как
Венька Бритый, которого Сергей разыскал в воскресенье  около  четырех  часов
дня, заявил:
   - Сам я жив-здоров, слава богу, да и наши все  пока  в  порядке.  Тамарку
помнишь?
   - А как же, - улыбнулся Сергей.
   - Ну да, - ухмыльнулся Вениамин, - тебе да не помнить Тамарку. Это  ж  ты
ее родительских прав лишал.
   - Не я, а суд, - поправил оперативник.
   - Ой, да ладно, знаем мы эти ваши суды. Если  б  ты  на  нее  бумажки  не
писал, никакой бы суд не почесался.
   - Это верно. А ты никак в претензии, недоволен?
   - Да не, мне что, - губы Бритого растянулись в  подобии  улыбки,  обнажив
гнилые  зубы,  -  мне  даже  и  лучше.  Когда  дите  под  боком,  не  больно
разгуляешься. А так хата пустая, пей-спи - не хочу.
   - А сама Тамарка как? По дочке не скучает?
   - Тамарка-то? - Бритый расхохотался.  -  Да  она  про  дочку  вспоминает,
только когда слезу вышибить  надо  из  кого-нибудь.  Какая  она  несчастная,
радости материнства лишенная, от  дитя  родного  оторванная.  Ну  и  еще  по
праздникам всяким, когда  родня  деньжат  подкидывает.  Говорит:  пусть  мне
платят, а не то дочку назад отберу. Вот вчера у нее именины были, гуляли  на
полную катушку.
   - И  много  вас  гуляло?  -  поинтересовался  Зарубин  исключительно  для
поддержания разговора, думая о другом.
   - Нас-то? Щас сочту. - Польников наморщил лоб и принялся загибать пальцы.
- Ну, мы с Тамаркой - это два. Хахаль ейный - три... Так... Так... Еще  трое
- стало быть, вместе шесть выходит. Надьку  еще  ждали,  но  она,  сука,  не
пришла. Побрезговала, видать.
   - Какая Надька? - насторожился Зарубин.
   - Да Надька Танцорка. Не помнишь, что  ли?  Маленькая  такая,  тощенькая,
смотреть не на что. Из балета она.
   Зарубин вспомнил. Про Надьку Танцорку он слышал еще тогда, когда  работал
на этом участке, но лично с ней знаком не был. Не пришла на день рождения  к
подруге-собутыльнице, на халявную выпивку и закуску... Очень любопытно.
   - А чего ж она не пришла? - спросил он, не скрывая интереса -  Может,  не
знала про именины? Или забыла, а ей никто не напомнил?
   - Прям-таки, забыла она, - презрительно фыркнул Вениамин. -  Да  я  лично
вон в том самом переулке ее встретил вчера и сказал насчет Тамарки.  Забыла!
Как же.
   - Ладно, ты ей сказал. А она что?
   - Помялась и говорит: приду.
   - Она одна была?
   - Одна как есть.
   - И что же она там делала, когда ты ее встретил?
   - Господи, да то же, что и всегда. Бутылки собирала.
   - Да, некрасиво вышло, - покачал головой Зарубин: - Получить  приглашение
на день рождения к подруге и не прийти - это действительно свинство.
   - Вот! А я что говорю? Сука и есть.
   - Погоди, Вениамин, не суди сразу. Может быть, у нее важная причина была,
а ты сразу в обиду кидаешься. Как она объяснила, почему не пришла к Тамарке?
   - Да никак она не объясняла, - вспылил Бритый. - Я ее вообще с тех пор не
видел.
   - Так ты бы домой к ней зашел. Вениамин, я  тебя  не  понимаю,  -  строго
сказал Сергей, - твоя приятельница, я  бы  даже  сказал  -  добрая  знакомая
пообещала прийти на день рождения и не пришла. И ты даже не поинтересовался,
что случилось. А вдруг она заболела, лежит и встать не может? Она ждет,  что
ты, ее друг, забеспокоишься, станешь ее искать, придешь навестить, лекарства
купишь или там врача вызовешь. А ты слоняешься  по  улицам  и  называешь  ее
сукой. Не дело это, Вениамин. Мужчины так не поступают. А друзья тем более.
