.
   Такой неподдельной боли, такой искренней горечи Настя никогда в голо-
се начальника не слышала. Гордеев между тем продолжал:
   - И губернатор Вилли Старк был прав, всегда что-нибудь есть. Я не ве-
рю, что человек, которому наплевать на правосудие, на чужие жизни  и  на
собственного ребенка, мог прожить жизнь честно. Я не верю.  И  потому  я
надеюсь, что найду средство, которое его остановит. У нас нет ни сил, ни
времени искать это средство самим. Не будем забывать, что  речь  идет  о
человеке, занимающемся политикой. А это означает, что у него есть  враги
или, если хочешь, политические противники, которые нужным нам  средством
уже заранее вооружились и ждут подходящего часа. Просто так они нам свое
оружие не отдадут. Отобрать его силой мы не можем, нас сейчас  никто  не
боится. Остается один выход. Я надеюсь, ты меня поняла. И есть  человек,
у которого нужное нам оружие против Ковалева наверняка имеется. Это сот-
рудник аппарата парламента Борис Васильевич Рудник.
   Колобок не обманул. Когда по названному им телефону  Настя  разыскала
Елену Коновалову, та с готовностью согласилась помочь и даже подбадрива-
ла Каменскую, которая чувствовала себя неловко оттого,  что  сама  плохо
представляла, что же ей нужно.
   - Понимаете, Лена, у меня есть некая цифра, но я  не  знаю,  что  она
обозначает. Я могу только догадываться. Мне кажется, что это число заре-
гистрированных преступлений. Но я даже не знаю, в каком регионе.
   - Число большое? Сколько знаков? Давайте попробуем определить,  город
это или область.
   Настя продиктовала все числа из строки "З" за восемь лет.
   - Несомненно, область, - твердо определила Елена. - Из городов  такие
цифры могли бы быть только в Москве или СанктПетербурге, но их показате-
ли я помню наизусть, это не они. Подождите секунду. У меня в  компьютере
данные по областям России за последние пять лет, сейчас попробуем  поис-
кать.
   Прижав трубку к уху плечом, Настя в ожидании ответа налила из графина
в кружку воды и начала готовить кофе. Через несколько минут Елена подош-
ла к телефону.
   -  Настя,  за  тысяча  девятьсот  восемьдесят  седьмой,   восемьдесят
восьмой, восемьдесят девятый и девяностый годы цифры совпадают. Это Энс-
кая область. Вы хотите знать точно или этого достаточно?
   От неожиданности у Насти так дернулась рука,  что  кофе  пролился  на
стол. Она решила, что ослышалась.
   - Как Энская?! - Настя ждала чего угодно, только не этого.
   - А в чем дело? - забеспокоилась Елена. - Этого не может быть? Давай-
те я проверю предыдущие годы.
   - А это долго?
   Ошпаренная крутым кипятком рука горела, но Настя  не  замечала  боли.
Пожар нетерпения разгорался у нее в голове.
   - Надо сходить в архив, статистические сборники  за  предыдущие  годы
хранятся там. Минут пятнадцать - двадцать.
   - Леночка, - умоляюще сказала Настя, - мне так  неловко  вас  затруд-
нять. Если бы вы только знали, как мне это важно!
   - Ну что вы, Настя, какая ерунда. Конечно, я схожу.
   Через двадцать минут Настя знала, что держит в руках данные по Энской
области. Лена оказалась настолько любезна, что  поискала  еще  кое-какие
цифры, правда, теперь работа шла легче, потому что известно, по  крайней
мере, о какой области идет речь. Еще через два часа неподписанный листок
открыл Насте Каменской все свои секреты.
   Юра Коротков нежно поцеловал Люду в плечо и стал одеваться. Ему очень
не хотелось уходить от нее, но остаться он не мог.
   Натянув брюки, он подвинул кресло к окну и сел рядом  с  диваном,  на
котором лежала женщина.
   - Послушай, Люся, - вдруг начал он. - А ты уверена, что Ирина не спа-
ла с Павловым?
   Людмила резко приподнялась с подушки.
   - Ира? С Павловым? Да ты с ума сошел! Надо совсем не знать ее,  чтобы
предположить такую глупость.
   - Ну, я ведь и не знаю, - мягко заметил  Коротков.  -  Понимаешь  ли,
Павлов утверждает, что они были любовниками и он чуть ли не  разводиться
собирался.
   - Ерунда, - уверенно сказала Люда. - Выбрось это из головы.
