давно приехала.
   - Мне пора, - мягко повторила Настя. - Не сердись.
   - Жаль, - вздохнул он. - Когда ты снова приедешь?
   - Я позвоню.
   - Когда?
   - Володя, я замужняя женщина, к тому же работающая, - улыбнулась она.
- Не требуй от меня невозможного. Я не всегда могу распоряжаться  собой.
Приеду, когда смогу.
   Спустившись с крыльца, она села в машину, но до шоссе не доехала, ос-
тановившись у коттеджа номер 12. Все семейство Якимовых  было  в  сборе.
Женя в присутствии супруги смущался, казалось, еще больше.  Янина  Бори-
совна, или просто Яна, как назвал ее Саша Каменский, подавляла мужа пол-
ностью. Ее действительно было много. Но это было только первым впечатле-
нием, и, как часто случается, впечатлением неверным. Очень  скоро  Настя
заметила, что взгляд Янины, когда она смотрит на своего невысокого невз-
рачного супруга, становится нежным и любящим, и, несмотря на громкий го-
лос и уверенный тон, дама-бизнесменша ни разу не позволила себе ни одно-
го пренебрежительного слова или жеста в адрес отца своих детей.
   Настя вспомнила, как охарактеризовал Янину Борисовну ее брат. Красот-
ка, но всего много. Рост, голос, шевелюра. Да, все правда. Красивое  яр-
кое лицо с правильными чертами и чистой гладкой  кожей,  крупное  полное
тело, густые вьющиеся волосы, в беспорядке рассыпанные по плечам и  зак-
рывающие лопатки. Встретила она Настю  настороженно,  но  изо  всех  сил
изображала приветливость.
   - Проходите, пожалуйста, проходите, - говорила она. - Мне Женя  расс-
казывал о вас, да и дети тоже.
   Сам Якимов топтался рядом, то и дело посматривая на жену с  откровен-
ным испугом. Насте  стало  смешно.  Да  она  же  ревнует!  Господи,  она
действительно любит Женю и оттого с подозрением воспринимает невесть от-
куда взявшуюся женщину, которая мало того, что, оказывается,  знакома  с
ее мужем, так еще и является в их дом в отсутствие хозяйки. Забавная па-
рочка.
   - Я на минуту, -  сказала  Настя,  решительно  отказавшись  проходить
дальше прихожей, заставленной велосипедами и еще не убранными после зим-
него сезона лыжами. - Помните, я говорила, что наша фирма собирается за-
няться страхованием индивидуальных жилых строений? Так вот, мои  руково-
дители наконец созрели, и в этой связи у меня к вам просьба. Не могли бы
вы, если вас это не затруднит, поспрашивать у ваших соседей, кто из  них
хотел бы застраховать дом. Я ведь здесь никого не знаю, кроме вас и  Со-
ловьева, а Володя ни с кем не общается.
   Настя ожидала, что Янина сама ответит за мужа: конечно. Женя спросит.
Но Якимова промолчала и вопросительно посмотрела на него.
   - А что конкретно я должен говорить? - неуверенно промямлил тот.
   - Наши представители приедут, осмотрят дом, сделают оценку строения и
имущества, установят сигнализацию и  составят  договор.  После  внесения
первого страхового взноса наша фирма берет на себя  полную  материальную
ответственность за сохранность дома. Если из двадцати  коттеджей  в  ре-
зультате окажутся застрахованными больше половины, то фирма за свой счет
организует вокруг "Мечты" круглосуточную охрану. Правда, страховые взно-
сы предполагаются довольно высокими, но мы - люди серьезные, если уж бе-
ремся за дело, то и делаем как следует, на совесть. Так как. Женя, спро-
сите?
   - Спрошу, - кивнул Якимов.
   - Как ты думаешь, может, нам подать пример остальным? - вдруг сказала
Янина.
   Настя по достоинству оценила этот жест. Якимова не  заявила  о  своем
желании застраховать дом, а сделала вид, что советуется с мужем.  А  мо-
жет, и не сделала вид, а на самом деле советуется. Настя все больше про-
никалась симпатией к этой паре.
   - Хорошая мысль, - оживился Женя. - Мы - первые, ладно?  Я,  конечно,
буду спрашивать у соседей, как только человека три-четыре желающих набе-
рется, так и присылайте своих людей.
