мер, взять что-то из своих вещей.
   - А если кто-то откроет?
   - Все то же самое. Представьтесь, спросите, где Аня,  объясните,  что
вам нужно кое-что взять. Если не  впустит  -  не  настаивайте,  спросите
только, когда Аня придет, и попросите, чтобы  она  вам  позвонила.  Если
впустит - берите какую-нибудь ерунду и сразу уходите. Вот и все.
   - Как это - все? - оторопел хозяин. - А вы? Вы же сказали, что  нужно
краденые вещи посмотреть.
   - Ну не в присутствии же сообщника эти вещи  смотреть,  -  усмехнулся
Коротков. - Тогда это уже будет больше похоже на задержание, а  при  за-
держании знаете как бывает? Сопротивление, драка, стекла бьются,  мебель
может пострадать. Мы вам ущерб причинять не хотим.
   Этот аргумент был хозяину квартиры понятен и сразу расположил  его  к
людям из уголовного розыска.
   Войдя в подъезд, Юра остановился.
   - Мы с Анастасией поднимемся пешком, а вы спустя минуты три поезжайте
на лифте. Будьте естественны, не старайтесь двигаться тихо. Вы - хозяин,
идете в собственную квартиру, ни от кого не прячетесь, ничего не скрыва-
ете. Понятно? Коротков с Настей стали подниматься по лестнице.
   Дойдя до нужного этажа, они осмотрелись  в  поисках  удобного  места.
Врываться в квартиру они не собирались, но нужно успеть прийти на помощь
хозяину в случае каких-нибудь непредвиденных  эксцессов.  Загудел  лифт,
автоматические двери раздвинулись, и на площадке  появился  парень-води-
тель. Лицо у него было растерянное и испуганное.  Он  завертел  головой,
пытаясь увидеть Короткова. Юра сделал шаг вперед, попав  в  поле  зрения
хозяина, и изобразил рукой чтото вроде подбадривающего жеста,  мол,  да-
вай, звони в дверь, ничего не бойся.
   На первый звонок никто не откликнулся. На второй,  более  длинный,  -
тоже.
   - Аня! - громко крикнул парень, сильно дергая  за  дверную  ручку.  -
Аня, ты дома? Это я, Геннадий. Открывай!
   Снова тишина.
   - Анютка, ты меня слышишь? Открой, если ты  дома,  мне  куртку  нужно
взять. Аня!
   Он позвонил еще несколько раз, но из квартиры не донеслось ни  звука.
Коротков осторожно высунулся из своего укрытия и знаками показал  Генна-
дию: открывай дверь своим ключом.
   - Аня, я открываю дверь! Если ты там не одна, прикройся, я в  комнату
заходить не буду, я только куртку в прихожей  возьму.  Слышь,  Анюта?  Я
вхожу!
   Он еще раз нажал кнопку звонка. Вероятно, ему удалось  взять  себя  в
руки, потому что он приблизил лицо к самой замочной скважине и  зверским
голосом проорал:
   - Последнее предупреждение перед штурмом!  Анька!  Прячь  хахаля  под
одеяло, я вхожу!
   Коротков подмигнул Насте и поднял вверх большой палец, что,  по-види-
мому, должно было означать высшую оценку актерских  способностей  Генна-
дия. Лязгнул открывающийся замок, скрипнула дверь,  и  хозяин  осторожно
вошел в квартиру. Коротков напрягся, готовый в любую секунду сорваться с
места и мчаться на помощь. Но ничего не  произошло.  Геннадий  вышел  из
квартиры, держа в руке легкую темную куртку, захлопнул дверь. Он  открыл
было рот, чтобы что-то сказать, но Настя быстро приложила палец к  губам
и показала на лифт. Когда двери открылись, они зашли в кабину все  вмес-
те.
   - Там нет никого, - сообщил Геннадий с явным облегчением.
   - Уверены?
   - Точно. Дверь в комнату настежь открыта, в ванную тоже. Все видно. В
кухне пусто. И потом, в прихожей нет чужой одежды, и обуви тоже нет.
   - Поехали обратно, - скомандовал Юра, когда двери открылись на первом
этаже. - Зайдем все вместе. Если в это время кто-нибудь придет, действу-
ем по старой схеме. Вы зашли за курткой, а мы  -  вместе  с  вами,  ваши
друзья.
   Геннадий, похоже, вошел во вкус оперативной работы, потому что  легко
согласился продолжить эксперимент. Они вернулись в квартиру.
   Коротков заглянул в кухню и ванную, Настя быстро осмотрела комнату.