   - Он говорит, что очень любил Ирину, - настойчиво  продолжал  Юра.  -
Зачем ему врать?
   - Ну да! - фыркнула женщина, вставая и заворачиваясь в простыню,  как
в индийское сари. - Очень он ее любил! Я была вчера в министерстве,  ви-
дела его с какой-то красоткой. Как он на нее смотрел! - Она выразительно
закатила глаза. - Едва неделя прошла, как Иру похоронили, а он  эту  ко-
былку был готов хоть сейчас в стойло вести.
   Она ласково взъерошила ему волосы.
   - Не морочь себе голову, дружок. Ирка была влюбчива, но очень, повто-
ряю, очень разборчива.
   Юра удержал ее руку, прижал к щеке.
   - А что за красотка? Министерская?
   - Судя по тому, что они всей толпой вываливались из зала  после  бри-
финга, наверное, журналистка. Очень заметная, яркая. Если бы она работа-
ла в министерстве, наши мужики давно бы ее заметили, а наши дамы уже все
косточки ей перемыли бы. Тебя покормить?
   - Покормить, - благодарно ответил Юра. Когда приходишь  домой  в  час
ночи, лучше тихонько раздеться и лечь, а не греметь на кухне  посудой  и
не будить раздраженную твоим отсутствием жену.
   Уже стоя в прихожей, Юра сказал:
   - Люся, а давай подождем, когда дети подрастут, и поженимся.
   - У тебя терпения не хватит, - засмеялась она. - Но я подумаю.
   Заказчик и Организатор ужинали в валютном "Пицца-Хате". Заказчик  был
деловит и энергичен, Организатор, напротив, рассеян и болезненно вял.
   - Твой парень не очень чисто сработал.
   Таков уж был характер Заказчика: даже если он хвалил или  благодарил,
всегда старался найти повод хотя бы для маленького упрека.
   - Он не мой. Я его никогда не видел. Все через посредников.
   - Сегодня ровно две недели, и пока все тихо. Более или менее. Так что
будем надеяться, что обошлось.
   Заказчик ронял короткие фразы, тщательно пережевывая горячую пиццу.
   - А карточки?
   Организатор поднял на собеседника больные глаза,  в  которых  застыла
безнадежность. Конечно, для Заказчика важнее всего рукопись, и он-то мо-
жет успокоиться, потому что рукопись они раздобыли. А для него,  Органи-
затора, значение имеют только карточки, и даже не  все,  а  одна,  всего
лишь одна, на которой крупными печатными буквами стоит его фамилия. Боже
мой, какой позор, какой позор его ждет,  если  узнают...  Добро  бы  еще
статья была хозяйственная, тогда можно было бы отбрехаться, мало ли  хо-
зяйственников сегодня реабилитируют, мол, они опередили свое время.  Вот
хоть Стародубцева взять.
   - А как же карточки? - повторил он.
   Вопрос Заказчику не понравился. Он понимал, что карточки - его упуще-
ние. Надо же было ему запамятовать о такой ерунде! Дела из архива изъял,
а про карточки вспомнил спустя несколько месяцев. Эта  сучка  припугнула
его фотокопиями, но поди проверь - не врет ли. Может, и нет никаких  фо-
токопий. Чтобы их сделать, надо, по меньшей мере, перебрать все карточки
вручную, весь массив за несколько лет. А потом еще ухитриться остаться в
картотеке одному, без свидетелей. Слишком сложно. Пожалуй, все-таки  это
блеф. Но даже если и нет, ему, Заказчику, уже все  равно.  Пусть  найдут
эти копии, пусть будет скандал. Ему-то что? Главное,  скандал  возникнет
не по его вине, не из-за рукописи, первая волна пойдет не от него. Стало
быть, с него и взятки гладки. А они, эти сытые  политиканы,  пусть  сами
расплачиваются за прошлые грешки. Так что черт с ними, с карточками эти-
ми. Дома у Филатовой Исполнитель их не нашел. Тот, кого подкупили, чтобы
порылся в сейфе и в столе, тоже вернулся пустой. Ну, не  совсем  пустой,
рукопись принес. Но фотокопий не нашел. Скорее всего, их и в  природе-то
не существует.
   - Не беспокойся, - уверенно ободрил он Организатора. - Их  никто  ис-
кать не станет. Пока была опасность, что выйдет книга, была и опасность,
что начнут копать. Но книга-то не выйдет. Так что спи  спокойно,  старый
развратник, - сыто хохотнул Заказчик.