   От Якимовых Настя вышла вполне удовлетворенной. Ее совершенно не  ин-
тересовали жильцы, которые захотят страховать свой дом.  Ей  были  нужны
те, кто откажется от страховки и охраны. Потому что среди них будут  лю-
ди, которые по тем или иным причинам не захотят, чтобы в дом пришли пос-
торонние и начали его осматривать вплоть до подсобных помещений и подва-
лов. Как знать, не связано ли это нежелание  с  тем,  что  в  доме  есть
что-то такое, что хозяин хотел бы скрыть от чужих глаз...
   Визит к Соловьеву оставил у нее странное ощущение. Словно сошлись  на
ковре два опытных бойцачемпиона, долго  присматривались  друг  к  другу,
вспоминая свои былые поединки и прикидывая, в какой форме  сейчас  нахо-
дится противник, готовились к схватке, примерялись, а потом  вдруг  один
из них отлучился на минутку и исчез с поля боя. Без объяснений.  А  дру-
гой, оставшийся, так и не понял, что бой отменяется, расхаживает по ков-
ру, разминается, греет мышцы и в уме составляет план  предстоящего  пое-
динка. Настя чувствовала себя тем сбежавшим бойцом и никак не могла  по-
нять, осуждает она себя или считает, что все нормально.
   На всем пути домой она так и не сумела  справиться  с  охватившим  ее
чувством неловкости и вины.
   В понедельник с утра Гена Свалов принес материалы по оставшимся пунк-
там проката. Лицо у него было уже не  просто  брюзгливым,  а  откровенно
злым. Наверное, он собирался в выходные дни  заниматься  своими  делами,
зарабатывать деньги, как делает сегодня большинство  молодых  работников
милиции, несмотря на всяческие запреты, приказы и инструкции.  А  вместо
этого вынужден был тратить время на всякую ерунду.
   После оперативного совещания Настя взяла свою дискету и отправилась в
информационный центр в надежде выпросить возможность поработать на  вре-
менно свободном компьютере. Место для нее нашлось, и она, разложив перед
собой принесенные Сваловым записи, стала  вносить  в  составленные  дома
таблицы новые данные. Название фильма, адрес  пункта  проката,  фамилия,
название,  адрес,  фамилия,  название,  адрес...  Она  работала  быстро,
мелькали на синем экране белые буквы, пальцы летали над клавиатурой. Та-
кая работа требовала полной сосредоточенности и концентрированного  вни-
мания, чтобы ничего не перепутать, записывая очередную фамилию в  нужный
столбец и на нужной строке. Память у Насти Каменской была отменная, и  к
тому времени, когда она дошла до сведений из последнего пункта  проката,
она могла бы с уверенностью сказать, что ни одна фамилия не  встретилась
ей четырнадцать раз - в связи с четырнадцатью  фильмами,  копии  которых
были украдены.
   Закончив таблицу, она посмотрела на часы и в ужасе охнула  -  рабочий
день близился к концу. А она, кроме этой злосчастной таблицы, не сделала
ни одного полезного дела. А дел этих - море. Утешала только мысль о том,
что ничего срочно-пожарного за это время  не  случилось,  иначе  Гордеев
непременно нашел бы ее здесь.
   Настя распечатала таблицу и уныло побрела к себе. В кабинете, несмот-
ря на теплую погоду, было почемуто сыро. Она включила кипятильник, чтобы
сделать себе кофе, и только тут почувствовала, как от длительной  напря-
женной работы заболели глаза. Подойдя к окну, Настя  стала  смотреть  на
улицу, выполняя рекомендации специалистов по гигиене труда. Ей были вид-
ны идущие по Петровке молоденькие девушки в ярких модных брюках и  курт-
ках, беззаботные, веселые, пока еще, слава Богу,  не  знающие  горя.  Ей
вспомнился отрывок из прочитанного накануне романа "Клинок", где один из
персонажей, озабоченный массой неразрешимых проблем, тоже смотрит в окно
и наблюдает за спешащими по своим делам прохожими с той тоской, с  какой
птица, посаженная в клетку, наблюдает за порхающими вокруг бабочками". И
снова появилось ощущение чего-то очень знакомого,  но  неуловимого,  как
слабый аромат.
