ащ, ле-
вую руку держит в кармане".
   Значит, девица засекла  Артема.  Хорошо,  что  эта  записка  не  ушла
дальше.
   Игорь аккуратно обтер пистолет носовым платком,  вынутым  из  кармана
мертвого сержанта, и, держа за ствол, всунул ему в руку.
   Сурен Удунян, называемый приятелями попросту Суриком,  широко  открыл
свои удивительные глаза, отчего лицо его  приобрело  выражение  поистине
детской невинности.
   - Я же не собирался его убивать, -  произнес  он  тоном  незаслуженно
обиженного ребенка. - Может, он и не умер вовсе, просто  потерял  созна-
ние.
   - Ты сам сказал, что этот мужик умер,  -  недовольно  возразил  Артем
Резников, машинально поглаживая повязку на левой руке.
   Обваренная крутым кипятком кисть все еще болела, но  он  старался  не
обращать внимания на боль.
   - Ну, мне так показалось, - невозмутимо сказал Сурик, еще шире распа-
хивая огромные миндалевидные глаза, при этом концы длинных густых ресниц
почти коснулись красиво очерченных бровей. - Я же не доктор, мог и  оши-
биться. Пульса вроде не было.
   - Вроде, вроде, - передразнил его Артем. - Ты что, сильно ему врезал?
   - Да не бил я его. Зачем мне? Все как обычно: подошел сзади,  схватил
за шею одной рукой, другой лезу в карман, ногой в это время подсечку де-
лаю. Все тихо и без звука,  прием  отработанный.  А  он  как-то  странно
всхлипнул и обмяк. Кто его знает, может,  и  не  помер.  Сурик  медленно
опустил веки, словно притушив льющийся из глаз мягкий свет, делающий ли-
цо чистым и добрым. Губы сжались, четче  обозначились  складки  в  углах
рта. Теперь перед Артемом сидел циничный и безжалостный убийца.
   - Ты что-нибудь взял у него?
   - Зачем мне? - повторил Сурик свою  излюбленную  фразу,  не  поднимая
глаз. - Место хорошее, тихое, кругом ни души, темно,  поздно.  Документы
быстренько переснял и на место положил.
   - Наследил, поди?
   - Не маленький. - Ресницы снова взметнулись вверх,  лучистые  светлые
глаза глянули с обидой.
   - Ладно. Так что в документах интересного?
   - Беркович Станислав Николаевич, 1957 года рождения, москвич, холост,
заведующий    лабораторией    в    каком-то    хитром    КБ,    какой-то
цвет-мет-хрен-поймешь.
   - Козел, - злобно процедил сквозь зубы Артем. - Запомнить не мог?
   - Зачем мне? - спокойно пожал плечами Сурик. - Фотографии я тебе при-
нес, сам прочитаешь.
   - Давай сюда, - протянул руку Артем.
   - Сейчас, бегу и падаю.
   - Чего ты хочешь?
   - Извинений хочу, Артем-джан, - протянул Сурик противным елейным  го-
лоском, нарочито утрируя акцент.
   - За что? - изумился Артем.
   - За "козла", Артем-джан, за "козла". Я у тебя за работу деньги полу-
чаю, а не за то, чтобы оскорбления выслушивать. За оскорбления плата  по
отдельному тарифу.
   Ресницы Сурика опустились вниз, и  снова  Артем  увидел  перед  собой
страшное холодное лицо.
   Сидящий справа от Сурика Игорь Ерохин молча жевал свой шашлык, с  ин-
тересом наблюдая за собеседниками. Сразу видно, что Артем - из  фраеров,
на зоне не был, нар не нюхал, и дружки у него, видать, всю жизнь были из
"чистеньких". Нельзя "козлом" обзываться, нехорошо это, за "козла"  ведь
и ответить можно. Вон Сурик-то сразу отреагировал, хорошо еще, что в ру-
ках умеет себя держать, сидит спокойно, улыбается. Другой на  его  месте
уже вскочил бы, стол опрокинул, нож выщелкнул да заорал: "За козла отве-
тишь!"
   Игорь понял, что пора вмешаться. Артем явно не врубается в  ситуацию,
а Сурик не отступится, хоть и знает, что Артем с блатными  порядками  не
знаком, но гонор в заднице играет. Ерохин резко  поднял  руку,  подзывая
официанта.
   - Замени, будь добр, две порции, остыли уже.
   - Слушаюсь, - кивнул официант. - Вам тоже принести?
   - Шашлык не хочу. Принеси что-нибудь легкое, рыбу или овощи.