   - Мужчина, - удовлетворенно изрек Юрий. -  Несвежая  мужская  сорочка
явно не Аниного размерчика. И бритвенные принадлежности. А у тебя, Ася?
   - Какая-то техника. Гена, это не ваша?
   Геннадий кинул взгляд на стоящие в углу футляры и отрицательно  пока-
чал головой.
   - Нет, я это впервые вижу. Ворованное, что ли? Вы  именно  это  здесь
искали?
   - И это тоже, - не моргнув глазом соврала Наста.
   - Может, это Анины вещи?
   - Может быть. Юра, посмотри, будь добр, я в этом ничего не понимаю.
   Коротков ловко расстегнул застежки на футлярах.
   - Так, поглядим... Здесь камера, причем какая-то навороченная, я  та-
ких и не видел никогда. Что же это за штуковинка  такая?  А,  сообразил!
Это насадка для ночной съемки, но конструкция очень необычная. А здесь у
нас что? Здесь у нас бинокль, и тоже для ночного видения.
   Настя нервничала, ей казалось, что  они  слишком  долго  находятся  в
квартире и оставляют слишком много следов своего пребывания здесь.
   - Геннадий, возьмите, пожалуйста, листочек бумаги и напишите Анне за-
писку, - попросила она.
   - Анне? - несказанно удивился он. - Вы же сказали, она умерла.
   - Но вам-то это откуда известно? - возразила Настя.  -  Вы  пришли  в
свою квартиру, жиличку не застали, куртку взяли, и совершенно естествен-
но, что вы пишете ей записку, иначе она будет думать, что куртку  просто
украли. Здесь явно живет какой-то мужчина, и он наверняка  встревожится,
если придет и обнаружит, что в квартире кто-то был. Не надо  его  понап-
расну беспокоить.
   - Так можно же куртку повесить на место, она мне не нужна.
   - А следы? Гена, три человека не могут покрутиться  в  тесном  прост-
ранстве и не оставить следов. Мы наверняка что-то сдвинули и оставили не
в том положении, в каком было. Преступники - люди внимательные  и  осто-
рожные, они такие вещи замечают автоматически.
   Геннадий понимающе кивнул, достал из кармана блокнот и  на  выдранном
из него листочке набросал несколько слов. Оставив записку на самом  вид-
ном месте, они покинули квартиру, в которой провела свои  последние  дни
Анна Лазарева.
   - И чего делать будем? - спросил Коротков.
   С Мосфильмовской улицы Настя и Юра поехали на Щелковское  шоссе,  где
жила Настя. На работу возвращаться смысла не было,  рабочий  день  давно
закончился, если у сыщиков вообще бывает какая-то длительность  рабочего
дня.
   - Не знаю, Юрик, мне надо подумать. Вообще-то надо бы поставить в из-
вестность руководство, потому как один ты Парыгина не возьмешь, а я тебе
плохой помощник. Я ведь только думать умею, да и то, как  показали  пос-
ледние дни, весьма слабо.
   - И Мишка мне тоже не помощник, - уныло подтвердил Коротков. -  Пары-
гин его в лицо знает. Может, Колю Селуянова подключить?
   - У него нога еще болит, - напомнила Настя.
   - Верно, я и забыл. Тогда Игоря Лесникова. Не бойся, Ася, никуда  Па-
рыгин не денется, он же опасности не чувствует.
   - Ты думаешь? - с сомнением спросила она.
   - На сто процентов уверен. Смотри, что получается. Он  полагает,  что
его связь с Лазаревой не выплыла, в милиции его опросили как  случайного
прохожего и отпустили без тени сомнения. В хате на Мосфильмовской он жи-
вет и держит дорогую аппаратуру, стало быть, в бега не ударился,  просто
куда-то отлучился. По его представлениям, он в очередной раз выкрутился.
Ребята его обыскивали, когда задержали ночью?
   - Говорят, что обыскивали.
   - Оружие при нем было?
   - Нет.
   - Вот видишь! - Коротков торжествующе поднял палец. - Он даже  оружия
с собой не носит. Будет серьезный преступник  ходить  без  оружия,  если
ждет неприятностей каждую минуту? Не будет. Значит, он этих  неприятнос-
тей не ждет.
   - Или он не серьезный преступник, - добавила Настя.
   - А кто же он по-твоему? Дитя невинное?
   - А черт его знает! - в сердцах бросила  она.  -  В  этом  деле  одни
сплошные перевертыши. Приличный бухгалтер Нурбагандов оказался уголовни-
ком Гаджиевым. Скромная продавщица газет среди ночи идет с  мужчиной  на
стройку и сражается с ним не на жизнь, а на смерть. Даже папа...
   Она не договорила, достала сигарету, щелкнула зажигалкой. Снова нава-
лилась тоска, сжавшая горло спазмом, на глаза навернулись слезы. Юра по-
нял ее состояние и постарался увести разговор в безопасную сторону.
   - Если Парыгин и не серьезный персонаж, тогда тем более с задержанием
проблем не будет. Эх, жил бы он дома, можно было бы вообще его повесткой
вызвать как свидетеля к нам или к Ольшанскому на предмет уточнения  обс-
тоятельств ночного происшествия. Якобы поспрашивать: что видел, что слы-
шал, что заметил. А так он повестку не  получит.  Не  в  розыск  же  его
объявлять. Лазареву объявили - и получили в итоге труп.
   - Ты прав, - согласилась Настя, - в этом случае мы тоже получим труп,
только не самого Парыгина, а кого-нибудь из наших. Юра, я думаю, Парыги-
на не нужно пытаться брать на Мосфильмовской.
   - Почему?
   - Там для него обстановка благоприятная. В этой квартире он  психоло-
гически все время готов к неожиданностям, ведь он  находится  там  вроде
как незаконно, не он же квартиру снимал и с  хозяином  договаривался.  А
настоящего квартиросъемщика нет, прикрыться некем. Он постоянно в напря-
жении, и врасплох мы его не застанем. Мне кажется,  его  нужно  выманить
туда, где находится его вторая, легальная квартира. Если чутье  тебя  не
обманывает и он действительно не ждет особых  неприятностей,  то  вполне
может без опасений появиться там, где живет какая-то  его  знакомая  или
родственница.
   - Развей мысль, - потребовал Коротков, - она у  тебя  такая  быстрая,
что я не успеваю догонять.
   - Понимаешь, Юрик, если человек ведет такой образ жизни, при  котором
ему постоянно нужна запасная база, то он никого на эту базу  не  пустит,
потому что она может в любой момент понадобиться. И если вдруг  на  этой
запасной базе появляются жильцы, то мы обязаны сделать два вывода.  Пер-
вый: в ближайшем обозримом будущем Парыгин не видит для  себя  необходи-
мости скрываться или иметь вторую берлогу про запас,  потому  что  ведет
спокойный законопослушный образ жизни. В этом случае мы с  тобой  должны
признать, что все наши умопостроения были глупыми  и  безосновательными,
ни в каком криминале он не замешан, к делу об убийстве гражданина  Шепе-
лева полгода назад не причастен и попался  тогда  случайно,  а  с  Анной
действительно крутил обычный роман и как истинный кавалер не мог не про-
водить даму поздно ночью до места сомнительной встречи. И второй  вывод:
если мы и тобой все-таки правы и Парыгин кругом  замешан,  значит,  есть
какая-то очень и очень веская причина, по которой он пустил эту  женщину
на свою запасную базу. Например, женщина ему небезразлична и  ей  совер-
шенно необходимо предоставить кров. На этом и нужно  сыграть.  Если  она
попросит о помощи, он обязательно прибежит. И думать при этом будет не о
том, что его вычислили как человека, связанного с Лазаревой,  а  о  том,
что этой женщине угрожает опасность. История с его задержанием  наглядно
показывает, что он прекрасно владеет собой и не проявляет  ненужной  аг-
рессии, если полагает, что все может  обойтись.  Он  ведь  не  попытался
прорваться через оцепление, убежать с места происшествия, не качал права
перед милиционерами,  он  тихоспокойно  сориентировался,  пристроился  к
Иришке и Лилей и вел себя абсолютно здраво, как вел бы себя  любой  слу-
чайный прохожий, понимающий специфику работы милиции и не имеющий  осно-
ваний бояться. Точно так же он может повести себя и в ситуации с  женщи-
ной, которая живет в его квартире и просит о помощи. Столкнувшись  возле
дома с работниками милиции, он не будет хвататься за пистолет и постара-
ется закончить дело как можно более мирно, не дергаясь и не вызывая лиш-
них подозрений. Если же мы будем действовать на Мосфильмовской, он сразу
сообразит, что это конец, и будет сопротивляться ожесточенно и  до  пос-
леднего, потому что на Мосфильмовской находится квартира, куда его  при-
вела Анна, а именно связь с Анной он и пытается изо всех сил скрыть. За-
держание на Мосфильмовской может принести много крови.
