Мы будем следить за все-
ми контактами подозреваемого, и, как только он встретится со  своим  со-
общником, оба будут задержаны. У, них даже не будет  времени  задуматься
над тем, где и как искать вашего сына.
   - Вы меня убедили, - решительно сказал глава семьи.
   - А вашу жену?
   - И ее тоже.
   - Мне так не показалось, - осторожно возразила Настя.
   Ей хотелось получить согласие обоих  родителей,  в  противном  случае
могли возникнуть самые непредвиденные осложнения.
   - Катя всегда разделяет мое мнение, - твердо произнес Тенгиз. - У нас
с ней полное единодушие.
   Екатерина молча кивнула в знак согласия, но взгляд у нее был какой-то
затравленный.
   - В таком случае мне нужно поговорить с вашим сыном. Последнее  слово
за ним. Может быть, он и сам откажется. -
   Артем стоял, прижав ухо к двери, и, шепотом  пересказывал  другу  все
услышанное.
   - Отец соглашается, а мама против, - сообщил он.
   - А чего эта тетка хочет? - тихонько спросил Денис. -
   Он сидел на диване в одних шортах, влажная от пота  майка  висела  на
спинке стула перед вентилятором.
   - Она хочет кому-то сказать, что я хорошо разглядел  того  мужика  на
скамейке...
   - Зачем?
   - Чтобы его напугать.
   - А как она узнает, что это он? Ты же его не видел толком и не можешь
рассказать...
   - Тише! Потом обсудим, а то мне не слышно.
   Какое-то время в комнате стояла тишина. Денис встал с дивана и на цы-
почках подошел к вентилятору. Струи теплого воздуха обдавали  обнаженное
тело, и ему стало чуть полегче. Все-таки в том, чтобы не быть  взрослым,
есть свои преимущества. По крайней мере, в такую  жару  можно  ходить  в
шортах, а взрослые, вынужденные отправляться на службу,  должны  напяли-
вать на себя костюмы.
   Внезапно Артем отскочил от двери и плюхнулся на диван,  изобразив  на
лице скуку и рассеянность. В ту же секунду дверь комнаты распахнулась.
   - Мальчики, идите сюда, - послышался голос Тенгиза. -  С  вами  хотят
поговорить.
   Денис тут же двинулся к двери, но Артем остановил его.
   - Майку надень, - шепотом подсказал он. - Неудобно, там же тетка  чу-
жая.
   Денис послушно натянул непросохшую майку и поморщился. Одни  неприят-
ности от этой милиции.


   Глава 3

   Денис Баженов смотрел на гостью настороженно. Она ему  не  нравилась.
Не нравилась уже по одному тому, что понимала, о чем говорит  Артем.  Он
сам не понимал, а она понимала.
   - Записи Берлинского, Венского и Большого симфонического оркестров  я
послушаю, - говорила женщина в милицейской форме, -  но  ведь  наверняка
существуют еще десятки других записей Шотландской  симфонии.  Мне  нужны
какие-то признаки, по которым я смогу отличить из этих десятков  записей
именно ту, которую ты слышал.
   - А сам музыкальный текст вы знаете? - спросил Артем.
   Денис приготовился злорадствовать.  Он-то  знает,  что  такое  "музы-
кальный текст", Артем ему объяснял, а вот тетка эта может и не знать.
   - Конечно, - улыбнулась она.
   - Тогда я могу наиграть несколько фрагментов из первой части, по  ко-
торым вы сразу отличите ту запись.
   Артем открыл рояль, сел на крутящийся стул, взял несколько аккордов.
   - Вот в этом месте, - он сыграл  несколько  тактов,  -  очень  слышна
медь. В других записях здесь ведут струнные, понимаете?
   - Да, - кивнула Каменская. - Я запомню.
   - И вот еще, - Артем снова заиграл, - здесь, наоборот, медной  группы
как будто совсем нет, слышны только скрипки.
   - Я поняла. Ты давно занимаешься музыкой?
   - Всю жизнь. Сколько себя помню, столько и занимаюсь.
   - Значит, когда ты только начинал, ты видел лучше, чем сейчас?
   - Намного. Поэтому мне нетрудно играть, пальцы все равно  знают,  где
какая клавиша, вся проблема только в нотах.