   - Сейчас сделаю. - Официант почти бегом помчался выполнять заказ. Эти
трое были постоянными клиентами, им  грех  не  угодить,  тем  более  что
"сверху" дают почти полсчета.
   Игорь глянул на часы:
   - Сурик, проверь, пожалуйста, на  входе,  там  человек  должен  дожи-
даться.
   Удунян молча поднялся и пошел через весь зал к выходу. Резников  про-
водил его задумчивым взглядом и повернулся к Игорю:
   - Что скажешь?
   - Придется извиняться, Артем. "Козлами" на зоне "опущенных" называют.
   - Кого называют? - не понял Резников.
   - Тех, кого насильно "опустили". В  смысле  изнасиловали.  Это  очень
серьезное оскорбление. Сурик теперь должен либо  согласиться,  если  это
правда, либо смыть обиду кровью. Третьего не дано. Ты же не хочешь, что-
бы он кровью доказывал, что ты не  прав,  верно?  Твоей,  между  прочим,
кровью, - деловито пояснил Ерохин, дожевывая шашлык и отодвигая тарелку.
   - Ну и порядочки у вас, - покачал головой Артем, слегка  поморщившись
от боли в обожженной руке. - Но здесь же не зона всетаки...
   - Вот именно, - кивнул Игорь. - Поэтому Сурик готов  снять  конфликт,
если ты всего лишь извинишься.
   Вернулся Сурик, молча положил перед Игорем сложенный листок бумаги  и
так же молча уселся на свое место, выжидающе глядя на  Резникова  своими
ясными глазами.
   - Извини, Сурен Шаликоевич, - примирительно сказал Артем. - Я  сказал
это по глупости, без злого умысла, обидеть  тебя  не  хотел.  Игорь  мне
объяснил, что я нанес тебе страшное оскорбление, и я беру свои слова на-
зад. Еще раз прошу прощения.
   "Молодец", - удовлетворенно подумал Игорь.  Чем  дальше,  тем  больше
нравился ему Резников. Человек видит цель и идет к ней размеренно и  ак-
куратно, строго по графику, с соблюдением мер предосторожности,  но  без
излишней перестраховки, и на пути к этой цели не тратит силы на то, что-
бы доказывать кому-то свою правоту и выставлять свой гонор против  чужо-
го. Спокойно извинился перед приблатненным сопляком Суриком, вежливо,  с
достоинством, хотя Сурик со всеми своими потрохами плевка его не стоит.
   Выслушав извинение. Сурик слегка улыбнулся, достал из кармана конверт
и положил на стол перед Артемом. Тот быстро просмотрел снимки, нахмурил-
ся, но ничего не сказал.
   - Что у тебя? - повернулся он к Игорю, показывая глазами на принесен-
ный Суриком листок.
   - Сведения о хозяине машины, на которой уехала девица.
   - Итак, посмотрим, что мы имеем. В момент встречи нас засекает  некая
женщина, работающая в паре с человеком, который заведует лабораторией  в
интересующей нас отрасли науки и техники. Женщина записывает мои приметы
и передает их работнику милиции, который по глупости, или по  нерадивос-
ти, или по счастливой случайности никому записку не отдает.  Милиционера
этого больше нет, - он бросил быстрый взгляд на  Ерохина,  -  заведующий
лабораторией Беркович - под вопросом. Я пошлю кого-нибудь по его адресу,
пусть выяснят, жив ли он. Остается женщина, о которой мы ничего не  зна-
ем, но которую можем попробовать найти через владельца машины, на  кото-
рой она уехала. Судя по всему, у нас  действительно  появились  потенци-
альные конкуренты, то есть люди, у которых есть такой же товар, как и  у
нас, и которые хотят его хорошо пристроить, но не знают, где и как найти
покупателя. Они пытаются выследить нас и наших контрагентов, потом  сда-
дут нас ментуре и займут наше место. Женщина эта работает либо  на  них,
либо на ментов, либо на тех и других одновременно. Менты тоже кушать хо-
тят, они вполне могли впрячься в одну телегу с нашими конкурентами.  Нас
уберут, а потом будут делить навар с продажи. Логично?
   Артем говорил неторопливо, тщательно выстраивая фразы и  проговаривая
их до конца, не обрывая на середине, не теряя, как это часто  случается,
сказуемое и не забывая согласовывать падежи. Игорь и Сурик  слушали  его
не перебивая, им всегда интересно было следить за рассуждениями  Артема,
когда у них на глазах разрозненные факты складывались в четкую и  понят-
ную картинку. Хоть Артем и фраер, но голова у него варит - дай Бог  каж-
дому.
