с собой к Лисицыну в надежде успеть перемолвиться  хотя  бы
парой слов, но сначала мы все вместе искали Сережу, потом втроем  шли  к
нему в номер, а на обратном пути, не успел я и рта раскрыть, нас  перех-
ватила какая-то Риткина приятельница, имени которой я не  помнил,  но  в
лицо знал и сдуру улыбнулся ей в коридоре. Приятельница села  с  нами  в
лифт и сломала весь мой план.
   Я еще раз придирчиво оглядел гостиничный холл и толпу за окном.  Нет,
никакая служба безопасности здесь не справится. С самого начала все было
сделано неправильно, нельзя было вообще подпускать людей к гостинице. Но
при любом другом раскладе из мероприятия невозможно было бы извлечь  вы-
году. Люди хотят видеть своего кумира живым, с близкого расстояния, а не
промелькнувшим мимо в машине с бронированными стеклами.  Поэтому  заста-
вить народ собраться и долгое время ждать можно было только в том месте,
где Юшкевич наверняка выйдет из машины и пойдет пешком. Таких мест  было
всего два: аэропорт и гостиница. Но в аэропорт курортники, да и  местные
жители, не потащатся по такой жаре.
   Все это хорошо, но Сауле Ибрайбекова меня сильно беспокоила. В момент
наибольшего ажиотажа вокруг Юшкевича в гостиницу может войти кто  угодно
и выйти незамеченным. Я уж не говорю про снайперский выстрел. Сауле жен-
щина, хоть и незаурядная, но все равно женщина, и ей понадобится  немало
выдержки, чтобы не выйти на балкон, когда толпа восторженно заревет  при
виде своего секс-символа. Конечно, я просил Сережу предупредить  ее,  но
опыт общения с женщинами показывает, что предупреждения мужчин и  давае-
мые ими советы они ценят примерно так же высоко, как  косметические  ре-
цепты времен Первой мировой войны.
   Делая вид, что мы бесцельно слоняемся в ожидании события,  я  потащил
нашу развеселую компанию вокруг гостиницы, чтобы еще раз  осмотреть  все
подходы и возможные пути бегства. Подходов оказалось много, путей отхода
- еще больше. И ребята из службы безопасности доверия у меня не  вызыва-
ли. Я знал, что Борис Рудин всегда выбирал приближенных по принципу лич-
ной преданности, а не по профессиональным качествам, и  подозревал,  что
службу безопасности он скомплектовал из людей, безусловно преданных  ему
лично, но не особо грамотных в вопросах охраны.
   Оглядывая тропический сад, густо заросший какими-то диковинными  кус-
тами, я невольно перехватил взгляд Юрия Сергеевича, который  смотрел  на
буйную экзотическую растительность с видом отнюдь не  любителя  природы.
На лице его застыла усмешка, в которой ясно читались те  же  мысли,  что
бродили сейчас у меня в голове. Интересно, этот социолог в охране что-то
смыслит или просто так ухмыляется?
   - Как вам нравится этот сад? - спросил я как можно безразличнее.
   - Совсем не нравится, Слава, совсем не нравится, - ответил он, не за-
думываясь ни секунды, словно прекрасно понимал, что я спрашиваю его не о
красотах, а о таящейся в саду опасности. - Насколько я понял, вы чего-то
опасаетесь?
   - Ну, вы же телевизор смотрите, газеты читаете, да и Ирочка  вам  на-
верняка рассказала о том, что здесь произошло. Убиты две кинозвезды, и у
меня есть все основания полагать, что вот-вот погибнет третья, Сауле Иб-
райбекова.
   - Да что вы? Сама Ибрайбекова? Ей грозит опасность?
   - Полагаю, да. Вот я и пытаюсь понять, с какой стороны может исходить
угроза, чтобы по возможности ее предотвратить.
   На несколько минут мы остались с ним вдвоем, Таня и  Ирочка  потащили
Лилю в глубь сада смотреть какую-то экзотическую флору. За эти несколько
минут я здорово переменил свое мнение о бородатом социологе Юре Мазаеве.
Глаз у него оказался острым и наметанным, и мою  проблему  он  просек  с
первого, как говорится, предъявления.
   - Знаете, Слава, мне кажется, мы с вами  сами  должны  контролировать
выходы, на этих наемников надежда слабая. Давайте я с  Ирочкой  останусь
здесь, а вы с Таней идите к центральному входу. Помните, что самый слож-
ный момент - появление Юшкевича.  Все  внимание  переключится  на  него;
вольно или невольно, и охрана будет на него  таращиться.  А  мы  с  вами
должны будем смотреть только на двери. И еще одно, Слава. Все время пом-
ните, что толпа обладает мощной способностью к  психическому  заражению.