   Зарубин знал слабое место Бритого. В прошлом школьный учитель,  Польников
всегда всех поучал, требуя от людей, с которыми общался, соблюдения  кодекса
чести, в котором  на  первом  месте  стояли  дружба,  взаимная  поддержка  и
взаимовыручка. Сейчас ему уже под пятьдесят, в  школе  он  не  работает  лет
двадцать,  но  педагогические  привычки  Вениамин  сумел  как-то  сохранить,
несмотря  на  двадцать  лет  беспробудного  пьянства.   Слова   оперативника
заставили его посерьезнеть.
   - Может, конечно, и заболела... Вообще-то она здоровая,  как  я  не  знаю
кто, никакая хворь ее не берет. И правда, надо пойти проведать.
   - Хочешь, я с тобой схожу? - предложил Зарубин. -  Мне  все  равно  в  ту
сторону надо.
   Он не имел ни малейшего представления о том, в какую сторону нужно идти к
дому Надьки Танцорки, но Бритый на это внимания не обратил. В конце  концов,
Зарубин ведь не сказал, что не знает Надьку, а коль знает, то и адрес знает,
это само собой.
   - Пошли, - кивнул Польников, - в случае чего  ты  ей  "Скорую"  вызовешь,
ладно? Ты мент все-таки, тебя они послушают.
   Они не торопясь дошли до Малого Власьевского переулка и вошли в  воняющий
испражнениями подъезд. Квартира Танцорки  находилась  на  втором  этаже.  На
звонок никто не открыл, на стук тоже.
   - Во! - обиделся Бритый. - Ее и дома-то нет, а ты  говоришь  -  заболела.
Шляется небось где-нибудь. Ну точно - сука. Она всегда такая была. Мы  народ
простой, а она, блин, балерина. Балерина Грета из  государственного  балета.
Всегда нос воротила, всегда выше нас себя считала. Потому  и  к  Тамарке  не
пришла.
   - Погоди, - остановил его Сергей, - не гони волну. Ведь  в  прошлом  году
она приходила к Тамарке на день рождения?
   - Ну.
   - И в позапрошлом?
   - Ну.
   - И в ваших гулянках всегда участвовала?
   - А то как же.
   - И вас к себе домой звала?
   - Непременно. Вообще-то ты прав, она всегда ходила. А вчера вот не пришла
почему-то...
   - То-то и оно. Может быть, ей там так плохо, что  она  встать  не  может.
Знаешь, есть такие болезни, когда человек в сознании, а сил нет подняться  с
кровати. Или ногу сломала и ходить не может. А может,  она  вообще  сознание
потеряла, а мы тут с тобой стоим и ее обсуждаем. Вениамин, ты рожи-то мне не
строй, я же знаю, что у тебя ключи  есть  от  этой  квартиры.  Доставай,  не
стесняйся.
   - Ты что, начальник, - забормотал Бритый, - откуда у меня ключи...  Да  я
никогда...
   - Валяй, открывай,  -  махнул  рукой  Зарубин.  -  Я  разрешаю.  Под  мою
ответственность.
   Насчет "точного знания" он, конечно,  блефовал,  но  зато  точное  знание
характера Вениамина Польникова у Сергея было. Как только Венька заговорил  о
том, что Танцорка "брезгует и задается",  оперативник  понял  весь  расклад.
Польников считал себя неотразимым внешне и неповторимым в сексуальном плане.
Он до такой степени считал себя Мужчиной  с  большой  буквы,  что  ежедневно
брился утром и вечером, несмотря на насмешки  окружающих.  Этим  и  прозвище
свое заслужил. Все женщины, по его мнению, должны  быть  от  него  без  ума,
поскольку он обладает настоящим мужским  характером  и  огромной  потенцией.