   - С учетом того, что на нас теперь милиционер, а возможно,  и  Берко-
вич, предлагаю на время утихнуть. Покупатели отнесутся к нашим  труднос-
тям с пониманием, я надеюсь. С сегодняшнего дня все внимание нужно  сос-
редоточить на этой женщине из метро, чтобы понять,  кто  является  нашим
конкурентом. А дальше решим, как действовать.


   Глава 2

   Настя Каменская с любопытством разглядывала своего гостя. "Надо же, -
думала она, - единокровный братец пожаловал, не иначе - влип в какую-ни-
будь историю. Он, кажется, руководит акционерным обществом, чуть  ли  не
президентом является, из молодых бизнесменов, стало быть. Наверняка  ка-
кая-нибудь гадость с невозвращением кредитов или вымогательством".
   Настины родители развелись, когда ей  только-только  исполнился  год,
нового мужа матери она искренне и горячо полюбила,  называла  папой,  со
своим родным отцом периодически перезванивалась, а встречалась лишь  из-
редка. Когда у отца во втором браке родился сын Саша, Насте было  восемь
лет, никакого интереса к брату она не испытывала и никогда его не  виде-
ла, справляясь о нем у отца исключительно из вежливости. И вдруг сегодня
он позвонил и попросил разрешения прийти.
   Высокий худощавый блондин с бесцветным невыразительным лицом, светлы-
ми глазами и рыжеватыми усами, одетый в дорогой костюмтройку, он  выгля-
дел уверенным в себе и благополучным. И еще - богатым. Насте  было  жаль
тратить на него время, уже две недели она корпела над анализом нераскры-
тых убийств, работа шла неровно, то и дело стопорясь, и визит  родствен-
ника казался ей неуместным и заранее раздражал. Но она понимала, что от-
казать нельзя: может быть, ему действительно нужна помощь. Брат  все-та-
ки, хоть наполовину и не родной, но на другую-то половину единокровный.
   - А мы с тобой здорово похожи, - улыбнулась  она,  стараясь  сгладить
неловкость первых минут. - Оба в отца, наверное. Ты,  правда,  помоложе.
Тебе двадцать шесть уже исполнилось?
   - В прошлом месяце, - кивнул Александр.
   - Женат?
   - Да, уже четыре года скоро.
   - Дети есть?
   - Девочка, Катенька, - ласково произнес он, и  стало  сразу  понятно,
как сильно любит он свою Катеньку.
   - Саша, ты извини, но у меня со временем туговато, поэтому давай сра-
зу к делу перейдем, ладно? - предложила она без обиняков, сочтя, что ре-
верансов уже, пожалуй, достаточно.
   - Да, конечно, конечно. Саша вдруг умолк, явно не зная,  как  начать.
Пальцы его нервно пробежали по галстуку, задержались на пуговицах пиджа-
ка и замерли, сплетясь в замысловатом узоре.
   - Так какие у тебя проблемы?
   - У меня есть девушка, - вдруг выпалил он.
   - И что?
   - Мне кажется, что с ней не все в порядке.
   - В каком смысле? - нахмурилась Настя, приготовившись  выслушать  ка-
кую-нибудь душещипательную глупость, не имеющую никакого отношения к ми-
лицейским заботам.
   - Лучше я начну с самого начала. Мы с ней познакомились примерно  два
месяца назад. А в последнее время у тех людей, у которых мы бывали вмес-
те, начались неприятности. И я боюсь, что это из-за нее.
   - Нет, дружок, начать сначала ты не сумел, - усмехнулась Настя. - Да-
вай-ка я попробую. У твоей девушки есть имя?
   - Даша. Сундиева, - уточнил он.
   - Возраст?
   - Девятнадцать. Скоро двадцать исполнится.
   - Чем занимается?
   - Она продавщица в магазине "Орион",  в  секции  женского  платья.  И
учится в Гуманитарном университете, хочет стать визажистом.
   - Ух ты, - хмыкнула Настя. - Очень модная специальность. Где ж  ты  с
ней познакомился?
   - В магазине. Покупал костюм для жены...
   - Банально до зубной боли, - прокомментировала она. - Дальше как  со-
бытия развивались?
   - Как обычно. Пригласил пообедать, на другой день - поужинать...
   - Ну да, а на третий день - вместе проснуться и позавтракать. Ты сра-
зу начал водить ее в гости к своим друзьям?
   - Да нет, недели через две-три, пожалуй.
