мнить было нелегко, потому что разве можно  детально  и  последовательно
воспроизвести недельной давности общий треп под громкую музыку и легкое,  но
обильное спиртное? С Миши Доценко сошло семь потов, пока  он,  усадив  перед
собой пятерых ошалевших от страшного известия людей, не  добился  более  или
менее внятной  картины.  Выяснилось,  что  сначала  разговор  шел  об  общих
знакомых и  о  собственных  проблемах,  потом  плавно  перешел  на  проблемы
профессиональные, Алена стала  рассказывать  что-то  о  своих  клиентах,  их
смешных  привычках  и  невыполнимых  требованиях,  после  чего   кем-то   из
присутствующих, кажется, бойфрендом Алены, был поднят вопрос об умении людей
видеть себя со стороны. Ведь невыполнимые  требования  проистекают  как  раз
из-за того, считал  он,  что  человек  видит  себя  совершенно  определенным
образом и ему кажется, что ему "это пойдет" и с  его  волосами  "это  вполне
возможно сделать", тогда как мастер по прическам совершенно точно знает, что
с имеющимися в наличии волосами такого "этого" не получится никогда,  а  то,
что  получится,  клиента  только  изуродует.   Бойфренду   Алены   Гребневой
возразили, что понятие "пойдет - не пойдет" и  "изуродует  -  не  изуродует"
очень субъективно, клиенту кажется, что он станет красивее, мастеру кажется,
что нет, но это же вопрос вкуса. Кто сказал, что у мастера вкус лучше? Разве
это предполагается изначально только потому, что  у  него  есть  бумажка  об
окончании курсов? А если клиент  сам  художник  и  у  него  есть  диплом  об
окончании художественного училища, то  есть  чувство  прекрасного  ему  тоже
вроде как бы не чуждо? Спор быстро зашел в тупик, но в этот момент  началось
выступление группы "Би-Би-Си", и бойфренд по имени Алик предложил  перевести
разговор в более предметную сферу, обсуждая внешность артистов и  их  манеру
держаться. Это позволит наглядно продемонстрировать различия  в  восприятии.
Идея была поддержана, после чего каждый  из  шестерых,  не  жалея  красок  и
мобилизуя все имеющееся в запасе остроумие,  принялся  критиковать  Светлану
Медведеву, Бориса Худякова и Бека Бейсенова. Юноши в основном изощрялись  по
поводу белокурого казаха, к Медведевой у них претензий  почти  не  было,  ее
округлые точеные формы вызывали их горячее одобрение.
   - Что вы цепляетесь к Беку? - возмущались девушки. - Вам просто  завидно,
что он такой необычный.
   - Было бы завидно, если бы он от природы был таким, - парировали  молодые
люди. - А то крашеный! Мы  вот  тоже  в  зеленый  цвет  выкрасимся  и  будем
необычными.
   - Он талантливый, - упорствовали их подруги,  -  он  классно  танцует.  И
необычный он не потому, что блондин со смуглой кожей, а потому  что  танцует
лучше всех. У него необыкновенная пластика.
   - Пластика у него самая обыкновенная, - заявил Алик, - просто она кажется
вам необычной именно из-за того, что  у  него  внешность  нестандартная.  Вы
западаете  на  необычную  внешность  и  переносите  это  восприятие  на  все
остальное. Пари готов держать, что если вы станете с ним  разговаривать,  то
его слова и мысли тоже покажутся вам необыкновенными, хотя ничего особенного
он не скажет. Вот попробуйте докажите мне, что это не так.
   Доказывать никто не рискнул, с Аликом вообще трудно спорить, он с детства
помешан на логике, читал какие-то заумные книжки и  любил  рассказывать  про
знаменитый  софизм  Эватла,  предлагая  собеседнику  решить  эту  логическую
задачу. Поскольку никто из приятелей Алика решить ее не мог, его авторитет в
спорах пока оставался непоколебимым.  Поэтому  все  легко  переключились  на
обсуждение  певицы  Светланы,  мгновенно  поменявшись  ролями:  девушки   ее
отчаянно критиковали, а молодые люди старались отстоять мнение о несомненной
привлекательности  солистки.  Особенно  злая  критика  исходила   от   Алены
Гребневой. Предметом ее язвительных высказываний были  ноги,  бедра,  грудь,
костюм, макияж и прическа. Алене не нравилось решительно все.
   - Вы не заметили рядом с  собой  кого-нибудь,  кто  особенно  внимательно
прислушивался бы к вашему разговору? - спросил Доценко.