   Денис чуть не позеленел от злости. Как она смеет! Как смеет заговари-
вать с Артемом о его слепоте! Ни сам Артем, ни его  родители,  ни  Денис
никому не позволяли обсуждать проблемы болезни, все дружно  делали  вид,
что вопрос не стоит того, чтобы о нем говорить. Надо жить и работать,  а
не думать о болячках. Так учили Артема родители, так думал сам  Артем  и
именно так приучил думать своего друга. Но Артем тоже хорош,  почему  он
отвечает ей, вместо того чтобы резко оборвать у, поставить на место, как
делал всегда с одноклассниками?
   - А как же с нотами? - спросила Каменская. - Наверное, ты  не  можешь
читать с листа, тебе приходится разбирать вещь, как в начальных классах?
   - По-разному. Первые минут десять я могу читать с листа, потом  нужно
отдыхать примерно полчаса: глаза сильно устают, и я вообще перестаю  ви-
деть. В эти полчаса мне Денис помогает, читает партитуру вслух.  Правда,
это медленно получается, я же вижу все нотные знаки одновременно,  а  он
мне их называет по очереди. Но ничего, справляемся. Больше всего я люблю
из головы играть, тут никакие ноты не нужны. Играю в свое удовольствие.
   - А какие перспективы? Вылечиться можно?
   Нет, этого Денис стерпеть уже не мог. Даже с ним, со своим  ближайшим
другом, Артем никогда не говорит на эту тему,  хотя  Денис  полностью  в
курсе, дядя Тенгиз еще в самом начале объяснил ему все о болезни  Артема
раз и навсегда и предупредил, что тема эта запретна для обсуждения. Нуж-
но делать то, что велят врачи, но никогда не обсуждать, потому  что  об-
суждать тут нечего. Надо жить и работать, а не языком болтать.
   - Перспектив нет, - сказал Денис громко и нервно,  стараясь  защитить
друга, которому неприятно говорить об этом, -  эта  болезнь  не  лечится
нигде в мире. Она ведет к полной  слепоте.  Некоторым  везет,  состояние
стабилизируется, человек видит плохо, но с годами это не становится  ху-
же. Просто замирает на одной точке.
   Каменская внимательно посмотрела на него, и под этим взглядом  Денису
стало не по себе.
   - Ты хорошо разбираешься в болезни Артема, - заметила она. -  И  как,
по-твоему, есть надежда, что у него состояние стабилизируется?
   Денис смягчился. Он сразу простил ее, эту чужую тетку  в  милицейских
погонах, потому что теперь она разговаривала только с ним и задавала ему
вопросы о том, чего сама не знала. Она тем самым признала его первенство
и превосходство. И он готов был сейчас часами рассказывать ей о том, что
такое атрофия зрительного нерва и к чему она ведет. Ведь  он  так  много
знал об этой болезни.
   - Пока неизвестно, - ответил он. - Это становится понятным только го-
дам к двадцати пяти, когда полностью заканчивается формирование организ-
ма. Если, конечно, к этому времени человек не теряет зрение полностью. У
Артема в последние два года состояние не  ухудшается,  так  что  надежда
есть, хоть и небольшая.
   - Пусть не видят глаза, как прежде. Суть не в зрении, а в надежде,  -
задумчиво проговорила Каменская.
   - Как вы сказали? - встрепенулся Артем.
   Его глаза загорелись, он повернулся на своем вертящемся стульчике, на
котором сидел перед роялем, и стал крутить головой,  чтобы  поймать  Ка-
менскую в то узкое поле, в котором еще мог что-то видеть.
   - Это не я сказала.
   - А кто?
   - Ирина Астапкина, поэтесса и певица. Не слыхал?
   - Нет. Я в современном искусстве не разбираюсь.
   - И даже не интересуешься?
   Денису не понравилось, что разговор опять шел как-то мимо него, слов-
но его здесь и не было. Надо это исправить.
   - Артему неинтересна современная эстрада, - строго сказал  он.  -  Он
классику любит.
   - Что ж, это похвально. Но это вовсе не означает, что не нужно  инте-
ресоваться другими течениями. А вдруг в них  обнаружится  то,  что  тебе
понравится?
   Денис собрался было ответить что-то грубое насчет того, что нечего им
указывать, чем интересоваться, но Каменская внезапно сама перевела  раз-
говор на другое:
   - Значит, договорились, Артем? Мы сегодня вечером выпускаем на свобо-
ду человека, которого подозреваем в убийстве собственной жены. Мы  дума-
ем, что он не сам взорвал машину, у него был сообщник,  и  мы  надеемся,
что он захочет найти его и предупредить об опасности. Мы скажем ему, что
есть свидетель, который видел и хорошо запомнил того человека на скамей-
ке. Твоя задача -  постараться  не  вступать  в  контакт  с  незнакомыми
людьми, а если такое случится, не подавать виду, что ты плохо видишь.  Я
очень надеюсь, что твой друг тебе в этом поможет, во всяком случае, луч-
ше вам все время ходить вдвоем.