   - А почему не сразу? - поинтересовалась Настя, выключая чайник и отк-
рывая банку с кофе.
   - Выжидал, хотел быть уверен, что через день-два это не кончится.  Не
люблю, когда мои приятели говорят, что меня бросила очередная красотка.
   - А она - красотка? - уточнила Настя, разрезая пакет с  печеньем.  За
стеной, в комнате, послышалось жужжание работающего принтера. Лешка  за-
нял компьютер, работает, а она тратит время на какие-то бредни. Не любит
он, видите ли, когда его красотки бросают! Не заводи шашни с красотками,
тогда и бросать не будут.
   - Даша очень красивая, - спокойно ответил брат, не  обращая  внимания
на Настин саркастический тон.
   - Сделай привязку к календарю, - попросила она. - Когда вы познакоми-
лись?
   - В конце августа.
   - А точнее?
   - У жены день рождения двадцать третьего. Значит, числа девятнадцато-
го или двадцатого.
   - Когда в первый раз пошли в гости к твоим друзьям?
   - Ну... Где-то в середине сентября.
   - "Где-то" меня не устроит. Давай точнее. Почему вообще ты решил  по-
вести ее в гости?
   - Когда мы встретились в тот день, оказалось, что квартира, на  кото-
рую я рассчитывал, занята. Деваться было некуда, и я позвонил  приятелю,
напросился на кофе.
   - Приятель-то деликатный оказался?
   - Конечно. Саша ничуть не смутился. Он вел себя словно  на  приеме  у
врача, когда ни в одном вопросе не видишь ничего стыдного или  неприлич-
ного.
   - Телевизор включали, пока пили кофе в гостях?
   - Да, у них телевизор на кухне стоит.
   - И что показывали?
   - Не помню. Фильм какой-то, кажется.
   - Какой фильм? - допытывалась Настя. Она и сама не могла бы  сказать,
почему вдруг проявляет такую дотошность. Пока что она не видела никакого
криминала, но что-то подсказывало ей, что даже такой ерундой, как любов-
ные переживания брата, нужно заниматься на совесть.
   - Не помню я, какой был фильм. - Саша пожал плечами. - Мы же его не с
начала смотрели, да и вообще не смотрели, а разговаривали.
   - Постарайся вспомнить что-нибудь, актера или хотя бы реплику.
   - По-моему, там играл Бельмондо, - неуверенно произнес Саша. - Что-то
комедийно - детективное.
   - Ясно. Подожди, я сейчас. Настя вышла в прихожую, достала с антресо-
лей ворох газет и притащила их в кухню.
   - Разбирай, - бросила она, плюхаясь на табуретку. - Ищи телевизионные
программы за сентябрь.
   Минут через пятнадцать они установили, что  первый  совместный  визит
Александра Каменского и Дарьи Сундиевой в гости состоялся четырнадцатого
сентября.
   - Так, и что же было дальше? - устало спросила Настя, которой надоело
исполнять сестринский долг.
   - Потом мы еще несколько раз ходили к моим знакомым. И у них начались
неприятности.
   - Какого рода неприятности?
   - Кражи, - тихо ответил Саша, глядя куда-то в сторону.
   - Конкретнее, пожалуйста. - В Насте  вмиг  проснулся  охотничий  инс-
тинкт.
   - Один из них пришел с работы, а дверь в квартиру взломана.
   - Что пропало?
   - Вроде ничего.
   - Как это? - вскинулась Настя. - Совсем ничего?
   - Документы, но их на другой  день  вернули.  Подбросили  в  почтовый
ящик.
   - Милицию вызывали?
   - Нет, зачем? Ничего же ценного не пропало. Дверь только испорчена. А
с милицией хлопот не оберешься. Извини, - спохватился он.
   - Чего там. - Она махнула рукой. - Я сама в прошлом году  пришла  до-
мой, а дверь открыта. Тоже не стала милицию вызывать, и по тем же  сооб-
ражениям.
   - Да ты что?! И тебя обокрали?!
   - Нет, меня шантажировали. Не отвлекайся, Саша, рассказывай дальше.
   - Ну... Потом другого моего знакомого ограбили прямо в подъезде.
   - Что-нибудь взяли?
   - Только документы. И тоже на другой день вернули.
   - Замечательно! - Настя отчего-то развеселилась. - Давай дальше.
   - Потом еще одного ограбили, а у четвертого - снова квартирная кража.
   - И у всех брали документы и на другой день подбрасывали?
