ольно  хило,  но
по крайней мере  был  бы  предмет  для  разговора.  А  так  что  получилось?
Микрочастиц на майках убитых много, но какие из них с одежды убийцы, а какие
- от случайных прикосновений в толпе, определить невозможно. Работу эксперты
провели колоссальную, а толку - ноль.
   - А следы обуви? Он  же  душил  их,  должен  был  хоть  несколько  секунд
потоптаться на месте. Следы должны быть.
   - Юра, опомнись, какие следы на асфальте? Там целыми  днями  люди  ходят.
Даже в проходе между гаражами, где обнаружили  труп  Коли  Курбанова,  и  то
незарастающая народная тропа. Можно сделать станку  на  почерк,  можно  даже
доказать, что письма, которые получила Женя Рубцова, написаны тем,  кого  мы
подозреваем. А дальше что? Он что, признается в этих письмах в убийствах? Ни
в одном глазу. Он, видите ли, никому не позволит "говорить о пей плохо". Это
что, криминал? Знаешь, за что я люблю классические детективы?
   - За все, - предположил Юра.
   -  Правильно.  Но  за  одну  вещь  -  особенно.  Там  убийца  обязательно
что-нибудь теряет на месте преступления, то пуговицу, то билетик автобусный,
то записку какую-нибудь. Приятно читать, сплошной праздник криминалистики. А
у нашего Фаната - ничего.
   - Ну что ж, аккуратный мальчонка,  лишнего  в  карманах  не  таскает,  за
своими вещичками присматривает. Достойно похвалы, - констатировал  он.  -  И
что же ты предлагаешь, подруга дорогая, на тот  печальный  случай,  если  он
больше не вознамерится никого убить?
   - Не знаю, Юра, я тебя потому и спрашиваю.
   - Ладно, не придуривайся, все ты прекрасно знаешь. Сто раз так делали,  и
в сто первый сделаем, не маленькие. И вообще, чего ты зря паникуешь? Где  ты
видела маньяка, который ограничился бы двумя  убийствами?  Он  и  на  третье
соберется, вот посмотришь, и мы возьмем его с  поличным,  теплого  и  вполне
готового к употреблению. На  радость  следователю  и  к  полному  моральному
удовлетворению суда.
   * * *
   Аудиторская проверка на фирме, где работала Ольга  Плетнева,  закончилась
на удивление быстро. Стало понятно, что проводили ее скорее  для  галочки  и
без всякого желания влезать в дебри и непременно что-то накопать. В связи  с
ее успешным завершением руководство фирмы предоставило Ольге как заместителю
главного бухгалтера  отгул,  который  она  решила  не  присоединять  к  двум
выходным дням, а использовать во вторник. Субботу и воскресенье они с Павлом
провели за городом вместе с ее  родителями,  туда  же  приехали  и  родители
Павла, шумно жарили шашлык и весело поедали его  в  тесном  семейном  кругу,
запивая свежую баранину настоящим грузинским красным вином. От случившейся в
пятницу вечером размолвки не осталось  и  следа.  В  понедельник  утром  они
уехали в Москву,  вечером  после  работы  Павел  встретил  ее,  они  приятно
поужинали в ресторане, немного погуляли и, вернувшись домой, занялись  давно
откладываемой работой - глажением постельного белья,  справиться  с  которым
можно было только вдвоем. О соседке Светлане они больше не заговаривали.
   Во вторник Павел отправился на службу, а Ольга,  выспавшись  от  души,  с
удовольствием думала о том, как поедет сегодня с Романом  делать  покупки  к
предстоящему отпуску. И хотя сам отпуск должен состояться только  через  два
месяца, оба они любили  эти  сладостные  недели  предвкушения  и  тщательной
подготовки, подолгу обсуждая, какая погода бывает в это  время  года  в  тех
местах, куда они поедут, какой там предполагается образ жизни, какая публика
и, соответственно, какие вещи туда брать не нужно,  а  какие  -  необходимо.
Роман всегда был щедрым, любил  делать  ей  подарки  и  настаивал,  чтобы  к
отпуску Ольга непременно покупала себе все новое, от купальников и сарафанов
до пляжных тапочек и солнцезащитных очков. Причем денег  на  это  не  жалел,
водя ее только по дорогим магазинам.
   - Женщина, которую я люблю, - говорил он, - не может  быть  одета  не  по
моде. А мода меняется каждый год.
   У Ольги было достаточно денег, чтобы покупать все это самой, но  Роман  и
слышать не хотел ни о чем подобном.
   - Когда ты со мной, ты должна забыть о том, что у тебя есть кошелек, - не
уставал он повторять.