   - Какой уж тут сон, - пробормотал Организатор, с отвращением  отстав-
ляя тарелку и наливая в бокал белое французское вино. - Ковалев со своей
бандой вздохнуть не дает. Половину депутатов  завербовал,  будет  своего
шефа в премьеры пропихивать на съезде. А наша задача - сохранить  нынеш-
него премьера, мы с ним вроде как в одной команде. Вот и воюем.
   - Как твоя блондин очка? Все еще с тобой? А то,  может,  уступишь?  -
ехидно поинтересовался Заказчик. - Она для тебя старовата, ты  ж  у  нас
любитель молодого тела.
   - Оставь, ради Бога, - с тихой тоской сказал Организатор. - И без те-
бя тошно.


   Глава 7

   В пятницу Петровку опять почтил визитом Павлов.
   - Что нового, Анастасия Павловна? Я свое слово держу, сегодня  никуда
не тороплюсь, так что вы мне - о ходе расследования, а я вам - об  Ироч-
ке.
   Настя старательно рассказала ему, какие интересные  открытия  сделали
Доценко и Лазарев, работая по версии "Интерпол".  Из  Карабаха  турецкие
экстремисты-террористы получали оружие, расплачиваясь за это  наркотика-
ми. Вполне возможно, что Филатову убили, пытаясь запугать  Идзиковского,
который слишком близко подошел к группе российских граждан,  выполняющих
роль посредников. В ответ Павлов предался лирическим воспоминаниям.
   - Ирочка очень тяжело переживала разрыв с мужем. Даже хотела  бросить
диссертацию, хотя уже вот-вот должна была выходить на  защиту.  Для  нее
тогда все потеряло смысл: и работа, и любовь. Она ведь стихи писала,  вы
знали об этом?
   - Нет, нам никто этого не говорил.
   - Вот видите. Она скрытная была, ни с кем своими переживаниями не де-
лилась. Это уже потом, много лет спустя, когда  мы  стали  по-настоящему
близки, она дала мне почитать кое-что из того периода. Вот, например:
   Я одна в постылых буднях,
   Как в безбрежном океане,
   Мой корабль, такой надежный,
   Не затонет никогда.
   Мне так грустно, мне так трудно,
   Мне так больно, мне так странно.
   Бросить якорь невозможно
   На дороге в никуда.
   - Хорошие стихи, - одобрительно кивнула Настя.
   - Не просто хорошие, - воодушевленно подхватил Павлов. -  Прекрасные!
Ирочка была талантлива во всем, не только в науке. А вот это она написа-
ла, когда похоронила мать:
   Не дай Вам Бог узнать такую тьму,
   Где бьет озноб от холода и страха,
   И безнадежный, будто путь на плаху,
   День завтрашний уже Вам ни к чему.
   - Спасибо вам, Александр Евгеньевич, - сердечно сказала Настя в конце
беседы. - Приходите еще. Вы же понимаете, чем лучше мы  поймем  характер
Ирины, тем легче нам будет работать. Только теперь милости прошу к  Гор-
дееву. Я-в отпуске.
   Когда дверь за Павловым закрылась, Настя насмешливо  улыбнулась  сама
себе. Кто бы мог подумать, что стихи, которые она когда-то написала,  не
встретив взаимности в одном человеке, сослужат ей такую службу.  И  надо
же, нашелся ценитель, который назвал их "не просто хорошими, а  прекрас-
ными". Правда, он хоть и эксперт, но не в поэзии. Этот любые стихи назо-
вет хорошими.
   Итак, Александр Евгеньевич, вы попались на лжи. Вы выложили  денежки,
и немалые, чтобы убедить нас, что вы давно и хорошо знаете Ирину  Серге-
евну. Вы упорно интересуетесь ходом расследования, попутно  подкармливая
нас пирожком, который мы же сами и испекли. Чего вы добиваетесь?
   Попробуем подойти к проблеме с другой стороны. Если  верить  справкам
отдела координации и планирования института, Филатова ни разу за тринад-
цать лет работы не выезжала в командировку в ваш родной город Энск.  Мо-
жет быть, она ездила туда за свой счет? Ни отец, ни подруги, ни любовни-
ки такого не припоминают, но, учитывая скрытность Ирины, это  можно  до-
пустить. Если так, то почему такая таинственность? Для чего  было  скры-
вать поездки, если они были? Но так или иначе, Энская область ее интере-
совала, причем не в плане криминологической картины в  целом,  а  в  од-
ном-единственном вопросе. И вопрос этот она, кажется, выяснила.