   Мысли опять переключились на Соловьева. Интересно,  ждет  ли  он  ее,
скучает ли по ней? И если скучает, то чем вызван его сегодняшний интерес
к Насте? Просто скукой одинокого существования, когда каждый новый чело-
век - это новое развлечение? Или он увидел и наконец оценил  в  ней  то,
чего не видел и не понимал много лет назад, когда был близок  с  ней  из
соображений, не имеющих ничего общего с чувствами?  Впрочем,  что  толку
думать об этом. Каким бы ни был ответ, он ничего не меняет ни в ее  пла-
нах, ни в ее отношении к Володе. Он хороший человек, умный и добрый,  но
в ее сердце нет для него места. Или всетаки есть?
   Впервые за долгое время Анастасия Каменская чувствовала себя в смяте-
нии. Она сейчас особенно остро понимала смысл выражения "смутить  душу".
Душа ее была смущена, ибо, ясно отдавая себе отчет в том,  что  Владимир
Соловьев ей не нужен, она так же ясно осознавала, что что-то притягивает
ее. И дело тут не в исчезнувших мальчиках. Ее тянет туда, в его  дом,  к
нему. Но почему? Почему?
   Оксана сладко потянулась и села на диване. Она совсем  не  стеснялась
Вадима и даже не считала нужным вылезать из постели, когда он  приходил.
Их отношения были до такой степени деловыми, что мысль о чем-либо интим-
ном казалась просто абсурдной. Ложилась она поздно, валялась  в  постели
до полудня, и, если Вадим приходил утром, Оксана продолжала лежать,  ук-
рывшись одеялом, а когда вставала и надевала халат, то  не  просила  его
отвернуться. Но, надо отдать ему должное, он и не таращился на нее с го-
лодным восторгом, как телохранитель Есипова мускулистый Вовчик, и не де-
лал скользких скабрезных намеков, как Сеня Воронец.
   - Ну? Ты уже достаточно проснулась, чтобы вникать? -  спросил  Вадим,
поднося к губам чашку с кофе.
   Он пришел полчаса назад, сам сварил себе  кофе  и  сделал  бутерброд,
объяснив, что только что сменился с дежурства и  очень  голоден.  Оксане
нравилось, что он не требует от нее поведения хозяйки дома и никогда ни-
чего не просит сделать или подать. Если ему нужно, вежливо извиняется  и
делает сам. Правильно, он же не в гости сюда ходит, а вроде как на рабо-
ту.
   - Давай, Вадик, излагай. Я вся внимание.
   - Ты слышала про писателя по имени Эд Макбейн?
   - Ну... Что-то слышала, но не помню что.
   - И, конечно, не читала?
   - Нет.
   - Так вот, Эд Макбейн - это псевдоним. На самом деле  этого  человека
зовут совсем по-другому. Но у него есть и второй псевдоним, Ивэн Хантер.
   - А зачем два? - удивилась Оксана.
   - Для сохранения читательского круга. Под псевдонимом Эд Макбейн идет
серия о детективах из восемьдесят седьмого полицейского участка, а  Хан-
тер пишет книжки более серьезные, с социальной направленностью. Но  если
какой-то читатель хорошо знает произведения и Макбейна,  и  Хантера,  он
без труда сообразит, что это один и тот же человек. Потому что  ни  один
писатель не может выйти за рамки самого себя, понимаешь?  Он  -  цельная
личность, со своей системой взглядов и ценностей, со своим  литературным
языком, с привычными приемами построения фабулы и развития  интриги.  Он
не может быть для одних книжек - таким, а для других -  другим.  Поэтому
пристальный взгляд опытного читателя сразу увидит, что оба автора - суть
один. И вот из этого выросла моя очередная идея.  Можно  устроить  среди
читателей конкурс. Но для этого нужно, чтобы у издательства были  прямые
связи с авторами. Не через посредников и агентов, а прямые. Нужно, чтобы
издательство получило от одного из авторов разрешение  опубликовать  его
новую вещь под псевдонимом или вообще без указания имени.
   - Зачем? - не поняла Оксана.
   Она вообще не сразу понимала идеи Вадима.  Когда  он  только  начинал
рассказывать, она всегда удивлялась, как на этом можно сделать деньги  и
зачем вообще это нужно. Но по мере того, как он объяснял, что  называет-
ся, "на пальцах", его замысел приобретал в ее глазах вид простой  и  ло-
гичный. И ей оставалось только удивляться, почему Кирилл Есипов  сам  до
этого не додумался.
   - Представь себе, выходит книга в популярной серии, но  без  указания
имени автора. На обложке рядом с логотипом издательства -  яркие  буквы:
"Внимание: конкурс!" Тебе интересно будет взять такую книжку  в  руки  и
хотя бы прочитать, что это за конкурс?