Единственный его недостаток - социальный статус.  Статус  немного  подкачал,
что есть, то есть. Но во всем остальном он даст фору  кому  угодно.  Поэтому
если женщина его  отвергает,  несмотря  на  все  имеющиеся  достоинства,  то
причина этому может быть только одна: она  задается,  ее  именно  социальный
статус Бритого и не устраивает.
   Коль Бритый был любовником, или, выражаясь языком милицейских протоколов,
сожителем  Надьки  Танцорки,  то  он  наверняка  умеет  открывать  дверь  ее
квартиры. Ключом ли, полученным от самой хозяйки, или маникюрными  ножницами
- значения не имеет. В данном случае оказались именно ножницы.
   - Надь! - крикнул Польников, открывая дверь и делая  шаг  в  прихожую.  -
Надь, ты дома?
   Квартира была пуста.
   - Шляется! - со злорадным удовлетворением констатировал Вениамин. - Я так
и знал. Такие, как Надька, никогда не болеют. Сволочь тонконогая!
   Сергей обошел запущенную донельзя комнату,  оглядывая  обстановку.  Глаза
его  зацепились  за  яркие  пакеты,  лежащие  на  полу.  Здесь  же  валялись
отрезанные бирки и кассовые  чеки.  Он  поднял  их  и  принялся  внимательно
рассматривать. Понять, что написано  на  бирках  и  от  какого  они  товара,
Зарубин не смог, зато в чеках разобрался быстро. Через минуту он  уже  знал,
какого числа, в каких магазинах и на какую сумму все это было куплено.
   - Смотри-ка, - окликнул он Бритого, который воспользовался случаем и  уже
шарил в хозяйском шкафу в поисках спиртного, - подруга  твоя  прибарахлилась
не далее как вчера.
   - Чего? - не понял Вениамин, поскольку внимание его было сосредоточено на
содержимом кухонных шкафчиков.
   - Шмоток, говорю, твоя Надька вчера накупила без малого на  десять  тысяч
рублей.
   Польников прискакал из кухни, выпучив глаза.
   - На сколько, на сколько?
   - На десять тысяч.
   - Это по-старому на десять "лимонов", что ли?
   - Именно. Она у вас, оказывается, богатенькая.
   - Да ты чего, - искренне возмутился Бритый, - у ней  пенсия  копеечная  и
никаких дополнительных источников. У нее даже телефон отключили, потому  что
она за него год не платила. Откуда у нее такие деньги?
   - Вот и я хотел бы знать, - задумчиво проговорил Зарубин. -  И  откуда  у
твоей Танцорки такие деньги? Придется ее поискать  и  спросить.  Может,  она
обокрала кого?
   - Да ты чего, - но прежней уверенности в голосе Бритого уже не слышалось,
- Надька не воровка.
   - Тогда откуда деньги? Ну объясни мне, Вениамин, только просто,  четко  и
доходчиво, откуда у нищей, пьющей пенсионерки могут  вдруг  появиться  такие
деньги?
   Вениамин напряг мыслительный аппарат, и через некоторое  время  лицо  его
прояснилось.
   - А бывший муж объявился или богатые родственники!
   - Складно, - кивнул Зарубин. - Надька была замужем?
   - Вроде нет...
   - Так вроде или точно?
   - Говорила - нет.
   - А родственники богатые у нее есть?
   - А я почем знаю? - окрысился Бритый. - Может, и есть. Только она  о  них
ничего не говорила.
   В  ходе  непродолжительной,  но  четко  организованной  дискуссии  быстро
выяснилось, что таким сказочным путем  Танцорка  денег  получить  не  могла.