   Нет, они никого не заметили, но ведь и не присматривались специально. Они
были увлечены спором и смотрели только на сцену и друг на друга.
   - Посмотрите на эти фотографии, может быть,  вы  кого-то  из  этих  людей
видели в клубе?
   И здесь Михаилу не повезло, ничего определенного они  сказать  не  могли.
Да, кажется, вот этот похож, и этого вроде бы видели, но точно не помнят,  в
тот вечер в клубе или в другое время в другом каком-то месте. Нет, лично  их
не знают, это наверняка.
   У Доценко оставалась последняя надежда: Алик, Если  Каменская  права,  то
Фанат не смог убить девушку в течение нескольких дней  потому,  что  ее  все
время кто-то провожал до дома. Этим "кем-то" был, вероятнее всего,  бойфренд
Алик. И если Фанат целую неделю пытался  подловить  Алену  в  позднее  время
одну, то  возможно,  Алик  его  заметил.  Конечно,  он  только  что  смотрел
фотографии подозрительных посетителей ночного клуба и никого не вспомнил, но
ведь и вопрос  ему  задавался  о  клубе,  а  вовсе  не  об  улице  и  не  об
общественном транспорте. Михаил по опыту знал,  как  важно  в  сыскном  деле
правильно поставить вопрос, чтобы человек мог направить свои воспоминания  в
нужную сторону.
   - Скажите, Алена часто возвращалась домой одна поздним вечером?
   - Случалось. Не очень часто. Она была осторожной  девочкой,  боялась.  Но
иногда все равно приходилось идти одной.
   - Можно поточнее?
   На самом деле Мише было  совершенно  неважно,  по  каким  причинам  Алена
Гребнева иногда ходила по ночной Москве без сопровождения, но ему необходимо
было,  чтобы  мозг  Алика  переключился  с  обстановки  шумного   клуба   на
воспоминания о вечерних прогулках со своей девушкой.
   - У Аленки были состоятельные клиентки, которые присылали за ней  машину,
и на этой же машине она потом возвращалась.
   - Так поступали все клиентки, или были исключения? - уточнил Доценко.
   - Нет, не все, конечно. Трое или четверо,  если  я  не  ошибаюсь,  но  их
Аленка обслуживала чаще всего. К остальным она  добиралась  своим  ходом.  И
возвращалась так же, если я не мог ее встретить.
   - Она ехала на метро?
   - Когда как. Если успевала до часу ночи, то на метро, если  освобождалась
позже, то ловила такси или частника. Правда,  с  частниками  она  не  любила
ездить, она их боялась. Садилась к ним только тогда, когда  не  могла  такси
поймать.
   - Припомните, Алик, в какие дни за последнюю неделю после клуба "Аллегро"
вы провожали Алену вечером?
   - В какие дни? - Алик наморщил лоб.  -  Сейчас  скажу...  Ну,  во-первых,
после клуба, это было в четверг, так? Потом  в  пятницу  Аленка  работала  с
девяти утра до девяти вечера в салоне, в девять я за  ней  заехал,  отвез  к
себе. В субботу мы ездили за город, часов в пять ей по мобильнику  позвонила
клиентка, Алена с ней договорилась на вечер, на половину двенадцатого. Я  ее
отвез к клиентке, а домой Аленка вернулась  на  машине.  В  воскресенье  она
опять работала в салоне полный день, потом мы ходили в ресторан, потом я  ее
проводил домой.
   - Пешком или на машине?
   - Ресторан был недалеко от  ее  дома,  мы  пешком  прошлись.  Она  хотела
прогуляться, жаловалась, что голова болит, у них в салоне душновато.
   Алик был строго последователен в своих воспоминаниях, и Доценко не  мешал
ему вдаваться в подробности, так было даже лучше. Пусть  настроит  мозги  на
вечерние проводы, а там, глядишь, и нужное воспоминание само собой появится.
Михаил терпеливо ждал окончания рассказа и  в  результате  выяснил,  что  за
последнюю неделю Алик провожал Алену всего два  раза,  в  воскресенье  и  во
вторник. В среду Алена в салоне не работала, была не ее смена.  Сам  Алик  в
среду уезжал в Подмосковье, куда его послал начальник с каким-то поручением,
вернувшись,  он  позвонил  Алене,  чтобы  обсудить   дальнейшие   планы,   и
выяснилось, что у нее два вызова  -  на  девять  вечера  и  на  одиннадцать.