   - Конечно, - кивнула Оксана. - Всем будет интересно.
   - Ну вот. А сзади на обложке дается объяснение. Дескать,  перед  вами
новый роман известного писателя, книги которого  выходили  и  продолжают
выходить в данной серии. Но имя этого писателя - тайна. Временно, конеч-
но. Объявляется конкурс среди читателей: кто правильно  определит,  перу
какого автора принадлежит данная вещь. И не просто назовет имя наобум  и
случайно угадает, а представит мотивированный ответ, то есть укажет,  на
основании чего он сделал такой  вывод.  Схожесть  литературных  приемов,
аналогии, повторяющиеся образы или идеи, язык и стиль изложения. Устано-
вить разумный срок для присылки ответов, например три-четыре  месяца.  И
разумеется, за три первых места - грандиозные призы. Что сделает заинте-
ресованный читатель?
   - А что? - переспросила Оксана.
   Она слушала его как завороженная. В такие минуты она даже  утрачивала
способность самостоятельно соображать, послушно следуя за его объяснени-
ями и доводами.
   - Читатель купит книжку просто в надежде на то,  что  угадает  автора
сразу и выиграет приз на халяву. Помни, дорогая, любовь к халяве -  одна
из характерных черт наших с тобой современников. Он не обратит  внимания
на слова о мотивированном развернутом ответе,  самонадеянно  решив,  что
все, что нужно, он сумеет сообразить и сделать только с этой новой книж-
кой в руках. Значит, первое, что мы тут имеем, -  высокую  раскупаемость
именно этого издания. Идем дальше. Читатель книжку прочитал, репу  поче-
сал и понял, что не так все  просто.  Но  в  нем  уже  проснулся  азарт.
Во-первых, он же купил эту чертову книгу, деньги, можно сказать, вложил.
А во-вторых, этот приз у него уже был в кармане, понимаешь? Он в  мыслях
его уже выиграл. И отдавать ни за что не хочет. И тут его  берут  сомне-
ния: может, это он такой тупой, а нашлись люди более знающие  и  конкурс
уже давно кто-то выиграл. Значит - что?
   - Надо его подбодрить, - неуверенно предположила Оксана.
   - Умница. Издательство "Шерхан" покупает немножко рекламного  времени
или печатного пространства и доводит до сведения своих постоянных  чита-
телей, что конкурс пока не выиграл никто. И с учетом  этого  увеличивает
призовой фонд. Если с социологическим опросом твой Есипов затею не  про-
валит, издательство будет иметь более или менее точное  представление  о
контингенте своих читателей и, следовательно, о том,  какую  прессу  они
читают и какие передачи по радио слушают. Вот там и нужно размещать рек-
ламу. Итак, наш с тобой любимый читатель, поняв, что шансы у  него  пока
еще есть, начинает... Что, дорогая, он начинает делать?
   Тут до нее наконец дошло, что предлагает Вадим. Какой же он  все-таки
умный! Кирилл, конечно, славный мужичок, но до Вадима ему...
   - Он начнет покупать те книжки серии, которых у него нет, -  радостно
сказала она.
   - Ну конечно. Только часть людей покупают все те книги, которые хотят
прочесть. Остальные берут почитать у друзей и знакомых. Поэтому читатель
кинется перечитывать книги, вышедшие в серии, и обнаружит,  что  у  него
дома их - раз-два и обчелся. Попросит у приятеля, а тот  или  уехал  ку-
да-то, или книги эти дал кому-то почитать, или сам  надумал  в  конкурсе
поучаствовать. Короче говоря, помается наш гипотетический читатель,  по-
мается да и кинется покупать те книжки, которых у него нет. А  в  прода-
же-то - только то, что издано недавно. Остальное уже все давно раскупле-
но. Сообразила?
   - Тогда, выходит, под это дело можно сделать допечатку  старых  изда-
ний, и они хорошо разойдутся, - подхватила Оксана.
   За два года, проведенные рядом с  Кириллом  Есиповым,  да  под  руко-
водством изобретательного Вадима она стала неплохо разбираться  в  изда-
тельских делах. И понимала, что если делать допечатку тиража,  не  меняя
старых выходных данных, то это принесет прибыль, которая  укрывается  от
налогообложения.
   - Если ты мою идею одобряешь... Одобряешь? - спросил Вадим.
   - Еще бы!