Всеобщий восторг, коллективный гнев, паника, агрессия. И даже  непремен-
ное желание протиснуться поближе и увидеть своего кумира, дотронуться до
него. Все это заразно, как вирусная инфекция. Старайтесь держать себя  в
руках.
   - Вы в курсе социальной психологии изучали психологию толпы? -  спро-
сил я.
   Он как-то странно посмотрел на меня:
   - И это тоже.
   Из глубины сада выплыли наши нимфы числом до трех штук, держа в руках
сорванные (разумеется, в нарушение всех правил) одуряюще пахнущие цветы.
И в этот момент к нам буквально подлетела симпатичная девица хипповатого
вида с блокнотом в руке.
   - Прошу прощения, вы не могли бы уделить мне пять  минут?  Я  провожу
социологический опрос по заказу одной фирмы, всего несколько вопросов.
   - Валяйте, - вяло разрешил я. - Кто должен отвечать?
   - Все по очереди. Итак, первый вопрос: вы проводите  свой  отпуск  за
рубежом или только в России?
   - В России, - ответил я.
   - Тоже, - откликнулась Таня.
   - И я, - отозвалась Ира.
   - Когда как, - произнес Юрий.
   - Второй вопрос: если вы проводили отпуск  за  рубежом,  то  в  какой
стране вам больше понравились климат, кухня, жилищные условия, цены.
   Теперь девушка смотрела только на Мазаева, поняв, что с нами каши  не
сваришь.
   - По ценам, конечно, Кипр, - ответил он, - по климату -  Кемер,  Тур-
ция, по жилью - Испания. А кухня мне нигде не нравится, только в России.
   - Отлично, - улыбнулась девушка. - Еще вопрос: если бы вам предстояло
в этом году провести отпуск за рубежом, какую сумму вы  готовы  были  бы
потратить на это?
   - Не более двух тысяч долларов.
   - Спасибо, теперь вопросы к вам. -  Она  подарила  нам  ослепительную
улыбку, а я удивился, что мы все еще были ей интересны.
   - Вы не ездите за рубеж из-за материальных трудностей или  по  другим
соображениям?
   - По другим, - в один голос ответили мы. Не хватало еще  признаваться
этой свистушке в своей нищете.
   - Какое место в России нравится вам больше всего по  ценам,  климату,
жилью, кухне?
   Мы по очереди добросовестно перечислили названия мест, где нам  дово-
дилось отдыхать. В части климата все трое сошлись на полуострове Крым.
   - Я же питерская, - пояснила мне  Татьяна,  когда  девушка-интервьюер
поблагодарила нас и убежала дальше, - у нас очень влажный воздух,  сыро,
ветрено, и практически у  всех  хроническая  пневмония  или  хронический
бронхит. А после Крыма я по крайней мере полгода не кашляла. Жалко,  что
теперь эту лавочку прикрыли.
   По изменившемуся гулу толпы я понял, что машина с  Юшкевичем  вот-вот
появится. Юрий и Ирочка остались в саду, а я, схватив одной рукой  Лилю,
другой - Татьяну, стал пробираться к центральному входу.  Возле  крыльца
стояли два парня из службы безопасности и девушка из оргкомитета, та са-
мая, которая помогала нам с Сергеем искать фиолетовую  сумку  с  желтыми
ручками. Чуть дальше, метрах в трех от входа, стояли милиционеры,  кото-
рые должны были обеспечить проход Юшкевича в гостиницу. А дальше начина-
лось сплошное людское море.
   Я поднял глаза и посмотрел на балкон на седьмом  этаже.  Слава  Богу,
Сауле видно не было. Из-за поворота показалась длинная блестящая машина,
и меня буквально окатила волна радостного напряженного  ожидания,  исхо-
дившая от толпы. Прав был наш бородатый социолог, нужно держать  себя  в
руках и не увлекаться.
   Машина плавно остановилась, и глазам присутствующих предстал Олег Юш-
кевич. Я и не представлял, насколько он хорош на самом деле, а  то,  что
видел на экране, по привычке делил на тридцать восемь, принимая во  вни-
мание грим, освещение, мастерство оператора и костюмера. Я вообще-то  не
ценитель мужской красоты, но Юшкевич был парнем супер-экстра-класса.  Не
зря девки по нему с ума сходят.