Встреча не складывалась, и они  дружно  решили,  что  не  станут  выкраивать
жалкие полчаса, а лучше встретятся на следующий день, в четверг, как обычно,
после закрытия салона. В среду же вечером Алена погибла.
   - А теперь, Алик, постарайтесь вспомнить, не попадался ли вам на глаза  в
воскресенье и во вторник один и тот же  мужчина?  Молодой  мужчина  примерно
вашего возраста, высокий, светловолосый.
   Юноша задумался, потом отрицательно покачал головой.
   - Кажется, нет. Я такого не помню. Но я, честно  признаться,  не  обращал
внимания. А вы думаете, преступник за ней следил? - с тревогой спросил он.
   - Думаю, да. Он выжидал момент, когда Алена  окажется  одна  и  рядом  не
будет людей. Он наверняка был возле ресторана, где вы ужинали в воскресенье,
и смотрел, как вы уходите. Он наверняка шел за вами в надежде на то, что  вы
расстанетесь раньше, чем дойдете до  ее  подъезда.  Вы  свернете  в  сторону
метро, а она пойдет дальше одна. То же самое произошло и во вторник. Он  был
где-то рядом с вами. Поэтому очень важно, чтобы  вы  вспомнили  всех  людей,
которые попадались вам на глаза, когда вы провожали Алену.
   Алик очень старался, но вспомнить никого не мог. Он вовсе  не  утверждал,
что на улицах было безлюдно, нет, люди были, но он их  не  рассматривал.  Ну
что ж, жаль, конечно, но в запасе у Доценко  был  еще  один  прием,  который
иногда давал неплохие результаты.
   - Давайте мы сейчас поедем к тому ресторану и  вместе  проделаем  тот  же
путь, каким вы шли в воскресенье с Аленой. А потом  пройдем  тем  маршрутом,
которым вы возвращались к ее дому во вторник, - предложил он.
   - Зачем? -  тоскливо  спросил  Алик.  -  Я  вообще-то  сейчас  не  в  том
состоянии, чтобы гулять...
   Доценко отдал должное его самообладанию. Алик  утром  узнал  об  убийстве
любимой  девушки  и  после  этого  сидел  перед  ним  уже  битых  три  часа,
старательно отвечая  на  вопросы  и  никак  не  демонстрируя  свое  душевное
состояние. Михаил ни минуты не сомневался в том, что парню больно и  тяжело,
но прорвалось это только сейчас.
   - Я прошу вас, Алик, -  твердо  сказал  Доценко.  -  Нам  необходимо  это
сделать. Это последнее, что может помочь.
   - Ну ладно, - со вздохом согласился тот.
   * * *
   - Как хорошо, что жара наконец кончилась. Гордеев снова  кинул  взгляд  в
окно и покачал головой, будто вдруг засомневался в правоте собственных слов.
Погода, что и говорить, не радовала, с утра зарядил мелкий холодный дождь, в
воздухе висела сырость, а небо, плотно затянутое серыми облаками, напоминало
безнадежно опущенный после окончания спектакля занавес.
   - А интересно человек устроен, да? Когда была жара, мы все мечтали о том,
чтобы она кончилась, а когда она кончилась, нам опять неладно.
   - Ну почему, - с улыбкой возразила Настя, - мне очень даже ладно.
   - Да ну? А кто позавчера из-за перепадов давления умирал? Я, что ли? Кому
я лекарство давал?
   - Так то позавчера, Виктор Алексеевич, а сегодня я как цветочек, бодра  и
весела.
   - И голова прошла?
   - Как будто у меня ее вообще нет, -  заверила  его  Настя.  -  Ничего  не
чувствую. Так все-таки, Виктор Алексеевич, что делать-то? Еще можно отменить
сегодняшнее выступление "Би-Би-Си". Отменять или нет?
   - А я не знаю! - взорвался полковник. - Что ты у меня совета спрашиваешь?
Сама думай! Я тебя старшей назначил, вот и думай.