   Роман заехал за ней в одиннадцать. Стало заметно прохладнее, и сегодня он
был в элегантном светлом костюме и  дорогой  рубашке  с  еще  более  дорогим
галстуком. Когда он вошел в квартиру, Ольга невольно  залюбовалась  им.  Она
еще не успела одеться и открыла дверь в весьма соблазнительном неглиже.
   - Здравствуй, милый, - улыбнулась она. - Извини, я  еще  не  готова.  Мне
нужно три минуты.
   Она заметила, как заблестели глаза Романа. Ольга хорошо знала этот блеск,
он радовал ее и будоражил, говоря о том, что она любима и желанна, и не было
случая, чтобы он не вызвал отклика в ее теле. Повинуясь порыву,  она  обняла
Романа, прижалась к нему. Его руки тут же стали жадно гладить ее бедра, губы
быстро пробежались по шее, плечу... и остановились.  Роман  легко  отстранил
ее.
   - Одевайся, Оленька. Не будем увлекаться.
   - Но почему? - игриво спросила она. - Мы же никуда не  торопимся.  Или  у
тебя цейтнот?
   - У нас с тобой куча времени, - серьезно ответил он. - Поэтому  не  будем
торопиться. Здесь  дом,  где  ты  живешь  с  мужем.  Я  не  могу  через  это
переступить.
   "А я могу, - думала  Ольга,  застегивая  брюки  и  судорожно  выбирая  из
висевших в шкафу вещей что-нибудь соответствующее погоде. - Очень даже легко
могу. Может быть, я безнравственная? Да нет, не похоже. И я могу  через  это
переступить, и Пашка может.  Я  точно  знаю,  что  он  приводил  сюда  своих
любовниц, не очень часто, но приводил. Просто Рома не знает нашей  тайны,  а
мы с Пашкой знаем. Ну и ладно, буду изображать мужнюю жену".
   Почти до вечера они ездили по магазинам, но купили всего ничего - пляжную
сумку и один купальник с парео для Ольги и  шорты  для  Романа.  Так  бывало
всегда, оба они были придирчивы и требовательны к вещам, никогда не  покупая
того, что лишь приблизительно было похоже на искомый предмет. Именно поэтому
при подготовке к совместному отпуску им требовалось не меньше  десяти  таких
вот магазинных походов.
   После  магазинов  они  отправились  на  квартиру,  которую  Роман  снимал
специально для свиданий с ней.
   - Ну вот я и дождался, - прошептал  он,  обнимая  ее  с  такой  страстью,
словно они не виделись по меньшей мере год, а ведь они были здесь в минувшую
пятницу.
   И снова Ольга с неприятной ей самой трезвостью спросила себя, сколько  же
еще это будет продолжаться? Не может мужчина  любить  женщину  так  пылко  и
преданно на протяжении многих лет. Не бывает такого.  Рано  или  поздно  это
заканчивается. Так когда же? Сколько еще  ей  осталось  быть  рядом  с  ним?
Вопрос был задан, но ответ утонул в его жадных поцелуях.
   Потом  они  сидели  раздетые  напротив  открытого  окна  и   наслаждались
долгожданной прохладой. Роман принес два  бокала  с  шампанским  и  открытую
коробку конфет.
   - Шампанское? - удивилась Ольга. - По какому случаю?
   - По торжественному, - улыбнулся он.  -  Оленька,  я  хочу  сделать  тебе
предложение.
   Ольга слегка приподняла брови в ожидании. Что  он  может  ей  предложить?
Что-нибудь в области бизнеса, которым занимается ее фирма? Так это не с  ней
надо разговаривать, а с директором, она решений не принимает, она всего лишь
заместитель главного бухгалтера, птичка подневольная.
   - Так делай. Чем я могу быть тебе полезна?
   - Я уже сделал.
   - Не поняла...
   - Я делаю тебе предложение. Брачное.
   Ольга оторопела. Роман хочет жениться на ней? С какой  стати?  Во-первых,
она замужем, а во-вторых,  делать  предложение  через  столько  лет  близких
отношений это как-то уж очень... Она не смогла подобрать нужные слова, чтобы
сформулировать  причину  своего  удивления,  но  интуитивно  понимала,   что
происходящее не укладывается в привычные и удобные ей рамки.
   - Но я замужем. Рома. Ты этого не учел.
   Это было единственное, что она могла сказать.
   - Существует развод. Разве ты об этом никогда не слышала?
   - Ты хочешь, чтобы я развелась с Павлом?
   - Я настаиваю на этом. В противном случае я не смогу на тебе жениться.