   - Мы и так все время вдвоем, - резко бросил Денис.
   - И прекрасно. И еще одно. Пока мы не поймаем преступника, воздержись
от упражнений с шариком.
   - Почему? - удивился Артем.
   - Потому что это очень яркая твоя примета. Тот человек на скамейке не
обязательно хорошо разглядел твое лицо, зрительная память не у всех раз-
вита, и твою внешность он может и не вспомнить. А вот шарик он наверняка
увидел и запомнил. Во всяком случае, мы тебя нашли именно по  этой  при-
вычке играть с шариком, тебя запомнила продавщица, у которой ты  покупал
воду.
   - Артему нужно тренировать пальцы, - снова встрял Денис. - И  вообще,
ему нужно все время чтонибудь крутить в руке. Это помогает ему  сосредо-
точиться.
   Каменская встала, и Денис с неудовольствием отметил,  что  она  почти
одного с ним роста, ну, может, чуть ниже, буквально на пару сантиметров.
А с каким удовольствием он посмотрел бы на нее сверху вниз.
   - И все-таки я попрошу вас обоих быть внимательными  к  тому,  что  я
сказала. Если уж Артем согласился нам помочь, то вам придется  прислуши-
ваться к нашим советам. Не выносите этот шарик из  квартиры,  так  будет
лучше.

   * * *

   Начиная с утра понедельника, когда муж вернулся с дежурства, и до ут-
ра среды Ольга Ермилова твердила себе, что будет честной женой, если Ми-
хаил сумеет ее простить. Однако звонок Георгия заставил  ее  забыть  обо
всех данных обещаниях.
   - Где ты? - спросила она сразу, едва услышав его голос.
   - На улице. Меня только что выпустили.
   - Значит, они поняли, что ты ни в чем не виноват?
   - Да нет, выпустили  под  подписку.  Надо  заниматься  похоронами,  я
все-таки муж, а в милиции у нас большие гуманисты сидят. Оля, ты  можешь
со мной встретиться?
   - Где и когда?
   - Прямо сейчас.
   Конечно, она тут же побежала к старшему администратору  отпрашиваться
с работы и уже через полчаса сидела на длинной полукруглой скамейке воз-
ле памятника Пушкину. Георгий подошел через несколько  минут.  Лицо  его
было осунувшимся и небритым, под глазами залегли темные круги. Он  молча
поцеловал ее в щеку и сел рядом, глядя в сторону.
   - Как ты? - спросила Ольга, не зная, с чего начать.
   - Сама не видишь? Хорошего мало.
   Георгий показался ей в этот момент чужим и незнакомым, и Ольге  стало
страшно. Почему она так уверена в его невиновности? А вдруг?.. И в глаза
не смотрит, отворачивается.
   - Скажи... - Она запнулась.
   - Что?
   - Ты знаешь, кто это сделал?
   - Понятия не имею, - он пожал плечами. - А ты что,  думаешь  так  же,
как этот придурок следователь? Думаешь, я убил жену, чтобы имущество  не
делить?
   - Что ты, что ты, - торопливо заговорила она. - Я так не думаю, я ве-
рю тебе. Я знаю, что ты не убивал Елену.
   - Вот именно. Меня в любую минуту могут засадить обратно в камеру,  и
вся моя надежда только на тебя. Ты должна мне верить, слышишь,  Оля?  Ты
должна мне верить и помочь.
   - Конечно, конечно, ты только не волнуйся, - Ольга ласково взяла  его
за руку. - Я все сделаю. Ты только скажи, что я должна делать.
   - Найди хорошего адвоката. Пусть он займется моим делом.
   - Но где же я его возьму? - растерялась она. - Я могу только прийти в
юридическую консультацию и попросить. Я ведь не знаю, какой адвокат  хо-
роший, а какой нет.
   - Не валяй дурака!
   Георгий начал сердиться, и Ольга испугалась, что он сейчас встанет  и
уйдет.
   - У тебя муж - следователь. Значит, есть друзья семьи, тоже  следова-
тели, они наверняка знают адвокатов. Ты что, спросить у них не можешь? У
мужа спроси, в конце концов.
   - Я не могу, - почти прошептала она.
   - Почему?
   - Он все знает.
   - Откуда?
   - Я ему сказала.
   - Ты что, больная? Зачем ты это сделала?
