварительные
прикидки позволяют надеяться на то, что этот процент будет куда выше. Но
сегодняшнее мероприятие может в один миг переставить акценты, если лиде-
ры конкурирующих партий поведут себя неправильно, потеряют лицо в глазах
электората. Нужно быть очень внимательным и собранным, следить за каждым
своим словом, стараясь при любой возможности одерживать пусть и  крошеч-
ные, но такие важные моральные победы над политическими противниками...
   - Я готова.
   Березин обернулся и обомлел. Перед ним стояла ожившая картина  девят-
надцатого века - женщина со строгим нежным лицом, прической -  улиткой",
уложенной высоко на затылке, в длинном жемчужно-сером платье,  спадавшем
свободными складками на пол и плотно облегающем плечи,  грудь  и  талию.
Да, эта маленькая шлюшка оказалась права: никакие бриллианты и  изумруды
сюда не подходят, только жемчуг. Изящно, строго, просто. С ума сойти!
   Подчиняясь внезапному порыву, Березин подошел к  Ирине  и  обнял  ее,
прижав ее голову к своей груди и вдыхая запах духов, исходящий от ее во-
лос.
   - Ирочка, - прошептал он. - Ирочка. Красавица моя.
   Она мягко отстранилась и подняла на Сергея Николаевича жемчужно-серые
глаза, которые в этот миг показались ему холодными и напряженными.
   - Это то, что ты хотел?
   - Да, все именно так, как нужно.
   Ему стало неловко, он уже корил себя за то, что поддался порыву,  та-
кому смешному и неуместному ни сейчас, ни  вообще,  и  попытался  скрыть
смущение за небрежным и уверенным тоном:
   - Ты не забыла, как нужно отвечать на вопросы?
   - Нет, я помню. Я не вмешиваюсь в политические дела мужа, мое дело  -
хранить семейный очаг и быть тебе крепким тылом, а твоя первая жена меня
не интересует. Я прекрасно готовлю, умею принимать гостей, собираюсь ро-
дить тебе не меньше трех детишек, как только здоровье позволит...
   - Да, кстати, - перебил ее Сергей Николаевич,  -  если  почувствуешь,
что к месту, можешь сказать, что в момент автокатастрофы ты  была  бере-
менна и что, к сожалению, лечение после аварии  не  позволило  сохранить
беременность. Но ты надеешься, что в самом  ближайшем  будущем  здоровье
позволит тебе рожать. Но смотри не переборщи, это  хорошо  бьет  на  жа-
лость, но самое главное не в этом. Твоя задача не в том, чтобы вызвать к
себе сочувствие из-за произошедшего несчастья, а в  том,  чтобы  вызвать
восхищение твоим стойким желанием выполнить материнский долг. Ты поняла?
   - Да. Я буду стараться, Сережа. Но все равно я очень боюсь.
   Он подал ей шубу и только тут заметил, что на ногах  у  Ирины  легкие
темно-серые туфельки.
   - Ты разве не наденешь другую обувь? - удивился Березин. -  На  улице
снегу по колено.
   - Разве можно надевать сапоги к такому платью?
   - Я надеюсь, там будет комната, где можно переодеться и привести себя
в порядок.
   - А вдруг не будет? И я буду выглядеть смешно и нелепо.
   Ирина стояла спиной к нему и, глядя в зеркало, укладывала на шее кра-
сивыми складками большой шелковый платок. Лицо ее было сосредоточенным и
немного сердитым, и сейчас она напоминала  Березину  маленькую  девочку,
которая хмурится из-за того, что что-то не получается. Его снова охвати-
ла непонятная нежность к этой женщине. Он обнял ее  за  плечи  и  слегка
прижал к себе, стараясь не испортить сложную прическу.
   - Ты всегда такая боязливая и осторожная, обо всем беспокоишься зара-
нее? - чуть насмешливо спросил он.
   - На твоем месте я бы не стала задавать такие вопросы, - холодно  от-
ветила Ирина, - Потому что ответы на них ты прекрасно знаешь сам.
   Его бросило в жар, он отпустил Ирину и стал надевать пальто.  Никаких
дубленок и кожи он не признавал, натуральный мех годился только для жен-
щин, а пуховики - для молодежи. Березин зимой носил безумно дорогое тем-
но-серое пальто со светлым шарфом из тончайшей шерсти и  ходил  в  любой
мороз без головного убора. У него были на редкость хорошие волосы -  дар
природы, который он берег, - очень густые, прямые, с обильной ранней се-
диной, идеально держащие форму стрижки. Прическа придавала Березину  вид
серьезный и вызывающий доверие, а как только он прикрывал ее шапкой  или
шляпой, сразу делался похожим на секретаря райкома из застойных времен.
   Они спустились, машина уже стояла у подъезда, но нужно было пройти по
меньшей мере десяток шагов по снегу. Березин колебался всего одно  мгно-
вение, решение, как, впрочем, все удачные решения, приходящие  в  голову
Сергею Николаевичу, созрело внезапно. Он подхватил Ирину на руки и донес
до машины. Водитель уже стоял у задней  двери,  предупредительно  открыв
ее.
   - Спасибо, милый, - нежно сказала Ирина, достаточно громко, чтобы во-
дитель это услышал.
   Березин уселся