   - Тогда вот тебе задание на ближайшее время. Анкету для социологичес-
кого опроса уже сделали?
   - Что ты, Кирилл этих жлобов только в субботу уговорил.
   - Но уговорил-таки?
   - Вадик, Кирилл - хозяин жизни. Даже если он знает, что не  прав,  он
все равно добьется, чтобы было как он сказал. Куда они денутся!
   - Вот и славно. Постарайся вложить в голову своему  Есипову,  что  из
опроса нужно выжать все, что можно. В том числе нужно постараться  полу-
чить информацию о том, где размещать рекламу, чтобы она наверняка  дошла
до основного круга ваших читателей. Вникла?
   - Я поняла, Вадик. Я подумаю, как лучше это сделать.
   - Подумай, дорогая, подумай. Нам с тобой нужно  еще  много  работать,
чтобы через три года мы с тобой стали достаточно богатыми.
   - Как еще долго! - вздохнула Оксана.
   - Тому, кто умеет ждать, достается все, - усмехнулся Вадим. -  Вспом-
ни, когда все начиналось, мы с тобой говорили о пяти годах. Два  из  них
уже прошло, осталось только три. Не так уж много, если  вдуматься.  Зато
через три года ты сможешь спокойно бросить работу манекенщицы и заняться
собой. Завести мужа, рожать детей в любом количестве и есть сладкое,  не
думая о фигуре. Через три года у тебя будет столько денег,  что  никакая
работа не будет нужна. Ты даже мужа сможешь выбрать по любви,  а  не  по
кошельку. Это и есть высшая свобода - свобода выбора. Ради такого и  по-
терпеть можно.
   - А ты? - вдруг спросила она.
   - Что - я?
   - Что ты будешь делать со своей свободой?
   - Посмотрим, - усмехнулся Вадим. - Главное - я уйду со службы. С  го-
сударственной службы, которая держит меня впроголодь и  которая  сожрала
лучшие годы моей жизни. Я этой службе отдал без малого двадцать лет. Еще
немножко отдам - и все, хватит. Потом я уже буду только брать. Я  думаю,
это будет справедливо.
   Закрыв за ним дверь, Оксана приняла душ и с  отвращением  взялась  за
завтрак. Она любила вкусно поесть, и необходимость соблюдать диету  пос-
тоянно раздражала. Овсяные хлопья и морковь - для кожи, укроп и петрушка
- против отеков, помидоры и огурцы - потому что в них мало калорий. А ей
хотелось жареного мяса с картошкой и квашеной капустой и знаменитого ма-
миного украинского борща, наваристого и обжигающего, с перцем и  плаваю-
щими на поверхности  кусочками  сала.  И  еще  торт,  бисквитнокремовый.
Кто-то когда-то сказал Оксане, что у нее плебейский вкус,  мол,  если  и
любить торты, то типа "Полета" - безе с орехами. Но она не любила  безе,
она хотела простой квадратный торт из  своего  обыкновенного  советского
детства, торт, в котором на толстом желтом бисквите лежали  жирные  раз-
ноцветные розочки из масляного крема. Может, конечно, это и  плебейство,
но Оксана любила вспоминать свое  детство,  которое  было  у  нее  очень
счастливым и добрым, наполненным лаской и родительским  теплом,  и  все,
что было с этими годами связано, было ей дорого,  даже  если  это  и  не
очень аристократично. Ну и пусть. Прав Вадим, надо  заработать  побольше
денег и жить так, как хочется, а не ломать себя каждый день и каждый час
изнурительными диетами, каторжной работой и близостью с нелюбимым,  хотя
и симпатичным мужчиной.
   "Не вздумай изменять своему Есипову, - неоднократно  предупреждал  ее
Вадим. - Потерпи. Если он тебя поймает с другим мужиком, вся наша  затея
полетит псу под хвост. Я-то найду, кого ему подставить, если он тебя вы-
гонит, а вот ты останешься без навара".
   И Оксана терпела, потому что почти сразу  же  усвоила:  Вадим  всегда
прав. Как клиент в магазине. Если что не так - она не получит  денег.  А
со временем, когда идеи, подсказанные Вадимом и  донесенные  в  той  или
иной форме до Кирилла, давали результат, она убеждалась  в  его  правоте
еще сильнее.
   "А как ты будешь отбирать у них деньги?" - иногда спрашивала она.
   Но ответ обычно бывал туманным и расплывчатым. И только один раз  Ва-
дим сказал хоть что-