   - Я просила его помочь тебе. Это же он тебя арестовал. Я на все  была
готова, только чтобы тебе помочь.
   Георгий наконец повернулся к ней, с трудом сдерживая изумление.
   - Так это был он?
   - Да.
   - То-то я смотрю, меня сегодня уже другой следователь выпускал.  Надо
же, как бывает... Я и не знал, что это твой благоверный меня упек. А он,
интересно, знал?
   - Нет, он тоже не знал. Я только в понедельник ему сказала, когда  он
с дежурства вернулся.
   - И как он? Сильно кричал на тебя?
   - Да нет, - она слабо улыбнулась. - Почти не кричал.  Так,  немножко.
Потом оделся и ушел на работу.
   - А потом что?
   - Ничего. Он со мной не разговаривает теперь. Молча  приходит,  молча
уходит. Спит в комнате " Валерки.
   Некоторое время они сидели не разговаривая. Ольга с тоской  думала  о
том, что теперь, наверное, все будет по-другому, а скоро и вовсе  закон-
чится. Она спешила на это свидание, представляя себе как они  будут  бе-
жать навстречу друг другу, обнимутся, Георгий будет ее целовать  и  дер-
жать за руки, как после долгой разлуки. А оказалось все совсем  не  так,
он сидит чужой и далекий, разговаривает неохотно, цедит слова сквозь зу-
бы, словно она в чем-то провинилась.
   - Ты, наверное, голоден? - робко спросила Ольга.
   - Не очень. Жарко, есть не хочется.
   - Но ты же только что из тюрьмы. Тебе надо поесть. Пойдем куда-нибудь
пообедаем, - "предложила она.
   Он молча встал и направился к выходу из сквера.
   Ольга поспешила за ним, на ходу соображая, куда бы его повести, чтобы
кормили вкусно и чтобы обстановка его не раздражала.
   В таком же молчании шли вниз по Тверской. Георгий не взял ее под  ло-
коть, как обычно, и от этого Ольга чувствовала себя приблудной  собакой,
которая увязалась вслед за прохожим и боится, что тот заметит ее и  про-
гонит
   Возле памятника Юрию Долгорукому стояли  столики  под  тентами  Ольга
знала, что, несмотря на непритязательный внешний вид, кормили здесь  хо-
рошо, потому что кухня была от ресторана "Арагви".
   - Давай присядем, - сказала она, коснувшись руки своего спутника
   Георгий, все так же не произнося ни слова, свернул к столикам Подошел
официант, они заказали еду, и снова воцарилось молчание.
   - Почему ты не разговариваешь со мной? - наконец не выдержала Ольга -
Разве я виновата в том, что случилось?
   - Ты не виновата, - раздраженно ответил он. - Но я надеялся  на  твою
помощь, ты единственный человек, на которого я могу  рассчитывать.  Вер-
нее, я думал, что могу. А теперь выясняется, что ты совершенно беспомощ-
на и не хочешь даже на пять минут напрячь мозги,  чтобы  придумать,  как
найти хорошего адвоката. Так как я могу после этого полагаться на тебя?
   - Я найду тебе адвоката, - твердо пообещала Ольга - Самого лучшего  Я
сделаю все, чтобы тебя не посадили. Ты ведь не убивал Елену, правда?
   Георгий отшвырнул вилку и залпом выпил сухое вино из белого пластико-
вого стаканчика.
   - Очень мило. Ты, выходит, сомневаешься? Так как я могу теперь вообще
доверять тебе, если ты не доверяешь мне?
   - Ну прости меня. - Ольга протянула руку, чтобы погладить его пальцы,
но Георгий резко отшатнулся. - Я верю тебе, я люблю  тебя,  не  сердись,
что я спросила. Это я так, не подумала. Я не хотела тебя  обидеть.  Ешь,
пожалуйста.
   - Не хочу. Наелся. Доедай, и пойдем.
   - Куда?
   - Я - домой. А ты - куда хочешь. Ищи адвоката, если действительно ве-
ришь мне и хочешь помочь.
   Ольга оставила недоеденное блюдо, и они направились к метро. По доро-
ге Георгий по-прежнему молчал, а ей хотелось плакать. Она так ждала этой
встречи. Лучше бы ее совсем не было.
   На платформе они расстались. Георгию надо было ехать до "Красных  Во-
рот", а Ольге - переходить на "Театральную".
   - Ты больше меня не любишь? - удрученно спросила она на прощание.
   - Не говори глупости, - быстро ответил он и вошел в вагон.
   Двери закрылись, Георгий обернулся и посмотрел на нее  через  стекло.
