оворил о постороннем  человеке,  и
Денис уже ревнует. А что будет завтра, когда тебя заинтересует  человек,
который не будет для тебя посторонним? Артем, из вас двоих ты - старший,
стало быть, ты должен быть мудрее и дальновиднее. Тяжесть и  ответствен-
ность лежит на тебе. Мне неприятно говорить тебе об этом, но  твой  друг
не хочет поправляться, потому что он жить не хочет, понимаешь?
   - Что вы такое говорите? - От изумления Артем даже остановился. - Как
это он жить не хочет? Почему?
   - Потому что вся его жизнь - в тебе. Ты - смысл его  жизни,  рядом  с
тобой он чувствует свою нужность и значимость, он чувствует, что его лю-
бят и уважают. А ты вдруг стал интересоваться кем-то другим. Денис  сде-
лал все, чтобы стать в твоих глазах лучше, чтобы показать тебе, какой он
замечательный. Именно поэтому он взял шарик и пошел с ним по городу.  Он
хотел, чтобы преступники его заметили, он собирался их выследить и сдать
в милицию. Он хотел быть героем в твоих глазах. Ведь так?
   Артем кивнул. Было видно, что ему ужасно неловко.
   - Почему ты не сказал мне об этом, когда мы с тобой  разговаривали  в
прошлый раз? Разве ты этого не понимал сам?
   - Я не думал, что... Честное слово, я не думал, что он  так  серьезно
это воспримет. Я действительно разговаривал с ним о вас, а он это как-то
не поддерживал, но я и внимания не обратил. Анастасия Павловна,  честное
слово... Мне в голову не приходило. Когда меня к нему пустили  в  первый
раз после операции, я сказал, что его спасли только благодаря вам, пото-
му что вы вовремя успели. А он вдруг заплакал. И сказал, чтобы я уходил.
Только тогда я догадался. Ему было неприятно, что его план не  получился
и что вы его спасли.
   - Понятно. Но от того, что мы с тобой это понимаем, Денису  легче  не
станет. Ему нужно помочь.
   - Как?
   Артем приостановился и чуть наклонил голову, чтобы не  пропустить  ни
единого слова.
   - Вы только скажите, что я должен сделать, и я все сделаю. Я  за  Де-
ниску горло перегрызу кому угодно!
   - Вообще-то, чтобы ему помочь, ты  должен  перегрызть  горло  мне,  -
улыбнулась Настя. - А если серьезно, у Дениса тяжелейший стресс,  и  его
из этого стресса надо выводить. Это нам с  тобой  его  ревность  кажется
смешной и беспочвенной, потому что мы старше, а для него это самая  нас-
тоящая трагедия, с которой его душа справиться не в состоянии.
   - А как выводят из стресса?
   - По-разному. Любовью, заботой, лаской. Иногда работа хорошо  помога-
ет, иногда перемена обстановки. Но лучше всего прибегнуть к помощи  спе-
циалиста.
   - Подождите! - воскликнул Артем и полез в карман.
   Он достал маленький кусочек картона - визитную карточку - и  протянул
Насте.
   - Что это?
   Она прочла надпись на карточке: Доктор Хасай Алиев. Центр  защиты  от
стресса. Телефон 180-27-27".
   - Откуда это у тебя?
   - Денис дал. Он познакомился на улице с одним человеком, который нау-
чил его управлять руками и расслабляться и сказал, что если Денис  заин-
тересуется, то пусть приходит.
   - Любопытно. Кажется, это то, что нам нужно. Во всяком случае, попро-
бовать не мешает. Как звали того человека?
   - Вадим. Дениска говорил, что он смешной такой, в  очках  с  толстыми
стеклами.
   - Это хорошо. Лучше, чтобы к Денису пришел кто-то знакомый, чем  сов-
сем чужой человек. Я попробую его найти. Проводить тебя до больницы?
   - Не нужно, спасибо. Я здесь уже все магазины обегал  и  каждый  метр
улицы изучил. Меня вся Денис - кина палата за покупками посылает.
   Они вместе дошли до угла Садового кольца и расстались.

   * * *

   Настя ехала в метро и думала о докторе Алиеве. Да, это  действительно
то, что сейчас нужно Денису. Она хорошо помнила телевизионные  программы
с участием Хасая Алиева "Помоги себе сам". Заикающиеся дети  переставали
заикаться практически мгновенно, а люди, измученные длительными головны-
ми болями, оживали буквально на глазах. Эти передачи  произвели  на  нее
тогда сильное впечатление, но это было четырнадцать лет  назад,  и  сама
Настя была на четырнадцать лет моложе, здоровее и глупее. Она хорошо за-
помнила все, что говорил и, показывал Хасай Алиев, но никогда не  пробо-
вала на себе. У нее даже книжка была "Уроки саморегуляции", но Настя  по
молодости лет прочла ее и куда-то засунула. Когда тебе чуть за двадцать,
как-то с трудом верится, что и у тебя могут наступить тяжелые времена.
   Если найти специалиста из центра доктора Алиева и попросить его поза-
ниматься с Денисом, то можно решить две задачи одновременно.  Во-первых,
Денис научится справляться со своими эмоциями и не позволять  им  управ-
лять его разумом. А во-вторых, навыки саморегуляции  дадут  ему  возмож-
ность быстро поправиться после  ранения  и  операции,  причем  настолько
быстро, что все будут изумляться и писать о нем  статьи.  Он  попадет  в
центр внимания, он станет необычным, он будет владеть  методом,  которым
не владеет никто из его окружения, и это вернет ему ощущение своей  зна-
чимости. Может быть, это поможет ему легче перенести перемены  в  жизни,
которые неизбежно наступят уже осенью.
   Утром жара стала уже совершенно невыносимой.
   Синоптики с маниакальной настойчивостью каждый день обещали, что  че-
рез три дня начнутся дожди и грозы, но уже через два дня "меняли показа-
ния" и переносили вожделенную непогоду еще на два-три дня. Но и эти  дни
проходили, а жара и не думала отступать от завоеванных позиций.
   Клавдия Никифоровна прибыла к, следователю на опознание  изрядно  ус-
тавшей. Ее мучила одышка, полная пожилая женщина обливалась потом и явно
страдала от повышенного давления.
   Гмыря пригласил ее в кабинет и предупредил об ответственности за дачу
заведомо ложных показаний. Клавдия Никифоровна охала,  вздыхала,  держа-
лась то за сердце, то за голову и выглядела совершенно несчастной. Настя
ее понимала, даже ей, относительно молодой и не имеющей ни грамма лишне-
го веса, было тяжело, тем более в этом душном кабинете. Гмыря не перено-
сил сквозняков и почти, никогда не открывал  окна,  и  Насте  оставалось
только удивляться, как это следователя до сих  пор  не  хватил  тепловой
удар.
   - Итак, Клавдия Никифоровна, вам предлагается посмотреть на этих  пя-
терых мужчин и сказать, не знаком ли вам кто-либо из них.
   Свидетельница медленно оглядывала присутствующих. Было  заметно,  что
она сильно нервничает. Она дважды осмотрела опознаваемых, потом  подошла
к Дудареву.
   - Вот этот, кажется.
   - Где и когда вы его видели? Откуда вы его знаете?
   - Я его не знаю, но он приходил к Косте из соседней квартиры.
   - Поточнее, пожалуйста, - попросил Гмыря, быстро записывая  показания
в протокол. - К какому Косте и из какой квартиры?
   - К Вяткину Косте, он в  шестьдесят  восьмой  квартире  жил,  а  я  в
шестьдесят девятой.
   - Что за бред! - закричал Дударев. - Я не знаю никакого Вяткина!
   - Помолчите, будьте любезны, - оборвал его Гмыря. - Вы потом  скажете
все, что захотите. Клавдия Никифоровна, когда вы видели этого человека?
   - Так я уже говорила, недели три назад в первый раз, а потом еще  два
раза, спустя неделю примерно. Он к Костику в квартиру звонил. Я в  "гла-
зок" видала.
   - По каким признакам вы его, узнали?
   - Так по лицу же! - удивилась свидетельница. - Я же лицо запомнила.
   - Этого недостаточно. Вы должны назвать нам те черты лица или  другие
признаки, по которым вы опознали этого человека.
   - По шраму я узнала, - нервно сказала она. - И вот по бровям еще, они
густые такие и на переносице срослись. И шрамик у него на щеке под ухом,
длинненький такой.
   - Хорошо, Клавдия Никифоровна, спасибо вам. Подпишите протокол, и мо-
жете быть свободны.
   Пожилая женщина на негнущихся ногах подошла  к  столу  следователя  и
склонилась над протоколом. В этот момент Дударев  сделал  шаг  вперед  и
вцепился в ее руку.
   - Старая лгунья! - заорал он. - Мерзавка! Что ты врешь? Где  ты  меня
видела? У какого Костика? Я тебя убью, убью своими руками.
   Лицо его было страшным, искаженным злобой и яростью, глаза  сверкали.
Еще секунда - ион наверняка прибил бы пожилую даму. Его схватили и отта-
щили в другой угол кабинета.
   - Дударев, вы сами себе подписываете постановление  о  задержании,  -
сказал Гмыря, не поднимая головы от протокола. - Я не могу оставлять  на
свободе человека, который не владеет собой и может натворить черт  знает
что. Подписывайте, Клавдия Никифоровна.
   Ручка выпала из ее пальцев, Клавдия Никифоровна начала  хватать  ртом
воздух, лицо ее сделалось багровым, и она, как мешок, бесформенной кучей
свалилась на пол.
   - Уведите посторонних, - быстро скомандовал Гмыря, - и вызовите  вра-
ча. Дударева не отпускайте.
   Через сорок минут Клавдию Никифоровну погрузили на носилках в  машину
"Скорой помощи" и повезли в больницу.
   - Пусть кто-нибудь съездит к ней домой и привезет  туалетные  принад-
лежности, две ночные сорочки, полотенца, халат  и  тапочки,  -  попросил
врач:
   Гмыря подошел к носилкам, держа в руках сумочку свидетельницы.
   - Вы слышали, что сказал доктор?
   Та слегка кивнула, на большее у нее не было сил.
   - Вы хотите, чтобы кто-нибудь поехал к вам домой и привез все необхо-
димое?
   Снова едва заметный кивок.
   - Ключи от квартиры в сумочке? Я могу Их взять?
   Получив безмолвное разрешение, Гмыря извлек из сумочки ключи и  поло-
жил ее рядом со свидетельницей на носилки.
   - Вот псих этот Дударев, - сказал он  Сергею  Зарубину,  глядя  вслед
удаляющейся белой машине с красной полосой. - Надо же, старуху до полус-
мерти испугал. Совсем себя в руках не держит. Бери ключи и поезжай к ней
домой, возьми там все, что нужно. А я пока Дударевым займусь, теперь  он
не отвертится.

   * * *

   Сергей повернул ключ в замке и осторожно открыл  дверь.  Он  понимал,
что в квартире никого нет, но все равно было отчего-то тревожно.
   В квартире и в самом деле никого не было:  Клавдия  Никифоровна  жила
одна. Сергей сосредоточился, припоминая, что именно велел привезти врач.
Туалетные принадлежности - это что? Зубная щетка, мыло, паста. Что  еще?
Если бы речь шла о мужчине, он бы взял бритвенный прибор. А  с  женщина-
ми... Кто их разберет.
   Зарубин внимательно оглядывал бесчисленные баночки и флакончики,  ко-
торыми была уставлена столешница вокруг умывальника  в  ванной.  Что  из
этого ей нужно? И вообще, зачем женщинам столько всего? Неужели они  ма-
жутся всем этим одновременно? Смешные они! На всякий случай Сергей  выб-
рал один крем с пометкой "ночной" и один "дневной"  и  положил  в  пакет
вместе с зубной щеткой, пастой и мылом.
   Покончив с туалетными принадлежностями, он вернулся в комнату и  стал
искать ночные рубашки и полотенца. А неплохо живет Клавдия  Никифоровна,
размышлял оперативник, оглядывая чистую, аккуратно прибранную  квартиру.
Не бедствует дама - видно, дети помогают. Конечно, во многом видна  ста-
риковская пенсионная бедность, но есть и дорогие вещи, причем  явно  но-
вые, купленные недавно. Вот эта ваза для цветов, например, стоит  отнюдь
не дешево, Сергеи видел точно такую же в ГУМе, хотел подарить своей  де-
вушке на 8 Марта, но денег не хватило. А у тети Клавы  хватило.  Или  ей
тоже кто-нибудь подарил? Телевизор огромный, "Панасоник", такой на  пен-
сию не купишь. А немецкий кухонный комбайн, совершенно очевидно,  только
что из магазина, коробка распечатана, но техника так и не вынута,  стоит
на кухне в уголке. Зарубин увлекся процессом изучения чужого  имущества,
он не рылся в вещах, а просто ходил и рассматривал то, что было на виду.
Ему нравилось по вещам и обстановке составлять впечатление о человеке.
   Вот чашки старенькие совсем, в детстве Сережа пил чай точно из  таких
же. Белые с синим ободком, кое-где  потрескавшиеся,  некоторые  даже  со
щербатыми краями. И рядом с ними изящные красивые фарфоровые  чашки,  те
самые, из которых они с Клавдией Никифоровной пили чай, когда Сергей был
здесь недавно. Наверное, они парадные, их достают, когда приходят гости,
а те, с синенькой полосочкой, повседневные, для хозяйки, когда она одна,
   Белье, наверное, хранится в шкафу. Зарубин открыл,  дверцы  и  окинул
взглядом содержимое. Нет, это не то, здесь на перекладине висят на  пле-
чиках платья, блузки, кофты, пальто и плащ. Ба, а это что? Его  внимание
привлек плотный коричневый чехол с застежкой - молнией" в  таких  чехлах
продают верхнюю одежду в дорогих магазинах. Он чуть-чуть  сдвинул  "мол-
нию" и просунул палец в образовавшееся отверстие. Так и есть, мех. Шубу,
значит, прикупила наша тетя Клава. Ну, дай ей Бог здоровья, чтобы до зи-
мы дожила и шубку новую поносила, порадовалась на старости лет. -
   Сергей улыбнулся собственным мыслям, закрыл дверцы и приступил к обс-
ледованию другой части шкафа. Здесь на полках  ровными  стопками  лежали
простыни, пододеяльники, наволочки, полотенца,  нижнее  белье.  Что  там
нужно-то? Ах да, два полотенца и ночная сорочка. Нет, не так, две сороч-
ки и одно полотенце. Или полотенец тоже  нужно  два?  Сорочки  он  нашел
быстро и отложил их на диван. А полотенце какое  брать?  Маленькое,  для
лица и рук, или побольше? А может быть, врач имел в виду большую  банную
простыню? Надо было сразу спросить, теперь вот гадай тут на кофейной гу-
ще. -
   От размышлений его отвлек телефонный звонок. Сергей, подумал немножко
и снял трубку.
   - А Клава где? - послышался требовательный женский голос.
   - Клавдии Никифоровны нет, - вежливо ответил Зарубин.
   - А вы кто такой?
   - А я сосед.
   - Что вы там делаете? Где Клава?
   - Она в больнице, меня попросили привезти ей необходимые вещи. Вы  не
волнуйтесь, я не вор.
   - Какой такой сосед? - подозрительно заверещал голос в трубке. - Кла-
ва говорила, ейный сосед помер недавно. Новый, что ли, заселился?
   Зарубин понял, что нарвался на хорошо осведомленную  приятельницу,  с
которой Клавдия Никифоровна общалась постоянно, все ей  рассказывала,  и
провести ее на мякине не так-то просто. На легкий обман она не  поддаст-
ся. Если не развеять ее подозрения, так она сейчас милицию  сюда  напра-
вит.
   - Вообще-то я из милиции, - признался Зарубин. - Клавдия  Никифоровна
сегодня была у следователя, ей там стало плохо, и ее забрали в больницу,
а меня послали за вещами.
   - Как фамилия? - вопросила осведомленная дама таким тоном, словно бы-
ла прокурором в шестнадцатом поколении.
   - Чья? Моя?
   - Следователя как фамилия?
   - Гмыря.
   - Правильно, - удовлетворенно констатировала невидимая собеседница. -
Мне Клава так и сказала вчера, что ее следователь Гмыря на опознание вы-
зывает. Какие вещи-то нужны?
   - Туалетные принадлежности, полотенце, ночные рубашки,  тапочки.  Да,
еще халат. Вы не знаете, какое полотенце нужно, маленькое,  среднее  или
большое?
   - Всякое, - авторитетно заявила женщина. - В нынешних больницах ниче-
го нет, дефицит всего. Спасибо еще простыней не требуют. Возьми одно ма-
ленькое, для рук, и одно большое, если в душе помыться.
   - А среднее?
   - Среднее не надо, там и так дадут. И вот еще что,  насчет  халата  я
хотела тебе сказать. Там у Клавы на крючке за дверью халатик висит,  так
ты его не бери, он старый уже, рваный. Она недавно  себе  новый  купила,
вот его отвези, чтобы стыдно не было, а то скажут, что она  нищенка  ка-
кая-то.
   - Хорошо, обязательно, - благодарно отозвался Зарубин. - А новый  где
лежит, не знаете?
   - Как это я не знаю! Я все про Клаву знаю,  -  гордо  сообщила  прия-
тельница. - Новое она в диван складывает.
   - В диван? - удивился оперативник.
   - Ну да. Ты его подними, там ящик для белья. Вот в нем все новые вещи
и лежат. Найди халатик, он розовенький такой, красивый, прямо  королевс-
кий. Не поленись, сделай, как я говорю, а я  Клаву  проведать  приеду  -
проверю. Если что не так - жалобу на тебя накатаю. Куда ее отвезли-то?
   Сергей продиктовал адрес и попрощался. Хорошо, что  эта  дамочка  так
вовремя позвонила, ему и в голову не пришло бы искать одежду  в  диване.
Нашел бы он на крючке за дверью этот старенький рваный халатик и  привез
бы в больницу. Действительно, опозорил бы Клавдию Никифоровну.
   Он легко поднял диванное сиденье, встал на колени  и  стад  осторожно
перебирать содержимое ящика. Звонившая не обманула, здесь были -  только
новые вещи, даже не распакованные. Вот что-то упоительнорозовое -  похо-
же, это и есть искомый халатик. Сергей потянул за уголок пакета, лежаще-
го на самом дне ящика, но сохранить порядок ему  не  удалось,  вместе  с
этим пакетом на пол вывалились и другие. Отложив халатик в сторону, Сер-
гей начал укладывать вещи обратно. И вдруг увидел  выскользнувшую  отку-
да-то фотографию. Он сначала даже не понял, что это, и машинально  сунул
обратно в диванный ящик. Потом вытащил снова и поднес к глазам.
   "Меня глючит, - подумал он. - Как это могло сюда попасть?" Сергей  на
секунду зажмурился, открыл глаза и снова посмотрел на снимок.  Привлека-
тельный мужчина лет сорока пяти, темные волосы, густые сросшиеся на  пе-
реносице брови. С фотографии на него смотрел Георгий Николаевич  Дударев
собственной персоной.


   Глава 10

   Зарубин сел за стол, положил перед собой фотографию  и  уставился  на
нее, подперев щеки ладонями. Вот влип! Ну и что теперь  с  этим  делать?
Взять и отвезти следователю? Во-первых, ни один суд не признает это  до-
казательством чего бы то ни было, поскольку неизвестно, где и при  каких
обстоятельствах фотография обнаружена. Ни тебе понятых, ни хотя бы прос-
то свидетелей, которые могли  бы  подтвердить,  что  фотографию  Зарубин
действительно нашел именно здесь, а не подбросил несчастной больной ста-
рушке. Говоря служебным языком, она изъята непроцессуальным путем  и  ни
малейшего веса в уголовном деле иметь не может. Попросить Гмырю приехать
сюда с обыском? Не приедет. И вовсе не потому, что не поверит Сергею,  а
потому что для обыска нужна санкция прокурора, а с чем он придет к  про-
курору? Какие такие веские причины существуют, чтобы  перевести  больную
старуху из ранга свидетелей в ранг подозреваемых неизвестно в  чем?  Нет
этих причин. Они появятся только после того, как официальным путем будет
обнаружена фотография. Конечно, любой следователь может провести обыск и
без санкции, но только в неотложных случаях, а здесь  такового  явно  не
наблюдается. Неотложный случай - это, например, когда преступник скрыва-
ется с места происшествия и забегает в квартиру, и преследующие его сот-
рудники милиции своими глазами видят, куда он зашел. Вот тогда  можно  и
без прокурора.
   Есть и третий вариант, придется прибегнуть именно к нему, другого вы-
хода все равно нет.
   Сергей придвинул к себе телефон и набрал номер Гмыри.
   - Борис Витальевич, допросите меня в качестве свидетеля, - сказал  он
убитым голосом.
   - Так, начинается, - недовольно протянул Гмыря. - Что еще?
   - Я на квартире у Клавдии Никифоровны. Нашел тут кое-что любопытное.
   - Специально искал, пацан зеленый? - подозрительно осведомился следо-
ватель. - Знал, что есть, но мне не сказал?
   - Ей-крест, ни сном ни духом, - побожился Сергей. -  Случайно  нашел.
Халатик искал для нашей больной, а там среди вещей  фотография  Дударева
лежит.
   - Что?!
   - Фотография Дударева.
   - Понятно. А все остальное видел?
   - Наблюдаю, - улыбнулся Сергей с облегчением, поняв, что  следователь
с ходу уловил его мысль. - Новые дорогие вещи в ассортименте.
   - Ясно. Купили, значит, нашу бабульку, Божьего одуванчика.  Приезжай,
допрошу тебя по всей форме.
   - А фотография?
   - Оставь где взял.
   - А вдруг она куда-нибудь денется?
   - Тогда привлеку тебя за дачу ложных показаний. Клади фотку на  место
и двигай к следователю на допрос, - приказал Гмыря.
   "Я, Зарубин Сергей Кузьмич...  года  рождения,  проживаю  по  адресу:
Москва... оперуполномоченный уголовного розыска отделения...  УВД  Цент-
рального округа г. Москвы... июня 1998 года в 11 часов утра  присутство-
вал при опознании, проводимом