   Настя опустила голову и принялась сосредоточенно чертить на лежащем перед
ней листке бумаги стрелочки и  кружочки.  Отменять  или  не  отменять?  Если
предположить, что  в  понедельник  Фаната  действительно  не  было  в  клубе
"Протон",  а  того,  кто  ему  не  понравился  на   предыдущем   выступлении
Медведевой, он уже все равно убил, то можно отменить сегодняшнее выступление
группы и быть уверенной в  том,  что  в  ближайшее  время  новая  жертва  не
появится. Отменив выступление, они обезопасят потенциальных жертв, но  будут
после этого пытаться искать Фаната практически вслепую. Если же провести еще
одну скрытую видеосъемку сегодня вечером, то есть шанс, и немалый,  что  его
удастся обнаружить. Или личным сыском, или завтра с  утра  при  помощи  Жени
Рубцовой. Но  есть  опасность,  и  немалая,  что  Фанат  придет  сегодня  на
выступление Светланы, а они его снова упустят. И Женя завтра утром не сможет
его опознать. А через несколько дней появится еще один  труп.  И  труп  этот
будет на совести того, кто сегодня примет решение  не  отменять  выступление
группы "Би-Би-Си" в ночном клубе "Селена".
   Настя открыла папку и вытащила  листок  с  планом  внутреннего  помещения
клуба  "Селена".  Помещение   было   сложной   планировки,   со   множеством
перегородок, съемкой всего с трех точек здесь  явно  не  обойтись.  Чтобы  в
камеру попали все без исключения  посетители,  этих  камер  должно  быть  не
меньше семи. Много... И если учесть, что это  последний  шанс  найти  Фаната
старым испытанным методом личного сыска, оперативников  тоже  нужно  послать
побольше.  Шанс  действительно  последний,  потому  что  либо  Фанат   будет
установлен после сегодняшнего выступления,  либо  эти  выступления  придется
прекратить до поимки преступника. Нельзя больше  рисковать  чужими  жизнями.
Вот только сегодня... Рискнуть или нет? Страшно... Ответственность огромная.
Где-то по улице ходит юноша или девушка, решает свои проблемы, строит  планы
на будущее, страдает от неразделенной любви или, наоборот, летает на крыльях
от счастья,  сидит  в  очереди  к  врачу,  покупает  сигареты,  готовится  к
экзаменам, собирается сегодня вечером потусоваться в клубе "Селена"  и  даже
не подозревает, что где-то  рядом  с  ним  ходит  сумасшедший  убийца,  а  в
красивом  желтом  здании  на  улице  Петровка  сидит   глупая   и   неумелая
подполковник Каменская и решает его судьбу, решает, встретится с ним  убийца
или нет. Возможность  этой  встречи  не  предопределена  окончательно,  ведь
сегодня в клубе совсем не обязательно найдется человек, который будет громко
и вслух говорить гадости о Светлане Медведевой, а если таковой и сыщется, то
совсем не обязательно, что Фанат его  услышит.  Но  от  решения  этой  самой
Каменской зависит главное: будет ли  такое  место,  где  эта  встреча  может
состояться. Если будет,  то  вероятность  встречи  и  последующей  смерти  -
процентов  сорок,  зато   вероятность   поимки   преступника   -   процентов
восемьдесят. Если такого  места  не  будет,  то  человек  останется  жив.  А
преступник,  вероятнее  всего,  свободен.  И  обязательно  потом  убьет  еще
кого-нибудь. Так что же лучше? Что же выбрать?  Надо  набраться  мужества  и
взять на себя ответственность за принятие решения.
   - Виктор Алексеевич, а вам часто приходилось принимать такие  решения?  -
спросила она, подняв голову.
   Гордеев встал с кресла, сделал шаг к окну и  резким  движением  распахнул
его. В  кабинет  ворвались  звуки  проезжающих  по  Петровке  автомобилей  и
монотонный шелест дождя.
   - Накурила ты - задохнуться можно, - проворчал он. - Приходилось  ли  мне
принимать такие решения? Приходилось. Дальше что?
   - И часто оказывалось, что решение было неправильным?
   - И такое бывало.
   - И люди гибли?
   - Случалось. Стасенька, существуют определенные законы, и они писаны  для
всех. Они могут тебе не нравиться, но ты не можешь им не следовать.  Человек
не может прожить жизнь. не принимая никаких решений. И тем более человек  не
может работать, не принимая решений. Если этот человек работает в  уголовном
розыске, то его решения зачастую связаны  с  тем,  удастся  или  не  удастся
поймать преступника. Если он работает  в  убойном  отделе,  то  эти  решения
связаны  с  вероятностью  поимки   убийцы,   слышишь?   -   убийцы,   а   не
вора-карманника, а разгуливающий  на  свободе  убийца  -  это  потенциальная
опасность для других людей, для их жизней. Нельзя работать во втором  отделе
МУРа и не бояться, что твое решение может стоить кому-то жизни,  так  просто
не бывает. Ты должна это усвоить. А ты пытаешься избежать ответственности  и
переложить ее на меня.