   - Но Рома... Я не знаю...
   - Чего ты не знаешь?
   Его голос стал неожиданно жестким, глаза сузились.
   - Ты не знаешь, любишь ли меня настолько,  чтобы  выйти  за  меня  замуж?
Скажи, что тебе нужно, чтобы в этом разобраться, я готов сделать все,  чтобы
тебе помочь.
   Ольга подавленно молчала. Она совершенно не была готова к такому повороту
событий и к такому разговору. Вся ее жизнь была продумана и выстроена именно
так, чтобы избегать подобных ситуаций. И вот тебе, пожалуйста!
   - Мне придется сказать об этом Павлу. Это будет таким ударом для него. Он
этого не перенесет, - наконец выдавила она.
   - Перенесет.
   - Нет, Рома, ты не понимаешь... Мы вместе столько лет, мы очень дружны  с
Пашей, он верит мне. Ну как я ему сейчас  скажу:  ты  знаешь,  я  уже  давно
обманываю тебя, я тебе неверна, у меня есть любовник, и я хочу уйти к  нему.
Рома, я не смогу.
   - Значит, обманывать мужа ты можешь, а сказать ему правду - нет?
   Ольга поднялась, накинула пеньюар, поплотнее запахнула его на  груди.  Ей
казалось нелепым вести такой тяжелый  разговор,  сверкая  обнаженным  телом.
Роман глянул на нее и тоже молча оделся.
   - Ты спишь с ним? - холодно спросил он.
   Он впервые задал этот  вопрос.  Никогда  прежде  Романа  не  интересовали
интимные подробности ее семейной жизни.
   - Нет, - честно ответила Ольга, глядя прямо ему в глаза.
   - Я могу этому верить?
   - Я говорю правду. Рома. Я ни  разу  с  ним  не  спала  с  тех  пор,  как
познакомилась с тобой.
   - Ни разу за три года, - он недоверчиво покачал головой. -  Это  странно,
если ты не врешь. На чем же держится ваш брак?
   - На дружбе.  Рома,  милый,  секс  -  это  самая  малозначительная  часть
супружеской жизни, поверь мне. Я не хотела  тебе  говорить,  потому  что  не
считала нужным обсуждать с тобой Павла, но... Видишь ли, он нездоров.
   - Он болен?
   - Он импотент, Рома. Полный и  окончательный.  Но  нас  с  ним  связывает
многолетняя  совместная  жизнь,  и  мне  удалось  его  убедить  в  том,  что
сексуальная мощь мужчины отнюдь не делает его безоговорочно привлекательным,
а немощь, наоборот, не делает его отвратительным. Я спасла его от депрессии,
я доказала ему, что можно жить и любить друг друга и  без  секса.  И  как  я
теперь его брошу? Получится, что я лгала ему. Для него все рухнет, он  может
руки на себя наложить, если я подам на развод.
   Роман молча пил шампанское маленькими глотками, глядя в окно,  на  быстро
плывущие в небе темные облака. Потом внезапно улыбнулся.
   - Хорошо, Оленька, я понял твою проблему. Скажи, ты меня любишь?
   - Очень. Я очень тебя люблю. Рома.
   - И ты хочешь быть со мной?
   - Хочу.
   - Ты можешь дать мне слово, что постараешься со  временем  расстаться  со
своим мужем? Я не стану тебя торопить, я уважаю твои чувства, но я хочу быть
уверен, что рано или поздно мы будем вместе. Так я могу быть в этом уверен?
   - Да,  -  с  облегчением  выдохнула  Ольга,  поняв,  что  самое  страшное
миновало. - Да, да, да!
   - Ну и славно. - Роман поднял бокал. - Давай выпьем за это. Считай, что я
сделал тебе предложение с отсрочкой.
   Поздно вечером он отвез  ее  домой.  И  снова,  войдя  в  подъезд,  Ольга
радостно подумала о том, что сейчас увидит Павла и  все  ему  расскажет.  Ни
один человек на свете, кроме Паши, не поймет ее. Потому что только  он  один
знает их тайну.
   Она ворвалась в квартиру, горя  нетерпением  поделиться  с  мужем.  Павел
выглянул из своей комнаты вполне одетый.
   - Ты уходишь? - расстроенно спросила Ольга.
   - Наоборот, только что вошел. Даже раздеться не успел, -  весело  сообщил
он.
   - А где был?
   - Там же, где и ты, - усмехнулся он. - Сегодня вторник, святой  день.  Ты
что, забыла?