Точнее, выяснилось это только для Зарубина, ибо ум его был  трезвым.  Бритый
же продолжал пребывать  в  уверенности,  что  Надьке  "привалило"  и  с  ней
случилось именного, о чем мечтает в  глубине  души  каждый  алкаш  и  вообще
каждый опустившийся человек. Пребывание в пропасти  оказалось  временным,  и
вот она - протянутая с неба рука помощи, уцепившись за которую  можно  снова
подняться.
   Беглый осмотр комнаты позволил Зарубину найти документы, из которых он  и
узнал, что хозяйкой этой квартиры является Старостенко  Надежда  Михайловна,
1956 года рождения, русская, уроженка города Семипалатинска, незамужняя и не
имеющая детей. У Сергея мелькнула нехорошая мысль сунуть паспорт  в  карман,
чтобы показать Ване Жукову фотографию, но он  быстро  понял  бессмысленность
затеи. На фотографии Надежде Старостенко было двадцать пять лет, а сейчас ей
сорок два, из которых она,  если  судить  по  пенсионной  книжке,  пьет  лет
шесть-семь, причем пьет так  интенсивно,  что  почти  потеряла  человеческий
облик. Именно семь лет назад Старостенко ушла из театра на  пенсию.  И  если
верить Польникову, после  театра  она  работала  на  железной  дороге,  где,
собственно, и спилась до такой степени, что ее просто выгнали.
   Нашлись, правда, и более поздние фотографии, но все  это  были  групповые
снимки,  запечатлевшие  сцены  из  балетов,  где   лица   были   мелкими   и
загримированными. В таких случаях не обойтись без самой хозяйки, которая,  с
гордостью показывая снимок, говорит: а вот здесь двенадцатая справа - это  я
в  "Спящей  красавице".  И  при  этом  невозможно  понять,  чем  двенадцатая
отличается  от  одиннадцатой  и  тринадцатой,  у  всех  одинаковые  костюмы,
одинаковые прически и одинаковые лица.

   ОБРАЗЦОВА

   Татьяна крепилась изо всех сил, чтобы не выказывать тревогу. И дело  было
не в том, что она пыталась, как говорится, сохранить  лицо.  Она  не  хотела
беспокоить  мужа  и  жалела  Ирочку,  свою  родственницу,   которая   вообще
бесстрашием не отличалась и начинала нервничать  по  каждому  пустяку.  Весь
вечер субботы и утро воскресенья ей удавалось, и  довольно  успешно,  делать
вид, что все случившееся - не более чем  глупая  шутка  с  изрядным  налетом
черного юмора. Стасов этому спектаклю вполне поддался, но Ирочка  продолжала
волноваться и ни о чем, кроме картонного плакатика, говорить не могла.
   Однако  в  воскресенье  днем  ситуация  начала  меняться.  Они  как   раз
заканчивали обедать, когда позвонила Настя.
   - Зарубин ее нашел, - сказала она.
   - Ну и?
   - Установил имя и место жительства. Сама мадам где-то скрывается.
   - Как же можно быть  уверенным,  что  это  она?  -  В  Татьяне  проснулся
следователь, который в таких вещах на интуицию  не  полагается.  Следователю
нужно знать точно, чтобы делать правильные выводы. - Фотография есть,  чтобы
предъявить мальчишке?
   - Фотографии очень старые, они не годятся. По крайней  мере  так  считает
Зарубин.
   - Тогда с чего он взял, что это она?
   - Она вчера не пришла на день рождения к подруге, хотя ее звали и  ждали.
И сегодня ее никто не видел. Зато в квартире  у  нее  явные  следы  внезапно
свалившегося богатства. Кассовые чеки из магазина на общую сумму без  малого
десять тысяч рублей,  и  число  на  чеках  вчерашнее.  Эта  мадам  -  бывшая
балерина, маленькая и худенькая. Именно так  ее  описал  Жуков.  Кстати,  по
сведениям из почти достоверных источников, вчера в  интересующее  нас  время
она околачивалась в Большом Николопесковском переулке, совсем рядом с  Новым
Арбатом. Так что и алиби у нее нет.