Ольга едва заметно взмахнула рукой и выдавила из себя улыбку.
   По дороге на работу она с трудом сдерживала слезы Однако к концу  ра-
бочего дня приняла решение: она сделает все, чтобы  помочь  Георгию,  но
больше не будет с ним встречаться, как встречаются любовники. С  любовью
покончено. Она останется с Михаилом. И даже если муж не сможет ее  прос-
тить и потребует развода, она все равно не вернется к Георгию. Помочь  -
поможет, в лепешку разобьется, но найдет ему "самого лучшего адвоката, и
деньги найдет, чтобы оплатить его услуги И даже если  нужно  будет  дать
взятку, чтобы Георгия оставили в покое, она и это сделает. Он на нее по-
ложился, и она не имеет права его подвести, как нельзя подводить  людей,
которые попали в беду и для которых ты - последняя надежда  Как  бы  еще
суметь заставить себя не любить его.
   Денис часто оставался ночевать у Кипиани, остался он и сегодня. Роди-
тели Артема покормили их ужином и ушли в гости, велев мальчикам на улицу
больше не выходить и развлекаться дома. Денис любил такие вечера,  когда
они с другом оставались вдвоем, а уходящий день словно окутывал их  пок-
рывалом настоящей и недоступной другим близости.
   К вечеру жара почти не спала, дышать было попрежнему нечем,  и  Артем
нервно метался по квартире, отыскивая место, где удавалось поймать  хотя
бы слабый освежающий сквознячок.
   - Хочешь, почитаем? - предложил Денис.
   - Нет, спасибо.
   - Тогда давай музыкой заниматься.
   - Не хочу.
   - А чего ты хочешь?
   Артем помолчал и внезапно спросил:
   - Какая она?
   - Кто? - оторопел Денис.
   - Эта женщина из милиции.
   - Каменская?
   - Ну да. Как она выглядит?
   - Обыкновенно. А тебе зачем?
   - Низачем. Хочу знать, какое у нее лицо. Мне неудобно было  близко  к
ней подходить. Сколько ей лет?
   - Да старуха она, почти как твои родители.
   - Не может быть. Ты, наверное, не разобрался.
   Денис вскипел. С какой это стати Артем интересуется женщиной из мили-
ции? Кто она ему? Что она ему? Единственный человек,  которым  его  друг
имеет право интересоваться, это он, Денис.
   - Очень даже разобрался. Она старая. Она подполковник уже, как же она
может быть молодой?
   - Ты прав. Она красивая?
   - Да ты что? - Денис деланно расхохотался. - Уродка! Ни рожи ни кожи.
Была бы она молодая и красивая, она бы себе нашла миллионера и жила бы с
ним на Канарских островах. Понял?
   Артем снова помолчал. Потом сказал задумчиво:
   - У нее голос хороший. Низкий, хрипловатый.
   - Ничего хорошего, - оборвал друга Денис. -
   Голос как голос.
   - Нет, хороший. - Артем улыбнулся мечтательно. - И говорит она  хоро-
шо, спокойно так. Как будто колыбельную поет.
   - Да что ты заладил про эту тетку! Давай лучше  что-нибудь  поделаем.
Твой папа книжки новые принес, фэнтези. Хочешь, посмотрим?
   - Не хочу. Давай просто посидим и помолчим, ладно?
   Артем сел на широкий подоконник, подтянув колени к груди  и  обхватив
их руками. Денис, насупившись, уселся на полу рядом с  окном.  В  первый
раз за три года Артем отказался чем-то заниматься вместе. В  первый  раз
за три года Денис Баженов перестал чувствовать свою постоянную,  ежечас-
ную и ежеминутную нужность Артему. Его пронзила такая душевная  боль,  о
существовании которой он даже не подозревал. И все из-за  какой-то  про-
тивной тетки из милиции!
   - Я пойду домой, - решительно заявил Денис, поднимаясь с пола.
   Он ждал, что Артем качнет его отговаривать, ведь они условились,  что
сегодня ночуют вместе.
   - Хорошо, - спокойно ответил Артем. -  Позвони,  когда  дойдешь,  уже
поздно, я буду волноваться.
   - Нечего за меня волноваться! - выкрикнул  Денис,  плохо  контролируя
себя. - За Каменскую свою волнуйся!
   Он выскочил из квартиры, захлопнул за собой дверь и помчался вниз  по
лестнице, не дожидаясь лифта. До своего дома, через  три  улицы,  мчался
бегом, стараясь не думать о друге. Однако стоило ему  перест