   Любовница  Павла  была  замужем  за  врачом,  который  каждую  неделю  по
вторникам ездил консультировать в Калугу, в областную больницу, вел прием до
позднего вечера и возвращался глубокой ночью.
   - Забыла, - призналась Ольга, - у  меня  сегодня  отгул,  полная  иллюзия
воскресенья. И как все прошло?
   -  На  "отлично".  А  ты  чего  такая  взъерошенная?  С   Романом   своим
поссорилась?
   - Хуже, Паша. Он мне предложение сделал.
   - Он тебе что сделал? - переспросил Павел, буквально падая на  диван.  Он
уже успел снять рубашку и сидел перед Ольгой  в  одних  джинсах  и  с  голым
торсом.
   - Брачное предложение, - терпеливо повторила она.
   - То есть  иными  словами  этот  твой  Ромео  хочет,  чтобы  ты  со  мной
развелась?
   - Именно.
   - Но ты ему объяснила, что этого не может быть, потому что не может  быть
никогда?
   - Я постаралась.
   - И он тебя понял?
   - Боюсь, что нет. Паша, мне надо как-то выкручиваться из  этой  ситуации.
Он  мне,  конечно,  очень  нравится,  и  мужик  он   хороший,   и   любовник
превосходный, но не до такой же степени, чтобы выходить  за  него  замуж.  И
вообще, я не собираюсь с тобой расставаться.
   - Да-а, Лелька, ты попала, - сочувственно протянул Павел. - Ладно, ложись
спать, утро вечера мудренее, придумаем что-нибудь.
   * * *
   Ровно в десять утра во вторник Женя Рубцова  стояла  на  пороге  кабинета
Насти Каменской. С чистым, нежным лицом, с волосами, аккуратно  заплетенными
в толстую длинную косу, в сером костюмчике,  в  детских  туфельках  с  тупым
круглым  носком  она  выглядела  удивительно  юной,  намного  младше   своих
девятнадцати лет, и оттого какой-то беззащитной и совсем беспомощной.
   - Здравствуйте, Женя, - с трудом проговорила Настя. -  Сейчас  мы  пойдем
смотреть видеозаписи. Присядьте на минутку, подойдет  Игорь  Валентинович  и
проводит вас.
   - Игорь Валентинович? Он пойдет со мной?
   Она не могла не заметить, как вспыхнуло радостью  лицо  молодой  девушки.
"Что-то она очень реагирует на Игорька. Влюбилась,  что  ли?  Мала  ты  еще,
крошка, в сыщиков влюбляться, - вяло подумала  Настя.  Головная  боль  стала
сильнее, ей уже было  трудно  говорить,  каждое  произнесенное  вслух  слово
отдавалось в черепной коробке  взрывом,  грозящим  разнести  мозг  в  разные
стороны. - Наверное, у меня повысилось  давление.  Господи,  это  невозможно
вынести. Надо спросить у тех, кто страдает гипертонией, какие таблетки  пьют
в таких случаях. По сосудистым штучкам я крупный спец, а вот  с  гипертонией
не знаю, как бороться".
   Она сняла телефонную трубку и набрала номер Лесникова.
   - Женя Рубцова пришла, - сообщила она еле слышно, уже поняв, что чем тише
говоришь, тем менее болезненными получаются эти внутричерепные взрывы.
   Игорь появился через несколько  секунд,  кабинет,  в  котором  он  сидел,
находился напротив.
   - Игорь, я не пойду с вами, ладно? - почти прошептала Настя. - У  меня  с
головой что-то.
   - Таблетку дать? - участливо предложил Лесников.
   - Если от давления, то давай.
   - Нет, у меня только обезболивающие. Сходи в санчасть, там  все  есть,  -
посоветовал он.
   Сходи в санчасть! Легко сказать, да нелегко сделать. Насте казалось,  что
она  даже  до  двери  своего  кабинета  дойти  не  сможет.  Неужели  у   нее
действительно давление повысилось? А она, дура,  еще  крепкий  кофе  литрами
хлестала! Конечно, от таких доз кофеина даже у мертвого давление поднимется.
Колобок! Вот кто ей  поможет.  Он  толстый,  у  него  наверняка  проблемы  с
давлением, значит, и лекарства есть.
   Расчет оказался правильным. У полковника Гордеева в сейфе оказался  целый
арсенал медицинских препаратов на  все  случаи  жизни,  и  он  щедрой  рукой
отсыпал ей каких-то швейцарских таблеток.
   - Прими сразу две и постарайся не дергаться хотя бы  полчаса,  -  сердито
проговорил Виктор Алексеевич.
   - Не дергаться - это как? - спросила Настя одними губами.