   Он изобразил дежурную улыбку и сразу же стал искать глазами вход. Де-
вушка на крыльце помахала ему рукой, дескать, я здесь, господин Юшкевич.
Он увидел и помахал ей в ответ, мол, вас вижу, сейчас буду к вам  проби-
раться. И в следующую секунду я потерял его из виду. Вот только  что  он
был здесь, перед моими глазами - и его нет. Толпа с ревом набросилась на
своего кумира, мелькали головы, руки с зажатыми в них фотографиями, при-
готовленными для получения автографа...
   Я с трудом оторвал взгляд от того места, где только что  видел  Олега
Юшкевича, и уставился на входную дверь. Нет, никто не  пытался  прошмыг-
нуть мимо охраны ни с улицы, ни на улицу, хотя охрана как будто  ослепла
и не видела ничего, прилипнув взглядами к водовороту, образовавшемуся  в
месте нахождения Олега. Взгляд наверх - балкон пуст. Молодец, Сауле, вы-
держала.
   Внезапно над толпой пролетел и растаял в вечернем небе  пронзительный
вопль. И следом за ним повисла тишина. Сказать, что у меня появилось не-
доброе предчувствие, - это ничего не сказать. В этот момент я  уже  знал
точно, что произошло несчастье.
   Я сжал руку Татьяны и шепнул ей:
   - Уводи Лилю. Идите в сад, к Ирочке и Мазаеву.
   Таня, не задавая вопросов, кивнула, взяла мою дочь за руку  и  повела
прочь от центрального входа.
   Толпа расступилась, пропуская милиционеров, и я увидел Олега  Юшкеви-
ча. Суперзвезда и секс-символ лежал на земле лицом вверх, устремив  свои
знаменитые голубые глаза в темное бархатное южное небо. Беда пришла сов-
сем не с той стороны, откуда ее ждали.
   От гостиницы мы уходили в хорошем темпе. Я боялся, что понаедет мили-
цейское начальство, и совсем не хотел встречаться с тем полковником, ко-
торый велел хорошему мальчику  Сереже  Лисицыну  не  водиться  с  плохим
дядькой Владиславом Стасовым. Мне-то по большому счету на этого  полков-
ника наплевать, он не может запретить мне находиться там, где я хочу, но
мне не хотелось навлекать на Сергея дополнительные  неприятности.  Кроме
того, я не пылал желанием встречаться ни с Ритой, ни с ее любовником Бо-
рисом Рудиным. Рудин конечно же вцепился бы в меня мертвой хваткой  нас-
чет пойти к нему работать, ну а про Ритку и говорить  нечего,  учитывая,
что рядом со мной находится Татьяна. Мадам Мезенцева начнет есть ее гла-
зами и говорить неприкрытые гадости.
   Миновав шумный многолюдный центр города, мы сбавили шаг и пошли  мед-
леннее. Три нимфы, две большие и одна маленькая, шли впереди, а мы с Ма-
заевым отстали, вполголоса обсуждая только что происшедшую у нас на гла-
зах трагедию. Олег Юшкевич был заколот шилом в спину. Острая сталь, судя
по мгновенной смерти, попала прямо в сердце. Удар был нанесен мастерски,
точно и незаметно. Я по опыту знал, что убийства, совершенные  в  толпе,
раскрыть невозможно. Помочь здесь может только чудо в виде добровольного
признания виновного, но такие чудеса, как показывает практика, случаются
так же часто, как рождение щенков у кошки. Ну, может, чуть чаще.
   Меня  удивило,  что  Мазаев,  пробравшись  сквозь  толпу   и   бросив
единственный взгляд на лежащего на земле Юшкевича, сразу  уверенно  ска-
зал, что тот умер.
   - Как вы смогли констатировать смерть? - спросил я его.  -  Разве  вы
врач?
   - Я не врач, но я прошел Афганистан. Этого более чем достаточно, что-
бы научиться отличать смерть от жизни.
   Теперь я смотрел на бородатого социолога совсем другими глазами. Меня
сбила с толку его седина, а оказалось, что он моложе меня на четыре  го-
да.
   - Получается, что борьба за приз идет не только среди  актрис,  но  и
среди актеров, - задумчиво сказал я. - Никакого другого объяснения  этим
трем смертям я дать не могу. Но в то же время понимаю, что так не  быва-
ет. Одна актриса ради получения большой премии может пойти  на  убийство
конкуренток, но чтобы на том же самом фестивале точно такой же план  на-
чал осуществлять и мужчина-актер - это уж извините. Совпадения, конечно,
бывают, но не такие.