   - Я не...
   Гордеев взмахом руки остановил ее и продолжал:
   - Да, пытаешься. Я долгое время  ограждал  тебя  от  таких  ситуаций,  ты
думала, анализировала, мы все с тобой советовались, но решения принимала  не
ты, а я. Или тот, кого я назначал старшим по  делу.  Сегодня  твоя  очередь,
деточка. Ты уже подполковник, а  я  уже  старенький,  и  каждый  день  может
случиться  то,  чего  мы  с  тобой  не  хотим,  но  что  является  абсолютно
неизбежным. Я уйду, а ты  будешь  продолжать  служить.  И  никакому  другому
начальнику ты не  сможешь  объяснить,  как  это  ты  дослужилась  до  такого
высокого звания  в  уголовном  розыске  и  совершенно  не  умеешь  принимать
решения. Я не могу бросить тебя  тут  одну,  не  научив  самому  главному  -
принимать на себя ответственность. Считай, что это  хирургическая  операция:
больно, страшно, но необходимо. Ты хочешь знать,  какое  решение  принял  бы
сегодня я на твоем месте?
   - Хочу. Скажите, - попросила Настя.
   - Нет. Я знаю, как поступил бы я, но я тебе не скажу. Давай сама.
   - Но Виктор Алексеевич, это нечестно! -  запротестовала  она.  -  У  меня
действительно мало опыта, я могу ошибиться и принять неправильное решение, а
если вы знаете, что мне делать, чтобы не рисковать  чужими  жизнями,  то  вы
обязаны мне сказать.  Вы  меня  обучаете,  натаскиваете  как  инструктор  на
собачьей площадке, а человек  же  может  погибнуть  из-за  вашей  страсти  к
педагогике. Так нельзя!
   - Можно, - жестко  ответил  Гордеев.  -  И  нужно.  Иначе  ты  ничему  не
научишься. Взвесь все еще раз, продумай, просчитай. И принимай  решение.  Ты
владеешь всей информацией по делу, ты, в отличие от меня, знаешь  в  деталях
каждый факт, тебе и карты в руки.
   - А опыт? А чутье, которое вырабатывается с годами? У вас это все есть, а
у меня...
   - Не прибедняйся, ты работаешь здесь больше десяти лет. Это у тебя-то нет
чутья? Должно быть. За десять оно даже у дебила появится. А чтобы тебе стало
спокойнее, скажу одно: я полностью согласен  с  твоими  рассуждениями.  И  с
выводом согласен. Новая жертва может появиться завтра, может  через  неделю,
через месяц, через год. А может не появиться вообще,  но  для  этого  убийцу
надо поймать сегодня вечером. А поймать его сегодня вечером невозможно, если
мы отменим выступление. Но если мы позволим  группе  сегодня  выступать,  то
есть вероятность, что мы убийцу упустим, а он свою новую жертву -  нет.  Вот
теперь иди и думай. И не  бегай  ко  мне  с  вопросами,  придешь  с  готовым
решением.
   Настя побрела  к  себе,  понуро  опустив  голову.  Круто  Колобок  с  ней
обошелся! А она так надеялась на его помощь и совет.
   Она посмотрела на часы. Сегодня утром,  после  известия  о  новой  жертве
Фаната, она разговаривала с Папоровым.  Директор  группы  "Би-Би-Си"  был  в
ужасе и сразу заявил, что позвонит в клуб и отменит сегодняшнее выступление.
Настя попросила его не торопиться и подождать до пяти вечера. Не позже пяти,
пообещала она, с ним свяжутся и скажут, нужно ли отменять выступление.  Если
до пяти никто не позвонит, Папоров может действовать по  своему  усмотрению.
Сейчас без двадцати пять. На принятие решения  -  двадцать  минут.  Двадцать
минут, в течение которых должна быть определена чья-то судьба.
   * * *
   Алик привез Мишу Доценко к маленькому уютному ресторанчику неподалеку  от
метро "Водный стадион". До дома,  где  жила  Алена  Гребнева,  отсюда  минут
двадцать пять  неспешным  шагом.  Моросил  бесконечный  мелкий  дождь,  Миша
накинул на голову капюшон от куртки, Алик же шел с непокрытой головой, зонта
у него не было.
   - Кто вышел первым? - спросил Доценко. - Алена? Вы пропустили ее вперед?
   - Нет, я вышел один. Алена зашла в туалет, я сказал, что  подожду  ее  на
улице.
   - Хорошо, вот вы вышли. Остановились на кры