   - Не курить и не пить кофе. И не делать резких движений.
   - И поможет? - недоверчиво уточнила она.
   - Должно. Если не поможет, дам машину, поедешь домой.
   Настя послушно проглотила две таблетки и откинулась на стуле,  уперевшись
затылком в стену и прикрыв глаза. Не пить кофе - это  нормально,  это  можно
вытерпеть, тем более что не очень и хочется, а вот не курить - это проблема.
Надо собрать волю в кулак и думать о чем угодно, только не о сигарете. О чем
думать-то, когда так болит голова? Ну как о чем, ответила она сама  себе,  о
Фанате,  конечно.  Вот  сейчас  Женя  посмотрит  запись  и  скажет,  кто  из
присутствовавших в клубе молодых блондинов встретился  ей  тогда  на  улице.
Полдела, считай, сделано.  Личность  установят,  а  уж  как  доказывать  его
причастность к убийствам, они придумают.
   Головная боль стала утихать, тошнота отступила, и минут через сорок Настя
уже с интересом стала поглядывать на лежащую на столе пачку  сигарет.  "Нет,
потерплю еще, - решила она. - Еще десять  минут,  чтобы  уж  наверняка".  Но
через десять минут она снова дала себе отсрочку, потом еще одну,  и  еще.  В
конце концов ей стало просто любопытно, сколько она сможет  держать  себя  в
руках и не курить, когда есть возможность. Настя почувствовала себя  намного
лучше, и ею овладел спортивный азарт. В конце концов она решила не курить до
тех пор, пока не вернутся Лесников с Женей.
   Ждать  пришлось  долго.  Наконец  дверь  распахнулась,   вошла   Женя   в
сопровождении Игоря.
   - Ну что? - нетерпеливо спросила Настя. - В цвет попали?
   - Никак нет, Анастасия Павловна, - ответил Лесников. -  Женя  утверждает,
что его в клубе вообще не было.
   - Как это не было?
   Настя машинально схватилась за сигарету и даже не заметила этого.
   - Не было, Анастасия Павловна, - подтвердила Женя. - Я очень  внимательно
смотрела, мы с Игорем Валентиновичем просмотрели записи два раза. Его там не
было.
   - А тот блондин, верстальщик?
   - Это не он, - твердо ответила Женя. - Даже ничего похожего.
   Глава 11
   О  той  сцене,  которую  устроил  ей  отец  в  воскресенье  после   ухода
милиционеров, Женя старалась не  вспоминать.  Отец  и  раньше  не  стеснялся
говорить ей вещи обидные и, на ее взгляд, оскорбительные, но в тот  день  он
превзошел сам себя. Главным же выводом из сказанного было  суждение  о  том,
что его дочь - отъявленная лгунья, которая пакостит втихаря и  нарушает  его
запреты, вместо того чтобы взять мозги в руки и сообразить, что  отец  знает
лучше, как надо и как не надо себя вести, просто потому что он  старше  и  у
него больше жизненного опыта. Практика же лишь подтвердила его точку зрения,
ибо если бы Женя его  слушалась,  то  никогда  не  попала  бы  в  историю  с
маньяком-убийцей, из-за  которой  ей  теперь  приходится  тратить  время  на
бесконечные поездки на Петровку.
   -  Твой  долг  -  помочь  найти  этого  мерзавца  и  обезвредить  его!  -
вибрирующим от злости  голосом  выговаривал  ей  отец.  -  Это  твоя  святая
обязанность, и ты будешь делать все, что тебе скажут работники  милиции.  Но
я, между прочим, остаюсь на время твоего отсутствия  без  секретаря,  и  это
мешает мне нормально работать. Я уж не говорю о том, что плачу тебе зарплату
за работу, которую ты не делаешь, потому что  проводишь  время  в  уголовном
розыске. Почему я должен выбрасывать деньги на ветер? Достаточно того, что я
исправно плачу налоги, на которые и существует наша  милиция,  а  ты  теперь
вынуждаешь меня фактически оплачивать еще и их деятельность  по  конкретному
делу. И запомни: если ты посмеешь  еще  хоть  раз  распустить  косу,  надеть
неприличную одежду и намалевать физиономию, я запру тебя  дома  и  приставлю
охрану. Вот на это я денег не пожалею, будь уверена. А если ты не понимаешь,
почему, так я тебе объясню. Этот тип обознался один раз, но может обознаться
снова, особенно если увидит тебя возле дома, куда он таскает свои письма.  И
я не могу поручиться за твою безопасность. Не  забывай,  он  сумасшедший.  А
вдруг он начнет к тебе приста