   - Значит, эти три случая нужно разбить на две группы. Две смерти жен-
щин связаны с поисками кассеты, а убийство Юшкевича - с борьбой за приз.
   - Да, так уже лучше, - согласился я. - Или наоборот: убийства  актрис
связаны с призом, а Юшкевича убили вообще по причине, не имеющей отноше-
ния к кинематографу и к фестивалю. Ревность, любовь, месть и так далее.
   - Тогда у тебя "провисает" кассета, - рассудительно заметил Юрий.
   - Ты знаешь, мне кажется, она вообще тут ни при чем. Ее и Сережа  Ли-
сицын смотрел, и мы с девочками, и ничего там не увидели.
   - Но там обязательно должно что-то быть.
   - Почему?
   - Потому что из того, что ты мне рассказал, явно следует, что  старик
Вернигора умер, прочитав в газете об" убийстве Ольги Доренко, которой он
накануне, буквально за несколько часов до убийства, дал  кассету.  Зачем
он это сделал? И почему так остро отреагировал на ее смерть?  Значит,  у
него были все основания полагать, что Доренко убили из-за кассеты, и  он
чувствовал себя виноватым. Ни при каких других условиях у него  не  слу-
чился бы инфаркт. А коль он думал, что Доренко  могли  убить  из-за  его
кассеты, стало быть, на ней непременно чтото есть. Должно быть.
   - Но мы смотрели, Юра. Мы очень внимательно смотрели. Нет там ничего.
Собрания ветеранов и работа клуба "Патриот". Работа кружков,  соревнова-
ния. Больше ничего.
   - Жаль, что ты отдал кассету. Я бы тоже посмотрел. Четыре пары глаз -
это, конечно, хорошо, но и пятая не помешает.
   И тут я спохватился:
   - Слушай, а кассету-то я как раз и не отдал. Она до сих пор у меня  в
сумке валяется. Только видака нету.
   - Не проблема, - тут же откликнулся он. - У моих хозяев есть.
   Мы подошли к нашей калитке, и тут же нам навстречу бросилась наша хо-
зяйка Вера Ильинична. Вид у нее был встревоженный и виноватый.
   - Ой, девочки, вы, когда уходили, свою дверь запирали?
   Так. Начинается. Вернее, продолжается. Мой парень со стеклянным бара-
баном явно перестарался, доставая несчастливые  билетики.  Видно,  решил
пойти на рекорд.
   - Конечно, запирали, - ответила Ирочка. - А что случилось?
   - Да нас с Григорием Филипповичем дома не было, а пришли - я  смотрю,
у вас дверь нараспашку. Я подумала, вы уже вернулись, а  вас  что-то  не
видно и голосов не слыхать. Я к вам поднялась, а вас нет никого. Вот бо-
юсь, не обокрали бы. Я ж ваших вещей не знаю, вы посмотрите скорее,  все
ли на месте. А то милицию вызовем.
   Ирочка опрометью бросилась вверх по лестнице, следом за ней поспешила
Татьяна. Мы с Мазаевым присели во дворе за стол, ожидая их  возвращения.
Девушки спустились вниз почти сразу, и лица у них были убитые.
   - Пропал Танин компьютер, - сообщила Ира, едва сдерживая слезы.
   Татьяна молча села за стол рядом с нами и взяла из моей пачки сигаре-
ту. До этого я ни разу видел, чтобы она курила. Губы у нее побелели, ру-
ки тряслись. Еще бы - полторы тысячи долларов отправились псу под хвост,
и наполовину написанная книга последовала туда же. Ирочка горько плакала
на широком плече Юры Мазаева, а Таня, которая владела собой гораздо луч-
ше, молча курила, но по судорожным глубоким затяжкам я  видел,  что  она
очень сильно расстроена. Обычно я как-то нахожу слова утешения,  которые
говорю потерпевшим, но тут я так и не придумал, что ей  сказать.  Она  -
следователь, и знает все эти слова лучше меня. И точно так же знает, что
цена этим словам невелика. Если убийства у нас  еще  худо-бедно  кое-как
раскрываются, то кражи - очень редко. Примерно двадцать процентов,  одна
из пяти. А учитывая сегодняшний решительный настрой моего крылатого "би-
летмейстера", я мог бы голову дать  на  отсечение,  что  кража  Таниного
компьютера попадет в оставшиеся восемьдесят процентов.
   Татьяна затушила сигарету и глубоко перевела дыхание.  Я  понял,  что
она с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться.
   - Хорошо, что я все материалы Сереже утром  вернула,  -  сказала  она
дрожащим голосом. - Как чувствовала.