   Настя достала загадочный листок Филатовой, в котором теперь все стоя-
ло на своих местах. "З" - зарегистрировано преступлений, "Р" - раскрыто,
"ЗР" - количество законченных расследованием уголовных дел. Строки,  по-
меченные цифрами с 5 до 10, обозначали количество уголовных дел, прекра-
щенных следователями в соответствии со статьями 5 - 10  Уголовно-процес-
суального кодекса. "1+3" означало дела, приостановленные в порядке  час-
тей 1 и 3 статьи 195, когда преступник либо  остался  неизвестным,  либо
неизвестно где скрывается. А заветная строка "2"  показывает  количество
уголовных дел, приостановленных в порядке части 2 той же статьи  195,  в
связи с тяжким заболеванием лица, подлежащего  привлечению  к  уголовной
ответственности. И если до 1986 года доля таких дел в числе всех  приос-
тановленных не превышала 3 процентов, то когда  вы,  любезный  Александр
Евгеньевич, стали в Энской области начальником следственного отдела УВД,
доля эта быстро выросла аждо 18. Какой вывод из этого сделала  Филатова?
Полагаю, такой же, как и я, потому что я хорошо представляю себе ее  ло-
гику. Она поняла, что где-то у вас окопался врач-взяточник, не без ваше-
го, Александр Евгеньевич, ведома ставящий липовые диагнозы, которые поз-
воляли приостанавливать дело "до выздоровления", то есть навсегда. Взят-
ки давались, как минимум, в трех местах: врачу, следователю и вам. Может
быть, вам лично и не давали, с вами делились врач и следователи.  Забав-
ная картинка!
   Но даже если все это правда и вы действительно такой нехороший  чело-
век, остается непонятным, откуда у Ирины интерес к Энской области,  при-
чем тщательно скрываемый (даже листок не надписала). Этот интерес не мо-
жет быть связан лично с вами, ибо вы меня полностью убедили, что никогда
до приезда в Москву не знали и не видели Филатову, хотя старательно  ут-
верждаете обратное. Но должна же быть какая-то связь! Должна!
   Попробуем третий подход. Все, что  говорят  сослуживцы  Филатовой,  -
правда. Павлов безуспешно ухаживает за Ириной, потом начинает, как выра-
зился ее начальник, "цепляться к ней". Он раздражает Ирину,  доводит  ее
до бешенства, и она пытается найти что-нибудь, что позволило бы  ей  его
остановить. Кто-то из коллег едет в Энск, и она просит привезти ей  ста-
тистику о движении уголовных дел. Статистика открытая, никаких  секретов
здесь нет, получить ее можно в любом  зональном  информационном  центре.
Похоже на правду, но чуть-чуть не сходится. Конфликты с  Павловым  нача-
лись весной, к этому времени уже давно готовы данные за предыдущий  год.
В этом случае в таблице Филатовой был бы и 1991 год, а его нет,  послед-
ний год - 1990. И вообще, на Ирину не похоже, чтобы  она  опустилась  до
шантажа, да еще по такому, в сущности, незначительному  поводу.  Ну  что
она могла бы сказать Павлову? Александр Евгеньевич, я знаю, что вы  взя-
точник, поэтому перестаньте возвращать мне документы на доработку? Бред.
Кроме того, остается открытым вопрос, зачем Павлов лжет.
   Четвертый вариант - правду говорят все, как ни парадоксально это зву-
чит. Ирина действительно не была любовницей Павлова и приезжала расстро-
енная и издерганная именно после встреч с ним в министерстве.  Павлов  и
Ирина действительно начали общаться лишь несколько месяцев назад. И  при
этом Павлов знает Ирину много лет. А она его не знает. Но зато она знает
какого-то Владимира Николаевича, о котором думает весь день  12  октября
1991 года (страница из ежедневника была именно за это число), а также  в
тот день, когда изучает статистику по Энской области. А  15  октября  на
перекидном календаре появляется служебный телефон главного эксперта Шта-
ба МВД А. Е. Павлова.
   Настя была уверена, что где-то между этими разноликими правдами лежит
истина.
   Вечером на стол Гордеева легла сводка наружного наблюдения за  "поли-
тическим противником" Ковалева Борисом  Васильевичем  Рудником.  Гордеев
несколько минут похмыкал над ней, погрыз, по своему обыкновению,  оправу
очков и позвал к себе Настю.
   - Анастасия, - строго сказал он, - где твои "двести"? Я  хочу  знать,
могу я отзывать ребят из Интерпола или нет. Людей не хватает, за эту не-
делю на нас еще четыре убийства повесили. Так что?
   - Отзывайте, - твердо ответила Настя. - Я  уверена,  что  там  ничего
нет. Зато у меня - одни загадки. Но будем действовать, как решили.
   - Хорошо, - сразу смягчился Виктор Алексеевич. - Теперь с  Ковалевым.
Почитай-ка вот это.
   Он протянул Насте сводку. Та внимательно вчитывалась в нее и  наконец
протяжно присвистнула.
   - Ничего себе! Нашего Рудника, кроме нас, "пасут" еще двое  независи-
мых соглядатаев. На него большой спрос!
   - Как бы мы с тобой не опоздали, Стасенька. Сейчас Рудник уехал в аэ-
ропорт. Боюсь, не улетать ли собрался.  "Наружники"  обещали  позвонить,
когда будет ясность. Если он улетит, весь наш план пойдет насмарку. При-
дется придумывать что-нибудь другое. Времени-то у нас совсем нет  ждать,
пока он вернется.
   В дверь постучали. Заглянул Коля Селуянов.
   - Ты чего стучишься? - набросился на него Гордеев. - Сколько раз тебе
повторять, что стучаться в служебный кабинет неприлично.  Ты  тем  самым
показываешь, что в кабинете может происходить что-нибудь эдакое... -  Он
замысловато покрутил рукой.
   - Ей-Богу, Виктор Алексеевич, и в мыслях не было. Я машинально, - оп-
равдывался Селуянов. - Я месяц в доме отдыха пробыл, а там, сами знаете,
без стука нельзя...
   - В мыслях у него не было, - продолжал ворчать Колобок. -  Вот  из-за
таких сплетни и плодятся. Чтоб в последний раз. Что у тебя?
   - Там пришел адъюнкт Филатовой, папку какую-то принес. Взять  у  него
или будете с ним разговаривать? - Он вопросительно посмотрел на Настю.
   Та сразу поднялась.
   - Я пойду, Виктор Алексеевич, можно? Если что - я на месте. Что  это?
- спросила Настя, открывая толстую зеленую папку. Монография Ирины  Сер-
геевны. У меня диссертация по проблеме показателей преступности,  и  она
дала почитать, здесь есть очень интересные рассуждения о латентности.
   Экземпляр был почти "слепой", вероятно четвертый. Интересно, а где же
первые три?
   - Давно она вам это дала?
   - Давно, сразу после Нового года. Я бы раньше принес, но  я  подумал,
раз у вас все равно есть первые экземпляры, то этот вам не нужен. А вче-
ра мне сказали, что ваш сотрудник интересовался монографией Ирины Серге-
евны...
   - Вас как зовут?
   - Антон.
   - Очень приятно. Так вот, Антон, вы не знаете случайно, где остальные
экземпляры? Мы не смогли их найти.
   - Как это? - Антон неподдельно удивился. - Они лежали все  вместе,  в
зеленых папках, все четыре экземпляра. Ирина Сергеевна при мне их доста-
вала из сейфа. Она сказала, что три экземпляра пойдут в  редакционно-из-
дательский отдел, а четвертый ей не нужен, и я могу держать его  у  себя
столько, сколько потребуется. Как же так?
   Настя неопределенно пожала плечами.
   - Скажите, Антон, вы никогда не были в Энске?
   - Ну как же не был, - он широко улыбнулся.
   - А Ирина Сергеевна не просила вас привезти ей оттуда  статистику  по
предварительному следствию?
   Настя задала вопрос для проформы, потому что уже знала ответ. Но  ре-
акция Антона ей не понравилась. Он напрягся, словно почуявший  опасность
зверь.
   - Так что, Антон? Просила или нет? Не утруждайте себя  попыткой  сов-
рать, я знаю, что просила. И знаю, какие цифры вы  ей  оттуда  привезли.
Взгляните. Вот эти?
   Настя протянула ему листок Филатовой. Антон мельком взглянул на  него
и молча кивнул.
   - Почему вам так неприятен этот разговор? - мягко спросила Настя. - В
том, что вы сделали, нет ничего противозаконного или неприличного.
   Антон упрямо молчал, глядя куда-то мимо Насти.
   - Хорошо, оставим это, - неожиданно сказала она. - Когда вы  привезли
Ирине Сергеевне статистику?
   - Прошлым летом, в августе, - с явным облегчением ответил Антон.
   - Припомните, пожалуйста, как это произошло. Какими словами она изла-
гала свою просьбу. Может быть, что-то объясняла вам?
   - Она спросила, куда я собир