   - Годится, - одобрительно кивнул Юра. - Не клевещи на себя,  подруга,
соображаешь ты вполне прилично. У тебя небось и план уже есть,  как  его
выманить.
   - Господи, да проще простого! Когда люди не платят  за  телефон,  его
отключают. А знаешь, что наше государство делает, когда жильцы не платят
за электроэнергию?
   - По-моему, ничего. А что тут можно  сделать?  Телефоны  подключаются
индивидуально, а электричество подается на территорию. Нельзя  же  из-за
одного неплательщика лишить света целый дом или даже микрорайон.
   - Юра, в тебе погиб большой гуманист. Приходят милые люди из Мосэнер-
го и перекусывают провода, по которым электричество идет в твою  кварти-
ру.
   - Не может быть! - охнул Коротков. - Да ты что? Прямо вот так  прихо-
дят и перекусывают провода?
   - Прямо вот так. В нашем подъезде таким манером  с  двумя  квартирами
поступили. Женщина, с которой я сегодня разговаривала по телефону,  ску-
шала вранье про неоплаченный телефон, значит, она там живет  совсем  не-
давно, иначе платила бы сама и точно знала бы, правду я говорю или  нет.
А она даже не знает, где квитанции лежат. Стало быть, и насчет электроэ-
нергии поверит, потому как сама за нее не  платила.  Без  телефона  жить
трудно, но можно. А без света попробуй-ка поживи  зимой,  когда  светает
поздно и темнеет рано. Холодильник отключается,  плита  не  работает,  в
ванной ничего не видно, телевизор не посмотришь. Больше двух  часов  да-
мочка эту прелесть не выдержит, и если у нее есть хоть какая-то связь  с
Парыгиным, она обязательно потребует, чтобы он приехал, починил проводку
и разобрался с Мосэнерго. Если дама ему действительно небезразлична,  он
не мог оставить ее без связи с собой, особенно если у нее  неприятности.
Пусть она не знает номера его телефона, но уж он-то непременно должен ей
звонить. Идея понятна?
   - А то. Завтра с самого утра поедем и все отключим.
   Только есть опасность, что дамочка позвонит в  Мосэнерго  и  выяснит,
что по данной квартире задолженностей нет и никаких монтеров  к  ней  не
посылали. И что тогда?
   - Да и пусть звонит, - Настя пожала плечами. - От того, что она узна-
ет правду, ничего не изменится, света-то все равно не будет. Можешь  мне
поверить, Мосэнерго даже на отключение не торопится людей посылать,  го-
дами ждет. А уж на включение - вообще не допросишься. Тем более что отк-
лючили не по их инициативе, а какие-то самозванцы.
   Уверяю тебя, они дамочке скажут, что это не их проблема, пусть  вызы-
вает электромонтера из ДЭЗ. Повторяю тебе, дама там живет недавно, теле-
фона диспетчерской ДЭЗ она наверняка не знает, она даже  не  знает,  где
эта ДЭЗ и какой у нее номер. А судя по нашему с ней сегодняшнему  разго-
вору, она не из тех, кто решает задачи последовательно. Ей и в голову не
придет сесть на телефон и обзвонить ряд служб, чтобы выяснить нужные но-
мера и дозвониться в нужные места. Она начнет квохтать,  рвать  на  себе
волосы, причитать и ждать, когда позвонит Парыгин, чтобы закатить  исте-
рику и потребовать его приезда. Есть на свете две категории  людей:  те,
которые предпочитают решать проблемы самостоятельно, и те,  кто  привык,
чтобы их проблемы решали другие. Так вот, дамочка,  живущая  в  квартире
нашего дорогого Евгения Ильича, несомненно принадлежит ко второй катего-
рии.
   - А ты, конечно, принадлежишь к первой, - не удержался  и  поддел  ее
Коротков. - Аська, если бы ты не была такой до идиотизма самостоятельной
и не ковырялась со своими проблемами в гордом одиночестве,  ситуация  не
зашла бы так далеко, как сейчас. Если бы ты  сразу  рассказала  мне  про
связь Баглюка с Леонидом Петровичем, я бы Лазареву  твою  достал  из-под
земли, как только она засветилась в редакции, и мы не мучились бы сейчас
с Парыгиным.
   - И Анна была бы жива, - тихо добавила Настя. - Ты прав. Юра, я  одна
во всем виновата. Еще одна смерть на моей совести.