   - Понятно, - протянула Татьяна. - Ладно, подождем. Держи меня в курсе.
   Она помогла Ирочке убрать на кухне после обеда и, одев сынишку  и  усадив
его в колясочку, отправилась на улицу. Тревога  становилась  все  острее,  и
ходьба была единственным способом хоть как-то успокоиться.
   "Угадай, где ты встретишься со смертью". С чьей  смертью?  Со  своей?  Со
смертью близких? Папа, совсем старенький, живет в Петербурге. Она не  сможет
его защитить. Ира? Молодая, боязливая, осторожная. Да, на случайные контакты
она не пойдет, уже научена,  обожглась  в  прошлом  году  так,  что  на  всю
оставшуюся жизнь хватит. Но ведь она женщина, слабая женщина,  она  защитить
себя  не  сможет.  Стасов?  И  за  него  нельзя  не  бояться.  Он,  конечно,
здоровенный, сильный, опытный. Но от пули защиту  еще  не  придумали.  И  от
взрыва тоже. Здесь скорость бега, точность удара и высота прыжка особой роли
не играют. Гришенька? Об этом  даже  думать  страшно.  Говорят,  если  часто
думать о какой-то беде и бояться ее, то она обязательно случится, потому что
злая мысль материальна. Татьяна не знала, так это или нет,  но,  когда  дело
касается единственного ребенка, начинаешь верить всему.
   Погруженная в свои мысли, она  даже  не  замечала,  какая  погода.  Сияло
холодное октябрьское солнце, небо было ясным и бледно-голубым, но у  Татьяны
было такое чувство, будто идет проливной дождь.  То  и  дело  ее  охватывала
щемящая тоска, которая всегда приходила к ней в дождливую погоду. Как хорошо
было еще вчера утром! Конечно, у  работы  следователя  есть  свои  издержки,
трудности и проблемы, но как бы много этих проблем ни было, разве может  это
сравниться с тем, когда тебе угрожают? Открыто, недвусмысленно. И не знаешь,
откуда ждать беды.
   - Танечка! - послышался совсем рядом знакомый голос.
   Она очнулась  и  увидела  Андрея  Тимофеевича,  своего  соседа.  Статный,
подтянутый, в длинном зеленовато-сером плаще из нубука, он сейчас  вовсе  не
производил впечатления грубоватого  и  простоватого  мужичка,  каким  обычно
казался.  Накануне  вечером  он  заходил  к  ним   выразить   сочувствие   и
поинтересоваться, чем дело кончилось. Говорил, что смотрел передачу ("Ну как
же я мог ее пропустить? Вы же мне не чужая, и с вашей подругой я  вроде  как
знаком").
   - А я с вами рядом уже давно иду, - радостно  сообщил  сосед.  -  Вы  так
задумались, что ничего вокруг не замечаете.
   Татьяна смущенно улыбнулась:
   - Извините.
   - Ну что вы, что вы,  -  замахал  руками  Андрей  Тимофеевич,  -  я  ведь
понимаю,  на  вас  такая  неприятность  свалилась.  Кстати,  какие  новости?
Что-нибудь стало известно?
   - К сожалению, почти ничего.
   - Почему почти? Значит, что-то все-таки есть?
   - Совсем немного. Выяснилось, что одна  сильно  пьющая  женщина,  которая
живет в районе Арбата, вчера внезапно разбогатела и куда-то  пропала.  Может
быть, это она дала мальчику плакат и деньги. А может быть, и не она. Пока ее
ищут, когда найдут, тогда узнаем.