   - У всех. Вот я и боюсь, что Даша - наводчица. Только она работает не
на воров, а на каких-то мафиози, которым нужны поддельные документы. Они
высматривают людей с подходящими данными, потому что  документы  слесаря
дяди Пети им сто лет не нужны для их махинаций. А  среди  моих  знакомых
большинство -  предприниматели,  банкиры,  биржевики,  короче,  финансо-
во-кредитная публика.
   "А ведь прав братишка, - подумала Настя. - Пользоваться крадеными до-
кументами опасно, хозяева обращаются в милицию и в ГАИ за новыми, а  по-
хищенные ставят на учет. Гораздо безопаснее сделать  копию.  Документ  в
розыске не числится, номера настоящие, бумага и печати - комар  носа  не
подточит, сейчас мастера на все руки есть,  такие  умельцы  -  монетному
двору и не снилось. И имя в документе настоящее, только фотография  дру-
гая. Случись проверка - да, паспорт или водительские права именно с этой
серией и этим номером выданы именно таким-то органом такого-то  числа  и
именно такому-то гражданину. Все как в аптеке. Не исключено, что  краса-
вица Даша связана с группой, у которой изготовление "липы" поставлено на
поток. Преступный промысел переходит на узкую специализацию, как у  Рай-
кина".
   - Сколько раз вы вместе ходили в гости? - спросила она, наливая  себе
вторую чашку кофе. Стоящая перед братом чашка с чаем оставалась нетрону-
той. Несмотря на внешнюю уверенность в себе и спокойствие, разговор  да-
вался ему нелегко.
   - Шесть раз.
   - Ты точно помнишь?
   - Настя, я ведь не сразу к тебе побежал. Я долго прикидывал,  переби-
рал в памяти, сомневался. Получается, что мы приходили в гости, а  через
два-три дня - кража или ограбление.
   - Вы были у шести разных хозяев?
   - Да, мы ни в одном месте по два раза не были.
   - А кражи, значит, только у четырех?
   - У четырех, - подтвердил Саша.
   - А почему? Есть какое-нибудь объяснение?
   - Сам не понимаю.
   - Когда была первая кража?
   - Четвертого октября, во вторник. Перед этим мы  в  субботу,  первого
числа, были в гостях, а во вторник хозяев обокрали.
   - А те, у кого вы бывали раньше, до первого октября, не пострадали?
   - В том-то и дело, что нет. Мы в сентябре были у двух моих друзей,  и
у них все в порядке. Все началось только в октябре. Вот я и  думаю,  что
сначала она просто присматривалась к кругу моих знакомых, пока не убеди-
лась, что это подходящие кандидатуры для копирования их документов.
   - А ты сам веришь в это? Логика - это хорошо, но сердце-то что-нибудь
подсказывает?
   Саша надолго умолк, сосредоточенно помешивая ложечкой сахар в чашке с
остывшим чаем.
   - Мне трудно судить, Настя, - осторожно начал он. - Даша -  она  нео-
быкновенная. Это словами не выразить. У меня даже язык не поворачивается
сказать ей про эти кражи. Это все равно что купить букет свежих цветов и
тут же выбросить их на помойку. Нелепо и жестоко. Это  то,  что  говорит
сердце. А ум говорит несколько иное.
   - Что, например?
   - Зачем я ей? Я далеко не красавец и не супермен. Завидным любовником
я не являюсь ни с какой стороны. Деньги у меня, правда, есть, и немалые,
но Дашка этих денег не видит и никакого навара с них не имеет. Как  воз-
можного супруга она меня рассматривать не может, потому что  разводиться
я не намерен ни при каких условиях, и она прекрасно это знает. Так зачем
я ей? Поэтому я вынужден думать, что у нее есть какой-то корыстный инте-
рес.
   - А любовь? - насмешливо спросила Настя. - Про любовь ты забыл?
   - Любовь? - Он озадаченно посмотрел на сестру и вдруг расхохотался. -
Да разве меня можно любить? Ну ты и сказала,  сестренка!  Меня  в  жизни
никто никогда не любил, меня с детства дразнили белобрысым придурком или
белесым чучелом, а еще крысенком и бледной спирохетой. Я некрасив,  и  у
меня отвратительный характер. Я всегда покупал себе  женщин,  начиная  с
самой первой, с которой лишился невинности. Меня и жена  не  любит.  Она
прекрасно ко мне относится, мы с ней друзья, но она меня не  любит.  Она
выходила замуж за деньги и перспективы, а не за меня.
   - Зачем же ты на ней женился?
   - Я не женился. Я купил себе мать своего будущего ребенка. И благода-
рен судьбе за то, что она стала не только матерью моей дев