   - Да ну тебя, - рассердился Юра, - тебе  уже  слова  нельзя  сказать,
сразу начинаешь про плохое думать. Ты бери пример с меня, я всегда думаю
только о хорошем. День прожил, жив остался, в семье нормально - и  слава
Богу. Вот я тебя довез до дому, машина по дороге не сломалась, в  аварию
мы с тобой не попали - большая жизненная удача, и этому надо радоваться.
Судьба, Асенька, не любит, когда человек относится к ней  без  благодар-
ности, учти это.
   - Учту.
   Они договорились встретиться завтра рано утром. Юра  уехал,  а  Настя
поднялась в свою квартиру. В холодильнике еще оставались продукты,  при-
везенные от родителей. Она вяло поковыряла вилкой в банке  с  салатом  и
поняла, что есть не может. "Надо себя заставить, иначе сил не  будет,  -
сказала она вслух, - а силы мне нужны, чтобы довести дело до конца.  Юра
прав, нельзя быть неблагодарной. Пусть папа оказался... ладно,  не  буду
уточнять, кем он оказался, и мне больно от этого так, что трудно дышать,
но он хотя бы жив. Он жив. И за это нужно быть благодарной судьбе.  Спа-
сибо ей".
   Весь день Парыгин провел в бегах, оформляя документы на продажу своей
второй квартиры. Главной проблемой была оценка ее стоимости,  и  он  эту
проблему решил. В официальной бумаге, выданной экспертом по  недвижимос-
ти, стояла сумма "шестьдесят две тысячи долларов", и с этой бумагой  уже
можно вести переговоры с кредиторами. Пусть сами решат, возьмут они долг
деньгами или квартирой.
   Он подумал, что, может быть, имеет смысл подъехать сейчас  туда,  где
сидят в машине кредиторы, и поговорить с ними уже сегодня, чтобы  завтра
с самого утра искать покупателя, если они будут настаивать на  наличных.
Но почувствовал, что у него нет сил. Гибель Анны, бессонная ночь, прове-
денная в милиции, дневные хлопоты - все это навалилось на  него  в  один
миг. Ладно, решил Евгений Ильич, кредиторы подождут до завтра, все равно
проблема так или иначе решена. Единственное, что нужно сделать  сегодня,
это позвонить Лолите и успокоить ее, пусть хоть она не дергается.
   Войдя в квартиру  на  Мосфильмовской,  Парыгин  сразу  почуял:  здесь
кто-то был. Наметанный глаз моментально ухватил какие-то  едва  заметные
перемены, и все внутри него напряглось. В следующую  секунду  он  понял,
что на вешалке в прихожей нет коричневой куртки. "Обокрали!" - мелькнула
мысль, и Евгений ринулся в комнату, где стояли  футляры  с  аппаратурой.
Футляры оказались на месте, а на журнальном столике белел какой-то  лис-
ток. "Анюта, я заходил за курткой, не волнуйся, это были не воры. С пла-
менным приветом Гена".
   Парыгин перевел дыхание. Обошлось. Похоже, его ангел хранит. Он  при-
помнил, что Анна, упоминая о хозяине  квартиры,  действительно  называла
его Геной. Но записка, адресованная покойнице, произвела на него удруча-
ющее впечатление, словно перед ним призрак явился. Анечки уже нет, а лю-
ди все еще считают ее живой, думают о ней как о живой и пишут ей записки
в надежде на то, что она их прочитает. Он снял телефонную трубку и  наб-
рал номер Долиты.
   Долго никто не подходил, и Парыгин подумал, что Лола, наверное,  мах-
нула рукой на все его наказы и запреты и вышла на улицу, поскольку  кре-
диторы ее все равно нашли и скрываться больше нет необходимости. Он  уже
собрался положить трубку, когда раздался голос семилетнего Сережи.
   - Але!
   - Сереженька, это дядя Женя. Где у нас мама?
   - Она в ванной моется.
   - Ты передай ей, что все в порядке, деньги я нашел и завтра  все  за-
кончится. Не забудешь?
   - Конечно, нет. Дядя Женя, значит, завтра мы поедем домой?
   - Да, детка, завтра или в крайнем случае послезавтра.
   - Урра! - завопил мальчуган и бросил трубку, на радостях забыв попро-
щаться.
   Парыгин испытывал облегчение от того, что все так удачно получилось и
ему не пришлось разговаривать с Долитой. Она наверняка начала  бы  нести
какую-нибудь чушь, и он вынужден был бы поддерживать этот  бессмысленный
разговор. Он поймал себя на мысли, что теперь,  когда  рядом  нет  Анны,
многое стало казаться ему б