   Сосед некоторое время молча шел рядом.  Когда  до  дома,  где  они  жили,
оставалось метров двадцать, он снова заговорил:
   - Танечка, я понимаю вашу тревогу, да  вы  и  сами  вчера  говорили,  что
угроза адресована непонятно кому. Может быть, вам, может быть, вашей подруге
Анастасии, а может быть,  не  лично  вам,  а  вашим  близким.  Я  пенсионер,
свободного времени у меня достаточно. Хотите, я буду  опекать  Ирину?  Вы  с
Владиславом Николаевичем целый день на работе,  а  она  одна  дома  с  вашим
ребенком. Согласитесь, это ведь две потенциальные жертвы, причем  совершенно
беззащитные.
   - Андрей Тимофеевич!..  -  Татьяна  попыталась  прервать  его,  настолько
чудовищной показалась ей сама  мысль  о  том,  что  таинственный  незнакомец
выбрал жертвой Иру или Гришеньку.  Ей  было  страшно  слышать  произнесенные
вслух слова, которые она боялась сказать себе сама.
   - Надо смотреть правде в глаза, -  очень  серьезно  ответил  сосед.  -  Я
понимаю, вам неприятно это обсуждать, но дело есть дело. К нему и  перейдем.
Я готов сопровождать Ирину каждый раз, когда она  будет  выходить  из  дома,
например,  за  покупками  или  на  прогулку  с  вашим  сыном.  Можете  также
проинструктировать ее, чтобы она никому  не  открывала  дверь,  не  позвонив
предварительно мне по телефону. Я сам выйду  из  квартиры  и  посмотрю,  кто
пришел.
   - А вы не боитесь стать жертвой вместо Иры? - криво усмехнулась Татьяна.
   - Не боюсь. И не забывайте о том, что у меня крупная собака.
   - Вы не похожи на Джеймса Бонда. И, простите, Андрей Тимофеевич, вам  уже
немало лет. С вами справиться будет не труднее, чем с моей  Ирочкой.  А  ваш
замечательный дог Агат - собака не служебная, она, конечно,  может  испугать
своим видом и рыком, но не защитит.
   Они вошли в подъезд и остановились, ожидая,  пока  лифт  спустится  вниз.
Сосед снова замолчал и заговорил, только когда они вышли из лифта  на  своем
этаже.
   - Я вам хочу сказать две вещи, Татьяна Григорьевна. - Он внезапно перешел
на официальный тон, и  голос  его  был  холоден  и  строг.  -  Первая:  если
преступник молод и силен, он, вероятнее всего, легко справится со  мной.  Но
почему вы решили, что он молод и силен? Вы полагаете, люди немолодые годятся
только  на  то,  чтобы  сидеть  на  печи  и  нянчить  внуков,  а  совершение
преступлений -  удел  молодых?  И  второе:  вы  меня  недооцениваете.  Засим
позвольте откланяться.
   Татьяна от неожиданности застыла на месте,  а  Андрей  Тимофеевич  открыл
замок своей квартиры и скрылся в темной прихожей. Почему-то она ожидала, что
сосед хлопнет дверью. Но дверь закрылась почти бесшумно.
   Около девяти вечера снова позвонила Настя.
   - Зарубин установил, какие вещи приобрела наша мадам. Кстати, ее  фамилия
Старостенко.  Полное  дамское  обмундирование,   начиная   от   трусиков   и
бюстгальтера и заканчивая париком, плащом и туфлями.  На  чеках  пробивается
название магазина, и Сережа  поднял  на  ноги  всех  продавщиц.  В  квартире
валялись бирки от одежды, продавщицы по  этим  биркам  написали  ему  полный
перечень: что, из какой ткани, какого цвета  и  размера,  чье  производство.
Только загвоздка вся в том, что Старостенко эти вещи не покупала.
   - То есть как? Украла, что ли?
   - Таня, побойся бога, там же кассовые чеки были, - возмутилась  Настя.  -
Все оплачено. Только не ею.
   - А, кем?
   - В том-то и фокус. Продавщицы эти покупки очень  хорошо  помнят,  потому
что редко бывает, чтобы покупатели выбирали полный гардероб -  А  тем  более
сейчас, ког