   Вера Ильинична, причитая и охая, набирала телефон милиции, но там все
время было занято.
   - Бросьте, Вера Ильинична, не надо никуда звонить, - сказала Таня уже
более уверенным тоном. - Им сейчас не до нас, у них на фестивале еще од-
но убийство произошло.
   - Но как же, Танечка, ведь вещь пропала... Такие деньги... - лепетала
хозяйка, хотя на лице ее явственно проступало облегчение.
   Конечно, ее можно понять. Вызывать милицию на ночь глядя - обеспечить
себе бессонницу до утра. А потом вся улица будет знать, что в доме номер
8 квартирантку обокрали, стало быть, хозяева ненадежные и замки  плохие.
Зачем ей такая репутация? Сезон-то в самом разгаре.
   - Бог с ними, с деньгами, новые заработаю, - махнула  рукой  Таня.  -
Повесть только жалко. Там уже страниц двести было написано. Но это,  на-
верное, судьба, да, Дима? Помнишь, мы говорили с тобой о том,  что  свою
следующую вещь я напишу об убийствах на кинофестивале, после  того,  как
закончу про пожар в Летнем театре. Стало быть, про пожар повести не  бу-
дет. Зато можно прямо сейчас начинать работать над новой вещью. По горя-
чим следам.
   Она вымученно улыбнулась мне. Я воровато огляделся и, убедившись, что
Лили поблизости нет, обнял ее и поцеловал в висок.
   - А где Лиля? - тут же спросила Татьяна, словно угадав мои мысли.
   - Наверху, в комнате. Читает, наверное.
   Мне пришло в голову, что, если бы я не взял Лилю с собой в гостиницу,
вор наткнулся бы на нее, оставшуюся одну в пустом доме. При мысли о том,
что могло бы произойти дальше, я похолодел. В лучшем  случае  у  ребенка
был бы нервный срыв от пережитого страха. А про худший я предпочитал  не
думать. Я слишком хорошо знал, как  часто  преступления,  задумывавшиеся
как кражи, перерастают из-за появления свидетелей в грабежи,  разбои,  а
то и убийства.
   Ирочка продолжала всхлипывать, уткнувшись в грудь Мазаеву, и я  пони-
мал, что она оплакивает не только компьютер, но и недописанную  повесть.
Татьяна говорила, что за авторский лист ей платят в издательстве  двести
долларов. Повесть на пятнадцать авторских  листов,  то  есть  на  триста
шестьдесят страниц, принесла бы им три тысячи долларов. А это - еще  три
квадратных метра Ирочкиной квартиры. Может быть, кому-то эти  три  квад-
ратных метра покажутся смешными, но только  не  Ирочке,  которая  добро-
вольно принесла себя в жертву любимому брату и его жене и которая теперь
терпеливо складывает эти смешные метры, дожидаясь, пока они не  вырастут
до размеров отдельной квартиры. В конце концов, три квадратных  метра  -
это ванная. Или три встроенных шкафа, что тоже немаловажно.
   Наконец Ирочка проплакалась и вспомнила  об  ужине.  Я  уже  перестал
стесняться и воспринимал ее приглашение разделить трапезу как нечто само
собой разумеющееся, тем более что она с не меньшим энтузиазмом приглаша-
ла к столу и Юрия. Просто нужно будет покупать какие-нибудь  продукты  и
отдавать в общий котел, чтобы не быть нахлебником. Вера Ильинична, стра-
дая комплексом вины за несбереженное имущество квартирантки, стала пред-
лагать какие-то разносолы и маринады из собственных запасов,  но  Ирочка
поблагодарила и гордо отказалась, сославшись на сложившийся режим  пита-
ния, в котором нет места  соленому  и  острому.  Тогда  несчастная  Вера
Ильинична принесла из своих запасников бутылку коньяку и  с  решительным
видом поставила на стол.
   - Вот, выпейте для расслабления, чтобы не плакать.
   Коньяк был благосклонно принят. Ира вместе с Татьяной пошла на  кухню
готовить ужин, а Мазаев взял кассету Вернигоры и ушел  к  себе  смотреть
запись. Мне ничего не оставалось, как подняться наверх, в свою  комнату.
Лиля конечно же читала и конечно же лежа на спине. Впрочем,  присмотрев-
шись, я увидел, что глаза ее закрыты, хотя ручки крепко сжимали  книжку.
Спит, что ли?
   - Лиля, ты спишь? - спросил я едва слышным шепотом. Если спит, то  не
проснется.
   Она моментально открыла глаза: